Текст книги "Хранители жемчужного жезла"

Автор книги: Вольфганг Колльберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

УРМОК

Олли, ты опять надеешься получить перо?

Да, Нандур, ведь лучшего парашюта на свете нет.

Без сомнений, мой мальчик. Так, теперь приготовьтесь, пожалуйста, к высадке. Мы как раз над Урмоком. И помните, что лингардцы считаются вторыми после химизов воинами, а по жестокости и беспринципности превосходят их. Будьте осторожны.

Гигантская птица заслонила небо над мрачной крепостью лингардцев, и друзья незамеченными приземлились на задний двор крепости. Нандур медлил с отлетом, желая убедиться, что высадка прошла благополучно. Часовые со стен изумленно смотрели в небо, но не могли понять причины внезапно наступившей темноты. Но в конце концов они решили, что близится дождь, и продолжали дремать.

Люльфель, поваренок, как раз собирался вылить корыто отбросов с крепостных зубцов в глубокий ров, когда услышал, как что-то стукнулось о камни на дворе рядом с ним. Он обернулся и увидел голубоглазого подростка с удивительно красивыми рыжими волосами, который тащил на середину заднего двора огромное белое перо. Незнакомец заметил Люльфеля и поднес палец к губам: «Молчи».

Кто ты? Что ты делаешь здесь? Новичкам из конюшни нельзя тут находиться. Если тебя поймают, то повесят за руки на два часа за внешней стеной. Ты же сгоришь на солнце!

Люльфель подошел поближе к мальчику, который наклонился, подобрал какие-то морковки и странным образом посадил их к себе на руку. Эти красные штуки он уже видел.

Можешь нам помочь? Как тебя зовут?

Люльфель.

Какое забавное имя!

Что?

Он сказал, у тебя забавное имя. – На морковке, которая это произнесла, как и на остальных, были крохотные темные очки.

«Круто!» – подумал Люльфель.

Да уж, имя странноватое, да и сам он выглядит как-то жалко, – хихикнула другая морковка, похоже, девчонка.

Люльфель с трудом пришел в себя.

Как вы это Сделали?!

Что мы сделали? – спросил рыжеволосый.

Не ты, я имею в виду этих, маленьких. Ведь всего пару дней назад их отправили на рудники Грандиски.

Всех?

Да, две тысячи триста сорок восемь душ!

В Грандиску?

Да, в Грандиску. А почему вы спрашиваете, вы же оттуда? Или нет? – Люльфель огляделся с опаской, не видит ли их кто. – Вот что, если вы новые и только что свалились с неба, лучше отваливайте побыстрей отсюда. Если вас изловят…

И что же тогда случится?

Великий вогнор прикажет нашему повару Ремгору приготовить из вас суп.

Уж это как пить дать! – От резкого голоса, привыкшего отдавать приказы, вздрогнули все. – Взять их! Всех! И этого идиота с кухни тоже!

Люльфель с ужасом смотрел на приближавшихся лингардцев.

О духи, штурмовой отряд!

Да, штурмовой отряд, кухонный ты огрызок! Тут что, все дрыхнут? Счастье, что мы как раз возвращались с разъезда. Всех – к Ксиксинксириге. Великий вогнор будет рад вкусному морковному супчику.

Он что, серьезно? – тихо спросил Олли у Клининга.

У этих лингардцев никогда не знаешь… – прошептал тот в ответ.

Значит, ты Клининг из Ольгурсама? – Великий вогнор с интересом нагнулся, разглядывая маленького мага. Такого крохотного носителя пояса Туландероны он еще никогда не видел. – А твой Священный Жемчужный ларец при тебе?

Ты знаешь о нем, великий вогнор?

Наш высокочтимый государь носит титулы великого вогнора Лингардии, аттаматерна Ремургиона, летельда Гасарата, кифора Кеметера, роллгана…

Довольно, Рапсан! – поморщился великий вогнор. – Если мы с иллантином будем перечислять все наши титулы, то не закончим до утра.

Главный советник покорно умолк, а Ксиксин– ксирига вновь обратился к Клинингу, который занял привычное место на ладони Олли.

Можно его увидеть?

Кого?

Священный ларец! – Да.

Могу я его увидеть? – Да.

Ты мне его покажешь? – Да.

Тогда я бы хотел попросить тебя об этом, уважаемый иллантин!

Клининг был настороже: ни в коем случае нельзя выводить из себя великого вогнора. Оберон на его месте уже давно взорвался бы, а лингардец, пожалуй, поопаснее будет.

Клининг достал из колпака драгоценный Ларец. Лингардец не мог скрыть своего удивления. И эта маленькая коробочка заставила склониться могущественный Хрустальный жезл Урании? Невозможно поверить.

Он приветливо спросил у иллантина:

А ты не знаешь, что в нем?

Нет. К сожалению, нет, о великий вогнор.

«Ага, сожалеет он, как же», – подумал Ксиксинксирига, но вслух, дружелюбно улыбаясь, спросил:

Это верно, что ваш Священный Жемчужный ларец никто не может открыть, даже наш уважаемый верховный владыка? – Услышав от своего посланника Кирмаса, что король фей при всем дворе не справился с этой коробочкой, великий вогнор не мог скрыть своего злорадства.

Совершенно верно. Этот Ларец может открыть лишь герой с чистым сердцем.

И никто не знает, где он обретается и существует ли вообще.

Да, великий вогнор.

У меня интересный вопрос, иллантин. А зачем вообще открывать Жемчужный ларец?

Клининг восхитился хитростью лингардца: «Эк он меня подловил! Неплохо для такого примитивного ума».

Этого никто не знает, благородный вогнор.

«Ну-ну, поговоришь в пыточной, морковка ты

моя премудрая!» – великий вогнор не мог сдержать усмешку, предвкушая, как этот дерзкий маг будет верещать на вертеле.

Вы довольны? – доброжелательно улыбнулся Клининг.

Лингардца выводила из себя подчеркнутая вежливость и церемонность иллантина. Он терпеть не мог всяких этикетных экивоков и поэтому крайне неохотно появлялся при дворе Оберона.

Оно и понятно: лингардцы были чрезвычайно диким и жестоким народом. Отличные бойцы и завоеватели, они подчинили и обратили в рабство немало народов, и только власть Хрустального жезла положила конец их экспансии и сдерживала народ великого вогнора столько веков.

Ну, если никто не знает, зачем открывать Священный ларец, тогда мы все можем не беспокоиться, верно, уважаемый иллантин?

Это так, великий вогнор!

А если я не верю?! Допустим, я считаю, что вся эта суета вокруг маленькой коробчонки – не что иное, как дешевый колдовской трюк одного очень маленького и очень бессовестного иллантина?

Тогда я сказал бы, что могущественный великий вогнор Лингардии допускает величайшую несправедливость по отношению к столь же могущественному магу, который не напрасно носит пояс Туландероны и который знает цену колдовским трюкам! – Олли, не в силах больше сдерживаться, высказался предельно ясно.

В тронном зале Урмока воцарилась глубокая тишина. Какая муха укусила этого тщедушного мальчишку, что он отважился, не получив соизволения Ксиксинксириги, высказать свое мнение, да еще в столь непочтительной форме!

Великий вогнор сперва был озадачен, а потом громко и искренне расхохотался. Если что и восхищало лингардцев, так это смелость. Смех владыки громко и раскатисто прозвучал в тронном зале, и присутствующие облегченно вздохнули.

Хорошо сказано, рыжий! Ты мне нравишься: наконец нашелся парень, который на что-то отваживается. Ты мог бы стать хорошим лингардцем, и твой пращур Лаурин наверняка гордится тобой. Верно?

Увидев озадаченные лица собравшихся, Ксиксинксирига снова хохотнул и пояснил:

Мальчишка – одно лицо с нашим добрым Лаурином, это ведь слепому ясно! Знаешь ли, мой мальчик…

Но тут зазвучали фанфары, возвещая о прибытии нового гостя. Перед входом в тронный зал тихо зазвенели колокольчики. Гигантские окованные железом ворота распахнулись – и в зал рысью въехал Лаурин на своем благородном жеребце.

Ну, одно к одному! Лаурин, старый охотник за крестьянами, заходи! Угадай, кто здесь… Твой пра-пра-пра-пра-пра-правнук! Ты удивлен, верно? – Он обратился к Олли: – А кстати, как тебя зовут, мальчик?

– Оливер Куш… Для друзей – Олли.

Для таких друзей, как я, – великий вогнор. – Лаурин подъехал к трону и остановил коня. – Привет, Олли, как дела?

Спасибо, Ваше Величество, хорошо.

«Друзья, друзья», а сам – «Величество»! – фыркнул великий вогнор. – Что это за приветствие? Олли, ну-ка расцелуй своего родственничка покрепче, как положено внучку.

Как бы ни были жестоки лингардцы, но, прежде чем ребенок их племени вступал на путь воителя или воительницы (они не делали различий между мальчиками и девочками), он жил как в раю. Ни один народ не был так нежен к своим детям. Лингардцы обожали баловать своих малышей, и те пользовались абсолютной свободой, а весь род выполнял любое их желание. У самого великого вогнора было сто двадцать три потомка, которые еще не вышли из безмятежного детства. И каждый из них в любое время имел доступ к своему дедушке, и тот целовал и ласкал их перед всей своей челядью.

Как это ни жаль, но Олли, увы, только мой друг, а не внук. Я наводил справки, – самозабвенно врал король гномов. – Но мы оба рыжие и должны держаться друг друга, верно, Олли?

Конечно, Ваше Величество! А где же Рагги, его нигде не видно!

Великий вогнор был озадачен. Это невероятно: лживая собака Лаурин не признает свою плоть и кровь! Ксиксинксирига насквозь видел заклятого дружка: жадный гном боялся, что его внезапно явившийся потомок заявит права на наследство. Он только собирался высказать свое возмущение на этот счет, как в зале мелькнула тень и опустилась прямо на руку Олли.

О, Рагги! Это ты? Где же ты болтался, маленький бродяга, я так по тебе скучал!

Да так, подкрепился по дороге. Привет, – чирикнула пичуга, стряхнула с клюва последнюю каплю крови только что растерзанного быка и уютно угнездилась на руке мальчика, старательно пряча когти, чтобы не поранить друга.

Великий вогнор потерял дар речи. Да кто он, этот мальчишка? Признаться, владыка Лингардии инстинктивно втянул голову в плечи, когда в зал влетел вулканический орел, и хотел уже попенять Лаурину, чтобы тот, являясь сюда, держал на цепи своего головореза, а тут такое дело.

Олли, это правда, что ты всего лишь человек? – спросил он осторожно.

Да. А почему вы спрашиваете, государь?

Доставь мальчику удовольствие, великий вогнор. – Лаурин разглядывал Олли. Счастливо смеющийся мальчуган: на одной руке – крохотные гномы в крохотных темных очках, на другой – воркующий Рагнур. Такого странного зрелища лингардцы еще не видели. Лаурин поклонился Клинингу:

Приветствую, иллантин. Снова на Этой Стороне?

Как видите, Ваше Величество!

Нашли, наконец, вашего таинственного героя?

Нет пока. Но он найдется, в этом я уверен. А здесь мы ищем наших сородичей.

Каких сородичей? – Милый дедушка Ксиксинксирига был так же невинен, как любой из его ста двадцати трех внуков.

Тех, кого отсюда отправили на рудники Гран– диски.

На рудники Грандиски? Неужели в этих старых штольнях все еще что-то добывают? Там же никто не может работать, это слишком опасно. Уважаемый иллантин, там вам никого не найти, я могу поклясться жизнью своих ста двадцати трех внуков. – И великий вогнор поднял руку для клятвы.

В этот миг дверца в стене за троном распахнулась, и в зал вбежала забавная малышка. Она поцеловала дедушку-вогнора, указала маленьким пальчиком на Олли и гномов и что-то прошептала ему на ухо.

Ой, смотри-ка, Ринхен, ну разве она не мила? – Олли указал на малышку, которая устроилась на коленях у наводящего страх владыки и с любопытством их разглядывала.

Он говорит правду, – прошептал Клининг. – Ни один лингардец не будет клясться жизнью детей или внуков, если он лжет. Что же нам теперь делать?

Я считаю, мы все равно должны заглянуть в старые штольни, – еле слышно прошептал Вальмин.

Поверьте, друзья мои, вам не надо на рудники Грандиски. У меня есть предложение получше: моя маленькая внучка приглашает вас на свой четвертый день рождения, и я просил бы дорогих гостей провести еще пару дней в компании друзей на радость моим внукам и всем лингардцам.

Сразу скажем, великий вогнор озвучил не совсем то, что прошептала ему на ухо внучка. Малышка сказала буквально следующее: поскольку она уже достаточно взрослая и завтра ей будет четыре года, она очень хотела бы, чтобы дедушка подарил ей пару этих живых куколок для ее игрушечной камеры пыток. Ксиксинксирига едва не лопнул от гордости: он мог только мечтать о том, чтобы молодое поколение рода так рано и так явно проявило свойственные ему таланты и наклонности. Маленькая Ксиксина пошла в дедушку, а ведь дедушка не зря был великий вогнор. Ребенок завтра получит куколок – сюрприз к именинному столу.

Мы не можем отклонить приглашение, но найдем подходящий момент, чтобы сбежать, -

прошептал Клининг так тихо, что слышать его могли лишь Олли и крохотные гномы.

Лаурин все еще восседал верхом и одной ногой тронул бок лошадки. Стало быть, проблема с крохотными гномами решена так, что лучше не придумаешь. Если бы они знали, что ждет их завтра, когда милая маленькая девочка превратится в холодного жестокого монстра! Лаурин однажды присутствовал на детском празднике у лингардцев: было тошно смотреть, как милые малютки, едва достигшие пяти лет, в игре испытывали методы пыток на животных. Даже у видавшего виды короля гномов мороз пробегал по спине. Гномикам можно было только посочувствовать. Даже иллантину, с его волшебными фокусами, не справиться с маленьким жаждущим крови отродьем.

Это будет кровавое торжество – бойня, в которой, вероятно, не пощадят и рыжего. Ну что сможет слабый подросток против двадцати (а то и больше) кровожадных деток-лингардцев, когда ему пустят кровь на пыточной скамье? Даже если парень и выживет, он уже не сможет продолжать поиски героя. Между прочим, прекрасная возможность захватить Ларец и алый камень мальчика.

А что все-таки привело вас сегодня сюда, Ваше Величество? – мысли Лаурина прервал вкрадчивый голос Ксиксинксириги.

Так, мелочи, которые мы сможем обсудить послезавтра, великий вогнор. К сожалению, у меня теперь нет времени. Зовут срочные дела!

Великий вогнор старательно делал невинное лицо:

Ну и прекрасно, король. Если это не слишком срочно, обсудим вашу проблему послезавтра.

Проклятье! Этот чертов гном, кажется, пришел качать права, ведь лингардцы подсунули ему для работы на рудниках в числе прочих рабов стариков и детей крохотных гномов. Но он не примет никаких возражений: покупатель должен осмотреть товар при покупке. Если эти блохи дохнут после пары дней работы, он-то при чем?

Лаурин полез под плащ и бросил главному советнику пакетик с маленькой украшенной низкосортными драгоценными камнями куклой.

К сожалению, я не смогу принять любезное приглашение дивной внучки вашего владыки: этому препятствуют серьезные правительственные дела. Главный советник, не будете ли вы столь любезны передать малышке Ксиксине этот скромный подарок от моего имени?

«В сравнении с твоим неограниченным богатством этот подарок и в самом деле более чем скромен, старый ты скупердяй!» – подумал советник, сладко улыбаясь медноволосому Лаурину.

От имени нашей маленькой принцессы благодарю за вашу щедрость, Ваше Величество!

Лаурин благосклонно кивнул, завернулся в свой плащ и мгновенно исчез.

Отведите гостей в их покои!

Приказ великого вогнора не допускал возражений. Главный советник сделал шаг вперед и дал знак Олли следовать за ним. Замыкал группу Люльфель, счастливый, что до сих пор никто не догадался о причинах его присутствия здесь. Он так обрадовался, что даже не заметил, как оказался в камере.

Тяжелая, окованная железом дверь захлопнулась, в замке повернулся ключ. Олли сел на узкие деревянные нары, дал гномам спрыгнуть на шаткий стол и огляделся.

Выглядит как тюрьма.

Это и есть тюрьма, Олли. – Вильдо со знанием дела осмотрелся. – Уж я-то знаю.

Так я и думала! – воскликнула Ринхен.

Перестаньте, вы оба! Давайте подумаем, как нам отсюда выбраться.

Вы непременно должны выбраться, – подал голос поваренок.

Что ты имеешь в виду… Лефлер?

Меня зовут Люльфель, маленькая барышня.

Я же говорила, веселое имя.

Да, здесь много веселого.

Что, например?

День рождения августейшей внучки, вот что!

Вы думаете, это весело? Мы называем это бойней!

Почему?! День рождения – никакая не бойня.

А у нас бойня. А уж день рождения Ксиксины, этого кровожадного маленького монстра, – однозначно.

И Люльфель рассказал компании гномов, что их завтра ожидает.

Вильдо побледнел:

О горе! Вот это влипли…

Ты тоже такой же палач?

Нет, все мои лингардские инстинкты, если они есть, не врожденные и находят применение на кухне, – Люльфель криво усмехнулся.

Ты, значит, мучишь картошку, пока она не попадет в тарелки?

Да, я режу ее очень медленно брусками и жарю в кипящем масле, а потом сыплю соль на ее обожженное тело и…

Хватит про картошку, Люльфель. Пора серьезно подумать, как нам выбраться отсюда, – вмешался Клининг.

Но вы ведь маг?

Верно.

Неужели у вас нет про запас никакого фокуса?

Как же, целая куча. Но это не решит проблему, как выбраться из крепости.

Ха, да в крепости полно мусора!

Что? При чем тут мусор?

Увидите. Только выведи нас отсюда, маг, а остальное я устрою.

Ну хорошо. Что будем делать?

Олли и все, кроме вас, Клининг, сюда, под старые пододеяльники.

И Люльфель объяснил свой простой план.

Клининг был удивлен:

Неужели так просто выбраться из охраняемой лингардской крепости?

А то! Кучи мусора мягкие, там с нами вообще ничего не случится.

Почему «с нами»?

Я тоже с вами. Я хочу, наконец, домой.

Но ведь нам надо к рудникам Грандиски.

А я оттуда родом. Если кто-то может вам помочь, так это я. Я знаю путь к Грандиске, знаю, как спрятаться от лингардской охраны, а уж старые медные штольни мне знакомы как никому другому: мы играли там детьми.

Звучит убедительно.

Никогда не доверяйте лингардцу!

А кто вам сказал, что я лингардец? Я из древнего народа грандисканцев. Пока нас не завоевали лингардцы, мы мирно добывали медь на рудниках. После поражения нашего народа меня отправили рабом в эту крепость. А я хочу домой, под землю, чтобы бороться плечом к плечу с нашими за свободу Грандиски.

В Объединенном Королевстве фей, эльфов и духов приходится бороться за свободу? – Клининг был изумлен. – А Оберон знает, как обстоят дела в Лингардии?

Много чего есть в Объединенном Королевстве, о чем не знает верховный правитель.

А канцлер?

Овангар – добрый и справедливый человек, но посол Кирмас очень хитер, и до сих пор ему удавалось вводить в заблуждение экспертов тайной службы канцлера. Великий вогнор шантажирует нас самым ужасным, чем только можно шантажировать народ.

И что же это?

Лингардцы называют это сбором урожая. Каждые пять лет они прочесывают страну и забирают всех рожденных за последние полгода. Малышей собирают здесь, в крепости, и воспитывают в своем духе. И самое подлое, что лингардцы так нежны и снисходительны к ним, как ни одни родители в мире. Другие, как ни любят своих детей, все же держат их в границах допустимого. А здесь, в Урмоке, детям до пяти лет разрешают практически все. Они в центре внимания и получают что пожелают. При этом мелюзге каждый раз объясняют, мол, это оттого, что они лингардцы, элита, и рождены, дабы управлять остальными народами. С малых лет они, играя, обучаются быть насильниками и мучителями. Ужасный пример такого воспитания вы сегодня видели – это принцесса Ксиксина. Дети, купаясь в ласке и вседозволенности, становятся кровожадными монстрами. И все под прикрытием любви к ним.

Вся компания была потрясена.

Это же ужасно! Бедные дети!

Какие же свиньи эти лингардцы!

А потом? Что происходит с детьми потом, когда им исполняется пять лет?

Когда ребенок подрастает, он вступает на путь воина.

Невероятно! В пять лет кончается детство? И *они считаются взрослыми и должны играть в солдат?

У этих лингардцев не все дома.

Послушай, Люльфель, я правильно понял: в твоем лице мы имеем дело не с поваренком, сыном простого ремесленника? – серьезно спросил его Клининг.

Ты прав, великий маг. Мое настоящее имя – Кандор из Гракунье. Я потомок княжеского рода, из которого столетиями выбирали королей. Родители вынуждены были отдать меня в простую семью ремесленника, поскольку ремесленников во время «сбора урожая», как правило, щадили, ведь они должны передавать свое мастерство детям, чтобы те умножали богатство вогнора. Но по недосмотру я оказался здесь, в крепости. Поскольку в детстве я вел себя по лингардским понятиям глуповато, меня в конце концов признали непригодным к воинской службе и отправили на кухню.

Клининг улыбнулся:

Значит, «глуповато»? И что же тебя спасло от нравственного падения?

Вот это! – Кандор задрал рубаху и показал фрагмент белого пояса, висевший у него на шее.

Это отрезок пояса Туландероны, мальчик мой. Я даже знаю, кто повесил его тебе на шею.

Пояс Туландероны? Что это?

Я объясню тебе позднее, Кандор, а сейчас надо посмотреть, как отсюда выбраться. Лекцию о нравах лингардцев мы тоже отложим на потом.

Хорошо. Давайте забирайтесь все в постель, и пошевельнетесь лишь тогда, когда я скажу, хорошо?

Олли с гномами забрался в пододеяльник. Лишь Клининг остался стоять на столе. Потом Кандор связал концы пододеяльника и с трудом взвалил его на плечо. Усадив Клининга на ладонь, он громко крикнул часового.

Эй, поваренок, чего орешь как идиот? – раздраженно гаркнул часовой.

Нет, интересно, кто из нас идиот! Заперли меня здесь, а как я должен вынести мусор и белье, если дверь закрыта?

Охранник удивленно заглянул в помещение:

А где же заключенные?

В узел завязал! Почем я знаю, где ваши заключенные?

Парень, кончай болтать, иначе схлопочешь! Я спрашиваю тебя, где заключенные?

Да не знаю я! – В голосе Кандора слышались слезы.

Ты, бесчувственный чурбан, как ты мог так напугать мальчика? – Клининг строго взглянул на охранника.

Ха! А ты кто? – Охранник нагнулся, чтобы получше рассмотреть гнома.

Я тот, кто показывает волшебные фокусы, – хихикнул Клининг.

Волшебные фокусы? Это что такое?

Волшебные фокусы – это очень весело.

Как это весело?

Ну, весело!

Клининг легко взмахнул рукой – и перед глазами охранника возник легкий туман, который сгустился в большую кружку, наполненную лингардским пивом. В тот же момент, когда оформилось видение прохладного пива, в помещении стало жарче. На лбу у охранника выступили капельки пота. Он облизнул сухие губы и расстегнул воротник. Внезапно лингардец ощутил дикую жажду. Чудесная кружка с пивом медленно взлетела вверх. Глаза лингардца последовали за фантомом, и в тот момент, когда он хотел схватить вожделенную кружку, та со всей силы ударила его по голове и разлетелась на куски. Охранник свалился.

Ха, так это был не мираж! – изумился Кандор.

Верно, – подтвердил Клининг.

Быстрее, прочь отсюда! – и поваренок бросился вон из камеры, волоча тяжеленный узел на плече и поглядывая, чтобы Клининг не слетел с его руки.

ТРЕВОГА!!! ТРЕВОГА!!! К оружию! Заключенные бежали! ТРЕВОГА!!!

Крики эхом разнеслись по укреплениям, и все пришло в движение по тысячелетиями отработанному плану. Элитные подразделения за несколько минут обыскали каждый уголок крепости. На заднем дворе воины так грубо оттолкнули поваренка с огромным узлом белья, что несчастный мальчишка угодил между зубцов крепостной стены, потерял равновесие и полетел вместе со своим узлом в кучу мусора.

Мог бы отойти немного в сторону, – сказал один из воинов другому, глядя вниз, на кучу мусора за крепостной стеной.

Брось всякую ерунду, давай искать дальше.

Кандор, смеясь, выбрался из груды мусора и развязал узел с бельем.

Прибыли, гости дорогие! Все в порядке?

Не вижу ничего смешного, – проворчала Ринхен.

А я – наоборот, – веселился Кандор, помогая Олли выбраться из кучи белья. – Ну и тяжел же ты, брат! А с виду не скажешь.

Лучше бы мы воспользовались своими колпаками как парашютами!

Это было бы неразумно: стрелки-лингардцы попадают в майского жука с тысячи шагов.

Они действительно подлые, насквозь!

Клининг огляделся по сторонам:

Все здесь? Олли? Вугур? Ринхен? Вальмин? Вильдо? Так, Кандор, теперь ты знаешь нас поименно.

А как зовут тебя, волшебник?

О, извини, мое имя – Клининг. Так, друзья, быстрей на ладонь Олли – и прочь отсюда. Ты покажешь нам дорогу, Кандор?

Ну конечно. Самое страшное уже позади!

Вы так думаете? Тогда вам сильно не повезло.

Кандор и Олли от ужаса вздрогнули: их обнаружил все тот же штурмовой отряд, который схватил их в крепости. Командир лингардцев выступил вперед:

Сдавайтесь, парни. Игра окончена. Если попытаетесь бежать, мои стрелки превратят вас в ежей. Френгитце, шаг вперед!

Один из солдат выступил вперед.

Сколько стрел ты выпускаешь в минуту?

Сто три.

А сколько их попадает в цель?

Сто три.

С какого расстояния?

До тысячи шагов.

Усекли? Не зря Френгитце называют мастером делать ежей. Так что никаких попыток к бегству! Это касается и маленьких подарочков ко дню рождения принцессы Ксиксины.

Вдруг небо потемнело, раздался тихий шорох – и арестованные исчезли.

А до потрясенных лингардцев донесся голос Нандура:

Послужите-ка сами подарочками для вашей изобретательной инфанты!

Предводитель штурмовиков побледнел. Инстинктивно он пошел по пути всех бывалых вояк – спросил у своих:

Вы кого-нибудь видели?

И те дружно отвечали:

А что мы должны были увидеть? Мы ничего не видели!

Нандур! Откуда ты появился?

Не мог же я оставить вас на забаву этому маленькому чудовищу! Сейчас я доставлю вас до Грандиски. Олли, объясни этому грязнуле, как пользоваться моим пером. Мы уже вблизи старой медной штольни, как раз рядом с постоялым двором Глунеппа. Готовьтесь к высадке.

Они благополучно приземлились, никем не замеченные. Олли положил перья Нандура так, чтобы тот мог без помех забрать их. Легкий шелест – и перья исчезли.

Клининг, завтра, когда солнце будет в зените, я пролечу над большой площадью, прямо перед входом в штольню. – Голос удалялся. Наступила тишина.

Кто это был? – Кандор все еще изумленно смотрел на небо.

Нандур, наш друг орион-альбатрос! – Вальмин не мог удержаться, чтобы не прихвастнуть.

Орион-альбатрос?! Я думал, что они существуют только в древних мифах. Каким же он должен быть огромным и быстрым, если его нельзя даже увидеть!

Вообще-то да. Но ведь на нас возложена особая миссия. Мы должны не только собрать наших и отправить их домой, но и найти героя с чистым сердцем. В этом нам помогает Нандур.

Случайно не ты тот самый герой? – спросил Вильдо.

Герой, от которого несет помойкой? – поморщилась Ринхен.

Кандор засмеялся:

Это было бы слишком хорошо. Тогда я смог бы наконец освободить свой народ и разбить проклятых лингардцев!

Он не тот, кого мы ищем. – Клининг решительно прервал пустой треп. – Так где тут вход в штольню?

А вы не хотите осмотреть окрестности?

Нет, Кандор, сначала нам надо найти наших людей. Проблема в том, что в рудниках надрываются старики и дети, и я не знаю, сколько они продержатся.

Ты прав. Об этом я и не подумал. Олли, возьми их на руки и следуй за мной.

Скоро они вышли на дорогу, окутанную туманом. Кандор огляделся.

Вон там, впереди, постоялый двор Глунеппа.

Он указал на домик, крытый соломой, к которому притулилась пара покосившихся угловатых домишек.

Перед домом за столами сидела пестрая публика, среди прочих – группа лингардских всадников.

Кандор толкнул Олли обратно в кусты:

Ждите здесь, – и пропал.

Очень скоро они уже лежали в тележке, доверху нагруженной товарами, которую тащили двадцать каторжников.

Нам повезло. На постоялом дворе я встретил бывшего главного советника при дворе моего деда. Он сейчас зарабатывает торговлей.

. – Главный советник! Дед! Я считаю, это просто свинство – так мучить бедных каторжников. Вы ничем не лучше лингардцев! – в гневе заявила Ринхен.

Тот серьезно кивнул:

В принципе, ты права. Но если ты заглянешь под лохмотья этим заключенным, то увидишь, что все они – закаленные молодые воины. Для них лучше быть впряженными в тележку Юффинги де Тарганты ле My а, где они состоят на добротном довольствии и могут ежедневно наращивать свои силы, чем голодать, надрываясь в рудниках и становясь день ото дня слабее.

Ха, ловко! Значит, вы тренируете своих воинов прямо под носом у лингардцев? – Вальмин восхищенно присвистнул.

Эй вы там! Не шумите так, а то ближайший патруль лингардцев сцапает нас за здорово живешь! – Шикнув на нелегальных пассажиров, Юффинга де Тарганта ле Муа подобострастно приветствовал конный разъезд лингардцев.

Наконец они добрались до входа в узкое ущелье, ограниченное двумя высокими сторожевыми башнями. Кандор и Олли затаились под парой толстых пестрых одеял. Юффинга остановился у шлагбаума и с трудом, как и должно старому больному человеку, слез с козел потрепанной повозки. Заключенные старательно поникли в смертельной усталости и молили дать воды. Старик взмахнул своим тяжелым кнутом над их головами, и вопли немедленно смолкли.

Вода в пункте назначения, свинячье отродье! – выругался согбенный годами кучер и приблизился к начальнику дозора.

Прошу досмотреть груз, уважаемый Каньякар, – раболепно начал Юффинга.

Офицер надменно взглянул на старика:

Что там у тебя?

Старик порылся в складках своей ветхой накидки, достал оттуда потрепанный документ и смиренно передал его лингардцу:

Как всегда, господин, как всегда. Не желаете ли убедиться?

Молодой воин, который двинулся было к повозке, был отозван начальником дозора. Каньякар размеренным шагом подошел сам.

Не везешь ли ты иных товаров, кроме тех, которые здесь указаны, падаль вонючая?

Нет, господин, как можно! Я старый человек, но мне еще жить не надоело!

Заключенные опять начали просить воды, и старик вновь взмахнул кнутом – воцарилась тишина.

Может, дашь им чего-нибудь попить? Неровен час, сдохнут – останешься ни с чем. – Лингардец бросил равнодушный взгляд на кучку оборванцев. Долго им не продержаться.

Сдохнут – куплю себе новых. К счастью, доблестная лингардская армия поставляет достаточно рабов. Хотя цена могла бы быть и пониже, если позволите заметить… Не позволите? Вы совершенно правы, господин, быки дороже.,

Лингардец между тем обошел повозку и поднял край одного из тяжелых пестрых одеял.

Воды… Пожалуйста, воды… – в изнеможении подал голос один из лежащих на земле.

Кучер несколько раз угрожающе взмахивал над головой кнутом – рабы затихали, а лингардский дозор с интересом наблюдал за этим спектаклем в надежде, что тяжелая плеть опустится на голову одного из заключенных. Но распростершимся на земле под свистящей плетью в очередной раз повезло. Дозорные между тем и не заметили, что, пока свистела плеть, их начальник незаметно спрятал под курткой мешочек с золотом.

Офицер вернул все еще ворчащему старику его документ и громко скомандовал:

Поднять шлагбаум!

Старик вскарабкался на козлы, смиренно поклонившись офицеру:

Благодарю, нижайше благодарю, господин!

Потом он вновь взмахнул плетью, и рабы, устало поднявшись, под ужасные ругательства старика медленно двинулись в путь.

Если он в ближайшее время не напоит их, они передохнут, как мухи.

Офицер знал, о чем говорил. Он многие годы возглавлял группу охотников за рабами. Но каково Быловы его удивление, если бы он увидел, как за ближайшим поворотом дороги согбенные фигуры внезапно выпрямились, потянулись и, перешучиваясь, пустили по кругу бурдюк доброго вина, который подал им старик. Спустя несколько минут возница, сбросив свою потрепанную накидку и выпрямившись, сидел на козлах, распевая веселую песенку, а дюжие молодцы бегом тащили повозку вверх по склону.