Текст книги "Книга мёртвых"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 39 страниц)

Он отогнал от себя эту мысль. Крейвен обладал определенным могуществом, но не до такой же степени. Вероятно, это всего лишь нервы.

Злясь на самого себя, де Лоре толкнул дверь и вошел внутрь. Он не удивился, очутившись в какой-то кладовке. Здесь было темно, поэтому ему пришлось вытянуть вперед руки, чтобы ни на что не натолкнуться и тем самым не привлечь чье-либо внимание в доме. Де Лоре осторожно повернул ручку двери в противоположной стене. Ручка не издала ни звука при движении, но дверь не открылась.

Чтобы вскрыть этот замок, Сариму потребовалось еще секунд пять. Ощущение, что за ним наблюдают, не исчезло. Он сам себе казался слепой мышью, идущей прямо в когтистые лапы кошки. Его зазнобило. Де Лоре в растерянности обвел взглядом темную комнату. Где-то за плотным покровом из темноты – и в этом магистр марионеток нисколько не сомневался – что-то скрывалось. Возможно, этот дом был вовсе не настолько беззащитен, как он полагал раньше.

Заставив себя успокоиться, магистр сосредоточился на следующем помещении. В нескольких шагах от него виднелась узкая стоптанная лестница, манившая его к себе, но сейчас он должен был идти в противоположном направлении. Ему стоило спуститься в подвал, ведь там можно было спрятаться и подготовиться к выполнению своего плана.

Пройдя по длинному коридору, Сарим дошел до пыльной лестницы из пористого камня со сломанными перилами. Не оглядываясь, он спустился вниз и, остановившись на последней ступеньке, оглянулся. Его глаза быстро привыкли к сумеркам, царившим в подвале. Кроме того, он знал, что ему нужно искать. В одной из боковых стен находилась маленькая обшарпанная дверь с проржавевшими петлями. В трещины двери забилась пыль, ведь ее не открывали уже много лет.

Дверь он отыскал довольно быстро. Если бы сейчас у него в руках был план этого дома, то он заметил бы, что эта дверь расположена в одной из внешних стен и за ней ничего не может находиться, но де Лоре не обратил на это внимания. Не заметил он и того, что в подвале было много следов, – но только не перед дверью.

Победно улыбнувшись, де Лоре приблизился к двери и опустил ладонь на потускневшую латунную ручку.

А что ему тут вообще было нужно? Наверняка за этой дверью находился еще один подвал, забитый всяким хламом. Пожав плечами, тамплиер спрятал отмычку в карман и отошел на пару шагов, но тут же замер на месте. На его лице появилось выражение изумления и ужаса. Оглянувшись, он уставился на дверь. В какой-то момент ему показалось, что в темноте кто-то улыбается, хотя это было невозможно. Чувствуя нарастающую тревогу, он вновь подошел к двери. Но ничего не изменилось.

Однако в этот раз он почувствовал чуждое влияние на его мысли. Чья-то воля влияла на его сознание так, что он поверил в то, что за этой дверью был лишь хлам, покрытый пылью.

У де Лоре задрожали руки. Сначала его охватил страх, панический, непреодолимый ужас, заставлявший его повернуться и покинуть дом. В голове пульсировала глухая боль, а крохотная рана на виске начала кровоточить сильнее. И все же де Лоре удалось преодолеть чуждое влияние, ведь ему помогала сила, не принадлежавшая ему.

Не чувствуя под собой ног, он подошел к двери и взялся за ручку. Однако руки плохо повиновались ему. Казалось, что пальцы измазаны густым сиропом. На лбу проступили капельки пота, и новая силавнутри него стала сильнее. В конце концов он все же обхватил гладкий металл и потянул дверь на себя.

Дверь была не заперта.

И тут произошло кое-что странное. Все случилось так быстро, что позже де Лоре не мог сказать, было ли это реальностью или же плодом его воображения, а может, и вовсе какой-то злой шуткой, которую сыграл с ним этот дом и защищавшие его духи. На мгновение магистру показалось, что он ощутил какое-то движение в самой структуре реальности, словно его вырвали из привычного мира и на долю секунды поместили в другой мир, почти идентичный настоящему, но не вполне. Все было таким же, как и прежде. Но, тем не менее…

Осознание того, что здесь что-то не так, пришло лишь секундой позже. Споткнувшись, Сарим потерял равновесие и упал ничком. Удар был настолько сильным, что он не сразу смог подняться. Подняв голову, де Лоре увидел совсем не то, что ожидал. Здесь не было ни подвала, ни лестницы, ни наполненной пыльной рухлядью комнаты. Более того, был уже не вечер.

Настал полдень. Сарим де Лоре, раскинув руки и ноги, лежал на дорогом восточном ковре в большой, красиво обставленной гостиной с деревянной обивкой. На маленьком столике в пепельнице дымилась сигара, а из-за прикрытой двери доносились какие-то голоса. Де Лоре не слышал, о чем говорят люди в соседнем помещении, но он понимал, что в любой момент дверь гостиной может открыться и сюда кто-то войдет.

Пока Коэн и его люди обыскивали дом, я постепенно преодолел первый шок, вызванный моим арестом. Чем больше я трезвел, тем неспокойнее мне становилось. Дело было не только в том, что меня арестовали, – в конце концов, такое случалось со мной не впервые, да и вообще, я мог похвастаться обширным опытом в отношении ложных обвинений. Нет, меня смущало в первую очередь поведение Коэна. Я неплохо знал этого пожилого инспектора и, видит Бог, не считал его приятным человеком, скорее наоборот. Но что бы там ни говорили, Коэн всегда был очень законопослушным человеком. Тем не менее он даже бровью не повел, когда один из его сотрудников ударил меня.

Впрочем, я чувствовал себя в безопасности. Вскоре вернется Рольф, и старина доктор Грей как-то уладит эту ситуацию, ведь он был одним из лучших адвокатов, когда-либо практиковавших в Британской империи.

Говард тоже немного успокоился. Непрерывно куря сигары, он уже строил планы в отношении моего скорейшего освобождения и время от времени делал мрачные намеки относительно карьеры небезызвестного сотрудника Скотланд-Ярда. И я прекрасно понимал его раздражение. Он, как и я, не раз бывал в «гостевой» под Скотланд-Ярдом и знал, что мне не хочется туда возвращаться.

Не прошло и получаса, как Коэн вернулся, хотя этого времени ему не хватило бы даже на то, чтобы обыскать первый этаж, не говоря уже о втором и третьем этажах, мансарде и огромном подвале. Несмотря на это, инспектор производил впечатление человека, который целиком и полностью доволен тем, что только что сделал.

– Ну что? – язвительно осведомился я. – Вы все нашли, инспектор? Трупы в подвале и двадцать две задушенные девушки на чердаке?

– Смейтесь, смейтесь, Крейвен. – Коэн смерил меня холодным взглядом. – Вы не против, если мы обыщем сад?

– Да, пожалуйста. Можете вырыть себе там норку и улечься в нее, – проворчал я и, послушно встав, пошел к двери, прежде чем Тейлвортерну могла прийти в голову мысль о том, что неплохо бы подкрепить слова шефа парой ударов мне по шее.

Коэн невозмутимо проглотил это оскорбление и, пропустив меня вперед, приказал Говарду следовать за нами.

Выйдя из гостиной, я обнаружил, что в доме полно полиции. В зале находились как минимум десять полицейских, а из соседних комнат доносились характерные звуки обыска – весьма обстоятельного, но не очень аккуратного.

– Ваша шуточка обойдется Скотланд-Ярду в кругленькую сумму, Коэн, – заявил Говард, но инспектор никак не отреагировал на его слова.

Постепенно меня начала нервировать его демонстративная уверенность в себе. Я волновался сильнее, чем сам был готов в этом признаться. Когда мы вышли из дома, на улице остановился кеб и я увидел за спинами полицейских, охранявших ворота, Рольфа и Грея, которые вылезли из экипажа. Они начали пререкаться с дежурившими у ворот полицейскими.

– Пропустите их! – крикнул Коэн.

Полицейские послушно отошли в сторону, и Рольф с Греем побежали к нам по засыпанной гравием дорожке. Я увидел, что Грей действительно одет в пижаму и лишь набросил сверху пальто, – Рольф, судя по всему, воспринял приказ Говарда буквально.

– Роберт, что здесь происходит? – Лицо адвоката опухло от сна, но вид у него был довольно бодрый. В правой руке он сжимал потертую папку с документами. – Что все это значит?

– Сейчас увидите, доктор Грей, – вмешался Коэн. – Если вы дадите мне еще пару минут, то…

– Я порекомендовал бы вам помолчать и позволить мне поговорить с моим клиентом, как положено по закону, – холодно перебил его Грей и смерил инспектора взглядом, исполненным отвращения, словно он смотрел не на человека, а на омерзительное насекомое.

Коэн, не скрывая раздражения, поджал губы, но не стал вступать в перепалку с Греем и отступил на полшага назад.

– Итак, – повторил Грей, – что здесь, черт побери, происходит?

– Вот. – Говард протянул адвокату ордер на мой арест. Прочитав документ, Грей нахмурился и посмотрел сначала на меня, а затем на Коэна.

– Это какая-то шутка, – удивленно пробормотал он. – К тому же не очень удачная.

– Они били Роберта, – спокойно сказал Говард, – хотя он не дал им для этого никакого повода. Я готов дать показания под присягой.

– Спокойно, Говард. – Аккуратно сложив ордер, Грей спрятал его в карман своего пальто и повернулся к Коэну: – Итак, инспектор, что же здесь все-таки происходит? Давайте говорить начистоту, если вас это не затруднит.

– Но вы же умеете читать, не так ли? – презрительно произнес Коэн.

– Какая-то чепуха! – поморщившись, воскликнул Грей. – Обвинение в убийстве… полная чушь. Где ваши доказательства, Коэн?

– Доказательства? – Коэн грустно улыбнулся. – Пойдемте за мной, доктор, и я покажу вам доказательства.

Мы с Греем не сдвинулись с места.

– Ну же! – поторопил нас инспектор.

В сопровождении целой толпы полицейских мы обошли дом и очутились в саду. В этот момент мне стало ясно, что вопрос Коэна о том, не буду ли я возражать против осмотра сада, был лишь пустой формальностью.

Земля у кустов была перекопана, а на лужайке чернела яма длиной в два ярда, напомнившая свежевырытую могилу. Подойдя к яме, Коэн спрыгнул вниз и, наклонившись, поднял с земли какой-то предмет.

– Тейлвортерн, – хмурясь, позвал он. – Что это, по-вашему? Я не понимал, о чем идет речь. Коэн сжимал в руке золотую запонку. Ну и что?

– Эта запонка принадлежит Пибоди, инспектор, – заявил Тейлвортерн.

– Вы уверены?

– Совершенно уверен. Он показывал мне эти запонки, как только приобрел их.

Коэн смерил меня взглядом, достойным взгляда гремучей змеи. Осторожно завернув запонку в белый платок, он положил ее в карман.

– Что все это значит, инспектор? – продолжал настаивать Грей. – Вряд ли это можно считать уликой в деле об убийстве, не так ли?

Игнорируя заявление моего адвоката, Коэн выбрался из ямы и, взглянув на меня со смешанным чувством презрения и едва сдерживаемого триумфа, хлопнул в ладоши. К яме подошли Двое полицейских с кирками и лопатами и начали копать.

Следующие пару минут мы слышали, как полицейские кряхтят, отбрасывая в сторону землю. Через некоторое время один из них остановился и указал лопатой на ткань, видневшуюся в земле.

– Это пиджак, который вчера был на Пибоди, – пробормотал Тейлвортерн.

– Именно тот пиджак, в котором он отправился следить за вами, – с каменным лицом объяснил Коэн, велев полицейскому копать дальше.

Я был не очень удивлен, когда через несколько секунд мы увидели сперва бледную скрюченную руку, а затем и все тело мертвеца.

– Ну что, Крейвен? – осведомился Коэн. – Что вы теперь скажете?

– Ничего, – поспешно вмешался Грей. – Мой клиент не станет ничего говорить, инспектор. Если у вас есть какие-то вопросы, то задавайте их мне.

– Как хотите. – Коэн пожал плечами. – Тогда вопрос адресуется вам, доктор Грей. Что вы теперь скажете?

– Интересно, – спокойно произнес Грей. – Мертвец, которого кто-то закопал здесь в саду. Ну и что?

– Этот мертвец, —едва сдерживаясь, процедил сквозь зубы Коэн, – был когда-то моим помощником. Это Ангус Пибоди. Его закопал в саду не кто-то,а… ваш клиент.

– Это вы так считаете, – холодно возразил Грей. – Если все ваши улики – это труп и запонка, инспектор, то вы заставляете меня сомневаться в вашем профессионализме.

В глазах Коэна вспыхнул гнев, но приступ ярости, которого я ожидал, никак не проявился.

– Так, значит, вам нужны доказательства? – спросил он.

– Нужны, инспектор. – Грей раздраженно кивнул. – К тому же веские доказательства.

Коэн улыбнулся.

– Вас устроят в качестве доказательства свидетельские показания очевидца убийства? – спокойно спросил он.

Сарим де Лоре отреагировал сразу же. Вскочив на ноги, он побежал к двери и повернул ключ в замке. В этот момент кто-то, стоявший с другой стороны двери, нажав на ручку и подергав дверь, громко потребовал ключ, так как дверь не открывалась.

Сарим затаил дыхание. Он не боялся людей по ту сторону двери, но его преждевременное столкновение с ними могло помешать реализации плана. Это даже могло привести к тому, что искусно расставленная ловушка, в которую должен был попасться его враг, не сработает. Он обозвал себя дураком за то, что не смог противостоять искушению прийти сюда и увидеть поражение Крейвена собственными глазами. Но жалеть о содеянном было поздно.

Кто-то по ту сторону двери все сильнее дергал за ручку, пытаясь войти. Сарим де Лоре затравленно оглянулся. Сначала он подумал о том, чтобы выпрыгнуть в окно, но тут же отказался от этой мысли. На улице было светло, и даже в таком безлюдном месте, как Эштон-плейс, найдется кто-нибудь, кто заметит человека, вылезающего из окна. Не говоря уже о том, что де Лоре сомневался, справится ли он с этой задачей, – он не любил физических нагрузок, предоставляя возможность лазить по фасадам кому-нибудь другому. Но отсюда нужно было выбираться!

Словно в ответ на эти мысли, за его спиной раздался тихий металлический щелчок. Повернувшись, де Лоре сунул руку под пальто и вытащил маленький двуствольный пистолет.

Но никого не было. Щелчок, который он услышал, исходил от обивки, съехавшей в сторону, словно это была не обивка, а приоткрывшаяся дверь. И это действительно была дверь! Вернее, потайная дверь, сделанная столь искусно, что, когда она была закрыта, никто не разглядел бы и трещины на стене. Сейчас же эта потайная дверь открылась. Сариму де Лоре это показалось подозрительным, но выбора у него не было. Он понимал, что нужно поскорее выбираться отсюда, причем не важно, каким образом. Ну а та дверь, через которую он вошел сюда, исчезла. Правда, бывшему тамплиеру это почему-то не бросилось в глаза. Он позабыл об этой двери в тот самый момент, когда проник в гостиную. При этом он даже не обратил внимания на то, что часть его памяти отсутствовала, поэтому обнаруженная им тайная дверь казалась ему единственным путем к отступлению.

Осторожно открыв дверь, он снял пистолет с предохранителя и окинул взглядом темное помещение. Из помещения за дверью веяло пылью и затхлостью, так что де Лоре захотелось чихнуть. Все тут казалось невероятно старым. Тамплиер задержал дыхание, но чихать хотелось настолько сильно, что у него слезы навернулись на глаза. Вслепую пройдя вперед, он нащупал шероховатую каменную кладку и, закрыв за собой дверь, оглушительно чихнул. В крошечной комнате этот звук прозвучал подобно пушечному выстрелу.

Замерев на месте, Сарим прислушался, но все было тихо. На узкий лестничный пролет, где он находился, не доносилось ни звука. Здесь было тихо, словно в темной могиле. Пытаясь подавить в себе панику, де Лоре спрятал пистолет и прижался ухом к тайной двери. Поскольку она состояла из одной тонкой обшивки, он должен был услышать, как люди разговаривают не только в гостиной, но и в соседней комнате.

И все же он ничего не услышал.

Через некоторое время де Лоре сдался, утешаясь мыслью, что люди, должно быть, перебрались в какую-то другую комнату. Уже не в первый раз с тех пор, как он проник в этот дом, магистр мысленно назвал себя идиотом. Прижав обе ладони к тайной двери, де Лоре в темноте попытался нащупать замок, но, несмотря на свои магические способности, не сумел этого сделать. Более того…

От ужаса у него волосы встали дыбом, словно у разъяренной кошки. Он понял, что здесь вообще нет никакой двери. Казалось, будто ее здесь никогда и не было. Де Лоре зазнобило, хотя в этой узкой шахте было невероятно жарко. Он попытался обдумать сложившуюся ситуацию. В голове тамплиера пронеслись тысяча мыслей и тысяча объяснений необъяснимого, но ничего разумного он придумать так и не смог. Только одно он знал наверняка. Он повел себя как полный идиот, недооценив силу, защищавшую этот дом. Если чувство времени не обманывало его и все шло по плану, то сейчас полицейские из Скотланд-Ярда как раз арестовывали Крейвена.

Он насупился. А вдруг все произошло совсем не так, как было задумано? И что, если сам де Лоре оказался в ловушке, из которой невозможно выбраться? Нет, Сарим не мог поверить в то, что ему потребовались целая ночь и половина дня, чтобы всего лишь подняться по лестнице. Он был уверен, что вошел в дом несколько минут назад. К тому же, вместо того чтобы спуститься в подвал, он очутился на втором этаже. Лестница, возле которой он сейчас стоял, тоже вела наверх. Всего пару секунд назад ее здесь не было, но де Лоре этого не заметил, как и того, что только что мысленно произнес два предложения, полностью противоречившие друг другу.

Он знал лишь, что у него заканчивается время. Если он хочет уничтожить Крейвена и Говарда, то должен постараться найти укрытие, в котором беспрепятственно может применить свои магические силы. А путь отсюда был только один – наверх.

Он осторожно начал подниматься по трухлявым ступеням. Сарим де Лоре по-прежнему не замечал, что стоило ему убрать ногу со ступеньки, как ступенька за его спиной исчезала…

Холодные стены в камере не особо меня смущали, ведь за свою жизнь я привык к подобным неудобствам. Намного больше меня беспокоило ощущение обреченности. Я уже не в первый раз оказывался в безвыходной, на первый взгляд, ситуации, но теперь что-то заставляло меня думать, что дела и впрямь обстоят совсем плохо. Вряд ли существует более веская причина, способная разозлить английских полицейских больше, чем убийство их коллеги. Тейлвортерн лично запер мою дверь на засов, словно считал меня фокусником, который способен проходить сквозь стены и запертые двери.

Я бы дорого отдал за такую способность.

Грей и Говард поехали со мной в Скотланд-Ярд. Грей уверял меня, что еще этой ночью сделает все, чтобы помочь мне выбраться отсюда. По крайней мере, он это сказал, но при этом я обратил внимание на выражение его лица. Судя по всему, он сам не верил в свои слова. Грей уже не раз помогал мне справиться с проблемами, связанными с государственными службами, но теперь проблем у меня было выше крыши и немножко больше. Коэн же с удовольствием постарается эти проблемы приумножить.

Хуже всего было то, что я не знал, кто закопал труп у меня в саду. Не то чтобы я испытывал какой-то недостаток во врагах, в том числе и врагах, способных на подобные интриги, но кто же, черт побери, это все-таки сделал? За всем этим должен был стоять человек, желавший уничтожить меня любой ценой, но при этом вряд ли удовлетворившийся просто моей смертью.

Часа два я с открытыми глазами пролежал на твердых нарах, после чего услышал какой-то звук у двери. Потянувшись, я отвлекся от моих бесплодных мыслей и, проведя ладонями по лицу, посмотрел на дверь, надеясь, что сейчас сюда войдет доктор Грей и скажет мне, что все это было ошибкой.

Но в камеру вошел не доктор Грей, а Тейлвортерн в сопровождении четырех мордоворотов в униформе, с резиновыми дубинками в руках. Тейлвортерн не забыл прихватить с собой наручники, а мордовороты, судя по выражению на их лицах, только и ждали, что я начну сопротивляться. Какое-то время я всерьез раздумывал над тем, не сделать ли им такое одолжение, но затем отбросил эту идею. Даже если мне удастся выбраться отсюда, что было крайне маловероятно, Коэн лишь обрадуется, ведь это будет равнозначно признанию моей вины. Позволив надеть на себя наручники, я попытался встать, но колени у меня так дрожали, что я чуть не упал.

– Что случилось, мистер Крейвен? – Тейлвортерн злобно рассмеялся. – Мы просто устали или боимся виселицы?

– Я хочу поговорить с моим адвокатом, – заявил я.

Тейлвортерн улыбнулся, давая мне понять, что уже не в первый раз слышит эти слова.

– У вас еще будет такая возможность, но сейчас вам следует пройти на допрос. Когда инспектор вернется, я должен предоставить ему чистосердечное признание, понятно?

– Чье? – поинтересовался я.

Поджав губы, Тейлвортерн замахнулся, словно собираясь ударить меня, но затем лишь покачал головой.

– Нет, никакого одолжения я тебе не сделаю. Можешь сколько угодно изображать из себя идиота, Крейвен. – Он пнул меня, и я вылетел из камеры, чуть не столкнувшись с одним из четырех громил. – Ой, прости, – радостно произнес Тейлвортерн и опять улыбнулся.

– Я хочу поговорить со своим адвокатом, – повторил я.

Сначала де Лоре думал, что лестница ведет с первого этажа на чердак, что это тайный ход, намеренно заложенный архитекторами в стенах дома.

Но лестница не кончалась.

Сарим пытался считать ступени, однако, досчитав до двадцати или двадцати пяти, всякий раз сбивался и в конце концов отказался от этой идеи, чувствуя скорее разочарование, чем беспокойство. Это было просто невозможно! Но именно так все и обстояло.

Поморщившись, де Лоре уже не в первый раз посмотрел наверх. Эта лестница не могла быть такой длинной, поскольку дом был не настолько высоким, чтобы вместить ее. Тамплиеру вспомнилась странная лестница на первом этаже, по которой он пришел на второй этаж, хотя вроде бы спускался в подвал, но от этой мысли у него разболелась голова, и он просто пошел дальше. Ну когда-то же эта лестница закончится!

И тут раздался чей-то тихий злобный смех. Де Лоре замер на месте. Его глаза расширились. Прислушиваясь к жутковатому эху, он тщетно пытался определить источник смеха. Но у него ничего не получалось. Смех по-прежнему звучал, какой-то странный и беззвучный, смех, который де Лоре не слышал, а скорее чувствовал. Он был преисполнен такой угрозы и злорадства, что Сарим вздрогнул, как от удара.

Дрожа от страха, магистр марионеток прошел мимо какого-то хлама, валявшегося на чердаке, и остановился перед старым трехногим диваном. Стерев полой плаща толстый слой пыли с обивки, он уселся на диван.

Диван?

Де Лоре бросило в холод.

Хлам?

Завопив, де Лоре вскочил, как будто сел не на старый диван, а на раскаленную плиту, и округлившимися от ужаса глазами уставился на хлам. Лестница исчезла. Вместо скрипящих ступеней, по которым он только что поднимался, под его ногами были доски пола. Де Лоре находился на большом чердаке, которым, судя по всему, не пользовались уже очень давно. Тут хранили старые вещи, которые, вообще-то, следовало бы выбросить, но владелец дома почему-то не желал с ними расставаться.

«Вот только, – истерично подумал Сарим де Лоре, – в этом доме не было чердака!!!»Он изучал план этого дома и знал, что около двух лет назад чердак переоборудовали в мансарду, устроив в ней комнату для сумасшедшей невесты Крейвена! Значит, он, де Лоре, находился в помещении, которого не было здесь уже два года!

– Я не убивал вашего коллегу! – уже в восьмидесятый раз заявил я.

Я повторял эту фразу с тех пор, как Тейлвортерн привел меня сюда. На улице было уже светло, и сквозь тонкие грязноватые гардины в комнату пробивались солнечные лучи, а сквозь трещины в стенах до меня доносился запах свежезаваренного чая. Судя по всему, дело близилось к полудню, но я не был в этом уверен. От бесконечных вопросов Тейлвортерна мое чувство времени ослабло, как, впрочем, и мои способности к сопротивлению.

Мне предъявляли ложные обвинения не в первый раз, но я никогда прежде не сталкивался с таким вопросом, как этот. Оказалось, что я составил не столь уж верное мнение о помощнике Коэна. До сих пор я считал его идиотом, но вынужден был согласиться с тем, что он все-таки профессионал в своем деле. Еще никогда в жизни мне не приходилось выносить столь длительный и невероятно сложный допрос. Тейлвортерн игнорировал мои ответы, если в них не было того, что он хотел услышать. Но если я начинал сомневаться или оговаривался, полицейский тут же хватался за эту возможность, словно голодная кобра. При этом он выглядел столь же свежим и отдохнувшим, как и прошлой ночью, когда начался этот бесконечный допрос.

Тейлвортерн поставил свой стул задом наперед и сел на него, опустив руки на спинку и упершись в них подбородком, так что казалось, будто он сможет продолжать эту игру по меньшей мере еще целые сутки.

– Да поверьте же вы мне, Тейлвортерн, – пробормотал я. – Я не знаю, кто стоит за всей этой интригой, но я невиновен, как…

– Как и любой, кто сидит на этом стуле, – спокойно заявил Тейлвортерн. – Я знаю, мистер Крейвен, я знаю.

– Ничего вы, черт побери, не знаете! – не выдержав, заорал я. – Вы придурок, Тейлвортерн, так как любого арестованного изначально считаете виновным!

В ответ на мое оскорбление Тейлвортерн лишь улыбнулся, и я понял, что оказал ему одолжение. Неважно, в чем я его обвинял, но любое проявление ярости с моей стороны показывало ему, что сопротивление подозреваемого начинает ослабевать.

– Простите, – проворчал я.

– Ничего, – ухмыльнулся Тейлвортерн. – Я привык и к худшему. – Встав, он зевнул и посмотрел на меня покрасневшими глазами. – Предлагаю устроить небольшой перерыв, чтобы вы успокоились. Если хотите, можете пока что поговорить с вашим адвокатом.

– Грей здесь? – удивился я.

– Уже четыре часа, – невозмутимо сообщил мне Тейлвортерн. – А может, и пять, я точно не знаю.

Повернувшись к одному из мордоворотов, застывшему в углу, помощник инспектора махнул ему рукой.

– Отведи Крейвена в комнату для свиданий, Прокс. И следи за тем, чтобы он не натворил никаких глупостей.

Его последние слова были совершенно излишними. Я был бы не в состоянии сбежать отсюда, даже если бы Тейлвортерн сам отдал мне ключи. Прокс нетерпеливо приказал мне встать, и, несмотря на усталость, я поспешно повиновался, не желая вновь испытать на собственной шкуре удар его дубинки.

Грей ждал меня в какой-то вонючей каморке без окон. По всей видимости, это и была «комната для свиданий», о которой говорил Тейлвортерн. Адвокат сидел, опустив плечи и опершись на набалдашник своей трости. При этом Грей совершенно не двигался, так что в первый момент я подумал, что он спит.

Однако, когда я вошел, адвокат вздрогнул и посмотрел на меня. Я с облегчением улыбнулся, но Грей, игнорируя меня, тут же повернулся к Проксу.

– Оставьте меня наедине с моим клиентом, – потребовал он.

– Этого еще не хватало, – огрызнулся Прокс и толкнул меня на жесткий стул. – У вас полчаса на разговор, – холодно улыбнувшись, сообщил он и добавил: – Кстати, у вас нет права говорить с ним наедине.

– Возможно, – невозмутимо сказал Грей, и в его голосе прозвучал такой холод, что даже я удивился. – А у вас нет права заставлять меня сидеть здесь в течение четырех часов. Как и нет права допрашивать моего клиента, – подняв трость, он ткнул ею в мою сторону, как будто собирался пронзить меня насквозь, – без моего присутствия.

На Прокса его слова не произвели никакого впечатления. Напротив, вид у него был скучающий.

– Ну, тогда пожалуйтесь Коэну, – заявил он, – или вдове Ангуса Пибоди.

– Непременно, – ответил Грей. – Но лучше я все же поговорю с верховным судьей лордом Дарендером. Что касается вас, то я не хотел бы оказаться на вашем месте, юноша, когда моего клиента выпустят из-за нарушения протокола. Вас непременно за это осудят, и, боюсь, после всего, что произошло, вам придется работать постовым в Гималаях.

Громко вздохнув, Прокс, видимо, собрался что-то сказать, но затем, передумав, смерил меня раздраженным взглядом и кивнул.

– Хорошо, – прошипел он. – У вас десять минут. И дверь должна оставаться открытой, ясно?

– Ничего не имею против, – спокойно произнес Грей. – Нам с мистером Крейвеном нечего скрывать.

Проглотив ответ, вертевшийся на языке, Прокс развернулся на каблуках и распахнул дверь с такой силой, что она ударилась о стену. Пройдя по коридору, он остановился на таком расстоянии, что мог нас видеть, но не слышать.

– Здорово вы его сделали, доктор, – устало протянул я. – Если на суде вы будете вести себя так же, то в будущем у меня все будет в порядке.

– Боюсь, что разочарую тебя, мальчик мой. – Лицо Грея оставалось столь же невозмутимым.

– Что вы имеете в виду? – испугался я.

– Именно то, что сказал, – ответил Грей. – Одно дело – запугать мелкого полицейского чиновника, но что касается суда… Пока тебя тут мариновали, я многое успел сделать, но дела наши плохи.

– Что? – запаниковал я.

Помедлив, Грей вздохнул и, откинувшись на спинку стула, начал крутить в руках трость. Стул, на котором он сидел, заскрипел от его веса, хотя Грей не весил и ста двадцати фунтов. Как и все в этом участке, мебель здесь была старой и заскорузлой от грязи.

– У меня есть кое-какие… друзья в Скотланд-Ярде, как, впрочем, и кое-где еще, – неторопливо начал Грей. – Я многое выяснил, и мне все это не нравится. Коэну удалось раздобыть с полдесятка свидетелей, готовых под присягой дать показания о том, что в ночь убийства Пибоди они видели тебя неподалеку. Среди этих свидетелей есть и весьма уважаемые горожане Лондона, которые едва ли станут лжесвидетельствовать. И дальше будет только хуже. Он…

– Черт побери, это был не я!

– Я знаю, – ровным голосом произнес Грей. Его спокойствие становилось невыносимым. – Но судьи об этом не знают. – Он вздохнул. – Мне очень жаль, Роберт, но я не хочу дарить тебе ложную надежду.

– Что все это значит? – взорвался я. – Вы…

– У тебя практически нет шансов. – Сейчас взгляд Грея был холодным как сталь, и я не увидел в нем и следа отеческой заботы, к которой привык в общении с ним. – Честно говоря, если бы речь шла не о тебе, то я вообще отказался бы от ведения этого дела.

– Вы говорите так, как будто меня уже приговорили!

– В сущности, так оно и есть, – мрачно сказал Грей. – Коэн и прокурор Рутель приложат все усилия для того, чтобы тебя осудили. К сожалению, у них есть веские улики. Мы же пока не можем доказать твою невиновность… – он опять вздохнул, – ибо не располагаем временем, чтобы это сделать. Дай мне пару месяцев, и я сниму с тебя все обвинения, но так…

Он продолжал играть со своей тростью, и в результате она вывалилась у него из рук, упав на пол. Я по привычке нагнулся, чтобы ее поднять, и чуть было не ударился о голову Грея.

– Убирайся отсюда, Роберт, – шепнул мне адвокат, когда наши головы соприкоснулись. – Поверь мне, побег – твой единственный шанс. Я все приготовил. Рольф нанял кеб и ждет тебя в квартале отсюда с деньгами и документами.