Текст книги "Книга мёртвых"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц)

Наверху, в дозорной башне, стоявшей на полпути к замку Некрона, брат Хейворти внезапно изогнулся, словно почувствовал удар раскаленным кинжалом.

– О Господи!!! – прохрипел он захлебывающимся от ужаса голосом. – Отзовите наших солдат! ОТЗОВИТЕ ИХ!!!

Это было трудно, невероятно трудно. В первый момент я ничего не чувствовал, кроме холода и отвратительной влаги покрытой плесенью стены за моей спиной, но эти чувства были намного интенсивнее, чем раньше. И тут…

Казалось, я пробудился от глубокого сна и, открыв глаза, понял, что очутился в совершенно темной комнате. И все же у меня возникло ощущение, что я уже не в карцере, а…

..где-то в другом месте. Плененный и в то же время свободный, запертый в тюрьме бесконечности, скованный путами сплетенной из нитей безумия сети, в самом центре которой меня поджидал паук. Жадный паук с гигантскими жвалами, паук с лицом Некрона…

Вскрикнув, я вскочил и опять ударился головой о потолок. На этот раз я почувствовал боль и даже порадовался ей, так как она вернула меня к реальности. Застонав, я сел, прижимая руку к шишке на голове. Мои пальцы были в крови. В то же время, проводя другой рукой по лицу, я не мог отделаться от ощущения, что я осквернен. Казалось, будто эта отвратительная паутина была настоящей и ее мерзкие нити липли к моей коже. Что-то тихое, до жути отвратительное прошуршало у моего левого уха. Или это мне только показалось? Затем я почувствовал прикосновение чего-то мягкого, тонкого, пушистого…

Мне пришлось приложить все усилия, чтобы не впасть в безумие. Сжав кулаки, я напрягся всем телом так, что заболели мышцы.

Это помогло.

Постепенно серая паутина, опутывавшая мое сознание, исчезла, а сердце перестало биться, словно молот о наковальню. Сейчас я слышал только гул собственной крови в ушах и свое учащенное дыхание. Я просидел так минут десять, напрягшийся до предела, но уже вернувшийся в пространство реальности. Чем больше я успокаивался, тем громче становился мерзкий голосок в моей голове, нашептывавший мне, что я вновь – и уже не в первый раз с тех пор, как стал играть роль главного героя в этой совершенно сумасшедшей истории, – выставил себя полным идиотом. Боже мой, неужели я забыл, что нахожусь в замке Некрона? Ведь это средоточие его силы! А сам Некрон – маг, о возможностях которого я не могу даже помышлять! Однако я почему-то вообразил, что смогу обмануть его, полагаясь на собственные ограниченные возможности! Я! Хотя даже Тени, обладавшей силой элохим, не удалось спастись от него! Конечно же, Некрон знал о наших с Тенью способностях и принял определенные меры предосторожности, чтобы мы не смогли воспользоваться своими умениями. Он, кстати, не преминул предупредить меня о том, чтобы я не обращался к магии, будучи гостем в его замке. Может, мне вообще повезло, что я остался жив. Пока жив.

Звук отодвигаемого засова вернул меня к действительности. Дверь открылась, и на фоне освещенного красными факелами коридора возникла черная тень драконоборца. Я встал, не желая, чтобы драконоборец вытаскивал меня из карцера, и, выйдя в низкую дверь, взглянул на закрытое черной повязкой лицо.

– Что, уже пора? – спросил я.

Разумеется, я не рассчитывал получить ответ, но по меньшей мере мое поведение успокоило стражников, и они не стали тащить меня к Некрону насильно. Один из них указал на коридор, а второй тщательно закрыл пустую камеру на засов.

Пройдя по коридору, мы достигли лестницы, затем прошли по какому-то длинному переходу и начали подниматься по крутым каменным ступенькам. Мы преодолели половину лестничного пролета, когда наверху открылась дверь. Я увидел зажженную свечу, а перед ней тень еще одного драконоборца. Затем дверь закрылась, и третий драконоборец направился к нам, подняв в приветствии руку. Он находился на две ступеньки выше нас, когда один из моих стражников ответил на его жест.

Возможно, было бы лучше, если бы он этого не делал, так как драконоборец схватил стражника за руку и, резким движением вывихнув ее, спустил беднягу с лестницы. Молниеносно развернувшись, он пнул второго стражника в живот, а потом, когда тот согнулся, ударил его коленом в лицо. Охнув, стражник ударился спиной о стену, но, выпрямившись, тут же бросился на нападавшего с яростным рычанием. Честно говоря, этот его бросок больше объяснялся тем, что он споткнулся о мою выставленную ногу. На этот раз стражник действительно упал, но с поразительной ловкостью сумел ухватиться за ступеньку. Однако нападавший не дал ему ни единого шанса. В мгновение ока очутившись рядом со стражником, он запрокинул его голову и ударил по горлу. Стражник, замахав руками, упал навзничь и, скатившись с лестницы, остался лежать у подножия. В своих черных одеждах он напоминал упавшую с неба летучую мышь.

Я медленно повернулся, уже зная, кого увижу перед собой. В этой крепости был лишь один человек, носивший одежду драконоборца и в то же время бывший моим другом. И все-таки мне с большим трудом удалось сдержать радостный крик, когда одетый в черное мужчина поднял руку и приспустил ткань, закрывавшую его лицо.

– Шеннон! – пробормотал я. – Ты живой!

Я, конечно, понимал, насколько глупо звучат мои слова, но это было единственное, на что я был способен в тот момент. Радость, смешанная с чувством облегчения, вносила в мои мысли путаницу. Я вряд ли смог бы описать свое тогдашнее ощущение, но оно было столь же интенсивным, как и мои чувства, вызванные встречей с Присциллой.

По-видимому, юный драконоборец переживал то же самое, что и я. Несколько секунд он смотрел на меня в своей неподражаемой ироничной манере, а затем, рассмеявшись, раскинул руки и бросился в мои объятия. Прошло множество бесконечных мгновений, пока мы обнимались и хлопали друг друга по плечам – два старых друга, увидевшихся после разлуки, которая длилась целую вечность.

Как и всегда, Шеннон первым вернулся к реальности. Решительно высвободившись из моих объятий, он отстранился и указал на неподвижные фигуры, лежащие у подножия лестницы.

– Нам нужно уходить, Роберт. Они были не одни. Если Некрон поймает нас, ты пожалеешь о том, что вообще родился.

Он тут же начал подниматься по лестнице, таща меня за руку. Но я остановился и мотнул головой в сторону коридора, из которого мы пришли.

– А как же остальные, Шеннон? Мы должны вернуться и освободить Тень, Присциллу и Сидящего Быка. Если Некрон заметит мое исчезновение, он отыграется на них.

Когда Шеннон повернулся ко мне, я заметил, как в его взгляде мелькнуло что-то странное. И это мне совсем не понравилось.

– Некрон сейчас занят другим, – уклончиво ответил он. – А Присцилла и вовсе… не там.

Я обратил внимание на заминку в его словах, и у меня возникло ощущение, что Шеннон на самом деле хотел сказать что-то другое.

– Что это значит? – резко переспросил я.

– Это значит, что она не там. – Шеннон вздохнул. – Об остальных мы позаботимся позже. А теперь пойдем, черт побери. Я знаю пару укрытий, где мы сможем спрятаться. Но это имеет смысл только в том случае, если мы доберемся туда живыми.

На этот раз я не стал возражать.

Это было невозможно. НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО! Эта мысль с болезненной отчетливостью пульсировала в сознании Лягера. Да, это было совершенно невозможно.Он слышал, как хрустнула шея драконоборца, почувствовал, как по его телу прошла судорога агонии и оно обмякло. Драконоборец был мертв! МЕРТВ! Но… он двигался. Пошатываясь, производя странные и какие-то бесцельные движения, воин в черном встал на четвереньки. Он был неловкий и медлительный. И мертвый.

Охнув, Лягер отпрянул от ужасного создания и, закрыв ладонью лицо, перекрестился левой рукой, сам того не заметив. Его глаза расширились от страха, когда он наблюдал за этой чудовищной картиной.

Тем временем тишину утра в пустыне взрезал хор удивленных голосов, сменившийся звуками ожесточенной борьбы. Тени вокруг начали оживать, и на тамплиеров бросились десятки воинов в черном. Но Лягер заметил это, благодаря той части своего сознания, которая пока еще была способна к рациональным рассуждениям, несмотря на весь ужас, царивший вокруг. При этом тамплиер с трудом управлял своим телом. На мгновение Лягер почувствовал ледяную хватку безумия. Фигура драконоборца перед ним полностью выпрямилась и занесла меч. Ее движения по-прежнему были неуклюжими – движения марионетки, чьи нитки перепутались.

Пошатываясь, мертвый воин направился в его сторону. Голова мертвеца качалась туда-сюда, словно мышцы не держали ее. И тут черная повязка, скрывавшая лицо драконоборца, сползла, и Лягер увидел его! Это был жуткий череп мужчины, умершего много десятилетий назад. Тамплиер в ужасе завизжал, и этот захлебывающийся крик окончательно столкнул его в пучины безумия.

Тонкая, покрытая морщинами кожа обтягивала кости, поэтому лицо драконоборца больше походило на череп мертвеца, чем на черты живого человека. Глаза высохли, превратившись в полупрозрачные мешочки, в которых вращались помутневшие стеклянные шарики. Из полуоткрытого рта свисал порванный кусок кожи, бывший когда-то языком.

Чудовищное создание неторопливо приблизилось, сжимая в костлявой руке меч, и блеск смертоносной стали вернул Лягера к реальности. С воплем ужаса он отпрыгнул в сторону, уклоняясь от удара, и пнул ногой ведущую руку противника. Еще минуту назад этот прием был бы рискованным, поскольку человек, воспользовавшись такой возможностью, схватил бы его за ногу и бросил на землю. Но реакция мертвеца была замедленной, как будто он должен был отдохнуть после своей второй смерти. Нога Лягера раздробила его запястье, выбив меч из руки.

Живой труп пошатнулся, пытаясь удержать равновесие, но затем все-таки упал, ударившись спиной о скалу. Тамплиер, заметив, что противник начал снова подниматься на ноги, отбросил его в сторону и нанес еще три или четыре удара. Чудовище не издало ни звука, но не оставило своих попыток подняться на ноги и продолжить бой. «Как же мне убить противника, который и так уже мертв?» – в отчаянии думал Лягер.

В это мгновение его взгляд упал на труп Деверо, о который он чуть было не споткнулся. Рука юного бретонца по-прежнему покоилась на рукояти меча, который он так и не успел обнажить. Подавив отвращение, вызванное зрелищем обезглавленного юноши, Лягер нагнулся, пытаясь взять меч Деверо. Он даже не успел вынуть его из ножен, как пальцы Деверо шевельнулись и вцепились в запястье Лягера.

Тамплиер завизжал. Звуки, вырвавшиеся из его глотки, ничем не напоминали человеческий голос. Лягер больше не сопротивлялся. Он даже не попытался отступить, когда ужасное обезглавленное тело Деверо поднялось на ноги и протянуло руку к его горлу…

– Ну все, пришли, – прошептал Шеннон. – Если и здесь мы не будем в безопасности, то другого подходящего места нам все равно не найти.

Повернувшись, он вновь смерил меня своим иронично-приветливым взглядом и улыбнулся, а затем указал на низкою дверь, через которую мы проникли в пещеру.

Эта пещера скорее напоминала штольню. Если бы здесь не было дверей и ведущей вниз лестницы, я вообще не поверил бы в то, что мы по-прежнему находимся в здании, построенном руками человека.

Кроме того, были и другие причины сомневаться в том, что мы действительно находимся в Драконьем Замке. Путь, на который нам потребовалось полчаса, непрерывно вел вниз. По всей вероятности, мы сейчас находились глубоко под замком Некрона.

– Что это такое? – Мой голос дрожал от напряжения. Сейчас я был не в лучшей форме, учитывая перенесенную мной ночь. Я заметил, что звук моего голоса подхватило тихое эхо. В тени, начинавшейся в нескольких шагах за спиной Шеннона, по-видимому, было помещение, намного большее, чем я предполагал раньше.

– Это та часть сооружения, о существовании которой никто не знает, – ответил Шеннон. – По крайней мере, я на это надеюсь.

Интонация, с которой он произнес слово «сооружение», насторожила меня, но я слишком устал, чтобы думать об этом.

– А что, если ты ошибаешься? – спросил я.

– В любом случае, ничего не изменится, – заявил Шеннон. – Он никогда не пойдет сюда.

– Почему?

Шеннон вздохнул, всем своим видом показывая, что мои вопросы уже начинают действовать ему на нервы. Но все же он ответил, и голос его звучал настолько серьезно, что у меня мурашки побежали по коже, хотя я и не понимал почему.

– Он боится, Роберт.

Я хотел задать очередной вопрос, но Шеннон поспешно поднял руку, заставив меня молчать, и отступил на пару шагов. Только сейчас я заметил, насколько резкими и неловкими были его движения, и понял, что он тоже очень устал и силы его на исходе.

– Что произошло, Шеннон? – прошептал я. – До того, как ты освободил меня. Кто тебя разбудил?

– Разбудил? – Шеннон горько улыбнулся. – Никто, Роберт. Я все это время был в сознании. – Он запнулся, и его кадык дернулся. Я чувствовал, что он едва сдерживается, чтобы не взорваться от переполнявшей его ненависти. – Некрон решил сыграть со мной злую шутку. Я был… – он неопределенно повел рукой, – парализован, можно сказать. Мое тело было парализовано. Но я был в сознании. Все это время.

От его слов у меня волосы встали дыбом.

– И как долго… это продолжалось?

– Недели… месяцы… я не знаю. – Шеннон пожал плечами. – Очень долго. Это было… не очень-то приятно. Но я привел тебя сюда не для того, чтобы жаловаться на жизнь, Роберт. У нас есть дела поважнее.

Подойдя ко мне, он взял меня за руку и усадил у стены. Сам же, усевшись по-турецки, оглянулся на коридор. Он явно нервничал.

Где-то за черной стеной, состоящей из теней, скрывалось что-то, что пугало его.

– Я слышал каждое слово, Роберт, – сказал он. – Когда ты говорил с Некроном, я понял, что на мгновение ты всерьез задумался о том, чтобы принять его предложение, не так ли?

Если бы этот вопрос мне задал кто-то другой, то я солгал бы или, по крайней мере, не ответил. Но я не мог так поступить с Шенноном. Посмотрев ему в глаза, я опустил голову и, громко вздохнув, кивнул.

– Да, – тихо произнес я, и Шеннон едва услышал мои слова, хотя сидел рядом.

– Несмотря на то что он тебя предал… – Это был не вопрос, а утверждение, но в голосе Шеннона не прозвучало упрека.

Я опять кивнул, и Шеннон легко потрепал меня по плечу.

– Ты очень любишь эту девушку, правда?

– Больше, чем кого бы то ни было, – ответил я. – Больше всего на свете, Шеннон.

– Больше Тени?

Я изумленно уставился на него.

– Больше… – Запнувшись, я покачал головой, не зная, смеяться мне или плакать. – Ты не знаешь, о чем говоришь! Тень I она не человек, Шеннон.

Молодой драконоборец лишь отмахнулся.

– Чепуха! Она человек в тысячу раз больше, чем ты или я.

– Она элохим! – Я с трудом держал себя в руках.

Шеннон улыбнулся, но его глаза по-прежнему оставались серьезными.

– Что ты знаешь об этом народе, кроме того, что он существует?

– Ничего, – признался я. – Но мне известно, что…

– Что? – перебил меня Шеннон. Внезапно он разозлился. – Что ты на самом деле знаешь?

– Но она же ангел, Шеннон, – беспомощно произнес я.

– Ангел! – Шеннон рассмеялся. – Ну хорошо, допустим, что ты прав. Ее народ действительно стал прообразом библейских ангелов. Давным-давно элохим и люди сражались с общими врагами. Но от этого Тень не становится волшебным созданием, лишенным каких-либо чувств. Совсем наоборот, Роберт. Ничего ты не знаешь. Тебе известно, что эта женщина тебя любит, но ты просто не хочешь об этом думать! Если бы ты мог хотя бы представить, какую жертву она принесла ради тебя, то говорил бы по-другому.

– Жертву? – Это слово меня испугало.

– А ты не догадываешься, кто меня освободил? – Шеннон фыркнул.

– Тень?

– Да. – Он кивнул. – Она знала, на какой риск идет, и все-таки сделала это. Но не из-за меня, Роберт. Просто она знала, насколько это важно для тебя. И она поплатилась за свой поступок.

– Она… что?

Уставившись на меня, Шеннон покачал головой и внезапно отвернулся.

– Некрон знает, что меня освободила Тень, – прошептал он. – И он наказал ее. Совершенно особым способом.

– Но… но откуда… – пробормотал я, пытаясь подобрать слова, а затем, грубо схватив Шеннона за плечо, развернул его к себе. – Это неправда! Некрон потребовал, чтобы я сказал ему, кто…

– Некрон – чудовище, которому нравится играть в жестокие игры, – перебил меня Шеннон. – Я думал, что ты об этом знаешь. Он наслаждался тем, что поставил тебя перед выбором, кого из двух любимых женщин спасать. Но когда ты стоял перед его троном, судьба Тени уже давно…

Он не договорил, и это было хуже всего.

– Что он с ней сделал, Шеннон? – Я чувствовал, что мой голос срывается от напряжения.

– Ничего, что мы могли бы изменить, – уклончиво ответил Шеннон.

– Что он сделал? – шепотом повторил я. – Он убил ее?

– Нет, она жива. – Шеннон глубоко вздохнул и продолжил: – Я не знаю, можно ли вообще убить элохим, Роберт. Но есть вещи пострашнее смерти. – Он потер ладонями лицо. – К сожалению, мы ничего не можем для нее сделать, Роберт, – произнес он изменившимся, непривычно холодным голосом. – Но мы можем сделать кое-что другое.

– Да, – прошипел я. – Подняться и перерезать этому чудовищу горло.

– Это нам не поможет, – улыбнулся Шеннон.

На этот раз я действительно утратил дар речи.

Шеннон кивнул.

– Мы сражаемся не с Некроном.

– Как не с Некроном? – опешил я.

– Нет, с Некроном, конечно, – поправился Шеннон, – но он лишь марионетка, которую дергает за ниточки кто-то другой.

Уставившись на него, я вспомнил, что Присцилла во время своего ночного визита рассказывала нечто подобное, но я ни тогда, ни сейчас ничего не понял из этих странных намеков.

– Убийство Некрона и даже уничтожение всего этого замка ничего не даст, Роберт, – продолжил Шеннон. – Неужели ты думаешь, что, если бы от этого все зависело, Некрон до сих пор был бы жив? – Юноша злобно рассмеялся. – Я его лучший ученик, Роберт, не забывай об этом. Его окружают драконоборцы, и этот замок напичкан ловушками, но если бы я этого действительно хотел, то сумел бы добраться до него. Возможно, это стоило бы мне жизни, но я бы поймал его и, видит Бог, убил. Однако же это ни к чему не привело бы. Мы смогли бы всего лишь немного передохнуть, а потом все стало бы только хуже. Повторяю, Некрон лишь марионетка. Может, он и сам об этом не знает, но за ниточки дергает намного более могущественный противник.

– Кто? – спросил я.

Встав, Шеннон мотнул головой в сторону стены из теней.

– Пойдем.

Путь оказался близок. Стена из тьмы – теперь я был уверен, что это не просто тени, – отступала перед нами, но вскоре впереди показалось что-то другое, более мрачное, и это что-то не отступало, становясь все больше и больше. Я увидел некое подобие озера, занимавшего большую часть пещеры. Его берега слева и справа терялись в колыхавшейся темноте.

Мы остановились в двух шагах от берега. Озеро состояло не из воды, а из плотной черной субстанции, напоминавшей болото. От этой жидкости распространялась чудовищная вонь.

Я хотел подойти поближе, но Шеннон удержал меня, покачав головой.

– Что это? – удивленно спросил я.

– Наш враг, Роберт, – тихо ответил Шеннон. – Шуб-Ниггурат. [13]13
  Шуб-Ниггурат, он же Черный Козерог Лесов с Тысячным Потомством, божество из вымышленного мира Г.Ф. Лавкрафта.


[Закрыть]

– Он приходит в себя. – Голос де ла Круа дрогнул.

Черноволосый француз, побледнев, склонился над Хейворти и начал ощупывать его тело. Руки тамплиера дрожали. Впервые с тех пор, как Балестрано с ним познакомился, он заметил страх в глазах де ла Круа. Великий магистр не знал, что де ла Круа и шотландец были так близки. Боль в сердце стала сильнее. Отвернувшись, Балестрано опустился рядом с магистром войны и взял его за руку. Хейворти что-то шептал – сперва бессмысленные обрывки предложений, затем отчетливые, но никак не связанные между собой слова. Наконец Хейворти открыл глаза и его взгляд прояснился.

Балестрано увидел на его лице ужас, превосходивший границы представимого.

– Они мертвы, брат Жан, – тихо произнес Хейворти. – Они все мертвы.

– Мертвы? – Балестрано украдкой переглянулся с фон Шмидом, присевшим на корточки рядом с Хейворти, но герцог лишь пожал плечами.

– О чем ты говоришь, брат Руперт? – терпеливо переспросил Балестрано. – Что произошло?

Сглотнув, Хейворти провел языком по губам и сел. Казалось, он был немного удивлен, как будто не понимал, почему лежит на земле, а все остальные так обеспокоены.

– Ты вдруг закричал, – объяснил Балестрано, прочитавший вопрос в его взгляде, – а затем потерял сознание. Правда, ненадолго. Что ты имеешь в виду, говоря, что все они мертвы?

Хейворти вздрогнул как от удара.

– Наши солдаты, – пробормотал он. – Воины, которых мы отправили вниз. Они все мертвы.

– Мертвы? – охнул фон Шмид. – Как это могло произойти?

– Там была ловушка, – ответил Хейворти. – Я почувствовал, что она есть, но было слишком поздно.

– Что все это означает, брат Руперт? – строго спросил Балестрано. – Не говори загадками. Что произошло внизу?

Глаза Хейворти расширились от ужаса.

– Я не знаю, брат. У меня возникло ощущение, что там происходит какой-то кошмар, но затем что-то прикоснулось к моему сознанию, и… и… – Он запнулся, словно само воспоминание о случившемся могло сломить его. – Я чувствую, что они все мертвы. Никому не удалось уйти. Там, внизу, произошло что-то страшное, брат Жан.

– Мы должны проверить, что он имеет в виду, – заявил ван Вельден.

– Нет! – Хейворти почти кричал. – Не надо больше жертв. Не отправляйте никого вниз, заклинаю вас! Оттуда никому не вернуться.

– Черт побери, что же нам делать? – раздраженно спросил фон Шмид. – Сидеть здесь и ждать, пока с нами расправятся так же, как и с нашими рыцарями?

– Не идите вниз, – пробормотал Хейворти. – Это верная смерть. Это хуже смерти.

– Хорошо! – решительно произнес фон Шмид. – Тогда все проверю я. Моим особым способом.

– Я запрещаю, – поспешно возразил Балестрано. – Мы не должны показывать Некрону, какой силой обладаем. Вы все это знаете. Мы должны…

– Он давно об этом знает, – прошептал Хейворти.

– Что… что ты сказал? – Балестрано замер на месте.

Хейворти, взглянув на него, кивнул.

– Некрон давно об этом знает, брат Жан. Я почувствовал это, когда меня коснулась тьма. Это было что-то… напоминающее презрительный смех. Он обо всем знает. И он нас ждет. – Нервно улыбнувшись, Хейворти встал, но тут же оперся о край стола, потому что ноги не держали его и он едва не упал. Его дыхание участилось, и он стал белым как мел. – Позвольте брату Бото сделать то, что он предложил. Это единственная возможность. Мы должны знать, что поджидает нас внизу.

Балестрано по-прежнему колебался. Он понимал, что Хейворти прав. Они подобрались к Драконьему Замку так близко, как не удавалось еще ни одному противнику Некрона, а тем более вражескому войску, но от замка их отделяло еще добрых полторы мили. Но даже если бы жители замка не располагали магическими силами, тамплиеры все равно не пошли бы штурмовать мощные стены обители Некрона, оставив неизвестного противника в тылу.

«Всего одна ошибка, одна-единственная глупая ошибка – и все будет потеряно», – подумал Великий магистр.

Он никогда всерьез не верил, что сумеет взять этот замок при поддержке всего лишь пятисот рыцарей; эту кошмарную крепость, возвышавшуюся на горе, словно каменная раковая опухоль. Для этого ему не хватило бы и пятисот тысяч солдат. Его истинным оружием были Андре де ла Круа, Нильс ван Вельден, Бото фон Шмид и Руперт Хейворти, четыре магистра ордена тамплиеров. Они и их сверхчеловеческие силы – вернее, то, во что он их превратил. Если Некрон узнает об этом до того, как они успеют применить свою истинную силу, то бой будет проигран, даже не начавшись.

Но если они начнут брать замок штурмом и внезапно на них с тыла нападут тысячи черных убийц-драконоборцев, это тоже не приведет ни к чему хорошему. Положение было отчаянным, и Балестрано понимал: что бы он ни сделал, все было неправильно!

– Хорошо, – наконец решился он. – Я даю свое согласие, брат Бото. Но умоляю тебя, будь осторожен.

– Я буду незаметен, как… как муха, – улыбнулся фон Шмид.

Сперва Балестрано не понял, что фон Шмид вообще имеет в виду, но затем, проследив за взглядом немецкого герцога, заметил маленькую черную точку на стене у окна. Никто из них до этого момента не обращал внимания на крошечное создание. Никто, кроме фон Шмида.

– Возьмемся за руки, братья, – сказал фон Шмид. – Становитесь в круг.

Они повиновались. Балестрано сжал ладони ван Вельдена и брата Андре, а затем, помедлив, к ним присоединился и Хейворти, который схватился за огромную лапищу фон Шмида.

– А теперь закройте глаза, – прошептал фон Шмид. – И освободите свое сознание. Не бойтесь.

Балестрано послушно закрыл глаза.

В первый момент Великий магистр не видел ничего, кроме темноты, а потом… Потом он вновь увидел комнату, но под совершенно необычным, поразительным углом. Помещение увеличилось до невероятных размеров, разлетевшись на тысячи отдельно взятых маленьких цветных картинок, складывавшихся в калейдоскоп головокружительных форм. Он увидел самого себя и всех остальных, стоявших в магическом круге, увидел раздувшихся до невероятных размеров чудовищ, которые были отвратительнее всего, что ему когда-либо приходилось встречать в своей жизни. Стол размером с гору, пропасть, трещины на столешнице. И тут вся картина сместилась вправо, начала подскакивать, подергиваясь вверх-вниз, и внезапно исчезла. Мир вокруг был залит невероятно интенсивным сине-красным светом.

Частью сознания, еще способной к размышлению, Балестрано понял, что муха, глазами которой они воспользовались, оставила свое место на стене и, повинуясь воле фон Шмида, полетела вперед.

Башня тянулась вниз черной гигантской массой, слишком большой, чтобы Балестрано мог разглядеть детали. Муху подхватил ветер, сбив ее с намеченного курса и швырнув на башню, но воля фон Шмида заставила насекомое облететь препятствие и спуститься к подножию горы.

Крошечному насекомому потребовалось довольно много времени, не менее получаса, чтобы облететь гору наполовину. Но Балестрано не мог этого определить, так как его чувство времени уже не было человеческим. Ему все сложнее становилось сопротивляться волне темных животных импульсов, пытавшихся проникнуть в его душу из порабощенного сознания насекомого. Да и не было это, в сущности, сознанием. Муха не обладала разумом человека или высокоразвитого млекопитающего. Ее сознание состояло из мрачной смеси инстинктов и врожденных знаний, мучительного, вечно неутолимого голода и других, совершенно чуждых чувств, пугающих Балестрано.

Но это, как ни странно, не вызывало особого неприятия.

Наоборот, ощущение было соблазнительным. Все сильнее становилось желание сдаться, забыть обо всем и навсегда слиться с духом насекомого, в котором пульсировали энергия и жизненная сила. Балестрано внезапно понял, каких чудовищных усилий воли стоило фон Шмиду постоянно сопротивляться этому соблазну.

Но тут они «облетели» гору, и то, что Балестрано увидел глазами мухи, заставило его забыть обо всем остальном. Он увидел тамплиеров. И они вовсе не были мертвы. Вытянувшись цепью, они двигались вдоль подножия горы по той самой дороге, по которой они пришли сюда. С ними было приблизительно столько же одетых в черное драконоборцев Некрона. Слуги Некрона тоже не были мертвы. По крайней мере, так подумал Балестрано в первый момент… Затем молчаливая процессия приблизилась настолько, что можно было разглядеть подробности, несмотря на то что картинка подскакивала вверх-вниз из-за резких движений летящей мухи. При виде этого зрелища сердце Балестрано ёкнуло от ужаса. Многие из воинов были ранены. Белые боевые одеяния тамплиеров покраснели от крови. У некоторых из них были отрублены кисти или даже руки. Два или три человека были обезглавлены. Но они продолжали двигаться.

Упорно и неумолимо, словно отвратительные марионетки Сарима де Лоре, тамплиеры обходили гору в сопровождении сотни фигур в черном, таких же мертвых, с такими же ужасными движениями. Чудовищная насмешка над самой жизнью.

Вскрикнув, Балестрано открыл глаза и отпрыгнул в сторону. Магический круг нарушился, остальные тоже отпрыгнули, и даже брат фон Шмид, покачнувшись, прислонился к стене и охнул. На его лбу блестел пот.

– Сатана! – пробормотал Хейворти. – Это дело рук Сатаны! Мертвые восстали!

– Сатана тут ни при чем, брат, – пробормотал Балестрано.

Ему трудно было говорить. Хотя магистр увидел это чудовищное зрелище глазами мухи – в странном цвете, искаженное и искореженное, – он не мог от него отделаться. Балестрано был даже рад тому, что видел все это столь непривычным образом. Если бы он наблюдал за процессией мертвецов собственными глазами, то, возможно, сошел бы с ума.

Долгое время магистры молчали. Они широко открытыми глазами смотрели в одну точку перед собой и пытались справиться с тем, что увидели. Нависшую тишину нарушил брат Балестрано.

– Они нападут на нас, – пробормотал он. – Сколько времени им потребуется для того, чтобы добраться сюда?

Этот вопрос адресовался брату Хейворти, но, как и до этого, магистр войны не сразу понял, что к нему обращаются.

– Час, – нервно сглотнув, сказал шотландец. – Может быть, два. Они не очень-то быстрые.

– Два часа. – Балестрано вздохнул, и его вздох прозвучал подобно стону. – Мало времени. Очень мало.

– Давайте их уничтожим, – решительно заявил ван Вельден. – У нас нет выбора.

«Да, – подумал Балестрано. – И возможно, именно этого и ждет от нас Некрон».

И все же, помедлив, он согласился.

Молча повернувшись, Андре де ла Круа и Нильс ван Вельден вышли из комнаты.

– Начинается, – сказала девушка.

Старик кивнул. В мрачном свете углей его лицо казалось окрашенным запекшейся кровью, морщины напоминали глубокие раскрывшиеся раны, а в глазах горел чудовищный блеск. Он с нежностью провел кончиками пальцев по толстой книге, лежавшей перед ним на столе.

– Да, дитя мое, – подтвердил он. – Начинается. А теперь делай то, чему я тебя учил. И постарайся. Цена слишком высока.

– Я знаю, господин, – ответила Присцилла.

Окаменев, я простоял на месте минут пять. До сих пор не знаю, о чем я тогда думал, если вообще думал, потому что следующим, что зафиксировало мое сознание, была ладонь Шеннона, опустившаяся на мое плечо, и его голос, произносивший мое имя. С трудом, словно сопротивляясь невидимым оковам, я отвернулся от кошмарной черной массы, простиравшейся у наших ног. Открыв рот, я попытался что-то сказать, но с моих губ слетел лишь бессвязный лепет.

– Все в порядке? – обеспокоенно спросил Шеннон.

Я кивнул. Но это было ложью. Глубоко вздохнув, я почувствовал подступившую к горлу тошноту. Шуб-Ниггурат. ЗВЕРЬ. Черный Козерог Лесов с Тысячным Потомством.Вот и все, о чем я мог думать. Эта мысль вновь и вновь лихорадочно проносилась в моей голове.

– Но это невозможно, – прошептал я. – Я же его… уничтожил. Он мертв.