Текст книги "Феникс (СИ)"

Автор книги: Владимир Колышкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

   – Сколько у нас осталось времени? – Георгий взглянул на часы, было без семнадцати минут двенадцать. – Какие будут предложения, рядовой Владлен Батькович?

   – Ефимович я... Папаня мой, Ефим, когда еще был жив, всегда говорил, что главный вход рассчитан для дураков, а умные люди ходят исключительно через заднее крыльцо. Правда, он жил в эпоху всеобщего дефицита, но, может, в данном случае это сработает?

   – Твой отец был так же умен, как Остап Бендер, но еще раньше об этом сказано в Библии: «Широкие врата ведут в ад, идите вратами узкими». Значит, поищем узкие врата... Ты не знаешь, где у звездолетов обычно бывает заднее крыльцо?

   – У вас юмор висельника, но мне это нравится: с веселым человеком и помереть не боязно.

   – Ни о каком умирании и речи быть не может. Мне как-то цыганка предсказывала дальнюю дорогу. Так что – все будет о'кей!

   Они долго бежали вокруг корабля и, наконец, оказались с противоположной стороны. Запыхавшись, они остановились и оглядели обшивку на предмет каких-нибудь дверей или чего-нибудь подобного. И действительно, их ожидания оправдались. Очень скоро зоркие глаза Владлена обнаружили небольшой овальный люк, потом еще несколько таких же. По-видимому, это были аварийные люки. Но все они были задраены наглухо.

   – У меня имеется с собой монтировка, – заявил Владлен, доставая из-за пояса любимую шоферами железяку, – но вряд ли она нам поможет.

   В огорчении он двинул торцом монтировки в предполагаемый замок люка, тот глухо звякнул.

   – Зараза, – выругался помощник и присел на корточки возле люка.

   – У меня есть кое-что помощнее монтировки, – прошептал Георгий, вынимая из кармана свою заветную гранату.

   – Ух ты! – вздрогнул Владлен и опрокинулся на спину. – Ну вы даете, шеф. Как Шварценеггер, ей-богу! У него тоже в каждом кармане по гранате.

   – К сожалению, у меня только одна. Берег на крайний случай. Будем считать, что он наступил.

   Георгий осмотрел люк. Середина его была на уровне головы на слегка наклонной части конструкции, идущей от днища. Никакой ручки или чего-то подобного там не было. Вообще никаких выступающих частей, на которые можно было бы положить гранату, не наблюдалось. Лишь в верхней части овала имелся ряд технологических отверстий, примерно, восьмимиллиметрового диаметра. В эти дырочки не пролазил и палец. Но кое-что туда могло пролезть, например, карандаш. Чего-чего, а карандаш или даже два всегда имелись в кармане у художника. Но этого было мало.

   – Срочно нужен провод, хотя бы пару метров, – поставил задачу шеф своему помощнику. – Любой!

   Они озабоченно огляделись. Метрах в пятидесяти от них одиноко стояла брошенная легковушка, приехавшая уже после снятия кордона. Не дожидаясь дальнейших указаний, Влад кинулся к этой машине с завидной спринтерской скоростью. Георгий отыскал в своих карманах карандаш и примерил его, проходит ли он сквозь отверстия. Карандаш входил свободно, но только до половины, дальше не пускала конструктивная особенность люка. Георгий обломал карандаш пополам и нетерпеливо оглянулся назад.

   Владлен пытался монтировкой вскрыть машину, как консервную банку. Какой-то педант, приехавший на ней, прежде чем навсегда покинуть Землю, тщательно запер свою собственность. Владлен вышиб боковое стекло и влез в салон через окно. Георгий смотрел на часы, на мигающее двоеточие, отсчитывающее убегающие секунды, а Влад что-то крушил в чужом салоне и вырывал с мясом. Наконец он прибежал обратно, держа в руках два куска провода в зеленой изоляции. Наверное, это были части какой-то проводки, впрочем, в этом Георгий совсем не разбирался.

   Он схватил принесенные провода. Отложил, который был подлиннее, а к короткому стал привязывать обломок карандаша. Другим концом этого же провода в несколько витков опоясал гранату (провод был гибким и прочным) и завязал узлом. Проводок утопился в бороздки между ячейками рубашки гранаты и сидел там довольно хорошо. Держа гранату в одной руке, другой рукой он протиснул карандаш и тянувшуюся за ним часть провода в отверстие внешней части обшивки люка. Карандаш провалился в дырочку. Георгий потянул провод назад, карандаш надежно заякорился внутри, став поперек отверстия. Граната могла висеть, что и требовалось.

   Взяв отложенный длинный провод, Георгий привязал его к кольцу.

   – Разбежались! – крикнул он, выпрямляя усики шплинта.

   Когда Влад отбежал на безопасное расстояние и спрятался за машиной, Георгий взялся за конец провода, осторожно натягивая его, отходя как можно дальше (и все-таки недалеко, а жаль...), выдернул кольцо из гранаты.

   "Запал замедлителя горит 3-4 секунды, Радиус разлета убойных осколков – 200 м.

   Радиус зоны эффективного поражения живой силы – 7 м, количество осколков до 300 шт".

   Все эти сведения мгновенно пронеслись в голове бывшего солдата Георгия, когда он, огромными прыжками убегал от адской машинки. За две секунды до взрыва он сделал последний отчаянный прыжок и приземлился уже на руки, живот и напряженные носки ног. Вжался телом в землю, втянув голову в плечи и царапая щеку колючей травой, прикрыл затылок ладонями.

   Рвануло славно, аж уши заложило от грохота. Горячий вихрь ударной волны пронесся над головой вместе с невидимыми глазу смертельными осколками. Едва эхо взрыва успело откатиться в поле, они уже бежали к люку. Выбранные ими узкие врата были изрядно помяты взрывом и вдавлены во внутрь неведомого тамбура, куда они так стремились попасть. Но полностью крышка люка так и не открылась. Запирающее устройство было выворочено из гнезда, но какими-то уцелевшими отростками еще крепко держалось в стенке, играя роль своеобразной дверной цепочки, препятствующей полному отворению двери.

   Владлен вновь применил свой универсальный инструмент – со скрежетом выдирал остатки крепления замка, словно дантист, вырывающий упрямый коренной зуб.

   Когда Георгий увидел, что конструкция держится исключительно на самолюбии конструкторов, он отстранил Владлена и одним ударом ноги в дверь (так, что огнем полыхнула боль в колене) выбил крепления. Покореженный люк распахнулся в полутемный узкий лаз, озаряемый красными вспышками света.

   Они нырнули в нервную муть, таинственный сумрак корабля. Проскочили небольшое помещение, типа тамбура, выпрыгнули в какой-то коридор и побежали по нему что было силы. Потому что впереди с потолка медленно (но очень быстро) опускалась металлическая перегородка. По-видимому, система контроля, обнаружив разгерметизацию корпуса, дала команду исполнительным механизмам изолировать поврежденный участок.

   Владлен забежал вперед и первым, упав на четвереньки, неловко стал перебираться на другую сторону. При этом слишком высоко задрал задницу, так, что смыкающаяся плита коснулась ее. Влад истерически вскрикнул (все-таки женщина есть женщина) и ящерицей метнулся на другую сторону. Долей секунды позже Георгий бросил свое тело под этот страшный нож. Он скользнул по гладкому полу на спине, но сделал это с солдатской смекалкой. Не так, как Владлен, протискивавший через опасную зону сначала голову, задницу, потом ноги, а развернул свое тело параллельно опускающейся переборки и поэтому практически мгновенно бревнышком перекатился через роковой рубеж. Тут же за ним плита сомкнулась с полом, с лязгом вошла в щель в полу, вдвинулась туда вглубь еще на несколько вершков. Лязгнули замки, запирающие перегородку. (В какое-то одно жуткое мгновение Георгий видел их страшные стальные зубы, подсвеченные снизу, из глубины щели.)

   – Ты как, в порядке? – тяжело дыша, спросил Георгий.

   – Ага, – выдохнул Владлен.

   – Ужас! – Георгий вытер пот со лба. – Ничего страшнее этой половой щели с зубами я не видел в жизни.

   Напарник его истерически хохотнул. Они перевели дух, но залеживаться было некогда. Они вскочили и бесшумными тенями понеслись в неведомое.

   Глава десятая

   ОБРЫВ

   « Земля голубая, как апельсин...»

   Поль Элюар

   Впереди послышался топот ног бегущих людей. Наши спасатели нырнули в боковой коридор, почти неосвещенный, и замерли, распластавшись по стенкам. Мимо них промчались два охранника в камуфляжной форме. Очевидно, охрана, встревоженная взрывом, отрядила людей на предмет выяснения обстановки. Поскольку Георгий со товарищем не знали схемы расположения помещений корабля и бежали куда ноги несут и подсказывает интуиция, то, в принципе, не было большой разницы, по какому коридору двигаться дальше. Узкий и темный коридор, где они скрывались, был не хуже и не лучше других. И, выждав для верности еще немного, они побежали в перпендикулярном направлении относительно своего первоначального маршрута.

   – Надо искать лестницу либо лифт, чтобы подняться на верхний уровень, – соизмеряя дыхание с ритмом бега, поставил задачу Георгий, ставший по умолчанию командиром их маленькой группы захвата, и добавил на всякий случай: – Запомни, Влад: каюта 328-я, место забыл какое, но там увидим... Спрячь монтировку, но держи ее под рукой.

   Владлен на бегу запихал железяку в рукав олимпийки, придерживая ее выпирающий конец рукой.

   Ему хорошо, подумал Георгий, он вооружен, сам же Георгий, оставшись с голыми руками, чувствовал себя неуверенно. Что ни говори, а мужчина без оружия, как без штанов.

   Они оказались в замкнутом эллипсообразном помещении, мрачноватой темно-фиолетовой окраски. Вдоль стен имелись многочисленные округлые ниши. В основаниях ниш четко выделялись ярко-желтые кругляши метрового диаметра.

   – Это походит на лифты? – посоветовался Георгий с напарником и ступил на желтую платформу.

   – Вроде, да, – ответил Владлен. – Во всяком случае, на клозеты точно не походит – были бы дырки в полу.

   Георгий осмотрел вделанную в стенку маленькую панель с пятью клавишами и нажал вторую, если считать сверху. Тотчас из стены вышла полукруглая трубка из прозрачного материала и отделила Георгия от напарника. Ему показалось, что Владлен внезапно провалился вниз и только потом понял, что все происходит наоборот – это он на платформе летит кверху.

   Быстро пронеслись перед его глазами три горизонта – темные и освещенные нижние этажи судна – на верхнем уровне лифт остановился. Ограждающая трубка по дуге закатилась в стену, открывая проход. Георгий не успел и шага сделать в новом помещении, как столкнулся с человеком чуть ниже себя ростом, в очках, с большими залысинами на выпуклом лбу, но довольно молодым, одетым в песочного цвета униформу. Судя по внешнему виду, человек больше походил на интеллектуала, чем на тупого охранника. Да и костюмчик на нем был явно не от «Саланга», магазина военного обмундирования, а напоминал что-то летно-техническое.

   – В чем дело? Вы кто? Простите, вы как здесь оказались? – засыпал он вопросами Георгия, строгим тоном человека, который сам никогда не нарушает инструкций и другим не позволит это сделать ни при каких условиях.

   – Видите ли... Я ищу каюту номер 328, – Георгий с ходу вошел в роль бестолкового пассажира. – У вас тут такой лабиринт, что сам черт ногу сломит. Вы мне не подскажите?..

   – Покажите-ка мне ваш билет, – потребовал летно-технический человек, тоном поездного контролера.

   – Где-то ведь он у меня был. – Бестолковый пассажир принялся бестолково шарить по карманам. – Вы знаете, кажется, я его потерял...

   Интеллектуал поправил очки интеллигентным жестом и произнес без снисхождения суровым тоном:

   – А я подозреваю, что его у вас никогда и не было.

   – Ну, тебе же говорят: человек потерял билет, – сказал Владлен, как привидение появляясь из противоположной стены и одним махом становясь за спиной у бдительного служаки. – Людям надо верить... А вот оборачиваться не советую, буду стрелять без объявления войны.

   Тупой конец универсальной монтировки уперся в позвоночник летно-техническому человеку, и тот вытянулся в струнку и застыл, как статуя. А Владлен продолжал нагнетать страху, говоря убийственно спокойным тоном:

   – Даю справку: скорострельность этой штуки – тысяча двести пуль в минуту. А пульки у меня все со смещенным центром. Представляете, что они сделают с вашими внутренностями?

   – Кто вы такие? Террористы? Контрразведка? – делал предположения человек с корабля. – Чего вы хотите? Мы уже прошли досмотр судна, все бумаги у нас в порядке...

   – А мы в этом не сомневаемся, – ответил Георгий миролюбивым голосом. – У таких, как ты и ваших хозяев, бумаги всегда в порядке... Но мы сейчас здесь по другому поводу. Нам нужна каюта 328, – сменяя тон, прорычал Георгий. – Веди нас туда быстрее и будь изобретателен при встрече с коллегами. Если они тебе не поверят, это будет твоей последней ошибкой в жизни.

   – Пш-шел! – Влад с силой ударил человека коленом под зад, чем придал ему довольно резкое ускорение. Георгий догнал пленника и по-приятельски зашагал рядом. Владлен с «автоматом» замыкал группу.

   – Я не знаю, что говорить? – пожаловался интеллектуал.

   – Что ж ты такой тупой? – съязвил Владлен, – а еще очки носишь.

   – Мы твои давние кореша по роддому – не разлей-вода, – поучал Георгий. – Ты без нас жить не можешь: ни на Земле, ни в космосе... Усек?

   – Я-то усек, а вы, мне кажется, не понимаете, во что вмешиваетесь, – сказал пленный. – Кто вы все-таки такие, черт побери!

   – Мы – патриоты! – рявкнул Владлен под ухо конвоируемому. – А ты – подлый предатель из пятой колонны. Устраивает тебя такой расклад?

   – Боже! – взмолился человек, – какая тарабарщина... Нам направо. Каюты первого класса там.

   Они повернули направо и пошли по коридору, напоминающему гостиничный, с рядами дверей по обе стороны, только интерьер был более чем спартанский – голый металл без каких-либо намеков на украшательство. Баржа и есть, подумал Георгий. Если это каюты первого класса, то какими же должны быть помещения третьего класса?

   Георгий представил большой зал с металлическими стенами в грубых заклепках. Тусклый свет, чемоданы вперемежку с потными человеческими телами, плач детей... «Коленька, Коленька! – кричит женщина с растрепанными волосами, – господа, вы не видели мальчика в пальтишке сереньком?..»

   Нет, одернул себя Георгий, тут он перебрал. На посадке не было пассажиров с детьми. Молодые были, много молодых обоего пола. Были и пожилые, но детей не было. Ну что ж, хоть какая-то гуманность.

   Он шел вдоль шеренги стальных дверей и машинально считывал номера кают, намалеванные мелом довольно небрежным почерком. Отвратным почерком, бесчеловечным. Как на «телячьих» вагонах, в которых немцы увозили в Германию военнопленных. «322», «324», «326», – номера с этой стороны все были четными. – «328». Стоп!

   Георгий рванул ручку на себя. Железная дверь с овальными углами легко отворилась. На секунду Георгию показалось, что он заглянул в купе вагона «СВ». В купе было четыре мягких спальных места. Теплым светом горел плоский потолочный светильник, стены были обшиты пластиком, удачно имитирующим дерево. Наконец-то хоть какая-то человечность в интерьере.

   Вошедшего встретили в штыки три пары человеческих глаз – двое мужчин и одна женщина занимали нижние полки. Еще не убранные чемоданы загораживали проход в купе.

   – Простите, – сказал Георгий предельно вежливым тоном. – Тут с вами должна была ехать женщина...

   – Лететь, дорогой, лететь! – поправил вошедшего один из мужчин с замечательным кавказским носом.

   Это был маленького роста лысый брюнет, то есть он когда-то безусловно был брюнетом, но до сего дня в целости сохранились у него только великолепного черного цвета густые брови. Мужчина усиленно потел, но пиджака очень дорогого костюма не снимал.

   – Да-да, лететь, – согласился Георгий. – Так вот, женщина... молодая, красивая шатенка с... – Он с ужасом осознал, что совершенно не помнит цвета ее глаз. – Зовут – Инга, фамилия...

   – Нет, не видели! – вскричала женщина не терпящим возражений голосом. – Мы тут уже полчаса сидим, и никакие шатенки здесь не появлялись. Мы сами красивые, – захохотала она, ее спутники льстиво поддержали свою предводительницу.

   Тут женщина увидела за спиной Георгия человека в форме и обратилась к нему с требованием.

   – Послушайте, вы, кажется, из обслуживающего персонала? Мы хотели бы узнать: почему не работает вентиляция? Сил нет терпеть такую духоту. У моего мужа – сердце! – Пассажирка указала обрилльянтенным перстом в пространство между мужчинами, так, что было не совсем понятно, кого она имеет в виду: лысого брюнета или сумрачного вида мужчину лет 55-ти с обвисшими щеками, протиравшего очки и близоруко щурившегося. Наверное, все-таки лысый ей больше подходит по возрасту и темпераменту, подумал Георгий.

   Владлен ткнул пленника железякой в бок, и тот заговорил, как заведенная кукла:

   – Вентиляция будет включена, как только взлетим и выйдем за пределы атмосферы.

   Георгий попятился, тесня спиной заложника, захлопнул дверь и метнулся к соседней каюте. Там находились четыре человека. Инги среди них не было. Он распахнул двери уже двенадцатого купе подряд – Инги нигде не было!

   К летно-техническому человеку подошел гражданин в синем тренировочном костюме (униформа российского пассажира).

   – Простите, товарищ проводник, хотелось бы узнать насчет чая. Когда его будут разносить?

   – Я не знаю, – уныло выдавил из себя «проводник». – Идите к себе в каюту. По коридорам пассажирам ходить запрещено до особого распоряжения.

   – Как это вы не знаете? А кто знает? – возмутился пассажир, сверля «проводника» маленькими злыми глазками, на лысине у него крупными каплями блестел пот. – Бардак, честное слово!.. И так во всем. Некомпетентность – наш бич... Тогда скажите хотя бы, как пройти в туалет?

   – Товарищ, – задушевно сказал Владлен, – зачем вам туалет, если вы еще чаю не пили?

   – Вы мне, пожалуйста, тут не острите, – ответил пассажир, в типичной тональности тертого бюрократа. – Я сам никогда не острю и другим не позволяю! Ишь, понимаешь, завели моду...

   Подбежал Георгий, оттолкнул пассажира.

   – Эй! Что вы себе позволяете? Хамство какое. Бардак, честное слово... – пассажир удалился на поиски персонала посмышленее.

   – Послушайте, – Георгий схватил за плечи человека в форме. – Она не может быть где-нибудь на другой палубе классом ниже?

   – Кто – она? – тупо спросил интеллектуал.

   – Женщина из 328-й каюты! – заорал Георгий, брызгая слюной в лицо подлому предателю из пятой колонны.

   Тот с достоинством мученика утерся и безапелляционно заявил:

   – Это совершенно исключено.

   – В третьем классе? В общем вагоне... тьфу... помещении или что там у вас!?

   – Да нет же, нет!

   – Георгий, может, она опаздывает? – высказал догадку Владлен. – Вы же знаете женщин...

   – Смеетесь, – состроил гримасу человек в форме. – Они здесь толклись с семи утра, как только дали сигнал...

   – А противиться сигналу можно? – еще раз с надеждой спросил Георгий.

   – Теоретически – да, практически – нет.

   – Что значит – теоретически?

   – По закону больших чисел может случиться все, что угодно. Молекулы воздуха возьмут да и соберутся в одной половине комнаты, и вы задохнетесь, находясь в другой, безвоздушной половине... Закона, который бы запрещал подобное явление, нет. Теоретически такое чудо может произойти, а в жизни не произойдет никогда. В нашем случае вероятность аномалии на несколько порядков выше, но все равно на практике равняется ноль целых ноль-ноль-ноль... короче, один шанс на миллион.

   – Что это за шанс? – Георгий впился рукой в плечо допрашиваемому. – В чем он может выражаться?

   – Ну-у, возможен сбой программы в связи с какими-либо непредсказуемыми аномалиями самого организма реципиента – человека, принимающего сигнал. Но именно это и считается маловероятным.

   – А волю вы уже ни во что не ставите?

   – Воля, воля... – пробормотал представитель пятой колонны с таким видом, словно пытался вспомнить, что означает это слово. – Воле Высшего Разума никто не может противиться.

   – Ну и дерьмо же ты! – сквозь стиснутые зубы произнес Владлен. – У меня руки так и чешутся врезать тебе по сопатке.

   – Да в чем проблема-то! – заорал презренный наймит, взбешенный хамским отношением к своей персоне – Не хотите лететь, никто вас здесь не держит, можете идти на все четыре стороны! Вам была нужна девушка? Так вы убедились, что ее здесь нет. Радуйтесь. Насколько я смог понять ваши намерения, вы разыскиваете ее, чтобы снять с корабля... из патриотических соображений... Да ладно, ладно... не пихайтесь... Вопрос, кажется, решен, так что же вам еще надобно?

   – А может быть, она в медотсеке? – высказал последнюю догадку Георгий, подпадая под давление все более нарастающей неопределенности. – При посадке были жертвы?

   – Ну, вряд ли это можно назвать жертвами, коего кого помяли... слегка. Но заявляю со всей ответственностью – ничего серьезного ни с кем не случилось. А что касается медотсека как такового, то его на судне нет. Имеются аптечки. Для полета этого вполне достаточно.

   – Для полета куда? – сказал Георгий, сузив глаза, и играя желваками. – На тот свет?

   – Да перестаньте вы повторять досужие вымыслы невежественной толпы. Людей перемещают для заселения новых площадей, согласно Генеральному Плану, не нами с вами составленного. – И человек в униформе благоговейно воздел очи горе.

   – Ты еще Господа Бога помяни, – вставил шпильку Владлен.

   – Послушайте, – Георгий сжал руку человека в униформе. – Людей клеймят как скот, грузят на баржи и отправляют неизвестно куда, это что – политика Высшего Разума?!

   – Когда оперируют миллиардами лет и миллиардами душ, какой-то процент физических потерь неизбежен. Так что же говорить о потерях морального плана, о попрании чьей-то индивидуальной воли. К тому же Высший Разум всегда действует через посредников: это могут быть высшие иерархи космоса, либо существа рангом пониже, и даже люди могут быть посредниками. И у каждого посредника свои представления о морали и гуманности. Отсюда погрешности. Если у вас есть претензии, то предъявите их ответственным исполнителям акции, а я – всего лишь ничтожный винтик в этой машине.

   – И где же находятся эти ответственные исполнители?

   – На первом уровне судна. Здесь – обратный отсчет. Первый уровень на самом верху. Там оборудовано нечто вроде рубки. Их двое, впрочем, я не уверен... Они наше непосредственное начальство в этом рейсе. Только хочу предупредить, чтобы вы были с ними повежливее. Они не любят критики в свой адрес и могут сделать с вами все, что угодно. Им неведомы человеческие понятия добра и зла. Они выше этого. Для них важно сохранение вида, а не индивида.

   – Кто они такие? – спросил Георгий, насупившись.

   – Джентри.

   – Мне это слово ничего не говорит.

   – Мне, к сожалению, тоже. Мой вам совет: не надо ничего выяснять. Идите домой и приготовьтесь к самому худшему.

   – Что вы имеете в виду? – сказал Георгий угрожающе.

   – Женщина, которую вы ищите, наверняка мертва. Не надо хватать меня за ворот... Раз она не явилась по сигналу, стало быть, с ней случилось нечто экстраординарное, и она не может двигаться. Вариант: возможно, попала под машину...

   – Пойдемте отсюда, Георгий, – сказал тихим голосом Владлен, – может, не так уж страшен черт, как малюет его этот ублюдок.

   Они отпустили пленника и направились к лифтам. Внизу было до странности тихо. Очевидно, уже улеглась посадочная суматоха, и пассажиры заняли свои места, согласно купленным билетам. Коридоры были пусты и полутемны, горели только дежурные светильники. Наши спасатели шли, ориентируясь на указатели со стрелками. «На выход» – гласили они яркими желтыми буквами, написанными на русском языке.

   Коридор с наклонными стенами, вдоль которых тянулись трубы и какие-то кабели, вывел их прямо к тамбуру с огромными воротами. Метровыми буквами на воротах было написано – «ВЫХОД». Но ворота были наглухо заперты. Георгий и Владлен по очереди и вместе пытались крутить какие-то колеса и вентили, безуспешно дергали различные рычаги, нажимали кнопки на панели возле тамбура. Но механизмы, приводящие в движение ворота, оставались мертвы.

   Владлен попытался просунуть конец монтировки в горизонтальный зазор между двумя сомкнувшимися плитами выхода, чтобы раздвинуть их, но его попытки были равносильны стремлению сдвинуть с места гору.

   – Эй, вы! – закричал Георгий, а Владлен стал бить монтировкой по железу. – Выпустите нас!

   Эхо прокатилось по коридору, и опять наступила мертвая тишина. Казалось, судно было необитаемым. Владлен снова принялся стучать по трубам. Адский грохот наполнил космическую баржу, который поднял бы и мертвого из могилы.

   Наконец откуда-то издалека послышался топот ног бегущих людей. Появились охранники. Раздались голоса: «Кто такие?» – «Так это же, наверное, те самые, что взорвали аварийный выход». – «Хватай их, ребята!»

   Их схватили, вывернули руки за спину, обыскали карманы и прочие места в одежде и на теле. У Георгия нашли визитную карточку. Самый смышленый из охранников прочел визитку, шевеля губами, потом сказал:

   – Так вы от Маргариты Евграфовны... Что ж сразу-то не сказали, что знакомы с баронессой? Отпустите их, – распорядился старший охранник.

   Их освободили из довольно-таки не братских объятий. Владлену даже вернули его оружие.

   – Ну что, мужики, мест не хватило? Сейчас что-нибудь подыщем, – сказал старший охранник, похожий на хорошо сколоченный шкаф типа «Гей, славяне!», как сказали бы Ильф и Петров. – Слышь, Василий, подыщи им конурку с мягкими сидениями. Если придется кого-то утихомирить – утихомирь.

   – Да нет же, ребята, вы не поняли, – стал объяснять Георгий. – Не нужны нам места, нам надо выйти наружу. Срочно.

   Охранники заржали, как стадо сытых лошадей. Один выкрикнул сквозь смех: «Ой, ребята, остановите ракету, я сойду!» Все заржали пуще прежнего. Отсмеявшись, «хорошо сколоченный шкаф» сказал:

   – Сожалею, братан, но ничем помочь не могу. Туда уже нельзя, – он указал толстым волосатым пальцем на тамбурные наружные двери. – Там космос.

   – Я не верю вам! – яростно выкрикнул Георгий.

   – Ну, это легко доказать, – спокойно ответил охранник.

   Он подошел к стене, нажал какую-то кнопку рядом с маленьким телеэкраном. Экран засветился и стал показывать сплошную темноту.

   – Ну и что это значит? – сказал Георгий, недоверчиво косясь на экран. – Он же у вас не работает. Чернота какая-то. Если мы в космосе, то где же звезды?

   – Кто у нас спец по звездам? – спросил старший охранник у своих горилл. – Где Феликс?

   «Здесь я!», – донесся чей-то голос из глубины коридора. Гориллы расступились, пропуская молодого человека с торчащими, как локаторы, ушами и носом, напоминающим банан. На нем была такая же униформа песочного цвета, что и у давешнего знакомца с верхней палубы.

   – Феликс Осианович, объясните по-быстрому господину все про звезды...

   Краснея ушами, спец объяснил:

   – Разрешающая способность простой телекамеры так низка, что она не улавливает света звезд. Вы что, никогда не видели телерепортажей с орбиты? Там тоже небо всегда черное, без звезд. Ну, хорошо. Поищем более яркий объект, чем звезды... Вообще-то эта камера вовсе не предназначена для астрономических наблюдений, а лишь для охранных целей... но попробуем.

   Феликс Осианович, подойдя к настенному пульту, взялся рукой за стерженек с черной головкой и отклонил его в одну сторону, потом в другую. Очевидно, он дистанционно управлял камерой, прикрепленной снаружи. На экране возникло изображение ярко освещенной части конструкции корабля. Потом изображение сдвинулось еще в одном направлении, и вдруг экран заполнило голубое сияние удивительной чистоты. Георгий, как художник, это оценил. Голубой шар сместился и стал в центре экрана. Шар имел размытые очертания, но все же можно было различить и другие оттенки цветов – зеленоватые и еле заметное оранжевое пятно. Присмотревшись, Георгий узнал очертания Африканского континента, перевернутого «вверх ногами». Вскоре детали изображения стерлись – шар удалялся! Да еще с какой скоростью!

   – Боже правый! – У Георгия ослабели колени, и, чувствуя сосущую пустоту под ложечкой и какую-то общую неустойчивость, он опустился на пол.

   Владлен истерически закричал и метнул монтировку в экран, который взорвался, рассыпая искры.

   – Слушайте, мужики, – сказал старший охранник, теряя терпение, – вы постоянно что-нибудь взрываете у нас на судне. Вы создаете нам проблемы. Придется, наверное, вас связать.

   Владлен уткнулся локтями в какие-то трубы, закрыл лицо руками и зарыдал в голос.

   – Мои детки, бедные детки мои! – рыдал он по-бабьи, хлюпая носом. – Кто их будет кормить-пои-и-ить...

   – Вы чё, мужики, – недоуменно задирая брови, пробасил один из охранников. – Эй, кончай выть, баба ты что ли?

   – Да вроде бы... – задумчиво произнес старший, царапая ногтем свой мощный подбородок. – Только нам тут истерик не хватало.

   Георгий встал с пола, подошел к товарищу по несчастью, тронул его за руку.

   – Брось, Влад, возьми себя в руки, будь мужчиной...

   – Как же она может стать мужчиной, ежели она женщина? – резонно подметил один из охранников, ехидно хихикая.

   – Оставь меня! – вырвал руку Владлен. – Уйди! Это все из-за твоей... сучки. Не стоит она того, чтобы из-за нее...

   Георгий грубо схватил приятеля за ворот куртки.

   – Не смей так говорить о ней... ты!... – Он готов был уже произнести вслух ужасное оскорбление, после которого примирение стало бы невозможно, но, к счастью, сдержался. – Если ты не играл в благородство, а в самом деле благороден, так оставайся таким до конца. Ничего нельзя делать наполовину! Надо всегда идти до конца! Ты забыл, что друг познается в беде? Беда только началась, а ты уже раскис. Я был о тебе лучшего мнения. Прости, что втянул тебя в такую историю... Но я тебя предупреждал.

   – Ладно, чего уж теперь – ответил вдруг Владлен, вытирая слезы и сопли. – Все, я больше не плачу. Беру себя в руки. Где моя монтировка?

   – Нет, братан, – сказал обритый наголо, самый маленький охранник, но с грубыми руками, достававшими почти до пола. – монтировку мы тебе больше не дадим, а то, пожалуй, ты окончательно сокрушишь наш корабль.

   – Ладно, мужики и бабы, – подвел итог инциденту старший. – Идите отдыхайте, когда сядем, мы вас оповестим первыми. Вася, проводи господ пассажиров.

   Георгий поднял руку, останавливая басистого охранника по имени Вася:

   – Минутку. До встречи с вами мы разговаривали с одним человеком... в очках, залысины, одет – в летно-техническую форму, как у этого молодого человека...

   – А-а... – понимающе протянул лопоухий спец. – Так это был Леонтий. Он действительно из технического персонала, как и я. Ну и что?