Текст книги "Истребители. Трилогия"
Автор книги: Владимир Поселягин
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 61 (всего у книги 63 страниц)
Ждать долго не пришлось. Нет, сигнала от Гриши я так и не дождался. Раздались крики и топот по палубе.
«Радиста нашли. Теперь пока они бегают и разбираются, времени пройдет много», – подумал я. Посмотрев на солнце только вздохнул. До захода солнца оставалось еще десять часов. Вода конечно довольно теплая, но так долго я могу и не выдержать.
Наверху продолжалась суета, голоса явно с командными интонациями, ответы, просто бормотание. Вот послышалось шум приближавшееся лодки. Нырять не пришлось, она пристала к кораблю с противоположного борта, видимо прибыли командиры. Среди голосов один был возмущенный. Хм, странно.
Когда лодка удалилась от корабля, и шум наверху постепенно стих мне пришлось ждать еще час, прежде чем ветка шевельнулась.
Ноги‑руки закоченели, но пришлось плыть медленно, чтобы не привлекать внимание с берега.
У берега корни деревьев уходили в воду. Укрывшись среди них, я осторожно выбрался на брег и спрятался за ближайшее дерево.
Убедившись что меня никто не заметил, стал осторожно пробираться к месту нашего наблюдения.
– Мы здесь, – услышал я свистящий шепот Гриши.
Перемахнув через поваленный ствол, покрытый изумрудного цвета мхом и увернувшись от лианы, я оказался около Гриши и Эрхарт.
– Все, валим отсюда. Идем к лодке и ночью все вместе отплываем на наш остров.
– Тебе удалось связаться? – жадно спросил Гриша, подавая тюк с одеждой.
– Удалось, – кивнул я, быстро одеваясь.
– С союзниками?
– Нет, ты представляешь, я был прав. Тут в двух днях пути оказался наш эсминец. Они на всех порах идут сюда.
– Отлично, – обрадовался он.
Говорили мы по‑русски, так что пришлось перевести все Эрхарт.
– Ура, – тихим шепотом воскликнула она.
– Место встречи я назначил наш остров, так что идем к лодке и ночью отплываем.
– Ясно, – кивнул Гриша.
– Что там было на корабле, а то я не видел?
– Как только ты спустился в воду, открылась одна из дверей, и вышел матрос, он зашел в рубку. Я тебе дал сигнал, понятное дело тебя бы сразу засекли. Потом матросы забегали, офицеры с берега прибыли. Еще какого‑то японца привели, один из офицеров перед его лицом мёртвой змеей тряс. Потом этого связали и отправили на берег. Когда все стихло, я дал сигнал что можно плыть к нам.
– Этот связанный думаю, был главным недругом радиста, раз сразу на него подумали. Мол, он змею подбросил, – надевая ботинки, пробормотал я.
– Это даже к лучшему. Даст нам время уйти подальше.
– Ладно, берем вещи и выдвигаемся.
Весла мы прихватили от нашей лодки, так что заморачиваться с этим не стоило. Главное добраться до пироги Эрхарт, и к Никифорову. Вот он удивиться, что вернулось трое.
Идти было трудно, приходилось изредка срезать лианы, чтобы расчистить тропу.
– Может, лучше по побережью пойдем? – устало предложил я, сменяясь с Гришей. От залива мы прошли едва ли больше километра, когда начали выдвигаться.
Удушающая жара тропического леса, вынуждала дышать чаще, темень, яркое солнце просто не могло пробиться через густые кроны. Липучий сок, попадавший на одежду, несмотря на потрясающие яркие краски субтропиков, начали напрягать.
– Там могут заметить, – просто сказала Эрхарт: – Это пусть короче, но можно пройти через центр острова. Там нет таких зарослей. Возможно, мы даже выиграем время.
Мы не успели повернуть, как вдруг Гриша подал сигнал внимание опасность. Мы замерли прислушиваясь. Я готов был на что угодно поклясться что это был скрип шагов по песку. Дождавшись когда все стихло, мы осторожно двинулись в сторону источника шума.
– Тут тропинка, – тихо сообщил Гриша, он шел первым.
По земле метровой ширины пробегала тропинка с немецкой основательностью покрытая тонким слоем песка. Она как змея извивалась между толстых стволов деревьев. Тропинка была вычищена, все что из растений выползало на тропинку безжалостно вырубалось на три метра в каждую сторону от тропы.
– Что‑то я начинаю сомневаться, о версии простой стоянки для отдыха. Не вписывается эта тропинка в общую картину, – пробормотал я.
– Что делать будем? – спросил Гриша.
– У нас двое суток до прихода эсминца. Для полной картины нужно исследовать, что тут происходит.
– Идем по тропинке?
– А если там скрытый пост? Но и рядом идти тоже не вариант. Мы слишком шумим… Думать надо.
Тут мой взгляд упал на с интересом осматривающуюся Амелию.
– Мисс Эрхарт, вы можете что‑нибудь сказать по этому поводу?
– Мне об этом ничего не известно. Я сама удивлена.
Отойдя за ствол одного из исполинов, мы стали совещаться.
– Думаю все‑таки идти по тропе. Это дает возможность для маневра, – сказал я после небольшого раздумья.
– Я иду первым. В случае чего предупрежу вас. Хорошо? – предложил Гриша. В принципе это была его обязанность охранять меня, поэтому я согласно кивнул.
– Идешь на расстоянии прямой видимости.
– Хорошо.
– Если услышишь какой шум, сразу прячься.
Тропа проложена так, чтобы густые кроны скрывали ее сверху. Деревьев вокруг полно, есть, где спрятаться.
– Понял. Ну, я пошел.
Мы следовали за Гришей на расстоянии двадцати метров, когда заметили что он бежит обратно, знаками показывая, чтобы мы укрылись.
Едва мы успели спрятаться, я за толстым стволом, сочащимся какой‑то гадостью. Мисс Эрхарт за соседним деревом, а Гриша за два дерева от нас.
Послышались множественные шаги, и в сторону берега мимо нас прошли семь немцев в тропическом обмундировании. Последним с задумчивым видом шагал офицер подводник, я готов был поклясться, что это был командир субмарины.
Как только они скрылись за поворотом, мы выждали минуты две и вышли на тропу.
– Ты видел? – спросил я Гришу продолжая смотреть вслед фрицам.
– Что?
– Среди немцев трое были со знаками различия Люфтваффе. Я готов поклясться чему угодно, но одного я знаю, схлестнулся с ним в сорок первом. Это один из птенчиков подполковника фон Шредера, обер‑лейтенант Грохтердт. Правда, судя по знакам различия, он успел за два года подняться до майора.
– Что тут делать летчикам? – удивился Гриша.
– А я кажется понял, и куда ведет эта тропинка, и что видела мисс Эрхарт… Нашим будет о‑очень интересно исследовать местную базу.
– Что ты имеешь в виду?
– Я хочу сказать, что у немцев на острове тайная база. Скорее всего, экспериментальная. Интересно, почему именно тут? Чем их заинтересовал этот остров? Позже узнаем, пошли, – скомандовал я, и углубился в заросли.
Идти теперь по тропинке смерти подобно. Углубившись в лес метров на пятьдесят, я сперва, осмотрел землю вкруг на наличие змей, щелчком сбил огромного паука с ближайшего растения и сел на вывороченную упавшим деревом землю.
– Мисс Эрхарт, вы на этой половине острова я так понимаю, уже были. Скажите, где можно сделать в этом районе острова невидимую с воздуха взлетную площадку? – дождавшись, когда остальные рассядутся, спросил я.
– Тут мало места для взлетных площадок. Скалистый район, как вы заметили, но примерно в километре есть долина между двух гор. Очень хорошее место для посадок. И тропинка идет примерно в туже сторону.
– Ясно, – задумался я.
– Надеюсь, ты не хочешь разведать что там? Сам понимаешь это слишком опасно… – начал было Гриша, но я прервал его взмахом руки.
– Не дурак, если там то, что я думаю, то лезть туда смерти подобно. Охраняют как Гитлера. Нужно срочно двигаться к лодке мисс Эрхарт и ночью отплывать к Никифорову. Там дождаться наших. Будем решать уже вместе, – потёр я небритую щеку.
С бритвой у нас были проблемы, приходилось пользоваться остро наточенным ножом. Первое время не обходилось без порезов пока не приноровились. Мы все трое не любили ходить заросшими как пугала.
– Тогда нужно двигаться, чтобы до темноты достичь лагуны, где мы спрятали пирогу, – предложила мисс Эрхарт.
– Выдвигаемся, – согласился я.
Наш путь тормозило еще то, что остров был скалистым, и часто приходилось обходить внезапно встающие перед нами скалы. Наконец буквально за пару часов до наступления темноты мы вышли на побережье.
– Тут минут двадцать и мы на месте, – радостно воскликнула мисс Эрхарт, определившись на местности.
Шли мы поближе к деревьям по мягкому сыпучему песку. Это конечно затрудняло дорогу, не то, что шагать по влажному песку на кромке прибоя. Но тут мы могли мгновенно скрыться в лесу, а на берегу уйти шансов крайне мало.
Когда мы подошли к небольшой заводи, Мисс Эрхарт уверено ткнула пальцев в набросанную кучу листвы, скрывающую лодку.
– Мисс Эрхарт, а когда вы в последний раз пользовались ей? – с подозрением спросил я, расшвыряв листву в сторону.
– С той минуты как приплыли и спрятали, больше не пользовались.
– Понятно, – вздохнул я, и скомандовал Грише: – Поднимаем.
Он ухватился за нос я за корму, или наоборот, они были одинаковые, и одним движением мы подняли лодку.
– Ой, – воскликнула Эрхарт.
Ойкать было от чего, дно лодки осталось на земле.
– Амба, – буркнул я. Мы присели на землю и задумались.
– Что делать будем? – прервав долгое молчание, спросил Гриша.
– У японцев попросил лодку, – задумчиво протянул я.
– Шутишь?
– Шучу, – согласно кивнул: – Вплавь придётся плыть, благо жилеты с собой.
– Про течение забыл? А если в открытый океан унесет?
– Течение в стороне станется… Нет все равно до светового дня не успеем. Это нам через весь остров возвращаться придётся. Черт! Будем надеяться, что когда эсминец подойдёт к нашему острову Никифоров не растеряется.
– А нам что делать?
– Возвращаемся к заливу, где стоят корабли противника. Наши все равно мимо не пройдут, тем более знают о них. Я сообщил. Увидим эсминец подадим знак, привлечем к себе внимание. Другого выхода не вижу.
– Извините мальчики, я отойду, – сказала с интересом слушавшая нас Эрхарт и отошла за деревья. Говорили мы по‑английски, чтобы не переводить.
Понизив голос до шепота, я сказал по‑русски:
– Ты за ней присмотри, а то странная какая‑то. Лодку непонятно зачем порезала, движения дерганные. Похоже, она того, – я покрутил пальцем у виска: – С катушек от одиночества съезжает.
Последней фразы Гриша не понял, но по смыслу догадался, поэтому уверенно кивнул и с подозрением посмотрел на деревья, где скрылась бывший пилот.
После возвращения Амелии мы поужинали сушеной рыбой, женщина угостила нас съедобными вареными корнями, что у нее были в самодельном рюкзачке. Не картошка, но вполне на уровне.
Когда уже фактически стемнело, мы двинулись в обратный путь. Теперь уже не таясь, ночь была безлунная, и темень хоть глаза выколи, так что за пару часов мы достигли поворота, за которым скрывался залив.
– Нам на ту сторону берега надо, – тихо прошептал Гриша.
Я согласно кивнул, мы действительно оказались на противоположном берегу залива. В прошлый раз, когда устраивали «диверсию» на борту разведчика и рассматривали залив, мы были на другом берегу. То побережье было ближе к нашему острову и естественно можно было предположить, что именно там нас будут искать в первую очередь.
– Я могу без жилета, мой оденем на мисс Эрхарт, – сказал я. Возражений не последовало.
Мы отошли подальше и, сложив вещи на берегу, спрятав среди деревьев, смело вошли в воду. Отплыв примерно на полкилометра, с запасом, проплыли мимо залива и вышли на берег уже на своей, нужно стороне.
Найдя укромное место, легли спать, правда, в этот раз уже с часовыми.
Утром меня разбудил не Гриша, а громкое, но уже привычное щебетание птиц. Привстав на локте хмуро осмотрелся.
– Проснулся уже? – выходя из‑за деревьев, спросил Гриша. Лежали мы на песке, можно сказать на открытой местности, не в джунглях же спать.
– Да, – зевнул я.
– Эсминец завтра будет, нам надо как‑то продержаться до его прихода. Я вот кокосы нашел, думаю, они нам помогут
– Хорошо, ты пока завтраком займись, а я пробегусь до залива, посмотрю, что там твориться.
– Хорошо.
Бинокль мы не бросили, мне пришлось привязать его рубашкой к голове, намок конечно, но свои функции выполнял.
Пока бежал до залива, пришел в норму, хотелось пить и есть, но я оставил все это на потом. Пристроив бинокль на выпирающих корнях, и слыша, как плещется морская вода буквально в метре, я стал рассматривать лагерь.
«Вроде все спокойно. Да, точно, пленные работают. Вчера я их не всех видел. Так, Жорка и Веня, остальные штатовцы. Хорошо. А это что еще там за процессия?» – наводя резкость, присмотрелся я. Хромая на одну ногу, и опираясь на самодельный костыль, в сопровождении двух японцев от палаток шел Никифоров.
Гости приехали. Возможно завтра и точно послезавтра прод не будет.
Несмотря на столь шокирующее события, выясненные мной в разведке, я продолжил наблюдение. Проследив, как Никифоров под конвоем скрылся среди деревьев, перенес наблюдение на подлодку. Меня привлекла суета вокруг субмарины.
– Золото там что ли? – пробормотал я, глядя как два дюжих подводника напрягая жилы, подают в люк для загрузки торпед тяжелые, но маленькие ящики.
«Или свинец, или золото, я лично склоняюсь ко второму варианту», – размышлял я.
Осмотрев разведчик, не заметил на палубе гидросамолета, переместившись на пятьдесят метров в сторону, увидел хвост покачивающегося на некрупной волне «Митсубиси». Через пять минут, закончив наблюдение, осторожно отполз вглубь леса, вскочил и припустил обратно в лагерь. У нас появились большие проблемы.
Обратно я бежал быстрее молнии. Перепрыгнув, через ствол поваленной прошлым ураганом пальмы, увернулся от свисающих лиан и выбежал на пляж, дальше рванув еже по нему.
Лагерь мы разбили в полутора километрах от залива. Так что бежать долго не пришлось.
– Ты чего? – насторожился Гриша, откладывая расколотый кокос. Эрхарт не было видно.
– Никифоров у японцев, – сказал я на одном дыхании.
– Ты уверен?
– Я его видел как тебя сейчас. Его вели от офицерской палатки, в сторону той тропы. Похоже, япы, решили его немцам передать.
– Что делать будем? – растерянным голом спросил Гриша, плюхнувшись на задницу.
– Думаю. Нужно с Эрхарт посоветоваться, она этот остров лучше знает.
– Не эту половину, ты же знаешь, – поморщился Гриша и яростно зачесал затылок.
– Где она?
– Пошла в лес, говорила, хочет найти какие‑то съедобные корни или клубни. Я не совсем понял.
– Ясно, – я присел рядом и, взяв мякоть кокоса, стал задумчиво жевать.
– Одни мы не справимся, – осторожно сказал Гриша.
– Знаю, ребята с эсминцем нужны.
– Думаешь, они справятся?
– Уверен. Им сам черт не брат. Не раз приходилось участвовать в совместных операциях. Если командир адекватный и четко поставленный приказ, они луну с неба достанут.
– А место встречи ты назначил на соседнем острове, проблема, – протянул Гриша.
– Кто знал? На тот момент это была удачное решение… Плыть надо, – вздохнул я.
– Что, вот так?! Вплавь?
– Я один поплыву. Ты берешь мисс Эрхарт и идете в ее лагерь там отсиживаетесь пока тут все не закончиться. Мы в случае успеха подадим сигнал черным дымом, увидите.
– Ясно, когда поплывешь?
– Поем‑попью, и сразу в воду.
– Днем? Могут заметить.
– Выхода другого нет. Уверен, наши появятся или ночью или перед рассветом. Нужно быть на острове к этому времени.
– Маскировка не поможет, раскусят. Почему кучка сухих листьев плывет против течения. Я бы заинтересовался.
– Течение справа, а слева коралловые рифы, там его нет. Можно спокойно плыть. Заметь, мисс Эрхарт сказала, что посты наблюдения находятся в трёх местах, но не со стороны левой оконечности, море с той стороны они видят, приближавшийся корабль заметят, но побережье и прибрежные воды между островами они не видят. Значит, шанс у меня есть… – я замолчал от пришедшей в голову идеи.
Гриша заметив мой отсутствующий взгляд, озадаченно спросил:
– Ты чего?
– Подожди, дай подумать, – отмахнулся я.
Подхватив с песка острый кусок скорлупы кокосового ореха, я стал чертить на песке круги, квадраты, пунктирные и поперечные линии Гриша с интересом смотрел, как я творю.
– Это карта, – наконец дошло до него.
– Угу… Не отвлекай, – отмахнулся я продолжая чертить. Закончив стал продумывать свой план.
Почесав затылок, я нахмурился, в принципе должно было получиться.
– Выкладывай, – попросил напарник, заметив, что я хитро посмотрел в сторону открытого океана.
– Есть у меня идея, но только сразу предупреждаю. В благополучном завершении я уверен на все шестьдесят процентов. Так что даже не пробуй уговаривать отказаться. Значит так…
Естественно Гриша мой план не одобрил, но согласился, что шанс на благополучный исход есть.
– Согласен, в ящиках золото, – потыкал он в рисунок залива на песке: – Но ты не знаешь, какая там глубина на месте стоянки.
– Это уже не мое дело. Так давай еще раз вслух обсудим мой план. Я предлагаю, ты критикуешь, так мы быстрее найдем слабые и сильные стороны.
– Хорошо, – согласился Гриша: – Начинай.
– Значит, план у меня такой. Я пробираюсь на гидросамолет и угоняю его. На самолете, кроме дополнительный баков, подвешены авиабомбы, их хвостовики я отчетливо рассмотрел во время наблюдения. Дальше взлетаю…
– Насчет угнать спорить не буду, у тебя это происходит не в первый раз, но как взлететь? Посмотри на море, волнение усилилось, – ткнул в океан Гриша. Он был прав, поднялся ветер и волны стали выше, играя барашками. Мы как опытные Робинзоны знали, что это признаки преддверия бури, но не урагана. Те налетали внезапно.
– Потрясет, конечно, но взлететь можно. Там не такие сильные волны, скорее рябь. Дальше. Взлетаю и сразу же захожу на лодку со стороны открытого моря, как раз на корму. Главное чтобы у япов расчеты не успели занять свои места у зениток. Второго захода они мне сделать не дадут, срежут, как не фиг делать срежут.
– А попадешь в лодку?
– В Центре нормативы по бомбометанию сдал, но не ас я в этом деле, должен понимать. Поэтому хочу атаковать с кормы. Заходить на шестидесяти метровую цель легче, чем на пятиметровую, если буду заходить с боку.
– Понятно. Вот допустим, у тебя все получилось. Что ты предпримешь дальше?
– Перелечу остров, чтобы не попасться на зуб зениткам на разведчике, облечу и уйду в открытое море.
– Почему?! – искренне удивился Гриша.
– Если сяду на острове подставлю вас. Наблюдатели это наверняка заметят. Если на соседний остров та же фигня, пошлют десантную партию, а то и просто разведчик, не отобьюсь. Выход у меня один, лететь на встречу «Разящему».
– Но как ты его найдешь в открытом океане?! – изумился Гриша.
– Смотри, – я начертил круг метрах в трех от других рисунков: – Вот тут проходил наш маршрут и тут находиться зона поисков.
– Это сколько от нас? – с подозрением спросил Гриша.
– Почти тысяча миль от нашего действительного места пребывания, – признался я: – Когда я был в радиорубке на японце, то видел немецкую карту на столе, там это место было обведено жирным кругом.
– Далеко.
– Да. Если эсминец искал нас там, то с момента наших переговоров за сутки он примерно должен быть здесь, – я нарисовал еще один круг, между зоной поисков, и нашим местопребыванием.
– Ты уверен?
– Скорее предполагаю, чем точно уверен. О чем это я? Ах да, это примерно в четырехстах, пятистах милях от нашего острова. На самолете дополнительные баки, значит, его собирались отправлять дальний маршрут. В общем горючего мне хватит, если экономить, то возможно и на обратный путь останется. Если не найду «Разящий» конечно. Тут главное уничтожить у немцев транспортное средство, то есть лодку, – потыкал я в рисунок залива: – Или хотя бы повредить, чтобы не могла уйти под воду.
– План не плох, и если бы не множество «Если», то вообще отличный. У меня вот тут мысль возникла, угнал ты самолет, но ведь кабина открытая, как будешь лететь без очков? А?
– Очки должны быть в самолёте, вот если их нет, это действительно проблема.
– Но их все‑таки может не быть?
– Допускаю такой вариант, – вздохнул я: – Технические службы у всех разные. Каждый поступает по‑своему. Если очков не будет, то задача усложнится, что есть, то есть.
– Когда собираешься действовать?
– Да прямо сейчас.
Договорить мы не успели, появилась Амелия, с добытым пропитанием в руках. Мы быстро руками разбросали песок, закидывая наши рисунки.
– Вот, это я нашла в джунглях. Все съедобное, – высыпав корешки и клубни на один из жилетов, сказала она.
– Мисс Эрхарт, можно задать вам вопрос? – пробуя на вкус один из клубней, сказал Гриша.
– Да, спрашивайте, – улыбнулась она.
– Когда вы покидали самолет, вы сохранили летные очки?
– К сожалению нет, они остались в самолете, я обронила их в салоне. А в чем дело?
– Нам были нужны очки, – со вздохом пояснил Гриша, я только молча в согласии кинул головой.
– Нет, извините, ничем помочь я не могу… Попробуете эти плоды. Они отлично утоляют жажду.
Оставив Грише бинокль, мы договорились, что вечером он вернётся к заливу и посмотрит, что там творится, пока же они с мисс Эрхарт уходят вглубь острова. Я не хотел, чтобы их обнаружили в первое же время.
– Вечером все более‑менее успокоиться. Патрули они конечно вышлют, но думаю только по побережью, да посты наблюдения увеличат и усилят, – говорил я им.
– Может тебя проводить?
– Сам справлюсь. Все, уходите.
– Удачи! – успел крикнуть мне в след Гриша.
– Спасибо!
Развернувшись, я побежал обратно к заливу, погода вроде бы успокаивалась, и японский летчик вполне мог решиться на вылет. Видимо буря прошла стороной, зацепив нас только краем.
Пробежав метров триста по побережью я углубился в джунгли, чтобы подобраться незамеченным. Это конечно увеличило время прибытия, но зато можно было с уверенностью сказать, что меня вряд ли кто увидит и сорвет операцию еще до её начала.
– Уф, на месте, – облегченно выдохнул я, заметив часть хвоста, за корпусом разведчика.
Теперь самое важное, добраться незамеченным до самолета. А вот с этим были проблемы в лице трех японских моряков находившихся на носу у орудийной башни. Судя по долетавшему разговору перемешанного с смехом, они травили байки.
Если я сейчас войду в воду и поплыву к кораблю, они меня заметят сто процентов. Солнце хоть и скрыли легкие белоснежные облака, но все видно было прекрасно, тем более в чистой морской воде. Нет, точно заметят.
– Черт, – тихо прошипел я со злостью.
В это же время на палубу вышел еще один японец. Все бы ничего, да только на нем был летный комбинезон, шлемофон и очки, поднятые на лоб. Перетянутый ремнями портупеи, с планшетом на боку и желтой кобурой на пояснице, он направился к корме. Вслед за ним вышел офицер, которого я видел в радиорубке и направился следом.
О чем они говорили было не слышно. Да и услышав не понял бы. Однако по мимике я смог примерно определить суть разговора. Судя по жестикуляции летчика, он взлетать опасался и просил подождать, пока волнение совсем не стихнет. Офицер же настаивал на немедленном взлете.
«Что же у них там произошло, раз япошки так торопятся?» – подумал я, кинув косой взгляд на море. Мне приходилось взлетать с воды, но там она была спокойная. Здесь же я был согласен с опытным японским лётчиком, взлететь в принципе было можно, но и повредить аппарат тоже было возможно.
Через минуту офицер согласно кивнул, скорчив недовольную мину. Одно было хорошо, он сорвал свою злость на бездельниках на носу корабля, рванув к ним и начав командовать. Через пару секунд они скрылись в утробе корабля. Летчик, облокотившись о перила спиной ко мне, спокойно закурил.
– Сейчас или никогда, – буркнул я себе под нос и, не раздеваясь, скользнул в дольно теплую воду.
Я успел доплыть до корпуса, когда давешние моряки снова вернулись на палубу. Судя по железным трубам, которые они прикручивали друг к другу собирая банник, это были артиллеристы.
Вытерев мокрое лицо, последние метры плыл под водой, я сторожась проплыл под кормой, благо летчик куда‑то отошел и не мешал мне. От кормы до самолета было двадцать метров чистой воды, набрав в легкие побольше воздуха я нырнул и, работая руками и ногами под водой доплыл до большого поплавка скрывшись за ним. При этом создалась патовая ситуация, я не мог спрятаться за поплавком. Если я оказывался с левой стороны то меня видно с берега, если с правой, то с корабля.
«Теперь самое сложное. Попасть в кабину», – мысленно настраивал я себя на следующий рывок. Прятался я за поплавком с правой стороны. Летчика не было видно, а артиллеристов скрывала орудийная башня, ствол которой они так яростно надраивали.
Конечно, попасть в кабину это еще не все. Самолет был принайтовлен к кораблю двумя тросами, но отвязать самолет незаметно мне не удастся ни в коем разе, поэтому у меня экспромтом родился план. На этом борту никого не было, с берега я был плохо различим. Поэтому я вылез из воды и встал на поплавок, делая вид, что деловито осматриваю самолет. Работал под летную обслугу. Один трос я успел сбросить, когда услышал голоса на палубе. Мысль нырнуть обратно в воду я мгновенно откинул, пока работал, успел заметить, что за мной со скуками на лицах наблюдала парочка отдыхающих немцев. А что им делать? Скукота, а тут хоть какое‑то развлечение, посмотреть, как другие работают. Нет, на самом деле лиц я их не видел, просто проанализировал их ленивые позы.
Так вот как только я услышал голоса, то спокойно ухватившись за верхнее крыло, закинул себя в кабину и затаился там.
«Для лилипутов что ли кабину делали?» – проворчал я, пытаясь спрятать макушку, одновременно изучая приборную панель. В принципе от рисунков, что нам показывали в Центре, ничем не отличалось. Все что положено было на месте. Главное тумблеры электростартера на положенном месте. Вот уж не думал, что мне пригодятся воспоминания поочередности запускания движка «Митсубиси».
Что творилось на палубе, я естественно не видел, но как качнулся самолет, когда на него кто‑то взобрался, уловил.
Приподняв голову на самый краешек кабины, осторожно выглянул и сразу же спрятался. Увиденное, меня порадовало, отцепив самолет от корабля, летчик оттолкнулся, отчего гидроплан стал медленно удалятся от борта разведчика. Крикнув что‑то своим и помахав рукой, пилот, цепляясь за тросы конструкции, приблизился к кабине.
Как только рука в перчатке ухватилась перед мои лицом за край открытой кабины, я внезапно появившись перед пилотом, и нанес ему по возможности сокрушительный удар в правую скулу. Сознание я ему не выбил, но японец явно поплыл. Ухватив его за шиворот, чтобы не упал, добавил второй раз, теперь уже отправив его в нокаут. Не отпуская пилота, я молниеносно проделал процедуру запуска двигателя. На корабле еще не поняли, что происходит и звучали вопросительно‑недоумевающие голоса. Когда мотор взревел, я перестал их слышать.
Дав полный газ, стал рулить в открытое море.
Ясное дело взлетать вот так я не мог, поэтому содрав с пилота шлем и очки, приподнявшись, вытащил из кобуры пистолет, пока самолет разгонялся.
Оттолкнув летчика, от чего он свалился в воду, плавая лицом вверх, благо спасательный жилет на нем был. Конечно же я не стал возиться с парашютом, шлема с очками хватило за глаза. Сунув пистолет, кстати «парабеллум», за пояс, надел шлемофон и очки, после чего дав газу, стал разгоняться для взлета. Мотор ревел на полных оборотах, но я все равно расслышал сирену тревоги на разведчике.
Трясло при взлете немилосердно, все‑таки волна еще была крупная. Однако оторвался я от поверхности довольно благополучно. Крепкая оказалась конструкция у японского аппарата.
Мне нужно было торопиться, уверен, что экипаж уже вызван с берега, и торопиться занять свои места согласно боевому расписанию. Сделав полукруг, я с набором высоты, стал возвращаться к заливу. Высота была метров сто, когда я вышел на боевой курс.
Когда отцеплял трос, то успел бросить взгляды на подвешенные бомбы. Я в них особо не разбирался но, судя по маркировке, это были не глубинные, как опасался, а обычные авиабомбы, против надводных кораблей.
При приближении я разглядел суету на берегу и обоих кораблях. Если на разведчике расчеты только‑только успели занять свои боевые места, приводя орудия к бою, то подлодка к моему удивлению, уже отходила от берега.
Откинув предохраняющий колпачок, я дождался, когда самолет пролетел над лодкой и освободился от опасного груза. Дальше следить за падением и попаданием уже не было времени, японцы, наконец, открыли огонь и я сосредоточился на противозенитном маневре, хотя вспышки где‑то внизу засечь успел. Самолет не только подбросило вверх воздушной волной, но и накрыло водяной пылью.
Увернувшись от первой очереди, ушел от второй за брызнувшую осколками скалу. Теперь нужно было убедиться в попадании. Первоначальный план перелететь остров, и уйти в открытое море переменил на разведку. Что я скажу капитану «Резвого» кап‑три Зайцеву, когда встречусь с эсминцем? Опасаться им торпед со стороны этой лодки или нет?
Поэтому сделав разворот, едва не касаясь верхушек деревьев, я снова ушел в открытое море и, набрав как скорость, так и высоту вернулся к заливу. Близко не подходил, да в принципе это и не требовалось. Было видно, что я не попал, лодка была почти цела. Но ни о каком ближайшем выходе в открытое море можно было не вспоминать. Видимо обе бомбы легли так близко, что рванув на глубине, они фактически выбросили нос подлодки на берег, отчего корма с частью рубки ушли под воду. Думаю, субмарине теперь требовался серьезный доковый ремонт.
Уйдя от очередей, лупивших по мне зениток, я с набором высоты пошел к нашему скалистому острову. Все что мог я сделал, оставалось уповать наудачу и встретиться с «Резвым».
Самолетик хоть и имел дополнительный обвес из поплавков, тянул довольно резво, так что я только довольно похлопал рукой по фюзеляжу. Неплохой аппарат мне достался. Когда после большого острова под самолетом появилось море, я довольно рассмеялся. Все получилось, почему бы не порадоваться?
Еще раз с удовольствием посмотрев на отражение своего самолетика в воде, я вдруг заметил что отражение моего «Митсубиси» догоняют пять отражений летательных аппаратов, в которых можно было бесспорно опознать летающих тарелок. НЛО, как бы их назвали «уфологи». Сравнив скорости, я скрипнул зубами. Бой придётся принимать.
– Ну что ж! Вы сами напросились! – с боевой злостью захохотал я, разворачивая самолет.
Остров в Тихом океане.
Майор Франк Грохтердт, был зол, и это еще было слабо сказано. Все началось еще в Германии, где он получил перевод в другую часть. Мало того что пришлось чуть ли не месяц потеть в подводной лодке, добираясь до, как оказалось секретной базы, так еще этот неожиданный вызов. Внезапное нападение на залив где стояла субмарина, что их доставила.
За двое суток с момента прибытия они только и успели отметится в секретном отделе подписывая бумаги и, визуально осмотреть аппараты в закрытых боксах вырубленных в скальных породах, которые придётся испытывать. По словам одного из инструкторов они пока еще были сырыми, да это и так было видно. За последние три месяца погибли два летчика‑испытателя. Изучив данные по последним боевым испытаниям, такие как например: Налет шести «тарелок» на американский сухогруз, идущий в составе конвоя, закончившийся его потоплением. Бомбардировка небольшого городка на побережье Америки. Чтобы долететь до континента пришлось использовать аэродром подскока, благо эта операция по моральному давлению противника окупила себя. Американцы были сильно напуганы несколькими сияющими дисками атакующих их. Эти данные понравились майору, было видно, что немецкие конструкторы не зря если свой хлеб.
