Текст книги "Истребители. Трилогия"
Автор книги: Владимир Поселягин
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 55 (всего у книги 63 страниц)
Ответив на приветствие, я вошел в ярко освещённую землянку, где находился штаб авиаполка.
Она была не так полна, как я думал. Всего десяток офицеров, да связист у рации в углу.
– Появился наконец, – буркнул себе под нос Архипов, и тут же уже громче продолжил: – Товарищи офицеры, разрешите представить вам, подполковника Суворова, которого вы все конечно знаете…
Двое из офицеров были из осназа, майор Славич и его зам старший лейтенант Малюта. Четверо из командования полка отвечающих за вылет, особист и двое из экипажа транспортника на котором мы летим. Командир корабля капитан Лютик и штурман младший лейтенант Резун, несмотря на невысокое звание лучший штурман в полку. Еще один майор из стоявшей тут истребительной части, его машины будут сопровождать нас до предела.
После общего знакомства, подполковник стал ставить задачу. Еще через полчаса, развалившись на трех запасных парашютах, я задремал в салоне поднимающегося на нужную высоту Ли‑2.
– Товарищ подполковник, подлетаем, проснитесь! – будил меня один из бойцов Славича.
Сев, я протер глаза и, сладко зевнув, культурно прикрыв рот кулаком, потянулся. После чего приподнявшись, заглянул в иллюминатор. Снаружи уже рассвело, и утреннее солнце хорошо освещало самолет, но земля еще терялась в сумерках. Судя по расстоянию до поверхности, летели мы фактически в трехстах метрах.
Встав, я направился в кабину, протиснувшись, похлопал по плечу штурмана, он тут исполнял еще обязанности второго пилота. Выпустив лейтенанта, тут его работа уже не требовалась, занял освободившееся место.
– Через десять минут будем на месте, – сообщил пилот, как только я фуражку поменял на шлемофон.
– Хорошо. Видите ту вьющуюся речушку? Летите пока по ней, когда увидите, что она выпадает из большого озера, сразу налево и через минуту мы будем на месте. Я там покажу.
– Понял!
В это время, мне показалось, что я что‑то видел на воде, какою‑то массу, на вроде плота, слишком большой и неказистой она была для лодки. Мотнув головой, отбросил эти воспоминания из головы, наши в руках у немцев, и это никак не могли быть они.
– Вот излучина, поворачивайте и снижайтесь. Я вас вывел прямо на площадку, так что можно выпускать шасси.
Солнце еще немного приподнялось, и пилот смог рассмотреть луг, на который я ему показывал.
– Понял, – кивнул он.
Нажав на кнопку зуммера, сообщив сигналом пассажирам, что мы идем на посадку, после чего велел мне пристегнуться. Быстро накинув наплечные ремни, я застегнул их, после чего показал пилоту большой палец.
Площадка приближалась, вот легкое касание, подскок и уже основное касание, дальше мы скакали не по такому уж и ровному полю, сбрасывая скорость.
– Сели, – довольно улыбнулся пилот, подкатывая самолет к ельнику, и начав его разворачивать.
– Я в салон!
– Понял!
Вернувшись в почти пустой салон, оказывается, осназ уже успел его покинуть, подхватив пару лопат, и дождавшись полной остановки самолета, тоже покинул его.
Пилот в это время, не глуша моторы, пытался реверсом, то есть задом загнать тяжелую машину в молодую поросль ельника. Отбежав в сторону, где стоял майор Славич, поинтересовался, стараясь перекричать рев моторов:
– Сейчас идем?
– Нет, нужно замаскировать машину. Наверняка вышлют авиаразведку. Немцы болезненно реагируют на такие полеты.
Заглушив моторы, экипаж тоже покинул машину, только стрелок оставался на месте у пулеметов. Пока пилот и борттехник осматривали шасси, посадка действительно была жестковата, десяток бойцов принялись таскать срубленные елки и закрывать корпус, чтобы его не было видно со стороны и с воздуха. Получался большой и непонятный куст из елок.
Через двадцать минут они закончили. Пяток бойцов так и остались охранять самолет, а мы вдесятером направились к схрону.
Идти по ельнику было удобно, вся листва‑иголки наверху, вокруг только голые стволы в россыпи прошлогодних иголок. От запаха хвои хотелось вдохнуть на всю глубину легких и не вдыхать, такой приятный и свежий он был. Шли мы впятером. Я, майор, и трое бойцов, что несли лопаты и сумку с лодкой. Шестеро разбившись на пары, разбежались в стороны, страхуя на нас от неожиданностей.
Это же время. Этот же лес. Двое неизвестных.
Два человека, оба в мокром старом летнем обмундировании, с многочисленными заплатами и равными дырами, лежали в тени высокого дерева на берегу речушки. Заросли камыша скрывали их со стороны, однако они позволяли им рассмотреть группу из нескольких человек двигавшихся к этой же речушке.
– Наши? – хрипло поинтересовался один из них у второго. По внешнему состоянию и форме, можно было предположить что они являлись бежавшими из лагеря для военнопленных. Лежавший рядом с «хриплым» немецкий карабин. указывал, что бежали они с шумом.
– Да черт его знает. Они все в комбинезонах, я таких и не видел никогда. Тот, что пониже вроде летчик, шлемофон точно наш, но комбинезон непонятный. Видишь у него выпуклость на груди похожая на большой карман?
– Вижу. А остальные осназ?
– Да кто их знает?..
Дальше второй ничего просто сказать не успел, на обоих обрушились тела двух бойцов, в таких же комбинезонах и с оружием, как и у тех, что они разглядывали.
Подполковник Суворов. Оккупированная территория.
Местоположение у старой границы, рядом с неизвестной речушкой.
– Документы только эти, товарищ подполковник, – протягивая мне немецкий зольдбух, сказал один из осназовцев.
Показалось или нет, но оба плененных вздрогнули. Они лежали на животах со скрученными за спиной руками.
– Поставьте их на ноги, – велел я, разглядывая документ. Немецкого я не знал, но определить, что он принадлежал рядовому смог. Передав удостоверение майору, посмотрел на немецкий карабин, что держал один из бойцов, велев бойцам:
– Поднимите их на ноги.
– Рядовой Краузе, охрана лагеря для военнопленных, – известил нам майор, закончив с документом. Оказалось, он знал язык противника.
Осназовцы споро подняли и поставили неизвестных на ноги. Осмотрев их с ног до головы, спросил:
– Кто такие?
Неизвестные. Тоже место, тоже время.
Пленные с интересом рассматривали окружавших людей. То, что это были советские бойцы и командиры они уже убедились, но их немного вводило в сомнение амуниция и оружие. В сорок первом такого не было. Двое бойцов возились с большим тюком, разворачивая его, четверо снова разбежалось вокруг, явно охраняя в дозорах, рядом остались только четверо.
Больше всего их интерес вызвал белобрысый паренек с симпатичным лицом, к которому остальные обращались как к старшему командиру. Как только их поставили на ноги, то приказали назваться.
– Лейтенант Горошин, двести шестой полк, командир роты. Попал в окружение летом сорок первого под Борисовым, – первым представился «хрипатый».
– Два года? – приподнял бровь паренек.
– Да.
– Как попали в плен?
– Немцы вокруг. Пули свистят, снаряды рвутся. Все руки подняли и я тоже сдался, – угрюмо ответил хрипатый, опустив голову.
Второй в это время с интересом рассматривал светло‑зеленый комбинезон подполковника. То, что он был летный, бывший пленный сразу понял. Многочисленные карманы, даже на бёдрах и рукавах, большой пакет на груди, чтобы не мешал в кабине самолета. Несколько ремешков для креплений. Специальные нашитые чехлы‑карманы, для магазинов к оружию. В петельках, на бедре, явно на штатном месте крепления, находился небольшой и компактный пистолет‑пулемёт с зализанными формами. Через плечо на длинном ремешке, висела мечта всех летчиков деревянная кобура «маузера». В ножнах на предплечье виднелась рукоятка ножа. На коленях и локтях нашиты дополнительные куски материи.
Подполковник Суворов. Оккупированная территория.
Местоположение у старой границы, рядом с неизвестной речушкой. Тоже время.
– А вы? – повернувшись к разглядывающему меня второму, спросил я.
– Младший лейтенант Лютик. Истребительный полк. Командир звена. Был сбит вечером двадцать второго июня сорок первого года над Брестской крепостью. Прыгнул. Спустился на парашюте в расположении немецких войск, где и был пленен.
– Понятно, – протянул я, с интересом рассматривая летчика.
– Вы ведь Суворов, я прав? – вдруг спросил летчик.
– Правы, – кинул я, и тут же спросил: – На чем летали?
– На «Чайках», товарищ подполковник.
– Ясно. Насчёт вас я пока ничего определенного не могу сказать, это особый отдел будет решать, но думаю после переучивания, вернетесь в строй. Товарищ майор, они нам не нужны, пусть отведут их к самолету, – обратился я к Славичу.
– Подождите, товарищ подполковник, у меня есть пара вопросов, – остановил меня майор.
– Задавайте, – пожал я плечами.
Майор приблизился к бывшим командирам и стал задавать вопросы:
– Что за лагерь, где вы находились? Офицерский?
Командиры переглянулись, в сорок первом не было обращения «офицер», но кивнули, ответив:
– Да, товарищ майор.
– Сколько пленных еще бежало?
– Побег организовало сопротивление в лагере, бежало около двухсот человек. Разбившись на маленькие группы, мы направились к границе.
– Лагерь находиться на территории Польши?
– Да. Примерно в ста километрах от границы, – отвечал летчик, второй больше молчал.
– Как давно был побег?
Оба бывших военнопленных задумались.
– Мы потеряли счет времени, но кажется дней десять назад, – наконец озвучил летчик.
– Хорошо, возможно у вас нет хвоста. За последние дни встречались с кем‑нибудь? Вас кто‑нибудь видел?
– Нет, товарищ майор.
– Как вы узнали, подполковника Суворова?
– В лагерь часто попадают новые военнопленные. Слухами земля полниться. Их сразу же расспрашивают что там на Большой Земле происходит, так что о многом мы в курсе, товарищ майор. Недавно в лагерь попали двое из одного экипажа. Пилот и штурман, так что у нас самые свежие новости на тот момент.
– У меня больше нет вопросов, товарищ подполковник, – повернувшись ко мне, сказал Славич.
– Хорошо, отправляйте их к самолету, а я пока займусь лодкой.
В сопровождении одного бойца бывшие пленные зашагали к месту стоянки самолета.
– Голодные, а поесть не попросили, – пробормотал я, провожая их взглядом.
– Похоже, не врали, действительно бывшие пленные, – тоже наблюдая за уходившими, ответил майор.
Кивнув, повернулся к бойцам, которые уже расстелили лодку, и приготовили весла. Достав из сумки ножной насос, я присоединил его к клапану, и велел накачивать.
Пока бойцы по очереди работали насосом, я кивнул на противоположный берег и сказал майору:
– До схрона еще метров двести. Там дерево приметное, дуб высохший стоит, видимо погиб от чего‑то. Пять метров на север и будет схрон.
– Минирован?
– Нет, но специальным порошком посыпали. Тем, что запах отбивает. «Антисабакин» называется.
– Не слышал, – покачал головой Славич.
Бывшие пленные. Оккупированная территория. Местоположение у старой границы, хвойный лес. Тоже время.
Боец что их сопровождал, несмотря на молодость, на вид ему дашь не более девятнадцати, показывал неплохую профессиональную подготовку. Во‑первых, руки им не развязали. Как пояснил майор, сперва сядем в расположении транспортного полка, а там видно будет. Во‑вторых, повесив на плечо их карабин, и держа наготове автомат неизвестной конструкции, боец шел в десяти метрах от них, не давая шанса на нападение и побег. Бывшие пленные были опытными заключёнными и с конвоирами ходили не раз, так что оценили предосторожность конопатого бойца.
– Боец, это правда что у вас тут где‑то самолет есть? – закинул удочку один из пленных, летчик.
– Не разговаривать, скорость движения не уменьшать, – тоже немного притормозив, приказал боец строгим голосом. Шли они минут тридцать, когда выйдя на опушку леса, увидели вдруг пятнистую тушу транспортника, видневшегося сквозь маскировку из стволов елок.
– Филиппов ты кого привел? – к ним направился еще один осназовец. Судя по командным интонациям офицер.
– Обнаружили по ходу движения, товарищ старший лейтенант. Говорят что бывшие пленные, офицеры. Товарищ майор приказал держать их под охраной до посадки на своем аэродроме, – передав карабин, ответил боец.
– Ясно. Свободен, – махнул рукой лейтенант, с интересом разглядывая пленных.
– Есть, – кивнул боец, и почти мгновенно скрылся в лесу.
– Егор?! – послышался рядом изумлённый выдох.
Один из пленных, тот что летчик, удивленно повернул голову, и посмотрел на привставшего на колени командира, в таком же летном комбинезоне, как и у подполковника Суворова.
– Сашка?! – обрадованно воскликнул он в ответ.
Подбежавший командир самолета, сграбастал в объятия бывшего пленного летчика. Тот со связанными руками не мог ответить ему тем же.
– Брат это мой, младший. Пропал без вести в начале войны, – пояснил он осназовцу.
– Понятно, – покачав головой, добавил в изумлении: – Бывает же такое.
Подполковник Суворов. Оккупированная территория.
Местоположение у старой границы, рядом с неизвестной речушкой. Тоже время.
Оказалось, что у насоса был поврежден клапан, и получалось что мы просто качали воздух, не заполняя баллоны лодки.
– Сейчас товарищ подполковник. У меня заплатка есть, заклеим, – сказал один из бойцов.
Я уже хотел отдать приказ переправляться вплавь, но подбежавший осназовец из дозора, быстро решил проблему. Через десять минут, насос снова заработал. Теперь резиновые борта лодки начали подниматься, заполняясь воздухом.
– Товарищ подполковник, ваш приказ выполнен. Бывшие пленные офицеры в лагерь доставлены, – подбежав, козырнул боец.
– Молодец, – кивком поблагодарил я его.
Майор Славич в это время возвращавшийся от одного из дозоров, приказал усилить наблюдение, отправив бойца по правому вектору в наблюдение.
– Все в порядке? – поинтересовался я у него.
– Ничего серьезного, обнаружили звериные следы. Недавно лосиха с лосенком прошли.
– Лодка готова, переправляемся, – велел я, заметив, что лодку надули в достаточной мере.
Бойцы, отсоединив насос, спустили лодку в воду. Почти в это же время, как раз когда я подходил к берегу, раздалось птичье клокотание.
– Филин? – удивился я, обернувшись.
– Сигнал, чужие идут, – покачал головой майор, настороженно присев и взяв автомат на изготовку.
– Лодку прячем в камыш. Убрать все явные следы нашей деятельности, – сразу скомандовал я и, отстегнув «Ласку», тоже присел, чтобы камыш растущий на берегу скрыл нас.
Когда бойцы фактически закончили, раздался еще один сигнал.
– Что там? – спросил я у Славича.
– Сигнал; дружественный огонь, – озадаченно ответил он.
– Пошли, посмотрим, – велел я, попытавшись привстать, но лопатообразная ладонь одного из бойцов, прижала меня к земле.
– Извините, товарищ подполковник, но у нас приказ, охранять вас от любой опасности, – ответил на мой возмущенный взгляд майор.
– Вот и будете охранять, глянем одним глазком кто это там шастает. Ты пойми майор, груз особо важен. Любого кто хоть заглянет внутрь него, уничтожить без приказа. Внутрь могут заглянуть всего трое. Это я, с разрешение товарища Сталина, товарищ Берия и сам товарищ Сталин. Другие, подлежат уничтожению, так что нам нужно посмотреть, кто там идет во избежание возможного нападения. А насчет меня, то пуля дура, если надо то всегда найдет.
Чуть помедлив, майор кивнул.
– Идем, товарищ подполковник.
Один боец остался на месте будущей переправы охраняя вещи, мы же осторожно двинулись в сторону дозора отдавшего сигнал.
Старшина Суворов. Оккупированная территория.
Местоположение у старой границы, рядом с неизвестной речкой. Тоже время.
– Они! – крикнул полковник Суворов.
– Наш самолет, товарищ полковник, – кивнул один из разведчиков, добавив: – Ли‑два пролетел.
– Наверное, – согласился я, выплёвывая попавшую в рот воду. От неожиданности, когда практически над головой пронеслась быстрая тень, оглушив нас ревом моторов, я чуть не ушел на дно, отпустив край плота.
– Быстрее к берегу, – скомандовал полковник. Все стали грести, даже я помогал, активно шевеля ногами.
Немного затащив плот на берег, мы там и бросили его. Пока бойцы формировались в колонну, распределяя кому идти в охранении, а ком нести раненых, поступил сигнал к выдвижению.
С трудом натянув левый сапог, он промок, когда пролетал самолет, тогда от неожиданности раскачали плот, и несколько вещей промокло. Притопнув ногой, вбивая сапог, но он застрял где‑то посредине, заклинившись сбившейся портянкой. Стащив его, стал перематывать портянку.
Обернувшемуся капитану Вечернему, идущему замыкающим, я сказал:
– Сейчас догоню.
Наконец сапог налез как нужно, проверив его, побежал вслед за нашими, уже вскрывшимся вдали.
Догнал их быстро, как они не спешили, но увеличить скорость движения до предела просто не могли, люди после фактически бессонной ночи очень быстро уставали.
– Товарищ полковник, – догнал я командира идущего впереди колонны. Впереди метрах в ста, мелькала спина бойца разведывающего маршрут.
– Слушаю, старшина, – ответил он.
– Товарищ полковник, как быстро они извлекут закладку и улетят, сколько на это понадобиться времени?
На расчеты полковнику понадобилось минут пять.
– Интересные ты вопросы задаешь, старшина. Но отвечу, самому стало интересно. После посадки маскировка самолета. Это обязательно, так что полчаса можешь приплюсовывать. Основная группа не уйдет пока самолет не будет полностью замаскирован, это важно, иначе с потерей самолета теряется весь смысл операции. От площадки до реки двадцати минут хода в полной экипировке, потом переправа через речку. Вряд ли они будут это делать вплавь. Несколько баулов вскрыты, с повреждениями. Так что при попадании воды груз может попортиться. Нет, у них должна быть лодка. Получается полчаса на маскировку, двадцать минут время движения к речке и за десять минут они спустят лодку. Уже прошел час. Вскрытие схрона, извлечение груза минут двадцать, там все недалеко, да и закопано не глубоко. Возвращение в течение получаса. Они будут идти полностью загруженные. Потом взлет. Так что получается на все про все у них два часа. За это время посланные веред бойцы должны успеть к посадке и задержать вылет самолета.
– А если они планируют взлететь ночью? Дождаться темноты? – поинтересовался я.
– М‑да, растет смена, об этом я не подумал… Нет, сомневаюсь, скорее всего они всю воздушную армию бросят на прикрытие чем будут ждать. Таково мое мнение.
Мы шагали достаточно быстро. Выйдя из леса на открытое пространство, на миг замерли, идти вперед было не лучшей идеей. Нас можно было бы рассмотреть издалека.
– Товарищ полковник. Прошедшие тут ранее разведчики свернули вправо, там вроде овраг.
– Нужно убедиться, что он там действительно есть. Капитан пошлите бойца.
Овраг был, правда, не очень удобный, дно сырое. Носильщики проваливались по щиколотку, оставляя явные следы нашего присутствия, но прошедшие почти час назад трое разведчиков прошли тут свободно. Так что мы двинулись по их следам, то наращивая темп, то отдыхая, убавляя скорость. Один раз был пятиминутный перекур, и смену носильщиков. В этот раз я тоже впрягся переносить раненых.
Подполковник Суворов. Оккупированная территория.
Местоположение у старой границы, рядом с неизвестной речушкой. Тоже время.
По берегу реки мы добрались до зарослей кустарника и низко растущих елей. Один из бойцов дозора, лежа на земле во что‑то всматривался вдали.
– Сержант, что там? – тихо поинтересовался майор
– Медиков уходил в дальний дозор, товарищ майор, и передал сигнал тревоги. Я его продублировал, – не оборачиваясь, ответил боец.
– Он вернулся?
– Нет еще, товарищ майор. Хотя нет, вон он бежит.
Дальше по берегу ельник приближался к самому берегу, и между стволов деревьев показалась бегущая фигура человека. Через минуту он достиг нас и упал рядом, укрываясь кустами камышей.
– Товарищ подполковник, раз…
– Без официоза, – велел я.
– Товарищ майор. Трое. Бегут сюда, но с другой стороны реки, видимо ищут место для перерывы или ориентира. Головами во все стороны крутят. Я их в километре дальше по берегу повстречал.
– Заметили? – спросил Майор.
– Нет, я в малиннике сидел, там густой кустарник, не видно было. Передал сигнал и к вам. Они по берегу идут, сейчас должны появиться.
– Определил кто?
– Ток точно. Вроде наши, комбезы, автоматы. На разведку похожи.
– Наших тут не должно быть, я проверял сводки, есть группа ставшего лейтенанта Верника. Но она на семьдесят километров севернее. Это ближайшая группа.
В это время на противоположном берегу действительно появилось трое, чуть привстав, я посмотрел на них. Чувствуя, как от удивления вытягивается мое лицо, я присел и зашипел:
– Я их знаю – это разведчики капитана Рябова.
– Вы уверенны, товарищ подполковник?
– Да, майор. Второй из бегущих, лейтенант Соломин, зам Рябова.
– Сержант, подай сигнал, что тут свои.
– Есть.
К моему удивлению никакого звукового сигнала не было, сержант просто встал и помахал автоматом над головой, крикнув:
– Свои. Суворов!
При появлении сержанта, бойцы Рябова попадали вгустую траву.
– Кто такие? – послышался вопрос Соломина.
– Лейтенант, тебе же сказали свои! – крикнул я.
– Товарищ подполковник?
– Он самый. Стрелять не будете, встать можно?
– Можно.
Встав и посмотрев на также появившихся разведчиков, махнул им сторону переправы, сказав:
– Там дальше метров на триста наша лодка. Туда идите.
– Есть
Переправа произошла быстро, пожав руки бойцам, снова поинтересовался:
– Значит в течение часа основная группа будет здесь?
– Так точно, товарищ подполковник, – кивнул Соломин.
– Хорошо, а то мы получили сообщение, что вас немцы взяли.
– Это не нас. Кого‑то другого товарищ подполковник.
– Я уже понял. Пока вы поступаете в распоряжение майора Смолича, – велел я.
Соломин с бойцами начали переправляться, а я заспешил за остальными. Через минуту показалось знакомое место.
– Тут товарищ подполковник? – хмуро спросил майор.
– Тут, – побледнев, кивнул я, глядя на квадрат ямы. Кто‑то обнаружил схрон и извлек его, яма была пуста.
Сев на корточки, я устало пробормотал, потерев лицо:
– Что‑то я устал от всего этого.
– Свежая, недавно откопали суток нет, – рассматривал следы один из бойцов, после чего воскликнул: – Товарищ подполковник, ТУТ СЛЕДЫ НЕ НЕМЦЕВ!
– Что?! А кого?! – спросили мы хором с майором.
– Двоих человек. Судя по следам пожилого человека, и мальца лет двенадцати.
– Тьфу, еще не легче, – сплюнув, проворчал я, вставая.
– Старшина ищи следы. Мы должны найти груз, – приказал майор.
– Откуда тут люди? Мы же специально выбрали это место из‑за того что рядом нет жилья. Ближайшая деревенька в двадцати километрах.
– А хутора?
– У нас указаны небыли. Карта трофейная и довольно точная, должно было быть обозначение, – отрицательно покачал я головой.
– Значит, указано не было, скорее всего глухой хутор.
В это время старшина изучив следы у ямы и кучи накиданной земли, устремился куда‑то в сторону, почти параллельно речушки. Сторожась, шагая чуть в стороне, чтобы не затоптать следы мы направились следом.
– Товарищ подполковник, груз тяжелый? – поинтересовался у меня старшина, вставая в полный рост после изучения тележных и конных следов.
– По‑разному. Где два можно было нести, а где и один едва тащил. Там десять баулов было, у каждого свой вес.
– Следов много, они каждый баул вдвоем таскали, тропинку вон натоптали.
– Ясно, старшина. Когда все это происходило?
– Вчера вечером, за два, может за три часа до темноты, – еще раз осмотрев следы, ответил старшина.
Повернувшись к Славичу, я стал приказывать:
– Верните бойцов Рябова, они идут с нами. Одного бойца оставите у переправы… и майор, вы помните мой приказ? Все кто увидит груз внутри баулов, должен быть уничтожен. Если они вскрыли… вы знаете, что делать
– Знаем, товарищ подполковник, – хмуро кивнул Славич, и сразу стал отдавать приказы. От также отправил связного к самолету, приказав охране утроить бдительность, сообщив им о задержке в поисках груза и о подходившей группе полковника Суворова. Так как посадочных мест для подходивших не было, то был отдан приказ вызвать еще один самолет.
Через пять минут мы уже двигались по следам тележных колес. Еще через двадцать минут нас догнали парни капитана Рябова, во главе с лейтенантом Соломиным. Бежали мы напряжённые, несмотря на облагонадежывающие следы, не немцы поработали, мы не знали, что нас ждет впереди.
Следы вились вокруг деревьев, пока не привели нас на поляну, где пробегала старая полузаросшая дорога. Следы дальше уходили по ней
– Точно хутор, где‑то рядом, товарищ подполковник. Вон сколько снопов травы накошено, – сказал майор.
– Недавно косили, товарищ подполковник. Примерно три дня назад, – осмотрев снопы, произнес старшина.
– Да хутор то мы найдем, меня больше беспокоит, как они схрон нашли, – ответил я, как‑то не задумываясь, что время сенокоса подходило ко времени закладки груза.
Мне вся эта ситуация остро не нравилась.
– Сами расскажут, – с легкой угрозой ответил майор.
Через двадцать минут после поляны дорога вывела нас на открытое место. Дальше было широкое поле, уходящее вдаль, засеянное какой‑то зерновой культурой. Не пшеницей точно, цвет был другой.
На опушке было разветвление, одна убегала дальше по полю, другая дорога бежала по опушке.
– Свернули они, товарищ подполковник.
– Идем дальше, и быстрее, у нас не так много времени, как кажется.
Естественно двигались мы не по дороге, а метрах в двадцати в глубине леса, чутко следя за телодвижениями старшины. Он, то выходил на дорогу, проверяя, не пропали ли следы, то возвращался к нам и мы продолжали бежать трусцой.
Скоро дорога снова разделилась.
– В лес вернули, – осмотрев перекресток, известил нас старшина.
Мы снова побежали рядом с дорогой, со всеми предосторожностями какие могли сделать. С дозорами и разведкой впереди, вот она‑то первой и обнаружила хутор.
– Товарищ подполковник, – вынырнул из зарослей кустарника растущего по обочине дороги, один из бойцов Славича: – Там хутор, небольшой. В трехстах метрах впереди.
– Возможность захвата? – поинтересовался у него майор.
– Хутор со всех сторон окружен лесом, товарищ майор, проблема только с собаками. Их там у них три бегает, и только одна на цепи.
– У нас нет времени, – сказал я майору, демонстративно постучав по наручным часам.
Разработка плана и подготовка к захвату заняло не более пяти минут, вот бойцы разбежались, окружая хутор, через пару минут, после условного сигнала, наступило время захвата. Несколько раз прозвучали выстрелы, взвизгнула собака. Лай прекратился.
– Можно, товарищ подполковник, – окликнул меня посланный майором посыльный.
Естественно меня на захват не пустили, и я просидел под охраной одного из бойцов Рябова все время боевых действий в безопасном месте.
Вскочив, я быстро направился за бойцом, изредка переходя на бег.
В общем, во дворе хутора на коленях под охраной бойцов стояли шестеро местных жителей. Старик лет под семьдесят, старшина как раз рассматривал его сапоги, верее подметку. Кивнул, они. Молодой парень лет двадцати с рукой в косынке. Девушка тех же лет, мальчишка лет тринадцати и две пожилые женщины, лет под пятьдесят и шестьдесят.
– Где груз? – сразу же спросил я у майора.
– Один мешок распотрошён находиться в хате. Остальные не вскрыты, лежат тележном сарае, – сразу же ответил он.
– Я осмотрю груз. Допросите хуторян, и подготовьте телегу к выезду. Обратно повезем на ней, – приказал я и, осмотрев еще раз хуторян, только покачал головой в сожалении, они сами подписали себе смертный приговор.
– Товарищи, я летчик! Сержант Анисимов, двести шестой бомбардировочный. Они меня приютили раненого, вылечили, – вдруг закричал молодой парень: – Форма под сенями, в коробке.
– Майор, займись, – кивнув на «летчика», приказал я и вошёл в предупредительно открытую одним из бойцов дверь. После сеней попал уже в хату. Там царил беспорядок, как‑будто тут успели подраться и во время этого действия разбросали все вещи.
На столе с поднятой крышкой стоял выключенный ноутбук. Активировав его, пока он загружался, стал собирать и складировать вещи. Открыть хитрую застёжку местные не смогли, и разрезали баул сбоку. После ввода пароля, я нашел список баулов и что в каждом находиться. Введя номер вскрытого, стал проводить инвентаризацию.
Кроме одного предмета все было на месте. Упаковав все на место, и заклеив место разрыва обнаруженным скотчем, я вынес баул на двор и, поставив его у крыльца, отрицательно покачал головой в ответ на вопросительно посмотревшего на меня майора.
– Пропал один предмет из этого груза. Книга, примерно вот таких размеров, – показал я руками. Описав пальцами в воздухе квадрат.
– Где книга? – холодно спросил майор у хуторян. Рядом с летчиком стояла коробка, из нее свешивался край летного комбинезона.
– Его? – спросил я, подходя.
– Говорит что его.
Присев я потрогал материал рукава.
– Майор, а комбез‑то, зимний, – известил я Славича.
– О, как?
– Допрашивайте, а я пока осмотрю остальной груз. И майор, когда вам сообщат, где находиться книга, за ней я пойду сам. Знаете, что с вами будет, если вы ее увидите, так что подстрахуемся.
– Хорошо, товарищ подполковник.
«Летчик», при озвучивании моего звания вздрогнул, но промолчал, опустив голову.
Пока я осматривал и выносил по одному баулы, один из бойцов впрягал в телегу лошадь, двое были с майором, остальные разбежались по лесу и к дороге. Обеспечивая нашу безопасность.
Груз, как и сообщили бойцы, был цел, приплюсовав к ним вскрытый, я подошел к майору:
– Ну что?
– Говорят, что не было книги.
– Врут. Я сверился со списком, она находилась именно в этом бауле. Работайте в жестком режиме, все равно из‑за того что они видели они подписали себе смертный приговор.
– Не губите! Бес попутал! – вдруг закричал старик, молитвенно сложив руки на груди.
Видимо до них только сейчас дошло, что конец их предопределён. Мы с майором на его крики не обратили внимания, продолжая разговаривать.
– Знаете. У меня есть одна идея, – усмехнулся я пришедшей идее.
Развернувшись, я побежал к одному к баулам. Найдя нужный, вскрыв его, и закопался внутри, не показывая содержимое бойцам. Наконец я разогнулся, у меня в руках был никелированный медицинский пневматический пистолет, его еще называют инъектор, и небольшая пробирка. Подойдя с ними к хуторянам, они с ужасом смотрели на инъектор, видимо приняв его за один из инструментов пыток.
Заметив изучающий взгляд майора, пояснил:
– Это просто шприц, – после чего повернувшись, показал ампулу и инъектор хуторянам, пояснив всем присутствующим: – В этой пробирке специальное лекарство. При вводе его в кровь, человек не может сказать не правду. Ему хочется рассказать все, о чем его спрашивают.
Зарядив инъектор, я подошел не к хуторянам, а к «летчику»:
– Держите его, – приказал я двум бойцам.
– Нет, не надо! – закричал он дергаясь.
