Текст книги "Истребители. Трилогия"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 63 страниц)

Отпив чая, я кивнул, ответив:

– Не работает, бать.

– Значит, завтра или послезавтра заработает, – заметив, как я удивленно вскинул голову, он пояснил: – Мы через сутки сюда прибыли. Олег сразу проверил, портал не работал. За двадцать минут до вашего появления он тоже проверял, ничего.

– Это значит, версия Степки верна? Портал открыт, когда туда никто не переходил. При переходе он закрывается, пока проходчик не вернулся?

– Видимо. Времени изучать его, у нас просто нет времени. Не забывай Сева, об уничтоженном посте и летчиках что нас ждут. Уходим завтра на рассвете. Время там совпадает?

– Да.

– Хорошо… Жор, проследи, чтобы жены не беспокоились. Нину, лично отвези на нашу виллу во Франции. Пусть там нас ожидает.

– Сделаю, – кивнул дядя Жора.

– Вы ложитесь спать пораньше. Завтра будет тяжёлый день, а мы пока вашу карту трофейную изучим. Нужно прикинуть пути отхода.

Карту мы прихватили, убрав ее в термос. Термос был хороший, с большим горлышком для жидкой пищи, так что карта не пострадала, ни при переходе, ни при доставании. Мы уже отметили на ней где «окно», где уничтоженный пост, а где и остров с ожидающими нас летчиками. Остальные обозначения были нанесены немцами.

Толя к себе не уехал, повозившись в машине, он дождался, когда родители уйдут, а мы начнём укладываться в спальники, подошел, и присев рядом многозначительно молчал.

– Ну и чего ты негодующе сопишь? – не выдержал Степка двухминутного молчания.

Я молчал, хотя мне тоже было интересно.

– На гать они ходили… Где вы были? И не врать, я все подслушал.

– Что именно? – раздался у него за спиной голос дяди Олега. Тускло светился огонек сигареты в его руке.

– Только начало, – честно признался Толик, добавив: – Потом пришлось бежать в деревню.

– Следопыт, – хмыкнул дядя Олег, и добавив жёсткости с голос: – Конкретнее что именно ты слышал?!

– Как в воду упали и к немцам попали, как вернуться не могли, бродили по лесу… Дальше я в деревню побежал. Возьмите меня с собой, я мешать не буду, – заторопился он.

– А бабашка, родители? – не выдержал я.

– Родители погибли, давно. За бабушкой тетка присмотрит, она через два дома живет.

– Мы подумаем, – произнес дядя Олег.

Сигарета осветила задумчивое лицо дяди Олега, секунду постояв, он развернулся и направился к костру. К остальным.

– Спать ложись, вставать рано, – посоветовал я Толе.

Тот обрадованно рванул к машине, за своим спальником. Вот ведь, не было печали. Видимо дядя Олег понимал, что хотя бы один шанс в жизни нужно давать каждому.

– Тревога! Подъем! – услышал я вопль.

Пытаюсь выпутаться из спального мешка я крутил головой, пытаясь сообразить что происходит. Судя по темени вокруг, рассвет еще даже не вступил в свои права.

– Что случилось? – послышался голос дяди Жени, метрах в десяти от нас.

– Нас вычислили. Сюда подтягиваются «черные», но плохо не это. У них на хвосте висят местные спецслужбы. Они рассчитывают взять всех в одно месте. Мне местный товарищ позвонил, прежде чем они связь вырубили. «Черные» наняли два вертолета с тепловизорами, шансы уйти, равны нулю. Кто‑то их грамотно навел и поддержал.

– Жора с женщинами уйти не сможет? – поинтересовался дядя Олег.

– Если сможет прорваться через «черных», но вряд ли, там почти пятьдесят человек. У них проводник из местных, заняли все проходимые места. Я успел вызвать вертолет, должен подлететь с минуты на минуту. Жора с женщинами ждет его за деревней на лугу, где обычно пасут коров.

– Когда они прибудут?

– Прибудут?! Они уже фактически здесь. К нам Михаил вышел, он их вчера поздно вечером у старой просеки повстречал, сюда идут. Вертолеты, тут будут, когда рассветёт. Колечко сжимается.

– Менты?

– Проплатили кому‑то в верхах. Приказ не вмешиваться, – ответил батя, добавив: – Не думаю что это работа кровников ребят, кто‑то повыше постарался. Я запряг Жору, он поднимет все связи, найдет и избавит нас от этой проблемы.

– Черт! Что делать будем? – спросил дядя Женя.

– Предлагаю уходить в «окно». Там‑то уж они нас точно не найдут, – поступил предложение от Андрея.

– Думаешь? – задумался отец.

К этому времени все уже закончили одеваться, и вооружаться.

– А что? Это шанс, – задумчиво протянул дядя Олег.

– Олег, сам подумай, уйти мы не сможем. Отложить все? Ты не забыл, что наши пацаны там все разворошили, да еще летчики с транспортным средством ждут. Нужно уходить?! – воскликнул дядя Женя.

Пока старшие спорили, я закончил одеваться, застегнув воротник, немного покрутил плечами. Показалось или нет, но гимнастерка стала немного жать. Летный комбинезон я не надевал, он был где‑то в баулах. Впереди замер Толик, на одной ноге, его расширенные глаза перебегали с моих погон на грудь. С наград на погоны, туда‑сюда, туда‑сюда. Подмигнув ему, и поправив кобуру, я подошел к спорщикам, и громко спросил:

– Ну и чего спорите? Время уходит. Если они рассчитывают подойти с рассветом, то они скоро будут здесь. А переправляться под огнем это еще то удовольствие.

– Хм, устами младенца… Каждый берет по баулу и идем к понтону. Я в деревню к Нине и Раевским, нужно проследить, чтобы они благополучно улетели, – стал командовать отец.

Мой вопрос в спину, его остановил:

– Бать, а деревенские?

– Предупредили, не волнуйся… Вертолетные движки работают. Это наши, – развернувшись, он побежал в деревню.

Батя не ошибся, слух бывшего вертолетчика не подвел, над деревней нарезая круги, сбрасывая скорость, крутился явно военный вертолет. Видимо друзья бати из белорусских вооружённых сил постарались. Над нами вдруг пронеслась тень, присмотревшись я опознал МИ‑24, который тоже нарезал круги, прикрывая своего товарища. Серьезные у бати друзья.

Подхватив водонепроницаемые баулы и сумки, которые еще называют челночными мы, сопя от усердия, двинулись к болоту. Мне пришлось тащить два баула и сумку, повесив ее на плечо. Со временем я немного ошибся, когда мы вышли на мостки, уже показался краешек встающего солнца. На понтоне нас ожидал дядя Олег. Судя по тому, как он нас торопил, махая рукой, проход был открыт.

– Меня только одно беспокоит, открыто ли «окно» и втиснемся ли мы в него все вместе, – пропыхтел идущий сзади Степка.

– Если все выдохнем, то втиснемся, а проход открыт, вот дядя Олег торопит, – хмыкнул я, тревожно прислушиваясь. Вертолет почему‑то не взлетал, хотя уже минут десять его было не слышно: – Ты прав на лишних людей мы не рассчитывали.

В это время, показалась пятнистая туша вертолета, ревя моторами, он рывком поднялся метров на шестьдесят и, опустив нос, с набором скорости и высоты стал уходить. За ним последовал и второй.

– Фу, от одного балласта мы избавились, – прохрипел я, сумки и баулы становились все тяжелее и тяжелее. Интересно, что в них напихали?

Бросив их рядом на настил понтона, я устало разогнулся. Как мы их на той стороне потащим, интересно они подумали?

Пока все переводили дух, а дядя Олег вскрывал одну из сумок, я посмотрел в сторону деревни. Прижимая к боку автомат, по мосткам к нам бежал отец.

– Живо, одеваемся! – рявкнул дядя Олег, доставая из сумки водолазные костюмы и маски.

Костюмов хватило всем, видимо брали с запасом. Скинув форму и сапоги, отдал их дяде, он паковал все в один из водонепроницаемых балов. Рядом матерился Толик, не попадая в одну из штанин костюма. В семейных трусах в сиреневый цветочек он смотрелся слегка забавно и как‑то нереалистично. Рядом возился Степка, инструктируя Толика как пользоваться баулами.

Подбежавший отец с ходу стал раздеваться.

– Ну что? – спросил я у него.

– Нормально, посадил всех. Даже местных детей и женщин. Высадят у ближайшего городка, – ответил он.

– Хорошо.

К переходу мы подготовились быстро. Поправив маску, я спустился по скобам в воду и стал принимать баулы. На каждого приходилось по два баула. Пустые сумки отец бросил в воду с противоположной стороны, в них были заранее положены камни.

Подав последний баул, он осмотрелся, и тоже спустился в воду, пристегнув карабин к поясу.

– Работаем в связке, – подергав страхующую веревку, скомандовал дядя Олег: – Не теряемся. Севка давай вперед.

Друг за другом, цепочкой мы стали нырять.

Баулы были без воздуха, поэтому неплохо тянули нас вниз, на четырех метрах, когда появился знакомый звон в ушах, я проделал определённую комбинацию. На горловине баулов были закреплены небольшие емкости. Покрутив вентиль у ёмкостей на обоих баулах, загребая руками, я стал подниматься. С шумом вынырнув и отдышавшись, осмотрелся.

Вокруг простиралось болото, чуть дальше покачивалась лодка, значит, попал куда надо. Рядом вынырнул кто‑то из наших. Чуть дальше из воды выскочили два надутых шара оранжевого цвета, к ним были привязаны баулы. Буквально через две секунды еще два.

– В лодку, – стянув очки, скомандовал дядя Женя, это был он.

Мы оба вскарабкались на борт лодки. Бросив очки на нос, я стянул капюшон и вытер лицо, после чего нагнулся и, подхватив карабин, проверил его.

– Рассвело почти, – пробормотал дядя Женя, подхватывая один из шестов.

Пока мы возились на лодке, вынырнуло еще трое, в отличие от нас они не смешили взбираться на лодку, а помогали подтаскивать шары. В лодку влез Андрей, вдвоем с дядей Жене они стали вытягивать из болота один за другим баулы. Длина тросиков от шаров до баулов была всего по четыре метра, так что с этим закончили быстро. Все вещи оказались в лодке, вставала другая проблема, мест для людей фактически не было, максимум могли вместиться двое. Посчитав по головам, я облегченно вздохнул, все были на месте, никто не остался в том мире. Даже балов не одного не потеряли, чудеса.

– Придётся использовать Степкин способ, – предложил я, когда все вещи были компактно уложены и проверены.

Веревка полетела в воду и в нее впряглись шесть человек. Я один остался в лодке, внимательно отслеживая любую активность вокруг.

Время движения по болоту к протоке занял на этот раз куда меньше времени, чем в прошлый раз. Как только лодка закачалась воде в протоке, на борт взобрался дядя Олег. Сверив номера баулов, он разорвал один и достал большой зеленый сверток и бросил его на воду. Подплывший дядя Женя дернул за веревку. С шумом стал раскладываться тёмно‑зелёная резиновая лодка.

Пока все кто был в воде, взбирались на нее, дядя Олег стал доставать оружие и боеприпасы. Как только все были вооружены и относительно опасны, последовал вопрос:

– Остров с летчиками там? – ткнул пальцем в глубину болота дядя Олег.

– Да, – кивнул я.

– Хорошо.

Достав карту, он стал изучать ее. После короткого совета с другими старшими, включая Андрея, он показал рукой:

– Нам туда, третий поворот направо.

Что удобно, мы были на прицепе. Пятеро на резиновой лодке достали раскладные весла, и потащили нас за собой.

Когда мы повернули согласно приказу дяди Олега в третью протоку, вдруг где‑то совсем рядом заработал пулемет, через секунду включились немецкие карабины.

– Они? – остро взглянув на меня, спросил дядя Олег.

– Они, – вздохнул я.

– Так, салаги на трофей, Олег к нам, – скомандовал дядя Женя. Как имеющий самый большой боевой опыт он принял командование на себя.

Отцепив нашу лодку, и велев укрыться в камышах они работая веслами рванули вперед. До острова, где остались летчики, оставалось едва ли больше двухсот метров. Поступок их был вполне объясним. Нам был нужен катер и дополнительные лодки.

Лодка быстро исчезла в соседней протоке. Проводив ее взглядом, мы переглянулись.

– Это кто это тут салаги? – проворчал Степка.

– Угу, – солидарно буркнул Толик.

– Не ворчи, с их опытом в чем‑то они правы, – ответил я.

Мы все трое были во все тех же черных гидрокостюмах, только что с оружием в руках. У всех троих были ППС, причем с надетыми разгрузками. И если у Толика и Степки были обычные нагрудные самодельные, то у меня из‑за особенностей летного костюма была сшита на вроде старой десантной. Крепилась к поясу. На груди у летного костюма довольно большой карман с аптечкой и другими нужными вещами и надеть разгрузку не представлялось возможным, а так как выходить к своим я собирался именно в нём, то пришлось попросить сшить именно такую разгрузку.

– Тут место удобное, нас не видно будет, загоняем лодку? – указав на какой‑то просвет в камышах, спросил Степка.

Бой, доносившийся с островка, к которому мы все трое внимательно и тревожно прислушивались, достиг своего апогея. Пулемет бил короткими очередями, а вот карабинов стало слышно все меньше и меньше. Наших мы не слышали, да и вряд ли бы смогли. У троих ВАЛы у одного «винторез». У всех глушители и спецпатроны.

О том, что мы находимся на открытом пространстве, мы догадались, когда над головами просвистело несколько пуль. Камыши их конечно не держали, поэтому мы шустро свалились на баулы, вжимаясь в прорезиненную ткань. Мы успели затолкать шестами лодку, в небольшую заводь и только было собирались перевести дух как тут эти предвестники смерти.

– Предлагаю прыгнуть в воду и укрыться за бортом лодки, а то свои же порешат, – проворчал Степка. Стреляли действительно из нашего пулемета.

В это мгновение стрельба внезапно стиха и наступила долгожданная тишина.

– Что, уже все? Быстро, – удивился Толик, приподняв голову. Спустится в воду, мы просто не успели.

Вдруг завибрировала рация у меня на поясе. Сняв ее, нажал на тангетку, и произнес в микрофон:

– На связи. Прием?

– Можете подходить, все чисто… И не шифруйся, тут нет такой техники чтобы нас подслушать, – услышал я голос дяди Жени.

– Принял. Потери есть? Как там Казанцев с Далем? – засыпал я его вопросами.

– Нормально, у нас потерь нет.

– А немцы, что? Откуда там взялись? – продолжал допытываться я. Степка с Толиком встав и подхватив шесты выводили лодку на протоку, внимательно слушая наш разговор. Я включил громкий динамик. У рации было две функции как мобила и конференц‑связь.

– Придете, узнаете. Отбой! – недовольно ответил дядька.

– Слышали? – спросил я у друзей. Те кивнули, продолжая работать шестами.

Убрав рацию на место, я подхватил автомат и, встав на ноги, стал вести наблюдение. И не зря, чуть в стороне было видно, как раздвигаются камыши. Кто‑то двигался по болоту метрах в сорока от нас. Сделав знак парням замереть, я снял рацию с пояса и, нажав на тангетку, не повышая голос, вызвал дядьку:

– Что?

– От вас никто не ушел?

– Да вроде нет, но болото, заросли камышей, шанс у кого‑нибудь был, если только тихо сидел. А в чем дело?

– Кто‑то двигается по болоту, метрах в сорока от нас. Видно как камыши шевелятся и хрустят.

– Сейчас… жди!

Березы на островке были хорошо видны, до него немного осталось, буквально с сотню метров. Когда на ветке одной из берёз появился вдруг человек со снайперской винтовкой. Заметив, что он направил ствол на меня, рукой показал, где видел шевеление.

– Сорок метров от вас? – в этот раз на связи был Андрей. В нашем отряде он был штатным снайпером и «винторез» был у него, видимо это он сидел на дереве.

– Да, видишь, где камыши раздвигаются и дальше начинается открытое болото?

– Наблюдаю.

– Вот там он и затихарился. На самой окраине. Видимо на открытое пространство выходить боится.

– Понял.

Почти одновременно с ответом Андрея раздался выстрел, и у меня дёрнулся пояс. Видимо фриц услышал меня, как я не понижал голос, хотя может и увидел.

– Вот черт! – воскликнул я, падая на баулы.

Упавшие рядом парни, не сговариваясь взяли автоматы на изготовку и открыли огонь по примерному месту нахождения стрелка. Приведя к бою свой ППС присоединился к ним.

Выпустив по магазину, мы прекратили огонь перезаряжаясь. Потянувшись у поясу я обнаружил что разгрузка разорвана и из нее торчат изувеченные части магазинов.

– Повезло, – пробормотал Степка, севшим голосом, увидев куда попала пуля.

Заметив, что лежавшая рядом рация вибрирует и что‑то тихо бормочет, взял ее в руки.

– На связи.

– Готов, можете прекратить огонь…

– Принято, – встав на ноги, и убрав пустой магазин в чехол, выкинул изувеченный и достал целый. Застегнув на поясе рацию, посмотрел на лежавших парней, и сказал: – Можете вставать, готов фриц.

– Уверен? Я тоже думал, что от них никто не ушел, а тут был один, – с подозрением спросил Степка.

– Вот, Андрей нас страхует, – показал я пальцем в едва видную в листве, фигуру на дереве: – Двинули.

Когда мы подошли к острову, то увидели место боя. К моему удивлению лодка была одна, видимо это был один из посланных поисковых отрядов. Лодка была большая и могла вместить не меньше десятка человек. Около нее плавало трое в немецкой форме, да четверо было в самой лодке. Все мертвые. Еще один лежал на берегу с ногами в воде. Недалеко на возвышавшемся мысу стоял батя, и наблюдал за нами. Дядя Женя возился у трофейной лодки, снимая с нее МГ‑34. Видимо занимаясь сбором трофеев. Летчиков, как и дяди Олега не было видно. Катер стоял на месте где мы его и оставили, вторая лодка рядом. На первый взгляд с ними все было в порядке.

В глубине острова едва видно вился дымок костра. Рядом с батей на треноге, в россыпи стрелянных гильз, стоял пулемет снятый с катера. Видимо Казанцев организовал тут огневую точку. Кстати довольно грамотная и удобная позиция, этот мыс возвышался над болотом метра на три и давал немалое преимущество над противником.

Оставался только один вопрос, как немцы сюда смогли незамеченными подобраться. Протоки просматривались метров на сто в каждую сторону.

Как поработали старшие, было понятно, их лодку мы прихватили по пути к острову. Скорее всего обошли остров по краям и отстреляли немцев. Напрягало только отсутствие летчиков.

Когда наша лодка приблизилась к берегу метра на четыре, я наклонился и поднял патронташ к карабину, сам карабин, разгрузку к Степкиному МП, вместе с автоматом и когда нос лодки ткнулся в берег, спрыгнул на землю.

– Раненые есть? – спросил я батю, укладывая оружие в общую кучу трофейного вооружения. Он покачал головой, наблюдая из бинокля за чем‑то в глубине болота.

В это время среди стволов мелькнула фигура, через несколько секунд на берег вышел дядя Олег.

– Степка, ты немецкий знаешь?

– Ну… немного, – осторожно ответил Степка, настороженно сощурившись.

– Пойдем за мной. Переводить будешь.

Проводив их взглядом, я повернулся к отцу.

– А летчики где?

– Там, резвые уж больно, – не отвлекаясь, он мотнул головой себе за спину.

Берег был крутой, пришлось попотеть, пока я взобрался на трехметровую высоту, обходить было лень. Метрах в шести за спиной отца, в небольшом распадке лежали связанные летчики с кляпами во рту. Возмущенно и несколько облегченно они смотрели на меня.

– Твои люди ты и развязывай, – буркнул отец, когда я удивленно повернулся к нему.

Покачав головой, я достал из ножен на поясе штык‑нож и, подойдя к летчикам, перерезал нейлоновые хомуты. Кляпы они вытащили уже сами.

Взяв в руки нож, Казанцев перерезал стяжки на ногах и, передав нож Далю, поднял с земли один из хомутов и внимательно его осмотрел, даже попробовав на зуб. Сплюнув, поднялся и, втянувшись, стал докладывать:

– Товарищ подполковник, во время завтрака к острову незамеченной подошла лодка с немцами. Видимо поисковая группа. Вовремя обнаружив противника, мы открыли огонь. Во время боя было уничтожено шесть солдат противника. Когда осталось четверо укрывающихся под берегом и в камышах немцев, мы внезапно были атакованы со спины неизвестным отрядом, – летчики с большим любопытством разглядывали как мою, так и отцовскую экипировку. В большое недоумение их ввели гидрокостюмы.

– Ясно. Прохлопали не только появление противника, но и нападение со спины, – несколько сердито покачал я головой.

– Виноват, товарищ подполковник, – вытянулся лейтенант.

Батя наблюдающий за нами, неопределенно хмыкнул, мне показалось там преобладала гордость.

– Ладно. Пулемет привести в порядок и вернуть на катер, скоро отходим, – приказал я.

– Товарищ подполковник, а кто это с вами? – стрельнул глазами в сторону бати и дяди Жени, Казанцев, и вздрогнул от вопля боли из глубины острова.

– Это в основном мои родственники, как вы заметили лейтенант. Сходство не скроишь. За моей спиной мой отец. Подполковник авиации Александр Суворов. У трофеев на берегу его брат‑близнец майор‑десантник Евгений Суворов. В глубине острова подполковник контрразведки Олег Васнецов, мой дядя по материнской линии. На дереве Андрей Рябинин, капита, командир разведроты, не родственник. Тот парень, что помогает майору Суворову, старшина‑танкист Анатолий Суворов, НЕ РОДСТВЕННИК, просто однофамилец. Степку Раевского вы знаете, он не служил, воинского звания нет. Старшим у нас майор Суворов. Все ясно!

– Так точно! – вытянулись оба.

– Выполнять!

Летчики бросились к пулемету, а я повернулся к отцу.

– Когда отходим?

Вместо него ответил подошедший дядя Женя.

– Так, я как командир приказываю. С это минуты никаких дядь Жень и тому подобное. Обращаться только по воинскому званию или товарищ командир. Ясно?

– Так точно, – ответил я, вытягиваясь, и тут же спроси: – А со Степкой как?

– Рядовой пока… Отходим через час. Я к пленному, узнаю как допрос, вы готовьте лодки.

– Есть! – козырнул я.

Андрей остался сидеть на дереве отслеживая обстановку вокруг, мы с батей, летчиками и Толиком занялись подготовкой к отплытию. Половину трофеев что мы, вернее Степка собрал с уничтоженного поста, батя невозмутимо приказал сгрузить на остров, обозвав нас «барахольщиками». На освободившееся место мы загрузили баулы, освободив довольно много свободного пространства. Фактически на катере теперь ничего не осталось, все в лодках. В лодки так же загрузили все трофейное оружие, за двумя карабинами даже пришлось нырять, оставлять ничего не стали. Перед самым отплытием командир приказал облачиться в трофейную форму, пришлось подбирать каждому, чтобы подошла, благо было ее с избытком.

Через час, когда мы закончили, среди деревьев показались фигуры спешивших Степана и обоих дядек.

– Отходим! – скомандовал майор Суворов, первым взбираясь на борт катера.

Резиновую лодку сдули и убрали в один из баулов на катере, так что у нас было две лодки. Трофейная немецкая, побитая пулями набирала воду, поэтому ее бросили рядом с трупами. Как только катер вышел на воду протоки и потащил за собой лодки, я осмотрелся. Распределились мы довольно разношёрстно. На картере Степка за штурвалом, у пулемета Казанцев с Далем. У рубки с картой в руках, майор Суворов, на корме с автоматом подполковник Васнецов. В первой лодке на прицепе, я с Толиком, оба с автоматами, за нами Андрей и батя с МГ. В общем, готовы к отражению нападения.

Куда мы шли я был не в курсе, командиры, посовещавшись, повели караван куда‑то в сторону границы.

– Река, – крикнули нам с катера.

С территории болот мы вышли к обеду, они, кстати, оказались больше, чем мне казалось раньше. Карта не давало того масштаба чтобы представить себе территорию этого заболоченного района. Там был даже заболоченные лес, который мы обошли по окружной протоке. Их было действительно много, целый лабиринт из берегов в виде камышей, протоки то сходились, то расходились. В одном месте мы выплыли на перекресток из семи проток, но все равно уверенно двинулись по третьей. Я же говорю, маршрут был заранее продуман. Как дядя Женя не заблудился, не понимаю, но с картой он обращался уверенно, и похоже твердо знал куда править.

– Что он сказал? – не расслышал Толик.

– Говорят, на открытую воду выходим, река.

– Понятно, – кивнул он, и поправил ворот форменного мундира.

Ему единственному из всех достался мокрый немецкий мундир. К сожалению остальные ему не подошли. Танкист. Фигура субтильная, метр семьдесят, попробуй, найди такую, чтобы была как влитая. Как назло, все убитый были в теле.

На катере развевался немецкий флаг, все в форме противника, дядя Женя в форме офицера. Среди убитых у острова был один лейтенант. Так что со стороны мы выглядели как воинское подразделение Вермахта. Даже вооружены были их оружием, пришлось спрятать автоматы под брезент у ног, а в руках держать карабины. Или кому повезло, это Степка с дядькой Олегом с ПМ.

Катер продолжал бодро тащить лодки. С горючим пока проблем не было, три запасных канистры, да полный бак, успели заправить буквально за полчаса до выхода на открытую воду.

– Слушай, так ведь это Неман! – воскликнул я, оглядываясь. В ширину речка была метров двести, где и до трехсот, а где и вообще до пятидесяти метров сужалась. Я успел изучить карты местности, оказывается болото, имеет выход в эту речку. Насколько я понял, мы двигались куда‑то от Гродно в сторону границы с Литвой.

– Да ну, она же в другой стороне? – удивился Толик.

– Это и есть другая сторона. О, смотри!

Со стороны советского берега, на небольшой глубине виднелась часть башни и кормы танка.

– Что за машинка? – спросил Толик, с большим любопытством разглядывая затопленную технику.

– Так это же ты танкист, должен знать, – хмыкнул я.

– Ну не тэ‑шестьдесят четыре точно. И не «семидесятка»… Я местные машины не знаю, «тридцатьчетвёрку» еще смогу узнать, – признался Толик.

– У‑у‑у… БТэ‑семь это, видел люки открытые? Из‑за них немцы «бэтэшки» прозвали «Микки‑Маусами».

– Буду знать, – внимательно посмотрев на оставшуюся позади брошенную технику, пробормотал Толя.

– Слушай, старшина, я кажется, догадался почему мы в эту сторону пошли, – воскликнул я.

Мой авторитет у Толика был непререкаем, когда он узнал кто я в этом мире, и с какой почтительностью обращались ко мне летчики. Казанцев и Даль даже команды майора Суворова исполняли не с такой поспешностью как мои. Все это видели и сделали выводы.

Так не особо быстро к вечеру мы достигли автомобильного моста. Его охраняла зенитная батарея из шести орудий и примерно до двух взводов солдат. На берегу в районе моста и у дороги были видны воронки. Не сказать, чтобы много, но налеты случались.

– Вон у правого берега видишь большую воронку? Это двестипятидесятка, а вон три в линейку – это сотки, – рассказывал я Толику. Он с большим интересом смотрел на то, что я показывал, стараясь особо не коситься на немецких солдат, которые за нами наблюдали и что‑то кричали. Что кричали не понятно, звук мотора заглушал.

Грузопоток по мосту шел не особо сильный, так что скучающие часовые и отдыхающие солдаты с интересом провожали взглядами нашу процессию, комментируя увиденное. На их вопросы ответил Степка, немного нагловатым тоном. Дядя Женя, в виде мраморной статуи опустив бинокль на грудь, смотрел вперед. Никакого беспокойства по нашему поводу не было, идея уйти вглубь территорий противника оправдала себя, хотя мы, по моему мнению, засветились.

Через полчаса река стала поворачивать, и от нее отделилось еще одно русло, уходя уже вглубь некогда советских территорий.

По приказу командира, как‑то еще не привычно называть дядьку командиром, Степка повернул в это русло. Проплыв под низко опущенными над водой ветвями ивы, катерок потащил нас за собой.

Перед самой темнотой, когда мы вышли на удобный участок, почему‑то за все время кроме двух небольших деревень других селений нам не повстречалось. Видимо те, которые попались, просто нельзя было обойти.

– Есть охота, с утра во рту не крошки, – вздохнул Толик, внимательно осматривая берег на предмет опасностей.

– Видишь, скорость снизили и головами крутят? Значит скоро остановка. Место для ночёвки ищут.

Я не ошибся, через десять минут нос катера ткнулся в довольно высокий глинистый берег. Спрыгнув на землю. Даль стал забивать колышек, на который Казанцев сразу же привязал веревку.

– Стоянка для ужина! – скомандовал командир.

Ухватившись за трос, мы подтянули себя к катеру и пришвартовались к нему, батя с Андреем сделали так же. Через катер мы сошли на берег.

К моему удивлению отдохнуть нам не дали, да и какой отдых, если мы весь день просидели в лодках? Тут только и успели ноги размять как прозвучал приказ от командира, забрать баулы и двигаться в лес. Летчикам со Степкой приказал готовить ужин, а Толика поставил часовым. С баулами мы шли почти полтора километра, углубившись в лес. Обойдя место поля боя, со старыми осыпающимися ячейками, прошли ельник и вышли к другой речке. Тут спустили на воду лодку и начали переправлять на другой берег поклажу. Я и Андрей оставили свои баулы на берегу и направились обратно, все одним рейсом унести мы просто не смогли, рук не хватило. Переправившиеся на ту сторону командиры, достали из баула несколько саперных лопат и углубились в смешанный лес на том берегу. Насколько я понял готовить схрон. Тут они правы со столькими вещами прорваться к своим шансов никаких, проще потом подготовить площадку и вывезти все самолетом, так что я был полностью солидарен с ними избавиться от этого камня, висевшего мертвым грузом на наших шеях. Да, сейчас никакого беспокойства они не доставляли, транспортируясь на лодках. А когда придётся их бросить, я так подозреваю, произойдет это скоро, тогда что?

Пока мы бегали с вещами старшие подготовили схрон. Все закончить мы успели, только когда наступила глубокая ночь. Посветив фонариками и проверив маскировку, мы направились обратно на берег, там уже час как был готов ужин.

– Подполковник Суворов, подойдите сюда, – услышал я окрик от старших командиров.

Во время ужина на берегу освещаемые сполохами огня от костра, мы разделились по возрастным категориям. Молодые в своем круге – старшие в своем.

Сейчас я как раз отдал солдатский котелок Степану, дежурному по кухне, когда меня окликнул полковник Суворов, а так как батька сидел рядом с ним, было понятно, что обращались именно ко мне.

– Товарищ полковник? – обратился я к нему.

– Садись, – велел он, махнув рукой, и в сердцах добавил: – Это надо же было так случиться, что отец и сын в одном звании. Постоянно приходиться поправляться, когда вы оба оборачивайтесь.

– Предлагаю перейти на позывные, – подняв руку, предложил я.

– Уже обсуждали, тебя твой батя опередил. Думаю это единственный верный вариант, пока мы находимся на территории противника, – кивнул командир.

– Ясно, товарищ полковник.

– Вот, я уже накидал позывные, – протянул мне листок Олег Анатольевич.

Взяв его в руки, достал из нагрудного кармана светодиодный фонарик, и быстро прочитал:

1. Полковник Суворов – позывной «Командир».

2. Подполковник Васнецов – позывной «Шатун».

3. Подполковник Суворов‑старший – позывной «Батя».

4. Подполковник Суворов‑младший – позывной «Соловей».

5. Капитан Рябинин – позывной «Глаз».

6. Лейтенант Казанцев – позывной «Крепыш».

7. Старшина Суворов – позывной «Танкист».

8. Старший сержант Даль – позывной «Стрелок».

9. Рядовой Раевский – позывной «Малой».

– Ха, Степка расстроиться. Кстати, у меня такой позывной был, когда в сорок первом бомбардировочном полку служил, – хмыкнув, пробормотал я.

– Что сам «Соловей» не удивляешься? – приподнял брови Олег Анатольевич, или правильнее Шатун. Кстати, я догадался, откуда такой позывной взялся. Походка у него действительно напоминала хождение вразвалочку Михайло Потаповича. Шатун был коренастого телосложения, ничего похожего со стройной фигурой матери. Я кстати полностью в отца пошел, разве что только цвет глаз другой.