Текст книги "Бесконечная дорога (СИ)"

Автор книги: Влада Ольховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

– Как мать?

– Да демон его знает, как кого! Все спуталось, стало очень сложным, странным… Я уже почти не помнил свою прошлую семью, не знал никого, кроме Санрии. Знаешь, мне кажется, каждому человеку нужно кого-то любить. Это у нас в крови… Как будто нам дается запас любви, который мы обязательно должны раздать. Друзьям, любовникам, детям – неважно, кому, но раздать! У меня была только она, и я все отдал ей.

Скорее всего, она намеренно сделала так, что больше никого рядом не осталось. И – опять же, скорее всего, – Нэвил знал об этом. Но он мог только принять это.

– Так когда вы… – Марана запнулась. Ей казалось, что ее щеки пылают огнем, она никогда не чувствовала такого жгучего стыда.

Нэвил больше не смотрел на нее, однако он все равно ответил.

– Когда мне впервые захотелось. Кажется, мне было четырнадцать… Точно уже не помню. Теперь-то я понимаю, что все было не совсем нормально.

– В смысле?

– Мое тело менялось, взрослело, я начал испытывать первые желания – а потом они вдруг резко, без какого-либо перехода, стали невыносимыми. Я тогда едва соображал, что происходит. Но я ничего не знал о себе, думал, что так и должно быть, или не должно быть, но у меня проблема, и я знал, что Санрия поможет мне. К кому я еще мог обратиться?

Существовали сотни способов соблазнить мужчину – с помощью артефактов, трав или заклинаний. А уж соблазнить мальчишку и того проще! У Мараны, конечно, не было доказательств, что Санрия сделала это. Но интуиция подсказывала ей: именно так все и было.

– Она помогла мне, – продолжил Нэвил. – О, я был в восторге! Мои неожиданные страдания сменились таким же неожиданным блаженством. Я боготворил ее! И я не сомневался, что она меня любит. Она сказала, что сделает меня своим мужем. Разве не это доказательство любви для безмозглого мальчишки?

– Теперь ты так не считаешь?

– Теперь я считаю, что ей нужно было как-то оправдаться перед миром. К женщинам-колдуньям и без того относятся более предвзято, чем к мужчинам, ей не нужны были лишние сплетни. Многие маги чуть ли не с младенцами спят, и ничего. А на нее уже косо смотрели.

– Разве то, что она назвала тебя своим мужем, так много изменило?

– Кое-что изменило. Многие решили, что она просто влюбилась в мальчика. Женщинам прощают любовь, но не прощают стремление к плотским удовольствиям. А у нас это.

– Не думаю, что все так просто. Мне показалось, что она тебя любит… – Марана всего лишь пыталась подбодрить его, как могла. Они оба знали, что она лжет.

– Мне так давно уже не кажется. Если бы речь шла о любви, то любовь появилась бы, когда мы узнали друг друга. Но Санрия выбрала меня, когда впервые увидела, и просто позволила мне подрасти – и на том спасибо! Ей нравятся такие, как я. Всегда нравились. Это я тоже узнал позже.

– Может, ты ошибаешься…

Он снова засмеялся, и Марана почувствовала, как по коже пробегают неприятные мурашки. В этом смехе, в его ссутуленных плечах и опущенном взгляде было столько отчаяния, что она теперь уже не могла понять, как она не замечала этого раньше.

Она должна была заметить в первый раз, когда он отказался говорить о своем прошлом.

– Хотел бы я ошибаться! Но она перестала обучать меня вскоре после того, как я стал ее мужем. Сказала, что я уже знаю все, на что хватит моих врожденных способностей. Думаю, она права – но она ведь с самого начала знала, что я такой! Колдуньи отлично это чувствуют. Хотела бы ученика, взяла бы кого посильнее. Но ей нужна была постельная игрушка, за которую ее не осудят. Поэтому она выбрала себе смазливого мальчика, которого можно называть магом, а значит, достойным мужем для нее.

– Нэвил, я… мне очень жаль.

Прозвучало нелепо, но Марана не знала, что еще сказать.

Он бессильно откинулся назад и растянулся на прогретом солнцем песке. Взгляд лазурных глаз был устремлен в далекое выцветшее небо.

– Я жалок, так? – усмехнулся Нэвил.

– Нет.

– Не ври, все ведь ясно. Я не хочу быть жалким, но что мне еще делать? Я не умею жить без нее, она сильнее меня, она меня не отпустит. Проклятье, я даже говорить о ней боюсь! Только тут решился, потому что знаю, что она в пустыню не ходит.

– Я помогу тебе…

– Не надо! – прервал ее Нэвил. Он приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на нее, нахмурился. – Даже не думай об этом, слышишь? Санрия меня не любит, может, я уже и надоел ей – стал слишком старым! Но она ни за что не отпустит меня, потому что для нее это будет позор.

– Может, рассказать кому-то, попросить о помощи?

– Кому? Немногие сильнее Санрии, и я для них недостаточно важен, чтобы ссориться с влиятельной колдуньей. Я в принципе не особо-то важен! Я рассказал тебе не для того, чтобы ты помогала мне или рисковала. Я даже не знаю, почему… Наверно, мне просто очень давно хотелось кому-то рассказать. Прости, что свалил на тебя все это, но, прошу, ничего не делай. Это просто моя судьба, тут уж ничего не изменишь.

Марана кивнула, зная, что он примет это за согласие и успокоится. На самом деле, она не собиралась ему ничего обещать. Да, пока она не представляла, что тут можно сделать. Но с тех пор, как она научилась пользоваться своим даром, ясновидящая твердо усвоила: будущее можно изменить, шанс есть, пока оно не превратилось в настоящее.

* * *

– Дамы и господа, у меня для вас две новости, – объявила Анэко. – Хорошая и плохая. Хорошая: мы все живы. Плохая: это, возможно, ненадолго.

Спорить с ней было сложно, хотя бы потому, что Анэко оказалась чуть ли не в большей опасности, чем остальные. Как ни странно, лучше всех побег от морского чудовища перенесли Айви и Эсме, и только они сейчас оставались на ногах. Каридан, отдавший все силы защите Айви, храбрился и делал вид, что все в порядке, но чувствовалось, что ему нужен нормальный отдых: чистая постель, еда и вода. Итерниал пока не пришел в себя, он сидел на песке, привалившись спиной к камню, и смотрел на мир раздраженным и откровенно больным взглядом – взглядом того, кто поддался лихорадке. Анэко, убегая, получила ранение – не серьезное, но неожиданно ставшее опасным. Щупальца сумели содрать лоскут кожи с ее руки, в рану попала их гнилая кровь, и началось сильнейшее воспаление.

Анэко срочно нужны были лекарства, остальным – крыша над головой. А у них не было ровным счетом ничего, даже пары жалких медных монет. Оставаться здесь тоже было опасно: участок возле скалы хорошо просматривался со стороны порта. Людей там пока не было, но Айви догадывалась, что это лишь вопрос времени.

Ей снова пришлось брать на себя роль главы их маленького отряда, потому что больше никто к этому не был готов.

– Мы с Эсме осмотрим город, – тихо сказала она. – Подберем дом, где мы сможем остановиться.

– Я иду с вами, – решительно заявил Каридан.

– Ни в коем случае.

– Но вам нужна защита!

– Им нужна защита! – Айви указала на Итерниала и Анэко. – Они оба могут в любой момент отключиться, и что тогда? Нет уж, сиди здесь, позаботишься о них, если понадобится. Мы с Эсме справимся. Ты прекрасно знаешь, что если станет слишком опасно, Антара не даст мне умереть.

– Знаю…

– Давайте я вам хотя бы денег наколдую, – предложил Итерниал.

– Не нужно, – покачала головой Айви. – Никакой магии без острой необходимости! Просто дождитесь нас, мы скоро вернемся.

Эсме, ожидавшая ее в стороне, согласно кивнула. Она тоже устала, но не так сильно, как остальные, и готова была помочь. Вот только и она, и Айви понимали, что это будет далеко не безопасная вылазка.

Они ведь сразу привлекут к себе внимание! Одежда на них была неплохая, но грязная после заплыва в море. Две одинокие женщины, похожие на нищенок, внезапно появляются на городских улицах – разве это не достойно подозрений?

Оказалось, что нет. Синх-Атэ был городом, в котором всем на все плевать. Айви поняла это, когда они прошли по первой же грязной улице. Дома здесь были старыми, обшарпанными, многие готовы были поддаться первому же шторму и окончательно превратиться в руины. Возле некоторых окон еще сохранились покосившиеся ставни из потрескавшегося дерева, но на большинстве стен их не было. Похоже, когда-то глиняные здания были не грязно-рыжими, а какого-то другого цвета, но какого – уже и не угадаешь.

Многие дома пустовали, об этом можно было догадаться по стеклам. Там, где жили хозяева, стекла еще оставались – а вернее, не стекла даже, а мутные пластины из дешевого, но крепкого и надежного кварца. В покинутых домах окна зияли пустотой, за которой притаилось забвение.

– Похоже, найти убежище будет несложно, – заметила Эсме.

– Как бы нам не стало хуже в таком убежище! – вздохнула Айви.

На мостовых не хватало многих камней, и от этого образовывались ямы, доверху заполненные мусором. С причала долетал запах гнили: недавний шторм выбросил на берег кучи водорослей, дохлой рыбы и моллюсков, которых никто не спешил убирать, и теперь они разлагались под палящим солнцем. Сложная система помостов была наполовину разрушена, и остатки старых причалов даже мешали, создавая не меньшую угрозу, чем камни. Те корабли, что все же становились на якорь в порту, не оставались без охраны: рядом с ними постоянно дежурил кто-то из команды.

Моряки не покидали свои корабли по одному. В Синх-Атэ вообще мало кто ходил по одному. Даже мужчины предпочитали перемещаться небольшими группами, воровато оглядываясь по сторонам. Среди горожан Айви не увидела ни одного безоружного, а еще здесь было очень мало женщин, детей и стариков.

Раньше это, может, и был величественный город, но теперь над ним, ставшим последними вратами перед пустыней, хищной птицей кружило отчаяние.

– Колдовать тут и правда нельзя, – прошептала Эсме. – Смотри!

Но Айви и без нее успела заметить, что на всех улицах были установлены крупные серые кристаллы. Она не была уверена, как именно они работают, но подозревала, что при любом призыве магии тут поднимется такой шум, что и на Ариоре услышат.

Вот, значит, как. В городе воров и убийц магии боялись настолько, что никто и не думал красть довольно дорогие кристаллы. Но почему? Что могло так напугать этих людей?

– Какое-то мы странное убежище выбрали! – поежилась Эсме. – Почему мы здесь?

– Сейчас не об этом надо думать, а об укрытии и о лекарстве для Анэко, – отозвалась Айви. – Нам нужен какой-нибудь рынок.

Рынок тут был, и даже не какой-нибудь, а роскошный, но – много лет назад. Теперь от него, как и от самого города, остались угасающие руины. Кое-где просматривались ржавые металлические колья, на которых устанавливали шатры, но от шатров ничего не осталось. Деревянные прилавки догнивали грудами черных досок. От каменных кое-что еще осталось – не столы даже, а просто плоские валуны. Вот на них как раз торговали, но торговцев было мало, да и товар они привезли нехитрый: сушеные яблоки, мелкий картофель, соленое мясо, недавно выловленная рыба, которая на палящем солнце быстро переставала быть свежей. Все! То ли день выдался неудачный, то ли Синх-Атэ просто нечего было им предложить. Айви, конечно, понимала, что им пришлось бы постараться, чтобы получить лекарственные травы без денег. Так ведь здесь и трав не было!

Они не могли искать и дальше: время работало против них, народу на улицах становилось все больше. Айви пришлось идти на отчаянные меры; они с Эсме спустились к пропахшему гнилью пляжу.

Именно зловонные кучи мусора и могли им помочь. Анэко скорее умереть согласилась бы, чем приняла бы такое лекарство, но кто ж ее спрашивает? Замотав лицо обрывком платья, Айви переборола брезгливость и принялась перебирать водоросли.

Это, конечно, было куда хуже, чем лекарственные травы. Но в Синх-Атэ выбирать не приходится: огромный город был развит слабее, чем маленькая деревушка. Пару подходящих водорослей целительница все же нашла, человека они бы не спасли, а вот Анэко, с ее крепким здоровьем зверолюда, должно было хватить.

Вернулись они только к полудню, без еды и воды, с несколькими буро-зелеными лентами водорослей. Совсем не тот улов, на который они рассчитывали.

К этому моменту Анэко все же поддалась лихорадке и потеряла сознание, а вот Итерниал и Каридан держались неплохо.

– Там совсем все паршиво? – равнодушно поинтересовался Итерниал.

– Даже хуже. Но повсюду защитные кристаллы, так что не вздумай колдовать!

– Да понял я, понял…

На обратном пути Айви успела выбрать для них укрытие, поэтому теперь она могла уверенно повести своих спутников за собой. Их временным домом предстояло стать большому зданию под разрушенной крышей из желтой черепицы. Похоже, раньше тут жил кто-то важный, а теперь от него и следа не осталось. Айви предпочла этот дом, потому что он меньше остальных напоминал ей загнивший зуб, оттуда хотя бы не воняло сыростью и нечистотами, как из других заброшенных хижин.

Но и он был давно оставлен: обвалилась не только крыша, но и часть стен, стекла из высоких окон бесследно исчезли, дорогую мебель или растащили, или разбили, и для того, чтобы найти место для отдыха, пришло кое-как восстанавливать эти обломки. Зато здесь обнаружился внутренний дворик, который когда-то использовали как домашний сад. Конечно, от растений теперь осталась разве что труха, Айви даже не бралась определить, целебные они были или нет. Для нее важнее было то, что в фонтане скопилось немало мутноватой, но вполне пригодной для питья воды, подарок морских штормов.

Этой водой она и поспешила промыть руку Анэко, а потом перемотала рану водорослями. Должно быть достаточно… Айви не представляла, что будет делать, если ошиблась.

– Как она? – спросил Каридан, подходя к ней.

– Плохо. А ты должен отдыхать.

– Как и ты. Но я хотя бы сижу на месте, а ты носишься по городу.

– Сейчас все отдыхать будем, – улыбнулась Айви. – Идея такая: отсыпаемся до темноты, а там уже думаем, где получить еду, да и одежду не мешало бы сменить. Я понимаю, что магическим формам жизни непривычно действовать на уровне обычной человеческой силы, но… придется вспоминать, кем вы были раньше!

– Я и не забывал, – отозвался Каридан. – Меня не это волнует. Эсме уже рассказала нам, что город – жуткая дыра.

– О да, просто ночной кошмар.

– Ей здесь не нравится.

Айви вспомнила гниющие на жаре отходы и вздрогнула от отвращения.

– Мне тоже! Не знаю, сколько еще этот город продержится, прежде чем пустыня окончательно его сожрет.

– Думаешь, было ошибкой приплывать именно сюда? Может, нам следовало выбрать другой порт?

Айви на секунду задумалась, потом отрицательно покачала головой.

– Нет. Антара хотела попасть именно сюда.

– Но почему? Зачем ей эта груда камней на границе с пустыней? Да еще такая, где мы все вместе умереть можем?

– Вряд ли мы умрем. Что же до причин Антары… Если бы она со мной объяснялась, я была бы просто счастлива! Но из нее слова лишнего не вытянешь. Когда я думаю о Синх-Атэ и о том, почему мы здесь, в нашей с ней общей памяти мелькает только одно слово.

– Какое? – оживился Каридан.

– Кажется, это имя: Марана.

– Ты знаешь, кто это?

– А разве еще не очевидно, что не знаю? Может, это не имя, а название какого-нибудь другого города, или корабля, или еще чего. Понятия не имею. Но, думаю, когда мы придем в себя, Антара будет настаивать, чтобы мы нашли эту Марану, если она еще здесь, или узнали, куда она направилась, если она уже покинула город.

– Возможно, она умерла.

– Если умерла, попытаемся выяснить, кем она была и что ее связывало с городом, – ответила Айви. – Но для начала давай переживем этот день, а? Я пытаюсь быть жизнерадостным лидером, который всегда верит в лучшее, честно. Но чем жарче тут становится, тем сложнее мне не верить в нелепую версию Эсме о том, что этот город пытается нас убить.

* * *

Марана не знала, что тут можно сделать, поэтому решила не делать ничего. А что ей оставалось? Устроить войну с Санрией Дельоро на ее же территории? Колдунья просто закопала бы ее где-нибудь в песках! Да и потом, Нэвил настаивал, что ей не нужно вмешиваться. Он клялся, что рассказал ей об этом лишь потому, что ему нужно было с кем-то поговорить, он не хочет помощи.

Не хочет – ну и ладно. Маране нужно было собраться и уплыть из этого города, но она почему-то не могла. Она и сама не хотела задумываться, почему.

Чтобы хоть ненадолго отстраниться от этого, она покинула Синх-Атэ и направилась к гротам, расположенным неподалеку от города. Там местные обычно плавали: вода была лазурной, дно – ровным, пологий склон позволял устроиться у самой линии прибоя, а изгибы берега надежно закрывали от посторонних глаз. Как раз это и было нужно Маране: время наедине с природой.

Она пришла сюда утром, а днем собиралась уходить. Тогда Нэвил и нашел ее.

Увидев, что она в одной лишь рубашке, да еще и мокрой, молодой маг смутился и поспешил отвернуться.

– Прости, не хотел показаться грубым. Просто тебя давно не было, и я начал беспокоиться о тебе.

– Я сказала Санрии, что буду здесь.

– Мне она не передавала.

– Ты мог бы сам спросить, – указала Марана, кутаясь в чистую ткань, которой она обычно вытиралась.

– Я не спрашиваю ее о тебе, просто на всякий случай. Поэтому важные для меня вопросы я лучше задам тебе лично.

– Это какие же, например?

– Например, когда ты уезжаешь.

Может, такого вопроса и следовало ожидать, Марана задержалась здесь непростительно долго, но ей все равно стало обидно.

– Что, я настолько тебе надоела?

– Нет. Дело в другом: я пока не знаю, как буду жить дальше, и мне, думаю, лучше подготовиться к твоему отъезду заранее.

Вот теперь он застал ее врасплох. Хотя Марана и сама не знала, почему удивлена: она ведь тоже старалась не привыкать к нему, чтобы потом было легче. Они во многом были похожи.

– Нэвил, я…

– Я ничего у тебя не прошу, – поспешно прервал ее маг. – И ничего не буду делать. Но я вот подумал… Если мне удастся освободиться, не сейчас, но, может, позже… Я бы хотел найти тебя. Ты не возражаешь?

Он бросил на нее быстрый взгляд через плечо и, убедившись, что она не переодевается и даже закрыта тканью, снова обернулся к ней. Лазурные глаза горели решимостью, Нэвил действительно пришел сюда не жаловаться.

– Освободиться? – эхом повторила Марана.

– Да. Рано или поздно я должен ей надоесть. А что обычно делают с надоевшими игрушками? Передают другим детям, или оставляют где-нибудь на улице, чтобы их нашли, или выбрасывают, или уничтожают. Меня устраивает любой вариант, кроме последнего. Даже если Санрия вышвырнет меня на улицу, без денег и без имени, я справлюсь. Если я буду жив, я тебя найду, только позволь мне.

И они оба знали, что до этого момента еще много-много лет. Да, Нэвил перестал быть мальчиком с золотыми кудряшками, но он оставался красивым молодым мужчиной. Санрии выгодно было держать при себе такого мужа, да и потом, развод принес бы ей немало проблем – неслыханное дело в магическом сообществе.

Получается, ей гораздо выгодней стать скорбящей вдовой, которую все жалеют, а потому готовы простить ей что угодно. Даже быстрый новый брак с юношей, едва пожелавшим женщину. Несчастная просто противится горю, ничего особенного! А уж при контрасте сил между ней и Нэвилом, устроить это будет до смешного легко.

Нэвил наверняка знал это. Понимал он и другое: шансы на то, что Санрия будет к нему милосердна, не слишком велики. Его судьба, скорее всего, уже была предрешена, но уныние и отчаяние просто противоречили его природе. Поэтому он цеплялся за надежду до конца, какой бы призрачной она ни была.

И глядя на него, такого сильного, отчаянно смелого, Марана вдруг почувствовала, что не хочет его терять. Не должна!

– Тебе нельзя здесь оставаться, – уверенно сказала она.

– Почему это?

– Потому что если ты останешься, это до твоей смерти, какой бы она ни была, или смерти Санрии, что вряд ли.

– Я предпочитаю думать, что у меня все не так плохо.

– А зря! Я знаю ее гораздо хуже, чем ты, но и я вижу, что она своего не упустит. Она как охотничья собака: если она вцепилась в лисицу, то ее челюсти не разжать, пока добыча жива.

– Вот поэтому я и не люблю охоту, – горько усмехнулся Нэвил. – А что мне остается? Если я скажу ей, что хочу уйти, я просто приближу свою смерть.

– Тебе нужно бежать!

– Что?…

– Бежать со мной!

Как только Марана произнесла это, все стало на свои места. Почему она вообще медлила, почему сомневалась? Если ей и Нэвилу хочется быть вместе, они не обязаны спрашивать Санрию. Что сделала эта колдунья, когда ей захотелось молодого мужа? Просто взяла и женила на себе наивного мальчишку. Надо действовать ее методами!

Нэвил был настроен не так решительно:

– Куда мы убежим? Это не так просто! Санрия – очень сильная колдунья, она найдет нас где угодно.

– Тогда мы и прятаться не будем, мы сделаем так, чтобы она не совалась к нам, даже зная, где мы. Это вопрос убежища и защиты!

– Что это за убежище такое?

– Королевский дворец! – объявила Марана.

Ей нравилось, как из осколков знаний, старых и новых, складывалась единая картинка. Почему она не додумалась до этого раньше? Ей очень хотелось заглянуть в будущее, чтобы проверить, получится ли у них. Но ясновидящей всегда было сложнее увидеть свою собственную судьбу, а во снах ей по-прежнему являлся только белый сияющий лед. Хотя, может, это и было послание? Возможно, это знак того, что им нужно уходить из этой жары, туда, где холоднее, вместе!

Она помнила, что ни в королевском дворце, ни рядом с ним льда нет. Но ведь послания от судьбы всегда полны тайных знаков, и это один из них.

– Санрия служит королю, – напомнил Нэвил.

– Не она одна. Вспомни портреты!

– Какие еще портреты?

– На рынке, – нетерпеливо подсказала Марана. – Ты еще оттаскивал меня от лавки, чтобы я не злила толстого продавца.

– А, помню… Ты же сказала, что не веришь в их силу!

– Я и сейчас не верю, я о другом тебе пытаюсь сказать. За портрет Санрии просили всего десять золотых, да и то, думаю, из большого уважения к ней как к покровительнице города. А там были портреты и за двадцать, и за пятьдесят, и за сто монет! В мире хватает колдунов, которые намного сильнее Санрии, и многие из них служат королю. Если мы будем под защитой короля, значит, мы будем и под их защитой. Она и близко к нам сунуться не посмеет!

– Звучит заманчиво, но ты забываешь одну очень важную деталь: с чего это король вдруг будет защищать нас, вопреки интересам преданной ему колдуньи?

– Если кто тут что и забывает, то только ты. Я ведь тоже колдунья, принятая к нему на службу. И гораздо более важная, чем Санрия, потому что других таких нет!

Никто не говорил ей об этом, но она все равно знала наверняка – подслушала разговор ведьм в замке, где она воспитывалась. Дар ясновидения появлялся в мире очень редко, поэтому ясновидящие всегда пользовались большим уважением. А ее способности и вовсе были уникальными, такого сильного дара ведьмы и припомнить не могли.

Вот поэтому король шел на любые ее условия и выполнял ее капризы, поэтому ей позволили отправиться в путешествие вместо того, чтобы сразу начать службу Его Величеству. Король хотел, чтобы она была благодарна ему, а не чувствовала себя птицей, запертой в клетке.

Марана не сомневалась, что интересы сильнейшей в стране ясновидящей король поставит выше требований рядовой колдуньи. Тем более что этот брак – ужасная ошибка, правитель должен понять это.

– Тебя король точно защитит, а меня – не знаю, – вздохнул Нэвил.

– Почему нет? Все говорят, что он умный и добрый, нам нужно только добраться до него! При его дворе, между прочим, постоянно живет несколько десятков магов твоего уровня силы. Они следят за порядком во дворце и получают за это жалование. Ты не будешь лишним, и ты перестанешь быть просто дополнением к своей жене, как здесь. У тебя начнется твоя собственная жизнь!

Марана видела, что ему нравится такое будущее – даже больше, чем просто побег от Санрии. Ему надоело быть мальчиком-игрушкой, дорогим украшением дома, надоело целыми днями бродить по городу, стараясь хоть чем-то себя занять. Может, Санрии и хотелось бы сделать его покорным ребенком навечно, но он все равно вырос, он искал свой место в мире уже как взрослый мужчина, и дворец короля казался заманчивой целью.

Они оба понимали, что если Нэвила и наймут на службу, то только по ее просьбе – ведь недавний ученик, бежавший от своего мастера, никому не нужен. А за исполнение этой просьбы ей придется заплатить отказом от своей свободы. Однако это оказалось совсем не так страшно, как предполагала Марана. Она надеялась отдать своему путешествию еще пару лет, но если ей нужно было вернуться сейчас, она готова была согласиться – ради возможности быть с Нэвилом. Тогда служение королю могло оказаться не таким тоскливым, как она боялась.

– Если Санрия узнает об этом, она убьет нас, – предупредил Нэвил. – Меня – это без вариантов, но, думаю, она и тебя не пожалеет.

– Очень может быть. Так ведь ей не обязательно знать! Разве она умеет читать мысли?

– Нет, такого не умеет. Но она догадлива.

– Но и мы не вчера родились, – улыбнулась ему Марана. – Просто веди себя как обычно. А я сегодня же вечером узнаю, какие корабли сейчас стоят в порту и куда они направляются дальше. Нам нужен корабль, который поплывет из Синх-Атэ напрямую до столицы.

– Да, такие здесь бывают часто.

– Ну вот! Договоримся с капитаном, меня везде пускают с королевской печатью. Заберемся на борт в последний момент, когда корабль уже будем отчаливать. А Санрии я скажу, что задержусь здесь не меньше чем на десять дней, она и подозревать ничего не будет.

– Звучит все идеально, но хоть одна ошибка – и мы трупы.

– Не будет ошибки!

– Я не хочу рисковать тобой, – он посмотрел на нее, и в лазурных глазах таилась такая печаль, которой Марана и не ожидала от жизнерадостного мага. – Если бы речь шла только о моей жизни, я бы давно согласился. Моя нынешняя жизнь и медяка ломаного не стоит! Но у тебя совсем другое будущее, не рискуй им из-за меня!

– Надо же, он рассказывает ясновидящей о будущем! – рассмеялась Марана.

– Просто… ты важна для меня.

– А ты не подумал о том, что и ты для меня важен? И что с тобой мое будущее, за которое ты так боишься, станет гораздо лучше, чем без тебя?

Он молчал, и Марана видела, что он все еще сомневается. Это было плохо: чтобы обмануть Санрию, им нужна была абсолютная уверенность в том, что все получится.

Марана понимала, что ей и правда безопасней было не связываться с Нэвилом. Но ей казалось, что уж у нее-то все получится! Она – ясновидящая, избранная судьбой, возможно, она прибыла в Синх-Атэ только для того, чтобы его спасти! Ей нравилось представлять, как здорово будет жить в королевском дворце вместе с Нэвилом, она не хотела терять все это, даже не получив.

Ей нужно было сделать так, чтобы у него появились те же мечты, чтобы он понял, за что нужно сражаться. Поэтому Марана небрежным движением отбросила в сторону плотную ткань, которой прикрывалась, а потом стянула с себя мокрую рубашку.

Она никогда еще не стояла перед мужчиной обнаженной, но сейчас не стеснялась этого. Напротив, ей было легко, как никогда, она уверенно распрямила плечи и гордо подняла голову, позволяя ему рассмотреть себя. Нэвил, не ожидавший такого, замер перед ней, не в силах отвести от нее глаз.

– Марана… – только и сумел произнести он.

– Разве ты этого не хочешь?

– Да… Нет! Я хочу, но так нельзя…

– Почему нельзя?

Она шагнула к нему. Он напрягся, но не отступил. Она чувствовала, что он запутался. Его сдерживали законы, правила и традиции, которые для Мараны ничего не значили.

– У меня есть жена…

– Ты любишь ее?

– Нет…

– Ты ведь знаешь, что она использовала тебя?

– Да, но…

– Так почему ты должен играть по ее правилам?

– Я не знаю…

– Нэвил, ты любишь меня?

Он вздрогнул, как от удара, и молча посмотрел на нее. Марана улыбалась ему и со стороны наверняка казалась совершенно спокойной и уверенной. Но сердце у нее в груди трепетало, как птица в силках, она едва сдерживала дрожь. Она ни в чем не была уверена, она спросила наугад и понятия не имела, что будет делать, если он откажет ей.

Он молчал долго, даже слишком, и это было похоже на пытку. Однако когда он ответил, его голос звучал уверенно.

– Да. Я люблю тебя.

– Тогда перестань думать о ней. Думай о нас – и все будет хорошо, обещаю тебе.

Он обнял ее, прижимая к себе. Может, он и растерялся вначале, но теперь он точно знал, что делает, из них двоих он был старше и опытней. Но это Марана и хотела почувствовать, она надеялась, что он будет направлять ее. Она часто думала, каким будет ее первая ночь любви с мужчиной – а это оказался день, от которого она меньше всего ожидала такого.

Значит, так должно было случиться. Марана верила судьбе, все остальное было ей не важно. Если Нэвил любит ее, а она любит его, они имеют право нарушить любые законы.

* * *

Айви глазам своим поверить не могла: она снова была дома. И не в той лесной хижине, которую она делила с Анэко на Ариоре, а в своем настоящем доме. Она родилась здесь – если так вообще можно сказать о магической форме жизни. Это был особняк, который Делиор построил для нее в лесной чаще.

Вот только тот особняк сгорел. Его сожгли королевские солдаты, убившие ее отца и поймавшие Айви. Уезжая из леса в клетке, она видела, как летели вверх, к вершинам деревьев, клубы черного дыма. Она свыклась с мыслью, что уничтожение того дома стало символом начала ее новой жизни.

И вот она снова была здесь, сидела в уютном кресле у окна и смотрела, как волнуются деревья в лесу, подчиняясь порывам первого грозового ветра. Снаружи быстро темнело, но не от наступления ночи. Похоже, вот-вот должен был начаться сильный дождь.

Дом постепенно погружался во мглу, развеянную лишь пламенем свечей, они стояли повсюду – на столе, на подоконнике, на книжных полках. Их тут было не меньше сотни, однако Айви не представляла, кто зажег их, ведь в комнате, кроме нее, никого не было.

– Эй! – позвала Айви. – Есть здесь кто? Папа?…

Она понимала, что это глупо. Делиор умер, она была залита его кровью. Но если дом вернулся, может, и он тоже?

Ответа не было, в доме было тихо, как в могиле. Чуть выждав, Айви покинула комнату, осторожно вышла в коридор. Там тоже все было так, как она помнила, – почти. За одним лишь исключением, но это исключение было очень важным.

Вдоль лестницы были развешаны портреты в одинаковых деревянных рамах, а с портретов на нее смотрели ее друзья. Вот Анэко – сидит в кресле, как благородная дама, только вместо бархатного платья на ней походная одежда. На руках травница держала черную кошку.

Вот Эсме – и даже не одна. Это было больше похоже на семейный портрет: взрослая красавица в окружении очаровательных дочек, похожих на нее, как капли дождя похожи друга на друга. У них у всех были маково-алые волосы и не по возрасту серьезные глаза.

Вот Итерниал, насмешливый, как наследный принц, который знает, что он вот-вот взойдет на трон. Рядом с ним ничего нет, он – чистая энергия, которая существует в пустоте. Но он тоже здесь, потому что он важен.