Текст книги "Бесконечная дорога (СИ)"

Автор книги: Влада Ольховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

Глава 4. Безымянная

Анэко редко показывала своим друзьям, что они важны для нее, а уж тем более говорила об этом. Когда они уходили, она не сумела найти нужных слов, чтобы попрощаться с Эсме, и от этого ей было тяжело. Умом она понимала, что все сложилось правильно, как надо – у Эсме, в отличие от них, еще была надежда на мирную счастливую жизнь. Но это все равно не помогало забыть о том, что они ее потеряли.

Иногда Анэко казалось, что рядом по-прежнему мелькают алые волосы и слышится смех – звонкий, почти детский. В такие моменты травница резко оборачивалась, чтобы уловить это движение, упущенное боковым зрением. Но Эсме, конечно же, нигде не было, и Анэко наверняка смотрелась глупо, только никто этого, к счастью, не замечал.

Кроме, пожалуй, Солла. Он был слишком близко, чтобы не заметить, но у мага хватало такта ничего не говорить.

В разгар дня они остановились на отдых в тени скалы, созданной для них Итерниалом. Он же добыл воду, а Каридан поймал в пустыне странное существо, похожее то ли на очень большого грызуна, то ли на совсем уж огромное насекомое. Человеческая половина Анэко смотрела на толстую тушку с подозрением, а кошачья была вполне довольна предстоящим обедом.

Когда они все расположились у костра, Айви обратилась к Соллу:

– Расскажи нам о королевских магах, участвовавших в ритуале, пожалуйста.

Да уж, это точно была Айви, а не Антара: Антара бы уже взяла его за горло и приказала говорить.

– Зачем? – удивился маг. – Я думал, вам все известно о тех, кого вы приговорили к смерти.

– Нам известны их имена, мне – лица, это память, доставшаяся мне от Тересии. Но она не знала, какими они были на самом деле, и я не знаю.

– О своих жертвах лучше знать не слишком много, – заметил Солл. – Только то, что необходимо.

– Да, но я хочу.

– А я не хочу говорить об этом.

Айви бросила умоляющий взгляд на Анэко, и так поняла намек. Травнице жутко не хотелось делать это, но она знала, что Солла все равно заставят говорить. И будет лучше, если это сделает она – меньше вреда для него.

Она повернулась к Соллу и опустила руку поверх его руки, привлекая его внимание. Когда он повернулся к ней, Анэко тихо сказала:

– Мне очень жаль, что приходится прибегать к таким методам, но я прошу тебя все рассказать.

– Не просишь, а приказываешь, – усмехнулся маг.

– Не усложняй, а? Просто сделай это.

Как она и ожидала, чувство стыда обожгло ее горячей волной. Маг был ей симпатичен, несмотря ни на что, ей не хотелось напоминать ему, что он сейчас равен рабу. Но дело было не только в этом, Анэко слишком хорошо помнила, каково это – быть под чужим контролем, лишиться свободы, которой она так дорожила.

Должно быть, Антара понимала все это, вот и возложила эту ношу на ее плечи. Каридан или Итерниал справились бы с этим лучше, но нет, у змеиной принцессы было свое представление о шутках!

Солл на пару мгновений закрыл глаза, словно пытаясь бороться с чарами, однако потом лишь тяжело вздохнул и вымученно улыбнулся.

– Как скажешь, госпожа.

– Не называй меня так, – возмутилась Анэко.

– Как есть, так и называют. Так вот, маги, приговоренные к смерти, вроде меня… Больше всего вас интересует Мирамар Антер, не так ли? Он был главой королевской магической стражи во времена Тересии Сантойи, он и сейчас там всем заправляет. Он провел ритуал Последней бури.

– Хочешь сказать, что во всем виноват он, а ты так, рядом постоял? – полюбопытствовал Итерниал.

Он парил в воздухе над ними. Теперь, когда отпала необходимость скрывать свою энергию, он не сдерживался и застыл в пространстве так, будто прохлаждался на мягкой траве какого-нибудь луга, а все проблемы этого бренного мира его просто не касались.

– Виноваты все, – твердо ответил Солл. – Мы не были его слугами или рабами, мы могли отказаться участвовать в ритуале. Конечно, нас бы за это наказали, но не слишком строго, нашим жизням тогда ничего не угрожало. Поэтому вина лежит на всех, и на мне тоже.

– Но почему? – еле слышно произнесла Айви. – Почему вы согласились на такое жестокое убийство?

– Тут я не могу ответить за всех, только за себя. Я согласился, потому что считал это правильным и необходимым. Мирамар умеет убеждать… После разговора с ним я верил, что если не помогу с ритуалом, погибнут сотни людей. Не только воинов, женщин и детей тоже, и тогда я согласился. Но это не значит, что я не пожалел о своем согласии, да и не я один, я рассказывал вам, что произошло с Халейданом Белого Льда.

– Мертвые нас не интересуют, – вмешался Итерниал. – Тебя просили рассказать о живых.

В такие моменты Анэко хотелось его ударить. Не слишком сильно, но ощутимо, и сдерживалась она лишь потому, что знала: это бесполезно. Он просто растворится под ее когтями, а потом ответит так, что она может уже не подняться.

– Вернемся к Мирамару Антеру, – предложил Каридан.

– Как вам будет угодно. Мирамар – идеальный слуга короны.

– То есть, он беззаветно предан королю?

– Нет, – покачал головой Солл. – Слушайте внимательно, что я говорю: слуга короны. Это значит, что он служит нашей стране, верит в нее, считает ее защиту смыслом своей жизни. Думаю, он не разделяет страну на земли и людей. Для него это скорее некая единая сущность, сокровище, ради спасения которого можно пожертвовать мелочами вроде чьей-нибудь жизни или даже десятка жизней. Король для Мирамара – всего лишь посредник, символ воли народа. Но если он заподозрит, что король действует не в интересах страны, он без жалости убьет его и поможет новому правителю взойти на трон.

– А не слишком ли много он на себя берет? – нахмурилась Анэко.

– Может, и слишком, но никто никогда не осмеливался сказать ему об этом. У Мирамара нет собственных замков по всей стране, как у других королевских магов, он презирает золото. Большую часть времени он проводит в странствиях, но всегда следит за порядком. Он там, где война, где опасность. Сейчас, думаю, он в столичном дворце.

– То есть, в его жизни нет никого и ничего, кроме служения? – уточнила Марана.

– Да, и это делает его самым опасным вашим противником.

В этом Анэко была согласна с ним. Из людей, которым нечего терять, у которых в жизни только одна цель, получаются самые отчаянные воины.

– Он боевой маг? – спросил Итерниал.

– Нет, такой подготовки он не проходил. Но он постоянно учится, ищет, я слышал, что он собирает даже запретные чары.

– Готов в это поверить, если учитывать, что ритуал Последней бури – запретное заклинание.

– Именно, – подтвердил Солл. – Я не видел его уже много лет, и я понятия не имею, какой магией он владеет.

– Значит, среди связанной с ритуалом шайки был только один боевой маг – ты?

– Мы не шайка. Мы никогда раньше не работали вместе до того случая, да и потом старались не встречаться.

– Это не отменяет мой вопрос, – заметил Итерниал, перевернувшись в воздухе так, как иные переворачиваются в воде.

– Нет, был еще один. Я был самым младшим магом на том ритуале, поэтому вы должны понимать, что все остальные гораздо опытней меня. Это касается и второго боевого мага – Тайриса-Ли Микко.

– Судя по твоему тону, вы были не слишком близкими друзьями.

– Мы ни с кем друзьями не были, а с ним – особенно. Боевые маги всегда занимали особое место. Стать таким магом очень трудно, но если ты выдержишь и не сломаешься, привилегий у тебя будет гораздо больше, чем у всех остальных, – пояснил Солл. – А дальше ты сам выбираешь, как ими пользоваться. Мне все эти почести были не нужны, но Тайрис-Ли… он брал все, что можно. Он считал себя высшим магом, и если кого и уважал, то только Мирамара. Меня же он считал слишком мягким и бесхребетным, остальных – то праздными выскочками, то вечно печальными слабаками.

– То есть, это тот же безмозглый вояка, но наделенный огромной магической силой? – поморщилась Айви.

– Вроде того. Тайрис-Ли ничего не боится и ни о чем не сожалеет. Он, как и Мирамар, согласился на ритуал безо всяких сомнений, но совершенно по другой причине. Если Мирамар думал о благе короны, то Тайрис-Ли просто не сомневался, что ему можно это сделать. Потому что ему все можно. Корона для него – не символ верности и вечного служения, а оправдание тому, что он делает. Если корона это ему позволила, значит, можно.

Вряд ли Солл желал Тайрису-Ли смерти или открыто враждовал с ним. Но по его голосу можно было угадать, что за услуги боевого мага корона прощала Тайрису-Ли очень многое, даже то, за что другие положили бы голову на плаху.

Анэко ведь сама велела Соллу рассказать все – и он был честен.

– Есть еще Сайра Огеас, тот маг, что помог моему брату создать падальщиков, – продолжил Солл. – Скажу честно, Балериано был намного умнее этого типа. Сайре достались огромные способности и крошечные мозги. Уж не знаю, почему судьба так решила, но – как есть. Он боится всего, даже когда нечего бояться. Не берусь и представить, в каком ужасе он сейчас, когда появилась реальная угроза. Сайра служит короне, потому что не умеет принимать самостоятельные решения. Это очень удобно: он просто верит в то, что ему говорят другие, наделенные властью.

– Даже если они не правы?

– Он не задумывается о том, правы они или нет, он просто делает.

– Ты назвал троих, – указал Каридан. – Есть еще трое.

– Еще есть Осоко Адумис, например. Это один из самых старших магов на службе короля. Другие в его возрасте переезжают в королевский дворец, чтобы стать советниками, а он продолжает странствия. Я не видел его со времен ритуала, но в те дни он был сильнее иных молодых. Я не знаю, чем он живет, что для него важно. Разговаривая с ним, нельзя понять, что он думает и чувствует на самом деле. По-моему, даже Мирамар не до конца в нем разобрался, поэтому считает подозрительным и не доверяет. Я только могу сказать, что у Осоко нет собственного дома – не то что замка, даже какой-нибудь захудалой хижины, и семьи у него никогда не было. Он все время проводит в странствиях. Я не знаю, почему он согласился участвовать в убийстве Тересии, но не думаю, что это доставило ему удовольствие.

– Это ничего не меняет, – пожала плечами Айви. – По крайней мере, для Антары, ей не важны мотивы, важно то, что случилось. Кто там еще?

– Карпер Элис.

Он произнес это имя так, будто вдруг увидел перед собой гигантского слизня – одного из тех, что обычно ползают по саду после дождя. Итерниал тоже заметил его тон:

– Похоже, господин Элис тебя чем-то задел.

– Не задел, но пытался, и не так, как вы думаете. Мы не враги, напротив, я ему понравился чуть ли не с первой встречи. Но не так, как я предпочел бы нравиться мужчинам.

– Ты хочешь сказать, что он?… – начала Анэко и запнулась, подбирая нужное слово.

– Он из тех, кому нравятся все: и мужчины, и женщины, и чем моложе, тем лучше. Сам он тоже непонятный. Я его когда увидел, все не мог понять, мужчина это или женщина. По-моему, он и сам еще не решил, демон его знает, о чем он думает. Карпер Элис не любит грязную работу, он сам никогда не участвует в битвах. Ему ближе такие заклинания, как Последняя буря: которые убивают на расстоянии, и ему не нужно на это даже смотреть. Он и жертвоприношение Тересии перенес с трудом, чуть в обморок не упал.

– Из жалости? – поразилась Марана.

– Маловероятно. Скорее, его просто напугали кровь и крики. Карпер живет в столице и предпочитает не покидать ее, он не любит тяготы пути.

– Но зачем он тогда вообще полез в этот ритуал?

– Потому что любит славу. Это было очень важное дело для королевства, а его еще и пригласил сам Мирамар Антер. Карпер Элис знал, что ему щедро заплатят и о нем будут говорить во всех бальных залах столичных дворцов. Для него это много значит. Не позволяйте тому, что я говорю, запутать вас: он очень опасный маг, у него исключительные способности. То, что он не любит убивать своими руками, не значит, что он этого не умеет.

– Мы тоже умеем, – хмыкнул Итерниал. – А иногда даже любим.

– Говори за себя, – нахмурился Каридан. – Кто там еще остался? Последний, если я не ошибаюсь?

– Да, – подтвердил Солл. – Элетер Ди Сомриссо. Но про него я вам мало что скажу, мы с ним виделись всего один раз, в день ритуала, и больше не встречались. Тогда была не та ситуация, чтобы по душам говорить, он поздоровался со мной, я – с ним, вот и все.

– Но ты ведь слышал о нем? – спросила Айви. – Королевских магов не так много, тем более такого уровня, ты не мог о нем не слышать.

– Слышал, только для вас это вряд ли будет иметь значение. Об Элетере говорят только хорошее, он маг-целитель, он не раз путешествовал в дальние провинции, где не хватало лекарств, чтобы останавливать болезни. Ему много платят, как и всем королевским магам, но он не скупает дворцы и наряды, а отдает большую часть этих денег людям, которые в них нуждаются.

– Просто добро во плоти, – ухмыльнулся Итерниал. – Но когда понадобилось пытать и убить Тересию, он записался добровольцем.

– Я не знаю его причин.

– А разве они важны?

– Не для вас, очевидно.

Пока они спорили, Анэко украдкой покосилась на Айви, пытаясь понять, о чем думает она. Речь ведь, в некотором смысле, шла о ее жизни и смерти!

Айви даже не смотрела на своих спутников, должно быть, она пыталась услышать, что говорит Антара. Если вообще говорит!

Вот они и узнали о тех, кого собираются убить. Анэко казалось, что это к худшему: лучше и правда не думать о приговоренных как о живых людях со своими чувствами и прошлым. И уж тем более не знать, что они помогают детям и вовсе не так уж плохи, как она представляла!

Больше к Соллу с расспросами не приставали. Они пообедали пустынным существом, которое оказалось не так уж плохо на вкус, его мясо отдаленно напоминало козлятину. После этого они разошлись на недолгий отдых.

Солл предпочел отстраниться от остальных, устроиться за дальней частью скалы, чтобы его не видели и не могли с ним разговаривать. После недолгих колебаний Анэко отправилась за ним.

Когда она пришла, он уже лежал на расстеленном плаще, повернувшись к ней спиной. Но он все равно услышал ее тихие шаги, понял, кто это.

– Что-нибудь еще, госпожа? – холодно осведомился он.

– Я пришла извиниться, – вздохнула Анэко.

– Вот как?

Даже если он и был удивлен, это не заставило его обернуться к ней.

– За то, что использовала эту силу… За то, что приказала тебе.

– Ты не обязана извиняться. Волею вашей змеи я в твоем вечном услужении.

– Я не просила ее об этом и не хотела, чтобы так было. Однажды Антара подчинила меня, и я знаю, что это такое. Я не обещаю, что не буду больше использовать эту силу, потому что сейчас все стало очень сложным, возможно, у меня просто не будет выбора. Но ты должен знать: я этим не наслаждаюсь, мне, правда, очень жаль. Так что прости меня и за сегодня, и за будущее, если оно станет таким.

Не дожидаясь его ответа, Анэко развернулась и ушла к остальным. Она не знала, сможет ли Солл простить ее, даже не могла сказать, зачем ей это нужно – он ведь их пленник, один из убийц Тересии! Но, извинившись перед ним сегодня, она почувствовала, что поступила правильно.

* * *

Ворота закрылись, а крытая повозка остановилась во дворе замка, присыпанном свежей соломой и сухими розовыми лепестками. Розовые лепестки были собственным изобретением Карпера Элиса, которым он очень гордился. Они закрывали грязь и наполняли воздух приятным легким ароматом, скрывая ужасающую вонь лошадей, да и любых других животных, которых Карпер терпеть не мог.

Стоя у открытого окна, он наблюдал, как из повозки осторожно выбрались дети – две девочки и мальчик. На самом-то деле, детьми им оставалось быть недолго. Девочки уже чуть округлились, и, при всей их угловатости, их грудь больше не была плоской, а в бедрах появился намек на первый соблазнительный изгиб. Мальчик был длинноногим, худым и бледным, со спины его и вовсе можно было принять за юную деву.

Как раз таких и любил Карпер. Пройдет совсем немного времени, и эта троица станет омерзительными крестьянами, на которых магу было противно даже смотреть. Девочки превратятся в бабищ с обвислыми грудями, круглыми животами и дряблыми бедрами. Мальчик или нальется жиром, или обрастет грудой мышц, станет дурно пахнуть, его загрубевшая кожа покроется жесткими на ощупь волосами. Может ли что-то быть отвратительней? Они уподобятся яблокам, упавшим на землю, загнившим, изгрызенным червями.

А пока они были плодами в самом соку, наполненными тонким ароматом юности. Им, еще запуганным, предстояло привыкнуть к этому дворцу, пожить здесь пару сезонов, а потом, когда Карпер заметит в них первые признаки старения, покинуть столицу навсегда. С вознаграждением, разумеется, которое мало кого спасало. Изредка интересуясь судьбой своих былых любовников, он узнавал, что почти все они сошли с ума или покончили с собой. После прекрасной жизни во дворце и долгого воздействия магии не так-то просто привыкнуть к грязным полям и крохотной хижине!

Но ему было плевать на прошлое. Значение всегда имели лишь новички, такие, как эти трое, испуганно жавшиеся друг к другу во дворе. Он собирался подарить им лучшие дни их жизни, и это искупало любые последствия.

Карпер повернулся к слуге, стоявшему у него за спиной, и приказал:

– Девиц вымыть и проводить их в спальни. Мальчика сразу ко мне.

Слуга кивнул и беззвучно покинул комнату. Он не пытался спорить, указывая, что дети проделали долгий путь и нуждаются в отдыхе. Это раньше он еще думал о таких глупостях, а потом Карпер просто удалил ему язык, который слишком много болтал, и слуга стал приятно молчаливым.

Карпер выждал некоторое время, глядя на крыши городских домов, раскинувшиеся за стенами его дворца, а потом направился в свою спальню.

Мальчик уже ждал его там. Он сидел на самом краешке кровати, настороженный, напряженный, как только что привезенный из леса зверек. Этот, похоже, с характером, но тем интересней – из таких детей получались самые любопытные игрушки.

– Здравствуй, – улыбнулся ему Карпер Элис. – Как тебя зовут?

Ему не обязательно было разговаривать со своими рабами. Он был достаточно силен, чтобы парой заклинаний обездвижить этого мальчишку, а то и вовсе сделать его услужливым и покорным.

Но Карпер так не хотел, это было бы слишком просто. Ему нравилось сначала забавляться со своей добычей, а потом уже показывать ей, что надежды больше нет.

Мальчик молчал, не сводя с мага злых голубых глаз. Карпер невольно залюбовался его благородными чертами и волнами светлых волос. На этот раз купец, отбиравший для него живой товар, оказался на высоте, нужно будет заплатить двойную цену, чтобы он запомнил, каких детей нужно искать.

– Молчишь? – вздохнул Карпер. – Не слишком вежливо, ну да ладно, я спишу это на твою усталость. Меня зовут Карпер Элис, я – королевский маг. Когда рядом с нами еще кто-то есть, ты должен называть меня лорд Элис или мастер Элис. Но когда мы вдвоем, ты можешь называть меня просто Карпер. Думаю, это будет честно, ведь нам многое предстоит испытать.

– Я не хочу оставаться здесь, – процедил сквозь сжатые зубы мальчик. – Я хочу домой.

– Боюсь, это не вариант.

– У меня есть семья!

– Теперь твоя семья – те, кто живет во дворце, другой не будет.

И это тоже было правдой. Раньше Карпер пытался возвращать надоевших ему рабов туда, откуда их забрали, но ни к чему хорошему это не приводило. Для крестьян или даже горожан такие дети были «порчеными». Да и сами его любовники, насквозь пропитанные магией, не были приспособлены к прежней жизни. Иногда их убивали на месте, иногда просто изгоняли, но итог был один.

– Сейчас будут самые худшие дни, – продолжил маг. – Тебе придется приспосабливаться, привыкать. Но потом ты поймешь, что это к лучшему, и научишься любить новую жизнь – и меня.

– Вот уж вряд ли!

– Еще как научишься. А знаешь, почему я в этом так уверен?

– Потому что вы – самовлюбленный подонок?

Карперу захотелось ударить мальчишку, отвесить ему оплеуху, да так, чтобы перстни на его пальцах оставили на светлой щеке кровавый след. Но он сдержался: мальчик за все ответит, просто другой болью.

– Нет, потому что я и сам когда-то был таким же, как ты. Не совсем, конечно, ведь я все-таки был магом, но почти. Я был на твоем месте.

Карпер был даже младше, чем этот крестьянский щенок, когда проявились его магические способности. Его обнаружили колдуны короля, забрали на обучение, и больше он своих родителей не видел.

Но это было к лучшему: в его семье появилось столько детей, что он не мог запомнить всех своих братьев и сестер по именам, да и родители, похоже, не всегда узнавали его с первого раза. А в убежище для будущих магов он почувствовал себя особенным, нужным, он понял, что его ждет очень важное будущее. Правда, поладить с другими мальчишками оказалось не так просто: его постоянно дразнили, называя девочкой, а его это бесило. Он все никак не мог придумать выход, но это не понадобилось, он не задержался в убежище.

Его забрал на обучение один из королевских магов, и это было огромной честью. Карпер уже знал о магии достаточно, чтобы понять: только ученики магов оказываются на вершине этого мира. Поэтому своего нового мастера, Гилиона, он считал чуть ли не божеством.

Правда, у этого божества были свои странности. Например, он не позволил Карперу обрезать длинные светлые волосы, делавшие его похожим на девочку. В его доме все слуги, особенно молодые, носили странные наряды, да и Карпера не миновала эта участь. Но он убеждал себя, что нечему удивляться – такой могущественный маг и не может вести себя как простой горожанин.

Карпер относился к этим странностям спокойно, без страха, пока однажды Гилион не пришел в его спальню перед сном. Сначала вроде как поговорить, но что произошло позже – Карпер помнил смутно. От той ночи в его памяти осталось только чувство стыда, да еще боль, но он никак не мог сообразить, откуда они появились.

Дальше пошли смутные дни с исчезнувшими воспоминаниями. Карпер знал, что прожил их – а как же иначе? Но даже если бы его пытали, он бы не смог сказать, что с ним происходило тогда.

Память вернулась, когда он почувствовал себя счастливым. Все, что происходило с ним, было правильным. Он учился днем и отправлялся в одну комнату со своим мастером ночью. Он был уверен, что иначе и быть не может, все так делают.

Уже позже, спустя много лет, став самостоятельным магом, Карпер сообразил, что так поступают не всегда и не со всеми. Но он воспринял эту новость спокойно: ему нравилась его жизнь, все остальное было не важно.

Гилион добился того, что его ученика пригласили на королевскую службу, однако дальше их пути разошлись, они почти перестали видеться. Карпер подозревал, что стал слишком старым для своего мастера, хотя они никогда не говорили об этом.

Через несколько лет Гилиона убил отец выбранного им мальчика. Карпер в отместку вырезал всю семью – не потому что ему хотелось, просто он чувствовал, что так надо. Но в сердце все равно осталось странное чувство потери, а еще – подозрение, что у него отняли нечто важное. Он предпочитал лишний раз не задумываться об этом.

Он рассказал о прошлом озлобленному парнишке, что сидел перед ним. Карпер вообще не обязан был разговаривать с ним, он не для того заплатил за этого волчонка огромные деньги. Но таковы были правила придуманной им игры.

Он пересел на кровать, рядом с мальчиком, совсем близко, и опустил руку ему на бедро. Мальчишка попытался отшатнуться, но магия не позволила ему, она оплетала его невидимыми нитями все то время, пока маг говорил. Ловушка захлопнулась.

– Я тебе все это говорю, чтобы ты понимал: я сделаю тебя счастливым, – улыбнулся Карпер.

– Я не хочу такого счастья!

– Это ты сейчас так думаешь, но пройдет совсем немного времени, и ты будешь меня благодарить, как я благодарю Гилиона.

Он сжал пальцы, лежавшие на бедре мальчика, сильнее. Карпер устал говорить, он был готов действовать и даже подобрал нужное заклинание, но его отвлек стук в дверь.

– Что? – раздраженно поинтересовался Карпер.

Дверь была заперта, и слуге пришлось говорить из коридора.

– Мастер Элис, у вас гость.

– К демонам всех, я занят! Пусть ждет.

– Он не будет ждать, это мастер Антер. Боюсь, если я передам ему вашу волю, он поднимется сюда сам.

Карпер почувствовал, как у него кровь стынет в венах. Мирамар Антер здесь, в его доме? Это не просто так, что-то случилось!

Они с главным королевским магом никогда не враждовали открыто, но Карпер знал, что Антер его недолюбливает. Отчасти поэтому Карпер когда-то и вызвался участвовать в жертвоприношении ведьмы: ему было плевать на ту девицу, он лишь хотел заполучить расположение Мирамара.

Не сложилось. Ему заплатили, стали называть героем королевства, но Мирамар смотрел на него все с тем же немым презрением, что и раньше. Главный маг страны старался держаться от него подальше, он никогда не приходил просто поговорить.

А теперь он здесь. Выводы напрашивались не самые приятные.

Карпер встал с постели и открыл дверь, впуская в спальню слугу.

– Проводи гостя в его комнату, – маг кивнул на мальчика. – Он пока не понимает своего счастья, поэтому за ним нужно внимательно следить, как и за остальными. Я займусь ими, когда Мирамар уйдет.

Он знал, что главный маг не одобряет его увлечение детьми. Поэтому Мирамару и не нужно было видеть эту замечательную троицу.

Приведя себя в порядок, Карпер поспешил спуститься в зал приемов, где уже ожидал его гость. К его удивлению, на Мирамаре была походная одежда, которая в столичном дворце смотрелась нелепо. Конечно, Мирамар Антер не следил за модой, но он всегда соблюдал приличия, особенно в чужом доме.

Карпер почувствовал, как в его душе растет дурное предчувствие.

– Мастер Антер, – кивнул он. – Какое благословение позволило мне насладиться вашим обществом?

– Боюсь, что это далеко не благословение, – покачал головой Мирамар. – Я сообщу вам все по дороге.

– По дороге?…

– Мастер Элис, вам необходимо сопровождать меня в одном путешествии, немедленно.

И по его тону было понятно, что «немедленно» означает «безо всяких споров и вопросов». Соглашаться на такое Карперу не хотелось, но он не решился возражать магу, который вдвое превосходил его силой.

Что ж, придется его трем новым игрушкам подождать своего счастья чуть подольше.

* * *

Ночь в пустыне была лучше дня в пустыне: теплая, но не жаркая, и полная мерцающего света с небес. Каридану больше не нужно было думать о том, куда идти, ведь Итерниал удосужился создать для них движущуюся плиту, уносившую их к границе выжженных земель. Поэтому он просто мог лежать на спине и смотреть на звезды.

И этот миг был лишь лучше от того, что рядом с ним лежала Айви. За время этого путешествия у них было не так много возможностей остаться вдвоем, они постоянно куда-то спешили, с кем-то сражались, кого-то спасали. Теперь Каридан наконец чувствовал, что в его душу вернулся покой.

Они не разговаривали, но это было и не нужно. Каридан чувствовал ее тепло под боком, едва уловимый вес ее руки на его груди, тонкий аромат ее волос. Поэтому он мгновенно почувствовал, как она вздрогнула.

– Айви?

Он и вовсе думал, что она спит, а теперь, кажется, что-то удивило или напугало ее.

– Получилось, – прошептала она.

– Хм?

– Каридан, я закрыла дом!

Сонное очарование момента улетучилось. Айви не казалась запуганной – она казалась возбужденной, о чем бы она ни думала сейчас, это сильно повлияло на нее.

– Не уверен, что понимаю тебя…

Она приподнялась на локтях, и теперь Каридан видел над собой ее лицо. Ее глаза искрились от радости, и в этот миг она была невероятно красивой, но он усилием воли заставил себя отвлечься от этого. Похоже, произошло что-то важное.

– Помнишь, я рассказывала тебе, что в нашем с Антарой сознании существует дом, точная копия дома отца?

– Помню.

– Так вот, я все думала: а что если я тоже могу воспользоваться им? Антара заперла меня там во время своей встречи с Байрой, да так, что я вообще не видела и не слышала, что происходит вокруг нашего тебя. И я подумала: а не могут ли двое сыграть в эту игру?

– То есть, ты закрыла ее в этом доме?

– Заперла! – гордо уточнила Айви. – Пока мы тут лежали, я попыталась отстраниться от всего и войти в наше общее сознание, но уже добровольно. Я нашла этот дом и нашла Антару, такого раньше не было!

Вот, значит, как… Пока он думал о звездах и о девушке рядом с ним, она пыталась обуздать чудовище. Каридан не знал, радоваться или обижаться, но сейчас это было и не важно.

– Антара знает, что ты ее закрыла?

– Нет, когда я пришла в дом, она спала. Но важно другое!

– Что же?

– Я могу быть собой без ее участия! Пока она заперта в этом доме, тело принадлежит только мне, это же такие возможности!

Это точно, в возможностях Каридан знал толк. Он очень часто размышлял о том, какой была бы их жизнь, если бы не Антара. Ему ведь не нужны все эти походы и битвы, да и Айви тоже. Они уже попробовали вкус мирной жизни на Ариоре, знали, что были бы счастливы, если бы не появилась эта проклятая змея.

Вот к чему он хотел стремиться, а не к чужой мести. Если бы ему дали выбор, все было бы просто: домик где-нибудь в лесу, где человеческие законы и запрет на магические формы жизни не имеют значения. Айви рядом с ним. Их дети. Покой и любовь!

Теперь уже приподнялся Каридан, и оба они сидели на каменной плите. Остальные были далеко от них: Солл и Анэко, кажется, спали, да еще и лежали при этом подозрительно близко, Марана задумалась о чем-то, а Итерниал снова исчез, но движение плиты доказывало, что он рядом.

Они могли говорить о чем угодно, их никто бы не услышал, даже Антара.

– Давай убежим, – тихо предложил Каридан.

– Что? – растерялась Айви.

– Убежим от всего! Начнем новую жизнь, только для нас двоих!

– А как же остальные?

– Остальные тоже не хотят этой войны. Они ввязались в охоту Антары только ради тебя, потому что ты дорога им. Если Антары не станет, они смогут жить мирно.

– Но я не могу просто бросить их, – нахмурилась Айви.

– Я и не говорю, что бросить. Тебе нужно просто отстраниться от них, пока ты не найдешь способ уничтожить Антару раз и навсегда, и тогда мы снова найдем их!

Он и сам не знал, почему так вдохновился этой идеей, почему позволил эмоциям захлестнуть себя. Укол обиды в глазах Айви отрезвил его, позволил по-другому взглянуть на свои слова, но было уже слишком поздно. Он сболтнул лишнего.

– Значит, вот чего ты хочешь на самом деле? – спросила она.

Каридан отвел взгляд:

– Все не так просто.

– Я и не говорю, что просто. Я понимаю… И мне жаль, что я отнимаю у тебя, да и у всех остальных время. Я хочу быть с тобой, правда, хочу. Но сейчас это невозможно.

Конечно, невозможно, чем он вообще думал, когда решил, что будет иначе?

– Прости… – вздохнул он.

Айви придвинулась к нему, подвела руку ему под подбородок, а мгновением позже он почувствовал, как она целует его. Этот бесконечно прекрасный миг облегчил груз на его совести, но он знал, что Айви не забудет о его импульсивном предложении.