Текст книги "Бесконечная дорога (СИ)"

Автор книги: Влада Ольховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

– Меня просто удивляет, что ты идешь чужим путем, не желая искать свой.

– Я знаю свой путь, я просто еще не выяснила, где он. Я хочу найти Инриса! Скажите, за те годы, что прошли после падения замка ведьм, вы ничего о нем не слышали?

– Инрис? – нахмурился капитан. – Это тот крестьянский мальчик?…

– Да.

Она не надеялась, что он даст ей нужный ответ. Эсме много думала об этом – о том, ради чего и ради кого она покинула Ариору. Она не забывала об Инрисе, она просто свыклась с мыслью о его смерти и не знала, где его искать, кроме как в мире мертвых. Она даже сейчас не знала, жив ли он или Делиор Сантойя принял за него кого-то другого.

– А ты знаешь, я слышал это имя не так давно, – ответил Семур.

– Правда? – От возбуждения Эсме передвинулась на самый краешек стула. Такой удачи она не ожидала! – Где? Как? Он говорил с вами?

– Нет, он не говорил со мной, этим именем было подписано письмо, присланное мне пару сезонов назад, когда я только прибыл в форт Мигос. Некий юноша, назвавшийся Инрисом, просил меня рассказать о бойне, произошедшей в замке ведьм.

Все сходится! Антара сказала, что Инрис искал ее. Он тоже не забыл!

– И что вы ответили? – прошептала она.

– Эсме, ты должна кое-что понять… Когда наш мудрый король узнал об издевательствах ведьм над детьми, он был опечален этим, он посчитал, что не справился со своим долгом, не защитил своих подданных от такой участи. Поэтому, чтобы загладить свою вину, он издал указ выдать золота из королевской казны всем, кого использовали ведьмы, чтобы эти бедняги могли начать новую жизнь. К сожалению, добротой нашего господина решили воспользоваться воры и мошенники. Они выведывали имена тех, кто бывал в замке, и использовали их, чтобы просить золота. Я лично встречал трех девиц, назвавшихся твоим именем!

– Значит, вы отказали тому, кто прислал вам письмо?

– Не совсем так. Я ответил ему своим письмом, велев приехать сюда, в форт Мигос. Я уже достаточно стар, чтобы отличить искренность от обмана. Я хотел посмотреть в глаза этому Инрису, понять, был он там или притворяется. Но он так и не приехал, хотя времени с тех пор прошло достаточно, чтобы добраться сюда из любого уголка королевства.

Скорее всего, это и правда был мошенник, однако Эсме было жаль, что капитан не смог убедиться наверняка.

– Ты говорила, что Инриса убили ведьмы, – напоминал Семур.

– Я и правда так думала, но теперь у меня есть причины считать, что он спасся, как спаслась я.

– Даже так, он может быть где угодно. Как ты планируешь его разыскать?

– Я буду верить в судьбу, – мягко улыбнулась Эсме. – У моих друзей есть цель, поэтому пока я пойду с ними, им нужна моя помощь. И в это время я буду искать его. Я всегда знала, что мы с Инрисом связаны, это… это сложно объяснить. Но если он действительно остался жив, рано или поздно мы найдем друг друга.

* * *

Он мало с кем общался из королевских магов. Солл просто признавал их силу, а они уважали его – по той же причине. Он всегда чувствовал, что заметно младше остальных и вряд ли они станут друзьями.

Исключения было всего два – его брат и Халейдан Белого Льда, тот самый маг, что первым признал его. С братом Солл должен был много общаться, потому что у него просто не было выбора: Балериано был его единственной семьей. А вот Халейдан был ему искренне симпатичен, Солл чувствовал, что у них много общего. Он никому не сказал бы об этом, но он видел в горном отшельнике пример для подражания.

Халейдан всегда был невозмутим и вежлив со всеми – даже с самыми низкими слугами. Солл никогда не видел, чтобы он злился или огорчался, он находил выход из любой беды. Халейдан не делал ничего особенного, и все равно рядом с ним казалось, что в зале истинный господин, а все остальные – лишь его подданные. Он не поддавался страстям, он все внимательно обдумывал, его невозможно было соблазнить или подкупить.

Поэтому когда Солл узнал, что Халейдан тоже примет участие в ритуале Последней бури, ему стало чуть легче. Уж если и Халейдан принял это, значит, иного пути для королевства действительно нет!

Во время жертвоприношения они не разговаривали, стояли далеко друг от друга, но Солл видел, что Халейдан остался спокоен, даже когда сам он едва не потерял покой.

Поэтому к нему Солл и направился за советом. Он пытался обсудить все с Бало, но тот был неизменно жизнерадостен, он вообще не видел, в чем проблема. Они принесли в жертву молодую женщину, эка невидаль! Король все одобрил, их не накажут, думать тут не о чем. Но Солл так не мог. Прошло уже несколько дней после ритуала, а он не мог избавиться от чувства, что совершил чудовищную, непоправимую ошибку. Он знал, что та ведьма уже мертва, ничего нельзя изменить, знал, что заклинание сработало, северным провинциям больше ничто не угрожало. И все равно он ненавидел себя за это – за то, что стоял там, слушал крики боли и ничего не изменил.

Он видел, что остальные маги смирились и живут дальше. Солл понимал, что у каждого свой метод – как, например, у Бало. Но метод Бало ему не подходил, и он решил обратиться к Халейдану в надежде на то, что они все-таки похожи.

Халейдан не жил в королевском дворце, у него был собственный замок среди гор, закрывающих столицу – тихое место, куда побаивались ходить простые люди. Да и что им здесь искать? Замок был расположен высоко, у самой вершины, среди пустых холодных склонов. Но именно это, похоже, и нравилось Халейдану: он жил один, без слуг, и часто путешествовал, а теперь отдыхал здесь после сложного ритуала.

Солл не предупреждал его о своем визите, мог и не застать дома, однако, приближаясь к темному замку, он сразу почувствовал: хозяин внутри.

Халейдан сам открыл ему дверь; даже если он был удивлен, виду маг не подал. Он был в белых одеждах, расшитых золотом, таким он обычно приходил только на встречи с королем.

– Вы уходите куда-то, мастер Халейдан? – спросил Солл. – Я бы не хотел мешать вам.

– Вы не мешаете, мастер Аншах. Думаю, это даже к лучшему, что вы пришли.

– Почему?

– Не знаю, но раз судьба привела вас сюда именно сейчас, ни днем раньше, ни днем позже, так нужно. Прошу, входите.

В замке было холодно, почти как за его пределами. Это не удивило Солла, он уже видел искрящиеся ледяные полосы на стенах, знал, что только такой красотой и можно впечатлить Халейдана.

Солл следовал за хозяином замка, потому что иначе и быть не могло, он не посмел бы свободно расхаживать по чужому дому. А Халейдан почему-то повел его не в обеденный зал, как требовали обычаи, а к винтовой лестнице.

– О чем вы хотели поговорить, мастер Аншах?

– О том ритуале, – ответил Солл. Он видел перед собой только спину старшего мага, не смотрел ему в глаза, и от этого становилось легче. – О Последней буре…

– Ритуал завершился, вам лучше не думать о нем.

– Но я не могу! Нам сказали, что все хорошо, что так и надо, но… Я не чувствую, что поступил правильно. Что все мы сделали правильный выбор! Мы убили человека, мастер Халейдан, и я не понимаю, почему мы должны думать, будто так и надо.

– Боюсь, вы не совсем понимаете основы работы королевских магов, – заметил Халейдан. – Мы все поклялись в верности королю, поэтому Его Величество действительно может решить, что мы должны делать. Но никто не вправе определять, что мы должны думать и чувствовать.

Они прошли все этажи замка, но не задержались ни на одном из них. Холодную темную лестницу они покинули лишь под самой крышей, выйдя на просторный балкон, нависающий высоко над главным входом.

Отсюда открывался великолепный вид на столицу: дома и дороги, виллы и площади, зелень садов и пестрые пятна рынков. Королевский дворец, величественный, как сама корона, а дальше, едва различимые, леса, принадлежащие Его Величеству. Да за один этот вид можно было терпеть холод и одиночество этого замка!

Халейдан посмотрел на далекий город и слабо улыбнулся – но это было самое сильное проявление эмоций с его стороны, которое доводилось видеть Соллу.

– Задайте вопрос, мастер Аншах. Тот, который привел вас сюда.

– Я хочу знать, правильно ли мы поступили. Действительно ли одна жизнь ничего не значит по сравнению с благополучием целой провинции? Имели ли мы право на такое?

– Нет.

Солл замер, не зная, верить ли своим ушам. В глубине души он ожидал, что Халейдан начнет успокаивать его, как и все остальные, доказывать, что победа над дикарями стоила одного жертвоприношения, а Тересия Сантойя и вовсе была сомнительной личностью, не заслуживавшей жалости.

Но вместо всего этого Халейдан с привычной уверенностью произнес то, чего Солл больше всего боялся.

– Как?… – только и смог произнести он.

– Я много лет живу на свете и понял одно: человек имеет право распоряжаться только своей жизнью. Судьба не зря дала нам лишь ее! Каждый из нас может решить, как жить, сколько и когда умереть. Но мы не имеем права измерять ценность других жизней, определять, что на что можно выменять. Ритуал Последней бури был бы честным и справедливым лишь в одном случае: если бы Тересия Сантойя сама вызвалась пройти через страдания во благо королевства. Но она не хотела этого, и мы ее убили. Чем мы лучше тех преступников, которых каждый день казнят в пригороде?

– Я не понимаю… Вы же согласились… Вы были там!

– Был, – кивнул Халейдан. – Но я не считаю свой поступок правильным. Я просто сделал то, что было необходимо. Северные провинции должны были получить защиту.

Солл окончательно запутался. Халейдан осуждает ритуал? Или нет? Он не мог угадать, ему оставалось только беспомощно ждать ответов.

– Я знал, что могу примириться с тем, что делаю, лишь одним путем: я приму ту же судьбу, которую заслуживают все убийцы.

Он провел рукой по воздуху, и где-то внизу, у самых ворот, начали образовываться острые пики. Они не могли навредить им – здесь, но тот, кто упал бы вниз, напоролся бы на них. Это означало неизбежную смерть даже для того счастливчика, который смог бы каким-то чудом пережить падение.

Теперь умиротворенный и решительный взгляд Халейдана, его желание прийти сюда и этот торжественный наряд приобретали совсем иной смысл.

– Есть люди, которые не сожалеют о том, что случилось, потому что не видят для этого причин, Солл, – сказал Халейдан. Он впервые назвал молодого мага по имени, без традиционного обращения. – Это твой брат. Есть те, кто считает, что высший долг искупает любые преступления. Это Мирамар Антер. Есть маги, которые будут выжигать свою память зельями и колдовскими парами, чтобы она не мешала им спать по ночам. Словом, у каждого свой путь. Мой – принять ту кару, которой заслуживает преступник.

– Но…

– Я знал, что так будет, еще до жертвоприношения. Когда погибала Тересия Сантойя, я выполнял свою роль лишь потому, что уже знал: я уйду вслед за ней. Все мы преступники, Солл. Убийцы, заслуживающие казни. Я заплачу цену сразу. Ты… Ты другой, в тебе слишком много жизни, так много, что ты не отважишься призвать смерть. Но рано или поздно ты начнешь искать ее. Судьба не знает жалости, она заберет всех нас, ты увидишь это, я – нет. Прощай, Солл. Рад, что нам довелось познакомиться.

Не дожидаясь его ответа, Халейдан сделал свой последний шаг вперед – с балкона вниз, к ледяным пикам…

– Как видишь, не все просто приняли смерть Тересии и посчитали ее справедливой, – закончил свой рассказ Солл. Перед глазами у него все еще стояли кровавые потеки, расползающиеся по льду от мертвого тела. – Халейдан не совершил самоубийство, он хотел жить. Но он казнил сам себя за преступление, которое совершил. А насчет меня он был прав – я не смог поступить правильно, теперь вот мучаюсь за это.

Он сидел на полу у каменной стены, привалившись к ней спиной. Солл оставался в единственной комнате заброшенного дома, который выбрали для своего собрания чудовища. Они только что очистили деревню от последних хищников, которых создал его брат, и теперь решали, куда двигаться дальше.

Солл так до сих пор и не решил, что он должен чувствовать сейчас. Внутри было холодно и пусто – ни тоски по брату, ни благодарности странной женщине-зверю, которая его спасла. Ему казалось, что он потерял свое прошлое, потерялся на перекрестке, и выхода просто нет.

Но даже так, он должен был рассказать Антаре правду. Не ради себя или пощады с ее стороны, а ради Халейдана. Теперь Солл особенно остро понимал: Халейдан Белого Льда был единственным, кто поступил правильно.

– Вот, значит, как, – усмехнулась Антара. – Пусть его душа обретет покой в мире мертвых, потому что я прощаю его.

– Значит, троих в списке уже нет, – заметил белесый маг, которого остальные звали Итерниалом. – Осталось шестеро. Кто там у нас следующий?

– Это мы решим потом, – ответила Антара. – Для начала нам нужно вернуться в пустыню.

– Что? – поразилась Анэко, женщина-зверь, вступившаяся за Солла. – Это еще зачем?

– Я должна увидеть Байру, и только после этого я скажу вам, кто будет нашей следующей жертвой. Она должна была кое-что узнать для меня и, надеюсь, справилась.

Глава 3. Инрис

Айви не нравилось то, что Соллу Аншаху предстояло отправиться с ними. Она понятия не имела, что на уме у этого мага, его взгляд казался пустым и равнодушным ко всему. О чем Антара вообще думала, связывая его с Анэко?! Хотя Анэко, вроде бы, не возражала; это было совсем на нее не похоже, и Айви окончательно запуталась. Она решила вообще не вмешиваться, предоставив этим двоим разбираться самим, без нее и Антары.

Пока же Солл держался в стороне от остальной группы, склонившейся над картами этих земель.

– Из-за Байры придется вернуться в пустыню, но это как раз не проблема, – указал Каридан. – Проблема, скорее, в том, что мы будем делать дальше. Снова направимся в форт?

– Не нужно, – покачала головой Эсме. – Капитан Ван Кирк – хороший человек, но он верен королю. Думаю, к моменту нашего возвращения он получит официальный приказ уничтожить беглецов с Ариоры, ему придется напасть на нас.

– Ну и что? – фыркнул Итерниал. – Ему же хуже!

– Я знаю – и не хочу, чтобы ему было хуже.

– Нам не придется возвращаться в форт Мигос, – вмешалась Айви. – Антара не хочет этого.

Ей до сих пор непривычно было говорить о том, чего хочет Антара – как будто ее собственного мнения вообще не существует! Хотя сейчас это было не так тяжело, как обычно, потому что Айви было все равно, куда идти, лишь бы Каридан оставался рядом с ней.

Она больше не слышала голос Антары в своей голове, она просто разделяла ее память и мысли. Она точно знала, чего хочет Антара, а та смотрела на мир глазами Айви.

– А какой выбор у нас тогда остается? – удивился Итерниал. – Снова вернуться в Синх-Атэ? Та еще помойка, да еще и предсказуемо вести себя будем, так нас легче отследить.

– Я бы тоже не хотела возвращаться в Синх-Атэ, – тихо добавила Марана.

Айви подошла ближе к карте и постучала пальцем по точке, расположенной с другой стороны пустыни.

– Нам и не нужно в Синх-Атэ, нам нужно сюда.

– А что это? – удивилась Эсме. – Город?

– Не совсем, – ответил вместо Айви Итерниал. – Я слышал об этом месте, хотя сам там никогда не был. Это Йергариан, покинутый город богов.

Айви почувствовала приятное тепло в груди, словно Антара пыталась сказать ей: да, именно туда им и нужно идти.

– Звучит жутко, – поежилась Анэко. – Если это покинутый город, нужно ли нам туда соваться?

– Все не так страшно, как ты уже успела вообразить, – фыркнул Итерниал. – Потрудись посмотреть на карту, и ты увидишь, что Йергариан находится в неприятном соседстве: тут и пустыня, насылающая жар, и безжизненные горы, взявшие его в кольцо, а до ближайших плодородных полей не меньше дня пути. В таком городе не приживутся крестьяне, да и ремесленникам там пришлось бы тяжело, у них не было бы сырья для работы. Йергариан появился и расцвел по одной причине: там были собраны храмы сразу нескольких божеств. Таково было решение короля, правившего в те времена. Если мне не изменяет память, это было вскоре после выжигания земли возле Синх-Атэ. Король пытался вернуть людей в эти земли, и какое-то время у него это получалось, потому что он сам ездил в Йергариан, воспевать славу богам. Но город начал угасать еще в годы правления отца нынешнего короля. Во-первых, крестьяне нынче верят не в великих единых богов, а в мелких, помогающих им получить побольше пшена и делающих коз тучнее. Во-вторых, новые короли перестали ездить в Йергариан. А если правители не подают пример, подданные очень быстро теряют интерес к повторению. Какая-то жизнь теплится в Йергариане до сих пор, все храмы открыты, в некоторых даже постоянно живут служители. Но, конечно, это не та слава, что была раньше.

– А зачем нам туда?

– Потому что это самый близкий город к пустыне, – пояснила Айви. – Смотрите… если мы ступим в пустыню со стороны форта, то вот здесь будет подземный храм Байры, а от него мы можем напрямую добраться до Йергариана. В пустыне нас не найдут, да и искать не будут, так что до возвращения на большие дороги можно будет не беспокоиться. А это важно – о смерти Балериано Аншаха скоро узнают, они начнут готовиться к нашему приходу.

– Пускай готовятся, – отмахнулся Итерниал. – От страха совершаются самые большие глупости. Йергариан действительно выгоден нам, оттуда легко попасть сразу в несколько городов, где живут нужные нам маги.

– Но для этого все равно придется много дней идти через пустыню, – напомнила Анэко.

– И что?

– Не все из нас бессмертны!

– Вот и узнаем, кто слабее других, – заметил Итерниал.

– Это может быть неразумно, – возразила Айви. – Путешествие через пустыню утомит всех нас. Что если люди короля смогут просчитать наши действия и устроят ловушку в Йергариане?

– Антара этого боится? – удивился Итерниал.

– Антара ничего не боится, но она допускает, что это возможно. Раз уж мы пойдем через пустыню, нужно хотя бы относиться к этому серьезно! Много дней под палящим солнцем без отдыха – опасное испытание даже для нас.

– Вообще-то, мы можем получить отдых, – напомнила о себе Эсме. – Через эту пустыню ходят караваны человеческих торговцев, а они послабее нас будут. Мне стало любопытно, как у них это получается, и я спросила об этом капитана Ван Кирка. Он сказал, что в центре пустыни есть удивительное место, может, волшебное – сад и холодная вода! Это совсем небольшое поселение, но путники могут там найти кров, еду и покой. Оно называется Приют Солнца.

Эсме обвела пальцем небольшой участок пустыни на карте. Никакого поселения там не было, но и карта им попалась не лучшая. Капитан не стал бы обманывать Эсме – Айви видела, как он относится к ней. Он ведь ее ребенком помнит!

– Капитан Ван Кирк сказал, что один раз его воины тоже воспользовались Приютом Солнца, когда заблудились в пустыне, – продолжила Эсме. – За это нужно заплатить хозяйке Приюта, но не слишком много. Он сказал, что ничего страшного там нет.

– Там могут быть шпионы короля, – отметил Каридан. – Которые наверняка знают, кто мы. Я бы обошел этот Приют Солнца стороной.

– Но если обходить его стороной, мы выдохнемся! – заявила Анэко.

– Давайте не будем загадывать так далеко наперед, – поспешила успокоить их Айви. – Мы не знаем, как пройдет встреча с Байрой и весь наш путь. Приют Солнца находится в самом сердце пустыне, до него все равно нужно добираться не один день. Думаю, к тому моменту мы будем знать, нужен ли он нам. Если нужен – отдохнем, если нет – обойдем стороной. Главное для нас – это добраться до Йергариана живыми и невредимыми.

* * *

Инрис всегда знал, что ведьмы – зло. Они могли обмануть Эсме и всех остальных, но только не его. Поэтому когда одна из высших ведьм дворца явилась в его дом, он был совсем не рад этому.

А вот его родители словно ничего и не понимали! Они сочли эту демоницу самым желанным гостем, почему-то решили, что она даст им работу, для жителей деревни это было великим счастьем. Раиле не обращала на них внимания. Она, гордая, величественная, чуждая в этой убогой хижине, смотрела только на него.

– Ты похож на щенка, которого волк загнал в угол, – сказала она.

– Вы знаете про меня и Эсме.

Он понял это сразу, когда она пришла, другой причины не могло быть, что бы там ни придумали его родители. Инрис не видел смысла притворяться, что все не так. Он сейчас думал лишь об одном: неужели Эсме тоже наказали?

– Сообразительный малыш, – кивнула Раиле. – Да, я все знаю, некоторое время я даже наблюдала за вами. Похоже, ты стал ей дорог.

– Кто такая Эсме? – удивилась его мать.

– Это не важно, любезная, продолжайте подготовку, – отмахнулась Раиле. И мать, конечно же, подчинилась ей, ведьмам все подчинялись. – Я долго думала, как поступить с этой вашей связью, Инрис. Она дарит Эсме радость, но, похоже, вредит ее будущему, создавая искаженную картину мира.

– О чем вы? Какая искаженная картина?

– Из-за тебя она считает, что в этом мире нет границ. Мужчина может общаться с женщиной, крестьянин – с магом, и все будут делать вид, что они равные. Это неправильно, мальчик мой. Эсме бесконечно ценна для нас, а ты – всего лишь пыль под ее ногами.

Его родители слышали разговор и уже обеспокоенно переглядывались. Они понятия не имели, о чем идет речь, но чувствовали, что ведьма недовольна. Инрис не сомневался, что после ухода Раиле отец изобьет его – просто на всякий случай. Ему было плевать, сейчас он думал только об Эсме, пытаясь понять, зачем она так нужна ведьмам. У них там десятки девочек живут, что в Эсме такого особенного?

– Я могла бы предложить тебе пообещать мне, что вы больше не встретитесь, – задумчиво произнесла Раиле. – Ты бы соврал мне, что так и будет, а потом снова попытался бы проникнуть во дворец, как крыса.

– Нет, – спокойно ответил Инрис.

– Что – нет? Нет, не попытался бы, выполнил бы мой приказ?

– Нет, не стал бы даже врать, что я откажусь от Эсме. Она нужна мне, она сама сказала, что хочет общаться со мной. Мы не принадлежим вам, и вы не можете решать, что мы должны или не должны делать!

Его мать побледнела и чуть в обморок не свалилась, отец, напротив, стал красным от гнева. Точно, порки не избежать.

– А ты смелый мальчик, – усмехнулась Раиле. – Но именно юностью и объясняется такая смелость, всегда. Ты ничего не знаешь о жизни, у тебя нет опыта, подсказывающего, что ложь – это благо, великое и необходимое. Впрочем, если тебе от этого станет легче, могу сказать, что сегодня ложь не помогла бы тебе. Я знаю только один способ разделить тебя и Эсме.

– Не трогайте ее!

– Ты плохо меня слушал? Я ведь сказала тебе, что Эсме очень ценна для нас, она не пострадает. Но ты… В тебе нет никакой ценности, Инрис. Ты просто крестьянское отродье, какого много на этой земле. Никто не заметит, что тебя не стало, и это точно не изменит ход истории.

Его родители все это время о чем-то тихо перешептывались, затем отец вышел вперед и обратился к ведьме:

– Величайшая госпожа, мы понимаем, что наш сын причинил неприятности сестрам Солнечного Света. Мы готовы уехать сегодня же и никогда больше не показываться в этих землях.

Инрис чуть не взвыл от стыда за них. Неужели они все еще считали, что во дворце живут сестры Солнечного Света? Добрейшие целительницы, которые любят весь мир? Да они, должно быть, ослепли! Раиле приползла в их дом, как ядовитая змея, и теперь угрожала им!

Но нет, в деревне лишь немногие были достаточно умны, чтобы понять, кто на самом деле живет во дворце. Да и те предпочитали держать рот на замке – кто из страха перед силой ведьм, а кто и за звонкую монету.

– Боюсь, что я не могу позволить этого, – покачала головой Раиле. – Понимаете ли, любезные, вы с вашим сыном разных пород. Так бывает, природа любит шутить. Вы – мирные овцы, столь милые нам всем, безобидные и очень нужные. Но ваш сын родился псом, который снова и снова будет возвращаться к своей истинной хозяйке. Посадите его на цепь – он сорвется. Заприте его в доме – он вырвется в окно. Увезите его в дальние земли – он найдет дорогу домой. Я не могу так рисковать, его влияние на Эсме слишком велико.

– Но мы же… – начала его мать, а закончить не успела.

Ведьма хлопнула в ладоши, и хозяева дома замертво упали на пол. Всего миг назад его родители были живыми – а вот они уже лежат на полу посеревшие, бездыханные, с печатью вечного удивления на лицах. Это произошло так быстро и неожиданно, что Инрис не мог поверить своим глазам. Он решил, что ведьма насылает на него обман, что это лишь игра его разума, и сейчас все закончится.

Но время шло, а его родители не понимались. Ведьма действительно убила их в разгар дня, посреди деревни, где ее считали целительницей, – на глазах у их сына.

Когда оцепенение прошло, Инрис бросился к ним, обнял, пытаясь привести в чувство. Что-то жгло глаза – слезы, которых он совсем не хотел, но остановить их не мог. Ему было плевать. Сердце разрывалось от боли, он задыхался, ему в жизни не было так страшно. Его пугала не собственная смерть, он боялся того, что родители погибли по его вине.

– Нет! – крикнул он, как будто это что-то могло изменить. – Вы не можете! Вся деревня узнает! Все узнают!

Ведьма все так же стояла на месте в центре комнаты и наблюдала за ним с холодным равнодушием, которое невозможно подделать.

– Все узнают, – кивнула она, – о том, что твоя семья собрала вещи и переехала в другую деревню. Куда и зачем – они не сказали, но, очевидно, решили, что там их ждет лучшая доля.

– Как?… Вы не можете! – повторил он, хотя и сам знал, как глупо это звучит. Конечно, она может. Она все может, ведьмам все дозволено. – Их тела найдут!

Вместо ответа Раиле прошептала что-то на неизвестном ему языке, провела рукой над телами его родителей – и они просто исчезли. Как будто и не было их! Не осталось ни пепла, ни праха, ни капли крови. Два человека были – а потом их не стало.

Он только теперь понял, насколько опасны ведьмы и как наивен он был, недооценивая их.

Инрис стер с лица слезы, зная, что это оставило пятна грязи на его щеках. Он вдруг понял, что сейчас умрет, но это вызвало не ужас, которого он ожидал, а раскаленную злость. Он не сможет сопротивляться, не сможет отомстить за родителей, а главное, он не сможет защитить или хотя бы предупредить Эсме! Она продолжит считать, что Раиле хорошая, это «мама», которая о ней заботится.

Получается, он всех подвел. И, к его удивлению, от мыслей о судьбе Эсме было даже больнее, чем от потери родителей.

– Что теперь? – зло спросил он. – Убьешь меня?

– Уберу, – уточнила Раиле. – Сначала хотела убить, но потом поняла, что ты причинил мне слишком много неприятностей для такой милости. Эсме уже стала диковатой из-за тебя! Да и теперь ты обратился ко мне без должного почтения.

– Я не понимаю… – растерялся Инрис. – Если ты не убьешь меня, то что же тогда?…

– Ты станешь тем, кем давно уже хотел стать.

Она протянула руку к нему, и снова зазвучал тот странный мелодичный язык, которого Инрис совсем не знал. Он подумал о том, что должен бежать; может, это и бесполезно, но все лучше, чем безропотно принять смерть! Однако он не смог даже подняться с пола.

На него навалилась странная слабость, сонливость, замедлявшая мысли, ослаблявшая чувства. Он просто повалился на пол и замер, не в силах шевельнуться. Он не понимал, что происходит, не чувствовал боли – да вообще ничего не чувствовал. Мир стал мутным, звуки доносились как будто издалека – так бывает, когда погружаешься под воду, а кто-то кричит на поверхности, но ты уже слишком глубоко, чтобы разобрать слова.

– Эсме… – прошептал он.

Она, девочка с алыми волосами и лазурными глазами, была последней ясной мыслью в его угасающем разуме.

Когда его сознание прояснилось, он обнаружил, что все еще лежит на полу в хижине своих родителей. Вот только его тело стало странным: Инрис просто знал, что оно есть, и не более. Он не мог им управлять, даже не чувствовал его, оно полностью онемело.

К нему подошла Раиле, и он с изумлением обнаружил что она стала просто огромной, намного больше, чем была раньше. Да и комната, если задуматься, изменилась… Слишком просторная для деревенской хижины, а темный деревянный потолок слишком далеко.

Куда он вообще попал? Он хотел спросить об этом – но голоса не было. Не только голоса, Инрис не чувствовал язык, рот, горло – ничего! Он попытался закричать, и это тоже ни к чему не привело.

Раиле усмехнулась и без особых усилий подняла его на руки. Зеркал в бедном доме его родителей не было, зато были металлические котлы, начищенные его матерью до блеска. К ним ведьма и поднесла Инриса, чтобы в их изогнутых боках он увидел свое искаженное отражение.

В руках Раиле держала не мальчика, начавшего превращаться в юношу – она не подняла бы его так легко, он лишь немногим уступал ей в росте. Нет, она подняла с пола деревянную игрушку, одну из тех дорогих вещиц, какие торговцы предлагают детям богатых купцов и знати. Деревянную куклу, которой можно управлять с помощью специальных веревочек, заставляющих ее ручки и ножки потешно дергаться.

Эта кукла была похожа на него. Он был этой куклой. Он превратился в игрушку! На Инриса волной накатило животное, сводящее с ума отчаяние. Он попытался закричать, но этот крик звенел только у него в голове, не вырываясь во внешний мир.

– Ты ведь хотел стать игрушкой этой девочки? – рассмеялась Раиле. – Теперь ты станешь ею. Ты погиб, продолжая повторять ее имя… какая любовь! Разве я могу разлучить два юных сердца? Нет, ты останешься с ней, теперь она будет уверена, что ты ее не бросишь. Конечно, тебе будет непросто. Ты охотничий пес, ты воин, ты должен сражаться, двигаться и побеждать. А вместо этого ты будешь валяться на ее кровати бесполезным грузом. Сколько ты выдержишь, Инрис? Сколько выдержит твой разум? Это заклинание сохранит в тебе жизнь на долгие годы, уж поверь мне. Но, боюсь, если я однажды решу снова сделать тебя человеком, ты вернешься в этот мир безумной оболочкой, живущей лишь прошлым и своими фантазиями.

Он не знал, права она или нет, не мог даже думать об этом. Он в панике бился о клетку, в которую превратилось его собственное тело. Ничего! Как бы он ни старался, он не мог сделать ни единого движения, не мог произнести ни звука.

– Но если тебе станет легче, долго ждать не придется, – добавила ведьма. – Я позволю вам с Эсме умереть в один день, это будет красивое завершение вашей истории. А ей осталось недолго, уж поверь мне. Возможно, я даже позволю тебе посмотреть, как я разрезаю нашу девочку на части, прежде чем ты сам умрешь.

Он думал, что хуже быть не может – до этого момента. Его участь была хуже смерти, но если он будет вынужден смотреть на страдания Эсме…

Нет, это слишком, он не мог сдаться. Инрис не собирался поддаваться ведьме, утопая в жалости к себе. Раз все сложилось именно так, у него оставался лишь один выход: делать все, чтобы сохранить здоровый разум даже среди безысходности. Тогда, если заклинание все-таки будет разрушено, он сможет снова стать воином, способным защитить Эсме.