Текст книги "Бесконечная дорога (СИ)"

Автор книги: Влада Ольховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

…Лошадь, испуганная чем-то, взвилась на дыбы, и Соллу пришлось отвлечься от своих воспоминаний, чтобы удержаться в седле и успокоить животное. Оказалось, что дорогу им переползла песочно-желтая пустынная змея, и неизвестно, кто кого больше испугался.

Солл не чувствовал раздражения, он был рад, что лошадь отвлекла его. Он не любил это воспоминание. Мирамар Антер… Тогда ему казалось, что это имя ничего не будет значить для него. Где он, новичок, а где глава королевских магов! Тогда, стоя на оплетенной виноградом террасе, Солл даже не догадывался, что смотрит на человека, который навсегда изменит его судьбу.

Но что теперь вспоминать об этом? Все давно закончилось. Мирамар по-прежнему правит магической элитой, а он, Солл, отчаянно ищет смерти в пустыне. Каждый на своем месте.

Впереди показалась деревня, до нее оставалось совсем немного, когда лошадь снова начала волноваться. Рядом не было ничего опасного, и все же молодой зверь нервничал, пытался развернуться обратно и не слушался поводьев. Соллу даже пришлось использовать легкое заклинание, чтобы успокоить лошадь и заставить снова двигаться вперед.

Сначала он считал, что необъезженное животное просто проявляет дурной характер. Но чем ближе он подъезжал к деревне, тем сильнее становилось подозрение, что лошадь, возможно, почуяла неладное гораздо раньше, чем он, погруженный в прошлое.

Солл уже бывал в этой деревне, и не раз. Это было единственное поселение в этих скупых землях на многие дни пути. Ради чего селятся в таких местах? Не в поисках счастья так точно. Нет, каменные дома, затерянные среди холмов, принадлежали искателям легкой наживы.

Местные жили лишь одним: обслуживанием путешественников. Для этого они держали животных, выращивали те немногие растения, что приживались в сухой земле, собирали воду в пригодные для путешествий бутыли, готовили комнаты для ночлега. Они давали путникам пищу и кров – но не бесплатно, не из доброты душевной. Цены у деревенских были такие, что и столичные лавочники пришли бы в ужас.

Но недостатка клиентов у деревенских не было, и не только потому, что у купцов частенько заканчивалась вода до того, как они успевали добраться до форта Мигос. Этим путем пользовались те, кому не хотелось попадаться на глаза королевским наместникам, – воры, наемники, торговцы людьми. Они отдыхали в деревне так, как честные путники отдыхали в форте, а потом сразу отправлялись в пустыню, чтобы испытать судьбу в попытке добраться до далекого Синх-Атэ.

Если фермеры, которых Солл спас от льва, любили свое дело и свою землю, то здешние жители воспринимали деревню как временное пристанище. Они жили здесь пару лет, собирали легкие деньги, а потом уезжали в более щедрые места. И все же половина домов в деревне всегда была занята, днем неподалеку от нее паслись стала, а у дороги дежурили местные, зазывавшие к себе путников.

Сейчас там никого не было, и это настораживало. Перед собой Солл видел только дома с присыпанными песком крышами, привычное движение рядом с ними исчезло, пустовали дворы и дорога, и даже окна были наглухо закрыты ставнями. Отказываясь доверять своим глазам, маг призвал простейшее заклинание, чтобы определить, есть ли перед ним жизнь и где она сокрыта.

Результат поражал: дома перед ним не только выглядели пустыми, они и были пустыми, не осталось ни одной живой души. Исчезли и люди, и лошади, и козы, и птицы, и даже те крупные ящерицы, что обитали здесь задолго до основания деревни.

Солл спрыгнул с лошади, дальше ему удобнее было идти пешком. Он собирался привязать животное, однако вовремя остановил себя: что если поблизости бродит хищник? Он хотел дать лошади честный шанс спасти себя, поэтому оставил ее во власти чар: она могла сдвинуться с места только если возникнет угроза ее жизни.

В деревню он вошел один; у него был с собой меч, но Солл не достал его из ножен, он вообще не знал, чего ожидать. Магия кипела в нем, готовая подчиниться в любой момент – так было раньше, так будет всегда. Но здесь ему не от кого было защищаться и не на кого было нападать. Перед собой Солл видел только пустоту, и пустота эта была мертвой.

Дома не просто покинули – их бросили. Окна, очевидно, остались закрытыми с ночи, а вот многие двери были распахнуты. Солл видел странные ямы на земле, следы борьбы, сломанные коновязи, а главное – потеки крови. Они брызгами осели на окна, исчертили размазанными полосами серые стены домов, остались темными лужами, уже высушенными солнцем, на дороге.

Здесь пролилось очень много крови. Это не след легкого ранения или одиночной казни – это след бойни.

Солл зашел в первый попавшийся дом и обнаружил, что разруха в нем не уступает печальной участи всей деревни. Мебель переломана, хозяев нет, зато есть кровь, измазанные алым обрывки одежды, куски кожи и волос. В воздухе повис тяжелый сладковатый запах гниющей плоти – то, что осталось, поддалось влиянию палящего солнца. Солл почувствовал приступ тошноты и поспешил покинуть дом.

Он многое видел в своей жизни, еще больше изучил по книгам, однако пока он даже не догадывался, что здесь произошло.

Люди, жившие в этой деревне, не были простыми крестьянами. В эти суровые земли приезжали опытные и сильные воины, здесь и женщины умели постоять за себя, а детей было совсем мало – семьи с детьми спешили покинуть это гиблое место. Да если бы сюда отряд воинов пожаловал, деревенские все равно смогли бы или защититься, или сбежать к форту!

Но их настигло что-то такое, что не оставило им ни шанса на отступление. Солл не видел крови на той части дороги, через которую он вошел, а значит, никто не успел туда добраться, все произошло слишком быстро.

Медленно, будто во сне, маг прошел через опустевшую деревню и оказался у другого выезда из нее. Там он и увидел купеческий караван, о судьбе которого так беспокоился Бало.

Повозки были разбиты в щепки и залиты кровью, походные шатры – порваны. Рядом с ними лежали три лошадиных трупа – всего лишь скелеты, покрытые останками мышц, и в этом Солл увидел след опасного животного. Для этих повозок требовалось больше животных, однако остальные исчезли без следа.

Рядом с мертвыми лошадьми лежали порванные мешки с деньгами. Золото, покрытое засохшей кровью, тускло блестело на солнце, оно, обычно такое желанное, никого не смогло спасти в смертный час. Похоже, дела у купцов шли хорошо, они везли что-то важное, пока не оказались в этой деревне, а дальше… А что дальше? Деревенские напали на них? Такого не было никогда, в этой деревне были свои законы. Местные жители могли попытаться обмануть купцов, выклянчить у них пару лишних золотых, но не больше. Что тогда, разбойники? Они никогда не действовали так, да и откуда им взять в пустыне?

У Солла не было ответов – хотя он нуждался в них. Он обходил остатки телег, пытаясь понять, что на них везли. На одной телеге, широкой и открытой, он обнаружил клетки с погнутыми прутьями. Клетки были небольшими и очень крепкими, однако существа, которых в них держали, все равно сумели вырваться наружу. И это, возможно, было главным указанием на то, что здесь случилось.

* * *

Айви все думала: как им стать похожими на кочевников? Нужных вещей у них с собой не было, а использовать магию Итерниала на таком расстоянии от форта казалось неоправданно опасным. Что тогда, являться к людям в своем истинном обличье?

Но выяснилось, что беспокоилась она зря, пустыня дала им все, что нужно – и это было страшно.

Граница выжженных песков и первых степей напоминала кладбище: повсюду среди барханов мелькали обломки повозок, обрывки шатров, а иногда и пожелтевшие от времени кости людей и животных. Здесь погибали те, кто почти выбрался из пустыни, но на последний рывок у них просто не хватило сил. Они, скорее всего, надеялись, что на границе их ждет вода и помощь, а получали такую же безжизненную степь. Это подрывало их силы и не позволяло двигаться дальше; Айви по себе знала, каким страшным врагом бывает уныние.

Ей не хотелось ничего брать у мертвецов, слишком уж это походило на кражу. Однако другого выбора ни у кого из них не было, они должны были продолжить путь. Поэтому здесь, на границе, они закутались в плащи и платки, старые, насквозь пронизанные песком – как раз то, что нужно, теперь никто не отличил бы их от группы несчастных бездомных, отправившихся искать лучшей доли.

Анэко и Марана, как и полагалось по их роли, закрылись тканью с ног до головы. Это были темные вещи, непроницаемые, идеально подходящие для двух несчастных вдов. Марана еще и нашла среди погребенных караванов треснувшую трость, чтобы показать всему миру – она слепая, хотя Айви уже усвоила, что двигается ясновидящая легко и ловко.

Сама Айви отыскала длинное платье зеленого цвета и расшитый яркими птицами платок на голову, скрывавший ее волосы. Она ведь была женой, ей полагалось радоваться, что она осталась в живых и сохранила семью!

Каридан и Итерниал забрали бело-желтые наряды кочевников, какими часто пользовались купцы и их слуги, рискнувшие бросить вызов пустыне. Эта ткань полностью защищала кожу от солнца, но пропускала даже самое легкое дуновение ветра и этим спасала от жары. К тому же, такой наряд надежно скрывал повязки, покрывавшие ноги и левую руку Каридана. Теперь можно было разглядеть только полоски ткани на левой кисти, но для всего мира это было лишь легкое ранение, которое несложно получить в путешествии.

Итерниал, лишенный магии и переодетый обычным человеком, был мрачнее тучи, похоже, роль устрашающего божества была ему куда приятней. А вокруг него кружила Эсме, отыскавшая где-то ярко-алое, в тон ее волосам, детское платье, расшитое блестящими монетками и бубенчиками. Платье было совсем новым, его везли на продажу – или в подарок любимой дочери, которая так и не дождалась отца из долгого путешествия.

Айви поспешила отгородиться от таких мыслей, в ее жизни и без того хватало проблем, она не могла позволить себе жалеть еще и тех, кто умер много лет назад, не по ее вине.

Они продолжили путь без отдыха и уже к полудню, когда солнце безжалостно бросало лучи прямо на них, добрались до большой виллы. Поначалу Айви даже испугалась, что это и есть форт, что они свернули не туда. Но она быстро разобралась, что военный форт не может быть таким маленьким, да еще и окруженным хозяйственными постройками!

Она дошли до фермы, стоявшей неподалеку от торгового пути. Здесь жила всего одна семья, пусть и большая. Они держали животных, растили овощи, обслуживали путников так, как могла бы целая деревня – получая за это совсем другое вознаграждение. Их работа все равно была бесконечно опасной – и из-за близости пустыни, и из-за разбойников, которым проще напасть на одну ферму, чем на целую деревню. Однако эти люди привыкли к такой жизни и на своей земле чувствовали себя вполне уверенно.

Они приняли неожиданных гостей с радушием, которое сложно подделать. В тот момент они еще не знали, что деньги у них есть, рядом с погибшими караванами хватало никому не нужного золото. Их желание помочь было сильнее жажды наживы, и это много значило для Айви.

Путникам выделили три гостевые комнаты, дали еду и воду, позволили отдохнуть. Ближе к вечеру они собрались за одним столом с хозяином фермы – правда, только с ним. Его брат, их жены и дети ужинали в другой комнате. Но Айви это не обижало, она понимала осторожность этих людей. Даже для хозяина, взрослого сильного мужчины, это был большой риск!

Они сидели за длинным деревянным столом вшестером: хозяин фермы, Айви, Каридан, Итерниал, Анэко и Марана. Эсме, верная своему образу беззаботной девочки, уже унеслась на улицу, играть с фермерскими детьми. Ход был неплохой: от них она могла узнать гораздо больше, чем от осторожных взрослых.

– Простите, что стол такой скромный, – вздохнул хозяин фермы. – Мы только восстанавливаемся после большой беды.

Стол был совсем не скромным, по крайней мере, для пустыни. Гостей встречали запеченным мясом, белыми ломтиками козьего сыра, странным, непривычным фаршем, завернутым в кисловатые листья, хлебом и пирогом из ярко-красных ягод. После пустыни это было лучше королевского пира! Но, похоже, хозяин фермы не напрашивался на похвалу, он и правда привык встречать гостей большим изобилием.

– А что случилось? – спросила Айви.

По местным обычаям, разговаривать с хозяевами фермы могли только она, Каридан и Итерниал. Двум скорбящим вдовам полагалось хранить обет молчания, и если Марану все устраивало, то Анэко это едва терпела.

– На наши стада повадился нападать пустынный лев, – пояснил хозяин фермы. – Жуткий зверь, я, сколько здесь живу, таких здоровых не видел! Мы с братом сначала надеялись убить его сами, но, как увидели, поняли: безнадежно. Он бы нас одновременно сожрал и не поперхнулся!

– Почему вы не обратились к королевской страже? – поинтересовался Каридан. – Насколько я знаю, форт Мигос близко.

– Да, всего день пути. Но там нет королевской стражи, есть только королевские войска.

– А в чем разница? – удивилась Айви.

Судя по снисходительному взгляду хозяина фермы, это был наивный вопрос. Но он не стал ее упрекать – похоже, тут считалось, что молодая девушка не может быть умнее ребенка, а детям такие глупости простительны.

– Королевская стража, госпожа, и правда должна помогать простым людям, а вот королевские воины не могут тратить свое драгоценное время на такие мелочи, как защита скота. Они бы пришли, если бы лев порвал кого-то из моих детей. Но ради коз они не стали бы покидать форт Мигос.

Это казалось Айви абсурдным: ведь понятно же, что лев нападет на людей, это просто вопрос времени! К тому же, пока на форт не нападают, – а не нападают на него уже много лет, – королевским войскам все равно нечего делать. Почему бы не помочь?

Скорее всего, им просто не хотелось проводить столько времени под палящим солнцем, да еще и показывая, что они не так уж сильны – ведь поймать пустынного льва непросто.

– Я даже думал, что придется бросать все и уезжать отсюда, – продолжил хозяин фермы. – Это было бы большое горе, потому что мы бы стали бродягами, отреклись от всего, ради чего работали. Ну а что делать? Мертвецам деньги не нужны!

Хоть кто-то здесь понял это.

– Но льва больше нет, проблема решена, – заметил Итерниал. – Как вам это удалось?

Чувствовалось, что он настораживает хозяина фермы. Еще бы! Мало кому удавалось пройти пустыню и остаться при этом бледным, как мертвец. Поэтому крестьянин старался держаться от него подальше, но не прогонял: расчет Эсме оказался верным, здесь все верили, что у чудовища, беглого мага или преступника просто не может быть такой очаровательной дочери.

– Нам помог господин маг.

– Господин маг? – растерянно повторила Айви.

– Господин Солл Аншах, королевский маг, один из тех, кто живет в форте Мигос.

Хозяин фермы произносил это имя с таким благоговением, будто речь шла не о маге, а о древнем божестве.

– Вам помог лично королевский маг? – Каридан изумленно приподнял брови.

– Мы тоже никак не могли поверить, что такой высокопоставленный господин соизволит помочь нам! Но так и было. Я послал брата в форт молить о помощи, потому что сам я не мог оставить семью без защиты. Королевские воины, конечно же, отказали ему, а вот мастер Аншах вызвался помочь.

– Да, королевские маги любят играть в милосердие, когда им больше делать нечего, – кивнул Итерниал.

– Это была не игра! – нахмурился хозяин фермы. – Это истинное благородство! Мастер Аншах выше всех нас, но он говорил с нами, как равный. И он не взял с нас денег! Нам едва удалось уговорить его принять еду. Он готов был провести здесь весь день без обеда и отдыха, лишь бы у нас лишнего не взять! Во время битвы лев ранил его, но мастер Аншах совсем не разозлился на нас.

– С чего он должен злиться на вас, если его ранил лев? – поразилась Айви.

– Потому что лев был нашей бедой, а не его, из-за нас мастер Аншах оказался здесь и был ранен. Другие маги часто винят в своих проблемах крестьян, но не он. Он был учтив с нами, как и подобает обращаться к хозяевам дома. Но ведь он королевский маг! По закону, все, что есть в земле короля, принадлежит ему, если ему это нужно. А мастер Аншах думал только о нас!

Айви не хотела все это слышать. Она прекрасно знала, что Солл будет убит, и ей проще было представлять его как бездушного подонка, участвовавшего в пытках Тересии. Он не мог делать ничего хорошего, не мог спасать людей… А теперь она узнавала, что он все это делал.

«Не расслабляйся! – прозвучал в ее сознании голос Антары. – Он все еще наша жертва, ничего не изменилось».

«Но он не заслуживает смерти, если он действительно защищает эти земли!» – указала Айви.

«Все люди рождаются, чтобы умереть, – рассудила Антара. – Мы просто приблизим этот момент для Солла Аншаха».

А заодно и для многих других, тех, кого он спасает в этих землях.

Айви снова и снова напоминала себе, как мало от нее зависит. Но у нее не получалось принять роль простой наблюдательницы! Она совсем запуталась: Солл заслужил смерть тем, что сделал в прошлом. Но мог ли он искупить свои грехи за все эти годы?

Времени на размышления оставалось все меньше. Она знала, что Каридану так же тяжело, как и ей. Он тоже служил когда-то королю, совсем как Солл, он понимал преданность молодого мага. Но сегодня один из них посвятил свою жизнь помощи людям, а другой – чужой мести. Ну и кто тогда преступник?

Внезапно Айви почувствовала резкую вспышку тревоги. Вокруг них по-прежнему было тихо и спокойно, за окном сгущались сумерки, ничего особенного не происходило. Да и хозяин фермы продолжал спокойно ужинать, а вот ее спутники насторожились. Видно, они тоже почувствовали странную энергию, которая, словно молния, пролетела через жаркий воздух.

Спустя пару мгновений тревога повторилась, и уже сильнее, как будто кто-то беззвучно звал их на помощь. Люди этого не ощущали, маги тоже могли не заметить, но они, магические формы жизни, много дней путешествовали вместе и привыкли друг к другу. Такая просьба о помощи была даже не заклинанием, а инстинктивным умением, на которое был способен лишь кто-то из их группы.

Тогда Айви четко поняла: Эсме.

Там, за пределами дома, в сгущающейся пустынной ночи, что-то случилось с Эсме.

* * *

– Нам давно следовало поговорить, – сказал Мирамар Антер.

Солл лишь напряженно кивнул. Он понятия не имел, зачем его вызвал главный королевский маг. Бало тоже не предупреждали, и на этот раз ему не позволили сопровождать младшего брата. Поэтому с Мирамаром Солл оказался наедине.

У главного чародея, конечно же, были собственные покои в королевском замке. Ему полностью отдали одну из башен – щедрость, которой мало кто удостаивался. Но и мало кто мог сравниться с Мирамаром по уровню силы и мастерства, так что все честно.

В этой башне размещались спальня колдуна, его личная библиотека, кабинет, где он принимал гостей, а чуть выше, под самой крышей, его мастерская, однако в нее Мирамар никого не водил, об этом месте разве что легенды ходили.

Солл никому не признался бы в этом, даже Бало, но он побаивался главу королевской магической охраны. Он знал, что это глупо, что они с Мирамаром на одной стороне, и все равно ничего не мог с собой поделать. Рядом с крепким, молодым, хоть и полностью седовласым мужчиной словно кружило облако магической энергии, настолько могущественной, что из-за нее становилось трудно дышать. Мирамар отличался властным взглядом истинного монарха и полным равнодушием к окружающему миру. Он почтительно общался только с королем, все остальные будто были насекомыми под его сапогами.

Вот поэтому Солл всеми силами старался лишний раз с ним не пересекаться. Но не мог же он отказаться от прямого приглашения! Бало был в восторге, когда услышал, чуть ли не плясал по залу, а вот у Солла на душе было тяжело. Он бы с удовольствием отдал эту сомнительную привилегию брату, но выбора ему никто не оставил.

И вот они с Мирамаром встретились в роскошном, светлом кабинете. Глава королевской магической охраны был здесь безусловным хозяином, а Солл снова чувствовал себя мальчишкой, которого вызвали к распорядителю магического убежища, чтобы отчитать за очередную шалость.

– Вы ведь недавно служите королю, мастер Аншах? – спросил Мирамар.

Он обращался к собеседнику почтительно, по протоколу, хотя между ними была целая пропасть. Это немного успокоило Солла.

– Да, но мой брат служит дольше, он и рекомендовал меня.

Солл знал, что для него сделали исключение – обычно таких магов не нанимали сразу на столичную службу. Их отправляли в дальние военные гарнизоны, чтобы испытать, а заодно и набраться опыта. Из всех, с кем он проходил обучение, только Солл сразу попал во дворец правителя.

– Ваш брат здесь не при чем, – покачал головой Мирамар. – Все, скорее, наоборот.

– Не уверен, что понимаю.

– Это мастера Балериано Аншаха взяли во дворец из-за вас. Мы понимали, что без него вы вряд ли согласитесь на эту службу, поэтому ему была оказана такая честь.

– Но Балериано гораздо опытней меня, – напомнил Солл.

– Опыт почти ничего не значит без врожденных способностей, а способности вашего брата ничтожны. Вы это знаете, он это знает, все во дворце это знают.

Верно подмечено, Солл давно уже понял, почему на его брата так странно смотрят. Королевским чародеям едва хватало вежливости на то, чтобы не говорить об этом напрямую – как сейчас делал Мирамар.

– Ваши способности, мастер Аншах, напротив, уникальны, – продолжил королевский маг. – Ваша сила поражает, мы не могли упустить ее, поэтому принятие на службу вашего брата стало достойной платой за то, чтобы получить вас. Я лично рекомендовал такой расклад.

– Но зачем? Вы ведь намного сильнее меня, и если у короля есть вы, зачем еще я?

Бало не похвалил бы его за такие речи, но Соллу нужно было знать.

– Силы одного человека, как бы велика она ни была, иногда бывает недостаточно. Мы служим не королю, если задуматься, мы служим стране, поэтому мы должны мыслить масштабами целой страны. А когда нависает угроза над страной, пригодятся силы всех воинов – и всех магов. Я наблюдал за вами с тех пор, как вы пришли во дворец, и теперь я с уверенностью могу сказать, что не ошибся в вас. Да, вам не хватает опыта, некоторых навыков, не хватает даже того столичного лоска, который приобретают все королевские маги – и который лично я считают излишним. Но у вас есть сила, и эта сила искупает многое. Теперь стране нужна эта сила.

– Моя… сила?

– Не только ваша, настало время объединить силу лучших магов, которые служат Его Величеству. Пойдемте, мастер Аншах, я должен кое-что вам показать.

Солл окончательно запутался, он не знал, что и думать, поэтому просто последовал за Мирамаром. Они вместе покинули кабинет, но направились не вниз, к общим залам, а вверх, туда, где находилась личная мастерская главы королевской магической охраны.

Мирамар еще никого туда не водил – по крайней мере, Солл о таком не слышал. Зачем ему нарушать свои собственные правила ради начинающего мага? Солл понимал, что должен гордиться оказанной ему честью, а вместо этого чувствовал лишь нарастающий страх в душе.

Мастерская Мирамара не сильно отличалась от мастерской самого Солла – или любого другого колдуна. Здесь хранились самые ценные книги и артефакты, на окнах стояли специальные защитные решетки, на большом столе размещались сосуды с зельями и целый набор светильников разного размера, магических и самых простых. Был здесь и второй стол, рабочий – и он оказался занят.

На столе был установлен большой прозрачный кристалл, в котором можно было с помощью магии хранить мертвые тела, спасая их от разложения. Там и сейчас был труп, в котором с трудом, но все же узнавался человек.

А точнее, молодая девушка, худенькая, хрупкая, беспомощная, почти ребенок. Но это не остановило того, кто расправился с ней: девушку убили с такой жестокостью, которой не заслуживает и опытный противник в битве. Несчастную выпотрошили, как пойманного на охоте зверька, лишили волос и кожи головы, глаз, обрезали нос и губы. Казалось, что убийца видел в ней лишь игрушку, которую непременно нужно сломать.

– Так убивают воины из диких племен на севере нашей страны, – пояснил Мирамар. – Они всегда были нашей проблемой, вражда с ними длится много лет. У этих безумных народов ни культуры, ни законов, ни чести. Они живут в движении, охотятся, грабят тех, кто честно и усердно работает. Они не становились серьезной проблемой лишь по одной причине: они были слишком глупы, чтобы объединиться. Но в этом году все изменилось.

– Почему? – растерянно спросил Солл. Он все еще не мог оторвать взгляд от изуродованного трупа девушки. Он не знал, сколько боли она успела почувствовать, прежде чем смерть сжалилась над ней.

– Последние годы были немилосердны к северу. Теплое время выжигало землю дотла, холодное промораживало ее. Выгорали леса, высыхали реки, умирали поля. Охота и рыбалка больше не могут прокормить кочевников, их злоба возросла, их желание отнять то, что принадлежит нам, окрепло. Они начали объединяться в единую армию, и это очень плохо. Пока они нападают лишь на маленькие деревни вдали от крупных гарнизонов, а потом трусливо прячутся в пустынях и скалах. Но я чувствую, что это только начало.

– Разве у Его Величества не достаточно солдат, чтобы защитить приграничные деревни?

– Достаточно, и если наша армия схлестнется с кочевниками, мы победим. Но какой ценой! Вот это дитя, – Мирамар опустил руку на кристалл с телом девушки, – лишь один из примеров их кровожадности. И не самый страшный, поверьте мне, мастер Аншах. Я был там и все видел. Налетая на деревню, дикие племена не оставляют в ней никого живого. Иногда они разве что уводят с собой молодых женщин – а потом бросают их изуродованные трупы у наших фортов. Кочевники – не люди, это дикие звери, принявшие форму людей, и относиться к ним нужно именно так. Они не идут на переговоры. Они убивают и насилуют и женщин, и мужчин, и маленьких детей – им чужды законы природы. Знаете, что я видел в деревнях, вырезанных ими? Лишь залитые кровью улицы. Они привыкли жить по традициям пустыни, а пустыня велит: ешь все, что может быть съедено. Они не ограничиваются только животными, потому что для них нет разницы между зверями и теми, кого они считают чужаками.

– Вы хотите сказать, что они… едят людей? – пораженно прошептал Солл.

– Именно, мы не раз находили тому подтверждения. Я лично изучал обглоданный детский труп, мастер Аншах, мальчика не больше двух лет, которого его несчастная мать пыталась защитить до самой смерти!

Теперь в душе Солла бушевала настоящая буря. Его с детства легко было разозлить издевательствами над теми, кто не может себя защитить, – Бало еще потешался над этим. То, что Солл слышал сейчас, было худшим из преступлений. Он не хотел просто осуждать его, он рвался туда, в сердце боя. Проходя обучение, он все сомневался: сможет ли он направить свою силу против живых людей, хватит ли у него смелости?

Он наконец понял, что сможет. Против тех, кто убивает женщин и детей – легко, ибо они сами навлекли это на себя.

– Да, мы можем направить на них армию и победить, – продолжил Мирамар. – Но это отнимет сотни, если не тысячи, жизней наших солдат. Кочевники безжалостны, они будут драться до самой смерти. А может, и вовсе отступят, выждут, а потом снова устроят резню! Мы не можем держать свою армию на северной границе вечно. Но есть и другой путь спасти наших людей.

– Какой?

– Достаточно жестокий. Настолько жестокий, что даже наш мудрый король Корнелиус проявил несвойственное ему недоверие. Мне пришлось привезти из захваченных деревень несколько трупов и показать ему, чтобы убедить Его Величество в необходимости таких решительных мер.

– Это запретная магия, да? – догадался Солл.

– Все верно. Речь идет о заклинании Последней бури, мастер Аншах.

– Никогда не слышал о таком.

– Это действительно запретные чары, и очень сложные. Но благодаря этому заклинанию мы удалим армию кочевников у нашей границы.

Он сказал «удалим», а не «убьем». Наверно, это было правильно, но Соллу почему-то не понравилось. Да и потом, даже через ослепляющую его злость, он не мог избавиться от чувства подвоха. Почему король был против таких чар, если они действительно могли спасти столько жизней? И почему это заклинание стало запретным?

– Нашим солдатам не придется ехать туда, не придется сталкиваться с этими обезумевшими животными, – убеждал его Мирамар. – Ни одному из них не вырежут внутренности, пока он еще жив. Ни одну голову подданных короля больше не насадят на копье, как трофей. Люди смогут жить спокойно, матери не будут бояться выпускать детей из дома. Этой пустыне нужна вода, а не кровь! И Последняя буря принесет ее, пролившись великим дождем, уничтожающим только наших врагов. Разве вы не хотите этого, мастер Аншах? Разве мы не должны спасать жизни подданных Его Величества любой ценой?

– Конечно, я хочу этого! – воскликнул Солл, хотя упоминание «любой цены» все равно неприятно кольнуло его.

– Для Последней бури нужно очень много врожденной энергии, такой, как у вас. Вы готовы отдать ее на защиту королевства?

– Да.

– Вы даете мне слово чести?

– Да!

Ему, пожалуй, не следовало отвечать так быстро, поддавшись гневу. Но глядя на останки молодой крестьянки, он не мог долго думать о том, достойны ли кочевники смерти.

– Хорошо, – с довольным видом кивнул Мирамар. – Я сразу расскажу вам о том, что смутило Его Величество. Вы молоды, как и наш король, и вам тоже сложно будет принять это. Но помните: речь идет о высшем благе, о защите целого народа! Для призвания Последней бури живой силы недостаточно, нам, увы, придется принести в жертву одну ведьму. Но это ничтожная цена за благо многих…

…Солл горько усмехнулся, подбрасывая в костер еще дров. Это воспоминание часто возвращалось к нему, когда он оставался один. Он снова и снова прокручивал в памяти этот день и думал о том, что ему следовало просто сказать «нет».

Одно «нет» – и все сложилось бы по-другому. Конечно, его бы никто не понял, а за нарушенное слово его бы навсегда изгнали из дворца, даже при том, что это слово у него вытянули обманом. Но его совесть была бы чиста! Он слишком поздно понял, что цель не всегда оправдывает средства. Тому юному, не участвовавшему ни в одной битве магу было далеко до такой решимости перед лицом сильнейшего колдуна королевства.

Да и какой смысл заглядывать в прошлое? Что случилось, то случилось, он принял решение, с последствиями которого ему предстояло жить.

Солл не мог покинуть опустевшую деревню, он остался в ней на ночь. Он видел, что окна домов так и остались закрытыми, а значит, что бы здесь ни произошло, случилось это ночью. Он хотел подождать здесь, посмотреть, не вернется ли неведомый убийца.