Текст книги "Поэмы. Драмы"

Автор книги: Вильгельм Кюхельбекер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

Аглая Не все его презрительны враги!

И в их числе именовать должна

Всех дерзостных противников насилья

И много драгоценных сердцу глав!

Ax, первый мой родитель Протоген:

Он в мрачной ярости подобен буре;

В борении неистовых страстей,

Когда его дыханье тронет фурий,

Безумный полубог, Алкид ужасный,^[147]

Он ни себя, ни кровных не щадит!

С ним рядом потечет Тимолеон,

Твой нежный, но в решеньях твердый сын!

Пусть Зевс рассыплет верх Афоса,

Подвигнет сердце трепетной земли,

Безмолвный дом Аидов поколеблет.

Бездонную пучину возмутит, —

Сам Зевс его души не изменит!

Демариста Дитя, умолкни! Черная боязнь

Призраком суетным тебя пугает:

На брата ли убийцей брату встать?

Аглая О матерь, матерь! О, как больно мне

Твой сладостный покой, твой сон разрушить!

Да обличит меня во лжи Венера!

О, да не сбудутся мои слова!

Но я всего страшусь, и глас надежды

Во мне боязни гласом заглушен.

Демариста Увы, умолкни! Но, Аглая, нет,

Нет! с Тимофаном не родством единым,

С ним навыком и ранней дружбой связан

Мой строгий первенец Тимолеон!

Аглая Так, пестун отрока, хранитель мужа,

Ему не раз он жертвовал собою;

Но он Коринф и вольность обожает...

Почто не возмогу в блаженство верить

И тешиться веселыми мечтами?

Увы! Зачем и у тебя желаю

Похитить упование и мир?

Услышьте, боги, чистые молитвы:

Напасти отвратите от него!

А паче уничтожьте все наветы

Коварного, холодного злодея —

Сатироса, который уж давно,

Голодный ястреб, выжидает жертвы!

Да ниспадет он, как свинец, на дно,

Да снидет в край забвенья, в Оркус мертвый!

Демариста Богов благодарю, подам тебе

Немногими словами утешенье!

Уж нет Сатироса в стенах отчизны:

Его в чужбину понесло изгнанье.

Брось горесть и боязнь! К тебе твой царь

Грядет увенчан силою и славой.

Аглая! Твой хитон поверх плеча

Еще златым нарамником украшу,

Трудом далеким хитрого Сидона;

Вокруг душистого, младого лона

Сей драгоценный пояс обвяжу:

Я страстным взорам твоего супруга

Тебя в владычном блеске покажу!

А ты, его смиренная подруга,

Ты затвори стенаньям скорби слух!

На прелесть тихую твою взирая,

Пусть в нем спокоится смущенный дух;

Пусть радость принесет ему Аглая!

Аглая Не веселит сей суетный наряд

Моей души унылой и стесненной:

Не так ли жертве, аду обреченной,

В кровавый пред бессмертными обряд,

Цветами выю мой отец венчает?

Почто о прошлом сердце вспоминает?

С младенчества владела мной тоска,

Когда жреца Нептунова рука

На смерть немого агнца украшала:

Иль я свой рок тогда предузнавала?

ЯВЛЕНИЕ 3

Хор c подарками от Тимофана.

Корифей

(говорит) Мне царь мой повелел: «Иди и мой приход

Поведай дщери Протогена!

Ей будешь ты служить и цепи плена

Возлюбишь на брегу Контопарийских вод!»

Будь благодатна мне, прекрасная царица!

Как свежая роса, как алая денница,

Меня, унылого, возвесели!

Прими сокровища, дары моей земли!

Победоносная их шлет тебе десница,

Их выбрал для тебя твой благостный супруг:

Се злато и сребро, каменья и жемчуг,

Се риза царская, святая багряница,

Работа домовитых жен,

Труд тихих дев, красы моих родимых стен!

Воспоминаю их с болезненной тоскою, —

Но прелесть их померкнет пред тобою!

А вы, хранители торжественных сих мест,

Вы, зрящие на нас с высоких, светлых звезд,

В чертог моих владык меня примите

И радостным щитом главу их осените!

Раздается гром.

Аглая По небу пробежал зловещий гром:

О боги, защитите этот дом,

Меня не устрашайте гласом гнева!

Свяжите кару в пропастях Эрева!

Вторичный гром. Увы! Вы презрели мою мольбу,

Мне страшную вы предрекли судьбу,

До глубины души меня смутили;

Вы в грудь мою ту тайную боязнь,

Тот мрачный, быстрый ужас поселили,

Который смертным возвещает казнь!

Демариста Аглая, ты почто себя терзаешь?

Ужели каждый гром посланник Зевса?

Как часто, случая слепого сын,

Он протекал над нашими главами!

Но сей да будет нам пророк Кронида:

О, верь мне, в нем благое божество

Царю предвозвестило торжество,

Его врагам позор и низложенье,

Коринфу радость, нам успокоенье!

Хор Не в силах отвратить перун,

Твой раб, я сохраню молчанье.

Не стану, сумрачный вещун,

Усугублять твое страданье;

Пред тайной силою крылатых эвменид

Наш безответный сонм дрожит.

Но се, уже я зрю героя:

Живит зефир луга, добычу зноя, —

Тебя супруг в печалях оживит!

(Подходит к оркестру.)

ЯВЛЕНИЕ 4

Тимофан и прежние.

Хор Не светлый пламень восхищенья

Блестит в очах моих владык:

Взор князя пасмурен и дик,

В глазах царицы скорбь, в душе ее мученья!

Здесь царя узрел пенат

После тягостной разлуки, —

Что ж жены прелестной руки

К вые милой не летят?

Что ж уста ее молчат?

Но се любовь их победила:

Любви неодолима сила!

Рыдая, бросилась на грудь,

В слезах прильнула к сердцу друга

Младая, страстная супруга,

О боги, дайте ей в страданьях отдохнуть!

Тимофан Плачь, плачь, Аглая, волю дай слезам!

Какое ждало здесь меня мученье!

О, скоро ненавистная молва

Тебе отца сказала заточенье!

Ты рассуди сама с ним Тимофана!

Когда для нашей общей славы счастье

Украсило меня венцом владычным,

Когда (прости невольному упреку)

Не столько в жажде собственного блеска,

Но да увижу дщерь его в Коринфе

Пред всеми дщерями превознесенной,

Я назвался царем своей отчизны, —

В нем черный гнев незапно воспылал,

Он на меня изрыгнул укоризны,

В родной, в его руке сверкнул кинжал —

И, если бы не праведные боги,

Уж я бы не вступил в сии чертоги!

Демариста Нам горькое дано, мой сын, свиданье!

Так, Зевс без примеси не изливает

На бедный жребий смертных чашу благ,

Но будь ему хвала за твой возврат!

Приди, да днесь и я облобызаю

Ланиты моего царя и сына!

Теперь спеши, утешь свою Аглаю:

Свободу Протогену возврати!

Тимофан Ему свободу, да он вновь меня

В унылый Тартар свергнуть устремится!

Аглая

(в сторону) О боги, как его вы изменили!

Демариста Сын, вспомни, он отец твоей супруги!

Тимофан Он первый позабыл во мне родного,

И если грозной и незапной казнью

Не устрашит надменной, буйной черни,

Да жертвы принесет богам бессмертным,

Что мне живую память даровали!

Демариста Возрос он, возмужал и поседел

Противником святой, верховной власти;

Но пылкая душа всегда открыта

Для гласа мира и благих внушений:

Народным счастьем оправдай себя.

А на его суровые упреки

Спокойным, гордым хладом отвечай!

Тимофан Уже я не услышу сих упреков:

Пусть в чуждом граде он меня злословит!

Аглая Будь милосерд к его печальной дщери,

О государь! Не возбрани ей ссылку

С ним разделить, с ее отцом несчастным!

Демариста Тебя я заклинаю, Тимофан,

Изгладь из сердца ярость Протогена!

Прощение тебя сравнит с богами.

Когда, тебя рождая, я терзалась,

Во мне превозмогала нежность муки;

Тебя я боле всех детей любила.

Но слава сына – вот мое блаженство!

О царь! Не пожелай, да прокляну

Тот день, когда вещала Тимодему:

«Се Гера^[148] вновь послала нам младенца!» —

В слезах к ногам твоим я припадаю;

Увы! Твои священные колена

В слезах объемлю!

Тимофан Встань, о матерь, встань!

Демариста Клянусь Гекатой^[149] и глухим Айдесом

И тою клятвою (сам Зевс ее

Без трепета вовек не произносит),^[150]

Меня одно насилие подымет,

Когда моей молитвы не внушишь!

Не только честь, твоя и жизнь, быть может,

И самый трон одно с его прощеньем!

Еще не заражен народ Коринфа

Безверьем греческих и ныне градов;

Привязан жизнию к богам бессмертным,

Он гибель вольности предаст забвенью,

Но за жреца ужасно отомстит.

Падешь, – а я что буду без тебя?

Падет моих преклонных лет опора,

Весь мир для моего затмится взора!

Тимофан

(к страже) Пусть Протоген предстанет пред меня!

Но, матерь, если я когда погибну,

Обхваченный врагов моих толпою,

Да не рекут вовек твои уста:

Он пал, зане не внял моих советов!

ЯВЛЕНИЕ 5

Прежние и Протоген.

Протоген Чего, мятежник, хочешь от меня?

Зачем призвал в чертог свой Протогена?

Зачем меня, преемник Периандра,^[151]

Еще не предал вожделенной смерти?

Или мечтаешь прежде надо мною

Ругаться здесь пред слабыми женами?

Демариста Ты вспомни, Тимофан, свои обеты!

Тимофан Потребно пред его киченьем, Демариста,

Привесть на память мне мои обеты!

(К Протогену) На гневные вопросы, жрец Нептуна,

Ответ мой будет краток: ты свободен!

Протоген О! Берегись сломить мои оковы,

Пока в Элладе есть еще железо,

Пока еще не заросла дорога

В подземный дом безжалостного бога!

Демариста Да обуздает твой язык Паллада!

Не раздражай его словами, старец!

О сын мой! Не всегда уста людей

Желанья их и мысли возвещают!

Тимофан Отец Аглаи! Голос мой прошел

И твоего и не коснулся слуха!

Тебе твой царь поведал: ты свободен!

Царю не подобает взять обратно

Однажды изреченные слова!

Демариста Гордись, герой, победой над собою!

Себя покрыл ты новым торжеством,

Ты, в силу облачен щадить врага!

Но доверши блистательное дело:

О будьте вновь родными и друзьями!

Почто стоите в хладном отдаленьи?

Ужель и дочь не умягчит отца?

На бледность мертвую ее лица,

На взор ее потухший вы взгляните!

Хотя ее, отец, супруг, щадите!

Ужель окаменели в вас сердца?

Брось, старец, позабудь свою строптивость:

Се первый сыну длань на мир простри!

Но вижу, слава дня сего вполне

Останется стяжаньем Тимофана;

Еще раз одолеет он себя!

Во всем мой сын предупредит тебя!

Тимофан О Демариста, я хранил молчанье,

Молчаньем матерь я свою почтил!

Но не женам решать дела мужей;

Тебя дарю я жизнию безумца, —

Пред ним же не унижусь никогда;

И он страшись второго преступленья!

(К матери и супруге) Теперь да внидем в наш семейный храм

И воскурим хранителям богам,

Пославшим мне день светлый возвращенья,

Мольбу сердец и чистый фимиам!

Уходит с Демаристой и Аглаей, за ними следует хор, от которого, однако ж, один аргивянин отделяется.

ЯВЛЕНИЕ 6

Протоген и аргивянин.

Протоген Едва ли не на пагубу тебе

Они, каратели, сей день послали!

Но мне – благословить ли их, суровых,

Что горечью угрозы отравили

Твои уста, когда мне отдал ты,

Бестрепетный, опасную свободу?

И дар твой обращу ли на тебя?

Аргивянин Богам любезный Протоген...

Протоген Кто ты?

И как, аргивский раб, меня дерзаешь

Среди противных мыслей возмущать?

Ужель желаешь, горестный невольник,

Утешиться глубоким униженьем

Невольника, подобного тебе?

Аргивянин Кто я – не здесь, но скоро ты узнаешь;

И кто бы ни был, или кто посмеет

Над сильным Протогеном издеваться?

Что так колеблет твой могущий дух?

Протоген Или мой лик зерцало бурь сердечных?

И се, не знаю кто, но некто нудит

(Не демон ли какой или сам Феб,

Сидящий грозный одесную Зевса?),

Влечет меня открыть все думы,

Всю глубину мою тебе поведать!

Сюда пришел я и в цепях свободный,

И в них я не покорен был тирану,

И вдруг – скажу ли? Тимофан меня

Из уз повергнул в злейшую неволю;

На западе моих остылых дней

Он душу превратил в утробе старца;

Не в силах я к нему питать презренье:

Злодей меня бесстрашьем победил,

Едва ли в эти перси не вселил

К себе мятежник удивленье!

С самим собой борюсь: в моей груди

Бунтуют мысли, чувства разразились!

Он жизнь мне даровал, – и не могу

Воздать ему возмездием убийства!

Но на меня он сыплет униженье;

Меня он даром жизни в прах попрал:

Се вновь меня берет остервененье,

И вновь хватаю мстительный кинжал!

Аргивянин Пред слабым ли рабом тебе скрываться?

Пред ним ли притворяться, Протоген?

Реки открыто: я союзом крови,

Союзом дружбы связан с сим счастливцем,

И власть его решился разделить!

Иль я тебя отважусь осудить?

Иди, клеврет, достойный Тимофана,

Гнети с ним заодно родимый край!

Всех дерзких в первый подвиг раскидай

На месте лобном тучной снедью врана!

Казни их, жертвуй новому царю!

И если Крон и вновь пошлет зарю

Потомкам их, зарю былой свободы, —

Пусть их оплачут будущие роды;

Пусть их почтут с богами наравне;

Им смейся и вещай: «Что нужды мне.

Се ныне предо мной дрожат народы!»

Нет спора: ты тирана оскорбил!

Почто в мгновенном, непонятном гневе

В него при всех железо устремил?

Когда бы не упорный, долгий плач,

Не клятвы суеславной Демаристы,

Зане она страшилась, да в народе

Его не обесчестит гибель тестя, —

О друг бессмертных, крест уж был готов,

Ты на кресте бы испустил дыханье!

Что впредь он никогда не позабудет

В тебе маститого жреца Нептуна

И уж твоей обиды не помянет,

Я в том тебе ручаться не дерзну:

Еще я помню, как тебе он милость

Как хладно и строптиво объявил,

Ни слова о любви, он рек нахмурен:

«Тебе твой царь вещает: ты свободен,

Царю не подобает взять обратно

Однажды изреченные слова!»

Он тут же обратил к тебе хребет.

Но ты ему себя сам отдал в рабство,

К себе навеки веру погубил

Граждан, желающих расторгнуть цепи.

И, старец опытный, мечтать не станешь

Их убедить, что другом был свободы,

Когда за мнг до похорон законов

Ты восставал защитником тирана —

И камнями побить желал противных!

И пусть потом твоя святая ярость

Иную мысль, быть может, в них рождала, —

Теперь и мир ваш и твоя пощада

Навек их в прежних думах укрепят

И призрак или истину согласья,

Которое они меж вами зрят,

Светильником блестящим озарят!

Протоген Кто б ни был ты, но я клянусь Нептуном:

Ты черный гений мой и Тимофана;

Так, ныне ты обрек его на казнь:

Он сорвал честь моей одряхшей жизни;

Он извергом меня явил отчизне;

О, буря бешенства в моей крови

Задула слабый жар к нему любви!

Любви к нему! – Меня он обесславил.

Мой хладный нож он на себя направил!

Аргивянин Наперсник Посейдона! Самый воздух,

Которым дышат во дворце тирана,

Тлетворный, отравляет добродетель!

Пойдем, промчится час, и я, быть может,

Уже извлечь тебя не буду в силах!

К закату ль жизни осрамить себя?

Внемли! Отечество зовет тебя!

О Протоген, нас ждут друзья Коринфа:

Коринф к тебе подъемлет с ними длань,

Коринф от вас единых ждет спасенья.

Так, будет нелегка святая брань;

Но без нее под игом угнетенья

Родимый край померкнет и умрет.

Здесь каждый лучшее свое дает!

Какие дани слишком драгоценны,

Да из цепей воскреснут ваши стены?

Всех прежде сохраненью вольных лар

Ты жизнь принес, родство и дружбу в дар,

Или теперь боишься меньшей жертвы?

Для славы снидешь весел в Тартар мертвый, —

Но эту славу прямо возлюби!

Для ней свои сомненья погуби!

Не к хитрому льстецу великодушен,

Будь долгу, будь отечеству послушен.

Протоген Не знаю твоего лица, тебя

Брада, язык, одежда – все мне кажет

Плененным сыном древней Арголиды.

Но чудно мне звук уст твоих знаком,

Сии уста мне душу уловили,

Я не могу противиться их силе,

И, увлечен невидимой рукой,

Я следую безмолвный за тобой!

Уходят.

ЯВЛЕНИЕ 7

Хор возвращается и спешит вслед за ними.

Хор Куда с ним уходит

Встревоженный жрец?

Кто сей непонятный пришлец?

В микенский хитон облаченный,

Или, как я, он

Аргивянин пленный?

1-й корифей

(ко второму) Вождь моих братий,

Ты его знаешь!

2-й корифей Ты мою душу смущаешь!

Нашей отчизны питомец,

Или не твой он знакомец? ..

Целый хор О боги, трепет нас объемлет,

Страх волос на главе подъемлет;

Не адом страшным ли рожден,

Не сын ли древней бездны он?

1-й корифей И се вдруг на меня находит исступленье!

Увы! Прозрел мой тусклый взор;

Увы! Ужасный слышу хор;

Завыло надо мной эринний диких пенье!

2-й корифей Не се ли веянье их крыл?

Горят во тьме и жгут их очи!

Вас, вас я зрю, о дщери ночи!

Холодный пот меня покрыл;

Боязнь в мои проникла кости;

Я вижу ваших змей, о роковые гости!

1-й корифей До небес главы восходят;

Светочи в руках горят;

Бьет, ехидной перевитый,

Ваши чресла черный плат!

2-й корифей Се, беснуясь, предо мною

В пляске яростной бегут;

Над поникшей головою

Змей и факелы трясут!

Се, кружась, полунагие

Кару, гибель, смерть зовут:

Девы Оркуса святые,

Узнаю ваш гневный суд!

1-й полухор Строгая дщерь жизнедателя

Зевса, отца и карателя,

О Немезида! Ты зришь

Светлые дни и плачевные,

Зришь все движенья душевные,

С вечной судьбой говоришь!

2-й полухор Матерь святого молчания,

Мы обожаем тебя;

Мы поручаем себя

Грозным богам воздаяния!

Слабые дети земли,

Молим: от нас удали

Гордость, вины и страдания!

Целый хор О небожителей царь!

Странники в жизни мгновенные,

Мы припадаем, смиренные,

Мы твой объемлем алтарь!

1-й полухор В храме бессмертной царицы,

Светлой под бранным шеломом,

К небу возденем десницы!

Целый хор Да осенит над сим домом

Мирною сенью щита!

2-й полухор Смерть и отчаянье, чада

Вечного, жадного ада!

Вы не входите в врата,

В стены Венерина града!

Целый хор Ей принесем мы мольбы

В тяжких цепях победителей!

Ах, не избегнут рабы

Общей, ужасной судьбы —

Кары своих повелителей!

ДЕЙСТВИЕ III

Храм Афродиты.

ЯВЛЕНИЕ 1

Хор аргивян перед изваянием богини.

1-й полухор Не сладкий запах фимиама,

Не кровь отважного тельца,

Закланного рукой жреца,

Приносим мы в святыню храма, —

Бог смерти, сокрушитель сил,

Железный Арес^[152] в поле битвы

Наш меч и щит и шлем разбил:

Остались нам одни молитвы!

2-й полухор Но они навстречу Фебу

Быстро понесутся к небу

На пылающих крылах,

Остановятся в вратах

Зевсова святого дома,

Брякнут в дверь кольцом златым:

Сын карающего грома,

Маин сын отворит им!

1-й полухор К тебе они поднимут длани,

Коснутся светлого лица,^[153]

Царица и любви и брани,

О дщерь всесильного отца,

Коринфа прелесть и защита,

Благая матерь Афродита!

2-й полухор Да внидет в твой бессмертный слух

Их голос кроткий и смиренный,

Да поселится в эти стены,

Да препочиет мирный дух

Над граждан и владык главами!

Подвигнись нашими мольбами!

Целый хор Подвигнись нашими мольбами!

Да внидет в твой бессмертный слух

Наш голос кроткий и смиренный!

1-й корифей Смолкните, други, я слышу затворы,

Слышу – скрипит приворотный замок!

Ум победителя скор и жесток:

О, да не встретят меня его взоры!

2-й корифей Не разбирает суровый властитель

Тихих речей, оправданий рабов;

Жадный захваченной силы хранитесь,

Он и в невольниках видит врагов!

Целый хор Скорее, о други, покинем сей храм!

Не следуй за нами, коринфянин строгий!

Твои милосердые, мощные боги

Да будут на гнев твой защитники нам.

Уходят.

ЯВЛЕНИЕ 2

Тимолеон и Поликрат.

Поликрат Почто безмолвствуешь, Тимолеон?

Не погружайся в самого себя;

За недостойную тебя отраду,

За слабость жалоб не считай;

Но в перси друга скорбь и слезы лей

И, сетуя, заране укрепи

Великий дух, тоскою угнетенный:

Зане на трудный подвиг мы дерзаем!

Тимолеон Так! Я уныл до самой бездны сердца,

До сокровенного истока жизни

Я возмущен неистовой печалью.

Где я? Почто вступил в сей грозный храм?

Здесь брат на брата мстителей сзывает!

Увы! Его считал за сына я,

Когда, дряхлея, ветхий Тимодем

Мне поручил прекрасного младенца!

Украшенный дарами всех бессмертных,

Надежда всех, Тимолеона радость,

Он пышно на глазах моих возрос;

О, признаюсь, гордился я питомцем!

Я думал, в нем для Греции воскреснет

Один из тех божественных героев,

Которые сломили мощь Персиды

И в вечный блеск Элладу облекли;

Но строго мне воздала за надменность

Богиня, зрящая до дна души, —

Ужасная, святая Адрастея!

Не без вины пред нею я: не я ли

Честолюбивый пламень в нем возгнел?

Не я ль себе на взоры мрак навел,

Когда других сомнения смущали?

Я должен искупить пред нею грех:

Я сам на друга, на любимца встану!

Но если новый яд прольет мне в рану,

Предаст меня злодейству, злым на смех,

И слух она затворит Тимофану!

Поликрат Не мучь себя безвременной боязнью!

Или наставника, отца второго

Уже он вовсе мог в тебе забыть?

Еще над ним ты должен властен быть:

Он не захочет видеть разрушенья,

И ты найдешь, надейся, верный путь

В открытую для гласа сердца грудь!

Любовь и жалость, близкие убийства,

Раздор, готовый обратить Коринф,

Священный город, в поле гнусной битвы,

Твои неутомимые молитвы,

Надейся, ум упорный умягчат:

Он слов твоих не презрит, он твой брат!

Тимолеон Надеяться велишь мне, Поликрат!

Над гробом всех разрушенных надежд —

Последнюю я жадно обнимаю,

Последнюю я силюсь оживить!

Или не вовсе в нем алчбою силы

Хранитель, добрый гений умерщвлен?

Мой брат, он уловил меня притворством,

Меня, мой друг, он низко обманул!

Но если в нем благая искра тлится,

Быть может, искру в пламень я раздую;

Быть может, брата преклонить успею, —

Ужель на прочих уповать посмею?

Пустив однажды из лука стрелу,

Дерзну ли ей велеть, чтоб не разила?

Отныне отдался я эвменидам!

Кто скажет мне: сам ты мой утешитель,

Не будешь ли их казни совершитель?

Но старцы, нами сзванные, грядут:

Да укреплюсь на тяжкий, скорбный труд!

ЯВЛЕНИЕ 3

Входят заговорщики.

Один из заговорщиков Мы вняли твоему, Тимолеон,

Усильному и тайному призванью:

Мы здесь; ты знаешь нас; до одного

Мы все друзья отчизны и свободы!

Открой, чего днесь требуешь от нас?

Что предпринять должны мы для Коринфа?

Тимолеон Или того вам гордость не вещала?

Или на площади порабощенной

Еще не смолкнул зов витий и глас совета,

И мужи не сидят, сравнись с женами,

Безмолвные в унылых гинекеях?

В сем древнем храме безопасны мы,

Здесь говорить об общем благе станем!

Так, не потерян город Афродиты,

Друзья, когда еще в вас бьется сердце!

Услышьте мой глагол, отцы Коринфа;

Храните, что скажу, как юный воин

Хранит свой щит среди свирепой брани!

Коринф в цепях – расторгнем эти цепи!

Се ваши лица облегло сомненье,

Вам тайный голос шепчет в ваших недрах:

«Он кровь царя, и если в тихий храм

Мы притекли внимать его словам,

Мы лучше [б] жизнь покинуть захотели,

Чем слабую надежду погубить

Коринф ценою жизни искупить!»

Хвала богам, пославшим вам отважность,

Хвала сотворшим доблестных мужей!

Но должен вас дивить родных противник,

На брата поднимающийся брат:

Никто не вникнет в бездну человека,

В глубокий мрак страстей и помышлений;

Одним богам мои известны чувства!

Вам за отца порукой будут дети!

Пусть их воспримет Поликратов дом,

И если я предстану вам предатель,

Пусть поразит злодея бог-каратель,

Пусть жизнь их брызнет под его ножом!

Всели, о друг, в их перси упованье,

Клянись мое исполнить завещанье!

Поликрат Нет нужды в сей противной небу клятве:

Тебя мы слышим, веруем в тебя!

Тимолеон О Поликрат! Как облака на небе,

Так мысли в нас меняют легкий образ.

Мы любим и чрез час мы ненавидим;

Что славим днесь, заутра проклинаем.

Меня ты свяжешь сею мощной клятвой.

Клянись, тебя Коринфом убеждаю,

Клянись, когда желаешь дать нам смелость

И с нами воскресить святую вольность!

Но ты колеблешься: так знай же, ныне

Весь ужас неуспеха на тебя,

Погибель нашу на тебя слагаю:

Да тяготит тебя сей дар Плутона!

Главу твою эринниям вручаю!

Ты тайный недруг нам, ты враг закона!

Поликрат Увы! Что делаешь с моей душою?

Прости мне, Зевс, хульбу жестокой клятвы;

Но я могу ль не произнесть ее?

Тимолеон Друг верный, повтори ее за мною!

«Будь мне свидетелем, о ты, зиждитель,^[154]

Правитель мира, тайн душевных зритель,

Святой, великий, благостный отец,

Всего и всех начало и конец!

Когда друзей Тимолеон оставит,

Сам он на чад своих мой меч направит!»

Вы отреклись ли от сомнений, старцы?

Да будет драгоценен брату брат,

Но кровь возлюбленных невинных чад

И крови собственной отцу дороже!

ЯВЛЕНИЕ 4

Входят Протоген и пленник аргивский.

Тимолеон Но что я вижу? Ты ли, Протоген,

Бесстрашный, древний ратник за свободу?

О, благодатен нам приход героя!

Но безотрадный гнев тебя повергнул

В оковы плена: кто расторг их? Кто

Невольник сей, грядущий к нам с тобою?

Аргивянин Тебе ответ дам вместо Протогена;

Сам Тимофан наперсника Нептуна

Освободил, мольбами премененный,

Склоняющим колени заклинаньем,

Слезами матери твоей почтенной;

И возвратил его Коринфу я,

Ему дорогу к вам я указал!

Меня не знаете, но верьте, я

Союзник ваш, желанья ваши вижу.

У темного раба есть соглядатай,

Который видел все и мне поведал.

Он младший брат Афины, бог совета,

И между смертных носит имя: хитрость!

Он облачил меня в хитон аргивский,

Сокрыл власы медийскими^[155] власами,

Мой образ изменил коварною брадою

И ввел меня в владычные чертоги;

Но здесь, здесь поклонюсь другой богине —

Тебе, бесстрашье, друг мечей и брани:

О старцы! Я – я изгнанный Сатирос!

(Срывает бороду и накладные волосы.)

Тимолеон О боги! Вы почто его послали!

Протоген Сатирос ты и не страшишься казни?

Один из заговорщиков Что, если в граде кто тебя узнает?

Сатирос Узнает – что ж? Едва успел за полдень

По небесам скатиться Гелиос:

Мой срок до позднего его заката!

Ко мне презренье гордый царь питает

И не прольет моей ничтожной крови!

Его не нарушаю повелений,

Но их не упрежду в усердьи рабском!

Он будет справедлив, не от меня

Потребует мой враг столь важной жертвы;

А если позабыл, что в тот же срок,

В сем самом граде создала Медея,

Какою смертью воздала Креону,

Надменному, подобному ему, —^[156]

Ужели мне и днесь ему напомнить

О старой повести времен забытых?

Грядущие часы об ней напомнят

И, может быть, могущего владыку

Научат мене презирать меня!

Но ныне, юный вождь седых героев,

Дозволь, да буду ваших дел участник!

Или и ты, ни в чем не сходный с братом,

Или и ты пренебрегаешь мною?

Тимолеон Тебя презрел злосчастный Тимофан:

Герой и в ослепленьи льву подобен!

Но мне ль пренебрегать тобой, Сатирос?

Меня страшит твой кровожадный взгляд!

Сатирос Или единому Тимолеону

Святой отчизны вольность драгоценна?

С твоим мое намеренье одно;

И я еще – не брат я Тимофану!

Почто же на меня хуленья сыплешь?

Се ты уподобляешь льву тирана —

Он смрадный змей, взлелеянный Коринфом!

Я ж сам готов назвать его великим;

Не мал его бессмертный, смелый подвиг:

Насмерть он уязвил страну родную!

Тимолеон Чтоб я с тобой питал одно желанье!

Меня не месть, не ненависть, не злоба

На милого, на друга поднимают;

Когда же в час сей роковой и грозный

Любовь к нему, печальный, умерщвляю

Богов моей разгневанной отчизны, —

Не устрашусь украсить память брата

Моей любви святыми именами.

Но мы равны: я младший их товарищ;

(указывая на заговорщиков) Не мне, решить им только подобает,

Возможешь ли быть принят в наш союз!

Пусть, впрочем, знают: без веселья вижу

Твой хитрый, неожиданный приход:

Скрывать не стану, злых я ненавижу;

Для них ничто свобода и народ;

Отчизна служит им одним предлогом;

Они вражду своим считают богом,

И я отцам Коринфа повинюсь,

Но дружества крамольников боюсь!

Протоген Отчизна гибнет, Тимодемов сын!

Ты, ей принесший в дар любовь свою,

Своим ли гневом станешь дорожить?

В Сатиросе соместника забудь;

Забудь все свары с ним; не возжигай

В столь доблестных мужах огня раздора;

Словами едких стрел не расточай!

Я, старец, юноше тебе представлю

В себе для подражания пример:

Виновному забыть вину труднее,

Обидчик помнит долее обиду;

Виновный этот и обидчик я,

И больно мной обижен был Сатирос!

Но се ему я руку простираю, —

Я вкупе с ним тирана проклинаю!

Поликрат И я Тимолеона умоляю,

Чтоб самого себя достоин был!

Сатирос гражданин могущий, смелый,

Испытанный герой и муж совета,

И боле Тимофана и его

Никто умами ратных не владеет;

Мы можем только одного его

В народе, в войске, средь семей богатых

Противуставить брату твоему:

В нем послан нам союзник драгоценный,

И ты желаешь, да его отринем, —

Зане противен одному тебе?

Не огорчайся, друг, моею речью:

Нет, никого не чту я, как тебя!

Но, вырвав брата из груди унылой,

Заклав родство над вольности могилой,

Ты, мощный, нас возвысил до себя!

Один из заговорщиков Кто прав из вас, решить мы не сошлись,

Не судьи мы ничтожных ваших споров;

Вы воскресите их среди свободы,

И будет град наш их спокойный зритель,

Но ныне их забвению предайте!

Другой заговорщик Здесь нам бесценным каждый миг быть должен:

На голос твой в сей храм мы притекли,

Тимолеон! и казням жизнь подвергли!

Не ты ль исторг нас из-под крова лар,

Из нежных и боязненных объятий

Сынов и внуков, дщерей, жен и братий?

Мы им Коринфа вольность предпочли!

Мы для отечества сюда пришли,

И мы тебя, не медля, покидаем,

Когда нам отрекаешься принесть

На жертву личную вражду и месть!

Тимолеон Проникнуть мысль мою вы не хотели!

На мощь и разум хитрых уповая,

Напрасно чает праведник спасенья:

Слепец, он с ними к бездне той несется,

К которой тайно мчит их строгий демон!

Но пусть меня предчувствия волнуют,

Пусть вздрогнул я, когда средь нас раздался

Сатиросов глагол, и мне на сердце

Неизреченный, дикий ужас пал:

Для вас ничто немые предреканья!

Сей грозный страх, быть может, предсказал

Мне одному лютейшие страданья, —

Себя вручаю благостной судьбе!

Да мимо идет ваша укоризна!

Могу ли днесь и думать о себе,

Когда зовут нас вольность и отчизна?

Все, все свое я ныне отдал вам:

Будь мне от вас наградой снисхожденье!

Отцы, внемлите жалостным сердцам!

Я вашим зорким укажу очам

С пощадой брата рабства разрушенье!

О, да мое смиренное моленье

Душ ваших пылким гневом не смутит!

Но в шаткой вере к другу утвердит

И будет правых чувств моих залогом!

Нет, смертный быть не может богом!

Кто вам речет: «Се вам явлю пример,

Превосходящий все земные силы!» —

Того страшитесь боле, чем могилы:

Безумец он, или – он лицемер!

Свершив недосягаемое дело,

Он в нем не будет бог, но лютый зверь!

Так, старцы, вам теперь вещаю смело,

Зане я опытом познал теперь

Все то, к чему быть должен муж способен!

Доколе в мире буду жизнь носить,

Клянусь Кронидом, не желаю быть

Ни чуду и ни извергу подобен!

Кто ж, брат, к спасенью брата путь прозрит,

Но хладен, справедлив, как рок-каратель,

На гибель кровь свою приговорит?

Увы! Я знаю, равных угнетатель

Повинен им преступною главой;

Но воскресите прошлые заслуги!

Главу сию носил он в смертный бой;

Стократ за вас он жертвовал собой.

О, будьте милосерды, братья, други!

Поликрат С его мольбой покорной и священной

Свою пред вами сочетаю, старцы!

Не сомневайтесь, если нам свободу

Не искупить от мстительного неба,

А разве только смертью Тимофана, —

Тимолеон, отчаянный и верный,

Всю горечь ада горько ощутит,

Но сам богам подземным посвятит

Покорную и меткую десницу!

Услышьте ж, как в боязненной беседе,

До вашего прихода в этот храм,

Мы с строгим долгом съединить мечтали

Венец великих дел, святую милость!

Взгляните, брат, восставший на тирана,

Вас за него, за брата, умоляет;

Измену вспомнив одного из них,

Тогда же верность вспомните другого:

Пусть ныне доблесть защитит злодейство,

На благость ваши души обратит

И падший дух героя воскресит!

Тимолеон Вы углубились в мертвое молчанье!

По важной сей и грозной тишине,

Отцы! явитесь вожделенны мне,

Примите благостно мое взыванье!

Я ваши совещанья упредил:

Готов мятеж народных, шумных сил;

Весь город только знака ждет и вспыхнет;

И днесь, пока в гражданах гнев не стихнет

И не погрязнут в гибельный покой,

Днесь, днесь еще мы поведем их в бой!

Царем узрело утро Тимофана,

Пусть вечер зрит падение тирана!

Ты, Поликрат, немедля им раздай

Добычу копий и мечей аргивских;

Нет, не погиб родной и милый край!

Едва ваш мощный зов по стогнам грянет,

И град весь из цепей к свободе вспрянет!

Все наши юноши, которых он

На миг опутал, буйством ослепленных,

Склонились под отеческий закон:

Я видел их стыдливых и смущенных!

Он может на наемников одних

Против отчизны опереться ныне.

Но знаю всю превратность их:

Противостать богатой благостыне

Продажные вовеки не могли;