Текст книги "Взрослая жизнь для начинающих"
Автор книги: Виктория Рутледж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 40 страниц)
Она вздрогнула.
Увидев, как вздрогнула Айона, вздрогнул и он. Наступила многозначительная тишина, и можно было явственно ощутить, что в воздухе между собеседниками зависли непростые мысли. Они были явно еще неприятнее, чем если бы их решили высказать вслух.
Айона открыла рот, но тут же закрыла его. А ведь именно Ангус всегда помнило таких вещах. Даже еще учась в университете, он следил за тем, чтобы оба они должным образом выплачивали по кредиту. Ему явно удалось инвестировать какую-то часть полученной в кредит суммы и получить небольшую прибыль, тогда как ей каждый раз на каникулах приходилось работать на двух работах, чтобы выплатить кредит, но если бы Ангус не помогал, то проблемы у нее были бы еще серьезнее. Люди доверяли ему такие дела. У него был к этому талант. Если ей доверяли помочь с личными проблемами, то Ангусу – разобраться с денежными.
– Но… – начала было Айона, думая о том, сколько новых ресторанов в их районе успели закрыться так быстро, что она так и не успела там побывать. – Само собой, ведь это же безумный риск?
– Как бы то ни было, – перебил ее Ангус уже более мягким тоном, – я ужевсе тщательно продумал. И это не настолько дурацкая затея, как может показаться.
– Правда?
– Разве я стал бы сознательно делать какую-нибудь глупость?
– Ты это серьезно, мальчик с усами?
Ангус притянул ее ближе к себе, и Айона почувствовала, как расслабляется ее тело, касаясь его могучей груди, но где-то в животе все еще трепещет паника. На нем был шерстяной джемпер, от которого исходил успокаивающий запах кондиционера для тканей, но Айона ощущала, как вблизи нее возникают невидимые стены, и собственная нервная реакция на происходящее выбивала ее из колеи. А она всегда гордилась тем, что так хорошо умеет приспосабливаться к новому. Она зарылась носом в его джемпер. Не слишком ли она привыкла к спокойной жизни? Может, это и есть то Великое испытание, которое ожидало своего часа где-то вдали, на горизонте, как надвигающийся циклон?
Ангус бормотал ей в волосы, и у нее на коже головы оставалось тепло его дыхания. Его голос казался очень далеким, разговаривал он не только с ней, но и с самим собой.
– Ты же всегда говоришь, что не стоит делать того, что тебя не увлекает, правда? Ну так вот, я мог бы увлеченно, гордясь самим собой, превратить «Виноградную гроздь» в такой паб, где и самому было бы приятно пропустить кружку-другую; и я бы осознавал, что мои способности пригодились для осуществления этого плана, а не проводил бы целый день за юридической работой, вертясь как белка в колесе и занимаясь делами корпоративных клиентов, которых даже не вижу лично. Мне нужно иметь возможность увидеть, могу ли я что-то сделать на практике.Да нам это всем нужно.
– И ты будешь полагаться на Джима и Неда?
Про себя Айона сомневалась, хватит ли управленческих умений Ангуса для того, чтобы должным образом контролировать Неда и его «гибкий подход» к работе. Впрочем, Неда, возможно, удастся подкупить.
Ангус с досадой ответил:
– Вот это я и имею в виду. Пока мы все так плохо друг о друге думаем, никто никогда ничего не сделает. Если ты заранее думаешь, что Джим будет беспомощным ослом, тогда он им и будет, ведь это проще всего. Но если ты будешь вынуждена положиться на Неда, а он – на тебя, тогда это уже будет наполовину – совместный труд, а наполовину – самосохранение, так?
– Или наполовину паранойя, наполовину – мания величия.
Ангус пропустил ее реплику мимо ушей.
– Это вроде того фокуса, который раньше всегда показывали на «Рекордсменах» [27]27
Популярное телешоу.
[Закрыть], когда в круг встает много народу, а ты просишь их сесть по твоему свистку. Все держится из-за того, что все поддерживают друг друга. Так просто. Если бы тебе пришлось полагаться на Криса…
– Не дай бог, – сказала Айона.
– …тогда ему пришлосьбы делать свою работу как следует.
Некоторое время оба молчали, представляя себе, каково это – полагаться на Криса. На Криса не полагалась даже Мэри. По улице пронеслась полицейская машина с включенной сиреной. Затем сразу же за ней проехала еще одна, возможно «скорая помощь».
– А что, выбор так ограничен: либо «Виноградная гроздь», либо усы? – спросила Айона.
– Поцелуй меня и скажи, что любишь, – велел ей Ангус. – Или я буду грустить.
– Ты и так грустишь,унылый ты тип, – сказала Айона и потянулась повыше, чтобы поцеловать его. – Не ты ли сам так нескромно признался мне в этом сегодня вечером?
– А я еще даже не обсуждал свой план насчет роскошных бакенбардов, – пробормотал он, прижимаясь лицом к ее шее. – Борода у меня будет плавно переходить в бакенбарды.
– Да-да, конечно, и на работе в этом случае к тебе обязательно станут серьезнее относиться. Само собой. Нет, правда, уже через пару дней тебя повысят. Я бы сразу так и сделала.
Айона закрыла глаза, с наслаждением ощущая, как его губы прикасаются к ее коже. Когда Ангус был рядом, она чувствовала тепло и спокойствие. Ей было так спокойно, как никогда в жизни, спокойнее, чем она, по собственному мнению, заслуживала, в эти суровые времена постфеминизма. И все же даже сквозь волшебную негу неторопливых и привычных поцелуев откуда-то из глубины сознания прорывалось тревожное чувство, которое ощущалось, как будто приглушенная мелодия из другой комнаты, которую слышишь, но не можешь узнать.
Айону это беспокоило.
Глава 10
Прошло несколько дней, каждое утро Айона вставала пораньше, чтобы проследить за тем, чтобы Ангус побрился, и ни про дела в офисе, ни про «Виноградную гроздь» разговор больше не заходил. Айона, отлично зная характер Ангуса, понимала, что это скорее всего не самый хороший знак. А когда они разговаривали по телефону, казалось, что он больше, чем обычно, загружен по работе; дома он казался рассеянным, не реагировал даже на ее вопли по поводу того, что гостиная превращена им в выставку гаечных ключей. Казалось, что время тянется очень медленно и выходные никогда не наступят.
– На какое время ты пригласила гостей? – крикнул Ангус, стараясь перекричать шум пылесоса: Айона неистово чистила диван от кошачьей шерсти.
Самый большой из его кухонных ножей быстро мелькал, рассекая луковицу, и мелкие кусочки разлетались кругом, как хлопья снега. Даже для расчленения целой коровы было бы достаточно ножа поменьше. Ангус не просто купил самый большой нож из всего ассортимента – после того как лично убедился, что это лучший нож во всем универмаге, а для проведения испытаний он принес с собой яблоко, от которого остались лишь рассыпанные по всему отделу мелкие крошки, – Ангус приобрел даже точильный круг, специально для этого ножа. Перед тем как приступить к любому важному кулинарному заданию, он совершал пятиминутный ритуал затачивания ножа, – стоял посреди кухни, из-под ножа летели искры, а сам при этом был похож на кровожадного отца семейства из викторианской эпохи, и на лице его сияла довольная улыбка. Айоне казалось, что внутри этого жителя южной части Лондона изнывает от бездействия кельтский воитель.
– Не знаю. – Она опустила пылесос на пол и задумалась. – Да нет же, ведь это ты отправлял им с работы сообщения по электронной почте, так ведь?
Из кухни последовало неразборчивое ворчание, являвшееся выражением согласия, после чего она услышала, как Ангус с огромной скоростью режет овощи.
Айона старалась не думать о беззащитных кончиках его пальцев, она отошла от дивана и с отчаянием оглядела комнату. Казалось, будто кто-то специально постарался равномерно распределить все имущество по поверхности пола. Из-за разбросанных в беспорядке вещей практически не виден был ковер.
– Ангус, лапочка, ты не мог бы на секунду оторваться и помочь мне с уборкой? – Она остановилась. Крайне важно было верно выдержать паузу, чтобы не показаться законченной ворчуньей. – Не важно, когда мы сядем за стол, но в гостиной везде разложены твои инструменты, и я не знаю, куда их убрать.
Ответа не последовало.
Айона зажала виски большими пальцами, стараясь заставить себя не повышать голос. Жить с Ангусом – все равно что пытаться навести порядок на вещевом рынке, где каждый борется за место под солнцем. Она могла навести порядок в одной из комнат, выйти, выпить чашку чая, вернуться и обнаружить, что все снова выглядит как после погрома. Он предлагал нанять уборщицу, но хотя Айона и соглашалась, что следует справедливо распределять обязанности и платить деньги за то, что сама делала не лучшим образом, – в конце концов, не станет же она проверять Ангусу зрение дома, из соображений, что так выйдет дешевле, – но ей очень не нравилась мысль, что она превратится в одну из тех ужасных яппи, которые рассказывали всем на вечеринках, какое сокровище их уборщица и как им повезло, что Маргерита не знает английского, поэтому она не торчит без дела, болтая с ними, а усердно драит квартиру. Нет, она была еще слишком молода для такого. Да и дедушка ее был бы просто в ужасе.
– Ангус? – сказала она снова.
Ангус, находящийся на кухне, вместо ответа сосредоточенно высунул в уголке рта язык и отправил поток нарезанного лука жариться.
И в очередной раз Айоне предстояло сражаться в одиночку.
Подбирая вещи и кидая их в мешок, она недовольно размышляла о том, что за время их совместной жизни Ангус разработал особую тактику, позволявшую ему откладывать уборку до бесконечности. Если Айона просила его пропылесосить гостиную, он вынимал все видеокассеты из шкафчика, протирал полки, а затем расставлял их в соответствии с возрастом и национальностью режиссера. Если она хотела, чтобы Ангус помыл ванну, он начинал измерять стену в ванной комнате, чтобы повесить новую полочку для моющих средств. Этот метод обеспечивал Ангусу пуленепробиваемый защитный барьер, к которому он каждый раз и обращался, глядя на нее глазами обиженного щенка, когда вот-вот должна была появиться мать Айоны, а на полу в гостиной так и оставались тарелки, блюдца и стаканы, которые он принес туда, чтобы смотреть футбол.
– Скажи-ка мне снова, почему мы готовим ужин на всю компанию? – крикнула Айона в сторону коридора. Она стащила с дивана все подушки, убрала обнаружившиеся под ними авторучки, монетки и батарейки от пульта дистанционного управления, лежавшие там, как жертвы языческим божкам, и начала взбивать слежавшиеся подушки, как будто пытаясь вернуть их к жизни. После каждого удара в воздух взлетало облачко кошачьей шерсти. – Вспомни, Тамара тебя когда-нибудь угощала хотя бы тостами?
Руки у нее болели, так как несколько часов назад пришлось заносить в кафе недельную партию сахара, кофе и моющих средств. Рабочий день оказался намного длиннее обычного, поскольку в Лондоне свирепствовал грипп и ее было некому заменить в конце смены, так что сейчас Айона мечтала только о том, как бы рухнуть на огромный мягкий диван и отключиться от усталости, погрузиться в приятную кому, а в качестве фона включить приятный видеофильм. Может быть, «Лучший стрелок» или «Моя прекрасная леди».
При мысли о том, как хорошо бы пораньше лечь спать, у Айоны начали слипаться веки.
Какая-нибудь старая комедия. Кружка хорошего горячего шоколада. Ванночка для ног…
– Они идут к нам, потому что у Джима есть новости по поводу «Виноградной грозди»! – прокричал Ангус, заглушая шипение лука, погружающегося в раскаленный жир.
– Не может быть! Неужели? – От удивления с нее тут же слетел сон. – У Джимакакие-то новости? Что же он такое сделал?
Айона расстелила покрывало, которое специально купила, чтобы скрыть винные пятна на непрактичной белой обивке дивана, и пошла обратно на кухню. Ангус обрывал листики базилика так, будто опасался, что растение начнет обороняться.
– Ангус, так что там сделал Джим?
– Ах, да, – Ангус повернулся и отложил базилик, – он говорит, что ему, кажется, удалось получить какую-то финансовую поддержку для этого предприятия. На самом деле я не совсем понял, но, когда Джим звонил, было слышно, что он ужасно рад. Он сказал, что как только освободится с работы, то заберет Тамару и подъедет, вот так. Не знаю, когда это получится, но…
– Правда? Не может быть! – снова изумилась Айона. – У него действительно пошли дела в «Оверворлд»?
Ангус кивнул. По вздернутым бровям было видно, что он полностью разделяет сомнения.
– Ты шутишь. – Айона открыла холодильник и посмотрела, нет ли там пива или минеральной воды. – Понимаешь, что это значит?
– Нет, что же это значит?
Она взяла бутылку вина и начала искать штопор.
– Это значит, что у Джима наконец появится неплохой шанс получить от Мартина приличный служебный автомобиль. Не все же ему ездить на этом дрянном «поло» 1984 года. Если мы поможем ему с этим проектом, то все получится. Он может получить новый проект. Его могут повысить по службе. Еще и не такое случалось.
Ангус собрал базилик на разделочной доске в маленькую кучку.
– Ну, это одна точка зрения на вопрос.
– Это единственная точка зрения… Нет-нет, о чем ты сейчас подумал?
– Ну, я имею в виду, что есть еще и другой вариант: если мы все испортим, то он уже никогда…
– Ангус! Что ты хочешь этим сказать – еслимы все испортим? – Она ткнула в него штопором. – Ради Бога, ведь это тывсе придумал! Именно ты стараешься убедить нас, что нам нужно схватить последний мопед, на котором можно вырваться на свободу из обреченного города!
Айона воткнула в пробку штопор, откупорила бутылку и налила себе большой бокал вина. Неожиданно все поплыло перед глазами, и это ее возмутило.
– Только не думай, что со мной пройдут философские цитаты из паршивых песенок. – Ангус продолжил крошить базилик. – Я не стал бы говорить об этом никому, кроме тебя. Но будем же реалистами. Дело может даже и не сдвинуться с мертвой точки. Может быть, Джим чего-то недопонял. Может быть, речь шла о наличии средств на покупку ксерокопировального аппарата. Может быть, они сказали: «Да, давай… открой-ка счет в ближайшем кафе, Джим!», – а нам откуда знать.
Айона ничего не сказала, но все так же смотрела с недоверием. Он избегал ее взгляда. С того самого момента, как он встретил ее с работы, Ангус был в странном настроении. Он вел себя просто по-женски, черт возьми.
Большой нож Ангуса опускался на разделочную доску с глухим рубящим звуком. «Кер-танк. Кер-танк». Не оставил базилику ни одного шанса.
Отпив большой глоток вина, Айона ждала, когда же Ангус объяснит, из-за чего хмурится. Он продолжал резать базилик, сохраняя на лице непреклонное и весьма страдальческое выражение.
– А что сделал ты? – спросила она наконец.
Ангус вздохнул.
– Я говорил с Кэтлин из отдела кадров по поводу длительного отпуска.
Мгновенное негодование Айоны сразу же заглушил восторг.
– Ну и?
– И она сказала, что, поскольку я практически никогда не отдыхал и если я хочу взять отпуск в связи с чем-то важным… Не знаю. Она собирается разузнать все по этому поводу и сообщить мне. Сейчас появилась новая система, когда тебя отпускают на заранее определенный период, и потом можешь вернуться на свою должность. Думаю, что эта система создавалась для женщин, но ведь обязательно есть какой-нибудь законодательный акт Евросоюза, по которому этим могут воспользоваться и мужчины. Я просто прощупал почву, осторожно задал пару вопросов, вот и все.
– Анг, это же замечательно! – сказала Айона и, помолчав, нерешительно спросила: – Правда?
Ангус осторожно перенес на лезвии ножа маленькую кучку нарезанного базилика в кастрюлю и протер нож.
– Хм, не знаю. У меня появилась бы возможность посмотреть, удастся ли задуманное дело. Но даже если я и решу вернуться в свою фирму, ведь можно найти нового менеджера, или, по крайней мере, Джим сможет продать это предприятие. – Он выпятил нижнюю губу. – Только не знаю, можно ли так относиться к делу. Если мы принимаем решение этим заняться, то все нужно делать как следует, а я ставлю на карту больше, чем все остальные, правда? Мне кажется, что я не вынесу, если примусь за это дело с такими хорошими намерениями, столько вложу в него – и не только денег, – а потом все развалится. Даже если при этом за мной и сохранят старое место.
Он помешал лук и базилик деревянной ложкой и убавил огонь.
– Сюда добавить оливкового масла?
Айона подошла к нему и обняла сзади за талию; его ягодицы прикасались к ее животу. Они подходили друг к другу, как стулья, которые укладывают штабелями один на другой.
Она прижалась щекой к его спине и слышала звуки его дыхания.
– Для меня это – последний шанс сделать в жизни что-то еще, – сказал Ангус в сторону вытяжки над плитой. – Всю жизнь я откладывал разные дела на потом, а сейчас мне хочется разочек попробовать сделать что-то такое, что не предусмотрено в официально утвержденном типовом плане развития моей карьеры. Если все сорвется… – Он замолчал.
Айона слышала, что его сердце забилось быстрее. Она ничего не сказала. Казалось, воздух вокруг них стал очень хрупким; она задержала дыхание, и в голове у нее сигналом пожарной тревоги зазвенела мысль, что вот и началась расплата за все ее счастье. На этот раз она не знала, о чем Ангус будет говорить дальше, и это ее путало. Она постаралась заглушить эту мысль тревогой, возникшей в ответ на его беспокойство.
– Тут есть и еще одна сторона, – продолжал он. – Все, что имеют в виду, когда говорят: «Никогда не работайте вместе с вашими друзьями». Например, я же понимаю, что прикольно думать: Джим – самый бездарный спец по реконструкции недвижимости, если не считать Ноя, который отказался предоставить ковчег для использования в качестве бизнес-центра. Но можетли Джим на самом деле руководить работой с недвижимостью? Если я намерен рисковать собственным будущим, то только ради чего-то стоящего, так что я должен быть уверен, что все остальные тоже относятся к делу серьезно, понимаешь? А иначе я в конце концов должен буду играть роль строгого отца, а все остальные будут, как всегда, только прикалываться, и, скажу тебе прямо, это не так весело, как кажется.
– Ты просто сразу думаешь о самом худшем, что только может случиться. А совершенно не обязательно, что все будет так плохо, – сказала Айона. Вот вам и разворот на 180 градусов, полюбуйтесь. Или это у него такая тактика: сделать так, чтобы она сама уговорила его заняться этим проектом? Несмотря ни на что, она продолжала убеждать его. Как страшно, слишком страшно. – Но так всегда и бывает, когда идешь на такой риск – никогда не узнаешь, на что люди способны, пока не попросишь их что-то сделать. – Она замолчала. Будет ли она нести какую-то юридическую ответственность за свои слова, если дело не пойдет? – Что с тобой, Ангус? Ты же саммне это говорил как-то вечером, всего пару дней назад. Это тыговорил мне, что Джим и Нед научатся справляться с трудностями только тогда, когда на самом деле с ними столкнутся.
– Знаю.
– Ну? В чем же дело?
Айона услышала, как из груди Ангуса вырвался протяжный вздох, и его живот втянулся под ее ладонями.
– Он действительно начал этим заниматься.И вот мы уже вторглись на незнакомую территорию и при этом так и не разузнали, выставил ли все-таки Брайан паб на продажу.
– Ну и разве это не говорит о том, что ты был прав? – Она обняла его крепче. – Ты уже подтолкнул его к действию! Кто знает, на что он еще решится, ведь теперь дело пошло!
Ангус повернулся к ней лицом, оставшись в кольце ее рук. Айона ожидала поцелуя, но он поднес палец к ее губам, чтобы, не отвлекаясь, продолжить свою мысль.
– Знаю. Знаю. Но раньше это были просто разговоры за обеденным столом, а сейчас… понимаешь, все это может воплотиться в жизнь! Айона, я просто выразить не могу, как это для меня важно. Руководить собственным рестораном – мне же всегдаэтого хотелось, но возможности никогда не было. Больше я уже ни разу не смогу взять длительный отпуск, не повредив тем самым работе с клиентами, и… кто знает, как все сложится? Вообще не стоит этим заниматься, если мы с самого начала не решим, что обязательно добьемся успеха, но… – Он закатил глаза и покачал головой. – Смотри, я попробую только один раз. Мне просто хочется сделать все как можно лучше. Не знаю, этого ли хотят остальные, этим ли они намерены заниматься. И это может осложнить нашу с тобой жизнь, дома что-то пойдет по-другому, не знаю. Но я так много над этим думал и мне так нравится эта идея, я…
– Больше можешь ничего не говорить, поросенок. – Айона начала водить ногтями вверх-вниз по его спине, и Ангус выгибался от удовольствия, хотя старался сохранить на лице серьезное выражение.
– Айона… – произнес он предостерегающим тоном.
Она сделала последний штрих ногтями по его плечам.
– Само собой, я понимаю, о чем ты. Но если ты хочешь, чтобы тебя поддержали остальные, то нужно смотреть на вещи с намного большим оптимизмом.
– Само собой.
– Будет лучше, если ты сначала изложишь все свои опасения мне, чтобы в разговоре с Крисом излучать только невероятный энтузиазм, а? Ведь не меня тебе нужно убеждать. Ты же знаешь, я буду помогать тебе во всем, чем ты только ни решишь заняться. А мне еще нужно подумать о кошках. И о моем сарае.
Ангус прижался губами к шее Айоны. От нее пахло кофе.
– Ты у меня самая лучшая, – сказал он. – Откуда ты такая взялась? Я тебя не заслужил.
– Да-да, не заслужил, – согласилась Айона. – Ты собираешься положить фарш в эту кастрюлю? Или так и будешь обжаривать лук?
– Думаю, фарш подождет, правда?
– Увы, нет, потому что с минуты на минуту налетят Джим, Тамара, Нед и все прочие.
– А что, может быть, мне пересмотреть меню и вместо спагетти болоньезе приготовить луковый пирог? – Рука Ангуса пробиралась вверх по спине Айоны, под рубашкой.
Через его плечо Айона глянула на настенные часы. Было уже без пяти семь. Отчаянным усилием заставив себя вспомнить об обязанностях и отказаться от удовольствия, она отодвинулась так, чтобы не дать ему расстегнуть лифчик.
– Ангус!
– Айона!
– Нет!
– Пожалуйста!
– Я сказала, нет!
– Почему?
Обе его руки оказались у нее за спиной, и все грозило превратиться в недостойную возню. Айона знала, что для того, чтобы расстегнуть на ней лифчик, даже с ее помощью и поглядывая в зеркало, ему в самом лучшем случае понадобилось бы не меньше минуты, поэтому ей совсем не грозит в считаные секунды оказаться раздетой догола.
– Какую именно часть фразы «Твои друзья сейчас придут на ужин, и им, возможно, не хочется увидеть, как совсем уже не юная парочка тискается на кухонном столе» ты не понимаешь, Ангус?
С тяжелым вздохом он сдался и подошел к Айоне со спины, чтобы посмотреть, что же там за конструкция.
– Ну да, здорово. Двойная застежка. Почему бы тебе не начать носить маленькие маечки? Их будет намного легче снять. Ты просто поднимешь руки, а я одним махом тебя раздену, и никаких заморочек.
– Мужчины не хотят заниматься любовью с девушками, которые носят маечки, – ответила Айона, разрывая пакеты с салатом, пока Ангус все еще изучал механизм застежки ее лифчика. – За исключением Джимми Пейджа.
– Ну, понятно. А комплект из трех предметов от фирмы «Маркс энд Спенсер» тебя устроит?
– Пусть это будет что-нибудь неизвестное, и тогда я, возможно, подумаю.
Ангус обвил руками ее талию.
– В этом случае я разыщу на чердаке свою электрогитару, помнишь, как у Пейджа.
– М-м. Ну да, ты видел видеокассету с концертом «Добрый вечер, Нью-Йорк!». Отличные джинсы, очень облегающие, за ушами – капельку пачули…
– И ты знаешь, что у меня волосы на груди как раз подходят для этого образа…
Веки Айоны сомкнулись, а Ангус просунул свои сильные пальцы в петли для ремня на ее джинсах, притянул ее поближе к себе и снова начал целовать в шею. Его дыхание, прерываемое тихим смехом, было горячим, пахло лимоном и базиликом. Айона тревожно заметила, что явно начинает ощущать возбуждение, и утешала себя тем, что оно связано с Джимми Пейджем.
Но – ближе к делу…
– Ангус, а тебя не возбуждают юные девушки в маечках, правда?
– Нет! Только взрослые девушки в маленьких маечках…
Раздался громкий стук в дверь, и через щель для почты донесся крик Мэри: «Хватит целоваться-обниматься, открывайте!»
– Как? – произнес Ангус, отпрянув с потрясенным выражением лица. – Откуда они все знают? У них что, радар? Почему они всегда приходят именно в тот момент, когда этого так не хочется?
– Может быть, из-за того, что ты им звонишь и приглашаешь? – Айона высвободилась из его объятий и поправила рубашку. – Приготовь кофе, ладно? А о твоих джинсах мы поговорим позже.
– Только дай мне знак, когда захочешь, чтобы все ушли, и я их надену, – крикнул Ангус вслед, когда она пошла открыть дверь. – Оставим их на случай, когда нужно избавиться от назойливых гостей.
Коридор в их доме был местом, где скапливался разного рода хлам, который хотели вынести из квартиры или только что внесли. Проходя мимо комода, Айона пинком отправила под него валявшиеся не на месте туфли; быстро наклонившись, подобрала с пола куртку Ангуса, повесила ее на крючок и открыла дверь.
Мэри стояла на крыльце вместе с Джимом и Тамарой. Джим и Мэри держали бутылки вина; у Тамары в руках было две бутылки минеральной воды и одна бутылка черносмородинового напитка; она вертелась на месте, как будто под ней было невидимое летающее блюдце. Джим стоял с каким-то мученическим выражением лица. Все они сгрудились под зонтом Мэри с эмблемой студенческого союза. Айона с удивлением поняла, что идет проливной дождь. Она его не услышала, потому что на кухне играло радио. А дома ли наши кошки, подумала она.
– Заходите, – сказала она, распахнув дверь как можно шире и протягивая руки, чтобы взять одежду гостей.
– Мне надо заскочить в сортир, – сказала Тамара, сунув бутылки Айоне в руки. – Повторное ободочное промывание. – Айона отшагнула в сторону, и Тамара понеслась в туалет. – Привет, Ангус, – крикнула она, пролетая мимо него.
– Что это с ней?! – еле слышным шепотом спросила Айона у Мэри.
– Ну, что-то у нее происходит…
– Ей там не могут дать что-то вроде пробки? – удивилась Айона.
– Прекрати! – запротестовал Джим.
– Пока мы сюда ехали, Джим усадил ее на полиэтиленовый пакет.
– Мэри, заткнись, – сказал Джим и пошел в кухню, где Ангус галантно догадался включить радио, чтобы скрыть тот факт, что туалет непосредственно примыкает к кухне.
– Джим, ты плохо выглядишь, дружище. – Ангус прекратил помешивать и искоса посмотрел на друга.
– Не спрашивай, – ответил Джим. – Для меня это было травматично.
– У нас будет сомелье? – спросила Мэри. – Или мне придется вытащить пробку зубами и пить из горлышка? Предупреждаю, у меня была очень трудная неделя, – мы прошли всю древнеримскую цивилизацию.
– Давай сюда, – сказала Айона и поставила бутылки в холодильник. – У нас есть холодное пиво и кофе. Может, ты снимешь мокрую обувь и войдешь в комнату, а я тебе что-нибудь принесу?
– Хорошо бы чипсов, если есть – «Принглз», – крикнул Джим через плечо, переступая через стопку белья, принесенного из химчистки, которое Айона как-то не заметила в ходе своей молниеносной кампании по уборке дома.
Ангус дождался, пока Мэри вышла из кухни, прихватив вазочку с печеньем, шепотом спросил у Айоны: «Без Криса?» – и многозначительно вытаращил глаза.
Айона посмотрела на него в упор и почти неслышно прошептала в ответ: «Ну и что?» Ею руководил весьма сложный мотив – защитить право Мэри на то, чтобы защищать Криса. Несмотря на то, что он ей был явно несимпатичен. Она налила три чашки кофе и высыпала в тарелку пакет чипсов.
– Просто спросил, – пробормотал Ангус.
– Не спрашивай. – Айона поочередно заглядывала во все шкафчики, стараясь отыскать шоколадные трубочки, которые она спрятала от него после последнего большого похода по магазинам. – Потому что спрашивать все равно придется мне.
– Поделишься со мной, когда я достаточно выпью.
– Если будет что рассказать, – ответила Айона, унося поднос.
Джим поставил CD с концертом «Ганз’Н’Роузез», который нашел у Айоны, и сейчас возвышался посредине гостиной, поставив одну ногу на лазерный принтер Ангуса, глаза его были плотно закрыты, промежность он постарался как можно выше направить к небу, а правой рукой, похожей на ветряную мельницу, имитировал игру на лидер-гитаре под звуки «Райского города». Тамара все еще была в туалете.
– «О, пожа-а-а-луй-ста», а, привет, Айона. Классно, кофе, – сказал он, взял у нее кружку и осторожно поставил ее на стол. – «…возьми меня домо-о-о-ой».
– Ирония никогда не забредала в твой родной городок, да, Джим? – спросила Мэри.
– А где Крис? – Айона дала ей кружку кофе и опустилась в большое кресло. Она сбросила туфли, чтобы засунуть ноги под подушку, и тут заметила – но было уже поздно, – что подушка покрыта кошачьей шерстью. Этим мерзавцам только и надо было, чтобы хозяйка на минуту отвернулась.
– Задерживается на работе. Опять. Я уже думаю, не сделать ли мне так, чтобы меня незаконно оккупировало НАТО, и на плечах у меня поместить новый пограничный контрольно-пропускной пункт, – вот тогда у меня будет законное право на внимание с его стороны.
– Мне кажется, ты можешь об этом забыть, ты же сама обеспечиваешь свою безопасность.
– Ты права, – согласилась Мэри. – Я, действительно, в состоянии за себя постоять. Я не хочу сказать, что он боится надолго оставлять меня одну, – у меня-то нет возможности завести служебный роман, чтобы привлечь его внимание: вокруг меня только семилетние дети, и у них куча заразных кожных болезней самого разного рода.
– Вот видишь – в работе учителя столько скрытых преимуществ, – согласилась Айона. – Вынужденная супружеская верность, неограниченное количество фантиков… да вспомни только о возможности постоянно нюхать клей.
Мэри нахмурилась.
– Прости, с клеем у меня связана только одна дурная привычка: на перемене я склеиваю себе пальцы, а потом целый день неторопливо отшелушиваю чешуйки клея.
– Ми-и-ило, – сказала Айона, скорчив рожицу.
– А на ужин?..
В дверях появилась Тамара, отряхивая с ладоней капли воды. Айона вспомнила, что она снова забыла повесить в ванной полотенце для рук.
– А готовит Ангус?
– Ну, мы подумали, что было бы невоспитанно пригласить Неда в гости и вручить ему на входе передник. То есть я понимаю, что Джим именно так и делает, но на Ангуса вполне можно положиться, – он не купит нарезанную индейку. И у него есть большой нож.
– Алло? – обиделся Джим. – Знаете ли, я все еще здесь. А вчера я приготовил к макаронам очень неплохой соус.
– Да-да… – Айона ласково махнула ему рукой.
– О, замечательно, да, дело в том, что я… э… – Тамара сделала размашистый жест на уровне нижней части живота.
– О боже, когда же ты прекратишь промывать кишки, Тамара? – простонала Мэри. – Ты что, не можешь изредка принять какое-нибудь патентованное средство для улучшения пищеварения, с чувством вины, как все остальные?
Тамара тряхнула головой, и волосы легли вокруг ее лица волнами, как в рекламе шампуня.
