Текст книги "Взрослая жизнь для начинающих"
Автор книги: Виктория Рутледж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц)
– Очень хорошо, – сказала Айона.
Леди скрылась во встроенном шкафу, оставив после себя облачко шерсти, кружащееся в струе воздуха. Несколько шерстинок тут же осели на большой синий джемпер Джима. Мэри посмотрела на Ангуса, чтобы проверить, понял ли тот ее шутку, но они с Джимом чертили диаграммы коэффициентов прибыльности и пререкались по поводу то ли балок, то ли банок.
– Айона?
Она чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда на плечо ей легла рука Неда.
– Нед? Ты что, уходишь?
Она обернулась, – он стоял прямо позади нее.
– Да. – Нед наклонился вперед – без этого можно было вполне обойтись, когда стоишь так близко, подумала Айона, – и поцеловал ее в щеку. Единственная южная манера, которую он приобрел за десять лет. – Увидимся завтра, у Джима, когда Джим и Ангус будут заниматься подтасовкой цифр в финансовых расчетах, хи-хи.
– Ангус иногда и без меня из дома выходит. Мы не сиамские близнецы, – сказала Айона.
Нед воздел руки.
– О Боже! Я просто хотел приготовить вам ланч – и не надо сразу так возмущаться.
– Извини. – Она поскорее изобразила улыбку, чтобы избавиться от того пугающего выражения, которое, судя по всему, было написано у нее на лице. – Я сегодня очень устала.
– Айона устала, – объявил во всеуслышание Нед, приобняв ее за плечи, – думаю, все понимают, о чем это может говорить, не так ли? Поэтому давайте уже все пойдем и дадим ей возможность отдохнуть, а?
Она покраснела и сбросила с плеч его руку, но уже после того, как Ангус оторвался от принесенных Джимом бумаг и посмотрел прямо на нее.
– Нет, нет, нет, – сказала она, – я не беременна. Но все равно проваливали бы вы, а? У кого-то с утра полно дел.
– Ну вот, на самом интересном месте, – проворчал Джим.
– Вы же уже не первый раз всю ночь сидите и обсуждаете этот чертов паб. Айона мягко подтолкнула Джима к дверям. – Разве ты забыл, какие планы вы тут строили перед Рождеством?
Он был явно смущен.
– Ангус?
– Да ты же помнишь, все эти расчеты, которые вы делали, когда хотели превратить паб в бар, где будут исполнять эротические танцы. Сейчас это все может пригодиться. – Айона открыла переднюю дверь и встала так, чтобы можно было пройти мимо нее. Дождь сменился порывистым ветром, и все стекло ангусовской «интеграле» было облеплено опавшей листвой.
Джим, с выражением ужаса на лице, повернулся к Ангусу.
– Ангус! Ты что, рассказал…
– Ангуса обвинять не в чем, он просто никогда не прибирается, – бодро объяснила Айона. – Чего только не найдешь под диваном. Хотя, как мне кажется, вы несколько заниженно оценили расходы на своих танцовщиц.
– Нет, ну да, начнем с того, что у нас была славная идея…
– Джим, не надо! – Ангус поднял палец в предупреждающем жесте.
– А разве не славная была идея? – Айона повернулась в сторону Тамары и Мэри, а Джим и Ангус, отталкивая друг друга, безуспешно пытались зажать ей рот. Она легко увильнула от них. – Да, они все очень предприимчиво продумали. Угадайте для начала, кого они хотели нанять по совместительству на должность танцовщиц у шеста? На первое время, пока предприятие не встанет на ноги? Подсказываю – это хитрейший способ уйти от налогов, поскольку деньги будут выплачиваться в кассе и тут же попадать обратно домой.
– Джим! – взвыла Тамара.
Джим быстро двинулся к двери.
– Идите! Идите! Пожалуйста, валите домой, оставьте нас одних! – умолял Ангус.
Мэри засмеялась.
– Я бы у шеста смотрелась как сатай из свинины на шампуре.
– Ты бы выглядела замечательно, Маз, – сказал Нед. – Ты такая роскошная женщина.
– Ну, лучше, чем есть, я уже не стану, да? – сказала Мэри. «Поэтому мне стоит поскорее вернуться домой, пока он чего-нибудь не испортил». Она поцеловала Айону в щеку и подошла к Ангусу. Обычно исходивший от нее запах мела и малышей был почти заглушен сильным запахом вина. – Спасибо за чудесный ужин.
Крис потащился вслед за ней.
Тамара предложила Неду подвезти его на мотороллере, поскольку последний поезд метро ушел час назад, но Нед жестом указал на Джима, который в тот момент долбил застывший на столе воск ключами от машины.
– Я, возможно, заночую у Джима, ведь мы же завтра там собираемся. Но все равно спасибо.
– Это абсолютно безопасно, мне же теперь все отремонтировали, – добавила Тамара убедительным тоном.
– А то как же, черт возьми. За те деньги, которые ты выложила за ремонт, можно было купить новый мотоцикл.
– Ангус! – Айона прижалась к нему, стараясь заставить его помолчать. – Давай не будем снова начинать этот разговор? Давай дадим этим милым людям уйти?
– А ты можешь сделать так,чтобы они ушли?
– Мы уходим, мы уходим. – Нед и Джим прошаркали мимо, Айону они быстро чмокнули в щеку, а Ангусу дружески заехали кулаками по плечу.
Тамара все еще не решалась уйти, явно надеясь на то, что Нед в последний момент передумает, но, когда они с Джимом приступили к своему любимому спору, который со временем не терял своей увлекательности, на тему того, кто в сериале «Симпсоны» является самым лучшим из приглашенных актеров, она испустила еле слышный вздох и застегнула сумку.
– Увидимся. – Она поцеловала Айону в щеку.
Айона сонно отметила про себя, что от Тамары почти никогда ничем не пахнет, тогда как Мэри постоянно чем-то благоухала. Возможно, это объяснялось буйством феромонов, которые переполняли организм Мэри и вибрировали где-то прямо под кожей, тогда как Тамара была тонкой и прозрачной, как бумага. Айона с интересом подумала, как же, с точки зрения окружающих, пахнет она сама.
Наконец Ангус закрыл дверь и запер все замки, и Айона прислонилась к двери и закрыла глаза.
– Господи Иисусе, Айона, сколько времени это будет продолжаться? Приглашать эту парочку в гости – все равно что ужинать в компании Элизабет Тейлор и Ричарда Бертона. Но те хотя бы нравились друг другу.
– И Ричард Бертон был вполне привлекательным с точки зрения остальных женщин. И он регулярно преподносил ей массу драгоценностей в виде извинения за скандалы. И еще он не ходил в туристических сандалиях.
– Их отношения стали хуже, правда? Я хочу сказать, не всегда же все между ними было так плохо?
– Не было. Но я даже не заметила, когда именно они начали скандалить на людях. Это так плохо. Я чувствую, что Мэри не особенно счастлива.
– Она была нерадостной еще тогда, на днях, когда заходила к нам вечером. – Ангус задул оставшиеся свечи и включил лампы на кухне. Оба вздрогнули от внезапного резкого света. Ангус выключил его и снова зажег несколько свечей. – Она казалась совсем несчастной, когда вошла, потом, когда ты напоила ее вином и включила для нее «MTV», она постепенно стала приходить в себя, но после того как позвонил Крис и спросил, где она, Мери снова выглядела такой же убитой. А потом ты заставила меня отвезти ее домой.
– Я поехала с тобой.
– И хорошо, что ты это сделала. Я не знаю, как реагировать на внезапные откровения выпивших девушек.
– Ну да… – Айона оттолкнулась от двери и пошла сделать себе какао на сон грядущий. – Похоже, что и Крис не очень счастлив. Хочешь какао? – Она уже положила какао-порошок в кружку, потому что знала, что захочет. Но все равно спрашивала, чтобы оба могли притвориться, будто вовсе не знают друг друга как облупленных.
– Да, но что с ними: они несчастны из-за отношений друг с другом или каждый несчастен по отдельности и срывает свои чувства на другом?
– Мне бы не хотелось об этом говорить.
– Никогда меня не обзывай прилюдно, милая, – сказал Ангус, подойдя к Айоне сзади и заключив в медвежьи объятия. – Или я буду очень печалиться.
– А если ты меня обзовешь, то будешь очень мертвый.
– Нет, я буду очень грустить, и мне придется уйти.
Ангус часто что-нибудь говорил на эту тему, насколько она понимала, исключительно в шутку, потому что, если посмотреть в материально-техническом отношении, на расставание им потребуется не меньше года. Это если не учитывать, сколько времени они потратят на то, чтобы поделить между собой кошек. Но каждый раз, когда он заявлял что-либо подобное, в ушах у Айоны раздавался голосок, вопрошающий, что бы она делала, если он оставил бы ее? Куда бы она пошла? Как бы она одна справилась? Но, наверное, все, у кого есть близкий человек, когда-нибудь об этом задумывались.
– Как же ты можешь уйти? У тебя даже чистой одежды не будет. Сделай какао, пока молоко на плите не подгорело, ладно?
– Мне кажется, тебе надо поговорить с Мэри и узнать, что у них происходит, – сказал Ангус, перемешивая какао и молоко. – Но только не ввязывайся в это сама.
– Но когда узнаешь, доложи мне все подробности, это ты хочешь сказать?
– Именно. – Он дал ей кружку. – Само собой, эти мои слова передавать не надо. Мне кажется, что она может не понять, с какой заботой и искренностью я это говорю.
– Да, – констатировала Айона. – Может не понять.
Глава 11
Во вторник Айона работала неполную смену, а такие дни она отмечала тем, что спала до девяти утра. Когда она все еще лежала под одеялом и блаженствовала в полудреме, Ангус напомнил, что осторожные переговоры по поводу владения пабом на правах имущественного найма уже начались, и добился от нее согласия сходить в «Виноградную гроздь» до начала дневной смены в кафе и сделать некоторые наброски, – она же теперь главный консультант по вопросам дизайна. На случай, если после пробуждения она благополучно об этом забудет, Ангус оставил записку на холодильнике, напоминая также и о том, что после работы он зайдет к Джиму, чтобы окончательно проработать содержание презентации, поэтому Айона может ничего не готовить на ужин, разве только что-нибудь сделает, а потом принесет им туда. А еще он добавил, что в доме закончился корм для кошек.
Наступивший день был так свеж, так дышал весной, что, проснувшись, Айона даже не смогла обидеться на все эти организаторские примочки в духе доброго папочки и уже было направилась к метро, взяв с собой альбом для зарисовок, как вдруг поняла, что, хотя в столь ранний час рисовать паб будет совсем легко, из-за отсутствия посетителей она будет слишком бросаться в глаза, и обязательно заметят, чем она занимается. Ей понадобится прикрытие.
Поэтому Айона позвонила единственному своему знакомому, который был а) свободен по утрам и б) не станет возражать против посещения пабов еще до полудня. Ей повезло – он как раз только что встал с постели.
Нед распахнул дверь с грязным матовым стеклом, и Айона, наклонив голову, прошла под его рукой, стараясь держаться как можно увереннее. А чувствовала она в «Виноградной грозди» то, что, наверное, ощущает инспектор по вопросам соблюдения санитарных норм и производственной безопасности.
Для нее посещение паба днем всегда сильно попахивало распутством, – объяснить такое отношение Айона могла только тем, что все лондонское образование не избавило ее от некоторых остатков северного пуританства. Впрочем, «Виноградная гроздь» могла похвастаться многими сильными запахами, из которых запах распутной жизни занимал жалкое четвертое место – после несвежего пива, престарелого, причем страдающего недержанием мочи йоркширского терьера и въевшегося застарелого запаха табака. Все вытрясти и пропылесосить заведение будет недостаточно, думала Айона, с замиранием сердца разглядывая грязную обивку и занавески. Хотя многих посетителей здесь, случалось, трясло от отвращения, но не пылесосили явно уже очень давно. Речь должна идти не столько об уборке, сколько о том, чтобы ободрать и выбросить старье.
Из-за стойки бара доносились звуки маленького радиоприемника, не совсем точно настроенного на «Радио-1», и в глубине намечались какие-то признаки жизни. Безумный Сэм уже сидел на своем обычном высоком табурете и что-то потягивал из кружки; взгляд его, как у капитана «Марии Селесты», был устремлен в пустое пространство бара. Он два раза кивнул в знак того, что заметил прибытие новых посетителей, и теперь не спускал глаз уже с них. Айона попробовала улыбнуться в ответ, но обнаружила, что с ней происходит что-то странное. Безумный Сэм как будто парализовал все ее лицо, до самой шеи. Она с интересом подумала, сколько же времени тот проводит за пределами паба и есть ли у него какое-то жилище, куда он мог бы удалиться.
Нед неспешно прошел к бару и наклонился вперед, стараясь привлечь внимание барменши. Она была занята тем, что протирала тряпкой бутылки сока и бегло просматривала указанный на них срок годности. Время от времени она швыряла очередную бутылку через плечо в черное пластмассовое ведро, стоявшее у дальнего края стойки, и раздававшийся оттуда звук говорил о том, что всем, кто на прошлой неделе заказывал «Кровавую Мэри», в коктейль был налит не совсем свежий томатный сок. Честно говоря, заведение на коктейлях явно не специализировалось. Заказав в «Виноградной грозди» «Кровавую Мэри», вполне можно было получить в ответ непонимающий взгляд или кулаком по морде, и это в лучшем случае. Заказав безалкогольную «Деву Марию», вы могли, скорее всего, стать обладателем листка с телефонными номерами.
Айона осторожно присела на скамью и постаралась не смотреть на Безумного Сэма. Это выходило непросто, поскольку кроме них в зале никого не было, а он совершенствовал умение доминировать в баре примерно в течение двадцати лет.
– Вы еще не открылись? – спросил Нед, перегнувшись через стойку.
– Подаем только безалкогольные напитки, – сказала барменша, не оборачиваясь.
– Но он ведь что-то пьет, – отметил Нед, сделав своим тощим плечом движение в сторону Безумного Сэма, сидевшего с почти полной кружкой.
Женщина выпрямилась, посмотрела на Сэма и вернулась к бутылкам на полке.
– Не, это он сам где-то купил.
Безумный Сэм поднял упомянутый напиток и наполовину осушил кружку, все это время не сводя с них глаз. Сегодня его лицо украшал длинный порез, чуть ниже скулы, и несколько мелких струпьев по всему лбу. Айона попробовала посмотреть ему в глаза, поняла, что не может выдержать пристального взгляда, и повернулась к Неду.
– Значит, кофе у вас дают? – спросил Нед убедительным тоном.
– Что вы подразумеваете под словом «кофе»?
Еще один томатный сок с грохотом присоединился к своим товарищам.
– Я имел в виду, что пусть пиво вы не подаете, но кофе вы сделать можете?
Барменша бросила тряпку в раковину и повернулась к Неду, откидывая с глаз пряди крашеных светлых волос.
– Я как раз собираюсь поставить чайник для себя, так что если хочешь, дорогой, то я могу сделать тебе чашку растворимого, но об этом вашем модном эспрессо не может быть и речи. Это же, понимаете ли, не какое-нибудь Интернет-кафе.
– Звучит заманчиво, – сказал Нед. – Что может быть лучше растворимого кофе. – Он опустил подбородок на стойку бара и по-приятельски улыбнулся барменше. – Айона, тебя устроит «Нескафе»? – обратился он к ней через плечо.
– Да-да, отлично. – Айона положила сумку на колено и начала рыться в ней, отыскивая пенал. Потом открыла альбом на чистом листе, стараясь не обращать на похожий на лазерный луч взор Безумного Сэма, все еще устремленный на нее, и начала набрасывать общие очертания бара.
При дневном свете все было чем-то лучше, но кое-чем и хуже, чем по вечерам. Под потрепанными плакатами с рекламой пива на стенах виднелись достаточно интересные детали оформления, а если снять щиты, которыми сейчас были закрыты три окна, можно было даже заполнить помещение солнечным светом и избавить его от стигийского тумана и мрака, судя по всему, особенно нравившихся Брайану. Единственными недостающими деталями в этом темном, грязном месте, где царила атмосфера безропотного отчаяния, были перевозчик душ Харон и Цербер, трехголовый страж подземного мира.
Нед продолжал непринужденно болтать с барменшей, а Айона в это время рисовала и заштриховывала. Сам бар казался весьма оригинальным: его украшали резные шпили с выцветшей позолотой, а в травленых зеркалах, подобно драгоценным камням, переливались туманные отражения стоявших перед ними бутылок. Это все нужно будет оставить. «Только через мой труп, – думала Айона, – сможет Тамара все это выбросить и заменить стойкой из нержавеющей стали. Правда, если Крис предложил бы устроить паб, оформленный на тему Джека-Потрошителя, Ангусу несомненно пригодится ее труп для оформления зала. А труп Тамары будет нужен в обязательном порядке».
Делая наброски, Айона размышляла, что, если не учитывать накопившуюся примерно за двадцать лет грязь, само по себе помещение не имело каких-либо недостатков; просто об этом здании никто не заботился, никто не рассчитывал, что оно на что-то годится, и посетители приходили туда только потому, что им было лень пройти чуть дальше и добраться до другого заведения. Во внешней непривлекательности было что-то забавное – такое типично британское стремление отрицать собственные достоинства, – хотя в долгосрочной перспективе это не самое лучшее, что можно придумать. И, несмотря на все шуточки по поводу «Грозди», Айоне очень нравилось это место, – она начала заходить сюда еще тогда, когда только переехала в Лондон и провела здесь немало классных (отпадных) вечеров. Меньше всего ей хотелось бы, чтобы заведение было переделано так, что Безумного Сэма не пустят и на порог, потому что зал будет набит крикливыми агентами по недвижимости.
Еще просматривая педантичный дизайнерский проект, представленный Тамарой, Айона заподозрила – хотя и ничего не сказала, – что в ее трактовке наверняка есть и целый раздел, озаглавленный «Посетители», где можно увидеть обработанные в Photoshop лица из иллюстрированных глянцевых журналов, – таким людям наверняка нравятся барные стойки из нержавеющей стали, ведь они похожи на оформление ванных комнат у них дома. А зачем участвовать в оформлении паба, куда потом самой не захочется пойти? Их вокруг уже и так более чем достаточно. В присутствии Безумного Сэма Айона чувствовала себя немного неуютно, но ведь сидеть среди толпы менеджеров из акционерных банков ей бы понравилось еще меньше.
Нед вернулся, принеся кофе в двух кружках с пупырышками; как раз к тому моменту она закончила прорисовывать предметы из красного дерева, окружавшие стойку бара. Он наклонил голову набок, чтобы разглядеть ее рисунок, и одобрительно кивнул.
– Извини, кофе без сахара, – сказал он с серьезным лицом. – У Чарм был только заменитель сахара, потому что она сидит на диете – питается одними капустными супами.
Айона состроила физиономию заправской сплетницы.
– О, так ее зовут Чарм, да?
– Ее имя Чармиан, впрочем, это только сценический псевдоним.
– Только не говори мне, что она будет подавать в нашем заведении ланч.
– Мяу.
– Сам мяу. – Айона зарисовала несколько табуретов у бара, но не стала изображать сидевшего на одном из них Безумного Сэма, хотя он явно входил в число необходимых приспособлений и оборудования.
– Может быть, я решил поухаживать за женщиной постарше, – поддразнил ее Нед.
– Да, но бывает бальзаковский возраст, а бывает и антиквариат.
– Ты делала наброски или все двадцать минут сочиняла гадости по поводу моей новой подруги?
– Для того, чтобы констатировать совершенно очевидные факты, двадцати минут не нужно. Если ты хочешь услышать настоящие гадости, то стоит дождаться прихода Криса.
– Спасибо, я лучше подожду Мэри, от нее я получу пытки и порку на самом высшем уровне.
Айона пригубила кофе. Очень крепкий, много молока. Если не обращать внимания на то, что подан он в пивной кружке, то в большинстве кафе, где ей случалось работать, такой напиток вполне мог бы сойти за латте.
– Я думала обо всем этом оформлении, – сказала она тихо, чтобы не обидеть Чармиан или Безумного Сэма, – и мне кажется, что нужно либо действовать в соответствии с нашим первоначальным планом, то есть убрать все, что можно, оставив голый пол, голые стены, много зеркал, но все-таки обойдемся без нержавеющей стали, или мы заткнем Тамаре рот и проведем реставрацию по полной программе.
– То есть?
– Покрасим все стены в темный-темный кроваво-красный цвет или достанем такие старомодные красные обои с маленькими золотыми лилиями, нанесем позолоту везде, где только можно, купим в магазине подержанных вещей огромные хрустальные люстры, сделаем имитацию витражей, отполируем все деревянные детали так, чтобы было видно, из чего они сделаны, ковер, само собой, выкинем, пригласим сюда публичных женщин, придушим мерзкого песика, которого держит Брайан, заспиртуем его в стеклянном ящике и поставим позади стойки…
– А что, ты бывал на войне, Сэм? – визгливо спросила Чарм, крича в другой конец стойки. Сейчас она уже резала лимоны и тихонько ругалась, бормоча куда-то в сторону мисочки.
– Не-е спра-а-ашивай, милая, – ответствовал Безумный Сэм таким тоном, что было совершенно ясно, что он сейчас обязательно все подробно расскажет, независимо от того, будут его спра-а-ашивать или нет.
Айона старалась сделать вид, что не слышит их разговора, и надеялась, что и они ее не слышат.
– Да, хм, я думаю о ремонте, но так и не могу понять, поможет ли это скрыть грязь – из этого явно исходил в свое время Брайан – или просто осложнит уборку.
Оба они, потягивая кофе, смотрели на ковер. Можно было проскакать вокруг стойки на коне, и никаких следов не осталось бы.
– Мне кажется, что почистить это все будет весьма сложно, – сказал Нед.
– Упал с велосипеда, а! – заявил Безумный Сэм. – Ехал по проклятой кольцевой развязке «Хогарт».
Чарм повесила несколько стаканов в держатель над стойкой – они звякнули – и что-то сочувственно забормотала.
– Но ведь здесь же естькухня? – спросила Айона. Она знала, что кухня там была, потому что нельзя же жарить картошку и готовить креветки с чесночным соусом прямо за стойкой бара, но ей нужно было срочно что-то сказать, чтобы не слышать мрачных подробностей, касающихся травм Безумного Сэма. А выглядел он так, будто его сбил тяжелый грузовик, а потом еще и протащил по всему Чизвику.
– Да, там, в глубине, у них есть кухня, но мне пока не хотелось бы туда заглядывать, – сказал Нед. – Эта кухня может одним своим видом отбить у меня всякий энтузиазм. Как бы то ни было, мы сможем все перестроить.
– Это был мини-кэб, – продолжал Безумный Сэм, немного смакуя слова. – Проклятая безобразная красная штука. Он сбил меня с велосипеда, и я оказался прямо под колесами…
– Расскажи про «Аксбридж», – торопливо проговорила Айона. Ее могло запросто стошнить от речей Сэма. Она ведь и телепередачу об авариях до конца досмотреть не могла. – Что ты там готовишь? И можно ли это приготовить здесь? Есть ли в меню сырые овощи? У вас там такие же большие ножи, как у Ангуса? Сможете ли вы найти хороших поставщиков? Будут ли они пытаться обобрать нас до нитки, как рассказывают по телевизору? Встречался ли ты с Джейми Оливером [32]32
Знаменитый повар, автор кулинарных книг, вел телепередачи, а также колонку в газете «Таймс».
[Закрыть]? Сможешь ли написать собственную кулинарную книгу по блюдам, которые здесь будут готовить? Ее можно было бы назвать «Готовим как в „Виноградной грозди“!».
Айона трещала без остановки, с тревогой поглядывая в сторону Безумного Сэма. Он почти так же быстро шевелил губами, как она, а на лице Чарм попеременно отображались то отвращение, то сочувствие; потом он остановился, и тогда она тоже, с облегчением, замолчала.
– Потому что всех швов сна-а-ружи не видно, – добавил Безумный Сэм, как будто в результате запоздалых раздумий. – Но там, где зубы у меня пробили щеки, – там было настоящее кровавое месиво.
– Ну да, само собой, настоящее месиво, – крикнула в ответ Чарм.
Айона нервно сглотнула, а у Неда плечи тряслись от смеха.
– А не могли бы мы куда-нибудь пересесть, так, чтобы не показаться грубиянами? – тихо спросила она.
Нед наклонился к самому ее уху и ответил:
– Нет.
– Вот ведь какой ужас.
Он поудобнее устроился на скамье и начал листать альбом с набросками.
– А вот это рисовала не твоя Макси?
Макси, или Максин, как ее вообще-то звали, была младшей сестрой Айоны, все еще жила в Карлайле, и ее приспособленность к жизни в обществе лишь самую малость пострадала от того, что детство прошло под присмотром Айоны и Неда.
– Вполне может быть. – Айона отобрала у него альбом. Нед уже много лет дразнил ее разговорами о том, как ему нравится Макси, и она, хотя и понимала, что это шутка, каждый раз покупалась.
– Теперь она уже взрослая барышня, правда? – замурлыкал Нед, пытаясь боковым зрением поглядывать в альбом. – У нее такие привлекательные глаза, – такие бывают только у девушек из Кросби. Она выглядит, как это называется, хм… как восходящая звезда.
– Вовсе нет, – убедительно отрезала Айона. – Да и вряд ли у нее найдется для тебя время: сейчас она встречается с профессиональным футболистом.
– А насчет этого можно поспорить! – весело сказал Нед.
– Ну не знаю. – Айона отпила глоток кофе. Она не увлекалась «серьезными мужчинами» и запросто завела бы роман с поваром, но именно в этом и заключалось основное различие между ней и Макси. И Айона даже не пыталась ничего разузнать об отношениях Макси с Дарреном, потому что ей это дало бы только новый повод для беспокойства, на которое у нее уже не оставалось сил, да и посоветовать сестре особенно ничего бы не смогла.
Нед снова положил ноги на скамью и дружески толкнул Айону, опасаясь, что у нее начинает портиться настроение.
– Так что завтра наступит решающий день для Ангуса и Джима, да?
– Джим будет делать презентацию в «Оверворлд», и если ты об этом, то да. Он сидел у нас почти до четырех утра. Ну что ж, все лучше, чем ночь напролет играть в «Расхитителей гробниц».
– Знаю-знаю. Он меня разбудил, когда вернулся. Этот ублюдок включил все лампы, пока искал свои пшеничные хлопья. – Нед отпил большой глоток кофе и состроил гримасу. – Как будто я их прячу в своей комнате.
– Как ты сказал? В твоей комнате? – Айона скрестила ноги и посмотрела на него. – Так ты что, снова живешь у Джима?
– Нет, только на пару ночей. Мне оттуда ближе к работе, а в Арчвей у нас творятся всякие гадости. Должен сказать, там сейчас не самая лучшая аура.
Айона сочувственно вздохнула.
– Я же говорила, что нельзя переезжать жить с другими поварами, что это будет просто ужасно. Еще и в Арчвей, боже мой! Это же так ото всего далеко!
– Оттуда удобно добираться до автострады М1 и до моего любимого кегельбана.
– Замечательно.
– Ну, я думаю, Джим не возражает против моего пребывания. Вчера вечером я оставил для него в холодильнике целую тарелку суши, и он все съел на завтрак. По полу везде был рассыпан рис. Выглядело как…
Айона подняла руки.
– Довольно, довольно, мне не хочется больше слушать о том, как устроено ваше домашнее хозяйство.
– И когда тебе должны снимать швы, Сэм? – крикнула Чарм, чтобы поддержать разговор.
– С губы или с ноги?
– Как ты думаешь, Ангус понимает, что все огромные суммы, которые с него снимают в виде налогов, идут на то, чтобы регулярно обновлять швы Безумному Сэму и напылять ему средство для восстановления поврежденной кожи? – пробормотал Нед.
– Нет, ему приятно думать, что все до последнего пенни направляется непосредственно Мэри, на поддержку ее отчаянной кампании по обучению диких детишек района Уондзуорт. Представляешь, на днях он даже попросил ее как-нибудь принести ему показать школьные учебники?
– А что же будет на этом собрании? – спросил Нед, переводя разговор на другую тему. Налоги для него были чем-то совершенно посторонним. А он как раз заметил, что Сэм уже начал закатывать штанину, и решил, что стоит отвлечь Айону раньше, чем тот начнет экскурсию по своим недавним травмам.
– Ну, как я понимаю, они ознакомятся с цифрами, обсудят те меню, которые ты предложил, поговорят о том, сколько человек будет работать за стойкой, рассмотрят накладные расходы… – Айона замолкла. Она уже явно импровизировала, поскольку была совсем не уверена насчет того, что будет говориться на собрании, но уголком глаза видела, как Сэм закатывает штанину, и понимала, что это зрелище ее как-то гипнотизирует и она ничего не может с этим поделать. – Джиму стоит брать на такие встречи Тамару, правда? – быстро добавила она.
– Да, от нее есть кое-какой толк.
– Я имела в виду, что она хорошо умеет преподносить материал.
– Скорее преподносить себя.
Они обменялись понимающими взглядами.
Судя по тому, что рассказывал Джим о своих начальниках из «Оверворлд», Тамара сумела бы их нужным образом отвлечь, думала Айона. И чем старательнее Тамара пыталась искренне исполнить свою обычную роль, в которой заключался призыв: «Отнеситесь ко мне серьезно, ведь на мне такие подходящие для художественного редактора очки в черной оправе, такой солидный костюмчик-мини», тем больше бы они отвлеклись от сути дела. Айона, которая бывала свидетелем таких представлений, никак не могла решить, что ей кажется более трагичным: трогательная уверенность Тамары, что мужчины будут относиться к ней серьезно, если она оденется в духе «Ну что вы, мисс Джонс, вы отлично выглядите», или то совершенно обалдевшее выражение на лицах мужчин, воображавших, как срывают с нее очки и распускают роскошную, как у Джерри Холл, гриву. Проще было бы ей сразу прийти в обычном прикиде и не заставлять их напрягать воображение.
– Знаешь ли, я не удивлюсь, если она придет здесь работать на полную неделю. Кажется, у них в агентстве дела идут так себе, – сказала она, осторожно отпивая кофе из кружки. Это было значительно сокращенное изложение того длинного разговора, который состоялся у Айоны с Тамарой в «Коффи Морнинг», когда Тамара неторопливо попивала одну чашку за другой обезжиренного латте (соевого) и, сидя за столиком в углу, излагала свои проблемы Айоне, которая носилась по залу, разнося заказы и протирая столики.
– Правда?
– Ей, я думаю, хотелось бы побольше заниматься фотографией. И поменьше вкалывать по краткосрочным контрактам, где платят гроши. Она что-то бормотала и насчет того, что можно вместе устроить выставку, она знает где, в каком-то зале.
– И на это ты ответила? – По лицу Неда было совершенно ясно, что ответил бы он.
– На что я, само собой, ответила: «Тамара, какая гениальная мысль!»
– Посмотрел бы я на ту выставку, где в одном зале будут представлены твои коллажи и ее расплывчатые снимки с изображением всяких деревьев и губной помады. – Нед глянул на часы. – Но хотя что я могу в этом понимать, я же только два семестра проучился в художественной школе.
– Совсем как Джон Леннон. И Джимми Пейдж. Джон Тейлор из «Дюран-Дюран». Все великие бросали художественную школу, проучившись только пару семестров.
– Я не стану говорить Ангусу, что ты такое сказала.
– Не говори.
Ангус убедил Айону переселиться в его квартиру, когда она училась в художественной школе, а не возвращаться все время домой, в Карлайл. В знак благодарности она расписала стены у него в ванной, отважно взяла на себя стирку, правда, при этом она потихоньку постаралась привести в негодность все его рубашки с короткими рукавами.
