Текст книги "Взрослая жизнь для начинающих"
Автор книги: Виктория Рутледж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц)
– Ну так что же, как ты думаешь, когда мы узнаем, что у них там получается? – спросил Нед. – Насколько быстро делаются такие вещи? Я-то только на кухне работать умею. – Он снова зашептал ей на ухо, наклонившись поближе, так близко, что их не могли подслушать, и Айона почувствовала, как ее шею обдает его теплое дыхание. – А будет ли здесь через неделю работать Чарм?
– А, так вото чем ты беспокоишься, – прошептала в ответ Айона, отодвигаясь от него с притворным отвращением. – Ну, мы посмотрим, кто лучше наливает пиво из крана, она или Тамара, да?
– Насколько я слышал, тут нужно работать запястьем.
– Ну, тогда будет трудно определить, кто из них лучше, – насмешливо сказала Айона. – Или, может быть, ты хочешь сказать, что у тебя с Джимом есть скрытые таланты, обладая которыми вы сможете стать величайшими барменами Лондона, каких еще никогда и не бывало?
Нед широко улыбнулся. Между зубов у него были небольшие промежутки, некоторым женщинам это кажется очень сексуальным.
– Возможно. Почему бы тебе не позвонить Джиму с мобильного и не посвятить его в последние изменения твоих дизайнерских планов? Да ему, наверное, отчаянно хочется поговорить с кем-нибудь на нормальном языке, а не на юридическом жаргоне. То есть я бы и рад целый день с тобой сидеть и болтать о всякой чепухе, но мне скоро надо будет отправляться в «Аксбридж», и одному богу известно, когда я закончу работу. Ты же знаешь, нам не разрешают звонить по личным делам.
Шеф-повар «Аксбриджа» отбирал на входе мобильники и штрафовал поваров за каждый звонок во время смены. Еще одной ужасной его привычкой было то, что он любил обжигать подчиненных горячим противнем. Даже у тощего Неда, который гордился тем, что передвигается все же побыстрее толстого повара с раскаленным противнем в руках, над локтем имелась такая же отметина, как у всех.
– Давай выйдем на улицу. – Айона убрала в сумку альбом для набросков. – Во-первых, потому что мобильники здесь могут считаться дьявольским орудием, а во-вторых, боюсь, что мой не будет работать под землей.
– А мы и не под землей.
– Разве? – Айона посмотрела вокруг, стараясь отыскать какие-нибудь признаки естественного освещения. – Откуда ты знаешь?
– Вот, подношу руку к лицу, и ее видно.
– Может быть, Тамара сделает у входа иронические железные опоры для тросов. А ты будешь подавать блюда в шахтерской каске с рудничным светильником. Ей это понравится.
Нед одним глотком прикончил остывавший уже кофе, отнес кружку обратно и поставил ее на стойку бара. Безумный Сэм посмотрел на него так, что у Айоны мурашки по коже побежали.
– Ты пытаешься пробуравить меня глазами, а? – жизнерадостно поинтересовался Нед.
– Ты не здешний, так ведь, сынок?
– Пока что нет. Но никогда не знаешь, возможно, и мне повезет. Счастливо оставаться, Чарм! – Нед помахал рукой, заглянув в подсобку. Оттуда в ту же секунду появилась Чарм, которая освежила свою улыбку новым слоем арбузно-красной помады и несла стеганую покрышку для чайника.
– Береги себя, – лучезарно улыбнулась она.
– Обязательно, – ответил Нед и открыл дверь, выпуская Айону, которая слегка вздрогнула, когда солнце снова осветило ее лицо.
Глава 12
– А потом он просто сказал мне: «Ладно, давай». Как будто я спросил его, свободно ли место для парковки.
Брови Джима после того потрясения, которое он пережил на совещании, все еще не вернулись в нормальное состояние – оставались где-то посередине лба. Он всегда казался слегка изумленным, как будто не мог поверить, что жизнь делает ему такие одолжения, но даже Ангус, который был свидетелем выражения изумления, рекордно долгого сохранявшегося на лице Джима – все те шесть недель, когда Тамара остановилась пожить у него и Неда, пока в ее квартире делали ремонт, – даже Ангус не видел, чтобы на лице Джима так долго изображалось сильнейшее потрясение.
Ангус нахмурился.
– Ты отдал ему наши расчеты? Все прогнозы и тому подобное?
Джим кивнул и продолжил кусать на пальцах заусенцы.
– И готовые меню? – добавила Айона. Она посмотрела на часы и поддела вилкой остатки склизкой переваренной лапши. До «Коффи Морнинг» добираться автобусом целых полчаса, а время, которое она отсутствовала по поводу «срочного визита к зубному врачу», уже явно истекло. – И мои наброски? – спросила она с набитым ртом. – Ты включил туда все новые расчеты затрат на ремонт, да? – Айона не стала спрашивать, выложил ли он Тамаре всю правду насчет того, что они все-таки не собираются делать паб стерильно белым.
– Да-да-да. – Джим рассеянно взъерошил волосы. На нем была оранжевая рубашка и черный костюм. Джим оделся так, чтобы выглядеть похожим на других сотрудников «Оверворлд», и бросалось в глаза, что он испытывает чрезвычайный дискомфорт. Эту рубашку помогали ему выбрать Айона и Мэри, и действовали они против его воли. Как и Ангус, Джим предпочитал носить на работе одежду настолько традиционного стиля, что в большинстве магазинов было совершенно невозможно отыскать что-то в таком роде. – Спасибо, но я умею проводить презентации. Вся необходимая информация была организована так, как это делается в глянцевых брошюрах с рекламой дорогих спортивных клубов, и еще я показывал видеоролик с видами здания и все прочее. Все это я сделал сам.
Айона пронзила его испытующим взглядом. Она-то знала, куда он ходил вечером накануне. Нед ей все рассказал. Джим просто нашел подходящий повод, – так звучал бы вежливый комментарий на эту тему, но Нед описал все значительно более творчески.
Джим замер, не успев донести вилку до рта.
– Ну, немного помогла Тамара, – признался он. – С компьютерными делами, ну, вы понимаете. У нее же принтер с возможностью фотопечати. Но вернемся к делу. Все присутствующие получили по экземпляру, и, думаю, мне удалось произвести должное впечатление.
В особенности на Саймона, который зашел в середине совещания и отправил их общую секретаршу Джанис, которая вела протокол, забрать со станции техобслуживания его Z8, поскольку в два часа он должен был быть в Клапаме, в восстановленном зале для игры в бинго. Если не считать этого, все прошло очень хорошо. Действительно очень хорошо.
– Айона, – Джим быстро глянул через плечо, – скажи мне честно, не пялятся ли люди на эту мою рубашку?
– Нет.
– Я похож на «голубого»? – настойчиво спросил он.
– Нет! Ты производишь впечатление… хорошо одетого человека.
– Проклятье, – пробормотал Джим.
– Ну так расскажи мне еще раз, – предложил Ангус, как будто пропустил что-то важное, когда Джим излагал свою историю первые три раза. – Ты представил им это место, сообщил о нынешнем его состоянии, о планах, которые у нас есть в его отношении, о бюджете, который, по нашим расчетам, для этого потребуется…
– Ты выложил весь агитационный треп по поводу Неда, типа того, что он вот-вот станет ведущей фигурой на кулинарной сцене Лондона, – продолжала Айона, – объяснил все, что связано с культурным наследием, с точки зрения отдела земельной регистрации…
– Простите, – перебил ее Джим, – вы как будто сами там побывали? Кто из нас будет рассказывать? Может быть, вам просто дать протокол совещания, а мне можно наконец отдохнуть?
– Джим, парнишка…
– Не прекратите ли вы меня так называть хотя бы теперь, когда я ваш начальник?
– Никак нет, я же уже двадцать лет с тобой знаком. Послушай, парнишка Джим, – продолжал Ангус, – если я решил воспользоваться единственной возможностью взять в своей конторе длительный отпуск – потому что больше они меня уже так не отпустят, поверь мне, – я хочу убедиться, что дело действительно пойдет и мой шестимесячный отпуск не пропадет зря. – Он собрал кусочком хлеба остатки соуса с тарелки. – Да, если у тебя с собой протокол, то можешь передать его присутствующей здесь моей секретарше…
– Так ты что, не забрал свои материалы после презентации? – спросила Айона. – Джим, ты меня слышишь?
Джим резко повернул голову, до этого момента он с изумлением смотрел на Ангуса.
– И ты его за это даже не ударишь? – сказал он, широко раскрыв глаза. – За то, что этот тип назвал тебя своей секретаршей? Мэри давно бы уже оторвала Крису яйца и зашвырнула бы их на другой конец города, попробуй он просто упомянуть, что она его жена.
– Не беспокойся, – ответила Айона. – Твоему другу уже подготовлен счет, который ему весьма скоро придется полностью оплатить.
– Само собой, да, – сказал Ангус. – Как я понимаю, платить я буду по счетам обувщиков и магазина элитных французских вин?
– Ты же знаешь, мы, секретарши, такие: пьем «Шардоне», как воду. – Айона воспользовалась блеском для губ, после чего начала собирать свои вещи. – Но, хотя мне так нравится сидеть вместе с вами и жевать жирные блюда, – она бросила критический взор на обрезки бараньей отбивной в тарелке у Джима, – некоторым пора возвращаться на работу.
– У меня-то сейчас ланч с клиентом, – пояснил Ангус.
– И у меня тоже, – сказал Джим. – Так что, если ты не возражаешь – ты ведь сама вызвалась, – тебя я запишу как секретаршу Ангуса, когда подам этот ресторанный счет на оплату в бухгалтерию.
– А мне нельзя стать твоейсекретаршей?
Джим задумался.
– А отчего тебе вдруг захотелось стать моей секретаршей?
– Потому что мой нынешний шеф вот-вот перейдет на менее ответственную работу и станет барменом, тогда как ты на полной скорости мчишься вверх, к успеху на ниве гастрономии. – Айона обмотала шею шарфом. – Послушай, красавец мужчина, я просто пошутила.
– Я – управляющий ресторана, – заявил Ангус. – Вот как называется моя новая должность, вам стоит начать привыкать и называть меня именно так. Дома вы найдете среди входящей корреспонденции мою новую визитную карточку.
– И тебе их так быстро напечатают?
– Нет, их дизайном займетесь вы с Тамарой. И еще разработаете оформление бланков писем. Вы же наши креативщики. И у Джима в бумагах это записано.
– Если бы она только знала, что мужчин интересует исключительно возможность воспользоваться ее принтером, – вздохнула Айона. – Бедняжка Тамара.
– Знаю-знаю, – весело подтвердил Ангус. – Все думают совсем не о ее больших зеленых глазах, а о ее большом зеленом компьютере.
Айона повернулась к Джиму и заговорила наигранным шепотом.
– Где ты его вообще нашел? И, говоря по существу дела, неужели твой босс так и не спросил, перед тем как отдать тебе эту кучу виртуальных денежек, какими еще крупными гастрономическими заведениями довелось руководить этому человеку?
Джим покачал головой.
– Да нет, на самом деле Мартин просто посмотрел бизнес-план и расчеты, которые я сделал, и мы обсудили все заметки, которые подготовил Ангус, по поводу того, что мы хотим сделать на этом месте, а потом Мартин говорил про этот район с точки зрения планов приобретения на данный период, и, э-э, мне кажется, что удалось на всех произвести должное впечатление.
Джим подмигнул с видом хорошо осведомленного человека и расстегнул тесный воротник оранжевой рубашки, ослабив мандаринового цвета галстук с пейслийским узором из крупных «запятых» – на эту уступку современной моде он согласился только потому, что в магазине замечтался (а мечта была умело подсказана Мэри) о том, как Тамара снимет с него этот галстук, сидя на краю стола в своей темно-синей мини-юбке в тонкую полоску.
– Ну, должно быть, бизнес-план был действительно хорош, – сказала Айона.
– Ну да, конечно, – сказал Ангус. – План, скажу тебе, просто великолепный.
Айона опустила голову на руки и посмотрела на Джима через просветы между пальцев.
– Джим. Пожалуйста. Если ты просто так изощренно хвастаешься, ты долженсказать об этом сейчас. Потому что мне будет просто не вынести, если все окажется так, как однажды на дне рождения, когда Ангус думал, что заказал билеты на автогонки на «Силверстоне» [33]33
Автодром в графстве Нортгемптоншир, на нем проводятся крупные национальные и международные соревнования по автоспорту.
[Закрыть], а оказалось, что ехать надо в Нью-Мейден, на поле для гольфа «Джек Никлос».
– Нет, честно, – сказал Джим и погладил ее по плечу, чтобы успокоить, но увидел угрожающее движение бровей Ангуса и тут же одернул руку. – Они думают, что это необыкновенно прибыльное дело. Поверь мне, если бы они так не считали, они бы и не дали мне этим заниматься.
Он улыбнулся ей, но как-то кривовато. Айона смотрела на него своими круглыми голубыми глазами и пыталась что-то прочесть на его лице – ему всегда становилось от этого не по себе, – но найти ответ на свой вопрос ей так и не удалось. Она улыбнулась, и Джим почувствовал почти такое же приятное облегчение, наполняющее все уголки его тела, даже те, о существовании которых он никогда не задумывался, как в момент, когда Майкл и Кайл наконец кивками выразили молчаливое согласие – а это было самое большее, на что он надеялся, – и отправили своих личных ассистентов связаться с теми, с кем назначен деловой ланч.
Правда, если быть до конца честным, то с момента, когда директора принялись обсуждать принадлежащую им недвижимость в этом районе, разговор приобрел весьма зашифрованную форму, и ему было нелегко следить за смыслом, скрытым за наиболее краткими замечаниями, и когда записи пришлось вести самому, а не заглядывать в них через пышное плечо Джанис, заметки стали весьма поверхностными. А потом вдруг все, кроме него и Мартина, стали собираться на ланч – было уже полдвенадцатого – и его оставили одного, поручив ему в тот же день поговорить с юристами «Оверворлд», чтобы можно было выделить нужные средства.
Хотя дела в компании «Оверворлд» совершались самым загадочным образом, его до сих пор эти процессы никогда не затрагивали. До сих пор, – а теперь все происходило в удивительно быстром темпе.
Странно.
– Джим? – сказала Айона. Она тревожно смотрела на его руки.
Джим посмотрел вниз и понял, что, как будто бинтом, обмотал запястье галстуком.
– А, э, ну да, думаю, что я просто немного нервничаю, знаешь ли. – Он сглотнул. Это было самое значительное преуменьшение года. – Речь идет об очень больших деньгах.
Ангус хлопнул в ладоши, выражая несогласие.
– Да ты что, Джим, в этом-то вся прелесть и заключается, – сказал он. – Если Брайан так мечтает избавиться от заведения, как он утверждает…
– А вы, собственно, поговорили уже с Брайаном насчет приобретения паба? – спросила Айона.
– Напрямую пока нет, – ответил Джим. Сам того не замечая, он снова начал наматывать галстук вокруг запястья. – Ну, я говорил, но я, э…
– Нет, – заявила Айона, все еще закрывая лицо руками, – нет, я и знать не хочу, почему вы так до сих пор не сделали эту простую и ясную вещь. – Она повесила сумку на плечо. – Очевидно, за этим стоят какие-то серьезные соображения. И я в них только запутаюсь.
– Увидимся, Айона, – сказал Джим, помахав рукой.
– Пока, дорогая, – попрощался Ангус, протянув руку и погладив ее по лицу. Айона наклонилась поцеловать его. – Может, в честь такого события нам сегодня вечером пойти в «Гроздь» и пропустить по кружке?
– При условии, что все будет в очень-очень большом секрете, – потребовала Айона. – Я не хочу, чтобы Крис напился, встал на стол и закричал: «Вы все в первых рядах пойдете к стенке, начинается революция!», а потом Безумный Сэм растерзает его на настольном футболе.
– О, да это был бы паб моей мечты… – протянул Ангус.
Джим нахмурился:
– Да, ты права.
– Ну так позвоните Брайану и выясните, как там дела! – сказала Айона. Она шлепнула Джима по затылку своими перчатками. – И тогда вы уже с чистой совестью сможете пить там теплое пиво из грязных кружек! Ну, давайте, бегите обратно на работу, оба! Господи… Звони, – велела она Ангусу, сделав мизинцем и большим пальцем жест, обозначающий телефонную трубку, сурово указала на часы и побежала на автобус, который, к счастью, как раз остановился у светофора.
Как только Айона зашагала на верхнюю площадку автобуса, Ангус повернулся к Джиму и с видом осведомленного человека поднял брови.
– Так ты распечатывал материалы для презентации у Тамары, да?
– Боже, ничего нельзя здесь сохранить в секрете. – Джим с рассерженным видом отвернул воротник рубашки, чтобы снова надеть галстук.
– Джим, ты только что сам мне это сказал…
Джим попытался найти в себе силы ответить с достоинством.
– Она помогла мне все скомпоновать…
– А ты уже и обрадовался!
Джим свирепо посмотрел на него, все еще завязывая узел.
– Ну расскажи же, – упрашивающим тоном сказал Ангус. – Я женат, и до меня не доходят никакие сплетни. Мне никто ничего не рассказывает, они все делятся только с Айоной. Мне осталось только давать волю своему богатому воображению, – на работе оно редко бывает востребовано.
Уже принесли кофе, а Джим так и не смог ничего сказать. Он угрюмо размешал в чашке два пакетика сахара, тогда как Ангус так и замер, все еще нетерпеливо ожидая ответа.
– Что ж. Мне надо вернуться в офис до конца рабочего дня. Я же вышел на ланч, а не отправился вдвоем с тобой провести где-то длинный уикенд.
Джим с безнадежным видом глянул на него поверх кофейной чашки.
– Да какой в этом смысл? Мне кажется, я уже забыл, что с ней надо делать, и не вспомню, даже если всю ее одежду затянет в принтер. Это уже так давно тянется.
Ангус постарался выразить во взгляде сочувствие, ну, насколько это вообще возможно, если учесть, что всем, кто не совсем слеп, было совершенно ясно, что Тамара пылает к Неду страстью, необузданной, как исландский гейзер.
– А с Недом ты об этом говорил? – осторожно спросил он.
– Вроде да, говорили как-то ночью. Он вернулся довольно поздно – я смотрел ночную передачу, показывали соревнования по покеру, поэтому было наверняка уже час с лишним ночи, – и мы сели, взяли бутылку водки и стали болтать, и наконец затронули… этот вопрос. И я попробовал объяснить, какие чувства я испытываю к Там, и он вроде бы так вдумчиво меня слушал, понимаешь… – Джим пожал плечами. – Но он, э-э, не особенно мне смог помочь.
– Неужели? – спросил Ангус, прикидывая, подходящий ли сейчас момент, чтобы упомянуть, в какой степени здесь мог бы быть полезен Нед. Может быть, Джим сейчас сам об этом заговорит. А возможно, Нед и пытался на что-то намекнуть, ходя, как обычно, вокруг да около. Но если только не написать все как есть магнитными буквами, которые крепятся на холодильник, то потребуется нечто большее, чем пара осторожных намеков, и недостаточно будет сказать о некоторых деталях оформления Тамариного будуара, чтобы донести до Джима сведения, которые он не хотел знать. С раннего детства Джим блестяще научился почти не слышать того, что могло его как-то раздосадовать. Правое полушарие его мозга мгновенно включало что-то вроде: «Ля-ля-ля, я не слышу тебя».
«Но все же, – думал Ангус, – кто знает…»
Джим тяжело вздохнул.
– Нет, когда я повернулся, чтобы взять пульт от телевизора, Нед уже вырубился. Да и зачем это все, на самом деле. Может, стоит все так же любоваться ею издалека. И так, наверное, гораздо безопаснее.
– Да ты что, – сказал Ангус, понимая, что сейчас нужно предложить некоторую помощь (правда, это не будет помощь по данной проблеме), а Айона была далеко и ничем не могла их выручить. – Да если бы я так к этому относился, я бы до сих пор болтался в баре колледжа и ждал, когда Айона сама упадет мне в объятия. Нужно что-то делать,а не только рассуждать об этом. Тут как и с пабом – раньше мы про это только говорили, а теперь мы это сделали.
– Начали делать.
– Да ты понимаешь, о чем я. Если хочешь получить Тамару, то или прекращай разговоры и переходи к делу, или просто смотри на нее со стороны, но больше не скули.
– Ну да. – Джим начал пытаться перехватить глазами взгляд официанта. – Говорить-то просто, дружище. А, да, можно…
Официант скользнул мимо с изяществом и непринужденностью жирного кота.
– Эй! – пробормотал Джим, безрезультатно размахивая пальцами.
Ангус допил кофе и привлек внимание официанта. Он поднял брови и сделал в воздухе движение, как будто что-то писал. Официант кивнул в знак согласия и даже изобразил на лице подобострастную улыбочку, которая, наверное, превратилась бы в насмешливую ухмылку, посмотри он после этого на галстук Джима.
– Тем не менее, – решил отыграться Джим, – что-то я не вижу кольца на пальце у Айоны. Ты же не хочешь, чтобы и она у тебя затерялась где-то за диваном. Не пора ли тебе поскорее заключить помолвку, пока не появился какой-нибудь тип, не страдающий от недостатка волос, и не вскружил ей голову?
Ангус провел по своей прическе рукой, как будто защищаясь, и сказал обиженным тоном:
– Мы с Айоной и так уже женаты настолько, что ничего серьезнее и быть не может, но… Думаю, что к концу года мы это обязательно сделаем.
– Что? Поженитесь?
– Что-то вроде того.
Счет принесли и положили перед Ангусом. Джим тихо вздохнул с облегчением, но немедленно полез во внутренний карман. Это был блеф, поскольку предельный размер кредита на карте, выданной ему фирмой, был не особенно велик, а на этой неделе Джим и так потратился, встречаясь за бизнес-ланчем с юристами и дамой, занимавшейся в муниципалитете вопросами охраны памятников.
К счастью, Ангус вытащил бумажник и положил на блюдце золотую карту «Виза».
– Надо бы ей воспользоваться, пока я еще могу это сделать, – сказал он с кривой усмешкой. – Видит Бог, ей будет так меня не хватать.
– Ну и? – Джим подался вперед, надеясь, что сейчас узнает то, о чем потом можно будет посплетничать. – Когда вы собираетесь это сделать? Пожениться?
Вновь появился официант, унес блюдце.
Ангус нервно зачесал волосы назад, задержавшись подольше, как заметил Джим, на своих редеющих висках.
– Если у нас выйдет это дело. Если я разберусь со своим домом. Если мои родители наконец перестанут ссориться хотя бы на такое время, чтобы собраться познакомиться с Айоной. Если мне удастся отбить у нее увлечение тяжелым роком до того, как она должна будет выбрать музыку для свадьбы… Если она согласится за меня выйти, – добавил он, как будто эта мысль только что пришла ему в голову.
– Как же много этих «если».
– Брак, друг мой, это одно сплошное «если».
– Да, но я-то не хочу жениться. Мне хотелось бы только знойного секса.
В этот момент официант снова появился, подал Ангусу чек и, пока тот расписывался, одарил Джима презрительным взглядом.
– Хорошо бы с Тамарой, – добавил Джим чрезвычайно выразительно, чтобы его слова не прозвучали досужими размышлениями по поводу развлечений на сегодняшний вечер.
– Очень хорошо, – сказал Ангус, отдавая счет.
Джим не совсем понял, к кому относилась эта фраза. В этом заключалось главное достоинство ангусовского «Очень хорошо». Его можно было приписать к чему угодно.
Официант убрал блюдце, в последний раз пристально глянув на галстук Джима. Сам он был одет несомненно моднее. Этот ресторан относился к тем заведениям, где официанты были одеты чуть лучше большинства клиентов, из-за чего никогда нельзя было исключать возможность того, что, обратившись с заказом, вы оскорбите другого посетителя, который просто возвращался из сортира к своему столику.
– Ты накапал на галстук кофе, Джим, – сказал Ангус, убирая бумажник во внутренний карман. – Но ведь если брак и состоит из одних «если», то знойный секс – из сплошных «но».
– Хо-хо-хо.
– Нет, я серьезно. Ноты же мой друг. Нопосле этого все будет уже не так, как прежде. Ноя же мужчина. Ноты же друг моего лучшего приятеля. Ноя влюблена в твоего лучшего друга. – Он остановился, ожидая, клюнет ли Джим на эту наживку.
Джим пытался замыть пятна кофе на галстуке остатками Айониной минеральной воды.
Ангус вздохнул и отодвинул стул. Пусть она ему это скажет. Он не в состоянии.
– Джим, позвони мне, когда свяжешься с Брайаном, ладно? А потом, если хочешь, заходи к нам на ужин.
– Вместе с Недом?
Ангус задумался.
– Э-э, да, отличная мысль. Очень хорошо. Так что ждем вас обоих вечером. – Он засунул в портфель газету и сотовый. – Э, Джим?
– Да?
– Не надо никому рассказывать о том, что я тебе сейчас сказал.
Джим непонимающе посмотрел на него.
– Насчет Айоны. Это не… – Ангус трогательно пожал плечами.
– Да-да, конечно, – сказал Джим. – Нет, я никому ничего не скажу. Если и ты никому не разболтаешь насчет того, о чем говорил тебе я.
Ангус посмотрел на него с жалостью.
– Джим, о том, что ты мне рассказал, не знает еще только один человек – Тамара. Так что не кажется ли тебе, что стоит поговорить об этом с ней, а не со мной? То есть о своей проблеме?
Тот посмотрел на него страдальческим взглядом, и Ангус почувствовал, что Джим по-черепашьи прячется в свой панцирь. Этот невероятный фокус он освоил еще лет в девять. Джим Уотерз, человек-телескоп. Ангус вздохнул. Иногда он думал, что если бы не Айона, то и он сейчас мог бы быть таким же. Он все же надеялся, что этого бы не произошло. Действительно надеялся.
– Хм, не думаю… – пытался выкарабкаться Джим. – Мне бы просто не хотелось, понимаешь, испортить отношения с Тамарой, пока мы занимаемся организацией паба и все такое. То есть нам понадобится, чтобы все помогали, а это может быть так непросто, правда, и мне бы так не хотелось терять такого друга, как она, в такой важный момент, и…
– Джим, скажи себе честно, насколько ты можешь считать Тамару своим другом, на самом-то деле?
Джим не ответил. Лицо его покраснело от неловкости, и выглядел он примерно на двадцать лет младше, чем человек, которому следовало бы носить такой костюм.
Ангус не дал себе довести дело до логического конца, как он привык делать на работе, сталкиваясь с несговорчивым клиентом. Это не принесло бы ему никакого удовольствия, и вообще он затронул этот вопрос только потому, что Джим еще со школы был его самым лучшим другом и Ангус считал своим долгом выручить его из беды. Нет, помочь ему самомувыбраться из беды. Инстинкт говорил Ангусу, что надо рассказать Джиму об увлечении Тамары Недом и посоветовать ему найти вместо нее более уравновешенную и гармоничную личность, но он слишком хорошо знал Джима и понимал, что есть вещи, в которые тот не поверит до тех пор, пока наконец не обнаружит их сам. Упрямый, черт подери.
Он снова сел и понизил голос.
– Ты не хочешь, чтобы Тамара была тебе другом, ты хочешь… хм… – Ангус не смог подобрать подходящее слово, решил не продолжать начатую фразу и сказать по-другому: – Это же совершенно другое. Для того, чтобы завязать романтические отношения, совершенно не обязательно быть друзьями. А Тамара не… – Он вспомнил об Айоне и прикусил язык, не давая себе сказать какую-нибудь гадость по поводу того, какие у Тамары представления о дружбе.
Он посмотрел на Джима и увидел, что тот не отрываясь смотрит на него. Что это за мука.
– Джим, – осторожно сказал Ангус (почему мы всегда обращаемся по имени, когда хотим выиграть время, и почему это всегда предвещает плохие новости?), – если ты действительно хочешь, чтобы у тебя что-то получилось с Тамарой, то тебе просто нужно начать что-то делать,или хотя бы что-то сказать.Может быть, она никогда не думала о тебе в таком смысле, как раз из-за того, что ты сказал насчет дружбы… – Сейчас он пытался хоть за что-то ухватиться, как утопающий за соломинку. Если все знаки кажутся настолько угрожающими, то вроде бы очевидно, что не стоит попадать в такую историю? И если в нее так сложно попасть, то не говорит ли это о том, каково будет из нее выпутываться?
– Мы все взрослые люди, – неуклюже завершил он свою речь. – Тебе нужно разобраться с этим и двигаться дальше.
Ангус понял, видя, как помрачнел Джим, что из его слов был вполне понятен исход этой истории.
Он открыл было рот, чтобы как-то поправить дело, понял, что либо ему больше нечего сказать, либо это будет считаться дачей ложных показаний, но тут, практически мгновенно, явное огорчение на лице Джима сменилось выражением обиженного смирения. Ангусу так и хотелось хорошенько на него наорать. Джим не всегда таким был. Когда они учились в школе, он был таким же милым и послушным, если не считать бега по пересеченной местности. Ни грязь, ни мозоли, однажды даже и сломанное ребро не могли помешать Джиму достичь финишной ленты. Кто-то называл это героизмом. Ангус считал его чокнутым. Но потом, когда Джиму было семнадцать с небольшим, он ввязался в какую-то страшную историю – секретная лаборатория, освежители дыхания с особыми добавками, замшевые ботинки, – и после этого он превратился в самого приятного парня в мире. И это было так замечательно, когда приятелям надо было его познакомить со своими родителями, но отнюдь не стало его тайным оружием в непростом мире работы с недвижимостью.
Или в общении с женщинами.
– Ну так что, Брайан, да? Нам столько надо с ним обсудить, – сказал Джим. В его голосе еще слегка слышалось оскорбленное самолюбие. – Лучше пойти к нему вместе и держаться единым фронтом.
Ангус мысленно пнул самого себя и поклялся задержаться на работе на полчаса подольше, в наказание за то, что так плохо справился со своей миссией.
– Отлично. – Он положил нижнюю часть счета в бумажник и сделал в своем блокноте краткую запись о том, что на блюдечках, на которых приносят счет, стоит класть миндальное печенье. Или хорошую мятную конфету.
Неду лучше знать.
– Хорошо, – ответил Джим, придерживая открытую дверь. – Я тебе позвоню.
