Текст книги "Эрбат. Пленники дорог (СИ)"

Автор книги: Веда Корнилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 77 страниц)

– Может, все обстоит не так и плохо?

– Это, милая девушка, решать мне… Извините, голубки, но подобные неприятности надо как-то… урегулировать. Иначе нельзя. Пусть даже в конечном счете это не принесет мне ни медяшки. Только моральное удовлетворение. Иначе я себя не буду уважать.

Охранник, стоящий за спиной Угря, опустил руку на пояс. Можно подумать, я не знаю, что кроме пары ножей на поясе у него в рукавах в особых чехлах еще не менее четырех ножей навешено, и это не считая всякой мелочи вроде кастетов и метательных звезд… И дверь за спиной у нас предательски скрипнула…

– Кисс, сколько их там? – спросила я, не оборачиваясь. – Четверо?

– Да.

Ой, а голос – то у него какой!.. Парень страшно зол и на меня и на себя. Нет, на себя он рассержен куда больше! Зол – на меня. В таком состоянии ему ничего не стоит наломать дров… А насчет слов Угря… Тупому понятно, о каком моральном удовлетворении может идти речь. Ничего, Кисс, выкрутимся, не впервой. Главное – схватки не допустить, а не то мы весь постоялый двор на уши поставим… Теперь надо выкладывать Угрю то, что мне сказал предок перед тем, как я пошла сюда…

– Стоп, Угорь – заговорила я. – Не гони лошадей раньше времени. А если я тебе еще кое – что предложу?

– Что ж, я готов выслушать – Угорь поднял руку, и шагнувший было к нам охранник снова занял место за спиной хозяина, да и вошедшие люди остановились. – Хотя не имею представления, что именно вы можете мне предложить в обмен на ваши жизни.

– Господин Угорь, рискну предположить: вы догадываетесь, кто я такая.

– Догадок много, ясности никакой.

– К вам, без сомнения, доходит множество самых разных сведений. Не сомневаюсь, что у вас имеется немало информаторов, и вы прекрасно осведомлены о многих событиях, что происходят в самых разных странах…

– С горечью должен признать, что золота на подобное у меня уходит немало – согласился Угорь. – Увы, но миром правит тот, кто держит нос по ветру.

– Тогда вы знаете как о смерти Клеща. Вернее, о том, где его убили и кто именно свернул ему голову.

– Хочешь сказать, что этим человеком была ты? – Угорь ничуть не удивился, в отличие от своего охранника, который с неподдельным интересом уставился на меня. Прямо будто нового человека увидел… – Нечто подобное я и предполагал. Кажется, вас обоих, мои молодые друзья, ищет тайная стража? Вместе с вами, если мне не изменяет память, еще кто-то исчез из застенка?

– Да, было нечто похожее…

– И если я верно помню, то эта милая дама… Скажем так, она несколько отличается от остальных женщин. Ах, Кисс, Кисс, рано или поздно, но твое постоянное стремление к оригинальности и к желанию выделится, в том числе и в выборе очередной подружки, не доведет до добра! Однако я не понимаю, какое отношение имеет смерть Клеща к нашему разговору?

– Самое прямое.

– Надеюсь, вы не вздумали меня запугивать? Это, право, бесполезное занятие.

– Вы так считаете? Ну, это личное дело каждого человека… Но вот что меня удивляет, так это ваша черная неблагодарность. И это при вашей широкой информированности!

– Или я что-то не понял, или это откровенная грубость…

– Считайте, как хотите. Только вам необходимо знать одну мелочь: убив Клеща я спасла вашу жизнь. Следующим из того списка, на кого у Клеща был принят заказ, значились вы. Он уже и аванс получил.

– Ложь.

– Увы, нет. Истинная правда. Так что вы – редкий счастливчик. Удача, можно сказать, улыбнулась вам во все зубы, а вы того не цените.

– Что ж, если это действительно правда, то мне только остается порадоваться столь удачному стечению обстоятельств.

– Совершенно верно. Впору не вам с нас, а мне с вас требовать если не награду, то хотя бы комиссионные.

Прикрыв глаза, Угорь долго молчал. Затем, по-прежнему не глядя на нас, он произнес:

– Имя заказчика?

– Э, нет, господин Угорь, все имеет свою цену, в том числе и имя человека.

– Конкретнее.

– Я называю имя заказчика, и вы отпускаете нас, после чего мы мирно расходимся, забыв о взаимных претензиях раз и навсегда. Разве ваша жизнь того не стоит?

– Как сказать… Раз Клещ убит, то мне уже ничто не грозит.

– Я, окажись на вашем месте, не была столь уверена в подобном. Вы твердо знаете, что у Клеща не было достойных и умелых учеников, которые могут продолжать его дело, и которые пожелают кроме уже имеющегося аванса получить и оставшиеся деньги? К тому же заказчик жив и здоров, так что я позволю себе усомниться, что ваша дальнейшая жизнь будет безмятежной и беззаботной. Во всяком случае, ваш вожделенный садик надо будет охранять напролет день и ночь.

Угорь посмотрел на меня тяжелым взглядом. Бр – р, ну и взгляд у мужика! Как у змеи… Холодный, оценивающий, равнодушный, и в то же время ты понимаешь, что этот человек готов без колебаний тебя убить, если только у него возникнет в том нужда. Еще раз подтверждается: внешность обманчива. Сейчас я вижу: такой человек, если ему что-то надо, не остановится ни перед чем. Сильный и жестокий, а возраст и здоровье в этом случае не играет никакой роли…

– Я могу поступить иначе. Сейчас как следует тряхну твоего дружка и…

– И что дальше? Я же не собираюсь неподвижно стоять на месте, рыдать в три ручья и в отчаянии ломать свои руки, взывая к милости Небес. Рискну предположить, что в результате э-э-э… тряски будет шум и гам до небес, ломаная мебель и покалеченные люди. Можно подумать, что единственное, чего вам не хватало в дороге, так это повышенного внимания стражи, походного лазарета с кучей раненых, плюс нескольких заездов на погост с внеплановыми отпеваниями и похоронами… Да и чтоб эта история с ломаной мебелью прошла незаметно и в тишине вам придется выложить немало золота… И отчего вы уверены, что под нажимом я скажу вам правду? Для собственного морального удовлетворения мне будет куда приятней солгать…

Угорь молчал не менее минуты. Потом усмехнулся:

– Хорошо. Договорились. Даю слово. Итак?.. А вы, парни, – обратился он к охранникам, – вы выйдите отсюда. Зайдете, когда позову. Кликну, когда сочту нужным.

– Но… – начал один из охранников.

– Всем выйти, я сказал!

Когда за недовольными охранниками закрылась дверь, Угорь вновь посмотрел на меня.

– Жду.

– Имя заказчика – Хвощ. С посредником от его имени договаривались Щука и Комок. Они же передали заказчику аванс. Встреча произошла в столице Дерибала, на постоялом дворе "Тихая заводь", и незадолго до гибели Клеща, точнее, за шесть дней до того столь приятного для вас момента. Но у Клеща к тому времени уже был принят другой заказ. Очень срочный, опасный, и к тому же крайне важный и денежный. А если совсем откровенно: на попытку убийства Правителя этой страны. Вы ведь в курсе истории с кръярром?

– В общих чертах.

– Так вот, именно из-за того…уже принятого к исполнению заказа сроки выполнения… непосредственно на вас пришлось немного сдвинуть по взаимному согласию посредника и представителей заказчика. Аванс – триста золотых был передан посреднику в коричневом кожаном мешочке. После выполнения заказа Клещ должен был получить еще семьсот. Плюс сто золотых на дорогу и прочие расходы. Посредник молод, на вид ему не более двадцати пяти лет, у основания шеи справа, неподалеку от ключицы, имеется тонкий шрам длиной примерно в палец. Больше никаких особых примет не имеет. Среднего роста, худощавый. Серые глаза, русые волосы. Внешне парень ничем не примечателен, внешность более чем заурядная. Был одет в одежду странствующего монаха. Вы знаете не хуже меня: на кого Клещ получил заказ, тот, можно сказать, уже покойник. Ваша смерть для всех должна была выглядеть как несчастный случай. Если бы не гибель самого Клеща… Судьба, можно сказать, вам благоволит. Вот и посчитайте, сколько времени с тех пор вы землицу топчете. Вам бы следовало не обвинять Кисса, а радоваться, что из-за… неких неприятностей по его, как вы утверждаете, вине, успели уехать из Дерибала. Мало ли что там могло произойти?! Хотя Клеща больше нет на свете, но кто-то же получил аванс…

– Через кого они вышли на посредника?

– Через вышибалу все в той же "Тихой заводи" по кличке Груздь. Хозяин постоялого двора, кстати, в курсе происходящего, сам имеет небольшую, но постоянную долю от подобных сделок. Кстати, он, хотя и делает вид, что тут ни при чем, но к посреднику может вывести. Он уже несколько раз связывался с посредником через того же вышибалу. К хозяину нередко обращаются с просьбами найти ловкого человека на устранение неугодных. Ну, для заказчиков попроще хватает и местных отморозков, а для, скажем так, особых клиентов можно обратиться и к Клещу… Остальное, как мне кажется, ваши заботы.

– Я так понимаю, что кроме этих слов у тебя нет никаких доказательств?

– Чего нет, того нет. Но вы знаете не хуже меня, что в таких договорах, какие сейчас мы ведем с вами, обман недопустим.

– И все же я хотел бы знать, откуда сведения.

– Я просто знаю.

– Это не ответ.

– Хорошо. Вы знаете, что я – эрбат? Вообще то я задала неумный вопрос… Знаете. И раз к вам стекается много сведений, то вы должны иметь представление и о том, что я не совсем обычный эрбат. Скажем так: иногда мне становиться известно то, о чем другие знать не могут. Не спрашивайте, как мне это не удается. Все одно не скажу. Повторяю: я не собираюсь вас обманывать. В данной ситуации куда выгодней играть честно.

Так и тянет сказать Угрю: не сомневайся – сведения точные. Зря, что – ли, мне предок их подсказал и посоветовал использовать как предмет для торговли?! Койен знал, чем можно заинтересовать этого пожилого умного человека.

– Видите ли, молодые люди, я человек недоверчивый – вздохнул Угорь. – Одни слова, без доказательств, меня не устраивают. Может, именно по этой причине мне и удалось прожить столь долго в этом суровом, грешном и жестоком мире. Позвольте провести небольшую проверку, раз я услышал невероятное утверждение про то, что будто бы вам известно многое из того, что не ведомо другим. Дама не возражает?

– Нет.

– Прекрасно. Года два назад я послал одного человека по имени Тийристан за перевал, чтоб он доставил мне одну вещь. С тех пор я ничего не слышал об этом человеке, хотя, как я узнал позже, за перевалом он все же побывал и нужную мне вещь забрал. Где Тийристан сейчас, и что стало с той вещью, за которой он и был отправлен?

Да, Угорь, ты неплохо умеешь извлекать пользу из всего, что слышишь. Одним разом решил проверить и меня, и разрешить давно мучавший тебя вопрос. Койен, предок, на тебя одного надежда: ты что – либо знаешь о судьбе того человека? Сам видишь – нам это необходимо знать. Говорят, что там, за кромкой, тайн нет… В том мире знают все: и хорошее, и плохое, и наши грехи, и наше раскаяние…

Пауза затягивалась. Во взгляде Угря, устремленном на меня, ничего не отражалось. Ни любопытства, ни нетерпения. Ждет… Выдержанный человек, не отнять… А время меж тем идет, складывается в минуты, а предок молчит. И Угорь тоже не произносит ни звука. Сидит спокойно и ждет. Ни в его глазах, ни в лице ничего не отражается. Хотя, может, он лишь внешне спокоен. И Койен что-то медлит с ответом… Что так долго?! Ну, наконец – то! Ага, понятно…

– Ваш Тийристан жив, хотя и не могу утверждать, что здоров. Вы, господин Угорь, немного слукавили в разговоре со мной. На самом деле вы послали его за той вещью не через перевал, а через горную гряду, разделяющую Север и Юг. Туда он шел обычным путем, каким идут почти все, а именно через Переход в горах, объединяющий Харнлонгр и нашу страну. Но вот что касается обратной дороги… За ним была погоня. Вернее, не за ним, а за той книгой, которую он достал, и которую нес вам. Чтоб уйти от преследователей, вашему парню пришлось идти через горы, по тайным тропкам, которые ему были почти неизвестны. На свою беду ваш Тийристан нашел себе проводника из числа тех, что берут деньги, заводят человека невесть куда, обирают до нитки и бросают умирать в горах. Среди тамошних проводников подобные негодяи вовсе не редкость. Как и следовало ожидать, ваш посланник остался один. Правда, у проводника не вышло полностью обобрать его: парень был настороже. Но, тем не менее, оставшись в одиночестве, ваш Тийристан заблудился и попал под снежную лавину. Но парню повезло: его откопали монахи из расположенного неподалеку монастыря. Правда, он слишком долго пробыл под снегом, простудился и частично потерял память. Это вполне излечимо, но в монастыре Святого Формия не признают лечения ни магией, ни ведовством. Там живут люди, верящие в чистоту души и посвятившие свою жизнь служению другим. Так что ваш Тийристан живет в том монастыре с надеждой, что рано или поздно он самостоятельно вспомнит и свое имя, и откуда он пришел в эти горы… Пока же он занимается тем, что помогает монахам но хозяйству, ухаживает за паломниками… Знаете, отчего вы не могли обнаружить этого парня раньше? Просто та магия, к которой прибегали по вашей просьбе, бесполезна в святых местах. Их, этих мест, не так много, но, тем не менее, они существуют. В таких особых, светлых местах поисковая магия не действует. Видите ли, поисковая магия – дело хорошее, хотя хлопотное да и дорогое, особенно если поиск идет на большие расстояния, или если разыскивается какая-то небольшая вещь. Не спорю: с помощью поисковой магии можно отыскать почти все. Почти. В тех редких местах, что защищены властью Светлых Небес, она, эта магия, бессильна. Даже если нужная вещь находится в том самом святом месте. В таком случае поисковая магия просто обтекает то святое место и показывает ищущему, что там нет ничего из того, что его интересует. Примерно как вода в ручье со всех сторон обтекает большой валун, а та вещь, что находится сверху этого камня, остается сухой и нетронутой… То, что находится под охраной Небес, неподвластно магии людей. А монастырь Святого Формия как раз и относится к таким особым местам…

– А книга?

– Книга находится у вашего парня. Точнее, в той крохотной келье, где он живет. Проводник на нее не позарился. Просто не понял ее ценности. В понятиях таких людей книга годится только на растопку. Да и читать тот проводник не умеет, так что книга для него является чем-то вроде непонятной блажи богатых людей. Впрочем, и из живущих в монастыре тоже никто не понял, что представляет собой этот потрепанный толстый том в деревянном футляре. Книга написана на каком-то из древних полузабытых языков. Так? Тийристан тоже не помнит, откуда у него взялся этот фолиант, в котором он сам не понимает ни слова. На данный момент ваша книга лежит в его старой котомке, засунутая под кровать и всеми забытая. А вы напрасно подозревали парня в грязной игре. Судя по всему, это честный человек. Просто в тот раз ему немного не повезло, и не по его вине…

– Учту. Что ж, хоть одно хорошее известие.

– Господин Угорь, если можно, то примите мой добрый совет: сколько бы золота вам не пообещал заказчик, но лучше всего будет отдать эту книгу в один из тех храмов, где имеются глубокие подземные кладовые для хранения сокровищ, и где запоры на тех дверях так просто не откроешь. Есть такие знания, которые лучше не поднимать из забвения, и для которых лучше всего быть вечно хранимыми в церковной тиши. Пусть там и остаются. Гораздо хуже, если они окажутся в нечистоплотных руках.

– Понял. Теперь насчет нашего небольшого дела… Похоже, дама сказала мне правду. Ах, Хвощ, Хвощ… Вот уж от кого не ожидал! Парень толковый, ухватистый, сообразительный, и надо же!.. Похоже, излишне ухватистый и сообразительный. Н – да, у некоторых за душой ничего святого нет… Я бы и сам согласился на то, чтоб лет через десять он занял мое нынешнее место. Помог бы ему в этом непростом деле… Я-то еще радовался: думал, пусть опыта у парня еще маловато, но зато желания ухватить суть имеется сверх меры. Заметно… Безголовая юность, никакого терпения, вечно хочется скакать впереди и быть умней всех, хотя для этого пока еще нет никаких оснований… Торопыги. Такой, значит, у нас получается расклад… Что ж, теперь мне кое – что становится понятным… И, главное, что меня убивает во всей этой истории, так это стандартная цена – тысяча золотых! Я что, дороже не стою? Какое неуважение…

– Нет, там еще сто золотых…

– Как же, помню. На мелкие расходы… И все же, откуда тебе все это известно? Впрочем, ответа я не жду. Что ж, мы с вами разобрались с нашим небольшим дельцем, и отныне задерживать вас, молодые люди, я не могу. Полный расчет – он и есть полный расчет. Ты права: я уважаю честную игру и по возможности сам пытаюсь ее вести. К сожалению, не всегда получается. Но такова наша непростая жизнь. Уговаривать вас остаться и предложить поработать на меня, как я понимаю, бесполезно? И вас не интересует сумма, которую я могу предложить? Нет? Мне искренне жаль. Глупая, неразумная, непрактичная молодежь…

– Не такая уж мы и молодежь…

– Ну, это с вершины какого возраста смотреть. Так что, красавица, забирай своего приятеля. Кисс, твой интерес к красоткам оправдывает себя. Хотя ты парень и рисковый, но связываться с эрбатом, не в обиду будет сказано при твоей подружке, лично я бы поостерегся. Да ты и сам слыхивал, сколько хороших парней от такого ненужного, неразумного риска пострадали ни за что… Впрочем, на то она и молодость, чтоб не думать о последствиях. Кисс, прими на прощание добрый совет от старого человека: уменьшай число баб, с которыми любовь крутишь. Здоровей будешь. И как только ты их выносишь в таком количестве? Бывает, и одна-то до добра не доведет, а когда их столько, что и не сосчитать!..

– Приму к сведению – огрызнулся Кисс.

– Да уж, будь добр, прими… У меня от их кошачьего концерта до сих пор в ушах звенит.

Когда мы выходили из комнаты Угря, он с насмешкой бросил нам в спину:

– Да, вот еще что. Не стоило тебе, красотка, ломать комедию с Гури. Тоже мне, великая хитрость с твоей стороны! Достаточно было просто попросить меня – и я бы выставил прочь бывшую подружку Кисса. Ох, женщины, одни неприятности с вами… И без вас никуда.

По коридору к нашей комнате Кисс шел быстро, чуть ли не таща меня за собой. Похоже, парень все еще зол до невозможности…Во всяком случае, в дверь нашей комнаты он втолкнул меня немногим слабей, чем я недавно вталкивала Щипка в комнату Угря… Сидевшие у окошка мальчишки от неожиданности подскочили на месте.

– Ой, это вы! Ну, как все прошло?

Не отвечая им, Кисс со злостью прижал меня к стене.

– Какого лешего – в ярости зашипел он мне в лицо, – какого лешего ты приперлась туда и вздумала меня позорить перед всеми?! Я же велел тебе сидеть здесь! И не рыпаться! Голоса не подавать! Что теперь обо мне подумают? По-твоему, я не мог за себя постоять? И оттого бабой прикрылся?

– Отпусти, задушишь – прохрипела я. – Я о себе думала, не о тебе…

– Как же, я это заметил! Слова мне не давала сказать! Лезла вперед как солдат на штыки во время атаки!

– А тебе нечего было в свое время связываться с этой лошадью Гури! И кто мне плел без остановки, что ему светленькие девушки нравятся?!.. Эту голую бабу даже слепой блондинкой не назовет! И что ты нашел в этой крашеной страхолюдине? От нее без слоя краски на лице лошади шарахаются!..

– А что ты нашла в своем бывшем женихе? Таких болванов, как он, еще поискать!..

– Зато твоя лахудра Гури сдала тебя Угрю со всеми потрохами!

– Твой бывший тоже был не хуже пиявки! Пользовался тобой, недотепой, как хотел! И нечего лишний раз изображать ревнивую дуру, раз ты такая и есть на самом деле!

– Ах, дуру!.. – и, не сдержавшись, я легонько приложилась коленом меж ног Кисса, а он вдруг, закрыв глаза, стал медленно опускаться на пол. О, Высокое Небо! Я ему что, под горячую руку что – то повредила?

– Ой, Кисс, что с тобой? – я в растерянности склонилась над ним. – Ой, Кисс, милый, что я с тобой сделала? Да ответь же мне!

Вместо ответа я внезапно получила от него подсечку под ноги и уже сама весьма ощутимо грохнулась на пол, зашибив при том спину. Пока я, шипя от боли, подбирала нужные слова, Кисс, приподнявшись на локте, и довольно улыбаясь, заявил мне сочувственным тоном с аристократическим высокомерием:

– Дорогая, вас совсем не держат ноги! И должен заметить, что вы совершенно утратили осторожность! Дать себя поймать на такую смешную уловку! Вам должно быть стыдно, дорогая! Не понимаю, как можно быть такой разиней? Вот что значит надеяться на глупую силу и совсем не думать головой! Впрочем, этот сложный процесс вам, похоже, незнаком. Как видно, разговор с Угрем произвел на вас убийственное впечатление, радость моя! Или вы все еще не можете придти в себя после встречи с прелестной Гури? Хотя как я могу называть вас своей радостью, если вы готовы совершить надо мной, беднягой, самое жестокое насилие, вплоть до лишения меня мужской чести, лишь бы я не достался прекрасной, бесподобной, очаровательной Гури?

Ну не зараза ли он последняя после всего этого?!