Текст книги "Эрбат. Пленники дорог (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 77 страниц)
– А ты на мою доченьку не ори! – вмешалась в разговор уже и мамаша непутевой девицы. – От хороших мужей бабы не гуляют! Был бы сам…
– Тещенька вмешалась! – скривился парень. – Ну да, как же без нее обойтись! В каждой бочке затычка! Только вот как из меня деньги вытягивать, так она первая, а как за своей безголовой дочкой приглядеть, чтоб та мужнюю честь берегла – так ее нет! Да еще и покрывает ее гулянки изо всех сил!
– Ты бы, зятек, помолчал! Нечего тут при чужих людях шуметь, позориться! Ну, покричал, душу отвел – и хватит! Ступайте домой, там посидите рядком, обсудите все ладком… И вообще, мало ли что в семьях случается! Зато после мириться – то как хорошо!
– Да, мужики, а что вы тут делаете? А, понимаю, вы из-за нашего семейного раздергая подошли! Простите, орал я, и верно, громко – вконец расстроенный парень, кажется, только сейчас обратил внимание на стоящих рядом стражников. – Простите, да только кто ж такое стерпит?!
– Эх, паря, не повезло тебе. И с женой, и с этим местом, где сейчас находишься – стражник соболезнующее поглядел на светловолосого парня. – Мы здесь по своим делам – нынче по всему городу облава проводится. Ищем воров. Слышал, небось, какая покража немалая в городе произошла. А, ты ж только приехал, не знаешь еще… Слушай, хочешь, заберем сейчас в околоток твою бабу вместе с ее хахалем? Там, правда, и без них сейчас людишек набито, как селедок в бочке, но это даже лучше. Посидят в камере, ума наберутся…
– Только попробуй, отдай нас им! – взвизгнула девица. – Сам тогда у меня по миру пойдешь!
– Что – о? – ошалел парень.
– А то! Со всеми твоими деньгам, до последней медяшки, из дома сбегу! Вот хотя бы к нему! – и девица кивнула головой в сторону неловко переминающегося мужчины, которого от услышанного в ужасе передернуло. – Он, не в пример тебе, из благородных, куда лучше такой деревенщины, как ты!
– Согласен! – после таких слов парень сразу успокоился. – Беги. Можешь припустить прямо сейчас. Только вначале… – он сорвал с шеи растерявшейся девки дорогое ожерелье. – Я за него кучу денег выложил. Так? Теперь гляди! – и парень зашвырнул сверкнувшее ожерелье в кусты, которое стражники непроизвольно проводили взглядами. – А это перстень, который ты мне к свадьбе подарила – и перстень тоже полетел в кусты, вслед за ожерельем. – Все, теперь иди, куда хочешь. Мы с сегодняшнего дня в разводе! – и парень, повернувшись, пошел прочь от растерявшихся стражников.
– Эй, паря, ожерелье подбери! – запоздало крикнул ему вслед стражник.
– Оно мне без надобности! – бросил парень на ходу. – Забирайте себе, коли отыскать сумеете…
– Ну, а ты чего стоишь? – напустилась женщина на растерявшуюся девку. – Беги за мужиком, уйдет ведь! Предупреждала же тебя, безголовую, да без толку! Догулялась, вертихвостка! Не сидится тебе на месте, вечно на веселье с приключениями потягивает! Что одна, без мужа, делать станешь? Кому понадобишься с этакой славой? Давай, шевелись, наказание мое, догоняй мужа, в ноги ему падай! – и женщина потащила дочь за собой, вслед за уходящим парнем.
Взгляды стражников устремились на кусты, в которых следовало поискать выброшенные драгоценности, и на оставшегося в одиночестве мужчину.
– Думаю, мы с вами можем уладить это неприятное происшествие, – заявил тот, доставая приятно позвякивающие золотые монеты. – Я, знаете ли, женат, и мне бы очень не хотелось, чтоб до слуха моей жены донеслось нечто из того, что может ее расстроить…
Нашей троице с великим трудом удалось сохранить серьезность на лицах до того, пока мы не скрылись за ближайшими от реки и кустов домишками, а уж потом, спрятавшись в каком-то полуразвалившемся сарайчике, дали волю безудержному веселью. Однако изо всех сил мы пытались смеяться как можно тише, чтоб не привлечь к себе излишнего внимания. Тут нас и нашел приятель Вена.
– Смеетесь? Ну – ну, веселитесь… Хорошо, хоть стараетесь это делать потише. А вот если об этой сцене моя жена узнает… Страшно представить, что она со мной сделает! А тесть – тот вообще в мелкую щепку настрогает, если до него хоть отголосок разговора со стражниками донесется!
– Наше счастье, что мы на всякий случай прихватили с собой кой-какие золотые безделушки – довольно улыбнулся Вен. – Наверное, сейчас стражники ползают в кустах, разыскивая то, что я туда зашвырнул! Эйдевар, а ты меня вечно подкалывал за головотяпство! Оцени, какой я, оказывается, стал предусмотрительный!
– А мне интересно, что за пикантная история была у вас в…Вейде? Так, кажется? – спросила я. – И как вы из нее выкрутились?
Друзья переглянулись, и довольно улыбнулись:
– Там э-э-э тоже образовалась весьма щекотливая ситуация… Пожалуй, куда похлеще, чем сегодняшняя. Но тебе об этом лучше не знать! – сдержал смешок Вен. – Вляпаться в неприятности в тот раз мы бы могли по самые уши… Но, тем не менее, умудрились выйти сухими из воды! Да и сегодня…
– Золотая молодежь, ремня хорошего на вас нет! – проворчала Элсет. – Вон какие балбесы вымахали, а взрослеть все никак не хотят! А уж за тридцать каждому перевалило! Лоботрясы! Вечно ветер со сквозняком в голове гуляет! Одни проказы на уме! Ко всему относятся, как к игрушкам! Давно пора остепениться, и по возрасту уже никак не дети малые…
– Все – все – поднял Вен руки вверх. – Как только эти неприятности закончатся, обещаю исправиться, повзрослеть и набраться ума! А пока нам с другом между собой еще бы минут с десяток пообщаться…
Знахарка только рукой махнула – что с этими парями поделаешь! Некоторые до старости в глубине души детьми остаются.
Назад, в домик Райсы, мы возвращались чуть ли не перед рассветом. Приятель Вена исчез чуть раньше, а с Элсет мы расстались на соседней улице от того места, где жила Райса. Войдя во двор со стороны огорода, мы поняли, что за время нашего отсутствия здесь что-то произошло. Ни Райса, ни Дан не спали. Ну, Дан – это понятно, глаз не смыкал, ожидая нашего возвращения, но вот Райса…
Как оказалось, через пару часов после нашего ухода сюда приходили стражники. Вернее, не только в домик Райсы. Осматривали все дома, причем не только на этой улице, но и на соседних тоже. Как объясняли стражники перепуганным и возмущенным жителям, по приказу, спущенному свыше, обшаривают все дома в городе, исключения не делается ни для кого. Приказано задерживать всех, кто покажется стражникам хоть немного подозрительными. Народ, дескать, должен понять, что подозрения тайной стражи лично их не касаются, но ведь где-то должны проживать вороги, ограбившие иноземного принца. Их и ищут.
Наше счастье, что незадолго до того Дан, будучи не силах усидеть на месте от неопределенности и беспокойства за нас, вышел во двор, чтоб походить на свежем ночном воздухе и хоть немного успокоиться. А там до него донесся шум с других улиц да стук в ворота соседних домов. Отрывочные разговоры стражи, скрипы открываемых дверей, бряцание оружия – это ни с чем не спутаешь. Быстро сообразив, кто это может быть, Дан бросился назад, на наш чердак, схватил многострадальную сумку с золотом и фальшивым флагом, и кинулся в сад. Затаился у бани, в густых кустах разросшейся смородины, и просидел там все то время, пока стражники, нагрянувшие и к Райсе, осматривали дом и сарай. В баньку они тоже заглянули, но скорее для порядка, чем подозревая хоть что-то всерьез. Двое стражников прошли совсем близко от Дана, не заметив его. При желании он мог дотянуться рукой до любого из них.
После ухода стражников Дан не сразу вышел из своего укрытия. Кто знает, а вдруг в доме засада? Только когда Райса, снова уложив спать разбуженную шумом и стражниками Даян, вышла на крыльцо, Дан вернулся в дом. Как рассказала ему Райса, пришедшие интересовались, кто обитает наверху, на чердаке. Та им сказала, что приехавшие к ней из дальнего поселка дальние родственники еще вечером ушли на дворцовую площадь, привлеченные обещаниями веселого праздника, да пока так и не вернулись. Загуляли, видно, по постоялым дворам да трактирам. Стражники поглазели на стоящего в сарае Медка, заглянули в мои сундуки с одеждой. Как сказала им Райса, родственники привезли на продажу в столицу готовую одежду, да в цене с покупателями пока не сошлись. Не увидев ничего подозрительного, стражники пошли со двора.
Райса, хотя и держалась молодцом, но заметно было, что она расстроена и испугана. Я и Вен – мы вместе пытались успокоить ее, и, кажется, у нас это получилось. Впрочем, как я поздновато заметила, помощь ей требовалась в основном от Вена. Ну, тот мурлыкал, как кот у ног хозяйки. Ах ты, сокол наш ясный, Райсе-то зачем голову дурить? То-то с ней на кухне все свободное время сидишь, граф опальный, и искать тебя постоянно надо около нее! Она же и старше тебя будет, внешне простенькая и никак не похожа на твоих знатных холеных приятельниц! Да и покинешь ты ее скоро, а забудешь бедную женщину в ту же минуту, как только за порог этого дома выйдешь! Что-то плохо верится мне, что простая горожанка может тебе приглянуться! Это ж у тебя так, небольшое развлечение, раз никого более подходящего вблизи нет. Не с эрбатом же связываться! Насколько мне известно, ты от высокородных красоток не знаешь, как отбиться! Вен, ты ж почти любую с пути сбить можешь, тем более что Райса уж сколько лет живет одна, без мужа. Ох, Вен, Вен… А я – то еще удивлялась, что бедная женщина за нас горой стоит! Теперь кое-что становится понятным. Хотя не мое это дело – вмешиваться в чужие отношения. А впрочем, если вдуматься, то, что плохого в том, если у Райсы будет несколько минут радости? Тем более что наш титулованный красавец ей явно приглянулся, хотя, думаю, Райса и сама прекрасно понимает, что для Вена это всего лишь мимолетное увлечение. А если так, то мне вмешиваться и вовсе не с руки. Куда хуже другое: как бы из-за нас у нее беды с тайной стражей не вышло!
Позже, уже на чердаке, я узнала последние новости, которые Вен узнал от своего приятеля. Оказывается, вчера, как раз после обеда, дворец загудел, как улей растревоженных пчел. Придворные хорошо умеют держать нос по ветру, и, по мелким деталям быстро поняли, что происходит нечто, выходящее за привычные рамки. Прежде всего, всем бросилось в глаза то, что Правитель вернулся с дневного смотра войск весьма не в духе. Затем он вызвал в свой рабочий кабинет начальников охраны и тайной стражи, егерской службы и еще двух военноначальников, и просидел с ними в уединении не менее часа. После их ухода пригласил туда же для приватного разговора принца Харнлонгра. О чем шла речь как в одном, и в другом случае – никто не знает, но после разговора наедине принц вышел из покоев государя заметно расстроенным и растерянным, и сейчас безвылазно сидит в отведенных ему апартаментах. А вскоре после того объявили, что в связи с произошедшим довольно шокирующим инцидентом помолвка откладывается на несколько дней, до прояснения некоторых весьма неприятных моментов. Естественно, что ни приема, ни помолвки, ни праздника сегодня также не будет.
Спустя еще некоторое время до встревоженных придворных донеслись вести о похищении малой государственной короны Харнлонгра. А о том, что вместе с ней пропали и ожерелья, стало известно из истошных криков придворного ювелира, который их и изготовил (при этом известии и Вен и Дан ехидно ухмыльнулись – этот, мол, еще долго не успокоится, помотает всем нервы от души!). Что больше всего удивило приезжих, так это известие о том, что драгоценности короны в момент похищения находились у герцога Стиньеде. Конечно, все заметили, что принц в последнее время неизвестно отчего стал благоволить к старому интригану, но не до такой же степени! Вот если бы корона находилась у сбежавшего неизвестно куда бывшего закадычного приятеля принца графа Эрмидоре, которому принц доверял, как самому себе – это бы никого не удивило Но чтоб хранителем короны стал старый плут Стиньеде, которого еще недавно его высочество терпел лишь из желания не обострять еще больше их и без того туго натянутые отношения! Любому понятно: здесь что-то не то! Вдобавок ко всему пронесся слушок о том, что вместе с короной и ожерельями пропали фамильные драгоценности королевской семьи – будто бы и они находились у старого герцога, а подобное, следуя строгому дворцовому этикету, недопустимо! Среди придворных, приехавших с принцем их Харнлонгра, проносится ропот недовольства его необъяснимыми поступками.
Кроме того, дочь Правителя сказалась больной. Ну, а до ее выздоровления к ней не пускают никого, кроме ближайших родственников. Во дворце усилили охрану как снаружи, так и во внутренних покоях. Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб сообразить, что творится нечто неладное. О помолвке в ближайшие дни, разумеется, и речи быть не может. Официально – до тех пор, пока не будет найдена пропажа, а в действительности уже никто не может с уверенностью сказать, состоится ли помолвка вообще, или гостям придется уехать домой несолоно хлебавши.
Герцог Стиньеде ближе к вечеру приехал во дворец. Вернее будет сказать, с трудом приполз к своим родственникам, временно обитающим там в качестве гостей. Все, кто его видел, только головами качали. Герцог выглядел больным, еле переставлял ноги, с трудом ворочал языком, но, тем не менее, старался сделать все, чтоб попасть на прием к Правителю. Увы, вместо ожидаемой встречи герцог вместе со всей своей родней получил от ворот поворот. Все же он умудрился подстеречь Правителя у его покоев, и пытался уговорить того не отменять помолвку, исходя, дескать, из насущных интересов обоих стран. На его более чем страстную речь о единении государств и счастье молодых людей государь ответил холодным взглядом и пожеланием подлечиться, а заодно посоветовал крепче беречь внезапно пошатнувшееся здоровье в довольно прохладном климате нашей северной страны – здесь не его родной солнечный Харнлонгр, к которому герцог питает столько любви. В переводе на обычный язык ничего хорошего такое пожелание герцогу не сулит…
Однако герцог, попреки совету Правителя, не успокоился, а кинулся к барону Деннеже, церемониймейстеру двора Харнлонгра. Во всех странах хорошо известны неподкупность барона, его честность, дотошное знание законов и искреннее желание служить интересам союза обоих стран. По этой причине герцог надеялся найти в бароне единомышленника и склонить его на свою сторону. Если барон подтвердит, что помолвка может быть проведена и без короны и ожерелья, да еще сумеет найти для этого нужные законы и уложения, то, опираясь на всеми признанный авторитет барона и его незапятнанную репутацию, вся эта в высшей степени неприятная и скандальная история с нелепой пропажей сокровищ может быть благополучно замята. Барон же, выслушав слова герцога, разразился длинной речью о невозможности нарушения вековых устоев и укладов, завещанных еще предками, воззвал к нерушимости традиций, после чего показал гостю на дверь, пресекая все возможные уговоры в дальнейшем.
Дальнейшие попытки герцога достучаться до членов семьи Правителя, или сделать хоть нечто, позволившее исправить случившееся, ни к чему не привели. Герцога или сторонились, или же выслушивали, и разводили руками – ничего не можем сделать! Приказ Правителя! Правда, со стороны суета герцога и членов семьи Стиньеде выглядела как попытка исправить скверную ситуацию, возникшую, помимо всего прочего, и по вине старого интригана. Но, как и следовало ожидать, дело закончилось тем, что герцогу пришлось уехать из дворца ни с чем.
Наш Правитель – умный человек, и прекрасно понимает, что нельзя оставлять в столь неприятном взвешенном положении отношения между двумя дружескими странами, тем более что до сей поры не ясно, кто именно стоит за всей этой историей. И вот оттого, уже поздним вечером, было объявлено, что хотя до отыскания пропавших ценностей короны Харнлонгра и пришлось перенести празднества, но в виде извинения перед принцем и гостями за пока что так и не состоявшуюся помолвку, через день во дворце будет дан прием в честь принца Харнлонгра, жениха дочери Правителя. Отдельно было сказано: Правитель очень надеется, что принц не откажется посетить прием в его честь. Ну, и еще Вен узнал от своего приятеля массу самых разнообразных сведений, которые им следует иметь в виду.
– Интересно, – задумчиво протянул Дан, – очень интересно… А ведь это – почти личное приглашение! Значит, до Правителя дошли кое – какие сведения.
– Мне тоже кажется, что Правитель обращается лично к тебе. Эх, как жаль, что с нами сейчас нет твоей бабушки, Дан! С ней нам было бы куда легче.
– Да… Не сомневаюсь, что со своей стороны она уже успела сделать все возможное, чтоб сведения о произошедшем с нами дошли и до Харнлонгра, и до Стольграда. Уверен, что через несколько дней сюда по нескольким каналам придет официальная просьба временно отложить помолвку в связи с вновь открывшимися чрезвычайными обстоятельствами… Но, опять – таки, это произойдет не сегодня, и, боюсь, не завтра. Еще бы дня три – четыре протянуть… Как мне не хватает этих нескольких дней! А, между тем, нас без остановки ищут как те, от кого мы сбежали, так и стражники Правителя – охоту на двух сбежавших рабов никто не отменял. Ох, не будь у меня сомнений в надежности местной тайной службы, сам бы к ним пошел, сдался! Но, боюсь, у колдунов Нерга руки длинные, так что, пока суть да дело, они меня и за тюремными стенами достанут! Звон золота многие двери открывает! И здесь – Дан с тоской поглядел вокруг, – даже здесь вскоре оставаться станет опасно. К сожалению, еще на несколько дней в этом спокойном доме остаться мы не можем! Вполне могут пойти с обысками по второму разу, причем на этот раз в куда более жесткой форме, с привлечением армии! Один раз нам повезло. Впрочем, правильней будет сказать – пока нам везло, но бесконечно везенье продолжаться не может!
– Что ты предлагаешь?
– Есть у меня несколько вариантов наших совместных действий. Но все зависит от того, успеет ли приехать сегодня – завтра в столицу моя бабушка, или нет.
– Дан, – удивилась я, – разве она сумеет так быстро добраться до Стольграда? Она же оттого и не поехала вместе с нами, чтоб успеть сообщить о происшедшем с вами в Харнлонгр. Ну, и привлекать излишнее внимание к ее внезапному исчезновению после вашего побега тоже было нежелательно. То есть, ей нужно было остаться в поселке, в лучшем случае, на несколько дней. А вспомни, сколько времени у нас занял путь до Стольграда?
– Ничего, она успеет. Просто мы шли с обозом, а это куда дольше, чем добираются верховые. Вопрос в том, когда именно она здесь окажется. Очень бы хотелось, чтоб она появилась сегодня, или завтра!
– Хорошо, если бы это было так! А сейчас что делать будем?
– Да вы уже два дня не отдыхали! Поспите хоть пару часов! А я пока… ну, на карауле буду, что – ли!
– Можно подумать, ты эти дни спокойно посапывал!
– Не страшно. Когда вы проснетесь, тогда и я прилягу.
А действительно, почему бы мне ни поспать? Я с удовольствием отправилась в свою маленькую комнатку, и, не раздеваясь, уснула в тот же миг, как голова коснулась подушки. Как мне показалось, я сомкнула глаза лишь на мгновение, когда меня кто-то потряс за плечо:
– Лия, просыпайся!
Дан. Разбудив меня, он присел на маленький стул у окошка.
– Сам же сказал – поспи пару часов, – пробурчала я, с неохотой слезая с кровати и протирая спросонья глаза. Присев на стул, вздохнула. – А вместо этого сразу будишь! Я едва успела глаза прикрыть!
– Час назад был полдень.
– Ничего себе! А я была уверена, что и пяти минут не пролежала с закрытыми глазами! Надеюсь, пока я спала, ничего плохого не случилось?
– Не уверен…
Сон с меня как рукой сняло. Что опять стряслось? Никакого покоя нет!
Новости были невеселые. Снова к Райсе заглядывала все та же болтливая соседка. Оказывается, один из проживающих на этой улице работников сегодня утром направился к знахарке Элсет, подлечить пораненную вечером руку. Каково же было его удивление, когда он, переступив ворота, попал в руки стражников! Оказалось, что к Элсет утром, как только она начала принимать больных, нагрянула тайная стража и увезла ее неизвестно куда. А, впрочем, и без пояснений понятно, куда… Бедная Элсет! Оставшиеся в доме знахарки стражники устроили растерявшемуся столяру допрос по всем правилам: кто он, откуда, давно ли живет в столице, не выезжал ли куда за пределы города в последнее время, часто ли бывает здесь… Но больше всего дознавателей интересовало другое: не встречал ли он у лекарки молодую женщину с синими глазами, причем и все остальные мои приметы были описаны столяру довольно точно.
Я, выслушав Дана, против ожиданий, особо не удивилась. Чего-то подобного нам и следовало ожидать. Разумеется, искать будут в первую очередь меня, коварную похитительницу! Так что оставалось только благодарить Пресветлые Небеса за то, что никто из соседей Райсы не видел меня вблизи. Но, тем не менее, над нами нависла опасность быть опознанными. Надо отсюда уходить, но вот только когда и куда? И Марида… Как быть с ней? Дан говорил, что старая королева должна приехать в столицу. Не пошла бы она по приезду в Стольград к знахарке!
– О ней не беспокойся, – сказал Дан. – Во – первых, она так просто к Элсет не сунется, вначале проверит, можно ли ей там безбоязненно показаться. Во – вторых, если даже она туда придет, то вряд ли кто ее заподозрит – пришла старая женщина за травками, да и ушла, сколько их, таких бабулек, к знахарке заглядывает! В – третьих, бабушка заранее, на случай, если Элсет не окажется на месте, назначила еще одно место для встречи – на постоялом доме при храме пресветлой Иштр! Это – на самый последний, крайний случай. Но вот когда она приедет – это вопрос…
– Это, конечно, хорошо, но что делать, если ты не сможешь подойти туда, на постоялый двор? Или же вы можете разойтись, так и не увидев друг друга!
– Если я не смогу подойти туда, то следует каким-то образом исхитриться, и оставить там записку для бабушки. К сожалению, сами мы не можем там показаться, поэтому вынуждены были просить сходить туда Райсу, чтоб она передала хозяину постоялого двора маленькое послание для приезжающей в столицу из дальней деревни родственницы по имени Марида… Конечно, очень бы не хотелось привлекать сюда еще и Райсу, да выхода другого у нас нет! Впрочем, в ее посещении постоялого двора при храме пресветлой Иштр нет ничего предосудительного или необычного. Так поступают очень и очень многие: оставляют родственникам послания, по которым их можно отыскать в столице, и заодно посещают храм, чтоб попросить заступничества и милости богини! Даже если кто и прочитает послание, то не найдет там ровным счетом ничего необычного – подобных записок на постоялых дворах видимо – невидимо!
– И что нам теперь делать?
– Как – усмехнулся Дан, – разве не ясно? Нам не остается ничего другого, коме того, как принять настойчивое и крайне любезное приглашение Правителя: посетить прием во дворце, даваемый в мою честь.
– Ты хочешь пойти во дворец?!
– Не просто хочу. Жажду! А уж как стремлюсь увидеть семейку Стиньеде!.. Считай, что отныне вся моя жизнь – ожидание этой встречи!
– Но… – растерянно начала было я, – но… Вы сами говорили, что это крайне опасно, и…
– Здесь оставаться тоже не стоит. А во дворце… Прятаться бесконечно тоже не имеет смысла. Мы сделали главное – сорвали помолвку самозванца, привлекли внимание к некоторым несуразностям в его поведении, заставили Правителя призадуматься над личностью жениха его дочери. А дальше… Дальше мне надо сражаться за свой трон, за свое имя. Лия, думаю, мне следует поблагодарить тебя за все, что ты для нас сделала, и сказать, что я не считаю возможным и этичным для себя и в дальнейшем подвергать твою жизнь несоизмеримому риску.
– Дан, сделай одолжение: повтори все, что ты мне сейчас сказал, но только на обычном человеческом языке. Я так понимаю, что ты исполняешь мою вчерашнюю песню, только уже в своем исполнении?
– Лия, поход во дворец Правителя непредсказуем. Мы не знаем, что нас ждет, какие шаги предприняли заговорщики! А представь, как может повести себя Правитель, увидев перед собой еще одного принца? Не исключено, что нас ждут застенки…
– Застенки звучат лучше, чем плаха.
– Ну это как сказать… Во всяком случае, вероятность оказаться вблизи одного из этих малоприятных предметов, очень велика.
– Надо же! А я и не знала!
– Лия, ты меня не понимаешь. Почти наверняка следующую ночь мы проведем уже под пристальной охраной дворцовых стражников. В самом лучшем случае это будет домашний арест. Куда хуже, если мы окажемся за тюремной стеной, а такой вариант развития событий вполне возможен. А для тебя решетки и запоры смерти подобны. Если кто узнает, что ты – эрбат, то последствия будут самые нежелательные. Да и ты взаперти долго не протянешь. Так что будет лучше, если мы расстанемся на некоторое время. Если все окончится хорошо, то позже увидимся.
– Дан, – вздохнула я, – еще вчера ты мне сказал, что не хочешь, чтоб я уходила от вас по той простой причине, что нуждаешься в друге. Что сейчас поменялось? Да ничего! Мы все в одной упряжке, и, если нас поймают, то никто не станет разбираться, кто из троих больше виноват, а кто меньше. Давай считать, что ты меня предупредил, а я не вняла твоим словам. И потом: куда я пойду? И зачем? Затаиться в тихом углу и помалкивать, дожидаясь, чем же кончится ваш поход во дворец? Интересно, где же мне его искать, этот угол, в котором я должна забиться в щель и щелкать зубами от страха? Не хочу вас оставлять и не буду! За свою жизнь я уже столько насиделась за забором, что повторения этой отсидки в любом виде отныне не желаю ни при каких обстоятельствах!
– Лия, а ты не подумала, как это смотрится со стороны? Ты, женщина, выполняешь для меня не всегда приглядные вещи, а я тем временем…
– Дан, милый, не забывай, что я – эрбат, тот, кто находится вне закона во многих странах, и который просто не может жить без риска. Вы же относитесь ко мне, как к обычному человеку, хотя прекрасно знаете, чего от меня можно ожидать. Так что я остаюсь с вами по своему желанию и хотению, и никакие возражения с твоей стороны не принимаются!
– Ох, Лия, Лия… Значит, твердо решила отправиться с нами?
– Да. И не думай, что сумеешь от меня отвязаться! Я, как ты успел заметить, довольно прилипчивая особа!
– Спасибо. Не от принца, а от человека. Я этого не забуду. Ну, раз так… – Дан церемонно склонил голову – Скажите, о бесконечно уважаемая мною дама, как вы относитесь к моему дерзкому предложению о посещении нами дворца Правителя? Увы, именное письменное приглашение с вензелями и печатями у меня неизвестно где затерялось – ах, я так забывчив! и оттого во дворец нам придется не проходить, а проникать. Но что не сделаешь ради хорошей гулянки?! Впрочем, в последнее время, как я понимаю, подобные мелкие нарушения стали вам не в диковинку.
– А почему бы и нет? Только вот как мы туда, в этот дворец, попадем? Вы же сами досадовали, что у нас нет возможности даже подойти к нему!
– Раньше – да. Ну, а Вен встречался с приятелем, чтоб, помимо прочего, обсудить и это… Доживем до завтрашнего вечера, а там посмотрим, что можно сделать. Сейчас нас интересует другой вопрос – как нам дожить? Для начала – хотя бы до этого самого вечера?
– Думаешь, сюда снова могут нагрянуть стражники?
– Почти уверен. Сегодня – завтра нагрянут, в этом я не сомневаюсь.
– Но откуда такая уверенность? Здесь мы живем тихо, не привлекая к себе излишнего внимания! Это в деревне каждый человек на виду, а здесь вполне можно жить не одну седмицу, и остаться никем не замеченным!
– Стража увезла лекарку Элсет. Я почти уверен, что она нас не выдаст, но только почти. У тайной стражи имеется много способов развязывать языки даже заядлым упрямцам, не тронув при этом их и пальцем. Поэтому лучше лишний раз поостеречься, да и Райсу, в случае чего, вывести из-под удара.
– И как предлагаешь поступить?
– Для начала – переберемся в другое место.
– Куда?
Оказывается, на соседней улице проживает весьма пожилая супружеская пара. Сейчас ни мужа, ни жены нет в столице, до зимы уехали к дочери в деревню, и их домик стоит пустой и запертый. Стражники при обыске попросили соседей, у которых имелся оставленный уехавшими хозяевами ключ, открыть пустующий дом, и тщательно его обыскали. Однако кроме мышиных следов на покрытом пылью полу, ничего не обнаружили. Ясно, как белый день, что в этом доме после отъезда хозяев никого не было. Дом снова заперли, и, если даже снова будет производится облава, то велика вероятность, что этот дом не будут осматривать, а если и обыщут, то сквозь пальцы. Да и обыски, скорей всего, на этот раз будут проведены выборочно. Ключа от дома у нас, разумеется, нет, но и здесь нам помогла Райса. Когда-то, еще в детстве, она играла с детьми из того дома, и знала тайный лаз, по которому ребятишки тайком забирались в дом, или же, наоборот, убегали из него. Естественно, без ведома родителей. Иногда этим старым лазом пользовался и хозяин, когда поздновато и под хмельком приходил домой, и, не желая ссориться с женой, тайком проникал внутрь дома.
Так что нам ближе к ночи придется взять все необходимое, и пойти туда, в этот пустующий дом, и остаться там до будущего вечера. Главное – сделать все как можно более скрытно: и перебраться на новое место, и просидеть в том доме без шума целый день. А дальше – как будут складываться обстоятельства. Или победим, или проиграем окончательно…
– Надо же – дворец Правителя! Для меня эти слова звучат, как… Погоди! – ахнула я, – а в чем мы туда пойдем? Ведь это – дворец! Делай со мной, что хочешь, но в том, что сейчас на мне надето, я во дворце и близко не покажусь!
– А в чем я приду туда – это, признаться, сейчас беспокоит меня меньше всего. Того, что предусмотрено протоколом для представления меня невесте, нам все равно взять неоткуда, так что…
– Что же такое было предусмотрено?
– А, – махнул рукой Дан, – что теперь об этом говорить!
– И все же?
– Ну, если тебе интересно…
– Конечно, интересно! Подобные вещи интересуют любую женщину!
– Хорошо… Правда, это несколько длинновато… Видишь ли, при заключении брака между представителями двумя правящих династий существуют, как мы тебе уже говорили, определенные правила, определенная церемония. Она включает в себя несколько, ну… этапов, назовем это так. Это представление друг другу жениха и невесты, помолвка и свадьба. Про ожерелья, предназначенные для помолвки и свадьбы, ты уже знаешь…
– Не только знаю – фыркнула я. – Эти самые ожерелья воочию видела.
– Но это позже… А существует еще церемония представления жениха невесте. Это самая первая встреча будущих супругов, и, разумеется, обставлена она должна быть соответствующим образом. Особую роль при этом играет одежда. Именно для этой церемонии жених вместе с прочими атрибутами королевской власти везет с собой особые наряды, как для себя, так и для предполагаемой невесты. Разумеется, для помолвки и свадьбы тоже шьется роскошная церемониальная одежда, но представление – это нечто иное. На родине жениха, еще до отъезда, и ему, и невесте, из одной ткани, и выдержанные в одном стиле, изготавливается красивая праздничная одежда, причем эта одежда должна быть такой, чтоб считаться достойным первым подарком будущей невесте. Если при представлении она принимает от одетого в праздничную одежду жениха платье в подарок, то знакомство считается состоявшимся, и вторую половину праздничного приема она проводит, уже переодевшись в подаренное женихом платье. Конечно, это просто церемония, но ударить в грязь лицом перед гостями и невестой, подарив ей при первом знакомстве ничем не выдающееся платье, считается верхом дурного тона. У меня для этого случая лучшими потными Харнлонгра были сшиты совершенно потрясающие… А, теперь уже нет смысла о том вспоминать! Знаешь, что меня злит больше всего? Что представление этого так называемого жениха уже состоялось, и самозванец уже успел вручить моей невесте предназначенное для нее платье, а сам, мерзавец, при этом влез в мой костюм! Внешний вид при дворе значит немало… Конечно, было б очень неплохо заявиться на прием в мою честь в чем-то необычном, притягивающем взгляд, в таком, чтоб взгляды присутствующих сошлись на мне, и принести невесте такое же платье… Вот тогда все было бы по – закону! Но чего нет, того нет, так что об этом не стоит и думать!
