Текст книги "Эрбат. Пленники дорог (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 77 страниц)
– В чем-то ты, конечно, права. У каждого будет свое мнение по этому поводу. Ну, а до ста лет еще дожить надо…А кстати, как тебе нравится приобретение? – заинтересовалась ведунья.
– Медок? Ой, он такой умница! Мне кажется, он понимает все, до последнего слова все, что я ему говорю! Этот кочевник, что продал мне Медка, предупредил, что лошади этой породы имеют одну особенность: на всем протяжении их жизни они могут искренне привязаться лишь к одному человеку, и в глубине своей души всегда будут ему верны. Представляешь? Да, и он еще сказал, что ни за что не продал бы мне Медка, если бы конь ко мне подошел неохотно, или если бы я пришлась коню не по нраву.
– Да, знаю, о какой породе идет речь. – Ведунья тяжело вздохнула, замолчала. Когда она заговорила вновь, в ее голосе явно слышалась горечь. – Это так называемая таймейская порода. Есть у нее одна особенность: золотистый оттенок шкуры. Да, эти кони действительно входят тебе в душу. Если теряешь такого коня – это все равно, что теряешь близкого человека.
– Марида, у тебя тоже раньше был такой конь?
– Теперь об этом вспоминать не стоит… Ладно, оставим в стороне страдания, разбитое сердце и прочую ерунду. Ответь-ка мне на простой вопрос: что собираешься делать дальше?
Хм, это бы и мне самой хотелось знать! Остаться в поселке, делать вид, что ничего не произошло, что все в порядке, сталкиваться и здороваться на улице с молодой семьей? О нет, только не это! Или, может, уехать? А почему бы и нет?
– К тетушке в гости поеду, в Стольград. А там видно будет.
Ведунья замялась, явно подбирая слова.
– Если ты хочешь уехать лишь оттого, что сорвалась твоя свадьба, то знай – женихов для тебя хватит и здесь. Хочешь – верь, хочешь – нет, но сваты побегут к тебе, самое позднее, уже через несколько дней. Ты просто не хотела никого видеть, кроме Вольгастра. А желающие были и кроме него, причем немало. Тебе бы следовало всего лишь внимательно поглядеть вокруг. Открою тебе маленький секрет: за последнее время ко мне несколько раз подходили с просьбой приворожить тебя. Да только я, как ты знаешь, такими делами не занимаюсь.
– Марида, перестань! Я, конечно, благодарна тебе за то, что ты пытаешься приободрить меня таким способом, но…
– Я говорю правду. Дело в том, что ты не знаешь себе цены, и многие этим пользуются. Ты слишком легко досталась Вольгастру, и этот болван упустил из виду, что на свете есть такие женщины, которых не стоит терять ни в коем случае – грубо говоря, хорошую вещь, оброненную одним, сразу поднимут другие. Кстати, ты кое в чем должна быть благодарна бывшему жениху. Покойная бабка (да простят ее Пресветлые!) тебя в настоящую рабу превратила – ну, у нее в этом был свой интерес. Вспомни себя пару лет назад – молчаливая, замкнутая, глаза вечно в землю, на лице никаких чувств. А сейчас улыбаться научилась, на людей смотреть стала и даже смеешься иногда.
– Марида, хватит с меня одного жениха! О других пока и слышать не желаю! Я просто хочу уехать из поселка на какое-то время. Так будет лучше для всех.
– Не хотелось бы мне отпускать тебя к тетке… Да и делать тебе там нечего. Запомни: к своей тетке тебе ехать не стоит ни в коем случае! Ну, об этом поговорим позже.
– Марида, почему ты мою тетушку не любишь?
– Есть причины… Кстати, что с сестрой делать будешь?
Ах, сестрица, ах, Дая! Самая красивая девушка не только в нашем поселке, но и во всей округе. Хорошая девочка выросла, добрая, красивая, но своенравная, упрямая. Увы, но слова "нет" или "нельзя" понимать она не хотела и не желала. Уже лет с четырнадцати с ней сладу не было. Творила, что хотела, и никто в том ей был не указ. На острый язык Даи было лучше не попадать – любого заговорит! Когда свататься к ней стали, то капризов от нее мы наслушались столько, что и сейчас вспоминать не хочется! Все женихи ей были нехороши. Искала не по уму, не по доброте, не по достатку, а по внешности. У того нос нехорош, этот ростом не вышел, или волосы не того цвета, или еще какую причину для отказа находила. Копалась, искала… И вот нашла, наконец! Причем такого!.. Высокое Небо, за что?!
Еще матушка жива была, как Дая привела домой мужа. Не жениха, а именно мужа. Знала, что не понравится он нам, и поэтому, ни сказав никому ни слова, не получив на то согласия матушки, втайне вышла замуж. С тех пор началось… Если говорить коротко – покоя в нашем доме отныне не было.
Ее избранник, если можно так выразиться, происходил из семьи, которая была головной болью всего поселка. Все, как один, беспросветные лодыри, пьяницы, воры, у которых на уме были одни гулянки. Если хоть что-то из имущества у кого из поселковых пропадало, то можно было не сомневаться – искать пропажу следовало в полуразвалившемся домишке этой вороватой семейки. И в то же время следует признать: в мужа Даи были влюблены все местные девчонки возрастом от семи лет и старше, а мамаши, у которых были дочери на выданье, опасались его, как чумы. Внешне парень сказочно хорош, совсем как Посланник Пресветлых Небес, каким его рисуют в книгах: высокий красавец, золотые волосы, голубые глаза – на это моя глупенькая сестрица и клюнула. Любая женщина, увидев его впервые, чуть не обмирала от восторга. Говоря по чести, им было от чего голову терять! Красоты парень был неописуемой. Вот только когда он рот открывал, то очень хотелось, чтоб этот красавец как можно быстрее замолчал и никогда не произносил больше ни одного слова. Хам и грубиян – больше о нем мне сказать нечего. Единственным занятием и любимой работой супруга Даи было хождение по постоялым дворам в надежде на бесплатное угощение, выпивку, веселую компанию. Ссоры начались у Даи и ее писаного красавца не скоро, а очень скоро. Скандалы, бесконечные загулы молодого мужа, постоянные пропажи из дома денег и ценностей, да еще и какие-то компании весьма потрепанного вида под нашими окнами…
Я, как сестрица выскочила замуж, бегала к Мариде с просьбой покончить с этим браком-недоразумением, но та, обычно не отказывающая мне, на этот раз была непреклонна: "Ты слишком трясешься над сестрой. Она же ко мне не пришла, значит, ее пока все устраивает, или же она в глубине души надеется, что ты поможешь ей исправить то, что она же натворила по юношескому неразумию. Ничего, пока Дая сама себе шишек не набьет – не поумнеет. И не переживай так: хочешь – верь, хочешь – нет, но их брак недолог! Пусть потерпит – замуж ее никто не гнал, хорошим ребятам отказала, на пустую красоту польстилась! Впредь умнее будет!".
– Ох, Дая, сестра твоя! Вырастила ты маету себе на шею! Вся вина за непомерные капризы этой забалованной сверх всякой меры девчонки лежит на бабке твоей, да на матери! Тряслись над ней, как над цветком заморским, пылинки с нее сдували, работать не научили, потакали во всем… А вот отвечать за то, что выросло от их забот, придется тебе. Это ж надо такую бездельницу в семье заиметь! А скажи мне, только честно: она у вас хоть раз в жизни чашку за собой помыла, или хотя бы раз корму курам дала? Да не делай вид, что пытаешься вспомнить о столь грандиозном событии: и без тебя знаю, что свои холеные ручки сестра твоя этим не пачкала!
– Не надо так говорить…
– А как надо? Нет, ну такое просто в голове не укладывается: молодая девка, живущая в деревне, просыпается в полдень (и это в лучшем случае!), потом пару часов крутится перед зеркалом, поест от души – и пошла гулять по поселку! Вот и все ее занятия! Живет за тобой без заботушки, пальцем о палец не ударяя, да при всем при этом еще и с недовольством на тебя постоянно фыркает, высказывая бесконечные претензии. Нахваталась от бабки вашей, воздай ей Темные Небеса полной мерой!.. Теперь, правда, уже не одна по поселку хвостом метет, а на пару со своим муженьком. Уж отхватила она сокровище! Из плохого умудрилась отхватить себе то, что похуже! Теперь тебя вдвоем заедают – мешаешь им, голубкам, лишняя в своем доме… И не надо мне говорить, какая она несчастная, бедная, неразумная… Сама себе такую судьбу выбрала! Несчастная с ней ты! Вот что я скажу: пока твою сестру жизнь хорошенько не проучит, она не поумнеет, а так и будет дальше совершать глупости, надеясь, что все разрешится само собой!
– Марида, зачем ты так о Дае? Она хорошая девочка, просто ей пока в жизни не повезло…
– Ну, вот уж кому в жизни не повезло, так это тебе! А Дая… Девочка с юных лет привыкла получать все, что пожелает, и при том не считаться с мнением остальных! Теперь сложно поменять ее характер и привычки. Если же что-то складывается не так, как, по ее мнению, должно быть, то виноватого в том твоя дорогая сестрица ищет где угодно, только не в себе. Так что пусть она останется без тебя на какое-то время, и поживет так, как сама считает нужным. Пусть хлебнет горюшка со своим мужем, тогда, может, поймет что к чему…
– Да как можно…
– Для нее так будет лучше, поверь старой женщине, много повидавшей на этом свете. Ты слишком ее опекаешь, и не видишь того, что Дая давно уже выросла и забота ее только злит. Она привыкла, что ты всегда у нее за спиной, что решаешь все жизненные вопросы, что она перекладывает на твои плечи все беды, да и домашние работы тоже, а так делать не стоит. Дая – взрослый человек, замужняя женщина, но одной ей будет невероятно сложно, хотя она так не считает. Белоручка и лентяйка, и это в двадцать-то лет! Она живет за тобой, как за каменной стеной, хотя никак не хочет этого понять и оценить должным образом. И твоя дорогая сестрица уже в открытую твердит в поселке, что ты им, голубкам, мешаешь…
– Ну, ее слова просто неправильно понимают…
– Ага, все, как один, неправильно понимают ее речи!.. Так, что – ли? Вот пусть сама научится справляться как с вашим немалым хозяйством, так и со своим никчемным мужем. Тяжеловато ей придется. Ничего особо страшного с Даей не случится, прекрасно разберется в своей жизни без тебя! Это только ты все еще считаешь ее маленькой девочкой, над которой надо хлопотать и заботиться без остановки. А ведь она уже давно выросла, только ты никак не хочешь это замечать! Ну, в крайнем случае, я ей помогу, если Дае совсем невмоготу будет со своим бездельником-мужем… Ты прекрасно знаешь, и я говорила тебе не раз, что у меня перед тобой долг, а я не люблю оставаться кому-то должной. Долги надо платить. Тем более такие… И если ты всерьез решила уехать, то я попытаюсь помочь и тебе.
Ведунья собралась с мыслями и вздохнула.
– Для начала, я кое-что расскажу и не думаю, что услышанное тебя обрадует. Слишком долго тянула, не рассказывала ни о чем, хотя о некоторых весьма неприятных вещах тебе следовало знать уже давненько. Надеялась поведать об этом перед вашей с Вольгастром свадьбой. Не получилось. Так вот, перед тем, что я тебе сейчас скажу, расставание с женихом покажется тебе сущей ерундой, не стоящей внимания…
Глава 2
Домой я возвращалась в полной темноте. Ночь уже давно перевалила за свою половину. Разговор с Маридой затянулся надолго, причем ведунья рассказала мне еще много такого, о чем я даже не подозревала. Теперь бы как-то прийти в себя от того, что я сегодня узнала. А кое о чем лучше бы вовек не знать! Многое из прошлого становится на свои места…Тетушка и бабушка… Неужели правда все то, что поведала мне старая ведунья? В голове не укладывается… Может, сразу утопиться, не мучаться понапрасну?.. А вдруг Марида меня обманула? Только зачем ей это? Да и не шутят такими вещами… Все равно окончательно не могу поверить, что бы Марида мне не говорила! Пресветлые Небеса, нежели это правда?!..
Нет, об этом я подумаю немного позже. В одном Марида права: от услышанного даже Вольгастр со своей внезапной свадьбой и неземной страстью к юной супруге отошел куда-то назад.
Н-да, жизнь оказывается много сложнее, чем мне казалось с высоты моих двадцати семи лет! Но на душе уже не было того отчаяния, с которым я днем бежала от людей. Марида права: мне надо что-то менять в своей жизни, причем медлить с этим не стоит. Раз не сложилось в одном месте, будем надеяться, что сумеет сложиться в другом. Тем более, что мне это крайне необходимо… Для начала надо уехать, и не стоит тянуть с отъездом, а дальше… ну, там видно будет. Впервые собраться ехать из дома куда-то в двадцать семь лет… Не знаю, что и сказать! Этого мне и хочется, и страшновато сделать такой шаг. И на душе состояние какое-то…. непонятное. Ну, ладно, за месяц-то я соберусь, найду попутчиков, возможно, напишу письмо тетушке о своем приезде (хотя, после рассказа Мариды, не знаю, стоит ли писать дорогой родственнице?), ну, а после уж – в дорогу! Надо же, я никогда не выезжала дальше околицы нашего Большого Двора, а через месяц буду в Стольграде!
Совсем было бы хорошо, если б я меньше спотыкалась на дороге, а то не было еще ни одной неровности, которую бы я не задела, хотя иду я по давным-давно известному и множество раз хоженому пути. А ведь сейчас середина лета, ночи совсем светлые. И это после того, как старая ведунья долго шептала у меня над головой, проясняя мне зрение! Без этого, думаю, мне бы пришлось дожидаться утра, чтоб найти дорогу домой – ох, давно следовало заняться своими глазами! Рановато у меня стала появляться проклятая слепота – болезнь вышивальщиц. Впрочем, сама виновата – надо было хоть иногда роздых себе давать, а не сидеть дни и ночи за работой! Крутилась, все заработать побольше хотела… Ну, и что я имею в итоге?
Одно я решила для себя твердо: больше никогда и никакого мужчину я не впущу в свое сердце. Все! Хватит! Проживу и без них! Одного раза, одного разочарования мне хватило с избытком. Забывать о прошлом слишком больно. Живут же неплохо некоторые и без этой самой проклятой любви, вполне довольные и счастливые! Так что душу от лишнего лучше закрыть. Все одно от нее, от этой любви, одни беды! У меня и без того есть о ком заботиться – о сестрице. Уж она-то, (что бы ведунья о сестрице не говорила), никогда не предаст, не бросит, ни на кого меня не променяет, всегда будет вместе со мной и в радости, и в горе!
Но вот и лес кончился. По неширокому деревянному мосту перешла нашу речку, прошла широкое поле, сплошь засаженное капустой. Как раз там, где заканчивались посадки, начинался и мой поселок, внешне спящий и тихий.
Впрочем, не такой уж он спокойный и тихий. Где-то вдалеке шумели голоса запоздавших гуляк, и кто-то еще пробовал петь… Похоже, последние гости расходятся со свадьбы… Судя по времени, да по шумным голосам, погуляли они от души. Что ж, счастья вам, молодые…
Я шла мимо темных окон, хотя, уверена, во многих из них не спали – деревня знает все, что происходит в округе. Я просто чувствовала, как из множества темных окон на меня смотрят любопытные глаза. Уверена – утром заговорят о том, что брошенная невеста домой пришла далеко за полночь. Вот у кумушек с утра языкам работа предстоит: где же она пропадала, где ее носило, да и одну ли, или уже какой утешальщик нашелся? Догадок будет!.. Да пусть говорят, что хотят, надо просто постараться не обращать на это никакого внимания.
В нашем доме наверху горел свет. Пресветлые Небеса, почему сестрица не спит? Может, случилось что? Я пробежала по крыльцу, заскочила в дом.
– Дая! Где ты?
С лестницы, ведущей на второй этаж дома, раздался звук сбегающих ног.
– Лия! – мне на шею бросилась сестрица. – Лия, Лиана, ты жива! С тобой все в порядке? Ты тогда так быстро убежала! Я пыталась тебя догнать, но не сумела! Где же ты была? Я всю округу пробежала, везде тебя искала! Думала, случилось что плохое!
Сестрица заплакала, уткнувшись мне в плечо. Вообще-то мое полное имя – Лиана, но я его терпеть не могу, несмотря на то, что так называют лишь женщин знатного происхождения. Лиана – это нечто оплетающее, обволакивающее, от которого не знаешь, как избавиться. Да и для поселковых жителей мое имя слишком непривычно. Во всей округе больше не было ни одной женщины с таким именем. Умудрились же родители так ребенка обозвать! Мне куда больше нравится имя Лия – обычное, которое носят многие простолюдинки. Я далеко не уверена, что все, кто живет в нашем поселке, знают мое полное имя.
– Да жива я, жива, – успокаивала я всхлипывающую Даю. – Со мной все в порядке. Все хорошо! А ты что, плакала? Из-за меня? Зачем, маленькая? Видишь же сама – я пришла, просто немного побыла одна!
Ответить сестрица не успела. Из кухни вышел ее дорогой муж. Вот уж кого я не выносила с каждым днем все больше и больше, так это его! В первые дни брака с Даей, оказавшись в нашем доме, он был вне себя от счастья. После многолетнего существования в полуразрушенной хибарке, которая служила прибежищем для всего местного отребья, наш дом показался ему дворцом, а жизнь в нем – пределом мечтаний. Однако скоро в его счастливом щенячьем повизгивании стали появляться требовательные нотки, а позже проявился рык растущего недовольства. Зятек очень быстро привык к сытой, обеспеченной жизни, к достатку, тем более что Дая ни в чем ему не отказывала. Но хорошее, как говорят, враг лучшего, и требования у новоиспеченного супруга Даи росли неимоверно. Он желал стать хозяином в доме, хотя даже пальцем не шевельнул для семьи. Красавчик хотел лишь командовать, а работать – ну уж нет! Не при его неописуемой красоте это занятие! Да и непривычен он к этому делу… "Пусть кони и лошади работают" – вот его любимая присказка. Недаром он хвастал по всему поселку, что его "и так бабы любят, а если Дая сделает что не так – уйдет к другой". Можно подумать, он был кому-то нужен, кроме моей без памяти влюбленной в него сестрицы! Бездельник, хам и лодырь… Меня он возненавидел с первого взгляда. Впрочем, я ему платила той же монетой…
Наш красавчик, как всегда, был слегка подвыпив, на диво хорош и, как обычно, на редкость хамоват. Пьяно мотнув головой с золотыми кудрями, он сказал с явным сожалением:
– Я ж те говорил, что ни хрена с ей не случится, а ты рассопливилась! Бегала по всему поселку, кудахтала: "Ах, бедная, ах, несчастная, ах, что с ей случилось?" А ни хрена с ей не случилось! Утопиться у ей кишка тонка. Нагулялась – вернулась!
– Перестань немедленно! – зашипела на него Дая.
Вместо ответа любящий муж грохнулся за чистый обеденный стол и закинул на него свои ноги в грязных сапогах.
– А чё это я должен переставать? Я еще и не начинал! Чё, не захотели взять замуж правительницу нашу? Так ей и надо, не будет от людей морду воротить с гордым видом! А то, вишь ты, все ей не по нраву! И это ей не так, и то ей не этак! Думает, раз может деньги лопатой грести, так все по ее указке будет? Ага, как же! Щас, размечталась! Чё, не получилось жениха удержать? Помоложе нашел? Да на кой ты ему сдалась, дура старая? Попользовался – и будет!
Зятек весело заржал.
– А я тебе говорю – замолчи! – снова зашипела Дая.
– А ты мне рот не затыкай! – заорал в ответ муженек. – Ты кто? Баба! А я – мужик! Я в доме хозяин, и вы обе слушаться меня должны! Понятно? А то ходят – фу ты, ну ты, что одна, что другая!…
– Да заткнешься ты, или нет? – закричала сестрица. – Ты чего несешь?
– Это ты чё несешь?! – начал расходится мой затек – Прихожу домой, а жены дома нет! Шлялась где-то весь день, да и вечер, как и эта, пересидевшая в девках старая кобыла! Ох ты, искала она ее, вишь ли, по всем колодцам и оврагам! Ну и че? Ей хоть бы хны, приперлась назад живой – здоровой, а то, что у тебя мужик не кормлен – до этого тебе и дела нет?
– На свадьбе тебя, что ли, не угостили? Ты же туда собирался, не знаю, только, зачем. Или там тебя никак не ждали? Что, неужели от ворот поворот получил? Не пустили за свадебный стол – незачем и ходить было!
– А это не твое дело – пустили меня туда, или нет! Я, может, и хотел идти на праздник, да после передумал! Какая-никакая, а с этой твоей… перестаркой, мы все же родня! Я, может, обиделся, жрать у них не стал, прихожу домой – и нате, бабы дома нет!
– Все в печке! Взял бы да поел!
– И чё? Ты моя жена, и обязана мне на стол подавать!
– А у самого что, рук нет?! Или в вашем нищем доме каждому отдельно разносолы готовили? А может, у вас слуги были, чтоб одну заплесневелую корку на всех делить и каждому с поклоном подавать?
– А ты мне этим не тыкай, дура! Сама-то кто такая?
Я вздохнула. Ну, у нас дома все без изменений! В последнее время такие сцены я вижу перед собой по несколько раз на дню. Как Дая могла выйти за такого? Где у нее были глаза, ум? Чем она думала? Не понимаю! Молодые, как мне кажется, уже забыли, из-за чего произошла ссора, и сейчас кричат друг на друга, высказывая взаимные обиды… Теперь, пока пар не выпустят и что-нибудь не разобьют, не успокоятся. Ох, беда…
Я не стала ввязываться в ссору. Уже научена горьким опытом, причем случалось это несколько раз. Тогда, еще в самом начале замужества сестрицы, я пыталась было вмешаться в их очень громкое выяснение отношений с криками, хватанием друг друга за волосы на голове и битьем посуды. Не хочется вспоминать, чем закончилось мое желание помочь, а заодно просьба так не шуметь, чтоб лишний раз не беспокоить матушку. Что я могу сказать? Милые бранятся – только тешатся, а кто между ними встанет, тот всегда виноватым окажется. Это придумано не мной, но правоту этих слов я успела испытать на себе… С тех пор я хорошо усвоила одно правило: лучше никому не встревать в отношения молодых, быстрее утихомирятся и мириться побегут…
А супруги продолжали кричать друг на друга, и были настолько поглощены этим занятием, что не заметили, как я отошла от них и поднялась на второй этаж, в свою комнату. В ней я жила вместе с матушкой с девяти лет – так приказала бабушка, чтоб матушка не оставалась одна, без присмотра ни днем, ни ночью. За все эти годы я настолько свыклась с постоянным присутствием здесь еще одного человека, что теперь никак не могу привыкнуть к жизни в одиночестве. По сердцу, уже в который раз, резануло, как острым ножом: матушка умерла, сестрица замужем, жених бросил, подружек нет… Поговорила с Маридой, стало легче, а как осталась одна – опять тоска новой волной накатила.
Уехать мне надо. Да как я сестрицу одну с таким мужем оставлю? Заест он ее! Прислушалась… Внизу утихло, вроде, угомонились. Надолго ли?
Ой, беда! И опять Вольгастр в голове, все мои мысли вокруг него вертятся. Как заноза какая, болит, да еще кровоточит… Что ж, в жизни случается и такое: иногда и хорошее приданое, и немалые заработки, и ожидаемое благополучие, и многолетние обязательства, и, казалось бы, давняя привязанность перед хорошо знакомым человеком – все это перевешивает одно, простое и сильное человеческое чувство – любовь. Каким законам подчиняется сердце – о том никому не ведомо. И стоит ли мне бранить Вольгастра за то, что я не стала для него той самой единственной, которую он не променяет ни на кого? Ради другой девушки, той, которая завладела его сердцем, Вольгастр не побоялся перечеркнуть очень многое в своей прочно устоявшейся жизни. Марида права: без любви мой бывший жених никогда бы не женился на другой! И сейчас, когда я трезво и непредвзято стараюсь обдумать случившееся, то все понятно и объяснимо, но, Высокое Небо, как же мне больно!.. Обида, конечно же, присутствует, и немалая, так же, как и недоумение, но боль душевная чувствуется сильней всего! Кажется, она намного хуже боли телесной…
Подошла к большому зеркалу и внимательно посмотрела на себя, пожалуй, впервые за много лет. Выше среднего роста, не полная и не худая – обычная. Немного сутулюсь – это от постоянной работы внаклонку. Темные волосы с полосками ранней седины на висках, чуть смугловатая кожа, небольшой рот, маленький подборок… Что мне нравилось в себе, так это глаза. Синие, а если быть точнее, ярко-васильковые, с длинными, загибающимися вверх ресницами. Говорят, это несколько непривычно – синие глаза и темные волосы. У сестрицы тоже смугловатая кожа и очи темно-синие, да вот только волосы совсем светлые, чуть золотистые, как спелая рожь. Сестрица из тех девушек, от кого глаз не оторвать, а я…
Верите, или нет – не знаю! Матушка называла меня красавицей, а бабушка и тетушка твердили, что я невзрачная и лупоглазая, уродилась страхолюдиной неизвестно в кого и за порог мне лучше не показываться, чтоб людей не смешить. Сестрица Дая, правда, слыша такие разговоры, после говорила чтоб я не слушала эти глупости – мол, родные для чего-то меня обманывают. Ну, и кто из них прав? Хотя, если честно признаться себе, все же я считала себя привлекательно женщиной. Может, конечно, я себе и льщу, но мужчины на улицах (а особенно проезжие) частенько провожают меня долгими взглядами. Верно и то, что Эри – моя двоюродная сестра, и я в детстве были очень схожи на лицо. Но та (не знаю, какова она сейчас) в юности была собой хороша необыкновенно. Неужели верны слова ведуньи о том, что мы с ней, с первой красавицей столицы, похожи и сейчас? Что же тогда Вольгастр так легко сменял меня на другую? Не в красоте, видно, дело… Так, о бывшем женихе думать не надо…
Самое интересное: большинство местных жителей светловолосые и голубоглазые. Такими же были и матушка, и бабушка, да и тетушка немногим от них отличается. А вот мы: и я, и Дая, и Эри – мы все уродились чуть иными. Говорят, кто-то из дедов был темноватый. Сердцеед, по воспоминаниям, был еще тот!
Что я ненавидела – так это свои руки, вернее, кисти рук. Они постоянно болели – натруженные, раздавленные от работы, вечно покрасневшие, распухшие от бесконечных игольных уколов да от постоянного мытья, стирки, копания в земле, ухода за животиной, уборки в хлеву… Оттого-то я и старалась их постоянно прятать под длинными рукавами, чтоб людей не пугать. Видела однажды, как Вольгастр брезгливо поморщился, глядя на них. Как я завидовала поселковым девушкам с красивыми пальцами! Пусть и у них руки были натружены, но не до такой же степени! Марида постоянно приводила в порядок мои руки, однако этого хватало ненадолго. Через короткое время все повторялось, и я снова шла к ней с теми же бедами: нарывы от уколов иглой, сбитые ногти, болезненные трещины, раздутые пальцы. Правда, Марида утверждала, что стоит мне дать своим рукам роздых и несколько дней покоя, как они станут такими же, как у остальных: пусть натруженными, но не красными и распухшими! Увы, но покоя мои руки так и не получили. Отдых – это, конечно, хорошо, только вот работать-то кто будет? Семью содержать? За матушкой ухаживать? Сестрица ничего не умеет, а ее бездельник даже пальцем не шевельнет!
Усмехнулась, вспомнив свою давнишнюю детскую мечту: мне всегда хотелось носить на пальце перстенек, такой же красивый, какой был на пальце у матушки! Тот перстень передавалось в нашей семье из поколения в поколение. Золотая полоска, напоминающая свернутый стебелек вьюнка… Говорили, что какой-то наш предок привез это кольцо из дальних заморских стран. Может, тот перстенек не стоил уж очень дорого, но был на редкость красив и мне нравился. Сейчас, после смерти матушки, его носила сестрица.
Ну, раньше мне было строго-настрого запрещено даже смотреть на украшения (бабушка твердила: да кто ты, мол, такая, дрянь и бездельница, чтоб тебе еще и золото на себе носить?!), а потом уже на мои раздавленные постоянной работой пальцы не налезало ни одно кольцо из тех, что лежали в шкатулке с нашими семейными драгоценностями. Я пробовала как-то примерить на свои толстые пальцы кольцо большого размера в поселковой ювелирной лавке, но лучше бы я этого не делала! Стыдно вспоминать о той картине, что предстала тогда перед моими глазами… А у юной жены Вольгастра руки наверняка красивые, с длинными тонкими пальцами… И кожа на руках куда более гладкая, приятно прикоснуться, не то что к моим грубым, в мелких трещинах и ссадинах… Эх, не стоит об этом думать, расстраиваться лишний раз!…
– Лия, ты что убежала? Из-за моего, что ли? – в комнату зашла сестрица – Да не обращай на него, на дурака, внимания – ты же знаешь, он всегда такой! Говорит не подумав, но вообще то он добрый! Лучше ответь: где ты была? Я где только тебя не искала: и на речке, и околицы – все обошла, даже на кладбище заглядывала – думала, ты там, у могилы матушки!
– Мне просто хотелось побыть одной. – Я отошла от зеркала – Иногда человеку нужно посидеть в тишине, подумать в одиночестве.
– Да уж, – хмыкнула Дая – подумать тебе надо было! Причем давно.
– Дая, как ты считаешь: может, мне стоит уехать на какое-то время?
– Вообще-то мысль хорошая… Вот только, Пресветлые Небеса, куда?
– В Стольград, к тетушке. А хочешь, поедем вместе?
– Ты что, всерьез думаешь, что тетушка нам обрадуется? – насмешливо спросила Дая. – Мы нужны ей примерно так же, как нашей собаке – стригущий лишай! Ты и одна не очень-то обрадуешь ее своим появлением, а уж если мы заявимся вдвоем!…А тем более – втроем, я же замужем! А без своего мужа я никуда не поеду!
– Дая, девочка моя маленькая! – Я подошла к сестрице и стала гладить ее по голове – всегда так поступала, еще с тех пор, когда она была маленькой. – Дая, гони ты его от себя в три шеи! Ты же у меня красавица, умница! Ну, подумай сама, зачем он тебе нужен? Грубиян, хам, лодырь! Он же никого, кроме себя, не любит! Тебя ценит ниже ломаной медной монеты! Ты же с ним несчастна, малышка моя милая! У меня сердце кровью обливается, когда я смотрю на ваши распри! Как он появился в нашем доме – так сразу скандалы и недовольства пошли! Что, разве хороших ребят у нас в Большом Дворе нет? Найдешь себе куда лучше этого… своего мужа!
Дая отстранилась от меня и подошла к окну. Какое-то время она молча смотрела в окно, явно собираясь с мыслями, а затем, повернувшись ко мне, заговорила, и, судя по ее тону, она была рассержена сверх меры:
– Лия, это же самое, но чуть раньше, я могла бы сказать тебе, но ведь я же к тебе со своими советами не лезла! Но уж раз ты начала этот разговор… Грубиян, хам, говоришь? А твой Вольгастр – он разве лучше? Мой хоть брякнет сразу, о чем думает (если он вообще думает, конечно!), а твой бывший как лис хитрый – словами стежки плетет, своего добиваясь. Погоди, он тебе еще плакаться начнет, что женился из-за ребенка, а любит лишь свою Лию – и боюсь, что у тебя, разини, еще может хватить ума уши развесить! Он далеко не дурак: не захочет ни платить тебе отступные, ни возвращать назад уже полученное! Говоришь, мой – лодырь? А твой что, разве не такой же? Этому кобелю Вольгастру только бы мотаться невесть где, лишь бы от дома подальше! Да если бы ты не сыпала им золото без счета (заработанное, между прочим, для нашей семьи!), так твой бывший со всей своей семейкой давно бы форсу поубавил – толку в торговле от него чуть, а гонору выше крыши! Моему хорошей еды и одежды хватает, он больше ничего и не просит, а твой на наши денежки погулял от души, да еще и семью будущей жены содержал полгода, деньги им скидывал, пыль в глаза пускал – вот, мол, какой я богатый да щедрый жених! Как ты думаешь, на чьи деньги он себе шумную свадьбу справил? А на что сейчас гуляет? На доходы от своей так называемой торговли? Да куда ему, бестолковому, столько заработать! Торговля – не его занятие, только вот до его семьи это еще не дошло! Считают, что ему или не везет, или нет удачных сделок… Неужели ты все еще не поняла, то гуляет он на то золото, что взял у тебя?
