355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Веда Корнилова » Эрбат. Пленники дорог (СИ) » Текст книги (страница 34)
Эрбат. Пленники дорог (СИ)
  • Текст добавлен: 5 апреля 2018, 01:00

Текст книги "Эрбат. Пленники дорог (СИ)"


Автор книги: Веда Корнилова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 77 страниц)

– Вы их полностью заслуживаете, о прекрасная чаровница, осветившая мою душу сиянием дивных глаз!

– Не обращай внимания – коротко хохотнул Вен, заметив мою растерянность после этой пламенной речи, – Симле у нас известный краснобай! Знаю его много лет. Человек неплохой, и артист далеко не из последних среди своих товарищей по цеху! Так сказать, довольно частый спутник и соратник в моих молодецких забавах! Сколько мы с ним в свое время дров наломали – вспомнить приятно! Одна беда: когда начинает языком трепать, то способен любого уболтать чуть ли не до смерти! Правда, следует признать за ним неоспоримое достоинство – этот же язык, когда надо, Симле умеет держать за зубами. А насчет милых дам… Только развесь уши, как он тебе живо наплетет с три короба комплиментов, и при этом поклянется в вечной любви! Потом, правда, умело удерет, и следов после себя не оставит! Опыт в этом у него накоплен немалый!

– Надеюсь, восхитительнейшая из женщин, вы не примете всерьез слова этого человека, относящиеся ко мне? Это все зависть, обычная зависть человека, на которого не обращает внимания ни одна дама, к куда более удачливому сопернику! Знали бы вы, сколько прекрасных женщин теряло от меня голову, но, как мне кажется, только сейчас, сегодня, в этот самый миг я встретил свою воплощенную мечту!

– Он всегда такой? – помимо воли рассмеялась я, обращаясь к Вену. – Слушать приятно! Хотя наверняка врет!

– Конечно, врет! – заржал Вен – Погоди, выйди только за пределы храма, он там тебе о любви еще и петь начнет, брякая при этом на какой – нибудь чуть живой от старости струне! Увы, но большим разнообразием его ухаживания не отличаются! Правда, бедных и неопытных провинциалок его способ ухаживания сражает наповал!

– Теперь, не сомневаюсь, эта сказочной красоты дама с божественными глазами уже поняла, кого именно из нас двоих в действительности гложет… О, простите! – снова сорвал с головы шапку мой собеседник, но уже почтительно, и без шуток. Оказывается, к нам подошел Дан – Ваше Высочество! Какая приятная неожиданность для бедного артиста – встретить вас здесь, в этом святом месте! Вы оказали мне безмерную честь, осчастливив своим внезапным появлением вашего верного слугу! Позвольте выразить вам свое искреннее и глубочайшее почтение, и в очередной раз заверить вас в моей преданности как вам лично, так и всей вашей царственной семье, да продлится ее правление в Харнлонгре бесконечно и безмерно, во веки вечные, а также…

Чуть поморщившись, Дан одним коротким движением руки оборвал длинную речь разговорившегося менестреля.

– Достаточно! И не стоит так шуметь, и привлекать к нам излишнее внимание! Я на отсутствие слуха пока что не жалуюсь. Ну, а ты что здесь делаешь?

– О, Ваше Высочество, что может делать бедный артист там, где должно быть празднество? Слух о вашей свадьбе с прекрасной дочерью Правителя долетел до самых отдаленных уголков всех стран нашего суетного мира, и именно оттого такие ловцы кратких моментов славы, как я, слетаются сюда подобно пчелам на мед! Какой же праздник без нас, людей творчества и вдохновения, дарящих радость и веселье?! Ну, и, естественно, каждому артисту хочется, чтоб в его дырявый карман упала хоть одна медная монетка… Увы, но мы все находимся в зависимости от презренного металла…

– Понятно. И что ты сейчас намерен делать?

– Если Ваше Высочество позволит, мы бы сочли за честь устроить сегодня на площади перед дворцом Правителя небольшое представление. По совершенно непонятным причинам нам не разрешили выступать в центре города! Это просто невероятно! Мы, конечно, понимаем, что этот запрет обусловлен достаточно весомыми причинами (о которых, правда, мы не имеем ни малейшего представления!), но вот только как в таком случае быть бедным артистам, в поте лица своего добывающим средства для скудного пропитания, и специально приехавшим для того в…

– Что, неужели не разрешили? Обычно для вас везде распахивают ворота…

– Даже разговаривать не стали! Какое пренебрежение к труду бедных людей, положивших свои короткие жизни на алтарь служения…

– Та – а – ак, – протянул Дан, – Интересно… Ты, как мне известно, любишь задачки с подковыркой. Так? Вот тебе задание от меня: если сумеешь скрытно провести меня и моих друзей во дворец, то в пустом кармане бедного артиста кое – что звякнет.

– О, я так и знал, что наша встреча принесет удачу! Пресветлая Богиня не оставила мои сегодняшние молитвы без ответа! Какая удача, что я зашел в храм… Я все понял! А до того, признаюсь, все никак не мог сообразить, отчего Ваше Высочество находится здесь, в этом благословенном месте вместо того, чтоб украшать своим присутствием прием в его честь, начинающийся в это самое время во дворце Правителя! Что ж, не раз случается и такое, что мальчишник затягивается несколько дольше, чем следует! Как же, неоднократно видел подобное, и сам лично присутствовал на таких забавах! Немного не рассчитали время возвращения во дворец, так? Да, мелкие накладки случаются у всех… Но для того и существуют верные друзья, чтоб помочь выпутаться из маленьких проблем, и не позволить им перерасти в большие неприятности! А вам, Ваше Высочество, судя по времени, стоит поторапливаться!.. Я всемилостивейше прошу прощения, но хочу вам сказать, что понимаю ваше несколько щекотливое положение.

– Что ты имеешь в виду? – поднял бровь Дан.

– Еще раз прошу прощения за бестактность, но я уже наслышан о весьма неприятной истории с пропажей ценностей короны, в которую вы, Ваше Высочество, случайно оказались втянуты. Ох уж мне этот жмот и растяпа Стиньеде (покорнейше прошу простить меня, Ваше Высочество, что в подобном тоне отзываюсь об одном из ваших дальних родственников)! Ни о чем его попросить нельзя! Напрасно вы ему так доверились! Не удивлюсь, если выяснится, что старый герцог лично приложил свою жадную лапу к похищению вашего имущества! С него станется! Я бы посоветовал Вашему Высочеству выяснить, кто помогал старому хитрецу в этой мерзкой афере!

– Интересная теория, я обязательно над ней подумаю… Только мне непонятно, ты к чему ведешь эти речи?

– К тому, что прекрасно понимаю нынешнее положение Вашего Высочества. Вдобавок к тем неприятностям, которые у вас произошли на днях по вине старого хитрюги, если вы и сейчас умудритесь опоздать на прием в вашу честь, пусть даже из-за такой милашки, что пронзила мое сердце с первого взгляда, – то в этом случае у вас могут возникнуть еще большие проблемы! Все это более чем неприятно, особенно в свете нынешнего празднества в вашу честь! Но! Я всецело к вашим услугам! Щедрость Вашего Высочества хорошо известна! Однако все же осмелюсь спросить: как именно звякнет в моем бедном кармане? Это не меркантильный вопрос, а сугубо деловой. Просто я должен иметь преставление, сколько товарищей по нелегкому артистическому труду мне нужно привлечь для…

– Ну, – усмехнулся Дан, – выражаясь твоим языком, звякнет весьма приятно, и этот звон будет продолжаться довольно долго. А в остальном – все карты тебе в руки! Ты, как мне помнится, в них большой дока!

– Гнусные слухи насчет карт – это все происки недоброжелателей! На что только не пойдет людская злоба, чтоб очернить честного человека в глазах его друзей! А если вдуматься, то что плохого в том, что бедный артист пару раз взял в руки колоду карт, чтоб скоротать тоскливо текущее время, или успокоить расшатавшиеся от тяжелых жизненных невзгод нервы?!.. Но, тем не менее, я все понял! Любой из великого братства странствующих актеров всегда рад помочь благородному человеку, тем более что речь идет о столь достойной личности!

– Не вздумай сказать своим приятелям, о ком именно идет речь!

– Вы меня обижаете, Ваше Высочество! В подобных случаях меня учить не требуется! Вспомните хотя бы… Впрочем, это было давно, и я сам уже ничего не помню, да и все прошлое безвозвратно кануло в реку времени! Попрошу вас, о мои высокородные друзья, чьи имена я произношу с трепетом, немного подождать меня здесь! Мы же, верные слуги достойнейшего из людей, сделаем все, чтоб помочь разрешить произошедшую с вами маленькую неприятность!

– Ну и болтун! – развела я руками, когда артист, получивший от Вена тяжелый мешочек, вышел из храма. – Вы ему доверяете?

– Да как сказать… – пожал плечами Вен. – Скажем так: доверяем за неимением лучшего. Я обычно приглашал его, если собиралась небольшая попойка или намечалось шумное развлечение. В таких случаях он бывал незаменим. Держался на ногах и сыпал остротами до последнего. Этим и живет. И сказать ничего плохого о Симле я не могу. Однако лишнего ему лучше не знать. На всякий случай.

Нашего старого хозяина, мастера – цирюльника, мы отпустили, объяснив, как ему следует поступить дальше, чтоб у него из-за нас не случились неприятности с законом. Но вот что удивительно: казалось бы, старику самое время облегченно перевести дух, и как можно быстрее умчаться домой, к порядком разбухшему тайнику с золотишком, а он явно сожалеет, что не может пойти с нами дальше! Да и уходить не торопится, просит нас поостеречься, на рожон понапрасну не лезть… Вон, денежку, да еще серебряную, к лику Пресветлой Иштр положил… За своих он уже молился, знаю, сама видела. Неужто это за нас молит Пресветлую Богиню? А ведь, похоже, так оно и есть! Не ожидала…

Ждать возвращения Симле нам и верно, пришлось недолго. Не более получаса. В храме стали появляться чудно одетые люди, которые, постояв в краткой молитве перед ликом Пресветлой Иштр и положив в кружку для подаяний мелкую медную монетку, выходили вон. Ну, таких я и раньше видела. Бродячие артисты. Заезжали, бывало, и в наш поселок, представления давали. Много денег они у нас не собирали, но принимали их хорошо, так что артисты были рады как небольшим сборам, так и краткому отдыху, который они позволяли себе, задерживаясь по нескольку дней на постоялых дворах, хотя относились к ним в поселке, как к чудакам. Удачей считалось, если артисты заглядывали в поселок, когда у нас начиналось время свадеб. Веселее с ними праздники проходили, да и сами они, артисты бродячие, иными были, чем поселковые жители. Я-то, правду сказать, такие свадьбы почти не посещала, все некогда было. Если заглядывала, так только в самом начале веселья, и то лишь для того, чтоб поздравить молодых.

Однако я и в эти краткие посещения артистов примечала, они ж как из другого мира были. К жизни легче относились, всегда веселые, беззаботные… Но Пресветлую Иштр, тем не менее, чтили выше всех богов, и чуть ли не покровительницей своей считали. Не знаю отчего, но мне всегда их было немного жаль – ни кола, ни двора, вся жизнь в дороге… А сейчас думаю: может, так и надо жить? Впереди у них только дорога, свобода, ветер странствий, никаких обязательств ни перед кем, делают, что хотят… Пошла бы с ними, да вот только кому из нормальных людей в здравом уме нужен рядом с собой эрбат?

Когда же за нами зашел Симле и мы вместе с ним вышли из храма, то прямо с порога чуть не врезались в большую пеструю толпу гомонящих людей. Представления не имею, каким образом и за такое короткое время Симле умудрился призвать сюда такое количество собратьев по артистическому цеху. Я, если честно, не очень разбираюсь в том, кто из них каким мастерством владеет, но среди собравшихся узнала жонглеров, акробатов, музыкантов, клоунов… Артистов, толпившихся перед храмом, было не менее полусотни, но шума от них было на всю сотню, если не больше.

Наше появление встретили еще большим шумом. Всем троим сунули яркие маски, и на каждого натянули жуткого вида балахоны, резавшие глаз несусветными цветными узорами, и, после того затолкали нас чуть ли не в середину артистической толпы. В таком виде мы ничем не отличались от окружающих нас людей, тем более что часть артистов тоже носили маски.

Не успела я оглянуться, как оказалось, что возле Дана и Вена уже вертелось несколько раскрашенных девиц, а меня чуть ли не сгреб в охапку здоровый мужик в туго обтягивающих его мощное тело рубашке и штанах. Это что еще за панибратство такое? Я, кажется, не давала ни малейшего повода!.. Но мужик весело подмигнул мне – стой рядом, не отходи! и еще сильнее притиснул меня к себе. Не успела я рассердиться, или растеряться, как над толпой раздался голос Симле, который стоял на высоких ступеньках храма. А голос у него, оказывается, при желании может быть очень сильным!

– Господа артисты! Разрешите вам сообщить: в моих руках находится разрешение, написанное лично женихом дочери Правителя, да будет благословенно его имя во веки веков, принцем Домнионом Карстерием Диртере, с приглашением для нас дать представление на площади перед дворцом! Вот оно! – и Симле поднял над головой свиток. (А, так вот что писал Дан на плотном листе, пока ожидал возвращения ушедшего артиста!). Взрыв одобрительных криков, прозвучавших перед храмом, чуть не оглушил меня. Ну, ребята – артисты, и луженые же у вас глотки!

Тем временем Симле продолжал:

– Однако не спешите радоваться! Не все жаждут видеть нас на площади! Кое – кто из живущих здесь высокомерных остолопов считают наше искусство совершенно ненужным и не хотят видеть нас в своем городе! Нам только сегодня утром отказали в выступлениях на той же площади! Многие из нас уже сталкивались с подобным отношением к себе! Но неужели мы не сумеем пройти туда, где нас действительно ждут? Порадуем своим искусством жениха и невесту! И какое нам дело до недовольства некоторых аристократов? Мы – сами по себе! Итак, вперед, на площадь!

Грянула музыка, точнее, невероятная какофония из всех музыкальных инструментов, какие только были в руках присутствующих. Барабаны, трещотки, литавры забивали собой флейты и скрипки. Лаяли собачки, блеяла пара белых козочек, рычал сквозь намордник какой-то довольно грозный с виду зверь, галдел и кричали люди… Вся эта разномастная толпа потекла по улице, привлекая к себе всеобщее внимание. Над идущими то и дело взлетали в воздух яркие ленты и шарфы, то и дело в зрителей, выстроившихся вдоль дороги, их развеселой толпы летели бумажные конфетти и простенькие бумажные цветы. Танцевали гибкие девушки, вовлекая зрителей в веселье и в круг танцующих, причем получалось у них настолько красиво, что я только завистливо вздыхала про себя. Увы, но я танцевать совсем не умею, не ходила никогда на поселковые гуляния, и единственное, на что способна – только на месте неловко потоптаться.

Чуть позже из галдящей артистической толпы стали выскакивать акробаты, и крутили перед зрителями совершенно невероятные, на мой неискушенный взгляд, кульбиты. А уж когда у кого-то из вышедших вперед из идущей толпы артистов вылетела изо рта струя огня, то с восхищением ахнула даже я.

Дух безудержного веселья летал среди артистов, легко заражая собой и жителей столицы. Они подходили ближе, становились вдоль дороги и с любопытством наблюдали за шумной и веселой толпой беззаботных людей. Я поймала себя на том, что и сама беспричинно улыбаюсь, да еще и машу рукой зрителям. Мне в ухо что-то кричал сопровождающий меня здоровяк, но я с трудом улавливала слова – так громко рядом с нами ревела длинная труба, которую тащил темнокожий человек. Единственное, что я разобрала, так это то, что он – атлет, и очень рад знакомству. Я тоже в ответ помотала головой – взаимно, мол! Его последующие слова я и вовсе не разобрала…

Сильная мужская рука бесцеремонно дернула меня, подтаскивая поближе. Вен! Он что-то прокричал мне; слов от бесконечного боя барабана рядом с ним я опять не разобрала, но итак было понятно, что Вен просит меня не отходить от них далеко. Да, он прав: я слишком отвлеклась, глазея по сторонам… Но уж очень непривычная обстановка была вокруг меня, она завораживала, веселила и заставляла терять осторожность.

Распахивались окна в домах, стоящих вдоль дороги, из подворотен и дворов выходили горожане, и многие из них шли за веселой яркой толпой, которая росла с каждой минутой, становясь все больше и больше. Конечно, людям интересно: не каждый день увидишь даже в столице такую большую группу бродячих артистов, увидишь подобное веселье… Конечно, вскоре будет веселое представление. Почему бы ни посмотреть его, это представление, которое, судя по всему, сейчас будут устраивать неподалеку? Тем более что уже наступил вечер, рабочий день окончен, погода располагает, да и праздник в городе по случаю помолвки никто не отменял. Так что вперед, за развлечениями! То и дело зрители бросали артистам мелкие монетки, которые те ловили с поразительной ловкостью. Появившиеся стражники тоже глазели на нас с не меньшим удовольствием, чем простые зрители, и совсем не пытались нас остановить. Скорей всего, эти стражники ничего не знают о запрете артистам выступать на площади перед дворцом.

Всадники, встречающиеся на нашем пути, благоразумно убирались с дороги, а вот телеги или кареты, если их возницы не успевали вовремя съехать с нашего пути – тем приходилось останавливаться и ждать, пока не закончится обходящий людской поток. На ругань возниц или на недовольство сидящих в каретах никто не обращал внимания – эка невидаль, поругаются и забудут!

С шумом прошли рыночную площадь. Поневоле вспомнилось, как мы тут сидели дня два назад, ожидая того, кому бы можно было вручить письмо. Так, насколько мне помнится, Райса говорила, что там, за рыночной площадью, должна быть еще одна длинная улица – и мы окажемся на площади перед дворцом Правителя.

Десяток стражников, стоящих в самом начале этой длинной улицы, не задерживали прохожих, но останавливали заезжающие на эту же улицу кареты, и с извинениями отрывали дверцы карет, заглядывая внутрь, и лишь только после того давали разрешение на дальнейший проезд. Все просто, четко, без неожиданностей… Оттого приближение к ним огромной веселой толпы явилось для бедняг полной неожиданностью. Конечно, остановить такую массу людей этот десяток стражей (пусть даже к ним на подмогу подоспело еще с пяток охранников) были не состоянии. Больше того: танцующие перед толпой девушки были вовсе не против того, чтоб к ним присоединились и стражи. Несколько девушек закружились вокруг стражников под одобрительные крики толпы.

Растерявшиеся стражники даже не делали попыток остановить или задержать людей. Бесполезно. Что тут можно сделать? Да ничего! Сомнут и пойдут дальше! Если даже совершенно непонятным образом стражники сумеют не пропустить толпу дальше, то это ну никак не получится сделать без хорошей потасовки! Ага, только драки в центре столицы им еще не хватало! Еще неизвестно, к чему она, эта возможная драка, приведет! Начальство, во всяком случае, даст за подобное устроит хороший разгон по всем статьям!

Старший по званию в этом десятке, правда, попытался было вмешаться, остановить разноцветную толпу, но его быстро и с шутками оттеснили в сторону, и в тот же миг к нему подскочили две ярко одетые гадалки. Одна из них схватила его за руку, и стала что-то говорить стражнику на ухо, тыкая своим пальцем в его ладонь. Вторая также кричала нечто в другое ухо растерявшегося стража, махая перед его носом веером из карт, и бедный стражник никак не мог вырваться из их цепких рук. А толпа тем временем шествовало дальше по улице. Надо же, как легко нам удалось пройти первый пост охраны перед площадью дворца! Не ожидала, что это будет так просто!

Но радоваться я начала рано. В конце этой длинной улицы, перед самым входом на площадь, находился второй пост стражи, и число охранников там было куда больше, чем на том, который мы с такой легкостью только что прошли. К тому же, услышав приближающиеся крики и шум, ко второму посту подошли еще стражники, образовав плотную живую цепь. Хочется того, или нет, но толпе поневоле пришлось остановиться. Из-за шума и недовольных выкриков я не слышала, о чем говорят между собой стоящий впереди Симле и какой-то стражник в немалом чине. Видела лишь, как Симле потрясал перед носом стража разрешением, а тот лишь руками разводил: ничего, мол, не знаю, артистов на площадь пускать не велено! Однако сзади напирала толпа, раздавались сердитые крики людей, недовольных непредвиденной задержкой. Стражники, в свою очередь, оказались вовсе не такие добросердечные, как на предыдущем посту, и пропускать такое количество людей на площадь были не намерены. В воздухе стало витать раздражение и недовольство…Как бы до схватки не дошло! – поневоле подумалось мне.

Трудно сказать, чем бы все это закончилось, но тут к посту со стороны дворца подошло трое мужчин в военной форме Харнлонгра. Одного из них я сразу узнала – лейтенант Дейнрак, тот самый кряжистый человек, которому я на рыночной площади вручила одно из писем Дана. Он еще сравнивал мои глаза с каким-то озером, что вызвало заметное недовольство Вена… Один из подошедших взял в руки разрешение, написанное Даном, проглядел его, и, возвращая назад, что-то сказал, утвердительно кивнув головой. Разговор между подошедшими гвардейцами и стражниками продолжался еще несколько минут, после чего командир стражи досадливо махнул рукой – проходите, ничего поделать не могу, чтоб вас не пропустить! и сам после этого удалился, прихватив с собой разрешение.

Стражники расступились, и обрадованная толпа повалила на площадь. Мы же, помахав на прощание нашим спутникам – артистам, стали пробираться к соотечественникам Дана и Вена, тем более, что они и не думали ходить. Стояли, и будто кого ждали… Идущие на площадь артисты, правда, пытались нас удержать, приглашали с собой: девицы чуть ли не повисли у парней на шее, а сосед – атлет никак не хотел убирать сою руку с моих плеч… На это Вен лишь развел руками: извините, ребята, у нас свое выступление. Отдельное. Для несколько иного круга зрителей…

Горец – лейтенант узнал меня сразу. Вот уж никак не ожидала, что он признает меня даже в маске. Лейтенант встретился со мной глазами, и я заметила, как его губы расползаются в улыбке, но он сдержался. Как бы нехотя поманил нас пальцем к себе, сказал что-то стражникам на посту и, кивнув головой, повел нашу троицу за собой. Со стороны казалось, что гвардейцы позвали нескольких артистов к себе. Для приватного выступления.

Остальное было просто. Гвардейцы повели нас в красивую пристройку позади дворца и вплотную примыкающую к его высоким стенам. Там расположился отряд охранников из Харнлонгра, прибывший с посольством вместе с принцем. Пару раз нас пытались остановить для проверки, но, хвала Пресветлым Небесам, все обошлось.

Только войдя в пристройку, Вен сдернул с себя маску и балахон. Облегченно вздохнув, сказал сопровождающим нас мужчинам, которые радостно загалдели, увидев его:

– И все – таки мы добрались до места! Как же я рад снова видеть вас, парни! Знаете, как это ни странно звучит, соскучился! Впрочем, это как раз понятно: после моего столь долгого отсутствия даже ваши пропитые рожи не кажутся такими отвратительными!

Обрадовано зашумевшие было гвардейцы смолкли, когда и Дан скинул с себя маску. Лица офицеров сразу стали серьезными, и они, приложив правую руку к сердцу, почтительно склонили головы. Как изменился Дан за эти несколько мгновений! Теперь это был не прежний милый мальчишка, к которому я привыкла, а настоящий аристократ, жесткий и властный, хотя и очень молодой. Даже в том небрежном жесте, каким он отшвыривал в сторону свой нелепый балахон, чувствовалась отстраненная холодность и взлелеянная веками подлинная порода высокородного дворянина. Впрочем, долгих церемоний не последовало. Одного из начавших было говорить гвардейцев Дан оборвал на полуслове.

– Погодите! Я также искренне рад видеть здесь своих верных подданных! Именно в таких критических ситуациях узнаешь, кто тебе действительно верен! Но вначале позвольте представить вам нашу спутницу.

Однако стоило мне снять маску, как брови двоих из гвардейцев удивленно поползли вверх. Заметив это, Дан чуть усмехнулся.

– Нет, это не княгиня Айберте, как подумали некоторые из вас. Это ее кузина Лиана. Госпоже Лиане мы обязаны очень многим! Но об этом позже! Сейчас меня интересует, что происходит во дворце…

Меньше чем через четверть часа мы шли с Даном по перехода дворца. Он – впереди, а за ним чуть ли не вплотную следовал с десяток гвардейцев, и мы с Веном. Таиться больше не было нужды. Да и зачем? По дворцу шел наследный принц, почти что официальный жених дочери Правителя. Попадающиеся на нашем пути люди, а их было немало, отходили с нашего пути, отодвигались к стенами уважительно наклоняли головы. Во многих взглядах читалось удивление: некоторые знали, что сейчас принц должен находиться в зале для приемов… Более того6 только что принц был там, причем одет был вовсе не в ту одежду – сейчас на нем совершенно иная… И при чем тут эскорт из гвардейцев? Но главное: за ним вплотную следовал граф Эрмидоре, еще недавно объявляемый тем же принцем чуть ли не преступником! Непонятно…

Я же во все глаза смотрела на все, что происходило вокруг нас, да еще на окружающую обстановку – когда еще простолюдинке удастся увидеть дворец Правителя изнутри? Роскошное убранство и длинные коридоры – вот что осталось в памяти от постоянного мельтешения перед моими глазами. Особо рассматривать все то, что встречалось на нашем пути, было некогда – надо было поторапливаться! Прием уже начался, и до нас издали доносились звуки непривычной для меня, но очень красивой музыки.

Может, и прав был Дан, когда говорил, что мне не стоило идти сюда… Я себя здесь чувствую неуютно, да и мужчинами, сопровождающими Дана, я, наверное, воспринималась как посторонний предмет. Хотя, кто знает… Во всяком случае, бросать ребят одних в этот, очень сложный для них момент, ни в коем случае не стоило. Все же и я была причастна к тому переполоху, что произошел еще совсем недавно. Кто знает, как все повернется дальше?

Единственный, кто ко мне был известен из сопровождающих нас гвардейцев – все тот же лейтенант Дейнрак. Глядя на него поневоле вспомнишь предупреждение Вена. Я, признаюсь, была растеряна, когда на мои шутливые слова о том, что среди гвардейцев пока что отсутствует мой любимый капитан Сайвигилл, лейтенант очень серьезно ответил мне, что он догадывается о том, что мы с ним, с капитаном, раньше знакомы не были. Дескать, если б капитан меня увидел хоть раз в жизни, то уже никогда не смог бы забыть. Я не нашлась, что мне ему на это ответить…

Как оказалось, капитан Сайвигилл находится под домашним арестом. Его утром пригласили для разговора к принцу. Там же находился и начальник тайной службы нашей страны. Никто не знает, о чем именно шла речь, но после беседы капитану запретили покидать выделенную ему комнату во дворце, у дверей поставили часового, а рассерженный принц в разговоре с придворными назвал его предателем.

Впрочем, и у так называемого принца было не все гладко. Неизвестно отчего, но с того дня, когда обокрали старого герцога, Правитель всеми возможными способами уклонялся от встречи с женихом дочери, да и охраны во дворце заметно прибавилось. Тут уже речь идет не о трениях между двумя государствами, а о чем-то куда более серьезном. Придворные чуют приближающуюся бурю – на это у них нюх! Да и внезапное благоволение принца к недавним недругам и охлаждение к прежним друзьям… Непонятно! Были и еще кое – какие мелкие нестыковки… Оттого, возможно, капитану Сайвигиллу и удалось убедить друзей в подлинности истории, рассказанной ему Веном.

Широкая красивая лестница, ведущая чуть ли не прямо в огромный освещенный зал с распахнутыми дверями, покрытыми изящной позолоченной резьбой. Именно оттуда, из этого зала и доносилась музыка. Люди в красивой нарядной одежде, спускающиеся или понимающиеся по лестнице, почтительно склоняли перед Даном свои головы, и отходили с нашего пути, сопровождая нас недоуменно – растерянными взглядами.

Кто-то хорошо подумал все мелочи. Когда мы поднялись, то Дан на несколько мгновений остановился перед дверями, а вместе с ним остановились и мы. В этот момент раздался мелодичный звук колокола. Не сказать, что это был набат, но звучало достаточно громко (позже я узнала, что таким образом во дворце объявляется о появлении чрезвычайных сообщений, не требующих отлагательств).

Наше появление в зале было незабываемым. Прежде всего, пусть не сразу, но смолкла музыка, остановились танцующие, а вступивший в зал Дан в сопровождении гвардейцев только добавило растерянности среди присутствующих. Их можно понять: вот же он, принц Харнлонгра, стоит возле Правителя, улыбаясь, разговаривает с ним, – и вдруг в дверях, в сопровождении гвардейцев, появляется еще один принц! Секундное замешательство, а затем по огромному, роскошно убранному залу, прокатился, словно порыв ветра, небольшой шум, и тут же стих. Так же, как только что на лестнице, люди в зале убирались с нашего пути, только куда быстрее, и вторую половину зала мы преодолевали в пустоте, и в полной тишине. Кажется, все те, кто был в зале, боялись даже дышать. Конечно, когда им еще удастся такое увидеть?! Будет сегодня вечером о чем почесать языком тем же высокородным… Думается, в этом аристократы немногим отличаются от простолюдинов…

И справа, и слева меня стоящие толпой вдоль стен люди воспринимались как одно огромное цветное пятно. Дан в своей белой, переливающейся одежде приковывал к себе взгляды всех присутствующих в зале. Да, он был прав: для его появления по дворце Правителя нужно было нечто такое, что лишний раз чистым светом подчеркивало его молодость и правоту. Нет, отстраненно подумалось мне, все же я – молодец, красивая работа, не напрасно я так долго корпела над этой одеждой… О Высокое Небо, о чем я сейчас думаю?!

От волнения не смотрела по сторонам, а только вперед, туда, где на небольшом возвышении стояло несколько высоких кресел, и находилось с десяток человек, по всей видимости, членов семьи Правителя. Только подойдя поближе, Дан на несколько секунд склонил голову в уважительном поклоне. В полной тишине раздался сильный голос молодого принца с неповторимыми интонациями:

– Приветствую вас, Ваше Величество, как от своего имени, так и от имени моей страны, благословенного Харнлонгра. Разрешите представиться. Я – Домнион Карстерий Диртере, наследный и единственный законный наследник короны рода Диртере и великого Харнлонгра. Право, я понимаю удивление Вашего Величества при виде моего внезапного появления в вашем дворце, и тем более должен извиниться за свое опоздание длиной в несколько дней. Это мое опоздание выглядит особенно бестактно, если учитывать тот повод, по которому я должен был прибыть в вашу охраняемую всеми Светлыми Небесами страну. Увы, но по дороге меня задержали совершенно непредвиденные обстоятельства, которые, как я смею надеяться, будут приняты вами как достаточно оправдательный повод для…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю