Текст книги "Эрбат. Пленники дорог (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 70 (всего у книги 77 страниц)
– Что она тебе сказала?
– Звала к себе. Последняя дверь с той стороны по коридору направо… Но, зная ее, могу утверждать: скоро Гури сама заявится сюда. Очевидно, по приказу.
– Кто ей мог приказать?
– Только ее непосредственный хозяин – тот самый Угорь, подписавший меня на эту неприятность. Тот, кому я проигрался… Так вот, Гури от него – никуда. Она никогда не покидает своего хозяина, а если и уезжает, то лишь по его поручению и ненадолго. Но какие у нее могут быть дела в этих местах? Здесь не большой город, и тут вряд ли живут очень богатые люди, ради кого стоило рискнуть бросить хозяина. Раз она здесь, то и Угорь должен быть неподалеку. Только вот что он-то что здесь делает? У меня в голове не укладывается, что он мог оказаться здесь, в этом захолустье, на затрапезном постоялом дворе, особенно если учесть его любовь к роскоши… Обычно из Дерибала Угорь – ни ногой. Это не тот человек, который любит путешествовать, да и возраст со здоровьем в последнее время у него уже далеко не те, что были раньше. Тут может быть только два ответа: или у него наклевывается столь выгодное дело, что он лично решил принять в том самое непосредственное участие… Но это маловероятно. Куда ближе другое: на него сейчас свалились такие крупные неприятности, что он вынужден уносить ноги из Дерибала. Понимаешь, что из всего этого следует?
– Не совсем. Ну, уносит ноги Угорь из Дерибала – и пусть себе несет их подальше…
– Лиа, – чуть усмехнулся Кисс, – Лиа, сразу видно, что ты не знаешь правил игры. Раз Гури спустилась ко мне, то подобное может означать лишь одно: Угорь желает со мной поговорить, и очень сомневаюсь, что этот разговор лично мне пойдет на пользу. Я же не довел караван до места назначения, то есть не выполнил своих обязательств! Во – первых, мой долг возрос многократно, а во – вторых, я подвел Угря… В том мире подобные вещи так просто не спускаются…
– То есть, эта девица спустилась в зал не по своей воле?
– Ну, – чуть усмехнулся Кисс, – с полной уверенностью я бы не стал утверждать подобное… Но сейчас речь идет о другом. Я, как мы только вселились сюда, проверил окно и дверь. Они крепкие, но, в случае чего, долго не выдержат. Например, дверь вылетит от пары хороших пинков…
– Ты о чем?
– Просто просматриваю все варианты.
– Какие там варианты? Может, нам просто сейчас же уехать отсюда?
– Куда? Да и зачем? Гури явилась не просто так. Я уже тебе сказал, что без приказа Угря она с места не сдвинется. Значит, он уже знает, что я здесь. Оттого ее и послал… Так что ни уходить, ни уезжать лично мне нет смысла. Все равно догонят. А проливать кровь… Ну, это для нас вообще гиблое дело, да и не могу я так…
– Ты сказал – догонят. Кто?
– Угорь без охраны никуда не ходит, и уж тем более, не ездит. Да я и не поеду никуда. Прости, но долг положено платить, и тут уже не имеет значения, отчего он возник – от игры в карты или в кости. Не заплатить за проигрыш – опозориться. Это долг чести, а я до сей поры с ним не рассчитался. Так что подобное не обсуждается.
Ох, сказала бы я тебе сейчас! О чести и долге говорить вздумал, приятель этой кобылицы Гури! Ну да не до нее сейчас…
– Это не беда. У нас же есть чем расплатиться! Надо просто вернуть ему деньги за твой проигрыш и…
– Все не так просто. Дело не в деньгах, и они далеко не всегда решают все проблемы.
– Поясни.
– Я не выполнил работу, а за это мне, боюсь, придется расплачиваться несколько по-иному. Видишь ли, Лиа, в том мире, где я обитал последние годы, есть свои законы и понятия. Одно из них гласит, что за невыполнение обязательств или за серьезные ошибки иногда приходится расплачиваться своей шкурой. Даже если я отдам ему долг, он вправе потребовать кое – что еще. Мою жизнь. Повторяю: я пообещал покрыть свой долг, доведя караван до места назначения, и не сделал этого.
– У Угря с собой много охраны?
– Самое большее человек десять. Большее количество людей будет привлекать к себе излишнее внимание. К тому же с ним постоянно несколько женщин – Гури и еще несколько девиц, которых он использует для помощи в обстряпывании своих делишек…
– Да с десятком людей мы сумеем управиться!
– Лиа, ты меня не поняла. Я не собираюсь бежать. Меньше всего хочется, чтоб обо мне говорили как о человеке, скрывающемся от долгов. И уж тем более, от проигрышей… В общем, в эту историю тебя попрошу не вмешиваться. Будь я один, то попытался бы с этим разобраться, но вы… Сейчас меня куда больше беспокоит другое: если меня не будет, то как вы доберетесь до Стольграда? Да и тебе стоит опасаться того, чтоб вас не убрали, как опасных свидетелей.
– Кто?
– Люди Угря. Или ты думаешь, что он позовет меня к себе для того, чтоб сыграть партию в шахматы? Так что, если со мной что случится, тебе надо надеяться на наших мальчишек. Кое в чем они соображают куда лучше тебя…
– Но должен же быть какой-то выход!
– Хотелось бы!.. Но я его не вижу.
В дверь постучали. На пороге, источая резкий запах незнакомых цветов, стояла Гури. Ну конечно, кто еще мог к нам так бесцеремонно припереться?!
– Кисс, – промурлыкала она, – Кисс, я заждалась.
– Ты или Угорь? – почти с теми же интонациями в голосе спросил ее Кисс.
– Ах, милый, ну что тебе здесь делать? – будто бы не слышала вопроса наглая девка. – К тому же здесь пахнет неизвестно чем. По-моему, крепко несет той тухлой рыбой, что недавно уплетала твоя… спутница. Похоже, что эта твоя… соседка еще с ужина прихватила из зала и принесла сюда свою тарелку с той самой недоеденной рыбой.
– Гури, ты забываешься, – в бархатном голосе Кисса будто скрипнула невесть откуда взявшаяся полоска стали.
– Да, милый, – покорно прильнула к нему всем тело Гури. – Пусть так… Как скажешь, любовь моя. Я так соскучилась!.. Ты же знаешь: верная Гури всегда рада выполнять любую твою просьбу, мое сокровище…
Сильна баба, поневоле отметила я про себя. Такая, и верно, мимоходом может задурить голову любому, и не заметить того. Увы, но подобного обхождения с мужчинами мне не дано.
– Лия, я пошел – Кисс повернулся ко мне. – И не спорь! Не выходите отсюда никуда. Надеюсь, скоро вернусь.
Интересно, с чего это он вдруг назвал меня Лия? Сам же все время по – иному, как Лиа, не называл. Непонятно… И что мне делать? Послушаться, и ждать Кисса здесь? Боюсь, ничем хорошим мое бездействие не кончится.
Когда за Киссом и бросившей на меня насмешливо – презрительный взгляд девицей (что, мол, с тебя, с деревенщины, взять?!), закрылась дверь, я повернулась к мальчишкам:
– Толмачь, закрой рот и вытри губы. Молод еще на раздетых баб глядеть…
– А чего, клевая телка… Ой, чего дерешься? Уж и сказать ничего нельзя! Сама же Кисса с ней отпустила, а мне за что-то подзатыльник отвесила…
– Телка, говоришь? – внезапно мне стало смешно. – Вообще-то не спорю, ты ее назвал правильно… Но речь не об этой самой Гури. Меня интересует другое – что нам делать? Лис, что скажешь?
– Я бы его одного не отпускал.
– Согласна. Умница. Можно сказать, читаешь мои мысли. Толмачь, учись у младшего брата. Смотри, какой он сообразительный парень! А у тебя с таких-то юных лет лишь одни девки на уме!
– И что в этом плохого? Ой, а по заднице-то за что?..
– Чтоб не отвлекался на то, что тебе пока по возрасту не положено! Тащи сюда сумку, юный обормот!
– Вот-вот, маленькое безвинное создание все обидеть норовят – пробурчал Толмач, доставая из-под кровати старую сумку. – И это вместо того, чтоб раскаяться и погладить его по жестоко избитой головке…
В последнее время я стала замечать, что мальчишки вольно или невольно, но копируют манеру поведения Кисса, его немного язвительное и насмешливое отношение к окружающим. Тоже мне, охламоны, нашли себе достойный пример для подражания!
Предок, хоть ты подскажи, как именно мне следует поступить! Кисс тут вздумал благородство разыгрывать. Не может он, видишь ли, бежать! Рассчитаться за проигрыш необходимо, а не то иначе на нем, на коте облезлом, долг чести висеть будет!.. А нас одних оставлять – это правильно? Ну, Койен, скажи, что тут можно сделать? Чего – чего? Да зачем мне знать про то, что некто кого-то м где-то там заказал?!.. Хотя…
Покопавшись в сумке, нашла мешочек с бриллиантами. Что ж, за эти камни я, пожалуй, должна быть благодарна тебе, Адж – Гру Д'Жоор. Сколько бы Кисс не задолжал Угрю, какой бы долг на нем не висел, все одно это не больше, чем стоят бриллианты в этом черном мешочке.
– Лиа, но ведь Кисс просил нас сидеть здесь…
– Верно. Но мы с ним насчет этого позже разберемся. Надеюсь, обойдется без рукоприкладства… Парни, у вас одна задача: сберечь те бумаги, что находятся в сумке. Если в эту комнату кто начнет ломиться…
– Ну, на то окно есть… Да ничего с нами не случится, выкатимся отсюда, как колобки!
– Если же мы не вернемся… В таком случае делайте что хотите, но доберитесь до Стольграда, и там отдайте эти бумаги начальнику тайной стражи Вояру. Понятно?
– Кому – у?! Да ты что?! Говорят, он страшный…
– Ну, парни, вам ли, пережившим встречу с колдуном, бояться Вояра? Он нормальный человек, правда, и к нему без особой нужды под руку лучше не соваться… Чревато. Тем не менее, поверьте мне на слово: кто бы и что о Вояре не говорил, вам его опасаться не стоит. В общем, если мы не вернемся, то у вас одна дорога – к нему. Понятно?
– Не вчера из яйца проклюнулись…
Вот поросята! Ладно, втык за такие разговоры они от меня потом получат…
В длинном коридоре никого не было. Правда, доносился шум голосов снизу, из общего зала. Вечер, люди отдыхают… Я бы тоже отдохнула, да вот только сейчас не до того.
Так, Кисс говорил о последней двери по коридору направо. Ну, если учесть, что наша комнатка находилась чуть ли не на середине коридора, то понятно, куда идти. Если не ошибаюсь, то мне нужна вон та дверь, чуть более темная, чем остальные…
Но стоило мне, подойдя к нужной двери, поднять руку, чтоб постучать, как за моей спиной скрипнула дверь и чей-то грубый мужской голос поинтересовался:
– Те че надо?
– Простите? – повернулась я. Ну, тут все понятно. Если за той дверью, куда я собиралась войти, и обитает тот самый Угорь, то его охрана должна находиться или в соседней комнате, или же напротив. Не удивлюсь, если охранники сидят и тут, и там. Глядя на туповатую рожу амбала, выглядывающего из дверей, было ясно: этот долго разговаривать не станет. Дали ему приказ охранять, он и охраняет…
– Че ты тут делаешь? – продолжал тот. – Пошла вон, мы девок не вызывали.
– Зачем нам чужие девки, если свои имеются… – это уже другой мужской голос. Я не ошиблась – охранники Угря были и в соседней комнате. Из дверей рядом с нужной мне комнаткой высовывался еще один парень, помоложе и понаглей. Похотливо оглядев меня, он продолжал – Впрочем, ко мне можешь заглянуть. Пару медяшек заработаешь.
– Что так дешево ценишь? – усмехнулась я.
– Ну, если хорошо постараешься, то, может, и на серебряную монету наскребешь – хохотнул парень. – Нас, скучающих мужиков, тут хватает…
– Вот за пару медяшек и развлекайтесь друг с другом – посоветовала я излишне веселому парню. – Сам же сказал: вас там в избытке, и все одно больше заняться нечем.
– Отойди от дверей, я сказал! – рявкнул парень, враз перестав улыбаться. – И заткнись! Впрочем, раз сама нарываешься…
Он выскочил в коридор и попытался схватить меня за руку. Ага, как же, можно подумать, что я не ожидала от него чего-то подобного! Как раз наоборот: именно на то и рассчитывала. А дальше все просто: чуть отклониться в сторону, резко завести протянутую ко мне руку парня ему же за спину так, чтоб он согнулся от боли… Не глядя, ударить локтем второй руки подскочившего амбала, оттолкнуть его ногой в сторону, и затем с силой направить согнувшегося парня прямо в открывающуюся дверь комнаты Угря… Дальше надо действовать нахрапом…
– Господин Угорь, – заявила я оскорбленным тоном, заходя в комнату вслед за влетевшим туда кубарем наглым парнем, – господин Угорь, вынуждена вам пожаловаться. У вас совершенно невоспитанные охранники. Пристают, хамят, распускают руки и бесцеремонно пытаются затащить к себе в комнату слабых и беззащитных женщин…
Сама тем временем огляделась. Так, в середине комнатки стоит Кисс, и, кроме него, здесь еще трое мужчин и Гури. Это помимо того болвана, которого я сюда втолкнула… Так, тут и думать нечего: Угорь – самый пожилой из находящихся здесь мужчин, и единственный, кто сидит в широком кресле с множеством подушек. Не знаю, кто ему дал эту кличку, но, без сомнения, те люди попали в точку. Длинный, несуразно узкий, худой, с круглыми бесцветными глазами мужчина и в самом деле чем-то напоминал эту рыбу. Ну, а то, что двое крепких парней рядом с ним – охранники, это без пояснений ясно любому.
Тем временем влетевший в комнату и оскорбленный до глубины души парень вскочил с пола и, шипя нечто непонятное, пошел на меня, выхватив откуда-то нож. Глаза у него были просто бешеные. Как видно, таким образом его давненько не унижали, тем более при хозяине. Ко мне бросился Кисс, пытаясь встать на пути парня… Однако я его опередила. Вновь качнуться в сторону, отвести руку с ножом, удар коленом под ребра… Хватая ртом воздух, как вытащенная из воды рыба, парень вновь упал на пол…
– А ну, все быстро успокоились – раздался голос пожилого мужчины. – Развели тут, понимаешь, невесть какие игрища… Щипок, – обратился мужчина к пытающемуся встать с пола парню, – Щипок, я тебе сколько раз говорил, чтоб ты свою прыть по бабам поубавил? Вот и доскакался, кобелек недоделанный. И еще: я тебя что, учить должен, как надо охранять? Ты, когда за оружие хватаешься, то башкой думай, какой противник стоит напротив тебя, а не сразу за нож цепляйся. Считаю, что тебе еще мало досталось. Ну, да это дело поправимое…
– Щипка можно понять, – проворковала Гури. – Он любит баб, которые дороже медяшки не идут.
– Ага, – согласилась я. – Насколько я поняла, он и тебе выше не давал.
– Значит, так, – продолжал мужчина, не обращая внимания на нашу перепалку с Гури – Щипок, сейчас же убери подальше свою цапалку и не надо передо мной пыхтеть попусту. Раньше надо было не зевать. А сейчас иди отсюда. Понятно, что дама пришла не к тебе.
Кинув на меня убийственный взгляд, парень по кличке Щипок сумел подняться с пола и, пошатываясь, прошел мимо, к дверям, намеренно толкнув меня. Ладно, по мелочам не будем обострять…
– Кстати, я так и не понял, о каких именно беззащитных женщинах шла речь? – продолжал Угорь.
– Как это – о каких? Обо мне, разумеется – пожала я плечами. – Неужели не понятно?
– А, так беззащитная женщина – это вы? Н – да, похоже на то… – согласился мужчина. – Вас, как я заметил, обидеть может любой. Кисс, это, случайно, не та женщина, которая в Стольграде… Впрочем, мне и так все понятно.
– Ты зачем сюда пришла? – повернулся ко мне Кисс, и, судя по голосу, он был здорово рассержен. Он уже стоял рядом со мной, плечо к плечу… Подбежал, когда Щипок стал подниматься с пола. Защитник, блин…
– Милый, за тобой не присмотри – сразу же удерешь – промурлыкала я не хуже Гури. – Ищи тебя потом незнамо где! А я человек привязчивый… И потом, этот ужасный парень стал говорить мне такие гадости!.. Вот после этого и оставляй меня одну!.. И вообще, Кисс, милый, мне так тоскливо без тебя! Ты даже не представляешь! – и я страстно обняла Кисса, шепнув ему на ухо: " Помалкивай! Я знаю, что делаю. И следи, чтоб к нам сзади не подошли!".
– Кисс, отправь эту толстую бабу назад, в ту конуру, где она только что сидела – подала голос Гури. Кажется, девица пришла в не очень хорошее настроение после моих слов. – Пусть там в одиночестве доедает тухлую рыбу, оставшуюся у нее после ужина. Как я видела, она заказала себе не одну тарелку с этой недожаренной дрянью, и наворачивала эту гадость за обе щеки. Все одно у этой бабы нет не то что фигуры, а даже ее подобия, и уже никогда не будет!
О, Гури, спасибо тебе! А я все голову ломала, как мне разговор с Угрем обезопасить. Просто не знала, как с такими людьми положено разговаривать. Нужен какой-то отвлекающий маневр, чтоб то и дело уводил прочь от основной беседы. А бабские свары – это как раз то, что здесь подходит как нельзя лучше! Редкий мужчина выдержит грызню девок меж собой, постарается сократить разговор, чтоб только не слышать женских разборок. Ну, Гури, держись! Ты сама виновата, не я первая стала нападать…
– А я могу не беспокоиться о своей фигуре – как можно более равнодушно ответила я. – Мне, дорогуша, подобное ограничение не требуется – я и так мужчинам нравлюсь. Это некоторым из присутствующих надо за собой ежеминутно следить, боясь проглотить лишнюю крошку. Что, на одних отварах с ягодами сидеть приходится? Понимаю: с твоей комплекцией, дорогуша, опасно даже прибавление пары лишних фунтов. А уж если съешь полную тарелку рыбы!.. Боюсь, оплывешь, превратишься в бабищу столь необъятных размеров, что в раскрытую дверь не пройдешь. Сможешь только протиснуться.
– Ах ты!.. – и выставив вперед руки с растопыренными пальцами Гури шагнула было ко мне, но ее остановил голос сидящего за столом.
– Дамы, дамы!.. Это что еще за галдеж? Я не люблю шума, тем более ближе к ночи. Подобные беседы на повышенных тонах выводят из себя и мешают заснуть. Кстати, незваная гостья, вы так и не назвали нам свое имя. Хотя дама и не должна это делать первой. Кисс, я тебя не узнаю: ты до сей минуты так и не представил нам свою удивительно милую подружку. Раньше ты был куда более вежлив.
– Ее зовут Лия – неохотно произнес Кисс.
– Совершенно верно. Меня звать Лия. А в остальном… Думаю, Гури вам меня уже описала. Правда, рискну предположить, что в ее описании я выгляжу несколько иначе. Толстая, старая, некрасивая… Наверное, она перед этим на себя в зеркало посмотрела и описывала вам свое изображение.
– Да как у тебя… – зашипела было Гури, вновь пытаясь шагнуть ко мне, и опять остановилась под взглядом своего хозяина.
– Что ж, – чуть усмехнулся Угорь, – описание слов Гури довольно верное. Но не точное. Наш общий друг Кисс славится тем, что каждый раз, на зависть всем, умудряется подцепить себе настоящую красотку. Что ж, вкус у тебя по-прежнему неплохой. Кисс, это, я так понимаю, очередная подружка?
– Подобранная им из придорожной канавы – это уже Гури.
– После того, как ему надоело вылавливать тебя из сточной ямы – не осталась я в долгу.
– Дамы! – повысил голос Угорь. – Может, позволите мне вставить хотя бы одно слово? Кисс, я не понял, что здесь делает твоя новая подружка? Что ей надо, и по кому праву она суется в наш разговор? Честно говоря, мне это не нравится.
– Мне тоже… – начал было Кисс, но я закрыла ладонью его рот. Надо каким-то образом успокоить парня, а то, чувствую, он начинает психовать. Вот-вот вмешается в наш разговор, причем в весьма категоричной форме, и я его понимаю. Неприятно стоять и слушать, как кто-то другой пытается влезть в твои проблемы, а ты сам вынужден стоять рядом и слушать чужие речи. Кисс, потерпи, я знаю, что делаю!
– Можно, я за него отвечу? Знаете, он все равно толком не сумеет ничего объяснить!
– Да, попрошу вас объяснить, дорогая, отчего ты влетела сюда с таким шумом? Не стоит понапрасну волновать старого человека, больше всего мечтающего о тишине и покое.
– У меня, господин Угорь, к вам имеется сугубо деловое предложение.
– Приятно слышать, что кто-то еще беспокоит меня по делам. Хотя и теряюсь в догадках, что именно вы можете предложить. Я старый человек, и единственное, что меня беспокоит в данный момент – так только будущая жизнь, в которой меня грозит поймать в свои сети нужда и бедность. Увы, но наш жестокий мир безжалостен к бедным старикам.
– Ну, не стоит так плохо думать ни о себе, ни о мире. В ней есть и прекрасные моменты.
– Приятно слышать мнение еще не разочаровавшегося в жизни человека… Итак, о чем идет речь?
– Видите ли, эта ваша Гуря…
У одного их мужчин, стоявших за спиной Угря, на лице появилась мимолетная улыбка, да и у самого Угря насмешливо дернулся край губ. Дело в том, что этим словом – гуря в некоторых странах называют старых женщин, переставших следить за собой. Неудивительно, что услышав подобное искажение своего имени, девица вышла из себя
– Меня зовут Гури!
– Да? А я как назвала? Хотя это не имеет особого значения… О, ты, Гуря, извини, Гури, сбила меня с мысли… Я что-то хотела сказать…Вспомнила! Насколько мне известно, у вас с моим приятелем есть некие неоплаченные счета. Какой-то долг, не знаю, правда, за что: то ли в карты проигрался, то ли в кости, то ли еще во что-то… Впрочем, это без разницы.
– Согласен.
– В общем, если коротко: я знаю о проигрыше Кисса и принесла его долг. Неоплаченные долги, знаете ли, очень вредят нервам. Да и вам ближе к старости жить будет чуть полегче.
– Довольно необычное заявление, не лишенное, однако, определенного интереса. А ты знаешь, сколько он должен? – поинтересовался Угорь.
– Честно? Нет. Даже представления о том не имею. Но, думаю, этого должно хватить за глаза – и я, вытащила из кармана маленький мешочек. Развязала его и положила перед Угрем. – Здесь бриллианты… Думаю, маленький домик с садом стал для вас чуть ближе?
– Интересно – Угорь вытряхнул на свою сухую ладонь часть камней. – Весьма интересно.
– Подделка – скривила губы Гури, не отрывая, тем не менее, взгляд от сверкающих камешков. – Умелая подделка. Фальшивка…
– Поддельные камни обычно вешают на тебя – не удержалась я. – Все одно дороже не стоишь. А я представляю, что будет с тем, кто сунется к господину Угрю с фальшивкой…
– Ты и фальшивых не стоишь! – взорвалась Гури. – Для твоей старой седой головы и речной окатыш – украшение!..
– Если бы я тратила на себя хоть треть той краски, что ты используешь для своих клочьями вылезающих волос…
– А ну, хватит! – Угорь поднял на меня свои бесцветные глаза. – Думаю, милая девушка, ты просто не имеешь представления, сколько раз мне ранее, по молодости моих лет, пытались впаять подделки, и при этом клялись всеми богами, что к фальшивкам это не имеет никакого отношения. Но здесь – он ссыпал камни назад, в мешочек и резко затянул на нем завязки, – здесь, не спорю, камни настоящие. И если речь идет о долге, то согласен в одном: стоимости этих камней вполне хватит на то, чтоб покрыть оставшийся долг вместе с набежавшими процентами. Я не спрашиваю, откуда у вас эти камни. Могу только догадываться. Сложная огранка… Такие мешочки под драгоценные камни изготавливают лишь в одной стране… И от догадок мне становится не по себе… Вы не желаете пояснить, откуда у вас эти камни?
– Скажем так: мы успели забрать их у прежнего хозяина до того, как нас кинулись искать.
– Точнее.
– Видите ли, у нас произошел большой конфликт с одним… весьма мерзким типом. Мы разошлись смертными врагами, прихватив у него кое – что в качестве небольшой компенсации. Не думаю, что он хватится пропажи. Хотите – верьте, хотите – нет… Но это наши с ним разборки, так что спите спокойно. Если у нас и возникнут какие – либо проблемы с бывшим хозяином этих камней, то к ним вы не будете иметь никакого отношения.
– Что ж, я принимаю ваши объяснения. Спокойный сон тоже немаловажен, особенно в мои преклонные годы. Это весомый аргумент… Кстати, твой дружок ничего не имеет против твоего поступка? Что-то он помалкивает, а ты трещишь без умолку….
– Дорогой мой, ты ведь согласен с тем, что я сделала? – повернулась я к Киссу. – Не возражаешь, верно?
– Вообще-то я велел тебе сидеть на месте и не высовываться – зло сказал Кисс. – И уж тем более не вмешиваться в то, что тебя не касается! А насчет камней… Угорь, если ты примешь их в счет погашения моего долга, то я буду только рад.
Так, заговорил – уже хорошо! Пока еще держит себя в руках. А не то я опасалась взрыва эмоций… Как видно, скрепя зубы Кисс согласился с моими правилами игры.
– То есть как это: меня что-то не касается? – снова вмешалась я. – Дорогой мой, меня касается все, что имеет хоть какое-то отношение к тебе!
– А вот его, думаю, вовсе не интересует то, что имеет хоть какое-то отношение к тебе! – подала ехидный голос Гури. – Другое дело, если его интерес будет касаться настоящей женщины… – ее мурлыкающий голос стал чуть ли не призывным.
– Что-то я здесь, кроме себя, других женщин не вижу. Есть, правда, рядом одна крашеная облезлая кошка…
– Пришибу! – позеленела Гури. – Я буду не я, если не пришибу…
– Для вас обоих мои слова что, пустой звук? – Угорь начал сердиться. – Или, может, я сам с собой разговариваю? Устроили тут передо мной свару двух ошалевших кошек…Того и гляди дело до выдранных клочьев шерсти дойдет. А ну, замолчали обе! Надеюсь, я понятно выразился?
– Да…
– Уже легче. Что ж, Кисс, ты нашел себе неплохую подружку. Я, хотя и немолод, но по-прежнему являюсь ценителем женской красоты. Отказать в таком пустяке, как погашение долга, да еще столь привлекательной женщине, я никак не могу.
– Угорь, – вновь встряла Гури, – если эта грязная баба будет проситься к тебе на работу, то сразу предупреждаю: она ни на что не способна! При одном взгляде на нее клиенты разбегутся!..
– У этой девицы что, с головой не все в порядке? – спросила я Угря. – Все мысли, если и заглядывают случайно в ее голову, текут в одном направлении. Ни за что не поверю, что на ее место вы не могли отыскать хоть кого-то поумней! Хотя понимаю, отчего вы ее держите. Из жалости. Выстави такую за порог, так она через месяц в подворотне с голоду сдохнет…
– Хватит вам галдеть! – повысил голос Угорь – Кисс, хоть ты вмешайся! Развел, понимаешь, себе гарем из неуправляемых баб!..
– То есть, если я вас правильно поняла, то мы можем идти? – схватила я Кисса за руку.
– Я этого не сказал – отложил в сторону мешочек Угорь – Мы еще не все обсудили. Ох, молодость, молодость, вечно вы куда-то торопитесь… Кисс, объясни своей излишне шустрой подружке, что у нас из-за тебя большие неприятности.
– Не понимаю… – пожала я плечами.
– Она вообще безголовая – не выдержала Гури.
– Зато ты прекрасно знаешь, кого можно подставить…
– Вы обе утихните или нет? – вновь пришлось повышать голос Угрю. – Ни один вопрос толком решить не даете! Так вот, милая девушка, будет лучше, если я сам тебе кое – что поясню. Лия, твой дружок сорвал нам одно дело, которое, между прочим, уже было неплохо оплачено. Он не довел караван рабов до условленного места. Больше того: он провалил это самое дело. Впрочем, об этом ты должна знать не хуже меня. И теперь нас, как пособников заговорщиков, ищут в трех странах, в Дерибале, В Харнлонгре и в этой стране, да еще и… В общем, он нас сильно подвел. Очень сильно. И что нам теперь делать прикажешь? Неприятности идут сплошной чередой. Оттого-то мне, старому человеку, пришлось бросать налаженное дело и я чуть ли не тайком вынужден пробираться в другое место, что хоть там отыскать кров и покой…
– Вы хотите сказать, что перебираетесь жить в другую страну?
– Предположим. А потери? А разрыв связей? А оставленное имущество? А… Нет смысла перечислять мои убытки. И все из-за того, что твой дружок не справился с пустяковым заданием. С этим как разбираться будем? Отправляться в дальний путь в моем возрасте – это невыносимо! Так хочется тепла, покоя, домашнего уюта, жизни без волнений – и на тебе! Я был вынужден сорваться с насиженного места, отправляться в неизвестность, и все из-за твоего недотепы – приятеля! Как тебе это нравится?
– Кисс – не недотепа! Он прекрасный и надежный человек! А ошибки… Они случаются у всех.
– Он тоже здорово ошибся, когда на каком-то темном углу за медяшку подцепил тебя – снова не выдержала Гури.
– Дорогая Гури, это тебе, чтоб понравится мужчинам, надо раздеться чуть ли не догола и напялить на себя прозрачные тряпки. Иначе никто не клюнет. А мне это не нужно…
– А ну, хватит базара! – ударил рукой по подлокотнику кресла Угорь. Судя по всему, наша с Гури грызня ему порядком надоела. А голос у него может быть очень громким… – Гури, еще раз подашь голос без разрешения – и сразу же вылетишь отсюда. Понятно? Теперь ты… – он тяжело посмотрел на меня. – Раз ты влезла в мужской разговор и не даешь приятелю вставить ни слова… Твое желание защитить дружка я понимаю, но что ты можешь предложить взамен? Ничего! А за те ошибки, что совершил твой хахаль, у нас знаешь что бывает? И еще одно мне не нравится: ты слишком много знаешь…
– Угорь! – ахнула Гури. – Угорь! Я поняла! Она из тех, кто служит в страже, и ее специально для того подослали, чтоб она всех нас загубила на корню…
– У меня нет слов! – развела я руками. – Угорь, теперь даже я не понимаю, как вы такую набитую невесть чем дуру можете держать подле себя? Она же не головой думает, а другим местом, не буду уточнять, каким именно, но весьма удаленным от головы… Да и те редкие мысли, что изредка осеняют ее голову, умными никак не назовешь! Так, грязная пена, плавающая в наполовину высохшем пруду…
– У меня от вас обоих голова кругом идет! – рявкнул Угорь. – Сколько можно говорить, чтоб вы обе успокоились?! Что слов не понимаете?
– Угорь, я ей сейчас глаза выцарапаю!.. – не могла успокоиться Гури.
– Зато мне твои глаза, если они не накрашены в два слоя краски, долго искать придется! Совсем не видны… Но зато эти так называемые глаза расширяются лишь в том случае, если монетку увидят.
– Ах ты, стерва! – взвизгнула оскорбленная девка. – Пришибу!..
– Гури, вон! – заметно, что Угорь стал терять терпение.
– Не уйду! Вначале я ей всю морду расцарапаю! – кинулась ко мне девица.
– Давай, скачи, а не то я заждалась…
Но тут один из охранников по знаку Угря схватил Гури в охапку и, несмотря на ее ругань и сопротивление, вытащил из комнаты. Хлопнула входная дверь, и крики разгневанной Гури стихли.
– Надеюсь, что сейчас мы сможем спокойно поговорить – поудобнее расположился за столом Угорь – Лия, не могу утверждать наверняка, что ты постоянно провоцировала Гури, но очень похоже на то. Ох уж мне эти выяснения отношений из-за всего подряд!.. А что я больше всего не выношу – так это ваши бабские свары промеж собой. Не зря же умные люди предпочитают не иметь с женщинами никаких серьезных дел, и в этом они абсолютно правы. То, что я сейчас видел – лишнее тому подтверждение… Теперь о том, что непосредственно касается нашей проблемы. Так вот, дорогая Лия, твой дружок передо мной в неоплатном долгу, и я не вижу оснований, чтоб просто так отпускать его на все четыре стороны.
– То есть?
– Долга, то бишь проигрыша, на твоем приятеле больше нет. Это верно. Признаю. А вот что будем делать с основной бедой? Ведь что мы имеем на сегодняшний день? За тебя, Кисс, можно только порадоваться: сумел заполучить такую красотку, которая за тебя готова и в огонь, и в воду, и в зубы к Великому Змею… А с чем остаюсь я? Несчастный старик с пустой сумой, сорванный с насиженных мест, мотающийся по свету без угла и приюта…С горечью вынужден признать: все это, Кисс, произошло по твоей вине и из-за того самого каравана… С этим как будем решать вопрос?
