Текст книги "Заповедник Сказок 2015
(Том 5)"

Автор книги: Валентин Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц)

Александр Кац
Космонавты

Сказка для детей изрядного возраста

Автограф

осмонавт Кузя шёл по улице. Ну, гулял он. Ноги там, что ли, разминал перед полётом, а тут к нему мужик подваливает: можно, мол, автограф? Кузя засмущался страшно. «Я, – говорит, – даже и не космонавт ещё». И в протянутом блокнотике с фотографией Гагарина на обложке расписался. А после поправил шлемофон и, подрегулировав подачу кислорода в скафандре, отправился дальше: у них с космонавтом Джеком в «Whisky a Go-Go» предполётная подготовка назначена была. В семь. Когда он пришёл, там всё ещё уборщица полы мыла.

– А ну, не топчи мне тут! – прикрикнула она на Кузю. – Мне ещё на лунной станции полы мыть, а я из-за таких, как ты, здесь всё валандаюсь!

И мокрой тряпкой замахнулась. Космонавт Кузя ретировался на всякий случай на крыльцо, а там уже и космонавт Джек подошёл. Так они без предполётной подготовки и улетели на станцию. Попутка, там, что ли, приключилась, вот они и не стали ждать, пока уборщица закончит.

А тот мужик, что автограф брал, в том же «Whisky a Go-Go» позже вечером всем хвастал: «Вот, смотрите – Сам расписался!» И блокнотиком, где фотография Гагарина и подпись «космонавт Кузя», размахивал. А на недоуменные расспросы отвечал: «Скромный он очень, ага, вот и написал Кузя, мол. Но мы-то знаем…» Ему все подносили, пока он за столиком с недопитой кружкой рядом не заснул. А проснулся – ни блокнотика, ни того, что подносили, только выдохшаяся газировка в стакане.

Космические будни

Космонавты Джек и Кузя шли по ковровой дорожке к. трапу. Они несли специальные чемоданчики, в которых лежали бутерброды с докторской колбасой, на случай, если старт задержится, и по бутылке лимонада «Чебурашка». Комар же Серёга ничего не нёс, он сидел с гордым видом на шлемофоне у Кузи и выкрикивал лозунги: «Верной дорогой идёте, товарищи! Да здравствуют труженики мирного космоса!»

Космонавт Кузя шикнул на него: «Подходим!» Ему вовсе не хотелось, чтобы кто-то обратил внимание на самовар, притороченный к ранцу.

Через пару часов напарники сидели на лавочке возле космической станции. Станция-то заперта была, а ключи предыдущая смена с собой увезла в спешке: то ли солнечный шторм надвигался, то ли пурга с метеоритами. Да им-то с того не легче.

– Да… – сказал космонавт Кузя.

– Да, – согласился с ним космонавт Джек, – работы тут непочатый край. Смотри, как подъездные пути замусорены.

Комар Серёга деловито сновал меж космического мусора, отыскивая на будущее потайные места. Потайные места всегда надо держать на примете: мало ли контрабанда какая подвернётся.

Приехавшая попутным челноком с лунной базы уборщица шуганула их с лавочки: «Чего расселись, бездельники!» И отперла шлюз. Первым внутрь ворвался комар. Спев во всё горло: «На дальней станции сойду, трава по пояс», комар Серёга забился под пульт управления и затих, велев не тревожить по пустякам. А космонавты с уборщицей во главе, засучив рукава, принялись порядок наводить.

Жареная картошка

Космонавт Кузя чистил картошку, а космонавт Джек смотрел в иллюминатор на облака. Он очень любил смотреть на облака сверху вниз. А вот облакам это как раз не очень нравилось. «Ты погляди, задавака какой!» – говорили они.

– Небось, когда на землю вернётся, мы на него сверху смотреть будем.

– Да, да! – сказало одно очень чёрное и местами нахмуренное облако. – А я на него ещё и дождём прольюсь, попляшет он у меня!

Они же не знали, что космонавт Джек очень любит прыгать через лужи. Когда этого никто не видит, разумеется. А то как-то несолидно: человек с умным лицом в скафандре и вдруг – через лужи скачет…

А космонавт Кузя картошку дочистил и на чугунной сковороде, привезённой на станцию украдкой, принялся её жарить. Чтобы она с хрустом была. И чтобы крупной солью посолена. Совсем они уж было отобедать собрались, а тут – метеоритный дождь. А у них зонтик, как назло, сломан! Так они плащи накинули и наружу – там же бельё на верёвках висело. В общем, пока бельё собрали да внутри станции его от метеоритов отряхнули, картошка остыла совсем. Греть её – только портить: хрустящей-то ей уже не быть. А какой смысл не хрустящую картошку есть? Космонавт Кузя посуду в мойку поставил – уборщица обещалась убраться попозже. А космонавт Джек снова на подоконник залез и, убедившись, что Кузя его не видит, показал проплывающим внизу облакам язык.

Песня

Уборщица, прибывшая, чтобы перед праздниками порядок навести, смыла комара Серёгу с иллюминатора и чуть было не выплеснула за порог с мыльной водой, но Кузя и Джек вовремя спохватились:

– Тёть Люсь, ты чё? – сказал космонавт Кузя. – У нас же тут с водой напряженка!

– Да, да, – подхватил космонавт Джек.

– Тьфу на вас! – сказала в сердцах уборщица тётя Люся и принялась фильтровать мыльную грязную воду через промокашку, сложенную вчетверо.

Из твёрдой фракции космонавт Кузя слепил комара. Немного кривовато, но всё же. И вдохнул в него жизнь, комар, отдышавшись, выпустил из хоботка мыльный пузырь, переливающийся всеми цветами радуги.

– Ух ты, – восхитился Кузя и заорал, – Джек, а Джек! А давай пузыри пускать.

– Какие еще пузыри? – проворчал Джек. – Мы же в космосе, и никаких пузырей нам не завозили.

– Так мыльные же! – попенял Кузя на непонятливость напарника. – Красиво ведь. А где мы находимся, так это ещё проверить надо, может, вообще на земле. Или под.

– Отставить пессимизм! – рявкнул Джек, раскатывая по полу космической рубки карты звёздного неба, выдранные из учебника астрономии для десятого класса. – Тёть Люсь, как думаешь, мы где находимся?

– Тут, – исчерпывающе ответила та и добавила: – Некогда мне с вами лясы точить, того и гляди, на челнок опоздаю. А мне еще на лунной базе прибираться.

Джек, Кузя и комар Серёга пускали в открытую форточку переливающиеся на солнце мыльные пузыри. А в это время на Земле Джек, сидевший у себя на веранде, посмотрел в небо и сказал:

– Ух ты… Краси-иво… Небо – в алмазах!

И помахал рукой Люсе, стоявшей на остановке с ведром и шваброй наперевес в ожидании рейсового челнока. Затем приободрился и крикнул:

– Жена! А ну, тащи рояль, я песню придумал! Ниче так песенка получается[5]5
  Песня Джона Леннона Lucy in the Sky with Diamonds.


[Закрыть]…

Чаепитие на орбите

Космонавт Джек и космонавт Кузя пили чай из стаканов, подливая кипяток из медного самовара, и вспоминали, как они пускали мыльные пузыри в форточку. Дымок, из самовара тонкой струйкой вытекал сквозь приоткрытый иллюминатор и устремлялся прямо к лунной базе в море Забвения, где уборщица мыла полы шваброй, одолженной на станции: своя давно сломалась, да только каждый раз, когда снаряжали грузовую экспедицию, про швабру почему-то забывали.

Кузе пришлось дважды сапогом-гармошкой раздувать самовар, пока Джек летал на челноке к соседям: то заварку у девчонок попросить, то сахарку стрельнуть. Ему потом ещё выговор вынесли за перерасход горючего, но потом тот выговор сняли, когда Джек доказал, что заварки, присылаемой на станцию, не хватает даже на одного, а их там – трое, если не считать уборщицу. Комар тоже показания давал, но как-то без фанатизма, неубедительно, и их не учли.

Вечность

Космонавты Джек и Кузя решили сыграть в пинг-понг. Комара Серёгу попросили было шариком поучаствовать, да ему, как оказалось, по делам на Землю срочно надо было. Челнок с минуты на минуту отбывал, вот он и улизнул, подлец. Тогда-то Кузя и сказал:

– А давай – словами! – И тут же сделал подачу. – Пинг!

– Понг! – ответил Джек и задумался.

– Эй! – окликнул его Кузя. – Мы же не в «спи-проснись» играем! Подавай уже.

– Не могу, – грустный Джек махнул рукой, – у меня подачи закончились.

И, прихватив банное полотенце, ушёл на крышу станции загорать, Хотя это и запрещалось инструкциями, но уж очень ему не хотелось домой вернуться бледной поганкой.

Кузя же, сыграв сам с собой три партии в поддавки на щелбаны, потёр покрасневший лоб и принялся со скуки за научные наблюдения: у них в горшочке, на подоконнике, горох был посеян. Вот Кузя за ним и наблюдал – записывал, как атмосфера станции влияет на успехи горохового зёрнышка в борьбе за урожай. Горох откровенно бездельничал, и Кузя, ворча: «Атмосфера, как же!», согнал чахлый горох с весов: «Тренироваться надо больше!»

А потом Кузя сидел на подоконнике и смотрел вниз, на Землю, мелькающую в прорехах облаков. «Вот, – думал он, – даже облака у нас, и те оборванцы, чего уж ждать от гороха при таком положении дел…»

О чём думал горох, сидевший в горшочке на том же подоконнике, никто так и не позаботился узнать. Всем было наплевать, а он, на самом деле, просто загибая листочки, подсчитывал дни, оставшиеся до приземления. И выходило у него, что вечность.

НЛО

– Тарелка! – заорал космонавт Джек, тыкая пальцем в иллюминатор.

– Какая ещё тарелка? – космонавт Кузя оторвался от модели бензозаправочной станции, которую выпиливал лобзиком уже третий день – для одного очень важного научного эксперимента.

– Не знаю, – честно ответил Джек, – на ней что-то написано, но я не разберу никак – далеко. Иллюминаторы светятся.

– Я! – завопил комар Серега. – Я на разведку! Одна нога тут, другая там, третья… – И замолк, озадаченный нестыковкой поговорки с жизненными реалиями. – А куда же остальные лапы девать?

Космонавты на его проблему не обратили никакого внимания: они держали совет. Совет надо было держать быстро, пока тарелка не улетела, и космонавты, махнув рукой на все протоколы, выволокли с антресолей телескоп, сооружённый ими из купленных в аптеке линз и ватмана. Казённый штатный телескоп они использовали для наблюдений за Туманностью Андромеды – оттуда по непроверенным данным, готовилось вторжение туманных андромедян.

– Вижу! – крикнул космонавт Джек изнывающему от нетерпения и дожидающемся своей очереди космонавту Кузе. – Там написано… написано… «Шелл».

– Заправка! Заправочная станция! – воскликнул Кузя. – Не зря я её столько делал!

– Так это твоих рук дело? – оторвался от окуляра Джек. – То-то я смотрю, написано вкривь и вкось, да ещё и кириллицей.

– Что значит вкривь? А ну-ка, дай взглянуть! Я ровно написал: «АЗС-17», всё по ГОСТу, как в инструкции… – забормотал он, глядя в телескоп. – Так, во-первых, моя станция из фанеры, и во-вторых, моя прямоугольная, а тут какая-то тарелочка, и написано на ней… «Шелли» там написано, а вовсе не «Шелл»!

– По крайней мере, это не вторжение диких андроидян! – резюмировал Джек и, взглянув на уборщицу, прилетевшую на рейсовом шаттле с лунной станции, чтобы «разгрести свинарник», как она это называла, спросил: – Вы не видели там за бортом тарелку?..

– Грязные тарелки не выбрасывать за борт, а мыть надо, – проворчала уборщица. И выгнала их поделать чего-нибудь снаружи: починить там чего или межзвёздное пространство вокруг станции расчистить, пока она тут разгребает. Да еще ей на вечерний шаттл успеть надо: на марсианской станции давно никто не убирал, а туда на днях экспедиция прибывает…

– Так… – зудел комар Серёга, сидя на отмытом дочиста иллюминаторе, глядя с тоской на удаляющуюся тарелку со светящимися окошками и на машущих ей вслед космонавтов в скафандрах. У Кузи на кислородном баллоне была аппликация ромашки, а у Джека – летящая по небу Люся. – С тремя ногами я, предположим, разобрался, но что делать с остальными?

Спасительное лекарство

Подлетевший к станции челнок резко затормозил. Водила, открыв иллюминатор, крикнул что-то, но космонавт Кузя, сидевший на крыше космической станции, только развёл руками: сквозь скафандр-то не слышно. Водила откинул защитное стекло с гермошлема и прокричал:

– Чего сигналим? Случилось что?

– Нет, просто я простыл, – просипел в ответ космонавт Кузя, – нос у меня…

– Ух ты! – восхитился водила. – Так это твой нос? А я-то решил, что это фонарь красный выставили: мол, опасность.

– Так опасность и есть, – пискнул Кузя сквозь брызнувшие из глаз слёзы. – Я, может, заразный…

– Пожалуй, полечу-ка дальше, – спохватился водила, – совсем забыл, меня же на Луне ждут: у лунатиков мультики кончились, вот – везу. В общем, до свидания, выздоравливай, пока!

Захлопнул иллюминатор и ударил по газам.

– Эй, – замахал ему вслед Кузя, – постой! А нам? Нам тоже мультики нужны! Очень!!!

Но того уже и след простыл. Расстроенный Кузя взял валик от дивана, с которым обычно ходил на крышу станции, и спустился вниз. За столом, окружённый колбами и пробирками из набора «Юный химик», сидел космонавт Джек. Перед ним горела спиртовка, но на огне ничего не стояло.

– Вот, – грустно сказал Джек, – Ничего не выходит. Я пытался сварить для тебя аспирин, а вышло что-то странное.

– А ты точно по инструкции действовал? – уточнил жестами космонавт Кузя, истративший остатки голоса на болтовню с водилой челнока.

– Ну, да, – вздохнул космонавт Джек. – Вот, среди дисков нашёл. Там учитель химии отчего-то в трусах. Представляешь, до чего довели учителей! Он какому-то оболтусу показывал, как правильно ацетилсалициловую кислоту[6]6
  Аспирин.


[Закрыть] варить. Видимо, напутал что-то. Хотя комар Серёга, гляди, уже полчаса пытается доказать водопроводному крану принцип неопределенности Гейзенберга[7]7
  Ключевой принцип квантовой механики.


[Закрыть]. А до этого романсы посудомойке пел. А ведь всего ничего нюхнул.

– Может, и я попробую? – обречённо махнул рукой Кузя. – Хуже, чем сейчас, уже не будет.

– Нет, страшно! У того учителя белый порошок получался, а у меня – коричневый. Вдруг там какие примеси? Ты посмотри на Серёгу!

Шлюз распахнулся, и вошла уборщица.

– Ой, – сказал космонавт Джек, – а мы вас не ждали сегодня.

– Я на марсианской станции порядок навела, – уборщица поставила на стол огромные авоськи. – Заскочила на лунную, а там водила говорит, Кузя с таким красным носом, что он чуть с ума не сошёл, принял его за светофор в открытом космосе. Я-то, по простоте душевной, думала, что чтобы сойти с ума, по крайней мере, надо хоть зачатки его иметь, но вот, поди же…

Она бубнила и бубнила, вынимая из авосек баночки с малиновым вареньем и горчичники, какие-то мази и таблетки, перехваченные аптекарскими резинками. Джек, невзирая на бешеные вопли комара, потихоньку высыпал сваренный им порошок в мойку и включил воду – ну, как будто руки помыть. Комар Серёга хлопнулся в обморок, хотя прежде за ним такого не водилось.

– Ну, – сказала уборщица космонавту Джеку, – чего же ты до сих пор чайник не поставил? И, кстати, вам тут с Луны пару дисков с мультиками передали, сказали, самые лучшие выбрали. Чтоб вы были здоровы.

Скафандр и супергалеты

Космонавт Кузя шёл по тропинке. Тропинка бежала по склону прямиком к ручью. Космонавт Кузя твёрдо верил, что где-то там, у подножья холма, прячась от его взгляда за зарослями кустарника, течёт ручей. Идти вниз было совсем не просто. Даже с включённым на всю катушку кондиционером в скафандре было нестерпимо жарко. Струйки пота так и норовили проложить свой путь от линии водораздела, пролегавшей где-то возле макушки, прямиком в глаза, не обращая внимания на вздыбившиеся брови и продираясь сквозь ресницы. Сложенный вчетверо чистенький носовой платок с вышитыми на нём инициалами и с красной каёмочкой в нагрудном кармане скафандра выглядывал уголком наружу, с любопытством наблюдая за перемещением Кузи.

– Прямо, прямо держи! – не выдержал платок. – Упадём же…

– Я… – пропыхтел космонавт Кузя, – я… ничего не вижу! Тут должен был быть корабль… где-то. Меня же Крошка ждёт, ей нужна помощь.

– Протри глаза, – фыркнул носовой платок, – ты же не кто-то там, ты же – Ку-у-узя.

– Что у нас с кислородом? – осведомился космонавт Кузя у угрюмо молчавшего скафандра. – И почему не работает кондиционер?

– У меня всё нормально, – проворчал скафандр, – не считая небольшой пробоины в районе коленки. Левой. Травлю понемногу, но до ручья должно хватить.

– Кондиционер… – напомнил Кузя. – Ну-у?

– А что с ним? – удивился скафандр, – Залит полный контейнер. Паршивый, если честно. Но дело своё делает.

– Я про воздушный! – задыхаясь, пискнул Кузя, говорить ему было тяжело.

– А, ты про этот! – обрадовался скафандр. – Так не работает он. Уже сколько времени не работает. А я предупреждал! Письма даже слал. Официальные. Никакого ответа не получил между прочим. Забастовка у него, вроде бы.

– Снова здорова! – удивился космонавт Кузя. – В прошлый раз питание ему не нравилось, трёхразовое. Теперь-то что?

– Да я и не знаю, – осторожно пробурчал скафандр. – Мало ли ему что ещё не по вкусу… печенье, к примеру.

– Какое ещё печенье? – удивился Кузя. – Зачем кондиционеру печенье?

– Так опыты проводит, – встрял всезнающий носовой платок. – Сказал, выращивает супергалеты. Для дальних путешествий. Ну, там, на Юпитер, говорит, лететь. Вместо целого рюкзака провианта можно пачку галет. Если они, конечно, супергалеты.

– А я кашу люблю, – мечтательно вздохнул Кузя, – гречневую, с молоком. Разве такое галеты заменят?

Тут раздался громкий скрежет, у скафандра началась страшная вибрация.

– Крошка! – отчаянно заорал космонавт Кузя. – Она в беде! – И ринулся на помощь, напролом, не разбирая дороги.

Споткнувшись, полетел кубарем вниз. Приземление было жёстким. В голове гудело, сердце готово было выскочить из груди.

– Нечего печенье в кровати есть, – сказал космонавт Джек, – тогда и крошек никаких не будет. – И положил ещё мазок на эпическую картину «Покорение Юпитера слоном Ганнибалом», которую рисовал третий день кряду.

Космонавт Кузя, сидевший на полу возле койки, содрал с головы простыню. Простыня замоталась так, что ему нечем было дышать. Недочитанная книжка испуганно выглядывала из-под подушки, валявшейся посреди их космической рубки. Скафандр, как ни в чем не бывало, стоял на своём месте, в шкафчике с наклейкой «яблоко», и скептически посматривал на Кузю.

– Я… – громко начал было космонавт Кузя.

В это время во входной люк станции, в клубах пара, ввалилась уборщица, вся обвешанная авоськами.

– Помогите разобрать, – сказала она, – я вам галеты новые привезла, супер! – И, взглянув на вытянутое лицо Кузи, добавила: – Ну и провиант на неделю, конечно. Слышь, Джек, бросай мазюкать свой пирог – не очень-то он у тебя похожим получается. Я вам лучше настоящий сейчас состряпаю.

И нацепив фартук с красными полосками и большой подпалиной, образовавшейся после недавнего химического опыта космонавта Джека по варке аспирина в космических условиях, для захворавшего Кузи, принялась месить тесто для пирога.

Психологическая разгрузка

За неимением ивовых прутьев Космонавт Кузя плел корзину из подручных материалов. Им на уроке психологической разгрузки задание такое дали. Космонавт Джек корзину уже сплёл, правда, в качестве ивовых прутьев использовал бумажные полоски. Накромсал ножницами из «Инструкции по эксплуатации космической станции им. Ностромо», пока Кузя не видел.

– Вот, – сказал Джек, гордо демонстрируя свою работу. – Раз-два и готово! Не то, что некоторые.

– У меня тоже будет, – уверенно сказал Кузя и показал пучок разноцветных проводков. Проводки он отчикал от кабеля, проходившего за его койкой. – Ещё и красивей, чем у тебя.

– Ну и пускай красивее, зато моя сделана вовремя. Через десять минут очередной сеанс связи. Я пятёрку получу, а ты – кол!

– Я успею…. – засуетился космонавт Кузя и принялся лихорадочно плести корзинку, высунув от усердия кончик языка.

Космонавт Джек иронически посматривал на него, пуская бумажный самолётик, созданный из сэкономленных материалов. Прошло пятнадцать минут, затем ещё пятнадцать, и счастливый Кузя воскликнул:

– Вот! Сделал!

– Что это? – удивился Джек.

– Как что? Оплётка. Для шариковой ручки. Скажи, красиво получилось?

– Красиво, – признался погрустневший Джек, сравнив оплётку со своей корзинкой. – Жаль, что у меня таких проволочек не было…

– Так там ещё есть! Айда!

И они полезли под Кузину кровать за разноцветными проволочками.

– Там еще и свинец есть, – сказал Кузя, – только тсс! Он в том кабеле, что внизу проходит. Можно было бы битков наплавить. Надо только придумать, где костёр развести.

Лишь только космонавт Джек закончил свою оплётку, как в шлюз станции постучала уборщица.

– Ой, – воскликнул Кузя, – а как же… сеанс связи с ЦУП!

– Да, почему у нас задание никто не принимает? – удивился Джек.

Под домашним арестом космонавт Кузя и космонавт Джек сидели порознь. Кузя – на перевёрнутом ведре в чулане, где уборщица хранила швабры и тряпки. А Джек – в кладовой, на ларе с картошкой.

Бригада ремонтников уже улетела с рейсовым челноком на Луну – там метеорит повредил антенну дальней связи, без неё под угрозой срыва оказались переговоры с таукитянами о прибрежном кометном промысле. Уборщица уехала на Марс – окучивать и поливать на плантации сарсапареллу, им там недавно воду дали. А Кузю и Джека вернули к обычной деятельности в штатном режиме, но без права выхода в открытое пространство сроком на две недели. Намекнув, что трибунал откладывается. Пока.

– Да, – сказал Кузя.

– Да, – подтвердил Джек, – кто же знал, что этот кабель к антенне идет? Я пять раз «Инструкцию по эксплуатации» перечитал – там про это ни слова не было…

– До корзинки? – поинтересовался Кузя.

– После, – признался Джек. – Да какая разница, я же чистые листочки оттуда вырвал. Вроде бы. Какова вероятность того, что…

Уборщица поставила лопату в чулан и принялась мыть посуду, составленную в раковину. «Ишь, – подумала она, прислушиваясь к горячему спору космонавтов перед грифельной доской, исписанной формулами сверху донизу, – кажется, делом занялись».

Уходя с дежурства, она поправила одеяла у спящих космонавтов. И на всякий случай запустила быструю диагностику станции – всё ли цело, всё ли работает?