Текст книги "Четвертый Рим"
Автор книги: В. Галечьян
Соавторы: В. Ольшанецкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 48 страниц)
Воспользовавшись благоприятной ситуацией, Луций схватил Лину и вытащил из комнаты, не дожидаясь завершения вечно живого спора об искусстве.
4. КРЫШАДва дня Луций просидел безвылазно в общежитии, а на третий захандрил.
– Ты, дурак, сиди, не рыпайся, – учил его Линин дядя, старый вор на заслуженной пенсии. – За тобой сейчас гоняются спецслужбы регента, плюс татарва, плюс московские уркаганы, минус твоя голова.
– Боюсь за брата, – вздыхал Луций, – к чужим людям отправил его, может, бродит по улицам, а может, уже блох кормит в изоляторе.
– Ну хорошо, – довольно резко заявила Лина, – тебе нельзя лицо свое светить, а что мешает нам с дядей Лазарем твоего Ваську сыскать и припрятать. Верно, дядя?
– Да, соскучился я по нему, – вздохнул Луций, – всю жизнь вместе, а сейчас получается, что я бросил его на улице, спасая свою шкуру. Неужели у вас нет средств меня как-нибудь загримировать?
– Нет, – твердо отвечал дядька. – Я с тобой и говорить не хочу. И ты, пичужка, не лезь поперед дядьки, або контакт с мальчишкой смертельно опасен, лучше переждем. Если взяли его менты, значит, судьба у парня такая, а если он под наблюдением, прямо на нашу малину и выйдут. И никакая крыша не спасет. Вечером батя твой придет, попробуем вместе как лучше и без потерь брательника твоего вытащить. И то подумай, мальчишка на одном месте сидеть не будет, обязательно начнет высовываться и мелькнет его лицо, где не надо.
– Да он смышленый, Василий мой, он понимает, что надо затаиться, – безнадежно пытался спорить Луций, втайне понимая, что выходить в самом деле нельзя.
Вечером разговор продолжился. В нем кроме отца Лины и дядьки принимал участие седой загорелый грузин, к которому все в доме относились с подчеркнутым уважением.
– Ему в Москву не надо, – безапелляционно заявил грузин по имени Амиран, – в Москве его ждут. Давай я его с собой заберу, послужит годик-другой бойцом, потом повысим. В Москву вернешься – по любой улице пойдешь, никто ничего не скажет.
– Брат у меня, – перевел Луций разговор на интересующую его тему. – Куда я без него?
– Да и дочка моя его не отпустит из Москвы, – усмехнулся отец Лины.
– Неровно дышит на него, да? – игриво округлил глаза Амиран, но, прочитав в лице девочки обиду, притянул ее к себе.
– Э-э-э, забава моя, – нежно произнес он, – ты что, не знаешь своего крестного отца? Я не прочь посмеяться, пошутить, но помнишь ли ты хоть один случай, когда Амиран тебя подвел, плечо не подставил? И твой отец не помнит. Так что сотри с лица гнев.
– Отстань, – засмеялась девочка и обняла седую голову грузина.
Луций оттаял чуть-чуть от своих нелегких мыслей и огляделся так, будто в первый раз увидел комнату и накрытый стол. Еще месяц назад он и представить не мог, что такое возможно, но и теперь после того, как он пожил в одном из лучших отелей Европы, зала удивляла его своим восточным нарядным убранством.
– Я вот что думаю, – сказал наконец дядька. – Мы тебя, браток, подштукатурим, рост каблуками усугубим, на вихры твои оденем кепку. И пойдешь ты со мной на поиски. А сзади пустим хвоста из людей дяди Амирана. Я полагаю, что в случае прямого нападения мы отобьемся. Что нам впервой.
Правым берегом Невы в Петербурге традиционно именовался район Ржевки-Пороховых. Особенностью его во все времена было полнейшее отличие от берега левого. Дело даже не в том, что там нельзя было найти не только ни одного похожего места или здания в зеркальном отражении, но с переездом через мост Александра Невского заканчивался и старинный Санкт-Петербург. Правый берег застраивался непрерывно весь период советской власти, и с ростом этажности и по мере построения социализма дома все больше отдалялись от реки. Не минула перестройка это городское место и в XXI веке, только теперь вернулись к руслу реки.
Первое, что поразило Луция на правом берегу Невы, это обилие автомашин вокруг домов. Да и сами дома недавней постройки, каждый из которых – целый микрорайон, были очень даже пригодны для жизни.
– Отсюда не видать, – заявил дядя Лазарь. – Но на каждой крыше есть вертолет, зимний сад и хорошая русская баня.
– А внизу что, кроме гаражей? – спросил Луций, с грустью отметив, что совсем не представляет своего брата живущим в одном из громадных домов.
С трудом расспрашивая редких пешеходов, все в основном были на собственном транспорте, путешественники добрались наконец до нужного дома. Вслед за ними как привязанная шла вторая машина, новехонький "форд", тоже битком набитый людьми Амирана. Прежде чем остановиться, водитель сделал несколько кругов вокруг дома и, не заметив ничего подозрительного, двинулся к нужному подъезду. Подъезд оказался наиболее отдаленным от всех, к нему вел узкий проезд вдоль каких-то спортивных сооружений, у которых никого не было видно. Уже останавливаясь, шофер услышал сдавленный шепот: "Мент". В самом деле у парадной стояла будочка из плексигласа и металла и в ней сидел человек в форме, который, вынув из аккуратного бокового кармана маленький карандашик, тщательным образом записывал номер машины.
– Ты сиди, – остановил Луция Амиран, у которого от предвкушения опасности раздувались ноздри и глаза блестели как у молодого, – без тебя есть кому сходить. – И он выпрыгнул из машины.
Вторая машина не стала подъезжать к самому подъезду, а, описав большой полукруг, скромно остановилась вдали от будочки, так что рассмотреть ее номер оказалось невозможным.
Амиран и Лазарь вышли из машины и через несколько мгновений скрылись в подъезде, который переходил в громадный холл со стеклянными стенами. Два консьержа сидели друг напротив друга и следили за забежавшей невесть откуда желтой дворнягой, еще щенком, который поводя черным носом и стреляя во все стороны глазами, высматривал съестное. Пройдя мимо сидящих, два старых разбойника залезли в лифт и без приключений поднялись ровно на сорок этажей вверх.
Выйдя из лифта, друзья стали оглядываться и очень быстро обнаружили нужную дверь, обитую серебристым дюралем и украшенную табличкой с фамилией владельца без указания должности. Не долго думая, Амиран нажал на дверной звонок, но даже и после повторного нажатия толку не добился. Молчала сейфовая дверь с четырьмя замками в ней, и пустая квартира отзывалась на звонки слабым дребезжанием.
Тогда строго следуя своим, видимо, давно выработанным правилам, Амиран подошел к следующей двери и резко надавил звонок. Дверь отворилась практически сразу, но из нее никто не вышел, потому что за ней оказалась стеклянная перегородка с россыпью дырочек на уровне рта.
Уже из-за перегородки мощная черноволосая женщина с клюкой басовито спросила:
– Вам кого?
– Насчет соседей интересуемся, – загадочно улыбаясь, сказал Амиран, и покоренная его ослепительной улыбкой женщина провела рукой вдоль черной полоски на стекле, и перегородка прыгнула вверх.
– Сосед еще на работе, – сказала пожилая дама, чуть отодвигаясь в глубь своей квартиры, – а девчонка ихняя наверняка на крыше. Там у них какие-то пляски или соревнования, понять невозможно. Я почему знаю, что и моя внучка вместе с ними там кочевряжется. Вы если будете подниматься, скажите ей, что бабка сердится. Ни поела, ни попила, все на эту крышу, будто она медом намазана.
Оранжерея с тропическими растениями занимала большую часть крыши, оставляя место только для нескольких ларьков, теннисного корта и вертолетной площадки. В самом центре ее бил фонтан, и напротив него была поставлена небольшая деревянная эстрада. В обрамлении густой экзотической зелени она привлекала к себе дюжины две детишек разного облика и возраста, среди которых было не менее десяти девочек.
– Как же мы их узнаем? – спросил Лазарь, беспомощно окинув взглядом танцующих под магнитофон девочек и мальчиков, но Амиран только усмехнулся.
Покачивая плечами в такт музыки, он ловко вспрыгнул на эстраду и подбежал к микрофону. Музыка внезапно исчезла, и танцующие застыли на месте. Отключив магнитофон, Амиран подскочил к микрофону и закричал:
– Одноминутный перерыв по техническим причинам. Прошу не расходиться. Дети, ответьте мне только на один вопрос: кто из вас живет в сто сороковой квартире? Как только эта девочка выйдет, танцы продолжатся.
– И из сто сорок первой подружка выходи! – закричал Лазарь снизу. – Тебя ждет бабушка обедать.
Дети, стоявшие до сих пор неподвижно, зашевелились и выпихнули из своих рядов удивительное создание в розовом платье и бархатных черных тапочках.
– Ты из какой квартиры? – спросил Амиран, одобрительно ее разглядывая. – Поди, из сто сороковой. А у нашего сопляка хороший вкус, – добавил он, непосредственно обращаясь к Лазарю.
Но девочка только покачала головой, ловко спрыгнула с эстрады и подбежала к Лазарю.
– Вон она стоит, прячется от вас, – показала она на высокую девочку в джинсах и белой рубашке и убежала вниз.
Девочка в самом деле с большой неохотой сошла с эстрады. Кто-то снова включил музыку, и вся компания стала задирать ноги и прыгать еще с большим удовольствием.
Амиран отошел с девочкой в самый дальний угол и, скрыв ее от глаз друзей и знакомых большой пальмой в кадке, спросил:
– Ты помнишь Василия? За ним приехал брат. Где он сейчас?
Реакция на его слова оказалась самая неожиданная. С криком:
– Все вы врете, ничего я не знаю! – девочка бросилась бежать и скрылась в глубине оранжереи.
Лазарь и Амиран несколько мгновений смотрели ей вслед, потом Лазарь сказал:
– Все ясно, дом под наблюдением. Оба немолодых, но решительных мужчины спустились вниз и вместо того, чтобы выйти из вестибюля и пройти к машине, где скучал Луций, встали в небольшой нише рядом с лифтом и сквозь стеклянную стену не торопясь обозрели все видимое пространство. То, что они заметили, явно их не обрадовало. Прямо за их машиной пристроилась длинная черная иномарка с зеркальными стеклами, так что никого изнутри нельзя было разглядеть. Но мало того, другая машина, на этот раз "Волга", с наполовину открытыми стеклами стояла и перед их "фордом". Двое мужчин с короткими стрижками и потупленными взглядами курили, облокотясь о крыло машины, но их предельно безразличный вид и шикарный лимузин не могли обмануть профессиональных воров.
– За нами глаз волокут, – сказал Амиран, – по-моему, они щенка не срастили с ситуацией и наводят коны от нас.
– Думаешь, крышу просекли? Значит, кто-то из них в здании. Похоже, скрытая камера рисует всех стучащих в сто сороковую и фильтрует, отсеивая родных. Потому что распознать отношения всех живущих или входящих в этот дом невозможно.
– Это точно, – согласился Лазарь, внимательно вглядываясь в лица дежурящих у подъезда. – Тут каждые пять минут по машине подъезжает и отъезжает, зацепить Луция трудно. А вот наши фото, видимо, уже переданы по факсу прямо в салон, и нас-то они и поджидают. Не навестить ли нам деваху, поди, снова танцует? – и оба приятеля с полным безразличием к поджидавшей их опасности вновь поднялись наверх.
Девочка, как они знали ее зовут Нина, вовсе не танцевала, а плакала под той же самой пальмой, которая давала такую густую тень, что тоненькую фигурку мог разглядеть только специалист вроде Амирана. Он жестом остановил Лазаря, вошел под тень пальмы и каким-то удивительным способом умудрился за несколько минут не только успокоить девочку, но и войти к ней в полное доверие. Более того, и Лазарь, как друг и соратник Амирана, уже вызывал в ней вполне добрые чувства, и когда Амиран познакомил его с Ниной, та приветливо ему улыбнулась.
– Мама не разрешила Васе остаться, – сказала девочка, чуть ли не принимаясь плакать вновь. – Но мы его накормили, и мама позвонила одному знакомому, у которого своя гостиница. Так они и ушли вдвоем с мамой. А когда мама вернулась, она сказала, что Вася не захотел идти в гостиницу и куда-то от нее сбежал.
– И больше он не приходил? – живо спросил Амиран после непродолжительного молчания. – Совсем пропал малый?
Нина заколебалась, но видно уж очень умело воздействовал на нее старый грузинский разбойник и поделиться ей, наверно, было не с кем.
– Приходил, – сказала она шепотом. – На следующее утро. Сказал, что ему повезло, он устроился в одно тихое-тихое место и будет там жить и нос не высовывать.
– Именно так и сказал? – переспросил Амиран. Девочка утвердительно кивнула. – А потом, – продолжала она, – стали приходить другие, противные такие дяденьки. Все про Васю расспрашивали, и даже папу куда-то уводили на целый день, а он Васю и вообще не видел. Поэтому мы никому дверь не открываем и к телефону не подходим, пока все не утрясется.
– А вдруг мы из этих? – серьезно переспросил Лазарь. – И сейчас тебя бросим в мешок и на допрос.
– Не может быть! – убежденно сказала Нина. – Вы совсем другие...
– Так он не объяснил тебе, как его найти?
– Нет, он сказал, что будет лучше, если я ничего не буду знать, где он скрывается, и что, как только сможет, он обязательно даст о себе весточку.
– Дело в том, – сказал Амиран, уже не шутя, – что его брат сидит перед вашим подъездом в машине и мы даже не можем его предупредить, что за твоим домом установлена слежка.
– Давайте я сбегаю, мне интересно посмотреть на Васиного брата, – не раздумывая, предложила Нина, но Лазарь только покачал головой.
– Тебе нельзя, – усмехнулся он. – Ты теперь у каждого сыскаря в кармане. Вот если бы можно было попросить твою подругу. Только такую, что умеет хранить тайну.
– Татьянка! – громко закричала Нина, вдруг выйдя из тени. – Танька, иди к нам!
На Нинин крик из-за громадной четырехугольной кадки вылетел толстый белобрысый мальчишка. В руках у него была пестрая тюбетейка, со лба капал пот.
– Уф, – пожаловался он. – Сил нет за двоих плясать, где же ты моя визави?
– Ой, Вадик, – обрадовалась девочка, – у меня есть к тебе очень важное дело. – Она обернулась к двум угрюмо глядящим на Вадика мужчинам. – Это мой самый близкий друг. Когда отец не разрешил Васе остаться у нас до утра, Вадик проводил его в одно место недалеко отсюда, где требовался мальчик, и Васю там взяли. Только я твердо обещала никому, кроме его брата, не выдавать адрес.
– Но ты же Луция никогда не видела. Как ты его узнаешь? Может быть, я его брат или он?
– Узнаю! – упрямо отвечала девочка.
– Хорошо. Твой приятель, наверное, храбрый человек. У меня есть для него очень важное дело.
– В общем храбрый, – после долгого раздумья отозвался Вадик.
– Можешь ты, делая вид, что просто гуляешь по двору, швырнуть записку в окно вон той машины?
– Какие трудности! – заулыбался Вадик. Видимо, он полагал, что речь пойдет о гораздо более сложном и опасном задании. Например, спрыгнуть с крыши на балкон или еще чего-нибудь похлеще. Мальчишка схватил клочок бумаги и побежал к выходу.
Мужчины, крепко сжимая ладони девочки в своих, аккуратно приблизились к кромке крыши. Далеко внизу стояли одна за другой три машины. Одна серая и две черные. Причем серая помещалась между ними. Совсем крошечный с такой высоты мальчик, медленно продвигаясь по двору, подходил к ним. Вот он обогнул первую черную "Волгу", держась ближе к тротуару, поравнялся с серой, задержался возле нее и пошел дальше. Приблизясь к третьей машине, он вытащил руку из кармана и пульнул что-то в раскрытое окно. После чего, не оглядываясь, пошел дальше.
– Идиот, – схватился за голову Лазарь. – Он отправил записку не в ту машину. Через пять минут все здание будет оцеплено. Пошли отсюда!
Он попятился было к выходу, но Амиран остановил его.
– Не пори горячку, старый мошенник, – произнес он. – Не пугай ребенка попусту. По-моему, в машине никого нет. Шофер пошел немножко освежиться. Позволил бы он мальчишке уйти. Все оперативные птички уже сидят в доме и наблюдают, не выпорхнет ли кто нужный. Вот когда водитель вернется и раскроет листочек, начнется сильный шум. Но до этого мы должны определиться с местом.
В самом деле Вадик дошел безо всяких приключений до въездной арки, разделяющей один корпус от другого, и нырнул в нее, не оборачиваясь.
– Можно ради самого простого любопытства тебя спросить, – обратился Амиран к своему товарищу, – а что ты собственно написал в этой предупредительной записке?
– "Делай ноги. Слежка!" – что я еще мог написать?
– Очень конкретное послание, – покачал головой Амиран. – От него здесь может быть очень жарко. И в самом скором времени.
– Ты, дорогая, иди домой, – ласково сказал Лазарь ребенку. – И пока забудь, что ты нас видела. Если к тебе подойдут очень грозные дяди с невыразительными, как блин, лицами, как правило, они ходят по двое, в серых костюмах, и спросят о нас, то будь с ними честна, не лги понапрасну. Отвечай честно, что приходили, даже затащили на чердак и на крышу, все расспрашивали, где скрывается Василий, а ты, мол, ничего не сказала, потому что сама ни хрена не знаешь про него. Мы, естественно, сейчас к Василию и не пойдем, нам бы из-за твоего храбреца разлюбезного ноги целыми унести.
Девочка очень серьезно их выслушала и, весьма благовоспитанно пожелав всего лучшего, быстро пошла к выходу. По дороге она, видимо, успела сказать пару слов своим подругам, потому что внезапно музыка свернулась.
– Ты думаешь, они уже на крыше? – спросил Лазарь Амирана и чуть пригнулся, так, чтобы и тень его не выходила из темного пространства.
– Да, я убежден, что они все время находятся в здании и блокируют проходы вниз. А если их достаточное количество, то не исключено, что кое-кого мы увидим в саду.
– А мне кажется, они еще не раскусили записку. Может быть, есть смысл подставиться им в качестве людей Чеснока. Не может быть, чтобы кого-либо из сыскных еще не было на крыше. Если мы открыто и переругиваясь выйдем сейчас на площадку и с легким тарарамом начнем спускаться, они могут сначала и не показаться. Потому что ни ты и ни я вовсе не похожи на мальчишку лет восемнадцати, а им-то нужен именно Луций. Кроме того, мы с тобой не знаем, какое им дано предупреждение относительно параллельной розыскной группы из Москвы. Может быть, вообще оказать содействие, но во всяком случае не задерживать. Идут, громко кричат, пистолетами машут – значит, мы мафия, очень глупая и самодовольная московская мафия.
– Может быть, в первый момент они от неожиданности нас и не тронут, – подумал вслух Лазарь, – но потом безо всякого сомнения получат команду от своих шефов нас принять, чтобы выкачать из нас возможную информацию о мальчишке. Им, например, может быть интересно, каким образом мы вышли на этот дом. И не профессионалу ясно, что скорее всего информацию мы могли получить от Луция. Значит, Луций где-то здесь прячется. Или мы его скрываем.
– Итак, с треском выкатываемся с крыши, а потом втихую прячемся в доме, – заключил Лазарь.
Как и предвидел Амиран, на их перебранку, переходящую во взаимные громкие оскорбления, никто не вышел. Только легкие, еле заметные тени сопровождали их до выхода. Безо всяких препятствий дошли они до лифта и полетели вниз.
Естественно, Амиран нажал на кнопку второго этажа, и они обошли кругом площадку второго этажа, пока не определили квартиры, окна которых выходили на машину, где беспечно дремал Луций.
С невинными лицами позвонили они в одну из квартир. На звонок никто не отозвался. Лазарь тряхнул стариной и вскрыл дверь быстрее, чем хозяин, по несчастью для него отсутствующий, смог бы открыть ее своим ключом. Чувство пространства не подвело старых домушников, и, проникнув незаконным, но хорошо известным способом в квартиру, они обнаружили серый "форд" с дремлющим в нем Луцием, буквально под самыми окнами.
Недолго думая, Амиран раскрыл одну створку окна и позвал громким шепотом: "Луций!"
Однако разомлевший в жарком кожаном пространстве салона Луций никак не отреагировал на его шепот. Амиран, оглядев внимательно двор, убедился, что стоящий за его машиной черный полицейский автомобиль тоже пуст. Даже очертания белого клочка бумаги вроде бы увидел он на переднем сиденье. Впрочем, это могло оказаться просто его фантазией. Вне себя от злости, ни на что не обращая внимания, он перегнулся через подоконник и прицельно послал тяжелый серебряный рубль через открытое окно автомобиля прямо в подбородок юноши.
Ощутив полновесный удар в челюсть, Луций приоткрыл глаза и потер ушибленное место. Потом с трудом разомкнул сонные веки.
– Эй! – окликнул его Амиран и полоснул острым взглядом пространство двора. – Не пялься на меня, сиди тихонечко и кочумай. Сейчас же ты напялишь на нос мои солнечные очки и как можно незаметнее выйдешь из машины. Потом сгорбись, сожмись и потихоньку хромай к арке на дальнем конце двора. Как уберешься подальше, лови такси. Нас не жди, мы в машину спокойно сядем и поедем петлять по городу, отгоняя хвоста.
– Вперед марш!
– Где Василий? – спросил Луций и вытянул шею вверх, но голова Амирана уже скрылась в комнате, и вопрос завис в раскаленном зноем воздухе.
Луций спрятал пониже голову и осторожно осмотрелся. По первому впечатлению громадный, вытянутый вдоль корпусов двор был пуст и безлюден. Только у стоящей поодаль черной блестящей машины копошился шофер. Он поднял капот и с сосредоточенным видом пытался что-то выудить из мотора.
