сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)
Рэд снова смотрел на мир со свойственным ему прагматизмом и невосприимчивостью к увещеваниям о существовании и необходимости соблюдения моральных ценностей. Его моральные ценности, если они когда-то существовали, давно приказали долго жить, да и терять, собственно, было уже нечего.
Располагал он немногим, а, отказавшись от предложения, мог усугубить положение.
Ему надоела стандартная система: грим, выбор жертвы, попытка заинтересовать её, необременительный флирт, шампанское и прочие атрибуты. Он выжал из этой роли всё, что можно было выдоить. Она начала его раздражать, и он всё чаще ловил себя на мысли, что продолжение грозит большими неприятностями. Однажды он точно попадётся. Пора завязывать со своими криминальными похождениями. Не навсегда. Настанет день, когда он вернётся, но возвращение это будет иным. Триумфальным.
Представление, не связанное с опустошением кошельков недотёп, жаждущих получить порцию любви.
Он принял протянутую руку и крепко её пожал, не забывая обворожительно улыбаться, поскольку давно узнал цену своей улыбки и не собирался пренебрегать возможностью заполучить в свои сети очередную рыбку. Не просто сотрудничать с ней, а получить множество привилегий.
Он старался.
И добился поставленной цели.
Здесь от него требовались иные навыки, а предлагались иные амплуа.
Знакомство с Янисом Колвери принесло в привычный мир Рэда множество новых открытий и подарило богатый опыт, не только жизненный, но и сексуальный. Заставило окончательно позабыть о комплексах, скованности и боязни использования своего тела в качестве инструмента для получения желаемого.
Неплохой мост, по которому можно перейти в жизнь лучшую, отличную от той, что едва не стала привычной.
Взрослый, определившийся с тем, чего хочет от жизни, окончательно расставивший приоритеты, не загоняющийся по любви, верности и прочим вещам, которые имеют обыкновение портить неплохие партнёрские отношения. Янис искал от жизни удовольствия — не в последнюю очередь в постели, но настолько опасался венерических заболеваний, что представить его, трахающимся с первым встречным, никак не получалось. Он всегда тщательно выбирал себе любовников, выискивая, как сам любил повторять, лучших из лучших.
Странно, что при такой тряске над своим здоровьем, он не пренебрегал наркотиками.
Янис мог позволить себе больше, чем все остальные, с кем Рэд водил близкое — и не очень — знакомство прежде. Заявлял во всеуслышание, что ему, как творческой личности, находящейся в поисках сексуального вдохновения, необходимы новые впечатления, а если постоянно потчевать его одним и тем же блюдом, наступит состояние пресыщенности, и вдохновение окончательно испарится.
Янис спал со многими, но участие в его играх не было обязательным условием для Рэда. Он мог присоединиться, а мог и отказаться. Никаких негативных последствий, никаких проблем.
Иногда он говорил твёрдое «нет», если предлагаемые кандидаты вызывали стойкое отторжение, а иногда соглашался.
Нельзя сказать, что всё, происходящее в общей постели, действительно ему нравилось. Он не искал удовольствия, как такового. Просто удовлетворял любопытство, пытаясь понять, что ему нравится, а что вызывает отторжение.
Некий эксперимент с непредсказуемым финалом.
Янис называл себя художником, создающим шедевры современного искусства, оценить которое по достоинству способны далеко не все.
На деле же, он был фотографом, снимающим не столько эротику, сколько порнографию, которая не получала широкого распространения в сети, а попадала исключительно в руки ограниченного круга постоянных клиентов. Поразительно щедрых и не менее поразительно развращённых своей властью и финансовыми возможностями. Иногда всё в рамках закона и приличий, иногда — на ювелирной грани, словно хождение по тонкому острому лезвию бритвы.
Когда состоялась встреча, Янис уже успел обрасти немалым количеством нужных знакомств. Получил определённую известность в не слишком широких, но способных обеспечить ему безбедную жизнь, кругах. И находился в очередном — коих в его жизни было немереное количество — поиске вдохновения.
Рэд, с которым они пересеклись, оказался тем самым источником новых идей, которого так не хватало Янису.
И который он уже не надеялся обрести.
Не смазливое, но по-настоящему красивое лицо, свежесть, юность, практически чистый незапятнанный холст, на котором реально нарисовать любой шедевр. Он не был затасканным и не выглядел дешёвкой, но в глазах Янис заметил что-то такое... Когда он начинал объяснять, чем именно его зацепил Рэд, то обычно мысль до конца не доводил, теряясь и путаясь в показаниях. Будучи на несколько лет старше, он чувствовал себя неловко рядом со своим новым вдохновителем, ценным приобретением и источником дохода в одном флаконе.
Терялся.
И снова брал контроль над эмоциями только после того, как пристальный взгляд переставал прожигать насквозь, снисходительная улыбка появлялась на тонких, но оттого не менее чувственных губах, расчерчивая лицо, и раздавался тихий смешок. Рэд опускал голову, позволяя светлым волосам, подстриженным в неизменное длинное каре, занавесить лицо и смеялся.
Смеялся от осознания того, какую реакцию вызывает его взгляд.
Рэд жил в студии Яниса.
Однажды пришёл по приглашению и остался.
Не было больше съёмных комнат, бесконечных переездов с места на места и побегов. Была техника экстра-класса, обнажённые модели обоих полов и знакомство с фантазией, не знающей границ.
Были деньги в свободном доступе, а не от дела до дела — немного, определённый процент от продаж материалов, но лучше чем ничего — и постоянный любовник, не робкий, нежный и заботливый, а точно знающий, чего и как хочет.
Рэд дарил ему вдохновение.
И в постели.
И за её пределами.
Своеобразное, извращённое, грязное, пошлое, но всё-таки вдохновение.
Первая съёмка, в которой Рэду довелось принять участие, была с закосом под средние века.
Небольшой сценарий на пару листов, вырванных из тетради и исписанных от руки.
Молодой лорд, которого после бал-маскарада насилует слуга, обычно помогающий ему одеваться.
Рэд, услышав предложение, захохотал, и лицо Яниса вытянулось от изумления.
После такой реакции он ждал однозначного отказа, но Рэд умел удивлять, потому, отсмеявшись, произнёс:
— По рукам.
Официального договора, как такового, не было. Вместо него — лишь крепкое рукопожатие и страстный поцелуй. Что-то вроде проверки способностей, оценка умения вживаться в роль, и всё такое прочее.
Но об этом Янис сказал позже.
Тогда просто проверил и потащил Рэда к себе в студию, пообещав предварительно:
— Станешь звездой, детка.
Не обманул, в принципе.
Это был не Голливуд и не всемирное признание, но их всё устраивало. Рэд стал тем, кто приносил Янису немалый доход, придав его работам чуть ли не культовый статус. Загадочная личность, что никогда не открывала своего лица, предпочитая сниматься в маске. Недоступная, а оттого желанная вдвойне.
Первая съёмка прошла на удивление легко.
Даже проще, чем первый опыт с клофелином.
Но если там были многочисленные тренировки, то здесь всё строилось на импровизации. Никаких репетиций, никакой подготовки.
Студия.
Нелепая одежда.
Огромная кровать.
И незнакомец, исполняющий роль слуги.
Если не знать одобренный сценарий, на первых порах несложно обмануться.
Роль жертвы Рэду была незнакома. Попытайся кто-то в реальности провернуть с ним подобное, одним трупом стало бы больше, но это была всего лишь игра, и он чувствовал себя органично в предложенном амплуа.
Страх, граничащий с ужасом, боль, отторжение...
Он изображал всё это с одинаковым профессионализмом до тех пор, пока Янис не объявил, что работа завершена. Большего не требуется ни от одного из приглашённых моделей.
Молодой человек, вживавшийся на протяжении нескольких часов в роль слуги, удалился. А Рэд остался сидеть посреди разворошённой кровати. Разорванный камзол сползал с одного плеча, повсюду летали обрывки перьев, что украшали шляпу до начала работы.
Рэду некуда было идти.
Денег ему за старания пока не дали.
Маска, надетая впервые, но севшая, как влитая, и ставшая отличительным знаком в дальнейшем, закрывала половину лица.
Он потянулся, чтобы снять её, развязывая узел одним уверенным жестом. Аксессуар упал на простыни, и в этот момент Рэд увидел, как из соседней, смежной комнаты выходит Янис.
Они несколько минут рассматривали друг друга, пребывая в молчании.
Рэд анализировал увиденное, и оно его вполне устраивало. Янис не был красив, с первого взгляда в самое сердце не поражал, но, несомненно, относился к тем людям, которых принято называть сексуально привлекательными. У него были острые черты лица, которые довольно гармонично сочетались между собой, тёмные волосы, карие глаза, небольшой шрам над губой. Ничего такого, что спровоцировало бы отторжение и пробудило рвотный рефлекс.
Рэд сделал ставку на себя.
В очередной раз назначил цену своей красоте и постарался проверить, насколько ходовой этот товар.
Ничего не сказал. Лишь подхватил обрывки перьев, подбрасывая их в воздух, и откинулся на подушки, усмехнувшись.
— Ты потрясающе фотогеничен, — произнёс Янис, разрушая молчание. — Слышал об этом когда-нибудь?
— Нет.
— Правда?
— Я не фотографировался прежде для себя, то есть, по собственному желанию. Лет с семи, — отозвался Рэд. — Может, больше. Да и профессиональных фотографов в моём окружении не было, чтобы сказать об этом.
— Ты мог бы сделать карьеру модели.
— Неужели?
— Или актёра.
— Плевать.
— Не хочешь?
— Нет. У меня другое призвание.
— И какое?
— Тебе не всё равно? — притворно изумился Рэд, заранее зная истинный ответ, но нисколько не разочаровываясь.
Любовь с первого взгляда и сентиментальность существовали где-то в параллельной реальности, но не в его настоящем.
Ни он, ни тот, кто быстро находил с ним общий язык, такими качествами и способностями, априори, обладать не могли.
— Всё равно, — ответил Янис.
— Тогда к чёрту твои вопросы.
— К нему.
В тот вечер они больше не разговаривали, не продумывали планы на будущее, не рассуждали о дальнейшем сотрудничестве.
Всё было просто, очевидно и ясно с самого начала. С момента старта знакомства, со спонтанного поцелуя, оставившего на губах влажный след, а напротив имени Яниса — пометку о возможности продолжения. Хотя бы раз. Поцелуй вышел вполне себе ничего, можно было рискнуть с остальным.
Рэд это сделал.
Прикосновение руки, потянувшей молнию на брюках вниз.
Недвусмысленные взгляды и такие же жесты.
Кончик языка, скользнувший по приоткрытым губам.
Костюм молодого лорда, ставший жертвой обстоятельств, окончательно пришёл в негодность, одним рывком превращённый в лохмотья, перья разлетелись по всей студии, подушки упали на пол.
Проверочный поцелуй, который мог так и остаться единичной акцией, повторился ещё раз. А потом ещё, и ещё, и ещё много раз.
Они трахались на той самой кровати.
Не постановочно, когда идёт лишь имитация полового акта — реально.
— Оставайся со мной, — предложил Янис на следующий день.
Рэд остался.
В конце концов, терять ему было нечего.
Он ничем не рисковал, принимая предложение.
Он просто делал очередной выбор.
Поднимался на очередную ступеньку лестницы, способной привести к исполнению заветной мечты.
Он не до конца понимал, почему из всего многообразия моделей, с которыми работал Янис, такая возможность выпала именно ему. Почти год пребывания в раздражающем, нисколько не счастливом неведении, а потом — широко распахнутые глаза и осознание происходящего, которое завершилось совсем не так, как предполагал Янис. Они, будучи любовниками, живя под одной крышей, постоянно играли друг с другом, выстраивая стратегии и делая ставки, кто кого в итоге переиграет.
Янис был уверен, что победа у него в кармане. Рано или поздно он полностью подчинит Рэда себе, пробудит в его душе то самое чувство, именуемое любовью, и после того, как это случится, начнёт вить верёвки из бывшей пираньи. Выбьет ей все зубы, превратив в безобидную аквариумную рыбку.
Он и предположить не мог, что у Рэда свой взгляд на сложившуюся ситуацию, и ни о какой любви там речи не идёт.
Ни о любви.
Ни о привязанности.
Ни о чём таком.
Только размышления о выгоде, которую можно получить.
И можно ли ещё?
Или срок годности истёк, и стоит провести утилизацию?
Зубы пираньи никуда не делись. Просто их до определённого момента не выставляли напоказ, предпочитая обманные манёвры и маскировку.
— Ты никогда не узнаешь, какой я, на самом деле, — произнёс он однажды, пристально глядя Янису в глаза. — Когда тебе покажется, что ты уже близок к разгадке, не спеши поздравлять себя с победой, потому что все эти мысли — самообман и мираж, в который хочется верить. Но не стоит. Путь иллюзий — гадкий выбор, Ян.
Судя по тому, как передёрнуло Колвери, Рэд его раскусил.
Разговор оборвался на мрачной ноте.
Спустя полтора года совместного быта, который совершенно не походил на быт обычных пар, они потеряли статус любовников. Остались деловые отношения и обитание под одной крышей.
— Иногда мне кажется, что ты с лёгкостью всадишь в меня нож, — признался Янис, исподтишка наблюдая за бывшим любовником. — Не испугаешься ни крови на руках, ни возможного наказания. Осознание того, что наделал, тебя не отрезвит и не заставит трястись от страха в ожидании наказания за преступление. Ты и преступником-то себя не посчитаешь.
— Давно я тебя настолько пугаю?
— С тех пор, как я тебя увидел.
— Ну-ну.
— Я ошибаюсь в своих предположениях?
Рэд усмехнулся, услышав вопрос, но не ответил, уделив больше внимания своему ноутбуку.
Перестав тащить Рэда в постель, Янис, тем не менее, не перестал его снимать. Напротив, старался задействовать его в работе, как можно чаще. Но не обошлось без важных, бросающихся в глаза, перемен. Рэд во всех проектах, реализованных при его участии, теперь выступал с сольными номерами, партнёров и партнёрш ему более не предлагали.
Платить Янис практически перестал, аргументируя это тем, что фотографии не продаёт, а, значит, и выгоды от них никакой. Говорил, что это исключительно для себя — продолжение поисков вдохновения. Проекты, воплощённые в жизнь при помощи основной музы. Снимки в стол, а не ради обогащения.
Спустя полгода, Рэду, наконец, открылась правда о том, что творилось вокруг него. Сам того не осознавая, он принимал во всём живое участие. Его жизнью распоряжались, выставляли на аукцион, словно неодушевлённый предмет, а он...
Догадывался.
Не мог не догадываться.
Однако, не имея на руках реальных доказательств, опираясь лишь на собственные домыслы и умозаключения, не бросался обвинениями.
Ждал подходящего для срыва покровов момента.
И он наступил.
Янис сам обо всём рассказал, проболтавшись на радостях. У него практически выгорела отличная сделка. Оставалось совсем немного. Пара шагов до персонального рая. Но, как это всегда и случается, один последний шаг может оказаться самым сложным — длиннее жизни. Ну, или равным ей. Что тоже не слишком заманчиво. Стоя на пороге смерти, об исполнении былых мечтаний уже не грезишь. Всё становится неважным и второстепенным.
Откровения на волне эмоционального возбуждения.
Болтун — находка для шпиона. Безумно верное и меткое высказывание.
Яниса от предвкушения тащило.
Тащило, как никогда. Так не торкала его и самая первоклассная наркота, которой он время от времени баловался. Не постоянно, лишь время от времени. Чистый дорогой снег, который ему перепадал от постоянного клиента в качестве бонуса за неоценимые заслуги на ниве создания эротических шедевров.
Рэд смотрел на это явление всё с тем же интересом исследователя, сам пробовать не стал бы. Чистый разум был его главным сокровищем и главной ценностью. Красоту можно испортить лёгким росчерком лезвия или небольшим количеством кислоты. А мозги всегда останутся при нём, и если выбирать между первым и вторым, он не станет колебаться, долго и мучительно мечась между этими несопоставимыми богатствами.
Второе.
Конечно же, второе.
Заподозрить Яниса в том, что он снова прикладывался к заветному порошку, бесхозно валявшемуся в стакане с канцелярскими принадлежностями, можно было запросто. Но Рэд знал, что сегодня Янис не прибегал к помощи своего стимулятора. Его волновало нечто иное.
Он был в ударе.
Во всех отношениях.
Съёмка, которую он организовал в тот вечер, проходила на кураже, и это не могло не сказываться на результате работы. Рэд, обычно равнодушный к отснятому материалу, а потому неоднократно попрекаемый за свою эмоциональную холодность и неспособность оценить великолепное творение, признал, что снимки получились прекрасными. В них не голая постановка. В них страсть, в них боль. В них нереализованное желание обладать моделью, присущее и тому, кто хочет получить эти снимки, и фотографу.
Всего два элемента наряда, которые ничего толком не скрывают, выставляя предложенное тело на всеобщее обозрение.
Полностью расстёгнутая чёрная шёлковая рубашка и грубые верёвки.
Доминирование над мятежной душой. Попытка приручения дикого зверя.
