сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)
Убийство почти в прямом эфире, с той разницей, что нет картинки перед глазами — приходится довольствоваться тем, что услышал, и самостоятельно представлять, как оно могло бы смотреться, появись возможность взглянуть на изображение. Оценить выражение лица, резкость и продуманность движений, подготовку инструментов для проведения своеобразной операции, результат которой ныне красовался на экране ноутбука.
Хирургическая, алмазная точность, работа виртуоза, набившего руку, неоднократно практиковавшего что-то схожее и не совершающего ошибок.
Несколько огнестрельных ранений, сломанная челюсть, сломанный нос, внушительная гематома на теле, вырезанная полоса кожи. Тонкая, но ставшая причиной немалого количества пролитой крови. Не просто вырезанная, а фигурно — парочка завитушек, служащих иллюстрацией попытки изобразить какой-то узор.
Ритуальное убийство?
Да нет.
Вряд ли.
Не тот случай.
— Чокер себе сделать хотел, детка? Материал не понравился? — спросил Вэрнон, потирая переносицу и усмехаясь.
Разумеется, вопрос получился риторическим. Рэда здесь не было и не могло быть, в принципе.
Вэрнон перелистал подборку снимков, акцентируя внимание на другой фотографии, демонстрировавшей ему горло Скайфорда, изуродованное ножом.
Полоска снятой кожи осталась на месте.
Её обнаружили рядом с телом, вложенную в ладонь покойника. Неизвестно, что Рэд собирался с ней делать. Факт, что по итогу от первоначальной идеи отказался. А, может, напротив, реализовал всё так, как хотел и планировал. Просто они не поняли и не оценили размах и глобальность задумки, не имея представления о стартовых мотивах.
Он поставил телефон на громкую связь, не боясь быть обнаруженным случайными свидетелями. Возможно, не напрасно. Никому из здравомыслящих людей не пришла бы в голову идея, связанная с посещением заброшенного здания в столь позднее время.
Если только они не заслуженные искатели приключений, пренебрегающие здравым смыслом и имеющие его во все дыры.
Возможно, в этот вечер он, Вэрнон, с Рэдом не перебросился бы и парой слов, если бы не спонтанное желание Ингмара — пообщаться со своей шестёркой. Не сумев дозвониться самостоятельно, он отчего-то решил, что Брайан в обязательном порядке ответит ненавистному абоненту и тут же примется объяснять причины длительного молчания. Уважение против презрения. Кому отдадут пальму первенства? Это было нелепо, но Ингмар давно обращался с логикой так же, как и искатели приключений из недавнего примера взаимодействовали со здравым смыслом.
Вэрнон смутно догадывался, чего хочет от Брайана Ингмар, отчего так бесится, не получая желаемого и вынужденно отступая.
Наверняка заботливый дядюшка жаждал, чтобы Скай проследил за Вэрноном и доложил обо всём, не упуская из вида ни единой мелочи. И в период подготовки к встрече с Сайфером, и непосредственно во время оной, и после.
Шпион его Величества.
Как же, как же.
Шпион, который хотел сбежать, не предупредив дорогое и любимое начальство, не посвятив его в свои планы. Интересно, что сказал бы Ингмар, узнай он о вероломстве своей шавки? Определённо, не обрадовался бы. Но степень гнева могла быть разной, начиная от той, что сопоставима с лёгким ветром, заканчивая штормовым предупреждением и максимально разрушительным ураганом.
Однако ему не суждено было узнать.
Вэрнон не собирался откровенничать с дядей о том, что услышал в приватном разговоре, оставив новые знания при себе.
Не собирался он откровенничать и о том, что ещё ночью, задолго до появления полиции, побывал на месте преступления, разыскивая там следы постороннего пребывания, а натыкаясь на пустоту. Рэд исчез раньше, чем появился Вэрнон. Исчез, не оставив на память о себе ничего, кроме плюшевого мишки, который в реальности смотрелся ещё отвратительнее, нежели на плёнке, с этим своим пугающе живым глазом, имплантированным хирургом-новатором, в то время, как на лице Скайфорда появилась зияющая пустотой глазница.
— Работаешь на кого-то?
— Нет.
— Удивительно. Я думал о вероятности такого расклада, но всегда отметал вариант, в котором не фигурировала бы поддержка. Бросить вызов системе управления Наменлосом и попробовать изменить её... Это одновременно так самонадеянно и так нелепо, что я не знаю, как относиться к твоим порывам. Признать их геройством? Или сумасшествием?
— Как хочешь.
— Значит, ты одиночка?
— Очевидно.
— И что привело тебя в наш город?
— Дела.
— Важные?
— Подумай.
— Важные.
— Молодец.
— Ещё жертвы будут?
— Возможно.
— Этот ответ стоит расценить, как согласие?
— Может быть.
— И кто следующий?
— Не волнуйся, не ты. Ты мне вообще не нужен.
— Правда? А Скайфорд говорил, что ты обещал утопить Наменлос в крови, и...
— С каких пор твоё имя и название города стали полноценными синонимами? — поинтересовался собеседник, и Вэрнон представил саркастичную ухмылку на тонких губах.
Подсознание с завидной настойчивостью подкидывало ему на оценку образ человека с тонкими губами. Таким злые улыбки идеально подходили. Словно одно было создано для другого.
И наоборот.
— С давних. Если ты угрожаешь городу, значит, ты...
Рэд не дослушал. Перебил, частично раскрывая мотивы своего поведения, внося ясность.
— В таком случае, бедняга Скай читал мои послания через задницу. Или просто ею. Я не говорил, что утоплю в крови город. Я обещал, что он, не город, а Скай, захлебнётся своей кровью, и это обещание я исполнил. Он захлебнулся. Интервью окончено. Приятно было пообщаться, мистер Волфери. На этом спешу откланяться. Дела ждут и отлагательств не терпят. Может, пересечёмся однажды. А, может, и нет. В любом случае, невелика потеря.
— Для тебя или для меня?
— Для обоих.
Рэд сбросил вызов ровно в тот момент, когда система засекла местоположение телефона, показав Вэрнону, где стоит искать диковинную красную птичку, способную стать достойным украшением коллекции.
Не успел.
Птица улетела раньше, чем он успел сделать ответный ход. Ни единого пёрышка в качестве сувенира не оставила.
— Ещё не вечер, — произнёс Вэрнон, подходя ближе к медведю, нажимая ему на живот.
Не сдержал нервного смешка, услышав, как медвежонок признаётся ему в любви. Голосом, похожим на голос того, кто эту игрушку здесь оставил.
Отшвырнув медведя, Вэрнон покинул пустующее здание и, убедившись, что ловить здесь нечего, отправился домой.
Сварил кофе, выкурил сигарету и отправился досыпать, урвав себе хотя бы пару часов отдыха. Бессонная ночь сказывалась на общем состоянии.
Вэрнон чувствовал себя не лучшим образом.
В середине дня разбудил его телефонный звонок.
Рамирес, принесший плохие новости.
Злободневные сообщения, с его точки зрения, но уже потерявшие актуальность для Вэрнона, наблюдавшего за всем в режиме реального времени, задушевно болтавшего со своим коллегой и знающего, что за убийством Брайана последует ещё одно. Или не одно, а серия их. Не обязательно эти преступления будут похожи между собой. Первое и второе отличались друг от друга разительно. Ничто не мешало и в третьем случае проявить фантазию, замутив нечто феерическое, неповторимое и незабываемое.
Рэд показался из тени.
Не окончательно, продолжая поддерживать ореол таинственности вокруг своей личности, но, тем не менее.
Это была его ошибка.
Наверняка он думал иначе.
Заблуждался.
Вэрнон не торопился переубеждать.
— Иди ко мне, — произнёс он. — Иди же.
Произнёс и засмеялся. Так счастливо, как смеются дети, получившие в своё распоряжение желанную игрушку.
Он ещё не получил.
Но знал, что сможет это сделать.
* * *
Крайние несколько дней его жизни напоминали сумасшедший аттракцион. Карусель, что вращается на сумасшедшей скорости, и нет возможности остановить её, чтобы передохнуть хотя бы немного, сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, уничтожить перманентную тошноту, порождённую кружением и высокой скоростью. Остановка планом не предусмотрена, не в ближайшее время. Что там, за поворотом, ожидает, сложно сказать сходу, потому не стоит заранее обольщаться.
Некоторые планы пришлось подвергать корректировке, менять местами, устраивая грандиозную рокировку. Среди прочего оказалась и грядущая встреча с Сайфером, прошедшая несколько раньше запланированного срока.
Как и ожидалось, обмен ничем омрачён не был, всё прошло, как по маслу. Сложись подобная ситуация при других обстоятельствах, Ингмар рассыпался бы в благодарностях за чудную организацию, похвалах и прочих способах словесного поощрения, но сейчас, привезя дядюшке новости и товар, Вэрнон получил в награду только хмурый взгляд и царственный взмах руки, трактовать который разными способами не выходило. Единственный существующий вариант, никаких манёвров и иносказаний.
Иди, свободен.
Вэрнон думал, что так ни слова от старика и не добьётся, но голос Ингмара настиг его у самой двери кабинета и заставил повременить с завершением визита:
— Стой.
Вэрнон послушно выполнил просьбу.
— Что-то ещё?
— Ты ищёшь? — спросил Ингмар.
Уточнять, чья судьба его занимает, не требовалось. Здесь не существовало большого разброса личностей, о которых можно вести речь. На повестке дня был и остаётся единственный шутник.
— Да.
— Успешно?
— Более или менее, — откликнулся Вэрнон, прислонившись к двери плечом и исподтишка наблюдая за дядей.
Ингмар сидел, сцепив ладони в замок и прислонившись к ним лбом.
— Точнее?
— Скорее более, чем менее, — хмыкнул Вэрнон.
— Хорошо.
Многословностью Ингмар в этот день не отличался.
— Я найду, — пообещал Вэрнон. — После праздников в обязательном порядке.
— Почему такие сроки? Почему не раньше?
— Планирую немного отдохнуть. Встреча с Сайфером прошла успешно, я заслужил награду. Хочу такое поощрение, да и есть кое-какие задумки. Печально, если упущу возможность. Это нечто важное для меня, потому возлагаю на праздничную неделю большие надежды. Вы с Камиллой вроде тоже планировали отдых в Норвегии, — произнёс Вэрнон.
— Уже нет.
— Почему?
— Именно потому, что я не могу пустить всё на самотёк и отправиться на отдых, когда какой-то самоучка-дилетант убивает моих людей.
— Если судить по отчётам Рамиреса, там дилетантством давно не пахнет, — констатировал факт Вэрнон, заставив Ингмара отвлечься от созерцания гладкой столешницы и одарить взглядом собеседника.
— Тебе прежде доводилось о нём слышать?
— Нет, но он точно не новичок. Может, раньше работал под другим именем. Может, просто умудрился уничтожить всю информацию о себе и своих деяниях в имеющихся базах. Когда убивают впервые, почерк другой. Да и отходняк длится дольше. Сначала это стресс, притом огромный. Недели не хватит, а если и удастся уложиться в этот срок, будет больше ошибок и осечек. Даже при условии сохранения внешнего спокойствия, дилетант будет нервничать и налажает так, что его можно взять тёпленьким, недалеко от места преступления. Здесь такого не предвидится. Но тебе не понять, как работает эта схема. Ты почти всегда действовал через посредников, а не напрямую. Отдавать приказы проще, чем исполнять их, но да не о том речь, дядя. Здесь видно, что рука набита давно и основательно, потому я поддерживаю Джейка. Неизвестно, скольких ему пришлось уложить в былое время, но Уитмар — не точка отсчёта. Скорее, очередной пунктик в длинном-предлинном списке.
Ингмар не ответил.
Вэрнон постоял на пороге ещё немного и, не дождавшись реакции на сказанное, выскользнул за дверь.
В молчании же покинул дом.
Утром пришло сообщение о месте и дате грядущих похорон. Ингмар снова взял организацию на себя, демонстрируя своё почтение и признательность всем тем, кто погиб за правое — по его словам — дело.
Вэрнон вспомнил обрывки разговора с Рэдом и ремарку о желании Брайана сбежать за пределы не только Наменлоса, но и страны. И снова же благородно промолчал. Брайан никогда не провоцировал пробуждения тёплых чувств, и судьба его не представляла для Вэрнона особого интереса, но было что-то несправедливое в перспективе, открывавшейся в случае оглашения секретной информации. Если бы правда открылась, Брайана ждали бы не шикарные проводы в последний путь, а наскоро вырытая яма на окраине города и сухостой, наспех собранный по окрестностям и брошенный на землю сверху, вместо роскошных букетов.
Занимательные перемены во взглядах на жизнь, которых он сам от себя не ожидал.
Признаться откровенно, Вэрнону не слишком хотелось тащиться на кладбище, но того требовали негласные правила, потому пришлось выкроить в графике время под новый пункт.
Похоронная процессия, назначенная на завтрашний полдень, подготовиться к которой требовалось уже сейчас.
Мелочи, из которых складывается нечто масштабное.
Корзина с цветами от всех и букет от каждого лично. Заказом общего занималась помощница Ингмара, потому не стоило сомневаться, что в очередной раз не обойдётся без белоснежных лилий. Вэрнон не знал, какие цветы лучше всего подойдут для такого мероприятия, но в магазин всё-таки заехал, чтобы присмотреться, прицениться и сделать окончательный выбор.
Оказавшись в царстве срезанных растений, он внезапно осознал, насколько последняя неделя, начавшаяся приятной вылазкой, выдалась муторной, изматывающей и суматошной.
Тот случай, когда приметы не оправдали себя.
Тон должно было задать одно событие, но оно, пожалуй, так и осталось единственным проблеском.
От помощи продавцов Вэрнон отказался. Скорее, отмахнулся. Хотелось тишины и одиночества. Что, впрочем, так и осталось данью мечтам, потому как среди покупателей, решивших заглянуть сюда этим днём, Вэрнон заметил знакомый силуэт. Поначалу усомнился, подумав, что вполне мог обознаться, но присмотрелся, подошёл ближе и окончательно уверился: зрение не подвело. Это не обман его, порождённый воспоминаниями о начале недели и мыслями о грядущем отдыхе.
Рэймонд Теккерей — светлые волосы, дерзкая улыбка на тонких губах, пленительный взгляд ярко-зелёных глаз, знакомый френч и такой же знакомый узкий шарф, напоминавший о происшествии на крыше — действительно прогуливается в цветочном магазине, разглядывая ассортимент, уделяя некоторым растениям чуть больше времени, чем остальным. Сейчас вниманием Рэймонда всецело завладели любимые лилии Ингмара, и он стоял напротив стеклянных витрин, скрывающих белоснежное великолепие. Стоял неподвижно, словно статуя, застывшая во времени и пространстве. Казалось, ещё немного, и он протянет руку, чтобы осторожно прикоснуться к лепесткам, погладить их, ощущая под пальцами гладкую поверхность, а потом, без сожаления отломит один из цветков и сожмёт его, раздавит в руке. Раскроет ладонь, позволяя упасть на пол изломанному творению природы, и улыбнётся.
Но их разделяло стекло, и Рэймонд никак не мог сделать того, что нарисовала вдохновенно фантазия Вэрнона.
Приближение постороннего Рэймонд заметил благодаря отражению в стекле. Вскинул голову, улыбнулся, не оборачиваясь, продолжая стоять на месте. Но руку, как и в недавних грёзах, навеянных игрой воображения, поднял. Не прикасаясь к стеклу, но делая вид, что именно тем и занимается. Жест можно было расценить по-разному. То ли, как прикосновение к цветку, то ли — к отражению человека, приближающегося и теперь находившегося совсем рядом. Ладонь опустилась, Рэймонд оглянулся.
С каждой новой встречей он всё сильнее приковывал к себе внимание.
Невозможно не заметить.
А если заметил — невозможно отвести взгляд.
— Какая встреча, мистер Волф-ф-фери-и, — произнёс он, не дожидаясь приветственных слов от Вэрнона.
Они перешли определённый рубеж, за ним остались некие условности, некие формальности, среди прочего — официоз, но разговоры Рэймонд неизменно начинал именно с подобного обращения. Что-то, вроде традиции. Растягивать произношение, обращаться по фамилии, смаковать её. Потом можно и по имени. Можно и по фамилии, произнесённой в привычном формате, но сначала — так.
— Не думал, что нам доведётся встретиться здесь, — заметил Вэрнон.
— Жизнь иногда подбрасывает немало поводов для размышлений, — философски заметил Рэймонд, но тут же усмехнулся, стряхивая с себя остатки повышенной серьёзности и показной эмоциональной сдержанности. — Вообще-то я завернул сюда не просто так, на то были определённые причины. Я собирался заказать несколько рождественских композиций и венок для украшения дома. Перерыв дом музыки, с удивлением обнаружил, что у бывшего хозяина нет искусственной ели, и украшать мне нечего. Некоторые традиции стоит соблюдать, и я решил облегчить себе жизнь, переложив ответственность за создание праздничной атмосферы на других людей, которые больше моего понимают в декоре.
— В доме музыки искусственных елей нет по той простой причине, что бывший владелец не придавал значения праздникам. По правде сказать, он их вовсе не замечал. Для него, что будни, что праздники — всё было едино. Скорее, год делился на отличные дни, когда вдохновение посещало. И дни поганые, когда оно отсутствовало.
— Даже так?
— Представь себе.
— Откуда познания о бывшем владельце? Только не говори, что был поклонником его музыки.
