сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 35 страниц)
Стоит только помахать у него перед лицом пушкой или пригрозить, как тут же обмочится от страха и забьётся в угол, дрожа и закрываясь руками на случай, если его решатся ударить. Если выбить пару зубов или сломать нос, он не то, что постороннего дядьку, а всю свою семью сдаст за милую душу, рассказав все тайны, ничего не утаив — только бы не было больше боли и перспективы продолжения поучительной экзекуции.
Великолепный выбор.
Но на что не пойдёшь от безысходности?
Уитмар, обращаясь к этому парню, несомненно, чувствовал себя, как человек, оказавшийся в безвыходной ситуации. Потому не представляющий, что делать и к кому бежать за содействием. Выбрал первого попавшегося, наобум, лишь бы с Волфери связан не был. Куда такому? Волфери на него и от безысходности не посмотрят. Он для них не то, что грязью будет, а того хуже.
Элиас сделал несколько шагов вперёд. Разжал ладонь, и медведь упал на цементный пол.
Элиас подхватил сползающий рюкзак, распустил завязки, доставая оттуда пухлый белый конверт.
— Я не открывал его, — произнёс, немного заикаясь от переизбытка эмоций. — Но мистер Леган говорил, что там всё необходимое. Документы, карточки, в общем...
Он протянул конверт, передавая из рук в руки.
Брайан сначала хотел уйти просто так, не рассыпаясь в благодарностях, но внезапно проснувшаяся жалость дала о себе знать. Он постарался представить себя на месте этого мальчишки, отправившегося по просьбе — теперь уже — мёртвого знакомого к чёрту на рога. Исполнившего — не без помарок, но всё же — поручение, а взамен получившего только молчание. Много денег отсыпать ему Брайан не собирался, но пару десяток планировал дать на чай. Не успел.
Стоило убрать пистолет и потянуться, чтобы достать бумажник — обратная дорога, за пределы кондитерской фабрики для него оказалась заказана.
Дверь захлопнулась стремительно, со скоростью света. Громко — до разрыва барабанных перепонок. Неумолимо.
Конверт выпал из рук, и пол усеяла нарезанная бумага и несколько кусочков картона. Ни документов, ни карточек — типичная кукла-обманка.
Мощный удар, нанесённый потрясающе профессионально прямо в челюсть, поспособствовал потере равновесия и сбил с ног.
Ещё один — ногой под рёбра — заставил взвыть от боли.
Пистолет, ловко отброшенный ногой, отлетел в сторону и потерялся в темноте.
Третий удар проломил переносицу, и носом полилась кровь, затекающая в рот и заставляющая ею захлёбываться.
Четвёртый...
Четвёртый точно был, но Брайан уже не помнил, куда он пришёлся.
На смену удару пришли выстрелы, нанесённые один за другим. В ногу. В плечо. В кисть правой руки. Его не убивали быстро. Над ним издевались.
Острое лезвие ножа быстро и уверенно вспороло ворот водолазки. Ловкое, профессиональное движение, словно Элиас что-то искал на его шее, но, конечно же, не нашёл, поскольку побрякушки Брайан не жаловал.
Разочарованное хмыканье нарушило зловещую тишину.
Мальчишка направил свет фонаря прямо в глаза Брайану.
— А я надеялся найти какое-нибудь украшение. Жаль, что мои надежды не оправдались. Но с пустыми руками не уйду. С паршивой овцы хоть шерсти клок, — произнёс, резко надавливая и надсекая кожу на шее. — Сделаем из тебя ожерелье, Скай. Вроде того, которое ты увёл у моей бабушки. Надеюсь, ты не возражаешь? Охуенных камешков, конечно, не предвидится, но чем богаты, тем и рады. Украшения из человеческой кожи тоже ничего так смотрятся. История знает случаи.
Брайан смотрел на улыбающегося парня, и глаза его расширялись от ужаса.
Теперь, когда мальчишка был так близко, нависал сверху, продолжая орудовать ножом, можно было внимательнее разглядеть его и понять, что вся эта подростковая одежда — отвлекающий манёвр, не более того. И лет ему явно больше, чем показалось при скудном освещении. Он сделал верный акцент на одежду. Если бы его заметили, то запомнили бы наряд, а не самого юношу, и по этому наряду взялись искать. Школьник, студент. В пределах. Не старше. На этом бы и провалились.
Слова настигли ускользающее сознание, зажглись ярким пламенем, осветив всё вокруг и подарив однозначный ответ.
Осознание происходящего обожгло, подобно кипятку, вылитому на руку.
Всё сложилось.
Бабка, ожерелье, игрушечный медведь, которому он когда-то выколол глаз. Не хватало только приторно-сладкого запаха лилий, разбросанных по полу и растёртых в неаппетитную кашу.
— Рэд... Рэд... Рэдли? — Брайан заикался, вспоминая, озвучивая свои предположения и безумно боясь догадок.
Элиас... Хотя, какой он Элиас?
Рэймонд отвлёкся от своего занятия и удовлетворённо улыбнулся, закусил нижнюю губу, что придало ему мечтательный вид.
— Бинго, мистер Скайфорд, — последовал незамедлительный ответ. — Кокаин не окончательно сожрал ваши мозги. Соображаете. Туго, через раз, но соображаете. За это вам приз. Хватит мучений. Хватит страданий. Просто хватит.
Брайан собирался вздохнуть с облегчением, но тут до него дошёл истинный смысл сказанного.
Умирать Скай не хотел.
— Нет, нет, нет, — будто заведённый повторял он. — Нет!!!
Крик его разнёсся по всему зданию и стих, напоминая о себе лишь редкими отголосками эха.
Рэймонд отложил нож в сторону, снова подтянул к себе пистолет и уверенно приставил дуло к голове жертвы. Не в первый раз, никаких сомнений и переживаний. Повседневность. Работа.
— Пока-пока, — произнёс нежно.
Раздался хлопок приглушённого выстрела.
Свет для Брайана Скайфорда померк окончательно.
Пути назад больше не было.
Как не было и шанса на спасение у Юноны и Килиана.
Той ночью.
Двадцать лет назад.
========== Глава 10. Вэрнон. Основа деловых отношений. ==========
На личной встрече Джейк Рамирес, на этот раз, не настаивал, вполне удовлетворившись общением по телефону. Он вновь был бесконечно эмоционален, цокал языком, щёлкал пальцами и восторгался тем, что преступник умудрился, залив всё помещение кровью, не оставить никаких следов, способных привести к нему, словно всё само собой прошло, без постороннего участия. Мистическая сила, привидения. Что угодно, кто угодно, но только не живой человек, пришедший по душу Скайфорда, попавшего в его сети.
— Это, конечно, надо видеть, — произнёс Джейк.
— Тебя снова сразили в самое сердце?
— Разумеется. Маэстро не перестаёт удивлять.
— Организуй фан-клуб имени Рэда.
— Я бы с удовольствием, но, боюсь, твой дядюшка не оценит такой подход.
— Не оценит, — согласился Вэрнон.
— Будь я на его месте...
— Ты не будешь.
— Само собой. Я не к тому, что мечтаю подвинуть мистера Волфери. Нет-нет, — тут же пошёл на попятный Джейк, осознав, насколько двусмысленно и вызывающе прозвучало выдвинутое предположение. — Не подумай ничего дурного, я просто...
Учитывая личность собеседника, сказать подобное мог лишь потенциальный самоубийца. Не позер, что старается привлечь внимание к своей персоне такими высказываниями и неглубокими царапинами, нанесёнными на кожу, а целенаправленно разыскивающий смерть. Почти нашедший.
— Говори уже, — поторопил Вэрнон.
— Такой человек не был бы лишним в вашей команде, — произнёс Джейк. — Его профессионализм заслуживает высокой оценки и похвалы. Ингмару нравятся такие люди. Разве нет?
Вэрнон высказывание не прокомментировал, несмотря на то, что сам придерживался схожей точки зрения. Именно поэтому и промолчал. Будь его собеседником кто-то другой, он бы подумал о том: стоит откровенничать или нет? А раз на том конце ожидал ответа Джейк, следовало придержать язык за зубами и не подкидывать дядюшке пищу для размышлений.
Вэрнон не боялся наёмников, приходящих по его душу в перспективе, но лишний раз обострять ситуацию тоже не хотел. Не опасался присланных под Рождество цветов. Он вообще не боялся, позабыв о существовании этого чувства, перестав ассоциировать его с собой. Страх был прерогативой детства или юности. Теперь он казался далёким и почти мифическим. Чужие поступки не вгоняли Вэрнона в ступор. Он предпочитал иной расклад. Тот, в котором он становился чьей-то проблемой, а не кто-то — его.
И если дядюшка хочет войны, он её получит, но не открытую, а тайную. В таком сражении у него нет шансов на победу.
Дорогу молодым, мистер Волфери.
Ваша песня спета.
Солнце закатилось.
А то и вовсе сгорело в вечности, остался только прах.
Но пока предположения о желании избавиться от преемника, спустив на него всех собак, и сделав виновным во всех промахах, остаются неподтверждёнными, фигуры останутся стоять на своих местах, в бой их не поведут.
— Скажи об этом напрямую Ингмару, — произнёс Вэрнон. — Только подозреваю, что за подобное предложение он с тебя шкуру спустит.
— Без вариантов, — хмыкнул Джейк. — Сдёрёт без предварительно данного наркоза.
— Тогда оставь глупые мысли и позволь озадачиться вопросом «как собирать команду?» тем, для кого это — прямая обязанность, а не развлечение, придуманное на досуге, в перерывах между задачами, полученными на основной работе.
— Ты, похоже, не в настроении? — удивился Джейк.
И Вэрнон наяву представил, как тот приподнимает брови в изумлении. Словно задаётся закономерным вопросом, не лишённым нот сарказма.
Как же так?
Не ожидал.
Совсем не ожидал от тебя.
— Это настолько удивительно?
— Ладно, извини. Вопрос глупый.
— Именно. Потому в следующий раз, если тебя посетит аналогичный интерес, сэкономь обоим время и промолчи, — посоветовал Вэрнон. — Ты знаешь, что мне нужно. Для остального ищи другие свободные уши. Подробности, улики, состав преступления. Всё это должно быть у меня в течение дня. Понятно?
— Вполне, — сообщил Джейк. — Жди. Всё будет в лучшем виде. Скину на почту, как только данные окажутся в моём распоряжении.
Вэрнона подобная постановка вопроса только порадовала, поскольку пересекаться с неприятным типом не было никакого желания. Джейк клятвенно пообещал поделиться материалами дела и, честь-хвала ему, не солгал. Все, что могло Вэрнона заинтересовать, было получено уже этим вечером. Очередное доказательство простой истины. Деньги — лучший стимул, какой только можно придумать, остальное — не столь эффективно. А ради бумажек с водяными знаками люди готовы на всё. Разница лишь в цене того или иного свершения.
Кто-то кинется исполнять за сотку, а кто-то захочет в сто раз больше.
Джейк удовлетворялся средними расценками, не работая за минимум, но и не задирая планку до неведомых высот.
Первым делом, распаковав архив, Вэрнон вывел на экран несколько снимков с места преступления.
На полу, расставив лапки в разные стороны, словно в ожидании объятий, сидел плюшевый мишка. Милая игрушка, создающая обманчиво-игривое настроение, что моментально испарялось, стоило лишь внимательнее присмотреться к её внешнему виду. Несколько потемневших, успевших высохнуть, бурых пятен на шубке. Стеклянный глаз, смотрящий в пустоту, безучастно наблюдающий за человеком, лежащим на полу. И второй глаз — человеческий, некогда принадлежащий жертве.
Тёмная дорожка, проходящая по искусственному меху.
Кровавые слёзы.
— Шутник, — задумчиво протянул Вэрнон, откладывая серебристый «MacBook» последней модели в сторону и откидываясь на подушки.
Он лежал на кровати, глядел в потолок и пытался сосредоточиться на увиденном прежде, но, как назло, в голову лезло нечто иное. Конкретно — воспоминания об ушедшей ночи. Времени, когда покровы оказались частично сорваны, и Рэд рискнул пойти с ним на контакт.
Легче от этого не стало.
Узнать, кто скрывается за обезличенным прозвищем, не удалось.
Вэрнон хотел сделать это самостоятельно, без посторонней помощи.
Ему нужен был Рэд.
Для себя.
И отдавать его на растерзание дядюшки и его шестёрок, он не собирался, потому уже сейчас фактически шёл против родственника, объявляя начало нечестной игры на два фронта.
Тайное знание, о котором никто не догадывался.
Да, исходящие Вэрнона и входящие Брайана не были секретом для работников полиции Наменлоса. Даже если бы Рэд удалил историю, пробить, кому этим вечером звонил Брайан, кто звонил ему, и с кем он общался незадолго до смерти, получилось бы запросто, по первому требованию. Скрывать это — занятие бесполезное. Неоспоримый факт. Рэд тоже понимал, насколько напрасны и бессмысленны лишние телодвижения, потому историю не подчищал, оставив, как есть.
Вэрнон солгал Джейку, сказав, что вечером общался с Брайаном, и всё было нормально. На деле, его попытки дозвониться до преданной собаки Ингмара оборачивались неудачей.
Шесть раз.
Шесть предложений электронного голоса оставить сообщение после сигнала.
Удача и ответ ждали его на седьмой попытке.
Незнакомый голос, лишённый опасений, немного — самую малость — насмешливый. Готовность общаться в определённых рамках. Не лезть в душу друг другу, не пытаться играть в приятелей. Нейтральное общение, минимум подробностей, никакого бахвальства и гордости за совершённые поступки. Никакого смеха и громких заявлений в стиле «я вас всех поставлю на колени». Или раком. Или и так, и этак. Вовсе нет. Рэду наплевать было на Наменлос и на теневую власть, здесь царившую. Он преследовал свои цели и, наверное, ему можно было без сомнений присвоить одно звание.
Идейный.
Он убивал не ради денег.
Не ради привлечения внимания со стороны семьи Волфери.
Ради осуществления своей затеи.
Ради... чего-то, чего Вэрнон не знал, но не терял надежды — докопаться до истины.
Переломный момент наступил неожиданно, породив уверенность в том, что однажды маска будет разбита, и он, Вэрнон, увидит человека, скрывающегося под коротким, мало что поясняющим стороннему наблюдателю именем.
Но подвижки произошли.
Лёд тронулся.
Они разговаривали этой ночью.
И этот разговор нельзя было стереть из памяти Вэрнона так, как удалось уничтожить переписку с Брайаном.
Рэд разделывал свою жертву на составные части и вёл великосветскую беседу с Вэрноном, рассказывая ему о своих планах, подтверждая недавние подозрения и, в какой-то степени, обещая не покушаться на то, что ему заведомо не по зубам и не по рангу.
Умный и жестокий, совершенно беспринципный и на всю голову отмороженный молодой человек с отвратительным голосом, напоминавшим скрип старой телеги.
Сегодня они играли в игру, рассчитанную на двоих.
Она была придумана задолго до них, а потому на уникальность не претендовала даже минимально.
Пришлась, как нельзя кстати.
Вопрос-ответ.
Почувствуй себя непрофессиональным журналистом, делающим первые шаги в специальности. Осваивающим её и пытающимся не налажать по полной программе, уничтожив чужое желание — поддерживать диалог.
Задай вопросы и попробуй узнать всё, что тебя интересует.
Правда, попробуй.
Что тебе стоит?
Рискни.
Вдруг сегодня повезёт?
Рождённые по ходу общения вопросы, на которые можно было бы ответить развёрнуто и полно. Короткие, рубленые ответы, больше походившие не на разговор с живым человеком, а на общение с программой, которая выдаёт заготовленные фразы, не умея маневрировать из стороны в сторону. Голос металлический, без эмоций, без дрожи и минимального сожаления о содеянном. Потрясающее равнодушие, которому можно позавидовать.
Не будь Вэрнон сам таким же отмороженным человеком, способным убивать без сомнений и длительного мозгоёбства, его бы проняло и заставило погрузиться в состояние страха, будто в омут с головой. Нырнуть и захлебнуться, наглотавшись тёмной отравленной воды, от которой нет противоядия. Точнее, есть. Смелостью называется. Но смелым на пустом месте не станешь, в дополнение, а вообще-то основой к ней должна идти уверенность в своих силах. Знание, что противник заведомо слабее, хотя бы на пару сотых доли процента, но слабее. Рядом с равным или тем, кто сильнее, хочется сражаться на одной стороне, а не враждовать.
Вряд ли Рэд спал и видел, как пополнить их ряды.
Ему и без Волфери отлично жилось.
Они просто умудрились перейти ему однажды дорогу. Даже не они, а парочка их людей. Не самых важных, не самых значимых, потому не слишком волновавших Вэрнона. Он копался в этом больше для вида, нежели из-за желания отомстить Рэду, сотворив с ним то, что тот делал со своими жертвами.
Он наблюдал.
Не завидовал.
Было бы чему.
Он сам умел не меньше.
Изучал.
Сканировал.
Пытался влезть в чужую шкуру и найти причины, толкнувшие на путь убийства.
Да, пожалуй, эта задача и была для него самой значимой.
Здесь речь шла не о страхе, как таковом, а о попытках отыскать мотивы, понять, откуда тянутся нити, связавшие таинственного убийцу с его жертвами, и почему они вообще появились? Почему он пришёл только сейчас, а не раньше на пару лет или не позже на пять? Это было самопроизвольно? Или осознанный выбор? Множество нюансов и многообразие теорий, которым хотелось получить опровержение, подтверждение... Не важно, что именно. Главное — определённость, а не подвешенное состояние и вынужденное гадание на кофейной гуще. Но Рэд не открывал перед ним душу и вряд ли собирался делать это в дальнейшем. Их разговор не был запланирован заранее, спонтанное импровизационное шоу.
