сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)
Всем и так понятно, что далеко уйти ему не позволят. Не тот человек, которого можно отпускать в свободное плаванье. Знает больше положенного, язык за зубами держать не способен. Чем дальше, тем меньше понимания. Мозги под действием наркоты, которую он утром, в обед и вечером принимает в качестве аперитива, превратились в кисель, но…
Есть одно весомое «но».
Ингмар не позволит от него избавиться. Не потому, что по-человечески пожалеет. О привязанности тем паче речь не заходит.
Всё упирается в преданность, которую Скайфорд демонстрирует отменно, когда находится в более или менее нормальном состоянии. Отличный пример дворняги, которую когда-то пригрели, а она и рада стараться, чтобы выслужиться перед хозяином, получив порцию — согласен и на микроскопическую щепотку, выраженную хоть в денежном, хоть в порошковом эквиваленте — чужого расположения.
Каждый раз, как хозяина видит, эмоций море.
Но Ингмар, как всегда, видит то, что хочет видеть, и фатально заблуждается.
Верить Скаю не стоит. На деле он всё делает не из преданности — из страха
Лижет руки, лижет ноги.
Задницу тоже радостно и активно лижет. Последнее, само собой, в переносном смысле.
Но как отменно научился это делать. Только позавидовать такому рвению можно. Или посочувствовать.
Скорее, всё-таки второе.
Завидовать там было нечему.
Пересекая гостиную, Вэрнон заметил Камиллу, чью задумчивость и нервозность выдавала некая озадаченность, отразившаяся на лице. Девушка что-то внимательно разглядывала на экране планшета, постукивала по нему ногтем с ярко-малиновым — в тон короткого, задравшегося или же намеренно задранного выше колена платья — лаком, время от времени пролистывая страницы вверх-вниз и едва заметно шевеля губами.
Вэрнон, воспользовавшись свободными минутами, не упустил возможности понаблюдать за ней. Подумал, что если представится такой шанс, можно перекинуться парой слов, несмотря на то, что они только недавно попрощались и, наверное, глупо говорить о том, что соскучились друг по другу.
Вэрнон не соскучился.
Однозначно.
За чувства Камиллы он поручиться не мог.
За то время, что они были знакомы, он точно узнал только то, что Камилла любит деньги. Как обстояли дела с тёплыми чувствами, направленными в сторону живых людей, он не интересовался, да и не собирался лезть девушке в душу, вытаскивая наружу все её грязные секреты.
От неё он хотел немногого.
Больше-то она и дать не могла. При всём желании стать полезной, она так и оставалась лишь приложением к Ингмару, которое не спасёт ситуацию, сыграв решающую роль. Нет. Случись что-то, выходящее за рамки привычного, первая в расход и пойдёт.
Такие, как Камилла, обычно долго на свете не задерживаются.
Но тогда он не думал о её жизни в перспективе. Не выстраивал теории о том, как сложится судьба бывшей модели. Его интересовал вырез её платья. Её — содержимое его штанов.
Взаимовыгодные отношения, как ни крути.
Банальное развлечение.
Чтобы добиться желаемого, под кожу забираться не обязательно. Достаточно было залезть под юбку. Камилла, к слову, вовсе не протестовала, напротив, обеими руками поддержала инициативу.
Остальное не имело значения.
Очередная попытка дорогого дядюшки доказать всем и каждому, что он на многое способен. Не только в должности руководителя, но и в роли заслуженного героя постельных баталий. Молодая любовница, найденная на каком-то из местечковых конкурсов красоты, «мисс Наменлос — 2015», или что-то в этом роде. Она грезила карьерой модели, красовалась на нескольких рекламных плакатах, предлагая купить одежду известного бренда, йогурт и смартфон определённой марки. Можно сказать, мечта осуществилась и жизнь удалась.
Свою — небольшую, но лучше, чем ничего — порцию славы она получила.
А денег у неё теперь было столько, что хватило бы на две жизни. Больше, чем она представляла в самых смелых фантазиях, если вообще представляла.
Бегать по языку, чтобы заработать на жизнь, ей не требовалось.
Достаточно было податься в любовницы к важной персоне, держащей город в страхе, и жить припеваючи.
Она и жила, мечтая теперь не о всемирной славе, а о кольце на безымянном пальце и смене статуса.
Миссис Волфери.
Ей бы, несомненно, хотелось однажды услышать подобное обращение в свой адрес, но Ингмар не спешил делать предложение. Вэрнон и вовсе неоднократно давал понять, что секонд-хенд ему не нужен. Он спит с ней не от великой любви, что поразила в самое сердце, лишив покоя и сна.
Он просто развлекается, ходит по лезвию ножа, ищет острых ощущений, периодически укладывая в постель подружку своего дяди, которая вынуждена извиваться, словно уж на сковородке, чтобы эти отношения от Ингмара скрыть.
Чтобы отлучаться ради встреч с Вэрноном из дома, она придумывала себе множество занятий, начиная от бальных танцев, которые, по её словам, жаждала научиться танцевать чуть ли не со времён младшей школы, но как-то не сложилось, заканчивая курсами норвежского языка. Почему именно этого — неизвестно. Она вполне сносно разговаривала по-немецки, лексикон её не ограничивался фразочками из порнофильмов. Довольно высокий уровень, выше начального, уж точно. Могла бы соврать, что продолжает учить его, желая добиться уровня свободного разговорного, но она сказала первое, что пришло на ум, и теперь ломала голову над тем, как увильнуть от поездки, которую ей предлагали с завидным постоянством. Ингмар жаждал посмотреть, а точнее послушать, насколько талантливой оказалась его девочка в обучении.
Она была бы рада продемонстрировать навыки, но вся гадость ситуации заключалась в том, что Камилла за полгода своих «занятий» ни одного учебника в глаза не видела. Он удивился бы, приди она к нему с комплектом учебников. Ведь — закономерно — по его вине она ничего толком не делала. Предпочитала проводить время в его постели, и единственный навык, который могла там развить, укладывался в пошлую формулировку, гласившую, что знание многих языков в данных конкретных условиях не обязательно. Для минета вполне хватало владения одним.
Пристальное наблюдение за Камиллой вскоре увенчалось успехом. Она оторвалась от созерцания экрана и посмотрела на Вэрнона, стоявшего в дверном проёме.
Не удержавшись, Вэрнон подмигнул Камилле.
Она чуть закусила нижнюю губу.
Провела ладонью по бедру, как будто поправляя юбку своего платья цвета фуксии, но, на деле, задирая её ещё сильнее, чем прежде.
Никакого простора для воображения.
Намеренное обнажение с определённой целью.
Заметь их Ингмар за обменом подобными говорящими жестами, взглядами, поступками, он бы, наверняка, снова поседел в две секунды, просекая, что происходит прямо у него перед носом. Но он пребывал в счастливом неведении, веря в своё своеобразное семейное счастье, которое радостно висло на шее у другого и, лёжа рядом с ним, активно размахивало рукой с зажатой между пальцами зажжённой сигаретой, попутно откровенничая о том, насколько уныл и неинтересен секс с мужчиной возраста шестьдесят плюс или около того.
Вэрнону были неинтересны рассказы.
Ничего по-настоящему важного в информативном плане они не несли.
Секс с мужчинами возраста шестьдесят плюс уж точно на повестке дня не стоял. Ни сейчас, ни в перспективе.
Вэрнон слушал откровения через слово, а то и через предложение, после чего придумывал какой-нибудь предлог и отправлял Камиллу обратно. Ну, или ей звонил сам Ингмар, и она была вынуждена поскорее уехать, подарив Вэрнону на прощание короткий торопливый поцелуй, чаще всего, оставлявший на его губах слой помады.
Торопливо подкрашивала губы, стирала косметическое средство поцелуем и снова хваталась за кисточку, чтобы поправить макияж.
Когда Камилла уезжала, Вэрнон не откидывался на подушки и не лежал, наслаждаясь запахом духов, оставшимся на простынях. Напротив, первым делом он спешил сменить постельное бельё, избавившись от терпкого аромата. И только, когда запах окончательно выветривался, начинал заниматься повседневными делами.
Забавная на первых порах, сейчас она его утомляла.
Она была привлекательна и, наверное, красоте предписывалось компенсировать недостаток всего остального. Например, способности понять, что долгие прочные отношения Вэрнону не нужны. Женщина, переходящая от одного члена семьи к другому, словно знамя или кубок, собственно, тоже не нужна. Более того, не будь Камилла любовницей его дяди, он бы и не посмотрел в её сторону. Первый секс с ней был данью ещё одному пари с самим собой, заключённым в подвыпившем состоянии, а это, как известно, самое опасное время.
Алкоголь и безумные поступки любят ходить парой, крепко взявшись за руки, до боли переплетая пальцы.
К Вэрнону тоже заглянули.
Тогда они увиделись впервые.
Тогда он впервые одарил девушку понимающим взглядом.
Вскоре они трахались в подсобном помещении ресторана, где отмечали не что-нибудь, а день рождения Ингмара.
Новая знакомая что-то горячо и сбивчиво шептала ему на ухо. Он, находясь под воздействием алкоголя и азарта, мало что слышал и понимал, но, честно говоря, даже не пытался прислушиваться, отдавая себе отчёт в том, что ни одно из этих слов ему не пригодится в дальнейшем.
Впрочем, на одном разе Камилла не остановилась. Всё, сказанное тогда, он услышал неоднократно. И неоднократно же уверился, что действительно ничего не потерял, проигнорировав вдохновенные рассказы в первый вечер.
Сейчас Камилла смотрела на него с удивлением, смешанным с лёгкой порцией страха перед происходящим. Какой бы романтичной и наивной она не была, а о деятельности обоих своих любовников она знала не только со слов. Что-то слышала, что-то видела. Не нарочно. Просто оказалась не в то время, да не в том месте, вот и поняла: сказка была лишь в её воображении. Реальность от этих заблуждений довольно сильно отличается.
Она многое понимала, когда хотела.
Когда не хотела, продолжала упорствовать.
Одним из таких случаев был Вэрнон.
Сколько бы он не повторял, что большее предпочтение отдаёт парням, она никак не могла уложить это в своей голове, всячески отторгая новые знания, как организм отторгает при пересадке чужеродные органы.
— Ты же спишь со мной. И, заметь, делал это не единожды, — говорила она. — Глупо пытаться убедить меня в том, что это случайность.
— Даже не пытаюсь, — саркастично ухмылялся он. — Правда заключается в том, что я действительно люблю мужчин больше, чем женщин. Спать я могу со всеми, в обоих случаях не без удовольствия, но это не значит, что я не замечаю разницы. Если всё-таки жаждешь выйти замуж, поищи другую кандидатуру. Я не собираюсь отбивать тебя у дяди и устраивать кровопролитные войны, если на кону стоит подобный трофей.
Иногда она молча сносила его оскорбления.
Иногда обижалась, называла подонком и, словно ошпаренная, вылетала из постели. На ходу натягивала на себя в случайном порядке найденные элементы гардероба, и удалялась, гордо вскинув голову, чтобы... вернуться через пару недель, и снова попытаться поднять собственную ценность в чужих глазах.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась она приглушённым голосом, прихватывая планшет и поднимаясь с дивана.
— Ничего такого, что могло бы не понравиться хозяину дома, — заметил Вэрнон. — Дядя пригласил меня на встречу, вот я и приехал. А ты думала?..
Вопрос был риторическим, ответа не требовал. Романтичные настроения снова одержали победу в борьбе со здравым смыслом. Захотелось поверить в сказку, будто на риск пошли во имя любви, приехали, чтобы повидаться с принцессой, заточённой в башне.
Рапунцель, сбрось свои волосы.
— Я об этом вообще не думала, — фыркнула Камилла, наклоняясь и поправляя ремешок босоножки, слишком сильно пересекающий щиколотку, так, что на коже остался красноватый след. — Мне есть о чём подумать в свободное время, и, прими к сведению, темы эти не вращаются вокруг тебя.
— У тебя проблемы? — невинно спросил Вэрнон.
Камилла поджала губы.
По всему выходило, что да. У неё действительно проблемы. Может, не глобального масштаба, тем не менее. Не всё в жизни птички, выбравшей золотую клетку, гладко и хорошо.
Она могла бы обо всё рассказать Вэрнону в надежде на утешение, но останавливали сомнения. Она не знала: стоит ли искать сочувствия и сопереживания у этого человека? Риск быть осмеянной был в разы выше. Вариант с совместным решением проблемы вырисовывался один на миллион тщетных попыток.
— Некое обстоятельство, — уклончиво произнесла Камилла.
— Обстоятельство? — эхом повторил Вэрнон.
— Да. Рождественские праздники, — пояснила Камилла. — Мы с Ингмаром обсуждали, где можно провести это время, и, признаться, я рассчитывала совсем не на то, что он предложил. Я до последнего верила, что это не случится, но сегодня он вручил мне билеты, и там написано...
Договорить она не успела.
Вэрнон засмеялся.
Захохотал, не попытавшись ради приличия замаскировать истинные чувства и ощущения, порождённые словами собеседницы. Да, разумеется, он не ошибся, верно угадав предполагаемое место назначения. Оно само собой вырисовывалось, учитывая предшествующую рождественским праздникам ложь длиной в полгода. Тут и разброса особого не существовало. Однако сама реакция Вэрнона Камиллу не только не спровоцировала на ответную улыбку и поддержание веселья, а основательно взбесила.
Ещё немного, и пощёчина не заставила бы себя ждать.
Камилла замахнулась и тут же вскрикнула от боли.
Скорость реакции у них с Вэрноном была, несомненно, разной. Не в пользу Камиллы, что очевидно.
— Не думай, что я позволю тебе безнаказанно это сделать, — произнёс он, моментально посерьёзнев, и в глазах его Камилла без труда прочла угрозу.
Вэрнон слов на ветер не бросал. Он мог быть улыбчивым, милым, обаятельным мужчиной, но мог быть и безумной машиной для убийств, которая уж точно не падает в обморок от вида крови и не боится причинять боль другим. Хоть лёгкую, хоть невыносимую. Для него это не имеет значения, и физические страдания других людей остаются незамеченными.
Шутить с ним не стоило. Распускать лишний раз руки — тоже.
Вэрнон был не из тех, кто смотрит сквозь пальцы на подобные выходки, и, получив пощёчину, тут же подставляет вторую щёку, желая испытать катарсис и ответить за нанесённые обиды.
— Сволочь, — прошипела Камилла, вырываясь из цепкого захвата и отступая на шаг.
На запястье стремительно наливались алые пятна будущих синяков.
— Никто не заставлял тебя придумывать для прикрытия столь экстравагантное занятие, — равнодушно бросил Вэрнон. — Могла сказать, что хочешь стать хорошей хозяйкой, потому посещаешь курсы вышивки крестом, и на Рождество тебя обеспечили бы наборами для создания будущих шедевров. Но ты не ищешь лёгких путей, потому сама себя загнала в ловушку. И теперь пытаешься переложить ответственность за случившееся на меня. Моей вины здесь нет, так что выкручивайся сама. Попытайся. Не жди, пока тебя спасут другие. В жизни это правило обычно не работает. Ради интереса пролистай пару учебников и попробуй выучить хоть что-нибудь. Не получится? Разыграй сценку, посетовав на сложность и проблемы с усвоением материала. Не мне тебя учить лицедейству. Напряги мозги и ищи выход из ситуации.
— Это и твои проблемы тоже.
— С чего бы?
— Я могу рассказать обо всём Ингмару, — усмехнулась Камилла. — И он...
— Тебе не поверит, — развёл руками Вэрнон. — Расскажи, посмотрим, к каким последствиям приведёт твоя откровенность. Расскажи, если не боишься вылететь на улицу, лишившись всего, к чему успела привыкнуть за это время. В лучшем случае.
— А в худшем?
— Действительно хочешь знать? Тебя отдадут охране, разрешив делать всё, что угодно, без ограничений. Не сдерживая порывы, не отказываясь от самых смелых фантазий, приходящих им на ум. Учти, не у всех мечты сексуально-приятные. Среди работников Ингмара найдётся пара-тройка отпетых садистов, а больше тебе и не нужно. Этих хватит за глаза, чтобы пожалеть о неспособности держать язык за зубами.
Пальцы нежно скользнули по щеке, горячее дыхание коснулось кожи, губы оказались на непозволительно близком расстоянии от уха. Нежный тон и омерзительные слова — невероятный контраст.
— Но ситуация забавная, — произнёс Вэрнон, подводя итог. — Как ни поверни, а получается, что всё всегда упирается в меня. Я — ditt endelikt.
— Что? — напряглась Камилла.
— Неужели не знаешь? Такое простое словосочетание, а поставило знатока в тупик. Твоя погибель, — пояснил Вэрнон. — По-норвежски. Думал, ты сразу узнаешь и переведёшь.
— Ты... — бессильная злоба нашла отражение разве что в стремительно сжатых кулаках.
Замахнуться повторно на Вэрнона Камилла не посмела.
Он ухмыльнулся довольно и, в последний раз погладив Камиллу по щеке, удалился.
Лимит времени подходил к концу, а перепалки с Ингмаром на фоне опоздания в планы Вэрнона не входили.
Досадные мелочи, портящие жизнь.
Их и без того слишком много. Не стоит добавлять ещё несколько неприятных моментов своими стараниями.
