Текст книги "Предзимье. Осень+зима (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лаас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Глава четвертая, в которой находится Илья

Он выполз на середину пустого кабинета мелким юрким змеем с серой неприметной шкуркой, еле различимой в темноте, и замер, глядя на Таю. Она помнила из сна Гордея, что Илья способен менять размер, но все же эта его способность потрясала – сейчас он был не больше метра, когда в отделении патологии в нем не меньше десятка было. Феноменально! Точно, уникальная снежинка на её голову.

Он молчал, угрюмо рассматривая Таю, и не моргал, гад чешуйчатый. Молчала и она – ей было страшно. Она так и не решила для себя окончательно: Илья ли был в палате Кота. Надо держать в уме – это с большой долей вероятности мог быть он.

И понять бы еще, кто сейчас перед ней. Это мог быть и не Илья. По змеиной морде не понять, самец перед тобой или самка. И размерам верить нельзя – патология магмодификаций это доказала. Только бы руки не затряслись. Тая достала из рюкзака огромный безразмерный свитер и джинсы, которые ей купил Гордей на эксперимент с феромонами – они были большие, так что надежда, что Илья влезет в них была.

– Одевай!

– Надевай, – поправили её.

Тая прикрыла на миг глаза – точно, Илья!

– Мне это ни к чему, – пробурчала Тая. – Мне не холодно. И вообще, можешь не одеваться и ходить голым – мне все равно. Я тебя любого уже видела.

Она повернулась спиной к Илье, держа свитер и джинсы в отставленной в сторону руке. Пальцы все же дрожали. Рука ходила ходуном. Тая боялась подлого удара в спину, но и подглядывать за Ильей не вариант. Чума, как же страшно.

Её не ударили и одежду у неё все же забрали. Шорохи за спиной подсказывали, что Илья спешно одевается. Только бы не застрял в джинсах. Она достала пачку салфеток и, развернувшись к Илье, бросила её ему в руки. Он поймал, удивленно разглядывая. В темноте его глаза чуть светились золотом – удивительное зрелище. Даже обидно, что ей, луговушке, не досталось ночное зрение. Хотя и к лучшему – тяжко доказывать, что ты хорошая, когда глаза светятся алым в ночи.

– Руки протри, – подсказала Тая.

– Зачем? – удивился Илья, но послушно протер ладони. Умница! И настаивать не пришлось – не Гордей, которого даже лекция по патогенным микроорганизмам не убедила.

Тая достала из рюкзака бумажные свертки с бутербродами и села на пол, спиной опираясь на ледяную стену. Ноги она подтянула к груди – удобная, защитная поза. Илья тяжело опустился рядом, косясь на Таю своими золотистыми глазами. Свою интоксикацию алюминием он все же победил. Он устало вытянул ноги и тоже оперся на стену. Что-то затрещало. Все же джинсы ему были откровенно малы.

– За этим… – Тая вложила ему в ладонь бутерброд с домашней котлетой и соусом тартар для начала. Себе она взяла бутерброд с колбасой и зеленью только за компанию, чтобы не смущать Илью. Она не была голодной. Аппетит начисто отбивало, когда она волновалась.

Илья не стал чваниться, тут же зубами вцепляясь в котлету.

– Ммм, – невоспитанно выразил он Тае свою благодарность.

– Это Гордей меня так научил встречать… гер-р-роев, – глядя перед собой во тьму, сказала Тая. Да, на конкретно этого героя Тая все еще злилась.

– Гордей – это нечто! – согласился с ней Илья, быстро зубами перемалывая котлету. – Как… он?

– В коме. Жить будет – он из клинической смерти сам вынырнул как-то раз. И тут выберется.

Илья осторожно уточнил:

– А… Кот?

Боится, что не добил или что добил?

– Жив. Я его не видела после… – Она, злясь на саму себя мотнула головой и упрямо добавила: – После того, что ты с ним сделал.

Она до сих пор не могла выбрать одно: он был в палате Кота или не он.

Илья даже жевать перестал – упрямо смотрел на неё, что-то ища и не находя. Золото его глаз сейчас сияло совершенно нестерпимо.

– То есть…

Тая резко отвернулась от него – темнота была безопаснее.

– Придумай что-нибудь оправдательное, скажи, что там был не ты, что мне все показалось. Что я дура, что не так все поняла, что тебя шантажировали… Можешь даже что-нибудь солгать. Я не знаю, что мне думать, если честно. Там был ты или нет? Я уже голову себе сломала.

– Я никогда тебе не лгал. Скрывал – да; недоговаривал, но не лгал. И даже сейчас я не буду опускаться до лжи. В корпусе патологии был я. В отделении на третьем этаже был не я. Но я видел собственными глазами, как я убегал прочь в лес. Я. Это точно был я. Или кто-то отчаянно похожий на меня, но такого второго змея не должно быть. Такого второго змея не существует. Ни клона, ни брата-близнеца, ни старшего брата… Я не знаю, как так получилось… Точнее, подозреваю, но это совершенно невероятно.

Он ждал её ответа, но Тая вместо этого запихала в рот бутерброд, беря паузу. Илья тактично добавил:

– Будь я на твоем месте, я бы не сомневался, что это был я. Я понимаю твои сомнения.

Она сцепила до сих пор подрагивающие пальцы в замок и напомнила:

– Я же написала тебе, чтобы ты не приходил… Зачем ты поперся, а? Почему ты не послушался меня?

В этот раз взял паузу уже он, тоже невоспитанно запихав в рот остатки бутерброда – хлеб и соус. Илья яростно жевал, словно дивился, как Тая может быть такой идиоткой и не понимать очевидного. Наконец, он явно смирился с Таиной глупостью и пробормотал:

– Я безопасник. Я не мог иначе, Тая. Как ты себе представляешь, чтобы я отсиделся в стороне?

– Запросто! Гордей бы поверил мне и не пошел. Но ты…

– Я не Гордей… И сравнивать нас глупо. Я всегда буду ему проигрывать, Тая. Это нелепо.

Он уперся взглядом в пол. Золото его взгляда потухло – он закрыл глаза. Стало совсем темно, только и виден бледный овал его лица и все.

– Я не мог иначе. Я получил твое сообщение, я услышал колыбельную, я поднял по тревоге полицию и жандармов, я отдал приказ об усилении защиты на зданиях магкластера, но я не мог не войти. Я заблокировал переходы между зданиями, проверил первый этаж, поднялся по лестнице на второй, начал проверять хирургию, ломая динамики… Я не мог скакать сразу на третий к тебе, как не хотел бы того – нельзя за спиной оставлять непроверенные помещения, потому что могут ударить в спину. Пока я проверял хирургию, я услышал, как замолчала колыбельная на третьем этаже. Я рванул на лестницу обратно и увидел вылетающего из окна самого себя. С чудно отмороженным хвостом. Тая, почему ты не убила «меня»?

– Потому что дура, – пробормотала Тая, злясь на себя. Она собственными руками уничтожила единственное доказательство того, что не Илья был в отделении. Она уничтожила вместе с динамиками и камеры. А так была бы запись со второго этажа, где бродил Илья, и запись с третьего, где уже в это время полз другой полоз. Полозиха? Как называют самку полоза?

Палец Ильи скользнул по её разбитой об пол отделения брови, чуть-чуть щекоча. Моргать стало небольно.

– Прости, с гематомой ты на одноглазую бандитку похожа. Так ты выглядишь лучше.

Он тут же убрал руку в сторону. Тая еле слышно сказала:

– Не обольщайся. Я пыталась тебя убить. Поверь. Я пыталась. Золото почти не содержит примесей. Оно не меняет, как и серебро, вязкость при низких температурах. Алюминия в том змее не было…

Он осторожно погладил её по плечу:

– Прости, что заставил это пережить.

– Совет на будущее: сделай что-нибудь со своей зубной формулой. Например, поставь в левый верхний клык пломбу иного цвета, или сломай нижний клык, или что-то еще… Потому что на вид вы, змеи, абсолютно для меня одинаковые. А так я хоть буду знать, когда на меня в очередной раз раззявят пасть, ты это или не ты.

– Тая, я постараюсь впредь такого не допустить.

Она обожгла его недовольным взглядом – такое Тая не раз слышала от Кота и Гордея и знала, что это ложь. Допустят и не раз, потому что от них это не зависит. Видимо, Илья что-то прочитал в её взгляде, потому что миролюбиво заметил:

– Хорошо, сама выберешь клык, который надо сломать, и цвет пломбы. И заговаривать ноющий зуб потом будешь сама. И держать за руку у стоматолога…

– Размечался, – для вида проворчала она и сунула Илье новый бутерброд с куриным филе, сыром и чесночным соусом. Все равно ему ни с кем не целоваться в ближайшее время. – И что ты сделал потом? Почему не явился в отделение? Все бы увидели, что вас двое – один улепетывающий прочь и ты.

– Я бросился за змеем, понимая, что только я его могу догнать и остановить. Не догнал – меня что-то вырубило по пути. И вот я уже почти сутки в бегах. Что говорят о причине якобы моего нападения на Кота?

Он зашуршал бумагой, отбрасывая её в сторону, и отдал должное бутерброду, шумно его перемалывая зубами.

Тая сжала челюсти – на Виноградова она злилась не меньше, чем на Илью.

– Официальная версия – ты пытался уничтожить последнего наследника императорского рода, настоящая причина – ревность.

– Ты… В это веришь?

Кажется, он чуть не подавился едой.

– Нет, конечно.

– Почему?

Его золотые глаза сверкнули совсем рядом с Таей.

– Потому что у тебя нет поводов для ревности. Да и… Ты бы пришел не к Коту, а к Гордею, если бы действительно ревновал. Ты знаешь для кого я покупала витамины. Ты не можешь этого не знать.

– Для Вероники Орловой, – ответил он.

Тая кивнула, подтверждая, что он не ошибся.

– Ты знаешь, что я не беременна.

– Знаю.

Она продолжила то, что для неё само собой было ясно и просто:

– Ты знаешь, что Гордей – мозголом, и что я ночевала у него из-за этого. Он техносонный контроль…

Темнота поперхнулась бутербродом и сверкнула золотыми глазами:

– О… Точно, нет причин для ревности.

Тая подалась к нему – сейчас она многое бы отдала, чтобы увидеть выражение его лица. Гордей тогда был прав – Илья ревновал!

– Илья, только не говори, что ты…

Он радостно засверкал улыбкой – зубы у него были белые, потому и хорошо виднелись в темноте:

– Так нет причин для ревности.

– Гордей мой друг. Кот – мой друг. Спросишь, кто ты – укушу!

Илья покладисто сказал:

– Я знаю: я твой друг.

– Именно. Так что там про версии случившегося, в которые трудно верить?

– А еще еда есть? Я сутки почти ничего не ел. Мыши не в счет.

Тая послушно достала из рюкзака последние бутерброды и положила ему на колени:

– Ешь. Ты Владимиру как малость месячную премию должен. Как максимум – годовую. А еще Разумовскому финансирование его проекта.

– Сделаю, – покладисто согласился Илья, шурша бумагой. – Хотя его проект убыточен.

Тая понимала – она сама тогда на пустыре не смогла ни слова сказать о деде, соглашаясь с Ильей. Вот и он не может с ходу признаться, что в случившемся виновата его семья. Она сама сказала:

– Я думаю, что на Кота напал кто-то из твоих родственников. У вашего рода есть зуб на императорскую власть?

Илья серьезно ответил ей, отвлекаясь от еды:

– Чем ближе к трону, тем больше обид на власть, Тая…

– Я не знаю, кто точно напал, но учитывая феромоны, это могла быть только женщина из рода Подгорных. Не мужчина. Ты же не устраивал брачные поединки за мое сердце?

Темнота второй раз откровенно поперхнулась едой:

– Нет, конечно.

Пусть лучше возмущается на Таю, чем ломает голову, была ли это его мать. Хотя у него сутки были на то, чтобы это осознать и принять.

– Значит, нужно составлять списки твоих родственников и искать того, кто сможет поехать и проверить все на месте. Гордей именно этим и собирался заняться. Может, вместе поедем? Вдвоем не так страшно устраивать разборки с семьей…

– Я не могу, Тая, – призналась темнота и снова что-то принялась мрачно жевать.

Тая улыбнулась:

– Можешь, я сняла с тебя привязку к местности. Ты свободен. И не спрашивай, как и когда я это сделала – не знаю.

Золото глаз снова подалось к ней:

– Значит, «тепло ли тебе, Илюшенька?» мне не показалось в лесу?

Тая фыркнула, а потом не сдержалась и рассмеялась, неожиданно для себя и Ильи:

– Вот любишь же ты себя! Я сказала там: «Тепло ли тебе, парень?»!

Он со вздохом обиды собрал все обертки, разбросанные по полу, и убрал их в Таин рюкзак. Туда же отправились использованные салфетки.

– Спасибо, что сняла привязку, но… Я не могу поехать с тобой.

– Это еще почему?

Он твердо, упрямо, не давая и шанса Тае оспорить его слова, сказал:

– У меня одна единственная возможность доказать, что напал на Кота не я – поймать настоящего змея.

Тая напомнила:

– Есть еще одна – Гордей. Он мозголом. Он придет в себя и подтвердит…

Илья взял её за руку и легонько сжал:

– Тая, Кот не может столько ждать. Его могут снова попытаться убить в любую минуту. Защитить его могу только я.

– Вот любишь ты себя, Зимовский! – вновь повторила она.

– Я должен проникнуть в отделение патологии обратно и охранять Кота.

Тая вспомнила Виноградова и его предупреждение:

– Не думаю, что стану тебе в этом помогать.

– Я попытаюсь сам справиться.

Она постаралась достучаться до его разума – ей Илья все же был до́рог, и терять его не хотелось до одури, до боли в сердце:

– Ты можешь довериться охране Кота и выбраться из Змеегорска – на тебя идет охота. Никто не будет ждать, пока ты докажешь свою невиновность – тебя ликвидируют на подходах к палате Кота. Ты не доберешься до него – тебя убьют. А это не то, о чем я мечтала в этой жизни.

– Тая, передо мной не стоит вопрос: спасать свою шкуру или идти к Коту. Я безопасник, я давал клятву защищать любой ценой. Меня сейчас волнует только один вопрос: как мне подобраться к Коту. Только этот. Вентиляционные шахты никто еще не отменял – смогу добраться я, доберется и другой змей… Тая, я отдаю себе отчет, как это звучит для тебя, которая видела меня врывающимся в палату к Коту.

– Ты говорил, что тебя могут шантажировать мною. Ты говорил, что пойдешь на поводу у шантажистов и выполнишь их требования.

– Требования денег, Тая. Не иные требования. Не требования убить и прочее.

Тая осторожно начала:

– А если я…

Он резко перебил её:

– Но ты же не пойдешь на шантаж. Ты не опустишься до такого. Тая, я гад, но не мразь. Не надо так со мной…

Тая вздохнула:

– Вот зачем ты так. На подлете сбил. Я знаю, что ты хороший.

Он довольно рассмеялся:

– Ты все же нашла во мне что-то хорошее? Надо будет сказать спасибо Дарье Аристарховне.

– Илья…

– Ты не опустишься до шантажа, я знаю тебя, Тая.

– Да-да-да, у меня же есть Гордей…

Он почему-то обнял Таю, подхватил её за плечи и под коленками и водрузил её себе на ноги, прижимая к груди:

– Таюшка, грибочек мой, предзимье хмурое и такое желанное… Пойми, я не могу иначе.

В его объятьях было тепло и уютно. Даже не так. Безопасно. Тая прошептала ему в грудь:

– Ты думаешь… У нас бы могло получиться? Мы бы могли… Ты и я…

– Не хорони меня так рано. И да, я знаю. Если бы ты смогла меня полюбить, то… Все бы получилось. Я сделал бы все, чтобы ты была счастливой. Ты бы осуществила свою мечту и пошла бы учиться. Я бы сменил службу, выбираясь из Змеегорска. Ты бы училась применять свои умения – тебе надо учиться держать себя в руках, тебе надо пользоваться своей магией. Работа в больнице – это здорово, но слишком просто для тебя – я видел тебя на месте взрыва маглева. Ты не должна зарывать свой талант, свои умения в землю. У нас все бы вышло. И спасибо, что ты не шантажируешь меня будущим, которого не будет, хотя бы потому что я для тебя всего лишь друг.

В уличную дверь кто-то громко, уверенно постучал.

Тая вздрогнула, вымораживая комнату.

– Это не я, Илья. За мной не было хвоста. Я не предавала тебя.

– Я знаю.

Он без предупреждения подался к ней, поцеловав в щеку, и осторожно ссадил её обратно на пол:

– Дай мне пару минут. Я уйду через подвал.

Он встал и принялся стаскивать с себя свитер.

На улице кто-то продолжил бушевать, еще сильнее пиная дверь:

– Таисия Саввовна, я знаю: вы тут. И Зимовский тут! Откройте дверь или я её вышибу сам!

Виноградов. Его голос сложно было не узнать. Илья стащил с себя джинсы, аккуратно свернул их, убирая в Таин рюкзак, и тут же превратился в мелкого змея. Он собрался было рвануть куда-то в щель, но Тая знала – Виноградов не из тех, кто не предусмотрел такую возможность. Дом наверняка оцеплен. Она невоспитанно поймала Илью за хвост:

– Не туда! Стой…

Если он даже уйдет от погони Виноградова, для Таи Илья будет потерян – он попрется к Коту без того, кто прикроет ему спину. Такого Тая не могла допустить. Илья же ошибался, что он для нее всего лишь друг. Тая вспомнила, почему вдруг захотела желтый зонт от дождя. Такой был у Ильи. Подсознание иногда работает долго, но метко.

– Ты же никому не говорил, кроме Гордея, что умеешь насколько уменьшаться?

– Тая…

Дверь уже стонала под ударами Виноградова:

– Таисия Саввовна! Откройте немедленно!

Кажется, ордера у Виноградова все не было, как и полной уверенности, что Илья действительно тут.

– Чур, не кусаться и не щекотать жалом!

– Тая, я не шмель, у меня нет жала.

– Зимовский, ты меня прекрасно понял – языком не щекотать!

Глава пятая, в которой Тая выясняет, что Илья камикадзе

Тая открыла дверь, разглядывая недовольного Виноградова в шинели поверх формы. За его плечами стояло два «шкафчика» из императорской гвардии – косая сажень в плечах, русый одинаковый ежик на головах под фуражками и ноль инициативы в глазах. Только этого не хватало. Какие уже допустили разок, что с Гордеем разбиралась полиция, немного избив перед этим…

Вечерняя улица была пуста, лишь сонно моргали под ветром уличные фонари. Звезд на небе видно не было – оранжевый защитный купол так и не сняли. Вездесущий вьюнок дотянулся до Таи и пожаловался, обвивая её щиколотку, что вокруг дома еще не меньше шести «шкафчиков» спряталось, как она и думала. Илье не сбежать. Не от стольких магов сразу. Он же не убийца, а когда нападают скопом, шансов не стать убийцей мало.

Тая передернула плечами – к ночи сильно похолодало, и теплый огромный свитер, длиной почти по колено, не спасал:

– Добрый вечер, Демьян Анатольевич. Неужели так быстро соскучились по мне?

Виноградов это не оценил – крайне серьезно процедил сквозь зубы:

– Таисия Саввовна, нападение на особу императорского рода не повод для шуток. Позволите осмотреть ваш дом?

Тая, все еще перекрывая собой проход, задумчиво сказала:

– И ордера у вас, конечно же нет. Пользуетесь тем, что Кот мой друг, и я не могу вам поэтому отказать. Проходите! – Она приглашающе распахнула дверь. – Ищите – вряд ли ваши поиски затянутся надолго: такую громадину, как Зимовский, сложно спрятать. Вам так не кажется?

Она шагнула в сторону, запуская Виноградова в темноту дома.

– Спасибо за содействие, – все так же серьезно поблагодарил мужчина.

Он храбро первым шагнул в темноту и удивленно осмотрелся. «Шкафчики» шагнули за ним следом и почти синхронно прищелкнули пальцами, зажигая магоэнергетические пульсары над головами. Виноградов махнул рукой, без слов отправляя один «шкафчик» наверх, второго в подвал.

– Таисия Саввовна… Почему сидите в темноте?

Она с трудом удержалась от того, чтобы сложить руки на груди в защитном жесте – нельзя!

– Дом готовится под снос, все коммуникации уже отключили. А что?

Виноградов зажег свой пульсар и принялся осматривать сперва пустую гостиную, кухню, ванную, а потом шагнул в кабинет, рассматривая пыльные разводы на полу.

– Ничего… Просто странно это, не находите?

– Странно то, что вы пришли сюда зачем-то. – Она послушно шагнула за ним в кабинет, рассматривая, не наследил ли тут Илья.

Виноградов её поправил:

– Не за чем, а за кем. За Зимовским.

– Его тут нет, – Тая вновь чуть не сложила руки на груди. Вот не нравился ей Виноградов, но Кот же его зачем-то держал на службе. Он бы не сработался с дураком или тварью. Хотя Виноградова ему могли навязать, конечно. Император славился непотизмом.

– Я уверен, что он должен быть тут.

Тая замерла у окна. Чтобы не сложить руки на груди, выдавая Илью, она схватилась за край подоконника. Она имеет право волноваться – Виноградов не последний человек в стране.

– Вы ошибаетесь. Или заблуждаетесь. Вряд ли такая махина, как Зимовский, могла сюда пробраться.

– Что вы знаете о Зимовском?

Что он теплый, сухой и немного царапучий, что он ровно метр двадцать – он два раза обернулся вокруг Таиной талии, что у него слишком длинный язык, щекотливый при этом и полностью неконтролируемый, что еще будет так щекотаться – она его на ремни пустит… А еще ему зазорно быть пчелкой – он предпочитает шмелей.

– Ничего. Его нет в доме.

– И где он по-вашему?

Тая пожала плечами:

– Не имею ни малейшего понятия.

– Лжете же.

– Докажите, – устало сказала она. Обыскивать её не будут – Виноградов не захватил с собой женщин-полицейских для этого. Ему даже в голову не приходило, что Зимовский – уникальный шмель. Его язык снова промчался по Таиной коже, жутко щекоча. Точно, на ремни его пустит и скажет, что так и было.

В кабинет заглянул сперва один гвардеец, отчитавшись, что Зимовский не обнаружен, потом второй. Виноградов отчетливо скрипнул зубами, но отпустил парней прочь. Он повернулся к Тае, испытующе её рассматривая:

– Таисия Саввовна, что вы делаете тут?

«Пытаюсь не рассмеяться от щекотки!» – хотелось ей сказать, но она заставила себя скучающе заметить, глядя косо на урну с прахом:

– Можно подумать, вас это интересует. Вы все сами решили: якобы я прячу тут Зимовского.

– Но Зимовского тут нет, – признал все же Виноградов. – Тут ничего нет, кроме темноты, пыли и холода. Зачем вы пришли сюда?

К упомянутой пыли Виноградов еще продолжал приглядываться, но Тая основательно тут потопталась – следов Ильи видно не было.

– Вам действительно интересно?

– Меня просили о вас заботиться.

– Вы же это для галочки. – Тая рассмеялась – Илья хвостом провалился куда-то в её джинсы, тут же щекоча языком. Пожалуй, провалился он далеко не хвостом… Хорошо, что Гордей предпочитал очень закрытое и безумно приличное белье на барышнях. А то и она, и Илья сгорели бы от стыда. Вот это она похудела в больнице… – Тяжело, наверное, подчиняться бастарду?

Виноградова подобным было не смутить:

– Кровь всегда кровь, особенно императорская. Для меня не имеет значения, появилась та кровь в браке или вне его. Это ничего не меняет для меня. Для других – быть может. Так что вы тут забыли?

Она положила руку на урну с прахом:

– Прошлое.

Она всхлипнула, руками закрывая лицо – Илья там забавлялся под кофтой, пытаясь удержаться на талии, а ей хохотать нельзя, между прочим! Изобразил бы Уробороса – проблем бы не было, но ему, видите ли, жалко кусать собственный хвост.

– Таисия Саввовна… – опешил от ее реакции Виноградов. – Я могу вам чем-то помочь?

Она снова всхлипнула – Илья вцепился зубами в край хлопкового бра, и думать, куда теперь попадет его язык было страшно. Оба варианта катастрофичны: подмышка или грудь. Надо было заставить его пролезть между шлевками джинсов – все равно судьба ремня ему обеспечена. Он вообще собирается угомониться или нет?

– Можете… – призналась она. Может, попросить его забрать Илью?! Ну невозможно же стоять истуканом, пока он пытается удержаться. Она снова закрыла лицо ладонями. – Я ненавижу этот дом. Я ненавижу этот кабинет. Сюда меня вызвали отчитывать – я всегда была неправа. Я всегда делала не то и не так.

– Вы всего лишь луговушка… И тогда были ребенком.

Она согласно замотала головой:

– Именно… Мой дед оказался маньяком. Вы же знаете, что это он отлавливал и убивал магмодов? Он забирал их жизни себе… Он даже меня не пощадил, отвозя в лес в ритуале Снегурочки.

Пол скрипнул, и Тая убрала ладони от лица – она не ожидала, что проймет Виноградова. Он, кажется, шагнул, чтобы утешающе погладить её и хорошо, если по голове. Илья замер под свитером, прислушиваясь.

– А теперь я должна что-то решать с прахом деда. Мне его развеять по ветру хочется. Мне хочется разбить его урну и сделать вид, что этого человека никогда не было.

Илья утешающе скользнул языком по Тае, и та всхлипнула:

– Я же так на штраф нарвусь за неподобающее обращение с прахом… Вот что я тут делаю! Сижу и думаю – быть тварью или удержаться…

– Вам есть где переночевать, Таисия Саввовна? Не дело оставаться в этом склепе.

– Не беспокойтесь за меня. Соберусь с силами и пойду в «Эрмитаж» – там снят номер.

Виноградов ввел Таю в ступор:

– Я отвезу вас. Вам тут делать нечего. Это склеп, тут живым не место.

– Не стоит… – опешила Тая и Илья под свитером.

– Стоит. Я помогу вам собрать вещи.

Он склонился над рюкзаком, что-то в нем проверяя. Тая не стала возмущаться – там нет ничего опасного для Ильи. Как же она ошибалась! Раздался легкий пшик, и Виноградов убрал в карман шинели духи. Зубы Ильи больно впились ей в бок. Тая пообещала себе, что не будет за это на него ругаться. Виноградов – та еще опасная тварь оказался!

– Я заберу у вас кое-что, – пояснил Виноградов, затягивая узел на рюкзаке и закрывая клапан.

– Что вы делаете?

Он выпрямился:

– Неужели вы думали, что сможете обмануть меня?

– Вы о чем? Вы сейчас нагло украли мои любимые духи.

Он отрицательно качнул головой:

– Мы оба с вами знаем, что это на самом деле. Я просил вас не заниматься самодеятельностью – вытаскивать вас из змеиной пасти я не собираюсь.

– Причем тут мои духи?

– Не притворяйтесь! Я читал отчет лаборатории по духам. Метелица…

Тая вполне искренне возмутилась – Гордей многим не делился с ней:

– Он никогда не сливает детали следствия. Если бы он так делал, я бы сейчас не блуждала в темноте, а на блюдечке вам преподнесла того, кто все это вытворяет. Так что там с духами?

– Там феромоны, Таисия Саввовна.

Она заставила себя удивиться:

– Так вот почему за мной гонялся Илья Андреевич!

Хорошо, что Илье из-за феромонов было не до чего – он замер под свитером ни жив, ни мертв.

Виноградов, закидывая Таин рюкзак себе на плечи, сухо сказал:

– Несмешно.

– Не боитесь, что теперь он будет гоняться за вами?

– Я на это очень надеюсь.

– Даже не знаю, что и сказать… – Тая развела руками. Илья тоже молчал – уже даже не кусался и не щекотал своим языком. Оставалось надеяться, что ему хватит сил удержаться от глупостей.

– Оставьте свои дурные мысли при себе. Пойдемте. Хватит тут сидеть. – Он взял с подоконника урну с прахом. – В Александродаре есть колумбарий. Я распоряжусь, чтобы урну доставили туда. Не волнуйтесь, корона все оплатит сама – все же великий был человек, а то, что дурной родитель – все мы не без греха.

Забавно, что он услышал только это. Хотя хорошо – он не расслышал смех в Таином голосе от ерзаний Ильи.

Кажется, её отказ не предусматривался. Переиграла она со скорбью. Тая закрыла уличную дверь на ключ, спрятала его под крыльцом и пошла за Виноградовыми – он уже приветливо распахнул переднюю дверцу своего автомобиля:

– Садитесь!

Тая представила, как она откидывается в кресле, придавливая Илью своим весом, и что будет потом…

– Можно я поеду сзади?

– Почему?

Хорошо, что жизнь в Змеегорске эти дни была крайне насыщенной – Тая могла найти оправдание любой своей глупости:

– Я недавно попала в аварию. Как раз сидела спереди. До сих пор дурно.

Виноградова было сложно провести:

– Вы ездили так с Зимовским.

– С тех пор и дурно. Так можно?..

Он захлопнул переднюю дверцу и распахнул заднюю даже не поморщившись. Выдержки у него хватает. Ума вот нет.

Тая послушно села и вцепилась руками в край сиденья, чтобы не забыться и не придавить Илью.

Виноградов, сев за руль, даже обернулся на неё – осмотрел цепко и «обрадовал»:

– Я поеду медленно и аккуратно. Будет дурно – сразу же говорите. Я не идиот, я все понимаю.

– Я заметила…

– Авария была на старом шоссе, я поеду по новому. Пойдет?

– Пойдет.

Чума, он все же не тварь, оказался. Может, чуть упертый, но не более того.

Ехал он и впрямь крайне аккуратно, оберегая Таю. Илья зашебуршался, переползая на пояс джинсов и наконец-то цепляясь за шлевки.

– Можно вопрос? – спросила Тая, рассматривая, как мимо скользят в темноте сжатые поля.

– Конечно, – разрешил Виноградов. – Только не рассчитывайте, что я отвечу.

– Даже не надеялась. Что-то новое есть по делу убийства императорской четы? И не морщитесь так – я волнуюсь за Кота. Он мой друг.

– Ничего не могу вам сказать.

Илья шевельнулся под свитером, напоминая о себе.

Тая решилась:

– В случае с маглевом не поможет – там были фрейлины при императрице, и кругом золото, но на утреннем совещании у императора дам быть не могло.

Виноградов только бросил удивленный взгляд на Таю через зеркало заднего вида.

Тая продолжила – Илья шевельнулся, подталкивая продолжать.

– Проверьте останки, если они были, на женскую ДНК. И на наличие повышенного содержания золота на месте взрыва.

Виноградов тут же осыпал её кучей вопросов:

– Откуда вам это известно? Кто вам это сказал? Метелица?

Тая вздохнула – все же в убийстве императорской семьи, кажется, виноваты змейки Зимовские, раз Виноградов так ожил. Получается, что часть энергии, забранной у магмодов, пошла на взрывы. Именно поэтому Гордей сказал перед тем, как потерять сознание: «разн… импу…» Импульсы были разные – взятые от разных магмодов. Гвардия не предавала императора.

– Гордей, если вы забыли, в коме после взрыва маглева, и сообщить такое мне не мог. Я хотела вам рассказать кое-что в патологии, но вы сами не захотели меня слушать. Так ведь было?

– Таисия Саввовна, таким не играют! Это жизнь в том числе и Павла Петровича!

Тая холодно заметила:

– Я вам только что это сказала. Или вы не заметили? Змей, напавший на Кота, не змей – змейка. Я это поняла только что после ваших слов о феромонах. Ждите в гости не Зимовского – за вами придет змейка, подставляя его снова.

– Это угроза?

– Демьян Анатольевич, я надеюсь, что тут ведется запись, как во всех служебных машинах. Выживите, пожалуйста. Не недооценивайте змеек.

– Постараюсь, – сухо ответил он. Дальше ехали в тишине. Даже Илья замер – его, видимо, проняло то, что творилось в его семье за его спиной. Тая положила руку поверх его головы в жесте утешения.

Виноградов, остановившись перед «Эрмитажем», подхватил рюкзак и проводил Таю до крыльца гостиницы. Он снова испытующе осмотрел её с головы до ног.

– Удачи вам, Таисия Саввовна. Не играйте с огнем.

– Я не играю.

Он подался вперед и, заговорщицки понижая голос, сказал:

– Я не знаю, как Зимовскому удалось ускользнуть из дома вашего деда, но передайте ему: не сто́ит, находясь в бегах, столь демонстративно залечивать синяки и ушибы на барышнях.

Тая мысленно выругалась про себя. Илья виновато скользнул языком по её боку – вот же гад чешуйчатый! Она его на ремень пустит. Ни у кого не будет такого – из золотой кожи.

– Я луговушка. Это в зданиях я бессильна, а на природе – я всемогуща.

– Я заметил. Передайте Зимовскому, чтобы он не играл с огнем и сдался добровольно. Это ему зачтется. Вы правы – в столице нашли женскую ДНК там, где её не должно было быть. Только откуда в вас уверенность, что это все не Зимовский спланировал? Берегите себя!

Виноградов, вручив рюкзак, пошел прочь. Тая уговаривала себя, что не надо, что не поймет и не простит, но она устала от Виноградова и его странного отношения. Мстить надо тайно – вечерняя улочка была так раз тиха и безмятежна, а у Виноградова духи, слишком опасные для Ильи…