Текст книги "Предзимье. Осень+зима (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лаас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Глава третья, в которой Тая ищет способы покинуть больницу

Утро у Таи было суматошное: куча анализов, обход с главным врачом патологии, множество обследований и тестов. Ей записывали ЭЭГ, делали магометрию каналов и томографию головного мозга, заставляли проходить тесты на компьютере с замером ЧСС и опять же магометрией, её осматривали невролог, психиатр и комиссия из нескольких психомагологов. Не хватало для полного счастья только мозголома, но единственный мозголом, которого Тая была готова допустить в свою голову, лежал в коме. Все веселье проспит! После обеда, Тая знала, соберется маго-врачебная консультативная комиссия, куда саму Таю не пригласят – во избежание магоэнергетических эксцессов.

Хотелось позвонить Белкину и попросить унять исследовательский пыл врачей, но походник Тае так и не вернули. Виноградов, который мелькал в отделении, продолжая свои допросы, только отмахнулся, сказав, что занесет телефон позднее вместе с допросом на подпись. Оставалось только уговаривать себя терпеть, ждать и жадно ловить хоть какие-то обрывки информации из разговоров охраны и медперсонала. Тая знала одно: Илью так и не поймали – защитный купол продолжал сиять над городом мягким оранжевым светом, приглушая солнце. Казалось, что на улице собирается дождь, хотя небо было удивительно чистым для осени. Внезапные, вызванные Таиным страхом морозы отступили, и в Змеегорск не то, чтобы вернулось бабье лето, но осень снова вступила в свои права. Наверное, и тихие дожди будут, шуршащие своими холодными струйками по куполу обязательно ярко-желтого зонта, и листья-кораблики в лужах, и красный костер рябиновых листьев, собранных в огромную кучу, в которую можно тайком прыгать, пока не видят дворники… Тая замерла, не понимая, с чего ей захотелось именно желтый зонт. Возьмет и купит! А потом вручит его техносонному контролю – когда Гордей выйдет из комы.

Только бы выписали сегодня…

Её не выписали – заглянувший после МВКК лечащий врач заявил, что она прошла проверку на вменяемость, но выписку оформлять уже поздно, так что её только завтра отпустят домой. Таю подобное не устраивало, но пока поделать было нечего. Она понимала, что это может быть очередной тест на вменяемость.

Виноградов, заглянувший после полдника в палату, где отчаянно сходила с ума Тая, вернул основательно выпотрошенный походник и дал ознакомиться с документами.

– На вашем месте я бы не настаивал на выписке – тут сейчас безопаснее всего. Зимовский пока на свободе, но деваться ему некуда. Поймаем – и не таких ловили.

Тая, сидя в кровати и подписывая бумаги, лишь сказала, не поднимая глаз:

– Рада за вас.

Виноградов наклонился к ней, пытаясь поймать её взгляд – и зачем ему это? Тая старательно безмятежно посмотрела в его глаза. Ей скрывать нечего – в Илье она и сама сомневается, а то, что она думает о случившемся, Виноградова еще вчера не заинтересовало.

– Таисия Саввовна, учтите, Павла Петровича перевели в более защищенное место. Его теперь охраняют маги-водники, как вы. Спасибо за подсказку, как остановить эту сволочь. Все экстренные коды на дверях поменяли из-за вас. Не пытайтесь провести Зимовского сюда. Прекратите играть чужими жизнями.

Она сухо ответила ему, не пытаясь даже возражать – это как об стену горох с Виноградовым:

– Постараюсь разобраться без ваших советов. И удачи вам. Без издевки удачи – я переживаю за Кота, пожалуй, больше, чем вы. Для вас он лишь объект охраны. Для меня он друг.

Виноградов забрал у неё бумаги и выпрямился – коломенская верста, а не человек. Выше даже Ильи и Кота, а те далеко не маленькие.

– Кстати, меня просили передать – на первом этаже вас ждут. Кто-то пришел вас навестить. Надо же! Кто-то пытается дружить с нечистью – дорожите этим.

Тая проглотила пожелания очень нехорошей дороги Виноградову с неприличным пунктом назначения – с таким характером он рано или поздно сам туда припрется без Таиных подсказок.

– Кстати, – все же не удержалась она, говоря в спину Виноградова. – Говорят, в Круглом озере у промзоны живет русалка. Она лечит все любовные раны, даже вашу может. Навестите, пока она еще не ушла в зимнюю спячку. Всем в вашем окружении станет легче, даже вам самому, Демьян Анатольевич.

Он разъяренно разглядывал Таю, замерев в дверном проеме:

– Так меня еще не посылали.

– Значит, никто до этого не хотел вам добра.

– Не лезьте куда не просят, – он закрыл дверь – даже не хлопнул ею. Выдержка!

Тая горько рассмеялась: а ведь она верила в легенду с русалкой. Ну и… Пусть Виноградов дальше ходит обиженным букой, раз не удержал свою луговушку или берегиню. Из-за кого-то же он так ненавидит нечисть.

Тая не стала следовать совету Виноградова – первым делом она позвонила Белкину: он мог вмешаться и надавить на врачей с выпиской. Жаль только, что трубку он не брал. Дед был таким же упертым на службе. Когда родители попали в аварию, Тая в хлам разрядила свой походник, не меньше сотни раз позвонив деду, но он трубку тогда так и не взял – у него шел какой-то важный эксперимент. Тая сама ездила с полицией на место аварии и потом в морг… Позвонить Сумарокову? Но он тут вообще не имеет веса пока… Ладно, она еще подумает, за какую ниточку дернуть, чтобы выбраться отсюда, а пока её кто-то ждет на первом этаже. Тая, гадая, кто же из змеек решил её навестить, накинула поверх пижамы длинный, безразмерный свитер, купленный Гордеем, и с разрешения охраны пошла на первый этаж по лестнице – видимо, из-за вчерашнего решили не рисковать и не пускать больше посетителей в патологию. Интересно, тут вчера поднимался Илья? Если тут, то никаких следов не осталось – ступеньки целы, перила тоже. В отделении, где лежала Тая, даже дверь успели починить. Хотя… Дверь на втором этаже, ведущая в хирургическое отделение патологии выглядела подозрительно новой. Тая замерла, прикасаясь к дверному косяку – пальцы замарались в краске. Точно, дверь так же восстановили, как и в их отделении. Только зачем Илье рваться сюда, если он прицельно шел за жизнью Кота? Тая огляделась еще раз – как и говорил Виноградов, камер тут не было. Чума! Все не так просто, как пытается показать Виноградов. Илья совсем слетел с катушек и шел, куда шлось, или… Это в отделении был все же не Илья. Надо рвать когти из больницы – на свободе слишком много дел. Тая достала телефон, сфотографировала на всякий случай свежую краску на двери и отправила фото Владимиру. Потом Тая подумала и написала: «Владимир Осипович, вы не могли бы меня навестить сегодня?» Ответ пришел мгновенно: «Скоро буду!» Интересно, он еще хранит верность Зимовскому или нет? Выдаст он Таю или нет…

Она спешно принялась спускаться дальше – из хирургии выползли медбратья с пачками сигарет в руках и недовольно провожали взглядом Таю. И как можно быть медиком и при этом курить? Сумасшествие!

На первом этаже располагалось поликлиническое отделение для магмодов, проживающих в поселке и не вызывавших подозрения в неадекватном поведении. Сейчас тут было пусто – дневной прием закончился. В небольшом зале ожидания перед регистратурой сидела пожилая женщина, лет семидесяти, не меньше. Одета она была скромно: по-деревенски завязанный красный платок, черное пальто, длинная, почти в пол юбка, стоптанные сапоги. Лицо, напоминавшее печеное яблоко, было незнакомо. Виноградов не был похож на шутника, но может, Тая все же плохо разбиралась в людях? В нелюдях, кстати, тоже. Зачем Илья полез к Коту и зачем ломился в хирургию? Она ему вообще написала не приезжать. Сложно было послушаться?! А она теперь гадает: это он был… или не он.

Тая на всякий случай осмотрела длинный, покрашенный в якобы успокаивающий зеленый цвет коридор. Свет в нем был погашен, только скучала экзотической рыбкой в ярком аквариуме регистратуры барышня в лиловом костюмчике. Она сидела за стойкой и что-то читала, периодически зевая.

Старушка неловко поднялась со своего места и, опираясь на старую, кривую, самодельную клюку, направилась к Тае.

– Добрый день, Таисия Саввовна, – немного невнятно сказала она высоким старческим голосом.

– Извините… – Тая еще раз внимательно оглядела женщину. Она точно её не знала.

– Я Мария Федоровна, мать Аглаи Степановны.

Тая воспитанно подошла ближе:

– Мы не знакомы. Я не совсем понимаю…

– Да как же незнакомы! – возмутилась старушка, она даже клюкой своей недовольно стукнула. – Моя дочь у вас уже двадцать лет служит. У вас и Семена Васильевича, царствие ему небесное, – старушка истово перекрестилась, явно не зная, что дед был отлучен от церкви за свои взгляды.

Только сейчас Тая поняла, кто такая Аглая Степановна:

– Вы о Глаше?

Старушка кивнула сердито:

– Да, о моей дочери Аглае Степановне Спиридоновой. О ком же еще.

– Она уволилась еще неделю назад, в день, когда умер Семен Васильевич.

– Не ваша правда! Аглая приходила домой и говорила, что…

Тая вздрогнула, пытаясь вспомнить, подписывала ли она в той кипе документов, которые оставил дед, бумаги Глаши? Её вина – не проследила. Формально может оказаться, что Глаша все еще служит ей и получает жалование. Вот раззява ты, Тая!

– …уехала на утреннем маглеве.

– Куда? – не поняла Тая, пропустившая половину сетований старушки. Та обиженно поджала сухие, тонкие губы и принялась пояснять по новой:

– Да я же и говорю: Аглая пришла, сказала, что вы распорядились перевезти ваши вещи в столицу и подготовить жилье к вашему возвращению. И в то же утро уехала в столицу на маглеве. Сказала, что приедет быстро, дня через три-четыре, сказала, что я узнаю, когда она поедет, значится… А тут уже неделя и ни слуху, ни духу. Я вас искала, так искала – вы же дома не показываетесь. Потом узнала, что вас сюда доставили, но в больничку к вам не пускали. Вот, токмо сегодня и смогла повидаться с вами. Позвоните Аглаше, скажите уже, когда она вернется домой. Я волнуюсь за неё.

Вот же… Не было печали. Глаша рванула куда-то в столицу под надуманным предлогом, а Тая её должна искать. С другой стороны, Марию Федоровну было по-человечески жаль – не в её возрасте искать исчезнувшую дочь.

– Я постараюсь вам помочь, – сказала в конце концов Тая. Попросит Владимира – ей все равно для Виноградова нужно придумать причину, по которой она дернула сюда секретаря Ильи – прицепится же с этим.

Взяв у женщины номер стационарного телефона и записав адрес, она еле проводила её до двери – дальше Таю не пропустил охранник в больничной форме. Не положено! Сбежать бы мимо этого «не положено»… Тая вернулась в холл и присела в ожидании Владимира. Мысли вяло крутились в голове – той после вчерашнего было плохо. Глаша эта еще пропавшая… Ей бы с Ильей разобраться… И с колыбельщиком. Колыбельщицей!

Владимир примчался через десять минут – чудо, а не парень! Илья, если невиновен, годовую премию обязан выплатить парню за отзывчивость. Тая попыталась встать, но Владимир замахал руками, как мельница:

– Сидите, сидите, Таисия Саввовна… И добрый вечер… – он опустился на стул рядом и честно признался, вытягивая ноги: – устал, как савраска… Что-то носимся, носимся по приказу этого Виноградова, а толку ноль.

На последних словах он так выразительно посмотрел на Таю, что та не сдержала улыбки: Владимир свой! Он сохранил верность Илье.

– Спасибо, что пришли.

– Не стоит благодарностей, – отмахнулся он, заставляя себя собираться и выпрямляться. Владимир вздохнул: – Таисия Саввовна… Вы что-то хотели?

– Я хотела вас попросить разузнать про служившую в доме моего деда служанку.

Владимир достал из кармана шинели свой электронный блокнот:

– Погодите секунду… Я сразу запишу все.

Золотой же парень! Тая пересказала ему все, что поведала Спиридонова, заодно рассказав и о ссоре с Глашей и её уходе.

Владимир быстро набирал что-то в блокноте, потом отключил его и задумчиво сказал:

– Разберемся. Я дам запрос в жандармерию. Если Спиридонова покупала билет на маглев, то сделаю запрос в Санкт-Петербург, но там сами понимаете, моей власти нет, там может все забуксовать.

– Ничего страшного. Я, если честно, совершенно не понимаю, зачем Глаша куда-то сорвалась, еще и солгала так странно матери. Я её никуда не направляла.

– Не волнуйтесь.

Тая улыбнулась и напомнила:

– Я неопасна, я прошла все тесты на вменяемость.

Зря она сказала – Владимир поскучнел. Кажется, он вспомнил Илью – тот свой тест провалил, напав на Кота.

Владимир воровато огляделся на ближайшие камеры под потолком и почти шепотом выдал:

– По поводу фотографии, что вы прислали, Таисия Саввовна… Тут я ничем помочь не смогу.

– Все так плохо с Ильей?

– У него в доме нашли записи всех колыбельных. И договор со студией звукозаписи… Виноградов уже туда отправил своих людей. Но это не все. Так же обнаружена незарегистрированная рация с запрещенными к использованию частотами.

– Но она ему не нужна была – он по службе…

Владимир колко посмотрел ей в глаза:

– Именно. И банковские карты Орлова с драгоценностями. Избыточность улик поражает. Только на это и надеемся всем отделом.

Тая решилась – иного пути найти Илью она не видела:

– Вы не могли бы оказать мне еще одну любезность?

– Что именно? – подобрался Владимир.

Тая как можно беззаботнее сказала:

– У меня забрали на исследование духи, которые подарил дорогой мне человек. Я бы хотела их вернуть.

Владимир сипло вдохнул:

– Они же…

– Именно, – улыбнулась Тая, вспоминая советы Кота.

– Вы уверены? – парень как-то виновато посматривал на Таю, судя по всему тоже решая, а стоит ли ей доверять? Она же и Виноградову может Зимовского сдать.

– Он не ел почти сутки, – призналась она. – Я начинаю волноваться.

– Вы уверены, что он вас не тронет? – Владимир упрямо напомнил: – за него только избыточность улик. Этого слишком мало, чтобы рисковать. Я могу принести ваши духи, хоть сегодня – их вместе с результатами экспертизы Илья Андреевич забрал из лаборатории домой, не рискуя оставлять такое на службе… Но…

– Просто принесите мне их. В любом случае без разговора с ним ничего достоверно сказать нельзя. Его могли шантажировать мною. К сожалению.

– Он не тот человек, который…

– Владимир!

Он легко согласился:

– Хорошо, я привезу часа через два.

– Я постараюсь к тому времени уже выписаться.

– И как вы надеетесь это сделать?

Тая снова улыбнулась:

– Пообещаю шкуру неубитого медведя Разумовскому. Он там горит своими разработками – пусть начинает отрабатывать.

– Таисия Саввовна…

– Не волнуйтесь за меня. Не пытайтесь страховать и следить – это опасно и для вас, и для него.

– Я принесу духи, еду и оде…

– Никакой одежды – мои вещи могут проверить. Номер в «Эрмитаже» все еще за мной?

– Конечно, Таисия Саввовна. Он оплачен на месяц вперед. Так же вам забронирован билет во второй класс маглева до столицы с открытой датой. Ваши вещи все собраны и из дома в поселке магмодов, и из дома господина Подосинова. Они все ждут вас в гостинице. Что-то еще?

– Спасибо, больше ничего не нужно. Прошу, доверьтесь мне – не следите за мной и не страхуйте. Я справлюсь со всем. – Тая встала. Ей пора бы и вернуться в палату. Еще до Разумовского надо добраться. Хороша она будет: наобещала Владимиру, а выбраться из больницы не сможет.

Владимир попрощался и помчался прочь. Только бы Тая не ошиблась. Только бы она все правильно поняла. Владимир же свой? Чума, тут непонятно, Илья свой или нет…

Она направилась обратно на третий этаж в отделение, на лестнице неожиданно столкнувшись с Орловым. Он был одет по-уличному, в руках он нес рюкзак. И почему его уже выписали, а Таю нет? Несправедливо как-то. Хотя он и поступил сюда раньше…

Тая перегородила проход для Орлова:

– Святослав Игоревич, можно с вами поговорить?

Он широко улыбнулся – почти не фальшиво. Тая помнила его безбашенное «Танцуем!» перед развалинами вокзала. Как-то слишком несерьезно для княжеского рода. Может именно эта несерьезность и оттолкнула Нику от него. Все же для змеек важнее всего положение в обществе и правильное поведение. Орлов на правильного княжича не тянул. Такой не приживется в высшем обществе.

– Слушаю вас внимательно, Таисия Саввовна.

Тая поднялась на одну ступеньку с ним – тесно, зато голову не надо задирать:

– Не примите меня за невежу, но вам есть куда сейчас идти, Святослав Игоревич?

Он скривился:

– У меня тут жена и её родственники…

Тая поняла его:

– …значит, некуда. В гостинице «Эрмитаж» на мое имя снят номер. Он оплачен на месяц…

– Не стоит. Ваше имя и так полощут в городке все, кому не лень.

– Даже так? Вы-то откуда это знаете? Ника сказала?

Он криво улыбнулся:

– Если бы. Сам слышал, когда завалы разбирал у вокзала. Увы, народ у нас охоч почесать языки.

– И все же…

– Савельев, магмод с позывным…

– Динамит, – продолжила за него Тая. – Я помню его.

– Он предложил перекантоваться у него, если будет нужно. Он проходит тут длительное лечение по восстановлению лица – повредило взрывом так, что до сих пор латают.

– Можно вопрос?

Кажется, его терпение подходило к концу:

– Разве я могу вам запретить? Все равно спросите. Из-за моей жены вы чуть не пострадали. Я виноват перед вами.

– Это не так. Не вы её такой воспитали.

Орлов отвернулся в сторону, глядя куда-то в стену:

– Но это я вернулся домой, когда она меня не ждала.

Тая не сдержалась:

– Чушь! Полная.

Никто не тянул Нику замуж за Орлова. Она сама выбрала свою судьбу. Кто ей виноват, что судьба у неё упрямая оказалась и живучая. Не вина Орлова, что он выжил на войне. Это лишь Ника дура, выскочила замуж и не смогла смириться с ошибкой в выборе. С разводами в империи сложно, поводом может быть только измена и бесплодие… а жить в браке с ненавистным супругом… Орлов такое не заслужил. Сейчас Ника его подставила под патологию магмодификаций, а потом что?

– Вы сколько лет уже женаты, Святослав Игоревич?

– Шесть.

Тая ожила – все не так страшно, как она изначально думала:

– Видите – шесть, а детей нет. Вы можете развестись по причине бездетности.

– Пока нет. Мы живем вместе всего четыре года – война же… Еще год ждать. Да и император не подпишет мое прошение.

– Подпишет, – уверенно сказала Тая. Кот для неё подпишет. – Вы четыре года друг друга как-то выносили. Год порознь вытерпите всяко. Я поговорю с Никой – скажу, что не буду выдвигать против неё обвинения в одном случае: если она спокойно отпустит вас.

Орлов как-то странно посмотрел на неё – удивленно? Настороженно? Тая не понимала.

– Князь Зимовский тоже самое предлагал… Я думал, вы не согласитесь на такое.

– Видите, как мы с ним чудно понимаем друг друга. Все наладится. У вас будет шанс начать новую жизнь. У Ники тоже. Просто постарайтесь не натворить глупостей, держитесь от неё подальше. И простите, что вмешиваюсь.

– Это все, что вы хотели спросить?

Она честно сказала:

– Нет. – Она так и не разобралась в случившемся с Орловым. Ей банально было интересно. Ладно, любопытно. Хоть и права лезть к Орлову у неё нет. Только если Илья виновен в попытке убийства Кота, то она ничего не узнает про Нику и Святослава. – Я не поняла, почему деньги и драгоценности перевозили в Змеегорск вы? Как вам Ника это позволила.

– Все просто. Был вызов в патологию. Ника призналась, что ждет малыша. Я поверил. Я понимал, что рано или поздно с моей магмодификацией возникнут проблемы и меня могут запереть в патологии. Вызов был очень вовремя – я знал, что пройду проверку и будет время, чтобы решить, как жить дальше. Но Ника паниковала, что у нас могут забрать ребенка… Карина по секрету сообщила, что тут в Змеегорске есть шикарная возможность убежать – может даже помочь с переходом границы. Якобы кто-то наладил подпольный канал.

Тая вспомнила слова Сумарокова:

– Зимовский. Это он помогает нестабильным магмодам избегать тюрьмы.

Орлов пожал плечами:

– Может быть. Я знал одно – мне надо было приехать сюда, отметиться и исчезнуть, как десятки магмодов до этого. Позволить беременной жене тайно перевозить большую сумму денег и драгоценностей я не мог – была договоренность, что тут я их спрячу в заранее подготовленный тайник, откуда их уже заберут Ника и Карина, расплачиваясь за помощь с побегом. Ника боялась даже родителям сознаться в побеге.

– Только до тайника вы так и не добрались, – понятливо закончила за него Тая. Теперь вроде все встало на свои места. Колыбельщик просто влез не вовремя, путая планы. Наверное, Ника не сообщала о пропаже мужа, потому что боялась, что всплывет история о ложном вызове. Или что Орлова запрут в патологии до того, как он перепрячет деньги. Тоже вариант. Даже расспрашивать об этом Нику она не будет – слишком противно. Илье хотя бы жалование за копание в такой грязи платят. Чума, зря она его вспомнила. Не вовремя совсем.

– Да. И какая-то сволочь увела наши с Никой деньги. Ничего – найду.

– Вот это я и имела в виду под глупостями. Доверьте это дело полиции.

Только не хватало, чтобы Орлов в поисках своих денег обрушился на Илью.

Орлов наклонил голову в бок, глядя на Таю, отчего казалось, что он насмехается над местной полицией – они его почти неделю найти не могли:

– Вы уверены, что они справятся?

– Я уверена в одном – вам не нужны лишние неприятности. К сожалению, у меня нет с собой визитки, запишите мой номер телефона куда-нибудь. Если понадобится помощь – звоните, не задумываясь. И не смотрите так странно. Даже женщины могут помогать.

– Это я заметил… И в патологии, и на вокзале. Только зачем вам помогать мне?

– В какой-то мере вы мой родственник. Магмодификации были созданы с помощью моих генов. Считайте это родственной помощью.

– Однако, – только и смог выдавить Орлов.

Тая сама поражалась, какая огромная оказалась у нее семья – все магмоды империи. И если родители не давали согласия на использование Таиных генов, то все решил за неё дед. Гордей все же не зря расспрашивал об этом. Еще чуть-чуть, и Тая станет параноиком, как Илья. Его это не защитило, кстати.

Тая, попрощавшись с Орловым, вернулась в палату. Первым делом она снова позвонила Белкину, но тот так и не брал трубку. Потом она еле дозвонилась до Разумовского, зато понял он её с полуслова и почти не торговался. Знал, что слову луговушки можно верить. Еще бы Тая могла так легко верить в того же Илью. А если это он напал на Кота? И напал осознанно… Но что сделано, то сделано. Если Илья – мразь, она сама найдет обещанные Разумовскому деньги. У неё Гордей есть… И почти целый император.

Через два часа Таина выписка была готова.

На выходе из отделения её ждал Виноградов. Вместо пожеланий больше не возвращаться сюда, он лишь сказал:

– Не наделайте глупостей, Таисия Саввовна.

Вот прям её слова Орлову.

– Я постараюсь, Демьян Анатольевич. Я же понимаю, что ваши люди будут за мной следить.

– Хорошо, что вы это понимаете. Будьте осторожны, Илья Андреевич опасен, даже для вас. Змеи не умеют привязываться ни к кому, даже своему потомству. Посмотрите на примере семьи Зимовских – его воспитывал отец-человек. Матери он был не нужен. Вы Илье Андреевичу тоже не нужны. Убьет мимоходом и пойдет как ни в чем не бывало дальше.

– Странная забота. Вы еще помните, кому это говорите?

Виноградов потер висок:

– Павел Петрович просил заботиться о вас – я лишь выполняю его приказ. Учтите, из змеиной пасти я вас вытаскивать не буду. Не суйтесь к Зимовскому, не пытайтесь сами вести расследование. Это совсем не ваше.

Тая улыбнулась ему на прощание:

– Поверьте, это я знаю.

За порогом больницы её уже ждал Владимир. Он привез пакет с духами и едой.

– Таисия Саввовна, давайте я вас подвезу – поздно уже.

– Не волнуйтесь, я пройдусь. Все будет хорошо.

Внутри Таи все дрожало от страха – она может ошибаться, и хорошо уже никогда не будет. Найти бы капельку веры в себе. Найти бы безбашенность, как в Орлове. Это же надо – женился спустя пару недель знакомства и теперь пожинает плоды того, что посеял. Тае бы не пожалеть о посеянных плодах… Она направилась по освещенным фонарями улочке вниз по холму к дому деда. Там Илью искать точно не будут.

Дом черной громадой вырастал перед Таей. У него не горели даже огни на крыльце. Ставни были закрыты. Хризантемы в палисаде почернели и медленно гнили. Сам дом напоминал труп на столе танатопрактика, сейчас решавшего его судьбу: привести в порядок, покрасить и достойно проводить или отдать на растерзание студентам-медикам, которые оставят от него только скелет в неистребимой жажде познания. Тая знала, что совет магкластера именно так и решил – снести дом, чтобы построить что-то новое. Было жаль пары счастливых лет, когда в этом доме еще жили Таины родители. То, что было после их смерти, не стоило и пары нейронов для хранения памяти. Жизнь рядом с маньяком, убившим более десятка человек, не стоила воспоминаний.

Тая достала ключ из-под крыльца – там всегда лежал запасной, на всякий случай. Тайник придумал еще папа, когда Тая умудрялась раз за разом терять ключи. Она открыла дверь и зашла в мертвый дом.

Всю мебель уже вывезли. И электричество отключили. И воду, наверняка. Везде лежала пыль – умудрилась скопиться за неделю, что тут не убирали. Кое-где валялся мусор и непонятные клочки бумаги. Дом походил на пустую раковину, которую выпотрошили в поисках жемчужины и бросили прочь за ненадобностью. Жемчуга тут давно не было – со времен гибели родителей.

Тая уверенным шагом направилась в кабинет. Тут царила кромешная тьма. Тая закрыла за собой дверь, на всякий случай подошла к окну и проверила, плотно ли закрыты ставни.

Она поставила на подоконник свой рюкзак рядом с вычурной урной с прахом и замерла. Надо решиться и прыснуть феромоны. Хотя тяжелое ощущение, что за ней кто-то подглядывает с момента, как она вошла в дом, не покидало её.

– Выходи. Я знаю, ты тут. И моргай, Илья, сколько можно тебя просить.