Текст книги "Папины дочки"
Автор книги: Тасмина Пэрри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)
– Любопытно, что вам пришла в голову такая идея, – заметила Венис. – Кейт сейчас подумывает об издании собственного журнала, посвященного туризму и моде.
– Звучит интригующе, я уже мечтаю познакомиться с еще одной дочерью Освальда Бэлкона.
Его пронзительно-острый взгляд задержался на лице Серены. Ей явно не нравился интерес Майкла к ее сестрам. Венис, допив своей бокал мерло, вздохнула и подумала, что сейчас самое время удалиться к себе и оставить их наедине. Конечно же, как старшая сестра она должна была помнить, что не очень-то ответственно оставлять вызывающе одетую Серену ночью с этим отъявленным плейбоем, но ей вовсе не хотелось вмешиваться в их отношения и препятствовать развитию неизбежного романа.
– Мне пора отдохнуть. Доброй ночи, – сказала Венис.
Майкл поцеловал ее в щеку, а Серена, надув губки, наблюдала за этой сценой прощания. Она была рада избавиться от сестры.
Когда они остались вдвоем, тишина вдруг стала гнетущей.
– Я не в силах столько съесть и выпить, – сказала наконец Серена, посмотрев в сторону официантов, готовившихся к перемене блюд.
– Тогда, может быть, прогуляемся? – предложил Майкл. – А то я боюсь, что мы оба заснем за этим столом.
Серена кивнула, и они встали из-за стола и пошли по каменной дорожке в сторону террасы. Свет, освещавший пространство, исходил от четырех фонарей, расположенных по периметру пруда. Серена свернула прямо к морю. На волнах колыхалось отражение полной луны.
Заметив, что Майкл отстал, она оглянулась и увидела, что он остановился, чтобы расстегнуть две верхние пуговицы на рубашке, его темные волосы трепал ветер.
– Я вас утомила?
– Не говорите ерунды, все прекрасно. Только прислушайтесь, как тихо!
– Не совсем, море шумит.
Майкл остановился, облокотясь на каменный выступ террасы, и поднял лицо к небу.
– Я не очень помешал вам своим появлением? – Он устремил на нее пристальный взгляд. В его глазах блеснул опасный огонек.
– Это ваш дом, вы не обязаны меня спрашивать, когда собираетесь сюда приехать.
– Тогда я скажу правду: дело не в том, что я освободился раньше, я хотел увидеть вас. Вы этому рады?
– Конечно, – смеясь, отозвалась Серена; она немного нервничала, гадая, чем закончится эта прогулка.
– Приятно быть рядом с тем, кто может тебя понять, не так ли?
– Вы имеете в виду…
– Мою подругу Марлену. Вы, вероятно, видели ее на яхте Романа.
Серена коснулась его плеча кончиками пальцев.
– Простите, я не знала.
Майкл засмеялся, покачав головой.
– Мы все время ссорились. Она вела себя глупо. Тратила по полмиллиона на наряды. По два миллиона на развлечения. Я не жаден, но это было уже слишком.
– Вы расстались с ней?
– Да, мы договорились с ней об этом. – Он остановился, глядя на цветущую магнолию. Его лицо стало печальным. У Серены в душе шевельнулась жалость. – Отношения, которые отняли столько сил, все-таки пришлось прекратить, – произнес он.
Серена кашлянула и, отступив в сторону, пошла дальше. Она не хотела обсуждать с Майклом его личную жизнь. Спустившись вниз по лестнице, она села на один из широких лежаков у пруда.
Когда Майкл присел рядом с ней, из тени трассы выступил официант, поставил на столик два бокала шампанского и бесшумно исчез.
– А как ваши дела с Томом? – спросил Майкл, поднося к губам бокал.
Серена нахмурилась. Длинные белокурые волосы под дуновением ветра мягко скользили по ее плечам и спине.
– Я приехала сюда не для того, чтобы говорить о Томе.
Майкл поставил на столик бокал и осторожно коснулся ее талии.
Она чуть заметно улыбнулась, давая ему понять, что готова позволить и большее.
– Вы догадываетесь, почему я приехал? – прошептал он ей на ухо.
– Да, – прерывисто вздохнув, отозвалась она и посмотрела прямо ему в глаза. Ей хотелось почувствовать его поцелуи, все ее тело напряглось в ожидании ласк.
Майкл снял с нее топик, и она, полуобнаженная, упала на спину. Он взял бокал с шампанским, и несколько прохладных капель упали на ее грудь. Майкл наклонился и коснулся их губами. Ночной бриз приятно холодил разгоряченную кожу. Это было прекрасно – лежать рядом с ним и думать, что так хорошо ей не было еще никогда в жизни.
10
Несмотря на февраль, пригороды Лондона выглядели очаровательно. Кейт любовалась окрестностями Дорсета сквозь стекло своего серебристого автомобиля, вслушиваясь в песню Стива Уандера. Ей нравилось все – и старые храмы, и чопорные старые леди, возвращавшиеся после церковной службы домой, и ухоженные лужайки и клумбы перед коттеджами в лучах яркого, почти весеннего солнца. «Идеальное утро для путешествия», – подумала она, всматриваясь в полоску блестевшего на горизонте моря. Если бы только не ее скверное настроение. К тому же неприятной была сама цель этой воскресной поездки, но отменить ее она не могла, поскольку дала слово Серене сделать все, что было в ее силах. А сама сестрица отправилась на виллу этого Майкла Саркиса на Мустик – вопреки ее предупреждениям и советам Серена всегда была импульсивной и взбалмошной; даже повзрослев, она часто вела себя как капризный ребенок. Но где-то в глубине души Кейт было ее жаль – она знала, что разрыв с Томом заставил ее страдать. А смотреть, как страдает Серена, было невыносимо. Кроме того, единственным средством пресечь начинающийся роман между Сереной и Саркисом было восстановление отношений между ней и Томом. Кейт опустила боковое стекло, с наслаждением вдыхая свежий воздух, и прибавила скорость.
Впереди показался Петершэм-Хаус, невысокое здание, над которым дымилась каминная труба. Принадлежал этот дом сестре агента Тома, которая жила в Фулхэме и разрешала родственнице до лета пользоваться своими владениями. У Тома был свой дом – старое поместье, приобретенное прошлым летом, но там было немало недостатков. Плохо работала система водоснабжения и отопления, здание требовало радикальной перестройки и обновления. Так что Дороти пришла Тому на помощь и дала ему ключи от этой дыры, клятвенно заверив, что здесь его не будут донимать журналисты.
– О! Да это похоже на «Грозовой перевал»! – заметила Кейт, когда Том, одетый в джинсы и рубашку, распахнул перед ней дверь, спокойно стоя босиком на грязном полу.
– Что именно – я или дом? – спросил Том, пережевывая тост.
Она вошла внутрь, и ее окутали запахи старого ветхого жилища.
– Надеюсь, ты не откажешься позавтракать? – продолжил Том, облизывая замасленные пальцы.
Кейт прошла по коридорчику в маленькую кухню с газовой плиткой.
– Позавтракать? Скорее уж пообедать, – ответила она, оглядевшись.
Том усмехнулся, пожав плечами, и принялся за сосиски.
– Должен признаться, Кейт, – добавил он, обильно поливая сосиски кетчупом и отламывая кусок булки, – когда ты мне вчера позвонила, я уже было решил, что это персона нон грата, но, к счастью, оказалось, что нет.
Она налила себе чашку чаю и села за стол, согревая об нее пальцы.
– До тебя непросто добраться, – поспешно отозвалась она, боясь, что упоминание имени Серены может испортить их непринужденно начавшуюся беседу. – Чудесное местечко. И что, никто даже не знает, где ты?
Том довольно кивнул.
– Журналюги осаждают мой дом в Глостершире, даже на вертолетах кружат над крышей, но им не повезло, беднягам. Спасибо Дороти Уэттон. Она тут все привела в порядок, чтобы я ни в чем не нуждался и никуда не выезжал. После этой истории на яхте Романа и статьи про девушку из бара, которой я якобы сделал предложение, я наконец хочу пожить спокойно.
Кейт заметила, как его щеки порозовели от раздражения при воспоминании о неприятных событиях.
– Так женитьба на барменше – это утка? – спросила она, представив себе счастливое лицо сестры.
– Да, полная чепуха, – подтвердил Том. – И кстати, – продолжал он оживленно, – я просто в восторге от своего одиночества.
Он кивнул на стопку бумаги, лежавшую на закрытом ноутбуке.
– Я пишу сценарий фильма о Дональде Кэмпбелле. Знаешь такого парня? Гонщик пятидесятых? Я им восхищаюсь, его жизнь великолепна: машины, романтические приключения, а потом – трагедия. Захватывает с ходу.
– Интересно, – отозвалась Кейт, радуясь его мальчишескому воодушевлению. Это был хороший признак – Том больше не злится. – Красавец в гоночном автомобиле. Действительно круто.
Они посмотрели друг на друга и расхохотались.
Том положил булку на тарелку.
– Послушай, Кейт, а почему ты приехала? – вдруг встревожился он.
– Ну, я… приехала как миротворец…
– Ах вот как, а я не догадался сразу.
Том отломил кусочек тоста.
Кейт натянуто улыбнулась:
– Ты наверняка это понял, как только увидел меня. Конечно же, все дело в Серене. Она попросила меня позвонить тебе. И ты знаешь, с ней не все в порядке.
Она взглянула на него испытующе, но он в этот момент повернулся к ней спиной, что-то поправляя на плите. Вероятно, он чувствовал себя виноватым и смутился. И Кейт понимала почему. Она нравилась ему, возможно даже, он предпочел бы ее, а не Серену, видеть своей подругой. И он был рад ее приезду, потому что надеялся, что она приехала ради него, а не по просьбе сестры.
– Кейт, это… такой сложный вопрос…
– Да, Том, я понимаю, но ты же не можешь вот так просто все закончить после пяти лет совместной жизни. Ты что, даже не хочешь с ней поговорить?
– Поговорить? – Он повернулся к ней и посмотрел на нее пристальным мрачным взглядом. – А о чем нам с ней говорить? О том, что эти отношения давно уже для нее ничего не значат? Сказка закончилась. – Том опустил глаза. – Тебе не стоило приезжать. Конечно, это очень мило с твоей стороны, но…
Том запнулся, и несколько мгновений длилась напряженная двусмысленная тишина. Затем он снова взглянул на нее.
– Знаешь, почему я прыгнул за борт?
– Вряд ли ради того, чтобы выловить раковину с жемчужиной, – с улыбкой ответила Кейт.
– Ты почти угадала. – Он тоже улыбнулся, посмотрев в окно на холмы. – Мне не хотелось быть человеком, которому наставляют рога. Да, Кейт. Меня отвергали многие месяцы, может быть, даже годы, и тогда, на яхте, я решил, что мне надо освободиться. Конечно, я был привязан к Серене, она очень красива, и какой-то период нам было хорошо вместе. – На его лице промелькнула радость, – должно быть, вспомнил о том ушедшем навсегда времени. – Но вся эта суета, лондонское дерьмо, толпы фанатов, дурацкие вечеринки… Она заставляла меня жить этим, а я не хотел, мне нужно было найти женщину более разумную, более спокойную – такую, как ты.
Затянувшаяся пауза испугала Кейт; уж не слишком ли она далеко зашла в разговоре с Томом? Да и он смотрел на нее дольше, чем допускали приличия.
– Да, Серена любит шумные развлечения. И если бы я не решился расстаться с ней, то вынужден был бы мириться с ее образом жизни.
Кейт знала, что в молодости, в возрасте двадцати лет, когда Том был еще неизвестным театральным актером, у него были проблемы с алкоголем. Спустя много лет они вернулись из-за его связи с Сереной – он стал много пить на вечеринках и банкетах, начиная с легких вин и заканчивая крепкими напитками. Но Кейт даже не подозревала, насколько пагубной была его страсть к спиртному и как трудно было ее контролировать.
– Хотя бы позвони ей, – попросила Кейт, совершенно забыв, что Серена уехала на Мустик.
Том покачал головой и стал ожесточенно жевать сосиску.
Ее настойчивость выводила его из себя.
– Что я ей скажу? «Прости, дорогая, я немного погорячился и через пару часов буду дома»?
Кейт вздохнула.
– И что ты собираешься делать?
Том пожал плечами и отодвинул от себя пустую тарелку.
– Я поговорю с ней, когда буду готов к этому, Кейт. Сейчас нам лучше отдохнуть друг от друга. Я не хочу превращать этот разговор в фарс. Понимаешь? И для нее так будет только лучше.
Кейт заставила себя улыбнуться. Да, он прав, Серена умела манипулировать людьми, и с ней трудно справиться, если страсти еще не успели остыть.
Они вышли в сад. Все пространство заполнял тяжелый гул моря, волны бились о прибрежные скалы. Кейт постояла у ворот, а потом пошла за ним следом через холмы к пляжу. Серена повела себя как идиотка, у нее был друг, какого больше не будет, знаменитый и любивший ее совершенно бескорыстно. Может, стоит рассказать ему о Майкле? Но пожалуй, это будет выглядеть как шантаж и произведет на него крайне отталкивающее впечатление.
– Ну, мисс Бэлкон, – заговорил Том, подобрав камешек и бросив его с вершины холма в воду, – чем собираетесь заняться теперь? Стать редактором «Вог»? Или у вас новый роман на горизонте? Выкладывайте начистоту! Мне все интересно. Серена мне все уши прожужжала, что у тебя дурной вкус в отношении мужчин.
– Ни любовников, ни карьеры, Том. Да и вообще, как тебе известно, я давно уже ни в кого не влюблялась. Кое с кем познакомилась в Нью-Йорке. Он фотограф. Я оставила ему телефон, а он не позвонил.
Том рассмеялся.
– Но новости у меня есть, хотя и неприятные, – продолжала она. – Я потеряла работу.
– Черт, я сочувствую.
– Да ничего, я уже смирилась.
Том сразу стал серьезен.
– Обидно. И что думаешь делать? – спросил он, зашагав к скалам. – Хочешь, будешь моим ассистентом, пока я работаю над сценарием? Конечно, если тебе интересно. Мы подыщем тебе уютное тихое место в каком-нибудь живописном пригороде.
Кейт задумчиво посмотрела на него, пытаясь понять, насколько можно было всерьез принимать его слова. Да, она была не прочь забиться куда-нибудь в глушь и слушать плеск волн и пение птиц. Но ведь у нее были собственные планы, она еще никому о них не рассказывала, потому что опасалась, что над ней станут смеяться, посчитав ее амбициозной дурочкой, которая замахнулась на недосягаемое. Но чем дольше она держала в себе свой секрет, тем меньше веры в возможность его реализации у нее оставалось.
– Я… собираюсь работать, но… – Она посмотрела на Тома и решила, что ему она может довериться. – Я хотела сделать свой журнал и планировала предложить этот проект своей компании, но теперь, когда меня уволили, я надеюсь, что мне удастся выпускать его совершенно самостоятельно…
– Ты собираешься издавать свой журнал?
Она слабо улыбнулась:
– Ну да, если получится.
– Пойдем обратно в дом.
Том привел ее в комнату, где стоял письменный стол и пара старых кресел, обтянутых кожей. На столе он разыскал большую черную записную книжку и открыл ее посередине.
– Я думаю, тебе стоит обратиться к одному моему другу. – Он записал телефон на листке бумаги. – Знаешь Ника Дугласа?
Кейт покачала головой, посмотрев на номер.
– Имя я где-то слышала.
– Мы с ним знакомы со школы. Тебе он понравится. Он в течение двух лет издавал спортивные журналы в Америке и теперь, кажется, собирается делать то же самое, что и ты, – открыть свое собственное издательство. Я не знаю, в каком состоянии его финансы, но даже если он не поможет тебе деньгами, то поможет советом.
– Спасибо, попробую с ним связаться на следующей неделе. – Она спрятала листок с телефоном в сумку. Кейт и сама понимала, что без советчиков и знающих людей ей не обойтись. Ее замысел был пока что в зачаточном состоянии, и она уже подумывала, к кому можно обратиться за помощью и рекомендациями. Она хотела встретиться с Сесилом Брэдли, у которого было достаточно свободного времени, чтобы обстоятельно побеседовать с ней. Кейт даже надеялась, что ей посчастливится заинтриговать его своим проектом. И вдруг это неожиданное предложение Тома. Конечно, оно не обещало ей ничего конкретного, рассчитывать на бескорыстную поддержку и благотворительность было бы глупо, но все же это было уже кое-что.
– А если хочешь, давай-ка позвоним ему прямо сейчас. – Том достал свой складной мобильник.
– Нет, не надо, я сама должна с ним поговорить…
– Он живет в Хайгейте, а ты до сих пор обитаешь в Ноттинг-Хилл, да? – пробормотал он, пройдясь по комнате. – Подожди минуту.
Он вышел из комнаты, и Кейт, чтобы отвлечься от беспокойных мыслей, принялась просматривать «Санди таймс», лежавшую на столе. Через минуту до нее донесся веселый смех Тома.
Он вбежал в комнату.
– Ты свободна в следующее воскресенье?
Кейт утвердительно кивнула.
– А в Хайгейте тебе будет удобно с ним встретиться?
Она кивнула еще раз и добавила:
– Но только не поздно вечером.
Том лукаво улыбнулся:
– Понятно, Золушка должна быть дома к полуночи.
11
Среди бесчисленных элитарных ресторанов Лондона самым дорогим считался «Сан-Паулу». Освальд ненавидел эти помпезные заведения для самодовольных гурманов. Куда спокойнее он чувствовал себя в старых закрытых клубах. И сейчас он угрюмо изучал посетителей, пришедших на ленч в перерыве между заходами в спа-салон и парикмахерскую. Это были жены банкиров, богатых выходцев из России и знаменитых футболистов. Все они выставляли напоказ состоятельность своих мужей с истинно плебейской беззастенчивостью, Освальд провожал их недовольным взглядом, пока они в туфлях от Джимми Чу шествовали к своим столикам.
– К врачу? Что-что? Ты заболела, Венис? – Он рассеянно посмотрел на свою старшую дочь, которая настойчиво барабанила пальчиками по столу, пытаясь привлечь его внимание.
– Не совсем, – ответила она, опустив голову. Вернувшись в Лондон с Мустика пару дней назад, она переживала мучительное беспокойство из-за результатов анализов. Когда она снова пришла в клинику, врач ей так и не сообщил ничего вразумительного, а отправил на еще один анализ крови «для более тщательного обследования». Но признаваться отцу в том, что ее, возможно, ждет крайне неприятное известие, ей не хотелось.
– Ты давно уже себя неважно чувствуешь, ведь так? – Освальд умолк и пристально посмотрел в глаза дочери. – Все эти женские проблемы от нервов? Нет? Ведь вам с Джонатаном уже всерьез пора подумать о детях.
Венис сосредоточилась на винной карте, стараясь не смотреть на отца.
– Я уже говорила, что, возможно, никакой проблемы нет, – ответила она неуверенным голосом.
– Так в чем же дело? Ты же не оставишь семью без наследника? Ведь ты можешь иметь детей, мы все это знаем. – Он усмехнулся, и Венис показалось, что в этой усмешке было что-то издевательское.
Да, она поняла его жестокий намек. Ужасные воспоминания волной захлестнули ее сознание. Ей было всего семнадцать. Летом у нее был роман с парнем, который жил неподалеку от ее загородного дома, и закончился он через три месяца в клинике Мэри Стоупс в Лондоне. Отец грозил выгнать ее из дому, а она была в том возрасте, когда полностью от него зависела. «Захотела уподобиться обезьянам и пойти на поводу у своих инстинктов, – кричал он, – где угодно, только не под моей крышей!»
Она сделала аборт, о котором ни словом не обмолвилась потом ни Джонатану, ни доктору Райз-Джонз.
Внезапно она заметила женщину с роскошными темными волосами. Марии Данте было уже сорок, но возраст скрывал умелый макияж, подчеркивавший правильные черты ее красивого лица. К тому же она тщательно следила за фигурой, носила облегающую одежду и держалась в ней очень уверенно.
– Привет, Мария, – с улыбкой произнесла Венис, стараясь ничем не выдать, что она серьезно расстроена, – рада тебя видеть.
Мария Данте кивнула и опустилась на стул, выдвинутый для нее предупредительным официантом.
– Как проходят репетиции? – поинтересовался Освальд, поцеловав ее в напудренную щеку.
– Прекрасно, – ответила певица с акцентом, который выдавал американку итальянского происхождения. – Концерт будет превосходный, сами убедитесь. Кстати, может, мы сейчас все и уточним?
Венис посмотрела на Марию, а затем на отца, немного шокированная их слишком уж теплым приветствием.
– А вы уже встречались? – спросила она певицу.
– Нет, разговаривали пару раз по телефону, – смеясь, призналась Мария и взглянула на Освальда, который утвердительно кивнул.
– После того как ты заговорила о музыкальном вечере в Хантсфорде, я позвонил мисс Данте. – Он окинул Марию взглядом опытного ценителя антиквариата. – Оказывается, у нас много общих знакомых. Правда, Мария?
Певица тихонько рассмеялась.
– Даже очень много.
Венис понимающе кивнула. Она наивно полагала, что надо пригласить Марию на обед, чтобы познакомить с отцом: вдруг ей удастся очаровать его и убедить предоставить Хантсфорд в качестве музыкальной сцены. А все оказалось куда проще, чем она себе представляла.
– Давайте нормально пообедаем и не торопясь все обсудим, – предложил Освальд. – Я не люблю ничего решать сгоряча. И уж если мы собираемся превратить Хантсфорд в оперную сцену, то пусть все будет идеально: зрелищно, элегантно и великолепно. Правильно я рассуждаю? Я, знаете ли, категорически против того, чтобы вечер был похож на какое-то жалкое сборище на заднем дворе. Репутация нашей семьи требует грандиозно обставленного события.
Он допил вино и, чувствуя, что его желудок переполнен, подтянул ремень брюк повыше.
– Я тоже так считаю, – согласилась Венис. – Билеты должны стоить пятьдесят или даже сто фунтов, потому что половина сбора пойдет на благотворительность.
Освальд посмотрел на пустой бокал и вздохнул.
– Я собираюсь сделать мероприятие коммерческим, а не благотворительным, – сказал он, немного смягчив тон, когда заметил растерянность на лице Марии.
– Ты знаешь, как дорого все теперь стоит, – возразила Венис. – Я даже не представляю, хватит ли на все денег Джонатана.
Она покосилась на отца и замолчала.
– Между прочим, мы должны думать о гонораре Марии, – заявил Освальд, заказав очередную бутылку пино.
– Гонораре? – переспросила Венис, чуть не подскочив на стуле. – Я полагала… – Она тщетно пыталась поймать взгляд певицы. – Но ведь это все ради благотворительных целей…
– Моя дочь, – продолжал Освальд так, словно Венис не было рядом, – всегда хочет кому-нибудь помочь. Хочет спасти мир!
Он рассмеялся и посмотрел на Венис.
– Дорогая, коммерческую сторону никогда не следует игнорировать. Ты что думаешь, с этих так называемых благотворительных концертов никто не кладет себе в карман кругленькие суммы? В конце концов, это мы организуем концерт, так почему же нам не позволяется извлечь из этого определенную выгоду? Я, например, не претендую на роль доброго дядюшки. Вся эта гуманитарная идея – полнейшая чепуха.
Венис с изумлением смотрела на Марию, которая согласно кивала в ответ на слова Освальда. А ведь еще неделю назад певица с энтузиазмом относилась к идее помощи сиротским приютам.
– Ну а теперь, Мария, – сказал Освальд, положив руку на колено певицы, – слово за вами. Когда вы планируете устроить концерт?
Мария открыла свой ежедневник и, заглянув в него, ответила:
– В первые две недели июля у меня выступления в Вероне, так что можно ориентироваться на начало июня.
– Отлично! – воскликнул Освальд, взявшись за новую бутылку. – Как ты думаешь, Венис, Серена справится с ролью ведущей? Вы знакомы с моей дочерью Сереной? – Барон посмотрел на Марию. – Она очень красивая девушка.
Венис удивленно приподняла брови.
Ей было обидно, что отец подчеркнул свою симпатию к младшей дочери.
– А Камиллу мы попросим решить все правовые вопросы, – добавил он. – Нужно ведь будет уладить какие-то юридические проблемы?
Освальд явно чувствовал себя хозяином положения.
– У Чарлзуорта много знакомых среди музыкантов, а чертов Уэтхорн не откажется от финансирования, может, еще и приведет кого-нибудь из своих приятелей политиков. Ну а как насчет пиар-поддержки?
Довольный своими планами, он налил себе еще вина. Венис молчала, потрясенная услышанным, уронив руки на колени. Ее прекрасный замысел, ее блестящая идея были украдены, а сама она отодвинута в сторону, точно ненужная, бесполезная вещь.
12
Приближалась половина десятого, а Ник Дуглас все еще не появлялся. В небольшом баре на окраине Хайгейта в воскресный вечер было много посетителей – кругом раздавался громкий смех, пиво лилось рекой, и в зале уже было не продохнуть от сигаретного дыма. Кейт выбрала укромное местечко в уголке и, сидя за бокалом белого вина, изучала рекламный листок курсов йоги. Наконец она недовольно посмотрела на свои часы и подумала, что нужно отправляться домой. К сожалению, она уже не успеет посмотреть очередную серию «Чисто английского убийства». Как правило, она ждала опаздывающих не более получаса. Исключение составляли коллеги по работе, в которых Кейт была серьезно заинтересована, но сейчас она сама не знала, зачем торчит здесь, несмотря на явное неуважение со стороны незнакомого человека. Она чувствовала себя ужасно одинокой. Успев поговорить с тремя владельцами издательств о сотрудничестве, она ото всех получила отказ. Никто не хотел идти на риск, взяв под свое крыло сомнительный проект. Даже Сесил Брэдли, весьма уважительно относившийся к Кейт и ее замыслам, на этот раз не проявил никакого интереса. И уж если на то пошло, то надеяться она теперь могла только на этого Ника Дугласа. Но почему-то даже он начинал с того, что подводил ее.
– Кейт Бэлкон?
Она оглянулась и увидела высокого худощавого мужчину в джинсах и сером шерстяном свитере. Темно-русые волосы коротко подстрижены, глаза зеленовато-коричневые, а правильной формы губы, видимо, совсем не привыкли улыбаться.
Дуглас был из числа тех серьезных мужчин, к которым Кейт издавна питала слабость. Он мог не улыбаться и не произносить никаких извинений и общепринятых приветствий, а она все равно уже была очарована им. И Боже, как же он напоминал ей школьную любовь.
– Ник? – неуверенно спросила она. – А я уже собиралась уходить…
– Мы же договорились в половине десятого.
– В девять, – возразила Кейт, слегка улыбнувшись, и, чтобы успокоиться, глубоко вздохнула.
Но Ник как будто нисколько не смутился.
– Вы, наверное, закажете что-нибудь? – спросила она, нарушив неловкое молчание.
– Закажу, как всегда, пиво, – ответил Ник. – Меня здесь хорошо знают. А вам заказать еще вина?
– Нет, вина больше не надо, – возразила Кейт; два бокала могли поколебать ее неустойчивое эмоциональное состояние. – Лучше диетическую колу со льдом и лимоном.
– Ник повторил заказ официантке.
Кейт было как-то не по себе от его заботы. И потом, она заметила, что, как только он сел за ее столик, на него стала поглядывать хорошенькая блондинка за стойкой бара. Наверное, она напрасно решила встретиться с ним, да еще в таком месте. Слишком уж все это было поспешно. Ник, может, и был другом Тома, но о Кейт он слышал впервые, а сна уже напилась, прежде чем рассказать ему о цели своего приезда. Он мог бы воспользоваться ее глупостью, пообещать ей помочь и в уплату за будущее содействие попытаться затащить в постель.
Она быстро допила вино и с облегчением посмотрела на колу, принесенную официанткой. Ник между тем свободно расположился за столом, и его колено касалось ее ноги.
– Немного необычно, правда? – заметил он, впервые улыбнувшись.
– В каком смысле?
– Когда встречаешься с совершенно незнакомым человеком.
Кейт нервно кивнула:
– Да, верно, не совсем обычная ситуация.
Ник отхлебнул глоток «Гиннесса». На его усах осталась белая пена.
– Простите меня за опоздание. Я помнил, что встреча назначена на девять. Признаюсь, мне хотелось досмотреть до конца «Чисто английское убийство».
Кейт чуть не поперхнулась колой.
– Спасибо за откровенность. Видимо, вы не слишком хотели со мной встречаться.
Ник рассердился на это замечание. Да, он опоздал, но ведь он делал ей одолжение, согласившись встретиться. И вообще явился сюда только потому, что Том попросил. Он не сомневался, что Кейт – такая же стерва, как и ее сестрица Серена, блондинка из высшего света, мнившая себя принцессой голубых кровей. Ник знал, как Серена мучила Тома на протяжении многих лет. А у него самого не было ни малейшего желания попасть на зуб такой же сучке, и поэтому совершенно непонятно, с чего это Кейт вообразила, будто он должен жаждать встречи с ней.
– Том мне говорил, что вы жили в Америке. Почему же вы вернулись? – спросила Кейт.
Ник недовольно посмотрел на нее: какое дело этой избалованной папенькиной дочке до того, почему он вернулся в Англию?
– Люди часто бросают хорошо оплачиваемую работу в Нью-Йорке и потом перебиваются случайными заработками в Лондоне.
Кейт улыбнулась:
– Ясно, вам тоже нигде нет покоя.
– Возможно.
– Мы с вами похожи, – заметила она дружелюбно.
Ник немного смягчился. Кейт подумала, что смогла расположить его к себе, но на самом деле он ни на минуту не менял своего мнения о ней. Она по-прежнему была для него капризной претенциозной бабенкой, невесть что задумавшей ради своего развлечения.
Наконец он взял свой стакан пива и выпил половину.
– Наверное, это глупо – вечно что-то искать, но я доволен своей жизнью. Я подыхал там от скуки. У меня было все, включая прекрасную квартиру. Сытая блестящая жизнь, идеально спокойная и беззаботная, но именно это мне и надоело.
Он усмехнулся, покосившись на Кейт.
– И теперь вы хотите заняться своим собственным издательским бизнесом, да? – спросила Кейт, чувствуя себя так, будто брала интервью у неразговорчивого оппонента.
– Это вам Том сказал? Собственным бизнесом? – Ник засмеялся. – Пока что это только замыслы. У меня есть связи и несколько влиятельных знакомых в Сити, я собираюсь к ним обратиться, но не слишком надеюсь, что они заинтересуются моим предложением. Когда что-то начинаешь в Лондоне, надо так организовать дело, чтобы оно было беспроигрышным, на все сто процентов прибыльным, а я не уверен, что журнал «Ваш попугай» покажется таким уж перспективным изданием в Сити.
– Вы планирует издавать журнал о птицах? – в изумлении спросила Кейт.
– О попугаях.
– Но ведь рынок изданий, посвященных домашним питомцам, просто огромен, – мягко возразила она, боясь, что он сочтет это слишком явным намеком на банальность его идеи.
Ник искренне расхохотался.
– Да я пошутил. Не собираюсь издавать никаких журналов о попугаях.
Кейт нахмурилась. Ей стало обидно: как он осмелился издеваться над ней? Он что, держит ее за идиотку? Она опустила глаза и стала искать в сумке мобильный телефон. Пора вызывать такси. С нее хватит. Ник Дуглас оказался вовсе не таким душкой, каким его расписал Том. Пока она доставала телефон, из сумки чуть не выпало ее портфолио: она подхватила папку и положила на стол.
– Что это? – спросил Ник, с интересом уставившись на черную папку.
Кейт даже не успела его остановить – он взял портфолио. Кейт решительно прижала папку рукой.
– Это не для вас! – прошипела она.
– Тогда зачем вы сюда пришли? – Он сердито посмотрел на нее, улыбка исчезла.
Кейт промолчала.
– Да не волнуйтесь вы так. – Он снова рассмеялся. – Я не шпион, ваши идеи красть не собираюсь. Хотите, подпишем с вами договор об обоюдной конфиденциальности?
– Зачем это?
– Так принято. Очень полезная бумага.
Кейт вздохнула и внимательно посмотрела на него.
– Ладно. – Она положила перед ним папку. – Я вам верю, – добавила она нерешительно.
Ник кивнул и взглянул на нее с интересом.
А затем открыл портфолио и принялся аккуратно и дотошно изучать его содержимое, перекладывая бумаги и фотографии обложек, пока Кейт с энтузиазмом рассказывала ему о своих замыслах и о том, какую нишу на рынке она могла бы занять со своим изданием.
