Текст книги "Папины дочки"
Автор книги: Тасмина Пэрри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)
Когда танец закончился, Венис глубоко вздохнула.
– Пожалуй, после такого зрелища мне надо подышать свежим воздухом, – решила она.
Но как раз в этот момент к их столу подошел пожилой мужчина с усами и поприветствовал Джека. Не желая мешать их разговору, Венис потихоньку выбралась из накуренного помещения на улицу. Кругом было тихо, только огни фар освещали ночь. Она подняла голову и посмотрела на чернильно-черное небо, усеянное звездами. Она различила на нем Большую Медведицу, Гончих Псов и даже какое-то лицо, напоминавшее ей лицо Джека.
– Венис!
Она оглянулась и увидела, как, выскочив из бара, он спустился по ступеням и кинулся прямо к ней.
– Осторожнее! – мягко предостерег он ее. – Это дикая местность, тут можно потеряться.
Его глаза возбужденно поблескивали в темноте. Сказывалось выпитое вино и зрелище чувственного танца. Он подошел к ней совсем близко. И трепет охватил ее тело.
– Я никуда не отходила, – улыбнулась она.
– С вами все в порядке? Выходит, надо следить за вами в оба. Не успеешь оглянуться, а вы уже исчезли.
Венис рассмеялась.
– Ну что вы паникуете? Я же здесь!
Она посмотрела на темные холмы.
– Слышите? Вот сейчас… Совсем тихо.
– Вы умеете слушать тишину, – сказал он.
– Здесь жизнь проходит совсем иначе… без шума, без суеты. Нет, вы только послушайте. – Она улыбнулась. – Я несу чепуху, это все вино.
– Ничего плохого в вине нет, – возразил Джек.
Но несмотря на легкое опьянение, Венис тревожило, что Джек сейчас стоит так близко.
– По-моему, нам пора возвращаться, – напомнила она.
Он взглянул на нее с грустью.
– Если вы действительно хотите вернуться, то поедем.
Внутренний голос предупреждал ее, что она подошла слишком близко к краю пропасти. Это ее клиент, и затевать с ним интрижку непрофессионально. Разве это не позор – не устоять перед искушением? Джек протянул руку и коснулся кончиками пальцев ее подбородка.
– Хотите вернуться? – шепотом спросил он.
Венис колебалась, ее раздирали противоречивые чувства. Воздух был таким нежным, ароматным, а губы Джека находились так близко, что она чувствовала его учащенное дыхание.
– Нет, я не хочу в отель, – прошептала она в ответ.
Джек погладил ее густые волосы, перебирая пряди.
– Нет, Джек, – произнесла она, еле сдерживаясь от желания прижаться к нему. Его руки коснулись ее спины, бедер и заскользили по ногам. После многих месяцев холодности Джонатана ей так хотелось ласки, настоящей мужской ласки… – Нет… – стонала она, прикасаясь губами к его шее. Свежий ветерок трепал ее волосы и овевал лицо, она прижалась к нему еще сильнее.
Джек ласкал ее медленно, умело, и жар обдавал ее тело.
И это было так прекрасно! Джек ничего не говорил, он просто обнимал ее и прижимал к себе, не отпуская. Она перешла все границы дозволенного, впервые в жизни она нарушила все свои правила.
* * *
– Господи, ну чего ты вскочила так рано, еще только полседьмого, – пробурчала Кейт. Поднявшись с постели и пошатываясь, она направилась на кухню следом за Сереной. Та уже налила себе грейпфрутовый сок и подогрела булочки, от которых шел аппетитный пряный запах. В черных брюках и белой блузке, со стянутыми на затылке волосами она выглядела такой, какой Кейт и привыкла видеть ее по утрам. Кажется, она даже немного успокоилась после вчерашних треволнений. Вынув из сумки блокнот и ручку, Серена написала несколько чисел.
– Это самые загруженные дни в ближайшем будущем, – пояснила она. – Тут мне предлагали фотосессию, но я в это время планирую поехать на виллу к Майклу.
Она посмотрела на часы.
– За мной приедет машина с минуты на минуту, – сказала она, глянув в окно. – Элмор обещал меня подбросить в Ниццу, если я успею к девяти часам. У него там дом.
Кейт потерла сонные глаза и взяла чашку с кофе.
– Я не думала, что ты так быстро удерешь в Канны.
– Дурочка, – вздохнула Серена, – ты что, уже забыла, о чем мы вчера говорили? Мне срочно нужно закончить кое-какие дела, у меня уже нет времени на Лондон.
– А как же твои встречи?..
– Они подождут. – Серена махнула рукой и принялась за булочку. Кейт была так удивлена, что не сразу нашлась что ответить. – Я сообщу тебе, как идут дела.
– Но, Серена…
– Уже поздно, машина ждет внизу, – возразила она, бросившись к двери. – Мне пора.
Элмор Брайн, агент многих рок-звезд и один из самых удачливых закулисных деятелей шоу-бизнеса, был вторым близким другом Серены после Романа Лифея. В качестве компаньона для полуторачасового перелета в Канны он был незаменим: с хорошим чувством юмора, веселый, умеет развлекать собеседника столько, сколько потребуется. В его самолете всегда подавали деликатесы из морепродуктов, что было весьма полезно беременной женщине, но Серена плохо переносила воздушную и морскую качку и решила от еды на этот раз воздержаться во избежание неприятных курьезов.
Но самым главным аргументом в пользу полета с Элмором было то, что он обещал доставить ее на своем белом «бентли» от самолета прямо на Лазурный Берег.
Спустившись по трапу, он сдвинул на лоб солнцезащитные очки, оправу которых украшали бриллианты, и внимательно оглядел Серену с ног до головы.
– Ты прекрасно выглядишь, дорогая, – заметил он, – я всегда рад тебя видеть. Если тебе вдруг нужно будет где-то остановиться, можешь смело рассчитывать на мое гостеприимство.
Серена улыбнулась в ответ. Похоже, Элмор умел читать чужие мысли. Она чмокнула его в щеку и направилась к машине.
– Буду иметь в виду.
Дорога, ведущая в Канны, была заполнена машинами. В воздухе слышался гул вертолетов. Все, кто собирался принимать участие в кинофестивале, двигались из Ниццы в Канны. Серена, удобно устроившись на мягком сиденье, размышляла, как лучше преподнести неожиданную новость Майклу. Не так-то просто сообщить ему о ребенке. Серена уже представляла себя в свадебном платье. Конечно, от «Диора»: в таких нарядах любая женщина чувствует себя герцогиней…
Канны вызывали у Серены исключительно отрицательные эмоции. Она терпеть не могла шум и запах бензина, наполнявшие город в период фестиваля, сумасшедших туристов и фотографов, от которых не было проходу, толпы зевак у дверей отелей «Карлтон», «Маджестик» и «Мартинез», где охранники держали круговую оборону, чтобы никто не нарушал покой знаменитостей. К счастью, она могла остановиться в тихом уютном месте, а потом прямо оттуда отправиться на виллу Майкла.
Из окна машины видна была гавань с роскошными яхтами. Интересно, был ли сейчас на борту своей огромной «Пандоры» Майкл? Она взглянула на часы – без четверти двенадцать. Нет, слишком рано, он еще не закончил утренние дела и встречи. Машина спокойно покатила дальше по улицам, уходившим в старый город. На самом деле вилла, куда собиралась ехать Серена, не принадлежала Майклу, он арендовал ее. Империя Саркиса, хоть и внушительная, все же не могла еще достигнуть Лазурного берега. Несмотря на то что Майкл любил блеск и вызывающую роскошь гламурных вечеринок во время фестиваля, он в первую очередь был бизнесменом. Деньги он ценил выше, чем престиж, и потому ему было удобнее арендовать обширное поместье в Каннах, а не приобретать его в собственность. В его планы входила не покупка виллы, а открытие собственного отеля, который мог бы соперничать с самыми известными отелями Лазурного берега.
Высокие железные ворота и трехметровая стена, скрывавшие от посторонних глаз временное жилище Майкла, густо поросли бугенвилеей. Серена набрала код, и ворота открылись, пропуская «бентли». Машина проехала по аллее, которую с обеих сторон окружали пальмы, и остановилась у ступеней дома под коричневой крышей, выстроенного в типичном средиземноморском стиле – с балкончиками, украшенными цветами в горшках. Серена вдохнула сладкий аромат и подошла к двери, где ее почтительно приветствовал седовласый слуга, несмотря на жару одетый в униформу с длинными рукавами. Он распахнул перед ней дверь, и, стуча каблучками, гостья вошла в дом, погруженный в сонную тишину. Казалось, он был пуст и необитаем.
– Майкл! Я уже здесь! – крикнула она, поднимаясь по лестнице.
Никто не ответил ей, но где-то во дворе послышался приглушенный шум автомобильного двигателя. И тут она увидала горничную, стоявшую наверху у лестницы. Девушка смотрела на нее в недоумении, не понимая, почему эта женщина забрела в чужой дом. Как только Серена попыталась заговорить с ней и спросить, где хозяин, она тут же поспешно удалилась.
Серена поднялась на последнюю ступеньку и почувствовала, что ее тело дрожит от усталости. Перелет, поездка в машине и жара утомили ее. Она остановилась передохнуть и вдруг уловила слабый запах сигар и спиртного. Она быстро прошла по коридору, прислушиваясь к шорохам и шуму за дубовой дверью последней комнаты. Потихоньку подкравшись, Серена резко распахнула дверь и застыла на пороге.
Перед ней была просторная спальня с опущенными жалюзи. Сквозь щели едва пробивался дневной свет. Но полумрак не помешал Серене разглядеть происходящее. Посреди комнаты стояла огромная постель, покрытая шелковым бельем, на которой лежал Майкл с двумя девицами. Обе загорелые, полногрудые и даже вполне симпатичные. Внезапно блондинка заметила незваную гостью и подняла голову, с удивлением уставившись на нее.
Серена едва устояла на ногах, к горлу подкатывала тошнота.
– Ты грязная скотина, мерзавец! – приглушенным голосом произнесла она и подошла к постели.
Майкл продолжал лежать на спине.
– Серена, ты очень вовремя. Не хочешь к нам присоединиться? – спросил он, усмехнувшись.
– Что эти шлюхи делают в твоей постели? – в ярости прошипела Серена.
Майкл вздохнул и посмотрел на нее так, словно ничего необычного не случилось.
– Успокойся, дорогая, это же Канны, время отдыха.
Она покачала головой, скривив губы.
– Значит, ты именно так предпочитаешь отдыхать?
Она повернулась и направилась к двери. Майкл мгновение смотрел ей в спину, но потом все же поднялся с постели и поспешил за ней, даже не подумав одеться.
– Серена, пожалуйста, это просто развлечение! – крикнул он, подойдя к лестнице.
– Возвращайся к своим шлюхам! – крикнула она, кинувшись вниз. – А то они уже соскучились!
Пробежав через все комнаты, она выскочила из дома и помчалась к машине.
26
– Послушай меня, Серена, – сказал Элмор Брайн, вылезая из бассейна и подтягивая темно-зеленые шорты, – существует три типа бизнесменов: дерьмовые, еще дерьмовее и совсем дерьмовые.
– Спасибо, утешил, – отозвалась Серена, стоя на террасе с вазочкой фруктового салата в руке.
– Сама понимаешь, миллиардер не способен долго сдерживаться, – продолжал Элмор, проводя по лицу мокрыми руками. – Я бы никогда не поверил, что среди них бывают моногамные особи, правда-правда.
Серена сосредоточенно разглядывала свои наманикюренные ногти, представляя, с каким удовольствием она расцарапала бы ими физиономию Майкла.
– Честно говоря, я не расположена обсуждать сейчас Майкла, – прохладно заметила она.
– Хочешь пить? – Он подозвал официанта к краю бассейна. – Будешь чай?
Серена вздохнула, покачав головой, и спряталась глубже в тень, под крышу террасы, откуда открывался живописный вид на южнофранцузский пейзаж, заставлявший Серену отвлечься от грустных мыслей.
– Нет, чай не хочу, а вот что-нибудь сногсшибательное, алкогольное – пожалуй, – ответила Серена, сбросив платье и оставшись в купальнике.
– В твоем состоянии лучше не рисковать, – возразил Элмор, надев очки, отделанные бриллиантами.
Он был в курсе всех ее дел. Серена рассказала ему и о Майкле с двумя проститутками. Знал он и о том, что, в гневе покидая дом, она швырнула цветочный горшок в его «феррари». Он знал также и то, что она беременна.
Кому еще она могла бы пожаловаться на свои несчастья? Но исповедь не принесла ей облегчения, она продолжала мучиться от глубокой обиды, гнева и внезапно обрушившегося на нее одиночества. Серена не привыкла к такому состоянию, до нынешнего момента она считала себя свободной, независимой женщиной, которая легко может отказаться от того, кто имел наглость пренебречь ею.
Позвонив своему агенту Джейн Норрис, она распорядилась, чтобы ей организовали вылет домой как можно скорее. Но поскольку был разгар кинофестиваля, то сделать это немедленно Джейн не смогла, так что Серене оставалось скучать в номере отеля. Но она предпочла поехать к Элмору, на его виллу, где можно было полюбоваться красотой безмятежно-синего Средиземного моря. Но слезы, сколько она ни пыталась сдержать их, лились всю дорогу до его дома.
Хотя Элмор втайне и получал удовольствие, видя отчаяние подруги, он все же был не настолько бессердечным, чтобы не посочувствовать ее положению, и предложил Серене погостить у него, даже обещал, что постарается организовать для нее развлечения, чтобы она как следует отдохнула и забыла о своем горе. Вилла Элмора представляла своего рода произведение искусства и была напичкана антикварной мебелью и дизайнерскими изысками. Серене была предоставлена просторная спальня с огромной кроватью в стиле Людовика XV. Спустя сутки бурные вспышки ярости и желание немедленно отомстить Майклу за предательство благополучно угасли. Но к неприятностям личного характера прибавилось еще и сообщение ее пресс-агента Маффи Бигл, что «Сан» и «Миррор» собираются напечатать материалы о ней в ближайших номерах. Репортер из «Сан» воспользовался бессовестным приемом таблоидов, взяв интервью у двух проституток, с которыми развлекался Майкл, а вот в «Миррор» готовилось нечто посерьезнее – новость о ее беременности.
– Господи, я не представляю, как они могли узнать о ребенке! – простонала Серена, расхаживая по террасе как загнанный зверь. – Неужели моя идиотка сестра проболталась? Да нет же, Кейт не опустилась бы до того, чтобы общаться с журналистами. – Она посмотрела на Элмора в ужасе, заметив, что у него на лице появилось беспокойство.
– Да нет, это не она, не могла же она пойти к ним с тестом и разболтать обо мне. Но она глупая, доверчивая и непредусмотрительная; может, она думала, что я буду сама рада всем сообщить об этом… Ну и что же, кто поверит этим тестам, в таблоидах одну ложь и печатают. – Она остановилась в раздумье, перебирая все возможные варианты утечки информации. – Может, за ней следили репортеры, когда она покупала тест? Или они прослушивали мой телефон? Нет, ведь я не говорила никому. От кого же они узнали, что я беременна? Просто какая-то шпионская охота!
Элмор надвинул на глаза очки и удобно устроился в шезлонге.
– Дорогая, все равно это уже случилось. Хватит так волноваться. Давай подумаем о том, как все это пережить и забыть.
Серена позвонила своему менеджеру Стивену Фельдману, чтобы немедленно предупредить его о грядущем скандале в прессе. Фельдман выслушал ее очень спокойно и так же спокойно ответил, что аборт следует сделать немедленно. Серена была в шоке от этого заявления. Ночью, лежа на огромной кровати, она беспокоилась, не повредил ли такой мощный стресс ребенку? И не потеряла ли она способность критически оценивать реальность: ведь Майкл при всем его показном добродушии может легко отказаться и от нее, и от ребенка, как только всплывет новость о ее интересном положении. А что она будет делать без помощи Саркиса, как строить свою карьеру? Неужели она должна подчиниться своему материнскому инстинкту и отказаться от будущего? А если узнают, что она сделала аборт, публика отвернется от нее, поскольку в Америке аборт приравнивается к убийству и всячески осуждается. Разве можно так необдуманно рисковать своей репутацией? Да, ее положение было сложным, но не безвыходным. Все равно она по-прежнему красива, знаменита и богата. Беда в том, что ей хотелось быть одновременно и крутой независимой звездой, и маленькой избалованной девочкой, о которой непременно кто-нибудь должен заботиться.
– Ты еще можешь вернуться к нему, – предложил ей Элмор утром, потягивая шампанское, – женщины порой прощают мужчинам и куда более серьезные проступки. А уж если говорить начистоту, то в Каннах у многих сносит крышу.
Серена строптиво покачала головой. Она слишком хорошо знала себя. Ей хватило и одного раза. Дважды переживать муки оскорбленного самолюбия, отвращения и ненависти она не собиралась. Больше всего ее возмущала та легкость, с которой Майкл предал ее, он даже не испытывал стыда, когда она застала его с этими бабами. Снова подвергать себя риску быть униженной она не желала. Может быть, другие женщины и способны на это, потому что по природе своей сами ничтожные проститутки, но для нее путь назад был закрыт.
– Я не хочу возвращаться, я хочу наказать его, – твердо ответила она.
Элмор посмотрел на нее и скептически улыбнулся:
– У тебя, дорогая, есть только одна возможность отомстить ему – вытряхни его бумажник.
– Мне не нужны его дерьмовые деньги. Я хочу заставить его страдать.
– Ты слишком западаешь на ерунду.
– Но это так. Его деньги мне не нужны.
– Сейчас в тебе говорит оскорбленная гордость, а не разум.
– Оставь свои сентенции для других случаев. Я уже сказала, речь не о деньгах. Я хочу, чтобы он горел в аду.
27
Серена оставалась на вилле Элмора до конца недели. Он ревностно отваживал от своего дома любопытных репортеров, а она в ответ на вопросы постоянно звонивших ей сестер уклончиво объясняла, что просто решила отдохнуть от суеты и набраться сил перед новой работой. Однако Маффи Бигл настаивала на том, чтобы Серена как можно скорее дала отпор английским таблоидам. В одном из них напечатали фото с какой-то вечеринки в Нью-Йорке, где Серена, с сигаретой во рту, стояла между двумя чиновниками из кабинета министров.
Хорошо еще, что проститутки ничего толком не знали о ней. Одна рассказала, что видела, как Серена зашвырнула цветочным горшком в «феррари» Майкла, другая сообщила, что Серена была в гневе, когда застала их в постели со своим другом. По словам Маффи, ситуация и без того была критическая, нужно было пресечь поток скандальной информации, касающейся и Майкла. Новость о беременности Серены произвела эффект разорвавшейся бомбы. Ей предрекали нелегкую судьбу матери-одиночки. Эти намеки и прямые заявления, отдающие снисходительной жалостью, показались ей куда более оскорбительными, чем откровения проституток. Меньше всего она хотела выглядеть жертвой, но Стивен Фельдман успокоил ее, пообещав, что он придумает, как в ее пользу обыграть все эти нападки прессы. Например дать интервью «Вэнити фэр», разъясняющее некоторые сомнительные эпизоды последних месяцев ее жизни. Ее имидж будет полностью восстановлен.
Но Серена, прячась на вилле Элмора, с тревогой думала о перспективе возвращения в Лондон и, что еще хуже, в Нью-Йорк, с которым были связаны все ее планы на будущее. К Майклу она обращаться не хотела, и это ставило ее в весьма затруднительное положение. Ей следовало как можно скорее возобновить контракт с «Джоли косметикс», чтобы получить на первое время хоть какие-нибудь средства для самостоятельной жизни. Она даже попросила своего агента найти дополнительный проект, в котором она могла бы поучаствовать, чтобы укрепить свое пошатнувшееся положение.
Элмор опять предоставил ей свой самолет.
Серена с радостью согласилась, чтобы Венис встретила ее в аэропорту. Ей теперь так недоставало истинно материнской нежности и заботы.
– Ты хорошо выглядишь, – заметила Венис, обняв сестру.
– Да, но чувствую я себя не очень хорошо, – сказала Серена, драматически закатив глаза.
– Знаешь, еще на Мустике я подумала, что этот человек тебе не пара, – призналась Венис, ведя сестру под руку к своей машине, припаркованной у входа в терминал.
Серена поморщилась с неудовольствием.
– Ты что же, считала, что я такая дура?
Она залезла в машину и устроилась на мягком сиденье.
– У него слишком много денег, чтобы его можно было отнести к порядочным людям, – пояснила Венис.
Серена вздохнула и посмотрела в окно. Она почти никогда не обсуждала с Венис подробности своих отношений с мужчинами. Даже расставаясь с Томом, Серена предпочла обратиться за помощью к Кейт, а не к старшей сестре. Причиной тому была замкнутость Венис, возникшая после ее замужества, когда она перестала посвящать сестер в свою личную жизнь и так же неохотно разговаривала с ними об их проблемах с мужчинами. Возможно, Венис старалась таким образом сохранить иллюзию счастливой супружеской жизни в глазах окружающих.
Серена, внимательно оглядев сестру, заметила, что та сильно загорела, чего с ней давно уже не случалось, потому что она не любила подолгу находиться на солнце.
– Между прочим, ты тоже отлично выглядишь, – сказала Серена. – Съездила в Испанию, да?
Венис так пристально смотрела на дорогу сквозь лобовое стекло, что Серена могла бы подумать, что сестра не расслышала этих слов, если бы не предательский румянец выступивший у нее на щеках.
«Значит, она просто не хочет рассказывать», – решила Серена.
Ну и не надо, у нее и своих проблем достаточно, лучше думать о чем-нибудь хорошем – например о новой сумке от «Хлое», которую она заказала недавно. Всякий раз, когда Серена переключалась на одежду и аксессуары, ее настроение мгновенно улучшалось.
– Я остановлюсь у тебя, хорошо? – спросила Серена.
– Конечно, я буду рада, – улыбнулась Венис.
– Но мне нужна просторная комната и хороший гардероб. Слава богу, я опять в Лондоне, кошмар закончился.
Сидни Паркер, владелец фирмы «Джоли косметикс», был коренным чикагцем, но большую часть года он проводил в Лондоне со своей молодой женой англичанкой Лизетт. Миссис Паркер, некогда подававшая коктейли в одном из лондонских ресторанов, с детства мечтала о красивой жизни. Возможно, не встреть Паркера, она включилась бы в борьбу за права женщин или стала бы гангстером. У нее были все данные для того, чтобы добиться успеха у мужчин и реализовать свое честолюбие. С противниками она не церемонилась и быстро добивалась их устранения. Влияние ее в лондонском элитном кругу было колоссальным. Если на вечеринке, которую вы устраивали, не появлялась Лизетт Паркер, можно было не сомневаться, что в дальнейшем к вам будут относиться прохладно.
К счастью для Серены, Лизетт питала какую-то необъяснимую симпатию к сестрам Бэлкон. Вероятно, истоки ее скрывались в обычном благоговении перед представителями старых аристократических английских фамилий и пристрастии к светским хроникам журнала «Татлер». С точки зрения Лизетт, у Серены было все, чем она сама желала обладать в юности, – знатное происхождение, достойное воспитание, холеная внешность, утонченная красота в английском стиле. Лизетт находила, что Серена – идеальное лицо «Джоли косметикс».
Сидни поначалу сопротивлялся и даже пытался подыскать какую-нибудь другую модель для рекламы, но с Лизетт спорить было опасно и бессмысленно, и вскоре он смирился. Всего за полгода Серена стала одной из самых популярных английских моделей, рекламировавших косметическую продукцию на европейском рынке. Она придала брэнду как раз то, чего ему так недоставало, – блеск, свежесть и аромат изысканности. Женщины от семнадцати до пятидесяти с удовольствием приобретали кремы, блеск для губ и тени этой фирмы, глядя на безупречное фарфоровое личико Серены. Сама же Серена, похоже, даже не догадывалась, насколько важную роль она играла для семьи Паркеров, воспринимавшей ее как свою неотъемлемую собственность.
Венис остановила машину у дома с синей дверью и высадила Серену. Визит заставил ее немного поволноваться: а если Паркеры вдруг решат, что вакханалия в прессе серьезно повредила имиджу их модели? А если их насторожили слухи о ее беременности? Чтобы произвести наиболее благоприятное впечатление, Серена оделась в молодежном стиле (что подчеркнуло ее свежесть и прекрасную форму) – на ней было кремовое платье от «Хлоэ» и золотистые балетки.
Она вовремя спохватилась. Если бы прошло еще немного времени, под влиянием прессы Сидни могло бы что угодно взбрести в голову. И потом, пора было обсудить продление контракта – ведь ей еще предстояло урегулировать вопрос с продажей дома и возвратиться в Нью-Йорк. Она очень надеялась, что новые условия сотрудничества с «Джоли косметикс» будут достаточно выгодными и позволят ей жить в Нью-Йорке на широкую ногу.
Горничная-филиппинка в сером платье открыла дверь и пригласила Серену войти. Она провела ее в комнату, отделанную панелями из светлого орехового дерева, где ее уже ожидал Сидни. Надо сказать, что, несмотря на свои шестьдесят, он был очень привлекательным мужчиной. Седина придавала ему солидности, а безупречный синий костюм хорошо сидел на крепкой, статной фигуре. У него был прямой нос, правильные черты лица, и даже очки в золотой оправе не портили его, а, наоборот, смотрелись как весьма респектабельный аксессуар.
– Сидни, как ваши дела? – спросила Серена, подавая ему руку и подставляя щечку для поцелуя.
– Отлично. Вы прекрасно выглядите, – с улыбкой приветствовал он ее. – Джойс, принесите нам чаю, пожалуйста, – добавил он, обращаясь к горничной.
Они прошли в большую библиотеку, заставленную книжными шкафами; что-то в ней напоминало Серене библиотеку в Хантсфорде – такие комнаты нередко описывали в романах девятнадцатого века. На стенах висели фотографии моделей, рекламировавших косметику «Джоли». Фото Серены занимало место между снимками Келли Сэндерс, загорелой и рыжеволосой модели, которая представляла брэнд в Северной Америке, и китаянки Бэй Линг – лицом фирмы на дальневосточном рынке.
Сидни опустился на мягкий диван, терпеливо ожидая, пока Джойс расставит на столе серебряный чайный прибор. Серена в это время с интересом разглядывала библиотеку. Она еще никогда не бывала здесь, обычно все встречи с хозяевами происходили в гостиной. Наверное, Лизетт тоже была дома, но почему-то не выходила.
– Спасибо, что согласились повидаться со мной, – сказал Сидни, поднося к губам чашку. Серена отметила, что говорит он с легким американским акцентом.
– Нам нужно поговорить о делах, – продолжала она, – улыбнувшись и закинув ногу на ногу. – Вы, наверное, знаете, что я теперь редко бываю в Лондоне. В основном живу и работаю в Нью-Йорке.
– Как вам Бэй Линг? – спросил Сидни, указав на фотографию.
Серена внимательно посмотрела на красивое лицо азиатки. Все в ней было уже европейским: и прическа, и макияж, и даже улыбка. Высокие скулы идеально очерчены, кожа чистая, бархатистая и гладкая, губы полные и яркие.
– Не правда ли, она великолепна? – заметил Сидни. – Лучшая китайская супермодель.
– В наши дни для того, чтобы стать супермоделью, достаточно иметь длинные ноги, – засмеялась Серена.
На лице Сидни появилось некоторое недовольство: вероятно, он не оценил ее шутки.
– Я хочу сказать, она очень хороша, – быстро поправилась Серена.
– Мы уже вложили четверть миллиона в китайский рынок, – сказал Сидни.
Серена понимающе кивнула.
– Вы когда-нибудь были в Пекине? – спросил он вдруг. Этого вопроса она меньше всего ожидала. Серена забеспокоилась, разговор принимал странный оборот.
– Нет, никогда не была, только в Таиланде.
– Доля тайского рынка в мировой индустрии слишком мала, – разочарованно отозвался Сидни.
Серена запаниковала.
– Пекин – потрясающий город, – продолжал он вдохновенным и дружелюбным тоном. – Я был там, когда мы устраивали презентацию с Бэй Линг, три месяца назад. Меня поразила Китайская стена! Китай – это неисследованная, еще девственная экономическая территория. За ним будущее.
Серена сидела со скучающим выражением на лице и молча слушала лекцию об экономике эпохи глобализма.
– Может быть, вы сумеете организовать мне поездку туда? Интересно было бы посмотреть на все это, – сказала она, глотнув чаю. – Например, можно устроить там встречу всех моделей «Джоли».
Сидни немного натянуто улыбнулся:
– Между прочим, я планировал поговорить с вами о контракте.
Серена тут же насторожилась.
– Вообще мы можем расширить поле деятельности, – продолжала она, ухватившись за перспективную идею, – мои агенты неоднократно предлагали мне сделать это. – Серена подумала, что рынок Северной Америки с ее участием мог быть куда более прибыльным, нежели европейский, и если бы доход составил миллионов пять в год, то процентное прибавление к ее контракту было бы весьма существенным.
Сидни помолчал немного и затем как-то беспокойно заерзал в кресле.
– Мы с Лизетт как раз говорили о возобновлении вашего контракта…
– Как поживает Лизетт? – невинно улыбаясь, поинтересовалась Серена.
Сидни кивнул:
– Хорошо, очень хорошо. Вы же знаете, в работе я полностью доверяю ее мнению.
– О да, она очень умная женщина, – согласилась Серена.
– Она не только моя супруга, но и администратор; она не ошиблась, когда три года назад пригласила вас. Но едва ли теперь мы можем рассчитывать на сотрудничество с вами, после того как вы покинули Лондон с Майклом Саркисом…
Серена чуть не подпрыгнула на месте.
– Я знаю, – воскликнула она, – это было неожиданно для многих, но в плане карьеры это был едва ли не самый мой удачный шаг за последнее время! Я полагаю, что мы вполне могли бы сейчас завоевать и североамериканский рынок.
– Я не это имел в виду, – возразил Сидни.
– Поверьте, это было бы перспективное сотрудничество, – настаивала Серена.
Сидни поднялся с дивана и, сняв пиджак, повесил его на спинку стула.
– Ваши отношения с Майклом Саркисом наносят ущерб репутации фирмы.
Улыбка тут же исчезла с лица Серены.
– Вы можете не беспокоиться об этом, – стала оправдываться она. – В Каннах между нами произошла размолвка, и я прекратила с ним отношения. Я гарантирую, что больше никаких инцидентов не будет.
– Вы беременны, – ответил Сидни тоном обвинителя.
– Да, – обиженно отозвалась Серена и с вызовом добавила: – Такое иногда случается с женщинами.
Сидни откинулся на спинку дивана, словно желая тем самым увеличить дистанцию между собой и Сереной.
– Вы очень красивая женщина, – сказал он наконец с улыбкой, – но вы представляете фирму, которая превыше всего ставит качество, элегантность и традиционные ценности. Вы подрываете доверие клиентов своим поведением.
– Я уже сказала, что все в прошлом, – упрямо возразила Серена.
Сидни несколько минут держал Паузу.
– К сожалению, Лизетт считает, что за последние две недели положение изменилось в худшую сторону.
– Послушайте, это смешно! – возмутилась Серена. – Майкл повел себя дурно, и я рассталась с ним. Я жду от него ребенка. Но на дворе двадцать первый век. Кажется, сейчас уже не принято осуждать женщину за то, что она беременна.
– Вы представляете компанию, которая придерживается определенных принципов, – медленно, отчеканивая каждое слово, произнес Сидни. – Вы сами знаете, как консервативна Америка. Мы имеем успех лишь до тех пор, пока поддерживаем традиционные ценности. А в вашу историю замешаны какие-то проститутки…
