Текст книги "Папины дочки"
Автор книги: Тасмина Пэрри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)
Кейт повернулась к Нику. Она уже достаточно хорошо изучила его манеры и сразу же догадалась, что под улыбкой он пытается скрыть тревогу.
– Добрый вечер, коллега, – сказал он, легко пожав ее руку, когда она остановилась перед креслом, в котором сидела Ребекка, – вы так долго добирались сюда, что мы уже и не надеялись дождаться.
– Это обычное дело для тех, кто живет в Лондоне, – заступился за нее Том, – теряешь время в пробках. Ну так мы идем в сад? – спросил он. – По-моему, жаль сидеть дома в такую погоду. Я собираюсь предложить вам ужин на свежем воздухе.
Они вышли на просторную террасу, с которой открывался очаровательный вид на окрестные луга. Начинало вечереть, но горячее апрельское солнце еще не остыло и светило ярко. Птицы пели теперь чуть тише, а цветущие вишневые деревья роняли на землю белоснежные лепестки. Где-то вдали начинал сгущаться туман, но около дома было уютно и воздух оставался кристально чистым. Поставив на стол бокал, Кейт повернулась лицом к солнцу. Ей нравилось греться в его мягких лучах после долгой зимы.
– Наконец-то мы познакомились со знаменитой Кейт, – сказала Ребекка, вставая с кресла и подходя к ней. – Странно, не правда ли, что мы с вами никогда прежде не виделись? Вы работали в журналах, я работаю агентом по рекламе, – добавила она с искренним дружелюбием, которое так искусно умеют имитировать люди, профессионально занимающиеся рекламной деятельностью.
– Ничего странного, – с улыбкой возразила Кейт. – Я была редактором журнала, а это работа преимущественно офисная, и я редко показывалась на публике. Но вы, наверное, знаете почти всех сотрудников моего издания?
– О да, – кивнула Ребекка, бесцеремонно взяв Кейт за руки. – Люси, Шерри, Сьюзи – милые девушки. Я очень сожалею, что вас уволили. Это ужасно. Но, может быть, вас утешит новость, что на ваше место назначили все же не постороннего, а вашу бывшую коллегу Николь Валентайн.
– Да, это разумно, – с притворным безразличием ответила Кейт; она уже поняла, что весь вечер ей придется слушать бесконечную болтовню этой женщины, ее рассказы о том, какая она замечательная, как она много работает, как много среди ее знакомых знаменитостей и прочее.
Ник никогда не посвящал Кейт в свои отношения с Ребеккой и никогда не говорил о ней ничего конкретного, но за пять минут Ребекке удалось восполнить этот пробел с лихвой. Кейт сразу узнала о ней столько, сколько не смогла вытянуть из Ника за все время их знакомства. Оказалось, что встретилась Ребекка с Ником в Нью-Йорке, где он работал в издательстве, а она в рекламном агентстве. Потом она приехала в Лондон и открыла здесь свое собственное агентство для сотрудничества с модными журналами, которое, по ее словам, сразу стало известным. Спустя десять месяцев она стала представителем Романа Лифея, Клер и компании, торгующей ювелирными изделиями. Все они обслуживали очень обеспеченных и влиятельных в мире шоу-бизнеса клиентов. Тогда Ребекка переехала в офис на Бонд-стрит, и ее дела пошли еще лучше. Кейт слушала ее молча, думая, как это она еще не рассказала в подробностях, какой у нее дом, обстановка и как они с Ником занимаются любовью.
Том как будто прочитал ее мысли и пришел ей на помощь, поставив на стол вазочку с орешками. Он тихонько остановился за спиной Ребекки и скорчил гримасу, так чтобы это видела только Кейт.
– Конечно, я постараюсь помочь вашему маленькому проекту, – снисходительно продолжала Ребекка, когда Том отошел от нее и направился в дом. – Мы с Ником так близки, его дела – мои дела, и наоборот, – трещала она, поглядывая на Ника, который невозмутимо потягивал джин. – Между прочим, – она глотнула вина и отвела от лица прядь волос, – как вам понравился Милан? – Она понизила голос. – Я не смогла поехать с ним туда, а он так настаивал… Но мне надоел этот город, я все время езжу туда по работе, видеть его уже не могу!
Кейт кивнула:
– Да, вы правы, это может надоесть. Но я не знала, что Ник вас приглашал…
– О да! – улыбаясь, говорила Ребекка, ее огромные зеленые глаза сверкали. – Мы обычно проводим все выходные вместе, но с тех пор как он увлекся вашим проектом, у нас это получается. Поверьте, я знаю, как это важно, постараюсь продвинуть «Сэнд» и помочь вам. Ник никогда меня ни о чем не просит, он такой скрытный, но я-то знаю…
Кейт взяла из вазы орешков и посмотрела на Ребекку, а затем на Ника и Тома. Они весело смеялись над какой-то шуткой. Кейт очень устала, она не ожидала такой экспансивной навязчивости со стороны собеседницы. А ведь ей пора было бы привыкнуть к этому типу женщин, встречающемуся в рекламном бизнесе, – симпатичные, иногда красивые, но всегда глуповатые и тщеславные. И все они любят болтать, не закрывая рта ни на минуту. Кейт поймала взгляд Ника в надежде, что он отзовется на ее молчаливый призыв о спасении.
* * *
Тем не менее ужин удался. Все смеялись, рассказывали анекдоты, пили хорошее вино. Ник и Том были в прекрасном настроении, подкалывали друг друга, ухаживали за дамами и всячески пытались развлечь их. Гагу было превосходным. Кейт впервые узнала, что Том отлично готовит. И не только мясные блюда, но и овощные. В ответ на ее комплименты он признался, что ему часто случалось готовить рождественские блюда.
После ужика похолодало. Солнце зашло, и опустились сумерки. Прихватив напитки, все перебрались в дом и расселись в светлой уютной гостиной с пушистым бежевым ковром на полу. Комната, на вкус Кейт, была обставлена и оформлена идеально: и модно, и без излишней вычурной роскоши. В камине весело потрескивали поленья. Видно было, что Том чувствует себя здесь комфортнее, чем в городских домах в окружении толпы гостей. Удивительно было и то, что на стены хозяин не повесил ни одной своей актерской фотографии; снимков было только два – с друзьями и «семейный», с улыбающейся Сереной на борту яхты.
– Никто не будет против, если я пойду приготовлю гоголь-моголь? – спросил Том, подбросив дров в огонь. – Не бойтесь, привидений в этом доме нет, так что пусть вас не смущает, что полночь уже близко, – добавил он, глянув на полную луну в окне. – К тому же тут светло и тепло и призраки не любят яичные желтки! Итак, что вам добавить в коктейль? – Он задорно посмотрел на Кейт. – Молоко, виски или корицу?
– Меня можно не спрашивать, – ответила Кейт, – я всему предпочитаю мартини.
– Мне что-нибудь покрепче, – сказал Ник.
– Я три года прожила в Нью-Йорке, – объявила Ребекка, – и там меня научили готовить потрясающий коктейль. Я вам помогу, Том!
Кейт и Ник расположились в больших красных креслах у камина, поставив ноги на решетку.
– Не представляю, как бы вы жили в таком доме, как этот, – сказал Ник, оглядев комнату от потолка до пола. – Ах да, простите, – вовремя опомнился он, – я забыл, что у вас тоже есть загородный дом.
– Ну, не совсем, – усмехнулась Кейт, – у меня скорее поместье. Кстати, вы там еще не были. Но, если честно, оно не такое очаровательное, как дом Тома.
– Вы наверняка кокетничаете, – возразил он. – Я уверен, что ваш дом прекрасен, но и тут замечательно. Я хочу спросить – вы надолго останетесь? – Он помолчал и затем добавил: – Вы еще не видели мою спальню и ванную комнату с джакузи.
– Ваша комната… – удивилась Кейт. – Вы спите по ночам один?
– Ну… вообще… – Ник замялся.
– Да, понимаю, наслаждаетесь свободным временем, – весело продолжала Кейт, уже пожалев, что затронула личную тему, но и останавливаться было поздно. – В Милане вы, должно быть, скучали без Ребекки.
Ник выглядел сконфуженным.
– О чем вы говорите?
– Между прочим… – ответила Кейт, тоже смутившись.
Но он смотрел на нее так пристально, что у нее язык присох к нёбу.
– Я хотела… сказать, хорошо, что мы не остановились там в какой-нибудь дыре, – пояснила она, – а сняли нормальные номера в отеле, просторные, светлые и с отличным видом из окна.
Том и Ребекка вернулись в комнату. Том нес большой кувшин с коктейлем.
– Как подают гоголь-моголь – горячим или нет? – спросил он. – По-моему, горячий вкуснее.
Кейт взглянула на Ребекку и тут же поняла, что между ней и Томом что-то произошло, пока они находились на кухне. На Ребекке не было жакета – только топик.
– Давай, Том, выкладывай, – смеясь, велел Ник, не заметив ничего подозрительного, – что ты делаешь в этой глуши?
Том сел на подлокотник кресла Кейт и положил руку на спинку. Кейт нравилось, что теперь он был рядом и охранял ее от Ребекки, которая снова норовила втянуть ее в свою болтовню.
– Мне очень хорошо тут, – признался Том. – Я бы солгал, если бы сказал, что совсем не скучаю, но зато у меня появилось время, чтобы нормально работать. Вы представляете, меня даже пригласили в один институт читать лекции по теории писательского творчества.
– И ваш агент уже об этом знает? – спросила Ребекка таким серьезным тоном, что было очевидно – она не оценила шутки.
– Да, отличный гоголь-моголь получился, – заметил Том, допивая свой бокал. – Я думаю, что мой агент будет не очень рад такой новости. Но мне она по душе. И я не собираюсь возвращаться к прежним занятиям в ближайшее время.
– А ваша актерская карьера? Вы хотите ее бросить? – удивилась Ребекка.
Том посмотрел на Кейт, и его глаза насмешливо блеснули.
– Голливуд подождет, – сказал он. – По крайней мере я не тороплюсь туда сейчас.
Вечер продолжался, разговоры и смех не смолкали. Том даже устроил им экскурсию по дому, развлекая рассказами о привидениях, которые он слышал в деревне на прошлой неделе.
– Кое-кто уверен, что видел призрак однорукого слуги, который жил тут, – сообщил он, провожая гостей в винный подвальчик.
– И вам не страшно здесь одному? – воскликнула Ребекка.
– Да, не очень-то приятно ночевать в одиночестве, – улыбнулась Кейт.
– Не волнуйтесь, – Том взял ее за руку, – я привык. В этом доме слышатся какие-то шорохи только среди винных бочек, а так все спокойно.
Слава Богу, что он расстался с Сереной, подумала Кейт, забравшись в пижаме под одеяло и накрывшись сверху пледом. Тому это пошло на пользу. А вот Ник весь вечер был какой-то тихий. Он, конечно, давно не виделся с другом и, наверное, хотел бы пообщаться с ним. Но был ли Том действительно счастлив, заточив себя в этом деревенском доме? Постоянные вечеринки в Лондоне, шум и спешка утомили его, и, кроме того, она отлично знала, какой деспотический характер у Серены. Все это тяжело выносить такому мягкому человеку, как Том, и ничего удивительного, что он решил забиться в спокойное местечко, подальше ото всех, и просто передохнуть. И ее не касаются его планы на будущее и его образ жизни, она не имеет права в это вмешиваться.
И наверное, хорошо, что она познакомилась с Ребеккой. Теперь у нее не будет повода для глупых фантазий относительно таинственной подруги Ника и надежд на возобновление романтических отношений с ним. Если в течение двух недель после возвращения из Милана она еще думала о своем увлечении, то отныне стало ясно – рассчитывать не на что. Джин с тоником, красное вино и гоголь-моголь подействовали на нее успокаивающе. Кейт клонило в сон. Ей снова вспомнились рассказы о привидениях и странных происшествиях, и невольно захотелось накрыться одеялом с головой, чтобы не слышать шорохов и скрипов, раздающихся по ночам в старых домах.
* * *
А надо сказать, что в костволдском доме было достаточно ночных шумов: поблизости в лесу кричали совы, шелестели деревья за окнами, ветер свистел и завывал над крышей. Но Тому удалось привыкнуть к такому сопровождению и он спал спокойно до утра, просыпаясь редко. Он очень удивился, когда отчетливо скрипнула дверь его спальни. Не будучи суеверным, он все-таки затаился, чувствуя, что в комнате кто-то есть. И этот кто-то подбирался к постели. Чье-то тело прильнуло к нему, скользнув под одеяло.
– Что такое?
На секунду он похолодел от ужаса, но пальчики с изящным маникюром дотронулись до его губ.
– Тсс… – прошептала гостья.
Несмотря на темноту, Том различил облик вошедшей.
– Ребекка, – прошептал он, когда она прижала его к подушке и села рядом, совершенно обнаженная.
– Какого черта, Ребекка?!
– Тсс… – повторила она опять, приложив палец к губам.
Том вспомнил, что произошло на кухне, пока они готовили коктейль. Она сняла жакет и прижалась к нему, ее руки скользили по его голому телу под рубашкой. Он счел это ее капризом, у которого не могло быть никакого продолжения. Но теперь она была рядом с ним в постели, и ее соски почти касались его губ. Поначалу он даже испугался: в лунном свете Ребекка была очень похожа на Серену – такие же длинные светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам, такая же тонкая, изящная и требовательная. Она была так хороша… Но нет!
Том покачал головой, словно стараясь отогнать кошмар, и резко отодвинулся.
– Ребекка, что происходит? – прошептал он недовольно. – Перестань! – Три месяца он не спал с женщиной, и смириться с этим, конечно, для него было не просто. – Черт, Ребекка, хватит!
Она замерла и встала с постели. Том молча смотрел, как она идет к двери. Она подобрала свою шелковую рубашку с ковра, которую сбросила, войдя в комнату, и, повернувшись к нему, кокетливо произнесла:
– Как хочешь, Том, как хочешь…
20
Диего Боно лег на спину, ощущая кожей прохладную свежеть простыни. На его лбу серебрились капельки пота. У него было все, чтобы считать себя успешным человеком, – красота, деньги и опыт. Получив наконец доступ в самые высшие круги общества, он смог показать всем, чего он стоит. Нельзя было позволить говорить о себе как о каком-то смазливом испанце, добившемся хорошего положения посредством проституции. Да, он добился всего, но благодаря своим способностям прежде всего. Он взял зажигалку и сигарету с ментолом и закурил. Его партнер подошел к окну и остановился, греясь в ярком солнечном свете.
– Можно, я буду откровенен? – спросил Диего и, не дожидаясь ответа добавил: – Ты самый шикарный любовник на свете.
Джонатан фон Бисмарк оглянулся через плечо.
– Да, – ответил он с самодовольной улыбкой, – я это знаю.
Венис взглянула на наброски Диего Боно, разложенные на столе, и улыбнулась. Потрясающе! Этот молодой дизайнер из Королевского художественного колледжа был дьявольски талантлив – даже ее сумел поразить до глубины души. Его разработки для коллекции женской одежды, которую они планировали совместно выпустить в сентябре, отличались оригинальностью, точностью исполнения, смелостью и отменным вкусом. Хлопковые приталенные жакеты, платья-футляры с красивым вырезом, свитера пастельных тонов. Что ж, это был достойный ответ классического британского дизайна ньюйоркцу Майклу Корсу.
Венис прикрепила рисунки на стене. Ее офис находился на верхнем этаже особняка в Мейфэр. На первых двух располагались розничные магазины, где торговали тканями, посудой, шторами, мягкой мебелью, изделиями ручной работы, привезенными из Франции. На третьем этаже был отдел, который принимал индивидуальные заказы от клиентов. Четвертый этаж арендовала для своей модной студии Венис. Диваны были обиты тканью с изысканным рисунком, в углу стояли серебряные цветочные горшки, дизайн которых разработала сама Венис. Обои, шторы – все было продумано ею. Но одеждой ей еще заниматься не приходилось. Иногда она принимала участие в проектах таких дизайнеров, как Келли Хоуппен и Нина Кэмпбелл, но самостоятельные работы не выставляла. Но с тех пор как она начала сотрудничать с «Вог», ей страстно захотелось попробовать себя на поприще модельера. Она восхищалась Ральфом Лореном и Джаспером Конраном, которые создали грандиозную индустрию стильной повседневной одежды. Они выпускали все: от модных вещей до домашних халатов. Почему бы и ей не попытаться реализовать свои замыслы? Множество женщин-домохозяек со средним и чуть выше среднего уровнем достатка мечтали прикоснуться к тому, что называют «стилем жизни Венис Бэлкон», и она могла бы предоставить им эту возможность. По доступным ценам. Она сидела в просторном кожаном кресле, окруженная творческим хаосом, и рассеянно смотрела то в пол, то на рисунки Диего. Ее мечты должны были сбыться: в мире появится новая империя – «Венис Бэлкон лимитед».
Венис налила себе чашку крепкого кофе, решив, что она весьма усердно работала с утра и теперь может отдохнуть, На всякий случай она заглянула в ежедневник, чтобы убедиться, что на это время у нее не назначено никаких деловых встреч, но на странице была карандашная отметка – «Джек Кидман». Что это значит? Кто это вообще такой? Она нашла телефон помощницы и позвонила ей, чтобы выяснить, что это за клиент.
– Лейла, меня интересует Джек Кидман, напомни мне, пожалуйста, кто он? Через пять минут у меня с ним встреча, а я совсем забыла и хотела отдохнуть часок.
– Это было после проводов Серены, – ответила Лейла. – Он друг кого-то из гостей, наверное.
Венис вспомнила. Аманда Берримэн, пресс-агент, просила ее встретиться с одним из своих друзей, который купил дом в Испании и искал дизайнера. Венис посмотрела на часы. Ну зачем, зачем она согласилась? Ей это совершенно не нужно. У нее и без того полно клиентов во всех странах, все хотели, чтобы их дом был обставлен в стиле Венис Балкон. В мире полно молодых и очень талантливых дизайнеров, надо бы отправить этого Кидмана к кому-нибудь другому.
– Лейла, – позвала она, прижав трубку к уху, – послушай, ты можешь выяснить, не интересует ли Каролину Роудз этот заказ?
– Я боюсь, это невозможно, Венис. Ее сейчас нет на месте, а Джек Кидман уже прибыл. Направить его к вам?
Черт побери этого клиента! Венис посмотрела на себя в зеркало, висевшее над столом. Черт побери эту встречу! Придет жирный, тупой, чванливый бюргер. Все они одинаковы и ничего не смыслят ни в красоте, ни в хорошем вкусе. Дурацкий заказ, который отнимет у нее массу времени.
– Венис Бэлкон?
В комнату вошел красивый высокий мужчина лет сорока пяти, излучавший спокойствие и уверенность в себе.
– Да, это я, – ответила с улыбкой Венис, нервным движением коснувшись верхней застежки блузки. Почему она так разозлилась на него, это было несправедливо! Он совсем не толстый и явно не тупой. Видный мужчина, широкоплечий, с проседью, загорелый и зеленоглазый. Только маленький шрам на переносице чуть портил его лицо. Возможно, это был след какого-нибудь несчастного случая или травмы, полученной во время занятий спортом. Венис допила кофе и почувствовала себя бодрее.
Джек кивнул и подошел к большому окну, за которым находился просторный балкон.
– Симпатичное помещение, – заметил он, – идеальное место для студии.
Он галантно пожал ей руку. Пожатие было крепким, но сдержанным и быстрым. Потом он сел в кресло, положив ногу на ногу.
Венис улыбнулась.
– Что-то не так? – спросил Джек, немного смутившись.
– Вообще-то я дизайнер интерьеров, а не дантист, – пояснила она.
Джек Кидман рассмеялся, оценив шутку.
– Знаю, знаю, – оправдался он, – мне немного неловко, поскольку я не представляю, с чего начать.
– Хорошо, давайте тогда начнем сначала, – предложила она. – Расскажите, что вас ко мне привело. Хотите чаю или кофе?
– Эспрессо, если можно.
Венис подошла к автомату и достала крошечную белую фарфоровую чашечку. Он не ожидал увидеть такую эффектную женщину, естественную блондинку, стройную, элегантно одетую и с хорошо развитым чувством юмора.
– Ну что ж, попробую. Я купил дом в Севилье, – заговорил он. Вместо английского слова «дом» он употребил испанское «finca», означавшее «недвижимость». – Я продал свой бизнес и планирую оставить Лондон. Возможно, я когда-нибудь вернусь. Но дом, который я приобрел, великолепен. Вокруг оливковая роща, есть конюшня и еще несколько построек. Всего около двадцати акров. Сад со сливами и яблонями. – Он выпрямился в кресле, достал из кармана пиджака несколько снимков и положил их на стол перед Венис.
На фотографиях были интерьеры и внешний вид фермы характерной испанской постройки – беленые стены, каменный фундамент, внутренний двор, заросший лавандой. Венис грустно кивнула – работы там, судя по всему, было очень много. И это только на фотографиях, а еще неизвестно, что там на самом деле. Но место превосходное – солнце, свежий воздух, сельская идиллия.
– Неплохой потолок, – заметила она деловито, – и комнаты хорошо освещены, расположены с солнечной стороны.
– Да, именно так, – подтвердил Джек, наклонившись над фотографией так близко, что их волосы соприкоснулись. – Еще там есть чудесная башенка и лестница.
– Действительно чудесные, – согласилась Венис, вежливо отодвинувшись от него.
– Сейчас там работает бригада строителей-испанцев и архитектор, – добавил Джек. – Они пробудут в доме еще несколько недель, но мне уже сейчас хотелось бы заняться интерьером. Мне еще не доводилось отделывать дом заново. – Он помолчал и улыбнулся. – Поэтому я надеюсь, что вы мне что-нибудь посоветуете.
Венис долго не отвечала. Заказ был выгодным, но она понимала, что цена ее услуг может оказаться слишком высока для Джека. Возможно, у него было вполне солидное состояние. Кажется, Аманда говорила ей, что он владел целой медиакомпанией, а значит, его доходы весьма высоки.
Но все же это была настоящая дизайнерская работа, а не заказы на оформление номеров дорогих отелей и ресторанов, от которых ее уже тошнило. В диком испанском поместье сохранилась подлинная красота и нетронутая прелесть южной природы.
Она посмотрела на Джека и увидела, что он улыбается.
– Ну как, вас это интересует?
– Возможно, вполне возможно.
Венис редко пренебрегала возможностью посетить спа-процедуры в Центре восточной косметологии в Найтбридже, но после разговора с Кидманом вдруг почувствовала такую усталость, что решила отложить поездку. Она отпустила шофера и, одевшись, направилась к двери.
Венис любила прогуляться до дома пешком. Так ей лучше думалось. Выйдя из офиса, она пошла по Мейфейер-стрит, мимо казино, мужских клубов и салонов красоты, пока не добралась до Моунт-стрит, где находилась галерея Бэлконов. Хотя Освальд бывал там редко, она не рискнула зайти туда; вообще встречаться с отцом у нее не было ни малейшего желания.
В этот сырой апрельский день Гайд-парк был окутан туманом, но трава уже вовсю зеленела на газонах, цвели крокусы и все лавки заняли отдыхающие, а на дорожках невозможно было протолкнуться из-за молодежи, катающейся на роликах и скейтбордах. Она посмотрела на стайку детей. Одна маленькая девочка со смехом убегала от другой; какой-то малыш отчаянно рыдал из-за того, что няня не купила ему мороженое; дети постарше хвастались друг перед другом игрушками. Ни одна из матерей, сопровождавших своих детей на прогулке, не следила за ними – все они были заняты разговорами с подругами. «Как странно, – думала Венис, – почему они так мало обращают внимания на своих детей? Разве это не самое большое удовольствие на свете – наблюдать, как играет твой ребенок?»
К горлу подступил комок, ей захотелось плакать. У нее было все, о чем можно только мечтать, – богатые клиенты, многообещающие проекты, любимое дело, но в отличие от честолюбивой Камиллы с ее стремлением к успеху Венис занималась всем этим только ради того, чтобы скрасить свое одиночество. Она бы с радостью отдала все это ради счастья гулять в парке со своим ребенком, смотреть, как он играет, и покупать ему мороженое.
Она быстро миновала аллею и свернула в сторону дома. Ее злила собственная слабость. Вот она опять расплакалась из-за Джонатана, из-за того, что он такой холодный и бесчувственный. И даже злилась на Джека Кидмана, что он взволновал ее. Она решила пойти пешком и, увидев детей, еще больше расстроилась. Но дома ее ожидал сюрприз. Когда она поднялась по лестнице в спальню, то увидела Джонатана, лежавшего на постели в халате. Волосы у него были влажные и пахли шампунем.
– Что ты делаешь дома так рано?
– Я мог бы и тебя спросить о том же, – резко ответил муж, не обращая внимания на ее плохое настроение. – Ты что, сегодня не играешь в теннис?
– Сегодня у меня спа-процедуры, – отозвалась Венис, – но я не пошла. – Она положила пиджак на спинку кровати. – А ты так и не ответил, почему ты дома. Что-то случилось?
Впервые она застала его в такое время, и это пробудило у нее уже давно дремавшие подозрения. Может быть, она зря беспокоилась, но все же странно…
– Я что, не могу позволить себе прийти домой пораньше? – рявкнул Джонатан, вскочив с постели и пройдя в гардеробную с полотенцем на шее. Он сбросил с себя халат и стал перебирать костюмы на вешалках. Остановился на розовой рубашке и темно-серого цвета тройке. – Я должен был встретиться с клиентом, но он отказался, если тебе так интересно. – Он встал перед зеркалом, приложив костюм и осмотрев себя с головы до ног. – Можем поехать поужинать. Например в какой-нибудь греческий ресторан.
Венис вздохнула, чувствуя себя усталой и обиженной, но ссориться с мужем не хотела. Она осторожно подошла к нему сзади и уперлась подбородком в его плечо, обвив руками талию и поглаживая его упругий мускулистый живот.
– Я бы предпочла остаться, – прошептала она, – и использовать это время по назначению.
– По назначению? – переспросил Джонатан, высвободившись из ее объятий. – Это как?
– У меня подходящий день для зачатия, – немного смущенно пояснила она. – Дорогой, разве мы не собирались это сделать? Давай же попробуем!
Джонатан отстранил ее руку и уставился на нее ледяным взглядом.
– Я хочу, чтобы ты прекратила планировать секс, как какие-то военные операции. Я не могу заниматься этим по команде.
Венис подавила всколыхнувшуюся ярость.
– Я не понимаю, с чего вдруг ты стал таким романтичным! – воскликнула она, сверкнув глазами. – Время уходит; надеюсь, ты это и сам понимаешь. – Она почувствовала, что сейчас захлебнется слезами, и замолчала.
– Господи, – проворчал Джонатан, отойдя от нее на несколько шагов.
Венис всхлипнула и вдруг решительно повернулась к нему.
– Мы только о ребенке и говорим! – воскликнула она. – Все ждут этого, ты что, не замечаешь? А врач сказал, что у меня близка менопауза, почти не осталось шансов на зачатие – всего лишь три месяца, в крайнем случае четыре! Если мы не будем стараться, то это конец! Нельзя больше тянуть! – Венис заплакала, и слезы ручьем потекли по ее щекам – она не смогла скрыть свой гнев и отчаяние.
– Ах вот в чем причина твоих истерик! – язвительно ответил Джонатан. – Наступающий климакс! Отсюда все слезы и вопли! – Он прошел в другую комнату и взял флакон с туалетной водой. – Значит, ужинать ты не едешь?
Венис стояла к нему спиной, глядя в окно на улицу; теперь она только молча вытирала глаза.
– Очень жаль, – ядовито добавил он, – потому что я собирался обсудить с тобой кое-какие деловые вопросы.
Она повернулась и посмотрела на него заплаканными, красными глазами.
– Мы можем обсудить их дома. Для этого совсем не обязательно ехать в ресторан.
– Ну что ж, в таком случае обсудим дома, – начал он, остановившись перед зеркалом и проверяя, все ли в порядке с костюмом, галстуком и рубашкой. – Как я понимаю, у Венис Бэлкон появилось еще одно выгодное предложение в понедельник после полудня.
– Да, появилось, – ответила Венис, взяв стакан с минеральной водой.
Со времени их свадьбы Джонатан постоянно отслеживал все ее дела. Он был осведомлен обо всех заказах, за которые бралась Венис, но помогал с рекламой ее проектов и вложил два миллиона фунтов в развитие ее бизнеса, на которые она арендовала помещение для своего магазинчика на Фулхэм-роуд. Джонатан был главным совладельцем ее предприятия – ему принадлежало сорок пять процентов акций компании; финансовый директор Джеффри Грэхэм располагал тремя процентами, а Каролина, дизайнер и главный художник, владела только одним.
– Я пришел к выводу, что больше не могу тратить средства на посторонние цели, – заявил Джонатан, пригладив волосы. – Мы собираемся открывать офис в Женеве в конце года, на это потребуются деньги, поэтому, дорогая, я боюсь, что больше мы с тобой не можем оставаться партнерами.
Венис охватила паника. Конечно, муж был не очень приятным деловым партнером, деспотичным и стремящимся все контролировать, но все же благодаря его участию ее предприятие развивалось. Без поддержки Джонатана не смогла бы открыть свое дело. Джеффри был предан ей и готов был сделать все, что угодно, но он не располагал ни средствами, ни влиянием и связями, доступными Джонатану.
– И что я теперь должна делать? Ты мой инвестор и мой партнер, как мне быть дальше?
– У меня много партнеров и много проектов, – смеясь, возразил он, – но ты права: так просто я уйти не могу, поэтому вместо себя я хотел предложить кое-кого другого. Это должен быть человек прагматичный, предусмотрительный и с хорошей деловой хваткой. Я знаю, иногда тебе не нравится то, что советую, но придется смириться.
– Кого ты хочешь предложить? – поинтересовалась Венис, нервно вертя кольцо на пальце.
– Твоего отца, – коротко ответил он.
Поначалу она решила, что он просто издевается над ней. Но нет, судя по всему, он говорил серьезно и находил свое предложение весьма удачным.
– Но каким образом… как ты себе это представляешь? – прошептала она в замешательстве. – Господи, Джонатан! Ты же знаешь, какой он тяжелый человек. Он способен нанести удар в любой момент, от него же можно всего ожидать! Я не могу, слышишь, не могу работать с ним! Ты не имеешь права так подставлять меня!
Джонатан невозмутимо надел на палец бриллиантовое кольцо и чуть заметно улыбнулся.
– Вспомни о моих сорока пяти процентах – и станешь сговорчивее.
21
– Сок, чай или мартини? – спросила Серена у сидевшего рядом с ней на балконе дома Романа Лифея.
– Лучше всего обычной минеральной воды, – ответил он, развалившись в кресле и подставляя лицо солнечным лучам.
С балкона открывался восхитительный вид на Манхэттен и Центральный парк, а дальше, до самого горизонта, – на бескрайние городские кварталы. Невозможно было вообразить себе более комфортного места для обеда, нежели двухэтажный особняк Майкла Саркиса, и более достойной компании, чем Серена Бэлкон.
Роман придирчиво изучал Серену острым взглядом кутюрье. Они не виделись со времени египетского круиза, и она за это время вошла в новую роль фарфоровой голливудской блондинки в узких брючках, обтягивающей маечке и открытых босоножках на высоких каблуках, позволяющих полюбоваться ее педикюром. Это была как будто бы все та же знакомая Серена, утонченная и привлекательная, но что-то в ней неуловимо изменилось. Ее макияж стал ярче, и волосы она немного высветлила. И что было еще заметнее – сильно похудела. От ее и без того узких бедер и маленьких ягодиц почти ничего не осталось. В остальном она выглядела как ухоженная, праздная и вполне довольная собой женщина, каких немало в Нью-Йорке, не утратившая истинно английского шика и безупречного чувства меры. Роман остался доволен.
