Текст книги "Папины дочки"
Автор книги: Тасмина Пэрри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)
В это мгновение раздался телефонный звонок.
– Кейт, это Ник. Можешь зайти на пару минут? Тут у меня Ребекка.
Кейт вошла в кабинет и увидела Ребекку, по-хозяйски сидевшую на столе Ника в летнем платье и солнцезащитных очках. Ее губы, густо покрытые блеском, ослепительно сверкали.
– Привет, дорогая! – закричала она, расцеловав Кейт в обе щеки. Кейт приняла эти изъявления дружбы сдержанно. – Я говорила с Ником по телефону, он упомянул о том, что у вас тут произошел досадный инцидент. Я сразу взяла такси и к вам. Думаю, я смогу помочь. Как вам коллекция, которую я прислала?
Кейт посмотрела на нее, пытаясь изобразить улыбку.
– Да, хорошая коллекция, спасибо.
– Между прочим, – трещала Ребекка, сдвинув очки на макушку, – я всегда знала, что Сибилла – еще та сучка. Ну ничего, мы выберем одну из моих клиенток – она рекламировала драгоценности. Она тоже будет в Каннах. Думаю, я ее уломаю на трехчасовую фотосессию.
Ребекка довольно улыбнулась.
Кейт недоверчиво посмотрела на Ника.
– Звучит обнадеживающе, но о ком идет речь?
– О Рейчел Барнеби, – сообщила Ребекка, улыбнувшись Нику, – она просто восхитительна. В прошлом году ее признали лучшей моделью обложки «Вог».
Кейт задумалась.
Пожалуй, Ребекка предлагала неплохой вариант, но как развязно и по-свойски она улыбалась Нику! Да еще нагло расселась у него на столе. Кейт невольно сжала пальцы в кулак. С чего это Ребекка вдруг стала такой заботливой?
Ник прошелся по комнате.
– Что скажешь, Кейт? – спросил он, тронув ее за плечо. – Разве это не самое блестящее решение? Рейчел Барнеби знаменитость.
Кейт слабо улыбнулась.
– Да, она известна. И уровень у нее не хуже, чем у Сибиллы. Действительно хорошая мысль. Спасибо, Ребекка!
Ник сел на место, и Ребекка торжествующе улыбнулась. В этот момент она была похожа на ребенка, которому успешно удалась маленькая шалость.
Кейт неприятно насторожило это выражение ее лица.
А если Ребекка не случайно принеслась в офис? Если это именно она саботировала фотосессию Сибиллы? Но зачем, зачем? Она так сладко улыбалась, так любезно разговаривала. Да нет же! Так и правда недолго докатиться до паранойи.
– Ну а теперь я вас покину, пчелки-трудяги, – весела заявила Ребекка, – и вернусь, чтобы окончательно все уладить. Конечно, Рейчел дорогое удовольствие, но я как-нибудь устрою ее перелет. Да, и еще, Ник, дорогуша, я могу пожить с тобой в номере, если все устроится? Отдохну немного.
Кейт уже было собралась запротестовать, но Ребекка быстро вышла и закрыла за собой дверь. Что же, оказывается, ее подозрения были не столь уж беспочвенны.
25
Из окна самолета Серена любовалась знакомыми с детства пейзажами – зелеными полями Беркшира и чуть заметными вдали очертаниями мегаполиса, не затянутого вуалью грязно-серого тумана, который всегда висел над небоскребами Нью-Йорка.
– Через десять минут посадка, – объявила стюардесса.
Серена допила апельсиновый сок, прижалась спиной к спинке кресла и убрала с колен теплый плед. Возвращение домой вызывало у нее смешанные чувства: с одной стороны, ее радовало, что она пробудет здесь совсем недолго и сразу же отправится во Францию, продав дом и возобновив контракт с косметической фирмой, с которой она сотрудничала уже несколько лет. Но с другой – она переживала острое чувство тоски при мысли о том, что теперь она вынуждена будет считать своей новой родиной Америку.
Хлопоты и суета ради коммерческой выгоды утомляли ее, она легко могла бы разрешить все вопросы и в Нью-Йорке, но Серена решила воспользоваться поводом прилететь в Англию. Последние несколько недель ее жизнь состояла в основном из посещения модных вечеринок, которые в Нью-Йорке были делом обычным и устраивались едва ли не три-четыре раза в неделю. Оказалось, что блистать в американской столице сложнее, чем она полагала поначалу. Серена чувствовала некоторое разочарование и усталость и надеялась восстановить силы дома.
Встреча с Эдом Чарлзом прошла успешно. Она до сих пор не могла поверить, что он пригласил ее на роль в своем фильме. Она боялась, что не справится, но Эд убеждал ее, что именно она подходит на роль Летиции Дюпон – роковой женщины, танцовщицы и певицы Лас-Вегаса, наподобие той куртизанки, которую сыграла в «Мулен Руж» Николь Кидман. Серена сомневалась до самого последнего момента, но когда позвонил ее агент и сообщил, что она должна поехать на пробу для съемок в каком-то триллере, в котором, по слухам, собирался сниматься Том Круз, ее самооценка резко возросла.
Наконец-то ей выпал шанс реализовать свои возможности и показать всем, чего она стоит. Быть может, уже через восемь месяцев она будет номинирована на «Оскар». И что тогда скажет Том Арчер?
– Привет, дорогая, это я! – воскликнула Серена, когда Кейт распахнула входную дверь.
Осмотревшись в скромном жилище сестры, она недовольно поморщилась.
– Если багаж еще не доставили, всех убью!
Кейт, еще сонная, была в пижаме.
– Его доставили, но зачем ты его отдельно высылала, там же всего две сумки? – Кейт указала на компактные упаковки в углу.
– Милая моя, они маленькие, но такие тяжелые! – возразила Серена. – И вообще я не создана для того, чтобы таскать сумки.
Серена прошла в гостиную и окинула ее критическим взглядом: обычная, и комната не поражала своими размерами. Ковер, обои и вазы – все неброское, с нейтральной цветовой гаммой.
– Я приготовлю сандвичи – ты, наверное, проголодалась. – Кейт выпила стакан минеральной воды. – Ты же никогда не ешь в самолете, предпочитаешь поспать.
– Не хочу есть, я слишком устала, – призналась Серена, вынимая из сумки косметичку и несколько коробок с кремами для лица. – Это тебе. Очень помогает от возрастных изменений. Пользуйся ими всегда, когда выходишь на улицу, они не жирные и прекрасно впитываются. Новейшее изобретение с добавлением бриллиантовой пыли, разглаживает кожу отлично. Я не видела ничего лучше.
Серена налила себе стакан воды и прошла следом за Кейт в ее кабинет, отделанный панелями из орехового дерева, а оттуда на кухню.
– Ты уверена, что не хочешь перекусить? – уточнила Кейт, нарезая ветчину.
Серена покачала головой:
– Нет-нет. Я на диете.
– И что же это за диета? Ты что, вообще есть перестала? Скоро в скелет превратишься.
– Тебе легко говорить, – возразила Серена, – ты не работаешь моделью. Можешь себе позволить любую еду, а я не могу, мне нужно держать размер.
Кейт усмехнулась, понимая, что в устах Серены эти слова не были комплиментом в ее адрес, но и не скрывали некоторой зависти к ее свободе. Она вынуждена была делать то, что говорили ей агенты и менеджеры, визажисты и стилисты, потому что хотела стать не просто моделью местного значения, а подняться на уровень мировых звезд и стать идеалом миллионов.
Ограничивая себя в еде, Серена восполняла ее недостаток водой – пила много и с удовольствием. Кейт удивляло только одно – сестра ни разу не упомянула о Майкле Саркисе. Конечно, она говорила, «мы были на балу», «мы посещали вечеринки», «нас пригласили на праздник», но имени любовника она не произносила. Кейт это беспокоило, но расспрашивать она не решалась. Серена хотела, чтобы все думали, что у нее все идет отлично. Она не хотела выставлять напоказ свои неурядицы. Кейт и сама придерживалась такой же позиции, но только с чужими людьми. Сестрам она, как правило, охотно рассказывала о себе все.
Словно угадав, о чем думает сестра, Серена резко сменила тему беседы.
– Между прочим, – сказала она, скинув туфли, – я знаю, что у тебя происходит. Как ваш роман с Ником Дугласом? Только не ври мне, дорогуша, я все знаю. Уж не представляю, что он за парень, но поскольку тебе его подсунул Том, то догадываюсь, что не подарочек.
Кейт улыбнулась.
– Нет-нет, мы с ним просто деловые партнеры. И ничего больше. Ник работает со мной. Он действительно старый друг Тома, Серены, но при этом очень хороший человек.
– А что там у Венис? – открыв пудреницу, спросила Серена. – Она правда в Испании? Как назло, я вернулась, а все разъехались. Одна в Испании, другая еще где-то! – обиженно добавила она.
– Зато у меня в доме полный покой и тишина, – утешила ее Кейт, – и я никуда не собираюсь. Но если тебе скучно тут, может, нам тоже поехать отдохнуть?
Серена посмотрелась в зеркальце.
– Нет, дорогая, с меня пока хватит переездов. А чем вообще занимается Венис?
Кейт вздохнула.
– Вен взялась за дом в Андалузии. У нее появился заказчик, который там приобрел ферму. Вообще ей полезно куда-нибудь уехать, развеяться.
– Развеяться? У нее что, проблемы? – Серена закрыла пудреницу и удивленно посмотрела на Кейт. Она замечала, что в последнее время Венис что-то угнетало, но на все ее расспросы сестра отвечала неопределенно и уклончиво.
– Она тебе не рассказывала? – спросила Кейт. – У нее преждевременно наступила менопауза. Странно и печально.
Серена пыталась осмыслить эту новость.
– Ах вот как… – прошептала она растерянно.
Кейт кивнула, не ожидая, что эта информация так тронет сестру.
– Она может забеременеть только в самое ближайшее время; через полгода это уже будет невозможно. Ты же знаешь, как она страдает, что у нее нет детей.
На кухне воцарилось неловкое молчание.
– Дай мне еще что-нибудь попить. У тебя есть диетическая кола?
– Разумеется, есть, – ответила Кейт, – но у меня открыта бутылка прекрасного вина.
Серена покачала головой.
– Нет-нет, пожалуй, лучше чай, – возразила она, заглянув в холодильник.
«Наверное, она так потрясена новостью о проблемах Венис, что даже не знает, что сказать, – решила Кейт. – И почему все думают, что она такая бесчувственная эгоистка?»
– С тобой все в порядке? – спросила Кейт, внимательно наблюдая за сестрой.
– Ну конечно, – отозвалась та, захлопнув дверцу холодильника.
– Я понимаю, ты переживаешь за Венис, – сказала Кейт, – но еще есть надежда.
Серена прошла в гостиную и уселась на диван с ногами, обхватив колени. Кейт опустилась с ней рядом и тронула ее за плечо.
– Серена, что-то случилось? Скажи мне, что с тобой?
Серена помолчала несколько минут, а затем упрямо уткнулась подбородком в колени. С ней явно что-то стряслось, и, похоже, разговор о несчастье Венис навел ее на какие-то грустные мысли. Может быть, она сожалела о расставании с Томом? Или находиться одной в чужом городе, в чужой стране, без друзей было слишком тяжело? Но, помимо этих явных причин дурного настроения, была еще какая-то неприятность, подавлявшая Серену.
Внезапно Серена прильнула к сестре и опустила голову ей на колени, словно ища защиты. Кейт наивно расценила это проявление чувств ее тоской по родным, близким людям.
– Знаешь, я, кажется, беременна, – произнесла вдруг Серена упавшим голосом.
Кейт оторопела. Инстинктивно она принялась гладить сестру по голове.
– Но это же не так плохо, правда? – попыталась она утешить ее.
– Ну как же! Это потрясающе! Прекрасно! – насмешливо отозвалась Серена. – Это как раз то, что мне меньше всего нужно. Моя карьера будет загублена, Кейт. – В ее голосе звучал неприкрытый страх. – Я только начала свое восхождение в Лос-Анджелесе, в Голливуде, и вот тебе на! Мне нельзя сейчас терять время, нужно двигаться вперед!
Кейт еще никогда не видела сестру горько плачущей. Даже в тот день, когда выяснилось, что Том решил расстаться с ней, Серена не рыдала так отчаянно. Обычно она умела сдерживать себя, но теперь слезы ручьями бежали по ее щекам.
– Ты уверена, что не ошиблась? – спросила Кейт.
– Не знаю, надеюсь, что могла ошибиться. Может, это гормональный сдвиг или что-то в этом роде.
– Но ты ходила к врачу, делала анализы?
– Нет. – Серена потрясла головой.
Кейт невольно улыбнулась. Это было в духе Серены – паниковать по любому сомнительному поводу. Когда ей было шесть лет и умер ее любимый кролик Мерлин, она залезла в деревянный ящик и не хотела верить тем, кто пытался убедить ее, что «Мерлин уехал на каникулы во Францию и скоро вернется».
– Просто у меня задержка, это пока все, что я знаю, – пояснила Серена. – Возможно, это от стресса – я была ужасно загружена в последнее время…
– Но если тебя это так пугает, почему ты не сделала тест?
– Я хочу пойти и все проверить, как только освобожусь, – заверила ее Серена, – давай не будем больше говорить об этом.
– Нет! – воскликнула Кейт. – Посмотри на себя, ты же просто психуешь!
– Кейт, – тихо сказала Серена, – ты не понимаешь, что значит быть моделью и актрисой. У меня не было времени пойти к врачу. Я прилетела в Лондон, чтобы закончить здесь с делами и улететь в Канны, а перед этим я еще толклась на разных вечеринках, да еще Майкл просит меня поехать с ним на яхте в Монако.
– Ну хорошо, пусть так, но ты можешь хотя бы спокойно подумать о том, что происходит, – настаивала Кейт. – Если у меня возникают сомнения, я иду и покупаю тест, чтобы проверить, что со мной. Это так трудно?
В глазах Серены появился ужас.
– А если кто-нибудь узнает? Тогда меня отовсюду выкинут!
Кейт положила руку ей на колени.
– Глупышка. Я сама куплю тебе тест. Никто не подумает, что это для тебя – я не настолько знаменита. К счастью, я могу не соблюдать диету и ходить в джинсах и бейсболке по улице.
– Господи! – возмутилась Серена. – Ты несешь такую чушь, как будто мы какие-то школьницы. Я сама все проверю, как только вернусь в Нью-Йорк.
Но Кейт уже успела надеть пиджак и взяла ключи.
– Я вернусь через десять минут.
– Кейт, стой!
Дверь захлопнулась, и Серена без сил упала на диван, рыдая и не замечая, что растрепалась ее шестисотдолларовая укладка. Она злилась на себя за то, что проговорилась, и на Кейт за ее активность. И чего паниковать? Подумаешь, некоторая задержка! Ничего страшного. Но кому-то же она должна была пожаловаться! Майклу сказать об этом она не решалась. Как он отреагирует на такое известие? Будет ли счастлив или рассердится? Может, он и не собирается становиться отцом и сразу бросит ее. А что ей делать, если он ее бросит? Он обращался с ней как с балованным ребенком, без него она потеряет все – деньги, роскошь, славу. Ее жизнь превратится в ад.
Она встала с дивана и, пройдя на кухню, налила себе вина, но когда пришла в комнату, то заметила, что руки у нее трясутся. Она едва не пролила вино на ковер. Ну почему жизнь так несправедлива? Венис нужен ребенок, а у нее его нет. Ей не нужны дети, а она забеременела. Она никогда не понимала стремление сестры иметь ребенка. Прежде всего ее интересовали успех и признание, а не семья.
Снова хлопнула дверь.
– Вот и я! – крикнула Кейт, сбросив пиджак и сняв бейсболку.
– Быстро! Если кто-нибудь узнает, что одна из Бэлконов купила тест на беременность, во всех газетах сразу раструбят эту сплетню! – раздражалась Серена. – Я вообще не доверяю этим тестам, – продолжала она, рассматривая упаковку. – Это какая-то примитивная чепуха; лучше пойти и сделать нормальные анализы в клинике.
– От тебя же не убудет, – урезонила ее Кейт, – но меня интересует, если ты беременна, кто отец – Майкл или Том?
– О Боже! – простонала Серена. – Мне еще только этого вопроса не хватает, когда все так ужасно!
– Но все-таки, – настаивала Кейт, – как ты будешь объясняться с Майклом, если окажется, что ребенок от Тома?
Серена посмотрела на сестру с негодованием и, удалившись в ванную, закрыла за собой дверь.
Сев на край ванны, она уставилась на инструкцию, напечатанную на упаковке. Ей уже доводилось проверять, беременна ли она, и сама мысль о возможном результате этой проверки приводила ее в ужас. Когда-то она проделывала все эти манипуляции в холодной и мрачной ванной в Хантсфорде, и ее сердце сжималось от страха, что отец может что-то заподозрить. Но тогда ей повезло – тест дал отрицательный результат. Она была легкомысленным подростком, связалась с Джейдом Джаггером просто из любопытства, но сейчас… сейчас все по-другому. Ее карьера была под вопросом, ее будущее могло обрушиться в один момент.
– Только не это, только не это, – шептала она, с надеждой глядя на полоску бумаги.
Кейт подошла к двери ванной и прислушалась. Она и сама теперь уже не знала, что лучше – чтобы Серена получила отрицательный ответ и успокоилась или чтобы тест показал беременность. Тогда по крайней мере для ее сестры начнется другая жизнь, и, может быть, она будет в ней счастливее, чем в своем нынешнем положении. Наконец бледная как полотно Серена выглянула из-за двери. Кейт схватила ее за руку. Серена стояла неподвижно, не произнося ни слова. И наконец прошептала:
– Там две полоски.
Кейт обняла ее и прижала к себе.
– Насколько точен тест? – спросила Серена.
Кейт глянула на красные линии на бумажке.
– Ошибки бывают очень редко. Но перепроверить потом все равно нужно.
– Кошмар, – продолжала Серена, – я же начну толстеть, у меня будет огромная грудь…
– Не волнуйся, – успокоила ее Кейт, – будешь носить одежду от Шанель двадцатого размера.
Они расхохотались.
– Кейт, что мне теперь делать? – Серена прижалась к сестре. С нее внезапно слетел весь гонор будущей кинозвезды.
– Давай пойдем спать, – предложила Кейт, – и поговорим об этом завтра утром.
Но спать Серена не могла. Полночи она ворочалась в постели, размышляя, как быть дальше. Она закрывала глаза, чтобы забыться, и тогда в смутных видениях перед ней всплывали сумочки из крокодиловой кожи, блестящие топики, туфли на шпильках и все те вещи, которые она так часто разглядывала в магазинах.
Она села на постели и, взяв сигарету, закурила, но тут же потушила ее. Нужно не убегать от ситуации, а искать из нее выход. Завести сейчас ребенка – значит погубить свою карьеру. Но аборт еще страшнее, чем профессиональное фиаско. Она даже боялась думать об этом. Раньше она не воспринимала аборт как нечто из ряда вон выходящее – напротив, аборт в ее представлении был чем-то вроде естественной процедуры. Но сейчас что-то с ней произошло… Может быть, она так паниковала, потому что потеряла мать в раннем возрасте?
Она опустила голову и посмотрела на свой плоский загорелый живот – он был такой совершенный и такой изящный. Серена улыбнулась. Неужели внутри у нее ребенок Майкла? У Майкла не было детей, значит, его первенец станет наследником миллиардера. А если это будет мальчик, он получит в придачу титул и дом Хантсфордов. У ее ребенка будут деньги, статус и здоровье. Ведь и она, и Майкл здоровы. Это дитя будет счастливо. Да, ради этого ей придется на год отложить съемки. Она упала на подушки, поглаживая живот, и закрыла глаза. Еще не время беспокоиться, а потом она что-нибудь придумает.
Джек Кидман уже сидел в самолете и, попивая минеральную воду, перелистывал «Файнэншл таймс». Увидев, что Венис пробирается по салону, он улыбнулся и приветливо помахал ей рукой. Венис Бэлкон не так уж часто соглашалась принимать заказы от клиентов, собственность которых находилась за пределами Англии. Исключения она делала лишь для очень серьезных проектов – отель в Дубае, кантри-клуб во Флориде, несколько имений в Тоскане. Но все эти случаи были скорее официальными и не затрагивали ее лично, а поездка в Андалузию вдруг взволновала ее, в ней было что-то интимное, неуловимо притягательное. Джонатан отнесся к приглашению положительно и выглядел спокойным и расслабленным во время их вчерашнего разговора. Венис улыбнулась Джеку в ответ. Обычно он одевался респектабельно и строго, и его спортивный вид – серый свитер и темно-синие джинсы – был для нее полной неожиданностью.
«Нет, так нельзя, надо быть сдержаннее, – одернула себя Венис. – Это же не отдых в Испании, а деловая поездка».
Сначала она хотела соврать мужу, скрыв истинную цель своего путешествия, но потом решила рассказать все как есть.
– И кто туда собирается? – прохладно поинтересовался Джонатан.
– Я и мой клиент, а еще Нина, одна из наших стилисток.
Несмотря на то что Джонатану явно наплевать на ее дела, она все равно почему-то чувствовала угрызения совести, солгав, что Нина тоже полетит с ними. Но с какой стати она так волнуется? Ведь она всего лишь сопровождает своего клиента. Как раз когда она пыталась ответить себе на этот вопрос, Джек протянул ей руку и с улыбкой сказал:
– Доброе утро. Вы, я вижу, путешествуете совсем налегке, как и я.
Венис посмотрела на маленькую дорожную сумку, стоявшую на полу у его ног.
– Я все сдала в багаж, в том числе и целый чемодан туфель, – объяснила она.
– Чемодан туфель?
– Я шучу.
– Забавно, – усмехнулся он.
– Мне говорили, что у меня нет чувства юмора, – добавила Венис и снова напомнила себе, что не стоит заигрывать с клиентом.
– Ну нет, шутить вы умеете… – смущенно ответил Джек.
Она уже давно не чувствовала себя так неуверенно и неловко с мужчиной. Кажется, в последний раз такое случалось с ней в далекой юности. С тех пор она думала, что разучилась краснеть от мужского взгляда.
– Между прочим, большая часть моего багажа рабочая. – Она указала на черный кейс. – Я взяла с собой кое-что из тех вещей, которые вы уже видели в моем офисе.
– Я все предусмотрел, – сказал Джек, поглядывая на нее своими зелеными глазами то ли насмешливо, то ли обеспокоенно, – снял номер в тихом отеле «Каза дела флора».
«Нет, все-таки что-то не так, – подумала Венис, снова краснея. – Разговор постоянно скатывается в какую-то двусмысленную плоскость».
Она стала нервно крутить на пальце обручальное кольцо. Скорее всего она зря согласилась ехать: с этим мужчиной вдруг стала неловко.
Через семь часов они приземлились в аэропорту, сели в машину и поехали на ферму. Поместье оказалось не просто большим, а огромным, расположенным на вершине залитого солнцем холма, рядом с уютной деревушкой в типично испанском стиле – с белеными, кубической формы домиками. За последние двадцать лет Венис еще не доводилось попадать в такую глушь. Фасад дома с арочным входом был оплетен диким виноградом, высоко взбиравшимся по белой стене. Навес терракотовой крыши отбрасывал тень на раскаленный песок, на просторном заднем дворе, заросшем лавандой, громоздились полуразбитые глиняные горшки и кувшины. Дизайнерскому воображению было где развернуться. Венис уже не терпелось поскорее приступить к работе.
– Вот так оно выглядит, – сказал Джек не без гордости за свои владения. – Вы, наверное, разочарованы? Я уже думаю, что зря повез вас сразу сюда, лучше было бы отдохнуть в отеле. Но тогда мы не успели бы посмотреть дом до захода солнца.
Венис вытащила из багажника машины чемодан и поставила прямо на пыльную дорогу. Солнце нещадно палило, и она чувствовала, что скоро ее лицо станет влажным от пота.
– Нет, вы правильно поступили. Тут просто замечательно. И хорошо, что я смогла осмотреть все при дневном свете.
Она направилась в дом. Поместье было отличное, но требовалось навести в нем порядок, придать блеск всему, что сейчас было невзрачным и унылым. Стены нужно оштукатурить и побелить заново, полы перестелить – доски были уложены кое-как, – но вот высокую башню с колоколом она решила не трогать, а только чуть-чуть подреставрировать. Сам воздух вокруг располагал к мечтам и творчеству, – был горячим, напоенным ароматом жасмина и согретого солнцем песка.
Венис взяла камеру и начала методично снимать стены, потолки, перекрытия и лестницу. В атриуме она обнаружила большой пресс для выжимки оливкового масла. В самом доме было два полуразвалившихся французских окна, за которыми начиналась терраса с видом на солнечную долину. Все вокруг дышало покоем и красотой. Здесь легко было погрузиться в мир фантазий и представить себя героиней вестернов. В таких местах человек становился самим собой, не было нужды притворяться; он отдыхал душой вдали от суеты современной цивилизации и ее оголтелых мегаполисов. Теперь она понимала, почему Джек выбрал этот дом и решил покинуть Лондон. «Джонатан ни за что на свете не согласился бы жить здесь», – с грустью подумала Венис.
Джек неспешно поднялся по лестнице и подошел к ней.
– Ну и каков приговор?
– Мне понравился дом! – призналась Венис, выключив камеру.
Она обошла все комнаты заново, пытаясь прикинуть, как можно оживить их и сделать уютнее и ярче.
– Идемте.
Они обследовали каждый угол, Венис внимательно рассматривала и запоминала расположение комнат, особенности окон и степень освещенности.
– Как часто вы планируете приезжать сюда? – спросила она, когда они дошли до самой большой комнаты, которую можно было превратить в гостиную.
– Пока не знаю. Но вообще планирую жить тут две трети года.
– А что вы будете делать? Работать или отдыхать? Или принимать гостей?
– Возможно, все вместе, – с улыбкой ответил он. – Я бы хотел открыть здесь школу живописи, чтобы люди могли приезжать и писать картины на природе.
– Вам придется нелегко, такой проект потребует хорошей рекламы, – сразу же предупредила его Венис.
– Я пока что только мечтаю об этом. Но точно могу сказать, что отдыхать я тут буду.
Венис уверенным движением скульптора прикоснулась к стене, проверяя качество ее отделки и прочность материала.
– Вы женаты? – тихо поинтересовалась она.
– Разведен. Моя жена была не в восторге от того, что я решил оставить бизнес.
Венис даже вздрогнула, услыхав ответ «разведен». Как бы она ни пыталась отогнать от себя мысль о том, что Джек свободен и не связан никакими серьезными узами с другой женщиной, непрошенные идеи все же будоражили.
– И вы решили уединиться здесь, оставив семью, – задумчиво произнесла она. – А дети у вас есть?
– Три дочери.
– И сколько им?
– Семь, девять и двенадцать, – спокойно ответил он. – А почему вы спрашиваете?
Венис присела на скамейку в углу. Ей нужно было время, чтобы осмыслить все то, что она сейчас услышала. Ответы Джека ее потрясли. Перед отъездом она покопалась в Интернете и нашла интервью с ним, напечатанное в какой-то газете. Там не было никакой частной информации, только деловая. Было очевидно, что он опытный бизнесмен, умный человек, знающий себе цену и предпочитающий не болтать попусту. Но кое-что она все же выяснила: Джек был сыном землевладельца из Шропшира, потерял мать в подростковом возрасте и из-за глупого юношеского хулиганства с курением марихуаны был отчислен из школы, что, впрочем, не помешало ему в дальнейшем стать преуспевающим бизнесменом.
– Джек, простите, я задавала вам вопросы о вашей семье не из праздного любопытства, а потому что это важно для моей работы, – сказала наконец Венис, подавив эмоции. – Я должна знать, на какой образ жизни рассчитан этот дом. Какой стиль для вас наиболее приемлем и удобен.
Он внимательно смотрел на нее.
– То есть вас интересует, нужны ли мне джакузи в каждой комнате?
Она уловила легкую иронию в его голосе.
– Ну, что-то вроде этого. Я должна точно представлять себе, в чем вы нуждаетесь, а в чем нет.
– Это и есть ваша работа? То есть я плачу за это?
Он пристально изучал ее лицо. Венис сделалось не по себе от этого взгляда.
– Ваш дом – необычное место, нужно максимально сохранить его самобытность, но при этом сделать его комфортным для проживания.
– А как же интерьеры, которые будут отражать личность и характер хозяина? – спросил Джек.
Она покачала головой.
– Я работаю прежде всего с домом, а не с характером хозяина.
– Джонатан! Я не ожидала, что ты позвонишь! – воскликнула Венис, услышав в трубке голос мужа. Она слегка наклонилась, подкрашивая губы перед зеркалом.
– Я что, не имею права позвонить своей жене? – Он старался говорить спокойно, но Венис сразу распознала в его тоне раздражение.
– Конечно, имеешь.
– Что ты сейчас делаешь? Ты за городом?
Она рассмеялась.
– Тут нет города как такового, это не Сохо.
Венис посмотрела на часы – она должна была встретиться с Джеком в холле отеля еще двадцать минут назад.
– Между прочим, я только что ужинал с Ниной.
Она затаила дыхание и ухватилась за край столика. Ужинал с Ниной? Значит, он ее встретил где-то в офисе или на улице…
– Вообще-то я звоню тебе, чтобы сказать, что собираюсь в Женеву на выходные, – сказал Джонатан. – Прости.
– Но мы же хотели ехать в спа-отель, – напомнила Венис.
– Ничего, твое спа-увлечение подождет немного, – холодно возразил он.
В дверь постучали, и Венис нервно заметалась по комнате.
– Извини, я должна идти…
– Что, Нина зовет?
Она не знала, как лучше отреагировать: рассмеяться или попросить прощения за обман?..
– Да, угадал, – весело ответила она, – мне пора. Завтра я буду дома и мы с тобой поговорим за ужином.
Джек стоял на пороге, не решаясь войти, когда она отворила ему дверь. Он был в кремовых тонких брюках и черной футболке. Хотя они пробыли на солнце всего лишь пару часов, лицо у него успело обгореть.
– Я уже подумал, что вы не придете, – сказал Джек, – вот и зашел. Жаль, если вы не увидите настоящую ночную красоту Андалузии.
Они сели в машину и поехали по дороге, уходившей вверх через холмы. Как только небо потемнело и наступила глубокая ночь, Венис почувствовала себя более раскованно. Джек развлекал ее своими рассказами, шутками и анекдотами, а она так устала от мрачного настроения Джонатана, что теперь от души веселилась. Впервые мужчина уделял ей столько внимания и окружал ее такой заботой. Рядом с ним она перестала ощущать свою ненужность и неуклюжесть. «Наверное, у Серены так и протекает жизнь – в приятных развлечениях и общении», – с завистью подумала Венис.
И вдруг Джек как будто погрузился в себя, рассеянно глядя на дорогу. Он и не подозревал, конечно, что ее мучает чувство вины перед мужем. Чем дольше они были вместе, тем острее она понимала, что по сравнению с Джеком Джонатан существенно проигрывает в ее глазах.
Машина остановилась у подножия высокого холма, и Венис заметила, что они не одни. Кругом было много машин, старых и поновее, даже трактор стоял в отдалении.
– Куда мы приехали?
– Это место, где можно посмотреть, как танцуют фламенко. Второго такого в целом свете не сыскать!
Джек помог ей выбраться из машины, и они направились к небольшому сельскому бару. Там они сели за столик прямо около высокой сцены и заказали грибы с чесноком и оливковым маслом, соус из красного перца и запеченный картофель.
Кроме того, на стол им поставили огромный кувшин красного вина, которое они едва успели попробовать – на сцену поднялся мужчина в обтягивающих брюках и короткой кожаной куртке. Волосы у него были коротко подстрижены. К нему сразу же направилась молодая черноволосая девушка в юбке с воланами. Красная облегающая кофта подчеркивала красивую линию ее груди.
Музыка поначалу звучала тихо, ритм был медленный, но постепенно он ускорялся, протяжные аккорды гитары сменялись яростным звоном кастаньет. В танце, который эти двое исполняли на сцене, было так много чувственности и страсти, что от них нельзя было оторвать глаз.
– Потрясающая женщина, – прошептал Джек, коснувшись колена Венис рукой. Танцоры теперь двигались очень быстро, кружились и наступали друг на друга. Безупречная техника фламенко в сочетании с их животной грацией делала зрелище неотразимым, восхитительным, незабываемым. Публика была загипнотизирована.
