Текст книги "Папины дочки"

Автор книги: Тасмина Пэрри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Она посмотрела на Ника, который держал ее за руку. Музыка смолкла. Да, он любил ее, иначе и не могло быть. Как только она раньше могла в этом сомневаться? Здесь, в танцевальном зале, вдали от работы и проблем они могли позволить себе расслабиться и не скрывать своих чувств. Взяв у официанта бокал шампанского, Ник подал его Кейт.

– Джек и Венис до сих пор не вернулись, – заметил он, оглядев зал.

В толпе гостей их не было.

– Может быть, они в другом зале, – обеспокоенно отозвалась Кейт.

– Ты настоящий Санта-Клаус, Кейт: всем сделала шикарные подарки – и Венис и Серене. – Ник намекал на ее приглашения. – Я считаю, что ты абсолютно правильно поступила. И почему ты так волновалась по поводу моего прихода сюда? По-моему, отличный вечер и ваш почтенный родитель явно не против всеобщего веселья.

– Надеюсь, – буркнула Кейт, подумав, что гостей собралось столько, что на появление Ника никто особо не отреагировал. – Скажи-ка, – добавила она, игриво прищурившись, – а что это ты так мало пьешь?

– Я за рулем, – ответил он, – ты забыла?

Кейт лукаво улыбнулась:

– Ну, это поправимо. Ты можешь остаться у нас ночевать. – У нее захватило дух от собственной смелости. – В Хантсфорде не принято воздерживаться от спиртного.

Ник с интересом посмотрел на гостей.

– И что же будут делать все эти люди? – спросил он. – Останутся здесь? Или все-таки вернутся в Лондон?

– Дорогой мой, – улыбнулась Кейт, – они же не сами сядут за руль, у них водители.

– Ах вот как!

– Не волнуйся, у нас места хватит! В доме семнадцать спален – уж какую-нибудь мы сможем занять. – Она вдруг осеклась.

Не слишком ли развязно она ведет себя? Она напрямую навязывается мужчине! Ей вдруг вспомнился Милан. Тогда она была так щепетильна и так неприступна.

– И ты не пожалеешь об этом? – спросил ее Ник.

Кейт вздохнула.

– Я имею в виду твоего отца. Он не будет рассержен, обнаружив меня утром в своем доме?

– Будет, – сурово добавила Кейт. – Ты разве не знаешь, он с большой турецкой саблей проверяет по утрам все комнаты и сразу рубит головы всем, кто ему попадется.

– А-а-а! – воскликнул Ник. – Ну тогда действительно стоит остаться.

Кейт готова была запрыгать от радости.

– Превосходно! Тогда возьми еще шампанского и начинай пить немедленно!

– У тебя мозги есть или нет? – брюзжал Освальд, тыча пальцем в голову официанту, трепетавшему от ужаса. – До десяти вообще не следовало выносить шампанское, оно у нас скоро кончится! Ты что, не видишь, что гости уже напились? Надо хоть немного головой думать!

Он посмотрел в угол кухни, где стояло еще несколько коробок.

– И уберите пустые бутылки, а то об них скоро спотыкаться будут. Ну что стоите, шевелитесь! – приказал он остальным слугам.

Все они немного приуныли, понимая, что за работу им могут теперь заплатить только половину обещанной суммы. Освальд гневно отвернулся. Вообще-то он был доволен размахом праздника. Гостей приехало много, среди них – двенадцать членов палаты лордов, видные английские и американские бизнесмены, знаменитости; вино лилось рекой, и он чувствовал себя хозяином жизни. Правда, приходилось все контролировать самому, никому нельзя было доверять, но это незначительные издержки на фоне его безусловного успеха.

Он вышел в коридор и неожиданно столкнулся с Венис. Дочь отшатнулась от него в панике. Она избегала встречи с ним в течение всего вечера и сейчас шла на кухню, чтобы узнать, там ли мистер и миссис Коллинз, которым она собиралась вручить подарки. Увидеть там отца она никак не ожидала.

– Хочешь помочь разносить угощение? – иронически спросил Освальд.

– Нет, – холодно ответила Венис, стараясь не приближаться к нему. Джека она оставила внизу с Кейт, Ником и Камиллой и хотела поскорее вернуться к ним, поскольку только с ними чувствовала себя спокойно и уверенно.

– А что это за дружок у тебя появился? – насмешливо продолжал Освальд. – Это временно или всерьез?

– В каком смысле «всерьез»?

– Ну, Джонатан еще не успел сгнить в могиле, – бесцеремонно продолжал Освальд, – а ты уже нашла ему замену. Кто он? Офицер? Официант? Клерк?

Венис вдруг преодолела свой страх и с вызовом ответила:

– Какая тебе разница? Или ты хочешь ему заплатить, чтобы он убрался?

Освальд помрачнел.

– Заплатить? Зачем это? Он что – из службы эскорта? Ты что-то сегодня не в себе.

– Я говорю о том, как ты поступил с Люком Бейнбриджем, – бросила Венис.

– О чем это ты? – подозрительно спросил Освальд.

– Ты знаешь о чем, – взорвалась Венис. – Я встретила Люка в Нью-Йорке, и он мне все рассказал.

Освальд не был готов к такому внезапному нападению и молчал.

– Я все знаю, папа! – воскликнула Венис. – Знаю, что ты ему заплатил, чтобы он больше не встречался со мной. Я знаю, что ты нанял кого-то, чтобы устроить погром в его квартире. И ты наврал ему, что я его не люблю и считаю, что он недостаточно хорош для меня.

Освальд бросился к ней и схватил за плечи, но вдруг отпустил и прижал руку к груди, словно почувствовал укол в сердце.

– И ты ему поверила? – спросил он. – Иногда ты поражаешь меня своей глупостью.

– Да, я была глупой, потому что позволяла тебе манипулировать мной, – ответила Венис, – ты всегда прикрывался красивыми словами, говорил, что заботишься о моем будущем, но на самом деле ты просто хотел контролировать меня, чтобы утверждаться за мой счет.

Если бы Венис попыталась сейчас проанализировать свое состояние, то не смогла бы сказать точно, что было сильнее: ее гнев или шок. Еще никогда она не позволяла себе в лицо обвинять отца, бросать ему вызов.

– Чего я только не делал ради тебя! – возмущенно воскликнул Освальд. – Но ты не заслужила такого отношения, ты неблагодарная, бессовестная девчонка. Я действительно заставил Бейнбриджа уехать, потому что думал о твоем будущем и знал, что он тебе не пара. И познакомил тебя с Джонатаном.

Венис вспыхнула.

Так оно и было – это отец свел ее с будущим мужем. Но он сделал это не ради нее, а из корыстных соображений.

– Ты бы ни черта не добилась, если бы я не помогал тебе, – задыхался Освальд. – Я находил для тебя тех, кто продвигал твой бизнес, разве не так?

– Почти нет, – упрямо возразила Венис.

Он посмотрел на нее с презрением.

– Почему ты не способна отделять главное от второстепенного, Венис? Ты так и не научилась делать правильный выбор. Ты до сих пор не поняла, что брак с Джонатаном открыл перед тобой огромные возможности и перспективы. Ничего удивительного, что из-за такой жены он стал искать себе мужчин.

Она побледнела от ярости. Отступив, она плеснула в него шампанским, но не попала. Вино выплеснулось на персидский ковер.

– Что случилось? – раздался за ее спиной голос Джека, который тут же удержал ее руку. – С тобой все в порядке, Вэн?

И, недовольно посмотрев на Освальда, спросил:

– Что еще вы придумали, чтобы навредить своей дочери?

– Успокойтесь, молодой человек, – натянуто улыбаясь, ответил Освальд, заметив, что официанты, высунувшись из-за двери кухни, внимательно прислушиваются, – не будем устраивать сцены на глазах у прислуги.

– Пожалуй, – согласился Джек. – Отойдем в другое место.

Освальд покровительственно глянул на него.

– Я вижу, вы уже готовы драться со мной на дуэли. Если так, то мне придется спуститься вниз и взять рапиру.

Если бы Джек не подхватил Венис вовремя, она бы рухнула на пол.

– Вы довольны? – гневно спросил он Освальда. – Довольны, что заставили страдать свою дочь?

– Чем я должен быть доволен? Что моя неблагодарная дочь оскорбляет меня? Да, я очень этим доволен, – насмешливо ответил Освальд. – Все дело в тебе, Венис, ты сама виновата во всем. И ты сама поймешь это очень скоро, – добавил он.

– Нам не о чем с вами говорить, – возразил Джек.

– Боюсь, вы еще не поняли, что происходит, молодой человек, – отозвался Освальд. – Но ничего, поймете!

Теперь уже Джек поднял руку, замахнувшись на Освальда, но Венис успела схватить его за запястье и встала между мужчинами.

– Нет, Джек, не нужно, он не стоит этого.

– Как вы смеете так вести себя в моем собственном доме? – ледяным тоном произнес Освальд, поправив пиджак. – Я впервые вижу вас и понятия не имею, кто вы, но хочу, чтобы вы немедленно убрались отсюда. – Он указал на кухонную дверь. – Ступайте вон!

Джек спокойно посмотрел на него и, поддерживая Венис, сказал ей:

– Давай поскорее уедем отсюда.

Но Венис вдруг вырвала у него свою руку и помчалась в сторону лестницы. Внезапно она остановилась, пристально посмотрев на Освальда, а затем бросилась наверх, туда, где находилась ее комната.

– Мисс Бэлкон, можно с вами поговорить?

Серена оглянулась и заметила у выхода одного из охранников.

– Тут пришел гость без приглашения, – шепотом сообщил он. – Я не могу его впустить без вашего разрешения.

– Кто он? – нетерпеливо спросила Серена, подумав, что это Элмор пришел ее поздравить.

– Он сказал, его зовут Майкл Саркис.

Серена пошатнулась, едва устояв на высоких каблуках.

– Вы уверены? – переспросила она почти шепотом. От волнения у нее перехватило дыхание. Невероятно, как он осмелился явиться в Хантсфорд? Да еще в такой вечер! А может быть, это добрый знак? Что, если он пришел с каким-нибудь предложением в качестве подарка на Рождество?

Ей страстно хотелось воспользоваться возможностью отомстить ему за все и выпроводить вон или по крайней мере встретить с подчеркнутым безразличием и пренебрежением, но любопытство взяло верх над обидами – она не видела Саркиса все лето, они общались только через адвоката, который представлял интересы Майкла и должен был решать вопросы о деньгах, которые его клиент собирался выделить на содержание будущего наследника. Сумма была оговорена весьма значительная, но Серене казалось, что в масштабах ее страданий она просто мизерна, и она хотела выжать из Саркиса все до последнего пенни. Она думала о Майкле не иначе как о виновнике всех своих несчастий, коварном и злобном обманщике, разрушившем ее жизнь. Он рассорил ее с Томом и погубил карьеру. И вот ей представился неожиданный шанс поквитаться с ним.

– Пусть войдет, – сказала она, – проведите его в студию.

Теперь нужно было скрыть его появление от отца, который пришел бы в бешенство, обнаружив, что в его доме находится Саркис. Когда он узнал о беременности дочери, то сказал, что она дура, но во всем обвинил Саркиса. Однако он не мог напрямую поквитаться с ним, так как Саркис был очень богат и влиятелен. Барон ограничивался тем, что именовал Майкла выскочкой, спекулянтом, мошенником и продажной распутной тварью.

Серена вошла в студию и села в кресло, ожидая появления Саркиса. У нее было слишком мало времени, чтобы подготовиться к встрече. Саркис открыл дверь и остановился на пороге. Он выглядел отлично в темно-синем костюме от Армани. Коротко подстриженные и чуть тронутые сединой волосы придавали ему солидность, но не старили. По сравнению с элегантными, но консервативными и старомодными гостями Освальда Саркис смотрелся весьма современным.

– Здравствуй, Серена.

– Здравствуй, Майкл, – сдержанно кивнула она.

Саркис сел на диван напротив нее, поправляя серебряный браслет на запястье.

Оба несколько секунд молчали, глядя в пол.

– Я был в Лондоне, – наконец заговорил он.

– Меня не интересует, где ты был, – холодно произнесла она. – Что тебе нужно?

– Как твои дела?

– Короче, Майкл, зачем ты приехал?

– Серена, прошу тебя, давай будем вежливы.

Она молча взглянула на него.

– Могу предложить выпить, – сказала она неохотно, взяв со столика бутылку бренди и бокал.

Он кивнул.

– Джим Бергер уже обсудил с тобой денежные вопросы?

Серена не могла скрыть алчный огонек, тут же вспыхнувший в ее глазах.

– Хочешь правду? Для меня это было унизительно.

– Унизительно? – нахмурившись, переспросил Майкл. – Я полагал, что сумма достаточна даже для тебя.

– У каждого свои представления о деньгах, Майкл, – зло отозвалась Серена, чувствуя, что он смотрит на нее затуманенным взглядом.

– Между прочим, я пришел не из-за денег… деньги значения не имеют, – проговорил он тихо.

Серена насторожилась.

– О чем ты?

– Я понимаю, что был глупцом.

– И что?

Майкл опустил руки на колени.

– Я был дураком, Серена, когда сорвался в Каннах. Мне нужно было остановиться.

Серена вздохнула:

– Да, ты был глупцом, когда заговорил про тест на отцовство. Ты полагаешь, я могу такое забыть?

– Но ты не отвечала на мои звонки, не хотела меня видеть после этой истории…

– Я была в шоке! Ты вел себя как последнее дерьмо, Майкл!

Майкл налил бренди и сделал небольшой глоток.

– Я не был уверен, что это мой ребенок! Я был дурак! – Он явно раскаивался.

– Понимаю: теперь я должна тебя пожалеть, – саркастически ответила Серена, втайне торжествуя.

– Прости меня, Серена. Я вел себя как идиот. Я хочу загладить свою вину.

– Ты что-то долго собирался; последнее время ты общался со мной исключительно через адвоката. Что же тебя принесло теперь?..

– Три недели назад умерла моя мать…

Она взглянула на него в замешательстве.

– Соболезную.

– Рак легких. Диагноз поставили в сентябре, а в начале декабря она умерла. Я думал, что она счастлива. Я ведь добился всего, чего хотел: успеха, денег. Она могла мной гордиться. Но знаешь, что она мне сказала? Она сказала, что я веду дерьмовую никчемную жизнь. Я не ожидал такого… – Он опустил голову. – Она спросила меня, зачем я живу? – продолжал он упавшим голосом. – Зачем мне все эти деньги?..

Серену так и подмывало ответить: «Чтобы спать со своими шлюхами», – но она все-таки сдержалась.

– Майкл, к чему ты мне все это рассказываешь? – Серена была достаточно умна, чтобы понимать, что он пришел к ней не за сочувствием и состраданием.

– Я хочу иметь семью, – ответил он, – это самое лучшее, что я могу сделать. И для тебя, и для нашего ребенка. – Он взглянул на ее живот.

Серена невольно отшатнулась.

– Нет, Майкл, это не твой ребенок. Ты выбрал тех шлюх.

– Пожалуйста, Серена, я знаю, что был не прав. Я знаю это. Смерть матери заставила меня измениться. Я хочу, чтобы мы помирились с тобой ради нашего ребенка. Дай мне шанс.

– Что я должна сказать тебе?

– Что ты станешь моей женой.

Он сунул руку в карман и вытащил коробочку с кольцом, украшенным огромным зеленоватым бриллиантом. «Как минимум десять карат», – тут же прикинула Серена.

Она невольно протянула руку, чтобы прикоснуться к камню. Он был прекрасен, его блеск завораживал, гипнотизировал. Она еще никогда не получала в подарок таких драгоценностей. А ведь вместе с этим кольцом ей предлагались личные самолеты, роскошные дома, миллиардные счета и законное наследство для ее ребенка. Она готова была подпрыгнуть до потолка от радости. Ей тут же вспомнилось, что он был отличным любовником, что когда-то она даже была в него слегка влюблена. Конечно, он дурно поступил с ней, но зато теперь он готов все компенсировать. Зачем отказываться от такой удачи? Подумаешь, она застала его с проститутками! Можно и забыть теперь.

– Я должна подумать, Майкл, все это слишком неожиданно.

– Конечно, я готов ждать.

Она снисходительно кивнула.

– Мне нужно вернуться к гостям.

Но Майкл не хотел отпускать ее без гарантий.

– Меня ждет самолет. Мы можем полететь в Вегас и встретить там Новый год. Возьми с собой сестер и отца, если хочешь.

– Майкл, остановись.

– Может быть, завтра?

– Прошу тебя, не дави на меня.

– Когда же?

– Я тебе позвоню, когда буду готова.

Освальд вышел на свежий воздух, потягивая бренди. Он выпил слишком много шампанского, и у него уже голова шла кругом. Наконец-то выдалась минута, чтобы спокойно выкурить сигару и постоять в тишине.

– Я видел, что произошло на кухне, – послышался голос откуда-то из темноты.

Зажигая сигару, он разглядел говорившего.

– Дилан О’Коннор, – произнес Освальд, узнав брата жокея, – кажется, я вас не приглашал.

– Я пришел с Финбаром, а что? Вы же пригласили победителя, вот и я тут.

– Да, победителя, – сердито отозвался Освальд, – но вы к победе не имеете никакого отношения. – Он неодобрительно оглядел джинсы и куртку Дилана. – В мой дом приходят прилично одетыми. И что вам здесь вообще нужно? О каком происшествии вы говорите?

– Я говорю о тех ребятах, которые вас обслуживают. Они работают изо всех сил, – сказал Дилан, потягивая сигарету, – но Освальд Бэлкон никогда не бывает доволен.

От гнева Освальд побагровел, ему захотелось влепить этому наглецу увесистую оплеуху.

– Это ты мне звонил, – произнес он, вспомнив о таинственных угрозах по телефону. – Ты, ничтожество, мне угрожал. Ты думал, я испугаюсь?

Дилан бросил недокуренную сигарету на землю и усмехнулся.

– Игра становится забавной, – заметил он, – значит, не забыли. Вы тогда плохо обошлись с Финбаром. Помните?

Освальд не мог поверить своим ушам – этот самозванец еще и нагло признался в своих выходках.

– Я могу вызвать полицию, и тебя арестуют. Тогда тебе конец.

– Не говорите ерунды, Освальд, – продолжал Дилан. – Вы же знаете, что так просто не отделаетесь.

– Это мы посмотрим.

– Я вас удивлю: вообще-то я не люблю вечеринки, но иногда там случаются интересные происшествия. Кстати, я хотел потолковать с вами об одном деле.

– У меня нет с тобой никаких дел, О’Коннор. – Освальд повернулся, чтобы возвратиться в дом.

– А между прочим, дельце очень выгодное.

Хотя вокруг не было ни души, Дилан заговорил шепотом. Освальд выслушал его и рассмеялся.

– Я никогда не занимаюсь такой чепухой и не пачкаю руки понапрасну, – сказал он. – Даже не надейся втянуть меня в это.

Он бросил сигару и наступил на нее каблуком.

– Поищи кого-нибудь другого, а ко мне больше не суйся.

– С тобой ничего не случилось?

Камилла вошла в студию, одетая под Елену Троянскую. Волосы у нее были высоко забраны двумя черно-белыми заколками. Длинное бледно-лиловое платье подчеркивало красоту ее гладкой кожи. Она остановилась и в недоумении взглянула на сестру, сидевшую в одиночестве у окна при свете маленького торшера.

– Серена, ты меня слышишь?

– Майкл Саркис только что нанес мне визит.

– Что? Сейчас? – переспросила Камилла, вне себя от удивления. – Надеюсь, ты его выставила вон?

– Он просил меня выйти за него замуж. – Серена отвернулась к окну.

Камилла подавилась коктейлем.

– Ничего себе! И что ты ответила?

– Пока ничего. Я ему не доверяю, он может передумать. Посмотри, как он вел себя последние месяцы; от него чего угодно можно ожидать.

Камилла внимательно изучала лицо сестры.

Серена изменилась, повзрослела, стала более сдержанной и рассудительной, не такой импульсивной, как прежде. Но все же это была Серена Бэлкон, женщина, на которую магнетически действовали богатство и власть. Саркис – слишком лакомый кусок для нее, чтобы легко от него отказаться. Вряд ли она с ее характером устоит против искушения получить все сразу. К тому же чем хуже с ней обращались ее любовники, тем сильнее ее тянуло к ним. Вероятно, из духа противоречия.

– Так ты будешь думать?

Серена загадочно улыбнулась:

– Сейчас покажу тебе кольцо, которое он мне подарил.

– Ваш отец уже назначил день свадьбы? – спросила Дженифер Уэтхорн у Камиллы и Серены, кивнув на Марию Данте.

– Я думаю, что нас это не касается, – равнодушно ответила Серена. Ей не хотелось, чтобы посторонние видели, насколько ее задевает всякое упоминание об отцовском браке. Она прекрасно знала, что Освальд собирается праздновать свадьбу в феврале, и находила эту поспешность оскорбительной. Ей страшно было даже представить, что Мария может быть беременна от Освальда.

– Как поживают две другие великолепные дочери Бэлкона? – шутливо спросил Филипп Уэтхорн, чмокнув Серену и Камиллу в щечки. – Камилла, простите, что я до сих пор не поздравил вас с победой. Я преклоняюсь перед вашими успехами.

У Филиппа было немало друзей-консерваторов, которые сразу сообщили ему о феноменальном успехе дочери Бэлкона. Камилла краем уха слышала, как отец обсуждал с Филиппом какие-то политические новости, но не думала, что Филипп так живо заинтересуется ее карьерой.

– Если вам понадобится помощь, всегда к вашим услугам, – доброжелательно добавил он.

Камилла улыбнулась. Безусловно, тот факт, что на ее стороне были влиятельные люди, внушал ей надежду на блестящую политическую карьеру. В последующие полтора года ей предстояла серьезная работа, и помощь Уэтхорна в любом случае не оказалась бы лишней.

– Я боюсь говорить о деньгах, милая леди, – сказал он, подойдя к ней совсем близко. – Мне, возможно, не следует давать вам советы, но на вашем месте я бы уже сейчас обратился к Освальду с предложением организовать компанию по сбору средств на выборы. Он потерял место в палате лордов, но это не может помешать вам добиться успеха. Посмотрите вокруг: все присутствующие готовы посодействовать вам в этом. – Он обвел взглядом толпу гостей и залпом допил виски.

– Я хотела поговорить с отцом, вы совершенно правы, – призналась Камилла, но уже при одной мысли о беседе с Освальдом ей стало не по себе.

Дженифер бросила взгляд на свои украшенные бриллиантами часы от Картье.

– Через пятнадцать минут начнется фейерверк, – напомнила она. – Может, лучше подняться на стену?

– Конечно. Я все равно собиралась выйти на улицу, – согласилась Камилла. – Пойду оденусь, а то там очень холодно.

Она вышла из зала и направилась по лестнице наверх, слегка приподняв платье. Уже почти поднявшись, она вдруг услышала голос Марии Данте. Та была в своей комнате с кем-то из друзей и говорила достаточно громко, поэтому ее можно было расслышать в коридоре. Камилла остановилась, стараясь понять, о чем идет речь.

– Здесь надо все переделать. – Камилла ясно различала итальянский акцент в произношении Марии.

– Что поделать, англичане ничего не смыслят в красоте и стиле, – отозвался мужчина с французским акцентом. – По-моему, всю эту ужасную старую рухлядь нужно просто сжечь.

– Вот-вот, все придется менять, – подтвердила Мария уже чуть тише и добавила еще что-то шепотом.

Камилла напряженно вслушивалась, но так и не смогла понять сказанного.

– Ну ничего, у меня достаточно времени, чтобы разделаться с этим домом, – рассмеялась она. – А потом все вложения все равно окупятся. Думаю, мы начнем сдавать его в аренду, но только сейчас об этом нельзя говорить Освальду.

– Почему? – спросил мужчина.

– Он консервативен и упрям. Музыкальный вечер не принес ему никакого дохода, и он слышать больше ничего не хочет о том, чтобы использовать Хантсфорд.

– И как же ты с ним сладишь?

Мария засмеялась.

– У меня есть средства, дорогой, есть и план.

– Нам лучше спуститься вниз, – сказала Кейт Нику, когда закончился танец и он выпустил ее из объятий.

– И что мы будем там делать? – удивленно спросил он, видя, что вечер продолжается и никто не собирается уезжать.

– Сейчас начнется фейерверк. Дурацкая традиция, но что поделаешь, – пояснила Кейт. – Лучше всего смотреть на это зрелище со стены. Вдруг тебе понравится.

– Наверняка. Я обожаю семейные традиции, – улыбнулся Ник. – У меня их не было, поэтому я тебе завидую.

– Что это? – Она кивнула на маленький сверток, который он вынул из кармана.

– В полночь принято дарить подарки, но, если ты не против, я отдам его тебе сейчас, – пояснил он.

Кейт посмотрела на него с изумлением. Она не ожидала, что Ник преподнесет ей подарок, и даже не могла вообразить, что он выбрал для нее. Он так экономно относился к редакционным средствам, что она поневоле подозревала его в скупости. Сама она обошла множество магазинов в поисках рождественского сюрприза для него. Она хотела избежать банальности и выбрать нечто необычное – подарок, который смог бы раскрыть ему те чувства, которые она испытывала. И наконец она поняла – купить нужно книгу. Ей как раз попалась прекрасно изданная биография его любимого актера – Дэвида Нивена. Эта книга дала бы понять Нику, что Кейт небезразличны его предпочтения и интересы.

– А мне тоже можно вручить тебе подарок сейчас? – спросила она, подведя его к лестнице.

– Конечно, если хочешь, – с улыбкой кивнул он.

Кейт поднялась в свою комнату в тот самый момент, когда большинство гостей направились к выходу, чтобы со стены полюбоваться фейерверком. Собравшись с духом, она взяла со стола завернутую в серебристую обертку книгу и спустилась к Нику.

– Ну что, мы идем?

– Смотреть фейерверк? Может, лучше уединимся на минутку, если ты не возражаешь? – предложил он, взяв ее под руку.

– Уединимся?

Кейт даже испугалась, услышав это слово. Оно было слишком двусмысленным и многообещающим. Она мельком оглядела себя в зеркале, мимо которого они проходили. Ей показалось, что она выглядит уже не так свежо и элегантно, но прихорашиваться было некогда.

– Пойдем в оранжерею, – предложила она, – она близко, папа ее обычно закрывает во время приемов, но она стеклянная, и мы сможем оттуда увидеть фейерверк без риска подхватить простуду.

Они прошли в восточное крыло дома. Оказавшись на воздухе, Кейт вытащила спрятанный в китайской вазе ключ и открыла дверь оранжереи. Внутри было темно. Кейт объяснила Нику, что летом там полно цветов и все увито диким виноградом, но сейчас, к сожалению, никакой особой экзотики нет. Посредине был небольшой пустой бассейн.

Кейт вздохнула и подошла к краю каменной оградки.

– Да… почти что… – Она не договорила, Ник опередил ее:

– Время дарить подарки.

– Я хочу быть первой. – Кейт протянула ему серебристый сверток. – Надеюсь, что у тебя еще нет такой и она тебе понравиться.

– Не раскрывай секрет, я сам хочу посмотреть, – предупредил ее Ник, разворачивая бумагу и улыбаясь. Книга ему явно понравилась, он с интересом пролистал первые несколько страниц. – Потрясающе! – признался он. – Теперь твой подарок, Кейт.

Он протянул ей маленький сверток. На лице его Кейт заметила беспокойство. Видимо, он не был уверен, что подарок придется ей по вкусу. Кейт осторожно развязала золотистую ленточку, развернула красную обертку и вытащила одно из первых изданий «Волшебника страны Оз» с чудесными черно-белыми иллюстрациями.

– Я же помню, что тебе нравилась эта сказка. Ты мне сама говорила.

Она посмотрела на него с нежностью.

– Ты гений, – прошептала она, – я мечтала об этом уже давно.

Ник улыбнулся:

– Мечты рано или поздно сбываются.

Кейт действительно была счастлива. Она не ожидала такого восхитительного подарка и такого внимательного отношения к себе. Ей даже стало неловко, но Ник как будто не заметил ее замешательства. Подойдя совсем близко, он взял ее за руку.

– Кейт…

Она подняла голову и взглянула в его темно-карие глаза. Нет, нельзя терять голову. Но если она остановит его сейчас, то не погубит ли все навсегда?

– Ник, – тихо спросила она, – что бы ты делал, если бы мы не встретились с тобой?

– Скучал бы, – ответил он просто и искренне. – Ты изменила мою жизнь, Кейт.

Удивительно, как эти подарки вдруг сблизили их. Ник наклонился и поцеловал ее в щеку. Кейт ощутила теплое прикосновение его губ. Его темные глаза, обрамленные черными ресницами, блестели в тусклом свете оранжереи. Как ей хотелось целовать его руки, губы, шею и не выпускать его из своих объятий.

Но в это мгновение дверь оранжереи открылась и показалась Серена.

Ник вздрогнул, отстранившись от Кейт. Она едва устояла на каблуках.

– Вот вы где! Я вас везде искала! Папа требует, чтобы все поднялись на стену. О, извините. – Серена улыбнулась, поняв, что она им помешала. – Вы придете? Все уже ждут.

Она вышла и прикрыла за собой дверь. Ей хотелось рассказать Кейт о Саркисе, но отрывать сестру от интимного разговора было не совсем вежливо. И вдруг Серена явственно осознала, что очень хочет, чтобы Кейт была счастлива. Ник был так похож на Тома, по которому Серена скучала последнее время. Догадывался ли Майкл о том, что, предлагая ей стать его женой, он проигрывал в сравнении с Томом? Ее размышления были прерваны первым фейерверком, рассыпавшимся искрами в синем ночном небе.

Хантсфорд с его сложной планировкой и лабиринтами коридоров был полон укромных местечек. В детстве сестры изучили все закоулки дома, чтобы знать, где можно укрыться от отца, когда он был в дурном расположении духа. Серена знала, что в библиотеке за книжным шкафом находилась дверь, через которую можно было попасть наверх, на крепостную стену.

Она уже направилась туда, но ее остановил голос Марии:

– Серена, ты идешь смотреть фейерверк?

Серена отступила от нее, нахмурившись.

– Я думала, вы с отцом, – сказала она резко.

В поведении Марии было что-то подозрительное.

– Собираюсь к нему – улыбнулась Мария.

– Я иду наверх, можете пойти со мной, – сказала Серена спокойно.

Она вошла в библиотеку, подошла к шкафу и отодвинула его.

– О! Тайный ход! – театрально воскликнула Мария. – Как романтично!

– Да, как в книгах Агаты Кристи, – ответила Серена, раздраженная ее ехидным замечанием. – Есть еще выход на кухню прямо из спален. Специальный коридор. Мой предок его построил, чтобы проще было вызывать слуг.

– О, это истинно английский дом, – сказала Мария, следуя за Сереной по узкому коридору.

В детстве Серену очаровывал Хантсфорд с его тайнами. Чаще всего скрытые коридоры были плохо освещены, а в некоторых, как в этом, на стенах висели старинные портреты пращуров Бэлконов. Сейчас они недовольно взирали на незваных гостей, потревоживших их покой.

– Вы не представляете, как много нового я узнала с тех пор, как попала в Хантсфорд, – сказала Мария.

Серена уже начинала тяготиться ее присутствием. Ей вдруг захотелось высказать Марии все, что она думала о ней. Момент был подходящий.

– Правда? И что вы еще замышляете тут сделать? Подложить в мою спальню наркотики? Или устроить взрыв в гостиной? Или, может быть, напустить скорпионов и змей в постели моих сестер?

– Господи, о чем вы говорите? – возмутилась Мария.

– Не притворяйтесь. Накануне музыкального вечера вы подослали этого Майлза и подбросили мне наркотики.

– Серена, какая чушь! Что за шпионские фантазии? Я же член вашей семьи; как же я могу так поступать!

– Вы еще пока не член моей семьи, – напомнила Серена.

– Но скоро стану, – возразила Мария, – хотя я думаю, что очень скоро у нас с Освальдом будет своя семья, поскольку вы для отца оказались не слишком хорошими дочерьми, – уверенно заявила она.

Серена остановилась и с ненавистью посмотрела в лицо будущей мачехи. Мария улыбалась – было видно, как в полумраке коридора поблескивали ее зубы.

– Неужели? – ехидно спросила Серена. – Вы до сих способны родить ребенка?

– Мне только сорок, дорогая, – с усмешкой ответила Мария. – Может, вы и думаете, что это слишком много, но женщины в этом возрасте способны иметь детей.

Серена не знала, что ответить; от гнева ее мысли путались.

– Что с вами? – Мария победоносно выпрямилась. – Вы не знали, что ваш отец хочет сына? Он всегда этого хотел.

– Разумеется, – спокойно ответила Серена.

– Может, вы воображали, что он очень обрадуется незаконному внуку, которого вы носите?