Текст книги "Папины дочки"
Автор книги: Тасмина Пэрри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)
Почти все комнаты в доме были открыты для гостей. Красавицы в белых нарядах и мужчины в белых костюмах пили шампанское и болтали.
– Так, а сейчас беременной женщине надо посетить туалетную комнату, – сказала Серена, когда они медленно пошли через бальный зал, стараясь не задеть танцующих.
– Я подожду тебя здесь, – ответила Кейт, оглядев собравшихся.
Несколько человек узнали ее и подошли, чтобы выразить свои соболезнования по поводу кончины ее отца. Кейт взяла коктейль и направилась к открытой на террасу двери.
– Кэтрин Бэлкон, это вы? Какой сюрприз!
Кейт оглянулась и увидела Дженифер Уэтхорн в серебристо-белом платье из тафты. В ее ушах поблескивали серьги с огромными бриллиантами. Она обняла Кейт и расцеловала ее в обе щеки, обдав густым цветочным ароматом духов.
– Сочувствую вам, – искренне произнесла она, – и не верю, что кто-либо из вас способен был совершить такое.
Кейт улыбнулась, подумав, что эта улыбка, вероятно, выглядела очень двусмысленно.
Дженифер оглянулась и добавила:
– Я настояла на том, чтобы вечер устроили сегодня. Филипп планировал пригласить только ближайших друзей Освальда, но я считаю, что шоу должно продолжаться. Жизнь есть жизнь.
– Я уверена, мой отец поддержал бы вас, – вежливо отозвалась Кейт.
Дженифер провела ее на террасу, где горели красные лампы, и, взяв ее под руку, тихо сказала:
– Если вам что-то будет нужно, любая помощь, смело обращайтесь ко мне.
Кейт почувствовала, что подходящий момент настал.
– Я стараюсь заниматься делами, – сказала она, – работать как можно больше. После похорон мы организуем фотосессию, – продолжала она врать не моргнув глазом, – мы едем в Бразилию снимать обложку нового номера. Вы ведь там уже были, да?
Дженифер со скучающим видом рассматривала гостей.
– Где? Ах да, много лет назад. До вашего рождения, наверное. Филипп приобрел там поместье, но потом продал его. Я никогда не рвалась туда, и он тоже считал, что это немного далековато. Если честно, то в Новом Свете я предпочитаю Мексику.
Дженифер вдруг схватила ее за руку, словно ее осенила неожиданная идея.
– Честно говоря, я вас совсем не ожидала увидеть сегодня, но вот что меня по-настоящему удивляет, так это появление моих дорогих Энн и Дики Браунинг.
– Кого? – переспросила Кейт, раздосадованная, что разговор соскользнул с нужной темы.
– Том Арчер! – воскликнула Дженифер, увидев еще одного нежданного гостя. – Пойдемте к нему скорее, мы так давно не виделись. – И она потянула ее в зал.
Камилла припарковалась у дома на Онслоу-сквер, где жила теперь Мария Данте, и посмотрела на темные окна. На улице было безлюдно и тихо. Она понимала, что могла не застать ее, поскольку приехала без предупреждения, повинуясь внезапному импульсу, просто потому, что дом Марии был по пути, когда Камилла ехала к Венис.
Она снова взглянула на окна. Утром ей позвонил семейный адвокат Бэлконов Джеймс Уилби и попросил как-то подействовать на Марию, убедить ее, чтобы она не звонила ему с требованием немедленного оглашения завещания Освальда.
– Она уже телефон оборвала, требуя, чтобы я зачитал ей завещание, – говорил адвокат, стараясь сохранять спокойствие. – Я ей объяснял, что могу сделать это только после похорон. Но она даже слушать ничего не желает. С ней нужно поговорить, иначе она не угомонится.
Несмотря на теплое пальто, она чувствовала, что замерзает. Ждать больше не было смысла, и она, поднявшись по ступеням, постучала в дверь. Отношение Камиллы к Марии было противоречивым. Данте ей не нравилась, но она в глубине души надеялась, что отец мог быть счастлив с ней. Теперь ее недоверие к Марии возросло. Бесцеремонный интерес певицы к завещанию отца наводил на мысль, что целью ее замужества были исключительно деньги и собственность Бэлконов, а вовсе не счастливая супружеская жизнь с Освальдом.
Дверь скрипнула и открылась. Камилла увидела высокого худого мужчину лет сорока, в халате.
– Чем я могу вам помочь?
Секунду Камилла пыталась понять, не перепутала ли она адрес.
– Мне нужно повидать Марию Данте, – сказала она наконец, заглянув в прихожую сквозь приоткрытую дверь.
На лестнице появилась фигура в знакомом оперном наряде. Камилла в смятении отступила, но сумела справиться с собой.
– Кто там, Жан-Поль? Камилла!
Камилла шагнула вперед.
– Мария, простите, я…
Только сейчас она заметила, что приняла за сценическое платье кимоно, такое тонкое, что сквозь него просвечивала пышная грудь певицы. На лице Марии не было обычного тяжелого макияжа, все в ее облике говорило о том, что она только что поднялась с постели, из объятий любовника.
– Это ваш мажордом? – спросила Камилла, кивнув в сторону открывшего ей дверь мужчины.
– С чего вы взяли? – возмутилась Мария. – Это Жан-Поль, мой друг из Парижа. Он будет моим интерьер-дизайнером, Венис ведь слишком занята своей коллекцией.
Она смотрела на Камиллу с явным неудовольствием. Похоже, предположение о мажордоме она восприняла как оскорбление. Поняв, что выдала себя с головой, Мария опомнилась, агрессивность сменилась развязно-извиняющимся тоном.
– Думаю, вы меня не осудите, Камилла, Вы увидели меня и Жан-Поля, в таком виде… Я должна извиниться. Но жизнь не стоит на месте – несмотря на то что Освальд умер, она продолжается.
– Мой отец был вашим женихом, и его еще не успели похоронить! А вы уже спите с каким-то дизайнером!
– Освальд поступил бы так же, если бы я умерла, – цинично возразила Мария. – Вы и ваши сестры все время пытались уличить меня в каких-то выдуманных грехах с того самого дня, как только я появилась в вашем доме. Я любила вашего отца. Но вы постоянно мешали нам.
Камилла задохнулась от гнева.
– Вы это так называете? Мешали? И это после того, как мы помогали отцу организовать ваш музыкальный вечер! После того, как вы подбросили в комнату Серены кокаин и подослали какого-то мерзавца к ней? И вы, преданная подруга моего отца, спите с Жан-Полем! Вероятно, вы встречались с ним, еще когда отец был жив! Вы никогда его не любили! Вы любили то, что ему принадлежало.
Мария опешила от такого внезапного нападения. Но затем уверенность вернулась к ней, она сложила руки на груди и встала перед Камиллой, глядя на нее с вызовом.
– Вы пришли обвинять меня? Как будто вы не знали своего отца!
– Знала, – спокойно ответила Камилла. – Я его отлично знала.
Она с ужасом подумала, что эта женщина едва не стала ее мачехой.
– И теперь я знаю вас. Вы подлая, корыстная, алчная стерва, которая предала моего отца и мою семью. Я и мои сестры больше не хотим ни видеть, ни слышать вас, Мария.
– Это все? – холодно спросила певица.
– Нет, – продолжала Камилла, – я пришла поговорить о завещании. Но теперь у меня пропало желание общаться с вами. Потому что я больше не сомневаюсь, что вы попытаетесь драться с нами из-за каждого пенни, на который у вас будет возможность претендовать. Но я адвокат и я обещаю – вы ничего не получите. Я устрою вам такое затяжное разбирательство и такие издержки, что у вас не останется средств даже оплатить дизайнерские услуги вашего Жан-Поля.
Она повернулась и вышла, громко хлопнув дверью.
«Дом Филиппа Уэтхорна роскошен до вульгарности», – думала Серена, проходя сквозь анфиладу комнат. Если апартаменты, которые ей предлагал Саркис, были просторными и дорогими, то этот дом напоминал своим размахом посольские особняки и был более современный, нежели Хантсфорд. Серена с любопытством рассматривала все, что попадало в поле ее зрения: мебель, отделку, необычный дизайн ванной комнаты. Миновав студию, она оказалась в каком-то тихом коридоре.
Не все комнаты в доме были открыты, некоторые двери оставались запертыми. Серена подергала ручки. Одна дверь вела в гостиную, где царил полумрак. Прикрыв ее, она направилась дальше, ее каблуки звонко стучали по черно-белому мраморному полу. Она свернула за угол и обнаружила слева еще одну дверь, незапертую. Серена заглянула в комнату – на полках стояли книги в кожаных переплетах. Проверив, нет ли кого-нибудь поблизости, она прошмыгнула в библиотеку.
Ничего интересно не попадалось ей на глаза. Черный столик, золотые часы. Письменный прибор из хрусталя. Серебряная подставка для книг. Газеты, письма. Некоторые из конвертов были вскрыты. На большом столе стояла лампа. Она хотела включить ее, но потом решила, что в темноте безопаснее. Если кто-нибудь будет проходить по коридору, то заметит свет из-под двери.
Серена принялась разглядывать конверты. Благодарственные письма за участие в благотворительных вечерах, банковская корреспонденция, письма из Джерси, Женевы, с Каймановых островов. Ничего существенного. И вдруг на глаза ей попалось письмо со штемпелем Хантсфорда. Адрес был написан почерком, не узнать который было просто невозможно. Это был почерк ее отца.
Серена осторожно, чтобы не порвать конверт, извлекла из него пачку бумаг. Какие-то деловые документы, неподписанные и недатированные, в которых фигурировали Освальд, Филипп Уэтхорн и Николас Чарлзуорт. Как ни вчитывалась Серена, она так и не могла разобрать, о чем шла речь. Канцелярский язык был для нее так же малодоступен, как китайский. Если бы на ее месте оказалась Камилла, она бы в два счета выяснила, о чем в них говорилось. Серена смутно догадалась, что документы эти имели отношение к «Би-ви-си холдингу», управление которым должно было перейти к Освальду, как следовало из некоторых пунктов. Далее она выяснила, что свою долю доходов от скаковой лошади Урагана Филипп Уэтхорн и Николас Чарлзуорт соглашались передать Освальду безвозмездно. Но этого не могло быть, ведь Ураган приносил колоссальную прибыль! Серена не разбиралась в специфике скачек, но одно она понимала ясно – отдать лошадь просто так никто бы не согласился. Но почему же тогда были составлены эти бумаги? Как Освальду удалось вынудить их пойти на такое?
Серена заметалась по комнате в нерешительности. Стоит ли забрать документы с собой и показать их Кейт? Но куда она их спрячет? В крошечную сумочку они не влезут! Надо было срочно посоветоваться с сестрой. Бросившись к двери, она вдруг услышала голоса. Кто-то шел в библиотеку. Серена вернулась и спряталась под стол, но с ее животом сидеть там было крайне неудобно и пришлось почти лечь на пол.
– Ты должен попробовать коньяк, – сказал, входя, Филипп, – тысяча восемьсот третьего года. Я купил его на аукционе пару лет назад. Нам с тобой есть за что выпить.
Серена услышала, как щелкнул выключатель.
– Я предпочитаю кларет восемьсот сорок седьмого, у тебя он есть, я знаю, – ответил Николас.
Серена уже не сомневалась, что эти двое могут надолго обосноваться в библиотеке. От ужаса ее спина покрылась испариной.
– Ты видел, пришли Серена и Кейт, – сказал Николас. В его голосе звучало явное беспокойство.
– Я знаю, – ответил Филипп, – по-моему, я их не приглашал.
– Так какого же черта они явились? Сдается мне, что они не ради вечеринки сюда приехали. Тебе не кажется, что они могут что-то знать?
– Расслабься. Серена любит вечеринки, вот и все.
Серена затаила дыхание.
– А вот Кейт – хитрая сучка. Если она тут, значит, не случайно, – сказал Николас.
– Не случайно? Что ты имеешь в виду? – понизив голос, спросил Филипп. – С нашим бедным другом просто произошел несчастный случай. Нам-то какое дело?
– Да, возможно… – неуверенно отозвался Николас. – Полиция уже наведывалась к тебе?
– Да, да, – быстро ответил Филипп. – Я сказал им все, как мы договорились. Уверен, они ничего не подозревают. Освальд напился и упал вниз. Снег засыпал все следы. Спасибо Господу за такую погоду.
Серена с ужасом слушала эти циничные признания.
Освальда убили его друзья. Скорее всего причиной был тот самый контракт по поводу Урагана. Но тут она вспомнила Дэвида Лофтуса. Интересно, а Филиппа и Николаса он тоже шантажировал?
Уэтхорн и Чарлзуорт, поставив бокалы на стол, направились к двери. Серена мысленно поблагодарила Господа. Ноги у нее затекли, и спину ломило от боли, но она боялась пошевелиться. Вдруг кто-то из них развернулся и пошел обратно. Все произошло так быстро, что она не успела опомниться. Яркий свет лампы ударил ей в лицо.
– Серена Бэлкон! Что вы здесь делаете? – вкрадчиво спросил Филипп. Его губы улыбались, но в глазах была пугающая серьезность. Николас протянул руку и вытащил ее из-под стола. Не в силах удержаться на ногах, она упала в кожаное кресло, но Николас не выпускал ее руку, сжимая словно тисками.
– Что вы здесь делали? – спросил он жестко.
Серена улыбнулась, понимая, что сбежать она все равно не сможет.
– О, вы знаете… у меня такое состояние, я же беременна… – лепетала она. – Мне стало плохо, и я искала место, где можно было бы уединиться.
Филипп холодно кивнул:
– Под столом.
– Серена, отвечайте: что вы тут делали? – Николас тряхнул ее за руку. Контракт, который она пыталась спрятать за спиной, упал на пол. Мужчины мрачно переглянулись.
Серена попыталась встать на ноги, но почувствовала резкую боль в животе. Она упала в кресло, согнувшись почти пополам. И вдруг на нее словно снизошло озарение. Ситуация была предельно ясной – Освальд знал, что они скрывают Крейгдейла, ему нужны были деньги, и он решил завладеть Ураганом. Чтобы заставить уступить Николаса и Филиппа, он стал им угрожать, что сообщит полиции о Крейгдейле. Филипп и Николас не хотели отдавать ему лошадь, которая сулила миллионные прибыли, и убили его.
* * *
Венис окинула внимательным взглядом свою библиотеку, провела рукой по любимым кожаным креслам и окончательно утвердилась в намерении выставить все это на продажу. Дом своей атмосферой напоминал ей сейчас Хантсфорд – холодный, пустой и мрачный. В Нью-Йорке она планировала все устроить по-другому – жизнь, дом, работу. Ей хотелось поскорее забыть страшные уроки уходящего года – разочарования, предательство, крушение надежд. Отец, муж и даже ее собственное тело преподнесли ей слишком неприятные сюрпризы – муж изменял, отец отравлял ей жизнь, и даже ее женское естество, как выяснилось, было не без изъяна. Когда-то она сама не хотела заводить детей, даже от человека, которого по-настоящему любила, и вот природа отняла у нее эту возможность раз и навсегда.
Но у нее оставался Джек. И еще работа. Ее признали, и этого у нее никто не мог отобрать. Венис налила в бокал водки. Раньше она не любила этот напиток, но после смерти отца, чтобы как-то справиться со стрессом, часто прибегала к нему как к утешительному средству. Ее мучили воспоминания о том, как накануне трагедии она стала невольной причиной конфликта между Джеком и Освальдом. Она сделала выбор, который обязана была сделать, – предпочла Джека.
Все ее надежды были связаны с Нью-Йорком, но, прежде чем она улетит туда, надо решить вопрос с Дэвидом Лофтусом. Вчера вечером он опять приходил к ним. Венис рассчитывала на Камиллу – она знала, какие меры надо предпринять, чтобы защититься от шантажа. Но из-за письма Леонарда Грэкхема Камилла потеряла покой и от ее уравновешенности не осталось и следа. Она боялась, что прошлое всплывет и погубит ее адвокатскую и парламентскую карьеру.
Внезапно Венис услышала стук в дверь. Она посмотрела на часы и решила, что Камилла приехала за ней чуть раньше, чем они договорились.
– Входи, Кэм! – крикнула она.
Дверь открылась, и вошел тот, кого она ждала каждый день.
– Джек!
Серена была напутана, но не собиралась сдаваться. Положение ее было опасным, но гнев и ненависть к Филиппу и Николасу оказались сильнее, чем инстинкт самосохранения.
– Вы убеждаете меня, что это был несчастный случай, да? – прошипела она, вспомнив, как обнаружила безжизненное тело отца. – А по-моему, всему причиной лошадь, – ее голос задрожал, – из-за этого жеребца вы убили его! Из-за денег!
Филипп схватил ее за подбородок, на его губах появилась зловещая усмешка, он хотел что-то сказать, но Николас опередил его:
– Твой отец всегда был самодовольной скотиной! Вместо того чтобы самому выпутываться из своих долгов, он решил пойти по легкому пути и выбить деньги из нас.
Филипп тронул Николаса за руку, но Чарлзуорта уже понесло и он не мог остановиться.
– Когда ему везло, он плевал на нас. Он считал, что довольно было и того, что он позволил нам помочь Алистеру уехать. А потом он стал угрожать нам, что сообщит полиции, что мы скрывали Алистера, если мы не отдадим ему Урагана. Но мы не намерены были плясать под его дудку!
– Где сейчас Алистер Крейгдейл? – прошептала Серена.
Николас покачал головой и сделал неопределенный жест рукой.
– Крейгдейл умер несколько лет назад. Он спился, а следом за ним умер и Джимми Дженкинс. Твой отец оставался единственным свидетелем. Но теперь нет никого.
– Но я есть! – возразила Серена. – И как вы могли! Вы же были его друзьями!
Филипп помолчал немного и затем ответил:
– Это был несчастный случай. – Он с силой нажал на плечо Серены, вдавливая ее в кресло. – Мы разговаривали с ним тогда как раз о передаче всех прав на Урагана. Рядом никого не было. – Он говорил ровным, бесстрастным тоном, как наставник, обращающийся к непослушному ребенку.
– Не говорите ерунду! – воскликнула Серена. – Вы столкнули его со стены, да?
– Думай что хочешь, – сказал Филипп, – нам все равно. Освальд был пьян. Он не контролировал себя. Он выпил слишком много.
– Лжешь! – закричала Серена, чуть не плача; она снова попыталась подняться с кресла, но Филипп усадил ее обратно. – Пусти меня!
Филипп и Николас молча переглянулись. Они смотрели друг на друга не более секунды, но их лица ужаснули ее. Она поняла, что они не остановятся ни перед чем. Они убили ее отца, и, возможно, убрали Крейгдейла. Вряд ли их смутит еще одно преступление. Что они сделают с ней? Она ведь не может справиться с ними. Филипп сунул руку в карман пиджака и, вытащив мобильный телефон, набрал чей-то номер.
– Димитрий, ты мне нужен, поторопись.
Сердце замерло в груди Серены. Она не знала, кто был этот Димитрий, но ожидать от него сочувствия явно не стоило.
С террасы открывался чудесный вид: особняки, украшенные новогодними огнями, наряженные елки в парке, светившиеся в темноте. Кейт повернулась и, рассеянно взглянув на толпу гостей, узнала Тома Арчера – он стоял в небольшой группе мужчин и явно скучал. Почувствовал ли он ее взгляд или это вышло случайно, но он оглянулся и лицо его озарилось улыбкой.
– Кейт! Что ты тут делаешь? – Он подошел к ней и нежно обнял. – Твой отец… я сочувствую. А ты получила цветы, которые я тебе послал? Я надеялся, что ты позвонишь.
– Прости, я была ужасно занята, ничего не успевала. – Она и правда не заметила в груде подарков, открыток, поздравлений и телеграмм с соболезнованиями его посылку.
– Я думал, ты дома, – заметил он с удивлением.
– Мне нужно было отвлечься, – быстро ответила она, чтобы избежать лишних вопросов. – А с кем ты пришел? – Она кивнула в сторону гостей, с которыми стоял Том.
– С Дики Браунингом и его женой.
Браунинг, один из самых известных английских продюсеров, владел собственной кинокомпанией «Лаймлайт пикчерс».
– Помнишь сценарий, который я писал в Дорсете? Я прислал его Дики. Вот они меня и привели сюда. – Том улыбнулся, он явно чувствовал себя неловко в гостях у Уэтхорна.
В это время девушка в костюме диснеевской Белоснежки подала им вазочки с попкорном.
– А ты с кем? – поинтересовался он, положив в рот несколько комочков.
– Я… – запнулась Кейт, – вообще-то я… с Сереной.
Том понимающе кивнул. По его унылому виду Кейт поняла, что другая женщина в его жизни так и не появилась. Значит, в журналах была сплошная ложь о его новых романах.
Том робко улыбнулся:
– Я пытался ей дозвониться, но она уехала.
– Она здесь, поговори с ней, – сказала Кейт, беспокойно оглядываясь в поисках сестры. – Господи, куда же она подевалась? полтора часа назад она ушла в туалет.
– Ну, это же Серена! – улыбнулся Том. – Я думаю, нам нужно ее поискать.
Мужчина, в котором Серена интуитивно признала Димитрия, вошел в студию Филиппа Уэтхорна. Высокий, мускулистый, с толстой шеей, облаченный в черный костюм.
– Кто это, охранник? – воскликнула Серена.
– Вроде того, – сказал Филипп.
У Серены по спине побежали мурашки. Она стала подозревать, что ситуация будет развиваться по самому худшему сценарию.
– Послушайте, Филипп, Николас, – заговорила она поспешно, – я верю, что это был несчастный случай. Там было скользко, холодно и темно… на стене…
– Я уже говорил, Серена, – сказал Филипп, опять стиснув ее плечо, – не стоит портить вечер глупыми рассуждениями о том, что произошло с Освальдом. Сейчас вы пойдете проветриться с Димитрием, а обсуждать известный вопрос мы будем с вами потом.
– Я никуда не пойду с Димитрием, – резко возразила Серена, отталкивая руку Филиппа, – я хочу вернуться к гостям.
– Не создавайте нам проблем. – Филипп кивнул Димитрию, и тот, схватив Серену, стащил ее с кресла.
– Идем со мной!
Он держал ее очень крепко, но самое страшное было то, что она почувствовала холод металла у своей шеи. Она покосилась вправо и увидела дуло пистолета. Крик застыл у нее в горле.
– Иди туда. – Филипп указал Димитрию на запасной выход.
– Вы пойдете с Димитрием, сядете в машину и будете вести себя хорошо, – предупредил Филипп.
Димитрий прижал дуло к щеке Серены.
– Я никуда не пойду, – с вызовом ответила Серена.
– Пойдешь! – коротко отрезал Филипп. – А если попытаешься поднять шум, то мы разыщем Кейт и она присоединится к тебе.
– Ты за это ответишь! – крикнула Серена.
– Пошевеливайся! – Димитрий ткнул ее в спину.
Кейт никак не могла решиться рассказать Тому о реальной причине, приведшей их сюда. Она сомневалась, что он мог помочь им, а значит, бесполезно было и говорить с ним обо всех деталях этой истории. Главное – отыскать Серену, а потом уже действовать. Кейт, посмотрев на часы, прикинула, что времени в запасе еще достаточно.
Все комнаты были заполнены юными красавицами и дамами в возрасте, но Серены среди них не было.
– Куда же она делась? – пробормотала Кейт, начиная беспокоиться.
– Может, она уехала домой? – предположил Том. – У нее есть такая скверная привычка – не предупредив никого, исчезать. К тому же она на восьмом месяце беременности – мало ли какие у нее могут быть фантазии. А может, она узнала, что я тут, и решила спрятаться? Пойдем посмотрим.
Кейт взглянула на него и поняла – несмотря на шутливый тон, Том тоже переживает и его тревожит загадочное исчезновение ее сестры.
Огромный дом Уэтхорна с немыслимым количеством комнат и коридоров был лабиринтом, где не трудно было и заблудиться. Но он был напичкан камерами слежения, а значит, они не могли осматривать все закутки и оставаться вне поля зрения охранников. Кроме того, часть комнат была заперта, а стук каблуков слишком отчетливо слышен на мраморном полу.
– Ведь она сказала, что вернется, да? – уточнил Том.
Кейт кивнула.
– Лучше нам тоже вернуться в зал и ждать. Она обязательно меня найдет, – заключила она, но тревожное чувство, что с Сереной произошло что-то нехорошее, не покидало ее.
Стеклянная дверь открылась, и они вышли на воздух. Ночь была очень темной. Серена придерживала длинное платье, чтобы не запутаться при ходьбе. Они прошли по узкой дорожке и свернули за угол дома. Шум вечеринки какое-то время доносился до них, но они уходили все дальше и дальше, по небольшой площадке, которая была оформлена как рыночная площадь и украшена гирляндами и мишурой. Клоуны в белом бродили, раздавая попкорн и шоколад. Несмотря на ночной холод, многие гости покинули дом, предпочитая развлекаться под открытым небом. Димитрий держал Серену так крепко, что она не могла уклониться от него ни на шаг в сторону. Никто из гостей не заметил, что человек, шедший рядом с ней, прижимал к ее боку пистолет.
– Улыбайся, – приказал ей Димитрий.
Серена выдавила нелепую улыбку, чувствуя, что ее руки дрожат от страха. Взглядом она искала Кейт, но ее нигде не было видно. В отчаянии она уже хотела бежать, но при мысли о том, что мгновенно прозвучит выстрел и пуля прошьет ее тело, она цепенела от ужаса.
– Димитрий, послушайте, что вы хотите? Денег? Вы знаете, кто я? Я очень богата. Я заплачу вам столько, сколько захотите, – прошептала она в надежде соблазнить его обещаниями.
Димитрий наклонился к ней так близко, что его губы почти прижались к ее уху.
– Может быть, позднее предложишь мне что-нибудь более ценное, – тихо рассмеялся он.
Резкая боль опять пронзила низ живота. Она даже подумала, что он выстрелил и это мучительное ощущение было результатом пулевого ранения. Она остановилась, слезы брызнули из ее глаз.
– Прошу вас, мой ребенок!
Но Димитрий, прижав пистолет еще сильнее, кивнул на дорогу.
– Кейт, что ты волнуешься? Ты совсем бледная, – улыбаясь, подбадривал ее Том. – Серена очень заметная женщина, она не может просто так исчезнуть с вечеринки.
У Кейт не было выхода, она должна была рассказать ему, зачем они приехали к Уэтхорну.
– Том, мы здесь не случайно. – Кейт повела его на террасу. – Филипп и Николас Уэтхорн были замешаны… Это долгая история, но если Серена решила без меня выяснять с ними отношения, то это может кончиться очень плохо.
– Замешаны в чем? – спросил Том.
И вдруг Кейт увидела сквозь стекло белокурые волосы и белую накидку.
– Она там, там! – воскликнула Кейт.
– Я же говорил, что все будет хорошо, – сказал Том, тоже узнав Серену. Но в это же мгновение он заметил высокого крепкого мужчину, который шел так близко, словно обнимал ее. – Посмотри, кто это с ней? – спросил он, схватив Кейт за руку.
Когда они подошли к стоянке, где гости оставили машины, Серена поняла, что надо срочно что-то предпринять. Что угодно. Закричать, позвать на помощь, метнуться в сторону. Но страх, что Димитрий выстрелит, лишал ее смелости. Она внимательно всматривалась в толпу – лица и платья мелькали как в калейдоскопе. И вдруг она увидела знакомую фигуру. Том. Это же Том!
* * *
Кейт сразу поняла, что Серена не сама выбрала себе этого провожатого – вид незнакомца говорил, что он личность не из приятных. К тому же Серена отчаянно искала кого-то глазами. Даже на большом расстоянии Кейт заметила, что сестра очень бледна и едва держится на ногах. Ее лицо было искажено от страха.
– Том, надо выручать ее, – решительно крикнула Кейт и подтолкнула его вперед. – Давай скорее!
Том кинулся сквозь толпу, боясь потерять Серену из виду.
Серена уже увидела его, и к ней вернулась решимость. Она громко закричала, и ее вопль заглушил голоса гостей, потом она с силой отпихнула от себя Димитрия. Он тут же схватил ее и толкнул на землю, но больше уже ничего не успел сделать – Том подскочил и загородил от него Серену. Серена услышала звук выстрела, и все стихло.
50
– Как ты себя чувствуешь? – Венис погладила сестру по руке. Поскольку она попала в сложную ситуацию перед родами, врачи опасались за ее здоровье и посоветовали отвезти ее не в Портленд, а в Королевский госпиталь.
– Серена, он такой красивый, – сказала Венис, не сводя глаз с крошечного младенца с темным пушком на голове и сморщенным красным личиком.
Лицо Серены озарилось улыбкой, выразившей всю гордость и счастье материнства. Сейчас, несмотря на усталость и нервное истощение, она была даже красивее, чем раньше. «Как она непохожа на блестящую кинозвезду, – подумала Венис. – Она такая хрупкая и беззащитная».
Венис была в шоке, когда Кейт позвонила ей и сообщила, что с Сереной едва не случилась катастрофа, что она была похищена вооруженным охранником Уэтхорна и чудом избежала смерти, что ее срочно доставили в больницу, потому что у нее начались схватки. Бросив все, Венис помчалась в госпиталь. Впервые в жизни она осознала, как сильно любит сестру и как боится ее потерять. Всю дорогу она молилась о том, чтобы у Серены все было хорошо.
Венис встала с кресла, заслышав шаги в коридоре. Дверь палаты приоткрылась, и появился Том, нагруженный подарками.
– Я вас оставлю, – с улыбкой предложила Венис и, поцеловав Тома, вышла. Если бы не он, неизвестно, что было бы с Сереной. Он помешал Димитрию застрелить ее, он сопровождал ее в больницу, всячески подбадривая и поддерживая. Но она вряд ли догадывалась, каким одиноким он ощущал себя сейчас – он даже не знал, может ли он называть себя другом Серены.
– Ты проснулась, – ласково произнес он.
Серена разомкнула сухие губы и тихо ответила:
– Знаешь, родить ребенка не просто.
– И как ты сейчас?
– Нормально, нога болит, а так все в порядке.
Том присел на кресло у постели и взглянул на новорожденного.
– Имя еще не дали?
– Я не хочу называть его в честь предков. Что-нибудь попроще. Тоби например.
– Имя не для шоу-бизнеса, – смеясь, заметил Том.
– Да уж, Элмор будет разочарован, – усмехнулась Серена.
Том не мог поверить, что перед ним та самая женщина, с которой он отправился когда-то в круиз по Нилу. Прошел год, но она необратимо изменилась. Она очень похудела, и вместо прежней заносчивости в ней появились сдержанность и вдумчивость. Она уже не ждала от окружающих восторженных взглядов и не требовала поклонения, но именно теперь она казалась Тому по-настоящему привлекательной, женственной и совершенной.
Серена поймала его влюбленный взгляд и спросила:
– Я паршиво выгляжу, да? – В ее голосе прозвучала тревога.
Том взял ее за руку.
– Ты выглядишь потрясающе, – искренне сказал он.
– Мне идет быть матерью? Да… – Серена вздохнула. – Не верь тому, что обо мне писали в журналах. Я, может быть, и пережила много неприятностей, но прошедший год дал мне столько, сколько не давало целое пятилетие успеха. Через год я попробую вернуться к работе, что бы обо мне ни говорили.
– Но ты ведь не оставишь ребенка? – возразил Том, почувствовав слабую дрожь в ее руке.
Серена посмотрела на него и нахмурилась. Ей не хотелось, чтобы он считал ее беспомощной женщиной, которая намерена превратиться в домоседку.
– Я смогу успевать все, – ответила она. – Многие женщины занимаются и детьми, и карьерой. Кэтрин Зета Джонс или Джулия Робертс, например.
Том улыбнулся.
– Странно слышать такое от тебя, – признался он. – А знаешь, когда мы с тобой расстались, я занялся сценарием. Дики Браунинг взял его, представляешь? Я думаю, там есть для тебя подходящая роль.
Серена приподнялась на подушках.
– Том, прошу тебя, не нужно помогать мне из жалости.
– А я предлагаю тебе это не из жалости, а от восхищения, – ответил он.
Серена опять почувствовала боль и откинулась на подушки.
Боль, связанную не только с послеродовым состоянием, а глубинную, душевную боль. Она жалела о своей ошибке. Том, такой красивый, мужественный, преданный, сидел рядом с ней, потому что искренне любил ее, а она легкомысленно пренебрегла им ради глупой прихоти. Том был лучшим из всех мужчин, каких она знала. Она только теперь поняла, что он именно тот человек, который будет настоящим отцом ее ребенку. Любящим отцом, отцом, которому можно доверять.
