Текст книги "Да что вы знаете о настоящих принцессах? (СИ)"

Автор книги: Светлана Романюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

– А? – встрепенулся Матиас, щелкнув пальцами.

Ярко вспыхнул светляк, король поморгал, привыкая к свету, взгляд его сделался осмысленным и пусть с некоторым трудом, но сфокусировался на посетителе.

– А-а-а, – протянул его величество уже успокоенно и даже несколько раздосадованно. – Пришел? Ну иди ближе, чего мнёшься? Присаживайся.

Лорд-наблюдатель поприветствовал монарха сдержанным поклоном, подвинул поближе стул с высокой спинкой и расположился на нем. С этого ракурса и расстояния стало заметно, что пол между креслом, в котором полулежал король, и камином был усыпан обрывками бумаг. Приглядевшись, граф Черри понял, что это останки газет, а каких именно газет, было несложно догадаться, поскольку с ближайшего клочка весело скалилась маленькая обезьянка в балахончике. Лорд-наблюдатель обреченно вздохнул, похоже, разговор, который и без того предполагался непростым, выйдет и вовсе изнуряющим.

Глава 28

Мистер Ирреспоси пытливо вглядывался в лицо лорда Палмсбери.

– Рядом со мною было не так уж много людей, – едва заметно пожал плечами посол и пояснил: – Никому из них хуже не стало, напротив, все несколько взбодрились. Даже Виктор.

– Взбодрились?

– Перестали клевать носами. Её высочество почти убаюкала нас, напевая колыбельную. Стряхнуть сон удалось, лишь когда песня закончилась.

Доктор кивнул в знак того, что понял пояснения, но из глаз его не уходила некоторая растерянность.

– Вы пытаетесь указать мне ещё на один момент, который считаете странным? – спросил лорд Палмсбери, приподнимая бровь.

– Я пытаюсь решить, выдавать вам государственную тайну или нет, – угрюмо буркнул доктор.

– Ещё одну? – уточнил посол, возвращая бровям симметричное расположение.

– На этот раз самую тайную и самую государственную, – грустно усмехнулся доктор. – За её разглашение я могу лишиться головы, хотя что-то мне подсказывает, что если я её сейчас не разглашу, то головы я лишусь точно. И не только я.

Доктор вдохнул побольше воздуха и, глядя на свои колени, заговорил. Лорд Палмсбери молчал, опасаясь неосторожным звуком или движением сбить рассказчика с мысли.

– Как вам уже известно, я работал в составе исследовательской группы в Ритании. Основными направлениями нашей работы были плетения медицинского характера и новые виды иллюзий. Кроме того, на стыке этих двух направлений родилось третье – ментального характера. Если иллюзия – это обман органов зрения, а иной раз и обоняния, то ментальная магия – эмоциональный обман. Мы не научились читать мысли или внушать их. Только эмоции. Страх, радость, гнев, подозрительность или беспричинное доверие, симпатию и неприязнь, безмятежность и настороженность. Эта сфера ещё нова, мы делаем лишь первые шаги.

Доктор на несколько мгновений поднял взгляд к лицу лорда Палмсбери, послал ему лёгкую извиняющуюся улыбку и, вернувшись к разглядыванию собственных ног, продолжил:

– Очень много идей исходило от его величества Матиаса I. Действительно стоящие вещи. Но разработанные амулеты крайне нестабильны. Их воздействие во многом выборочно, и интенсивность не спрогнозируешь заранее. Слишком много факторов, слишком зависит от реального эмоционального состояния объекта воздействия.

– Вы можете привести конкретные примеры использования? – решился на вопрос лорд Палмсбери, увидев, что доктор замолчал и не собирается продолжать.

– Примеры? С подобным амулетом вы с лёгкостью пройдёте на королевский приём, и никто не удивится, не будет спрашивать приглашения, при условии, что ваш внешний вид и поведение будут не слишком выбиваться из общепринятых. Но если вы будете выглядеть или вести себя эпатажно, если вы встретите человека, который будет уверен, что именно вас на этом приёме быть не должно, то амулет окажется мало или даже вовсе не эффективным.

– А если кому-то покажут фальшивые денежные купюры, произведения искусства или даже документы, разрешительные или уполномочивающие? Человек поверит, что видит подлинник?

– Опять же много факторов. Зависит от того, ожидает ли человек обмана. От особенностей самого человека. Осторожен ли он? Доверчив ли? В случае, если отношения между воздействующим и подвергающимся воздействию нейтральны, скорее всего, даже если обман удастся, то ненадолго. Вообще подобные воздействия недолговечны, они рассеиваются естественным образом спустя несколько минут или часов. Максимум дней.

– А есть возможность продлить воздействие?

– Разумеется, можно воздействовать повторно, но есть ограничения и в этом случае. Каждое последующее воздействие будет меньшей эффективности и потребует гораздо больших энергетических затрат. Вообще ментальные воздействия не так просты. Не каждый маг может такое воздействие оказать или даже просто заметить. Нужны определённые способности. У меня их нет. А жаль. Но вот уже созданным ментальным амулетом может воспользоваться любой человек. Даже тот, кто вовсе не одарён магически.

Лорд Палмсбери слушал мистера Ирреспоси, бледнея и изо всех сил сдерживая отчаянный вопль «Что ж вы раньше молчали-то?!».

– Кроме того, человек, на которого оказывают регулярное магическое воздействие, начинает плохо себя чувствовать. Рассеянность, упадок сил, головные боли. Последствия тем заметнее, чем интенсивнее оказывалось воздействие. Да и тот, кто использует подобного рода магию, не может избежать расплаты. Причём она настигает как одарённых магов, так и простого человека, воспользовавшегося амулетом. Человеку, который решился играть чужими эмоциями, чрезвычайно трудно контролировать свои собственные, он становится крайне раздражительным, его так же мучают головные боли, учащённое сердцебиение, повышается кровяное давление. В некоторых случаях возможен летальный исход.

Мистер Ирреспоси замолчал. Молчал и лорд Палмсбери. Мысли последнего метались заполошной птицей, случайно залетевшей в комнату и бесплодно бьющейся о стены в поисках выхода.

– Знаете, доктор, если нам удастся выпутаться из этой истории без особых потерь и если вас не казнят за разглашение государственной тайны, то я сам с превеликим удовольствием сверну вам шею, – наконец тихо и преувеличенно спокойно сообщил посол.

Перед глазами лорда Палмсбери вихрем мелькали картинки воспоминаний. Взгляды попутчиков, слова, жесты. Наконец память глумливо выхватила сцену в Либенбурге, когда мистер Хагер и мистер Старк заявили, что они не просто секретари, и предоставили документы для ознакомления. Странные формулировки, витиеватые росчерки малоизвестных фамилий, раздутые полномочия. Как можно было принять все это за чистую монету? Как можно было довериться вечно орущему пузырю? Ни одного разумного действия по защите, ни одной подвижки в расследовании. Много шума и полное отсутствие эффекта. Хотелось списать все на ментальную магию, но не получалось. Магия не всесильна, ментальная в том числе, а обманывается чаще всего тот, кто хочет обмануться. Посол тряхнул головой, отгоняя несвоевременные мысли, совестью он помучается чуть позже. Сейчас нужно действовать, и что-то глубоко внутри тихонько нашептывало, что времени на действия осталось не так уж много.

Лорд Палмсбери поднялся с комода, ещё пару мгновений потратил на сомнения, можно ли доверять доктору, а если можно, то до какой черты, затем понял, что если продолжит столь пристальное изучение макушки мистера Ирреспоси, то, вполне вероятно, проломит в ней взглядом дыру. Тряхнув в очередной раз головой, посол сообщил:

– Я думаю, стоит нанести визит мистеру Хагеру. Вы составите мне компанию?

– Я? Я совершенно не против визитов, но вы считаете, охрана меня выпустит?

– Считаю, что этого можно добиться.

Посол понизил голос, и дальнейшая беседа велась почти шепотом.

Рядовой Бигинер стоял у дверей каюты и очень нервничал. Если честно, нервничать он начал ещё несколько месяцев назад, когда получил назначение в кортеж невесты принца. Виданое ли дело, ему, желторотому новичку, практически новобранцу, такое доверие оказали! Нет, он, безусловно, достоин и оправдает, но нервничать это не мешает. Наоборот, побуждает. Всё время приходится переживать, так ли поступил, не посрамил ли, не подвел ли. Покушения эти ещё. Ну вот кто бы мог подумать, что в них доктор замешан? Милейший ведь человек! Ну или кажется таковым. Да что доктор! Капрал Дивэшен – вот чье предательство Бигинера в самое сердце поразило! Так по-доброму к нему, Бигинеру, отнесся, опекал, можно сказать. Даже не зубоскалил ни разу по поводу его тощей шеи или над тем, каким образом ему, Бигинеру, такое назначение получить удалось. В отличие от этих… А теперь оказалось, что капрал на принцессу покушался. То ли сам, то ли пропустил кого, когда в парке дежурил. Хорошо, что его, Бигинера, на нижнюю палубу не поставили, Дивэшена и ребят ему сложнее охранять было бы. Вот фрейлину, ту – да. Он бы с удовольствием поохранял. Её-то вряд ли увидел бы, но ведь леди Корке в каюте заперли на той же палубе, что и принцесса и остальные фрейлины обитают. Они наверняка в коридор часто выходят. Бигинер бы хоть на них полюбовался. Тут Бигинер вспомнил, что, помимо фрейлин, в свите принцессы ещё и статс-дама есть. Поежился и решил, что на второй палубе не так уж и плохо.

Рядовой тяжело вздохнул и прислушался к тому, что происходит за закрытой дверью. Бубнят. Разговаривают. Голоса слышны, а слов не разобрать. Может, и не нужно было лорда туда пускать? Но приказа-то никого не пускать не было! И мистер Хагер, как назло, ушел куда-то. Так-то каюта рядом, если что, и уточнить можно было бы. Но лорда по кораблю лазать не пошлёшь, а сам – пост не покинешь. Дилемма. Голоса затихли. Бигинер вытянулся, задрал нос, кадык его тяжело прошелся вверх-вниз по тощей шее.

Дверь скрипнула, в коридор вышел лорд Палмсбери, обвел пустым отсутствующим взглядом деревянные настенные панели, замершего рядового, сделал несколько шагов по коридору, затем резко остановился, досадливо поморщился и, словно что-то вспомнил, обернулся к Бигинеру.

– Милейший, где, вы говорите, мистер Хагер и мистер Старк расположились? – обратился лорд к охраннику.

Бигинер гулко сглотнул, вытянулся еще больше и, молясь про себя, чтобы голос не сорвался и не задрожал, отчеканил:

– Мистер Хагер – направо через три двери от арестованного, мистер Старк – через четыре. Только мистер Хагер ещё не вернулся.

– Да? Ну что же, наведаемся к мистеру Старку, – задумчиво протянул лорд и благодарно похлопал Бигинера по тощему плечу. Убирая руку, мимоходом чиркнул перстнем по уху и скуле рядового. Тот даже не поморщился, ни одним мускулом не дрогнул, гордясь своей выдержкой и досадуя на небрежность аристократа. Понацепляют колец и руками машутся, как чайки крыльями. Бигинер недовольно сверлил взглядом спину удаляющегося лорда. Качка усилилась. Спина стала расплываться и терять четкие контуры. Бигинер поморгал, стараясь вернуть резкость зрению, но картинка лишь еще больше размылась, стены коридора выгнулись, потолок взлетел вверх, а пол, наоборот, стремительно приблизился. Бигинер понял, что лежит, один разок попытался приподнять голову, но сразу осознал, что такую тяжесть ему не одолеть, смирился, устроился поудобнее и закрыл глаза.

Услышав звук падения, лорд Палмсбери обернулся и увидел, что нескладный охранник, с которым он только что говорил, лежит на боку поперек коридора и спит, сладко причмокивая и подсунув ладонь под щеку. Посол покачал головой, вернулся и, открыв дверь в каюту, заявил доктору:

– Ваш магический сон – страшная штука.

– В умелых руках и булавка опасное оружие, – пожал плечами мистер Ирреспоси.

– Я хоть сам-то теперь не усну, если за камень задену? – уточнил лорд Палсмбери, держа напряженную руку чуть в стороне.

Доктор прищурился, провел рукой над перстнем и сообщил:

– Даже не зевнете, весь заряд истрачен. Но камень в перстне придется заменить. Я предупреждал, что если опустить этап подготовки, то амулет выйдет одноразовым.

Лорд Палмсбери взглянул на изумруд, испещрённый трещинами, и отмахнулся от слов доктора наконец-то расслабившейся рукой.

– Уступите на время апартаменты? – поинтересовался посол у доктора. – Парнишку лучше убрать из коридора.

Чтобы затащить спящего на кровать, пришлось постараться. Дело было в размерах каюты, а не в весе охранника. Беднягу пару раз приложили головой, а пару раз спиной, пока наконец сгрузили на место. Правда, ноги охранника оказались на подушке, но это уже мало кого заботило.

– Ну что же, а теперь визиты, – сказал лорд Палмсбери, поправляя манжеты.

– К мистеру Хагеру? – тяжело дыша, спросил доктор.

– Для начала – к мистеру Старку, – уточнил посол. – И, дражайший мистер Ирреспоси, я вас очень прошу, не усыпляйте никого с порога. Сперва услышим ответы на наши вопросы.

Оба уже шагали по коридору, а когда достигли нужной двери, доктор предложил:

– Так может, мне вообще не с вами входить, а чуть попозже?

– Возможно, – согласился посол и постучался.

Не дождавшись ответа, тронул ручку, убедился, что каюта не заперта, и отворил дверь. Поморщился от волны душного, спертого воздуха, окатившего его. Каюта, открывшаяся его взору, была немногим просторнее, чем та, в которой держали доктора. И обставлена похоже. Только вместо комода у стены напротив двери притулилась узкая тумба и откидной стул. Кровать была столь же узка. На ней поверх покрывала лежал мистер Старк, судя по его виду, он до сих пор не сменил дорожного облачения. Пыльная измятая одежда, мертвенно-бледное лицо, грудь, вздымающаяся мелко и часто, бегающие под закрытыми веками глаза и потрескавшиеся полуоткрытые губы.

– Думаю, вы все же войдете первым, – протянул лорд Палмсбери.

Доктор выглянул из-за двери, чертыхнулся и поспешил внутрь.

Пару минут спустя мистер Старк глухо застонал и попытался открыть глаза. Глаза явно его не слушались, норовили закрыться, причем несинхронно. Губы шевелились, пока беззвучно. Доктор чертыхнулся, полез в карман, вытащил фляжку, быстро отвинтил, почти сорвал крышку и осторожно капнул страдальцу на губы.

– Думаете, спиртное ему поможет? – скептически приподнял бровь посол.

– Спиртное – навредит, а во фляжке слабенький травяной отвар, – пояснил мистер Ирреспоси, продолжая по капле вливать снадобье. – Точнее, настой. Немного тонизирует, хорошо утоляет жажду.

Закончив процедуру вливания настоя в страдальца, доктор задумчиво бултыхнул фляжкой, плотно её закрыл и сунул обратно во внутренний карман. Сделал несколько пассов руками над мистером Старком и поинтересовался у лорда Палмсбери:

– Вы хотели поговорить? Пробуйте. Лучше ему не будет. По крайней мере, в ближайшие несколько дней.

Посол ответить не успел. Мистер Старк наконец справился с глазами, с трудом, но сфокусировал мутный взгляд на лорде и быстро-быстро заговорил свистящим шепотом, глотая окончания и целые слова:

– Ложь! Не верьте ему! Все ложь! Обман! Он сам! Он лжет! Спешить! Нужно спешить! Не дайте ему…

Речь его оборвалась. Глаза закатились. Мистер Старк потерял сознание.

– Вы можете привести его в чувство? – резко спросил посол.

Доктор лишь развел руками и покачал головой:

– Не в ближайшее время.

– Ну что ж, мне всё больше хочется побеседовать с мистером Хагером, – едва сдерживая досаду, произнес лорд Палмсбери. – Но сперва вернемся в вашу каюту и позаимствуем у нашего спящего друга пистолет.

Вооружившись, посол почувствовал себя увереннее.

– Вниз или наверх? – уточнил доктор, замешкавшись у лестницы.

– Наружу, – протянул лорд, и, заметив недоумевающий взгляд спутника, пояснил: – Начнем с посещения рубки и разговора с капитаном.

С этими словами он толкнул дверь и сделал шаг навстречу ветру, соленым брызгам и гулу. Мужчины поежились.

– Свежо, – пробормотал доктор, зябко потирая руки.

Лорд Палмсбери промолчал, шагнул к фальшборту и дотронулся до планширя. Сумерки значительно сгустились. По правую руку от растерянно озирающихся мужчин, всего в нескольких метрах от них, темнел высокий изгиб кожуха одного из гребных колес. Именно оттуда доносились мерные раскатистые звуки.

– Куда теперь?

Лорд Палмсбери скорее угадал, о чем спрашивает доктор, нежели услышал его. Молча махнул свободной рукой в том направлении, где, как он помнил, находился ближайший трап.

Они шли по главной палубе «Великой Ритании», ниже имелось ещё три – там располагались каюты большей части экипажа, помещения для грузов и машинное отделение. Над главной палубой возвышалась двухъярусная надстройка, первый ярус которой занимали каюты старшего офицерского состава судна и пассажирские каюты премиум-класса. Вторым ярусом шел мостик. Туда и стремился посол. Шагал он размашисто и споро, пытаясь пружинить и покачиваться в одном ритме с волнами, но это плохо у него выходило, и время от времени он сбивался, налетал на неровности и всевозможные выступы. Судя по сдавленным чертыханиям рядом, доктору тоже не слишком удавался шаг в быстром темпе во время качки.

Наконец они добрались до конца надстройки и завернули за угол. Посол сделал по инерции ещё два шага и остановился. В спину ему тотчас же уткнулся доктор, в очередной раз буркнул ругательство и сделал шаг в сторону. Там и замер. На мостик можно было не спешить. У противоположного борта судна возле спасательного шлюпа собрались все те, кого они стремились увидеть, и даже те, о ком они не думали. Капитан судна, мистер Хагер и по несколько подчиненных каждого из них. Общей сложностью на палубе стояло не менее полутора десятка человек.

И было непохоже, что они вечерним морем полюбоваться вышли.

Располагались мужчины двумя группами друг напротив друга. Одна группа теснилась за спиной мистера Хагера, вторая топталась за спиной капитана. Между ними распластался брезент, раньше он, по всей видимости, укрывал шлюп. Ветер шевелил и вздувал пузырями плотную ткань, отчего казалось, что у ног мужчин ползает нечто живое и мерзкое.

– Я приказываю спустить шлюпку на воду, – рычал мистер Хагер. В скудном свете палубных фонарей лицо его было черно от прилившей к нему крови. На лбу и висках выступили веревки вен. Одна рука плетью висела вдоль тела, вторую он воздел вверх и яростно потрясал чем-то зажатым в кулаке.

– Я повторяю вам, что на такой скорости это невозможно, – капитан говорил размеренно, выталкивая каждое слово с явным трудом. Мимика его была сглажена, а жесты – замедленны, словно он движется под водой.

– Вы должны были остановить судно к этому часу! – уже хрипел мистер Хагер.

– Приказ был убрать паруса. Паруса убраны. Судно идет на машинном ходу, – безучастно проронил капитан.

Кто из двух беседующих выглядит более жутко, сложно было понять. То ли почти бьющийся в припадке мистер Хагер, то ли демонстрирующий полное отсутствие эмоций капитан. Лорд Палмсбери сделал шаг назад, пытаясь двигаться как можно тише. Виски его вновь сдавил стальной обруч боли.

– Так остановите эту чертову машину! – в горле мистера Хагера булькало и клокотало.

– Стоп машина, – медленно и вязко произнес капитан, чуть повернув голову в сторону ближайшего подчиненного, кого-то из младшего командного состава, в наползающей темноте было сложно разглядеть. Тот всхлипнул что-то маловразумительное в ответ и, шатаясь как пьяный, сделал несколько шагов в сторону нечаянных свидетелей разговора. Мистер Хагер наконец-то заметил, что число зрителей увеличилось, сделал хлюпающий вдох, а на выдохе практически выплюнул:

– Стоять!

Лорд Палмсбери буквально почувствовал, как тиски, сжимающие голову, разрослись и сжали всё тело. Шагнуть или взмахнуть рукой стало невероятно сложно, практически невозможно. Даже для того, чтобы протолкнуть воздух в легкие, требовались значительные усилия.

– Как же вы мне осточертели! Что ж вы все в карете не сдохли-то, а? – очень устало прохрипел мистер Хагер, затем перевел взгляд с посла на котельного машиниста, который тоже замер. – А ты, придурок, беги, останавливай машину, через пять минут шлюпка должна быть на воде!

– Я повторяю вам, что это невозможно, – как заведённый повторил капитан.

– Теперь-то почему? – вызверился на него секретарь.

– Полная остановка машины осуществляется в течение часа.

Мистер Хагер подпрыгнул, извернулся в воздухе и накинулся на капитана. Кулак с хрустом врезался в нос. Ещё и ещё раз. Замах – удар. В полном безмолвии. Удар. Под равнодушными взорами зрителей. Удар. Удар. Удар. Кровавая уродливая маска там, где минуту назад было лицо. Капитан медленно осел на палубу. Мистер Хагер взвыл и обвел окружающих безумным взглядом. Раздался выстрел. Вой оборвался, и мистер Хагер рухнул на ноги капитана.