Текст книги "Да что вы знаете о настоящих принцессах? (СИ)"

Автор книги: Светлана Романюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

Прощались с людьми барона Блутбергхальтера. Но всё когда-нибудь заканчивается. Закончился и этот бесконечный день.

Лорд Палмсбери оказался в отведенных ему покоях, когда за окном уже светало. Комнаты, в этот раз доставшиеся послу, были просторнее, чем в Блутберге. Но мебель в старом замке была добротнее, и в целом там было гораздо уютнее.

Первое, что бросалось в глаза на новом месте – это обилие лепнины, позолоты и завитков. Гроздья винограда, розы, львы, гепарды и даже драконы повсеместно повторялись на стенах и потолке, в резьбе и на обивке мебели в самых немыслимых позах и безумных сочетаниях. Но стоило проморгаться от той ряби в глазах, что порождалась этой феерией цвета и форм, и можно было отметить, что позолота кое-где слезла, царапины и потертости на мебели никто не реставрирует, а самое главное – пыль. Пыль таилась в глубине завитков, на многочисленных статуэтках и вазах, в углах комнат и под мебелью. Запустение пока ещё осторожно выглядывало из-за выцветших портьер и застенчиво улыбалось щербинками барельефа.

"Забавное совпадение…" – подумал лорд Палмсбери, глядя на голову дракона, лежащую у его ног. На этот раз голова была бронзовая, позолоченная, громоздкая и, падая, вполне могла отомстить за свою бесславную погибель, раздробив победителю ногу. До падения голова украшала изножье кровати. Посол вдохнул еле уловимый запах сырости, исходящий от простыней, и провалился в сон без сновидений.

Последующие за приездом в Либенбург дни нельзя было назвать простыми.

Худой и тучный секретари, входящие в состав штаба принцессы, оказались служащими комитетов внутренней и внешней безопасности соответственно, с массой званий, регалий и допусков. При этом выяснилось, что мистер Хагер обладает настолько могучей хваткой и железным характером, что за три дня отсутствия принцессы успел взять в оборот бургомистра, построить городской совет и городскую стражу и запугать до состояния полнейшей кротости фрейлин Гердты.

Выбор особняка, в котором остановилась принцесса, также был на его совести. После того как в Либенбург пришла весть от барона, что с пропавшей принцессой всё благополучно, мистер Хагер развернул бурную деятельность, отменив все прежние договорённости и бронь в гостинице. Выбрал несколько зданий из тех, что удачно расположены, достаточно вместительны и принадлежат представителю высшего общества. Организовал охрану каждого! Окончательный выбор был сделан методом жеребьевки в момент, когда карета с принцессой подъехала к воротам города.

Теперь особняк, в котором в итоге остановилась Гердта со всей свой свитой, настолько тщательно охранялся, что для того, чтобы попасть на его территорию, даже мухи были вынуждены оформлять пропуск.

Хозяин дома порхал жизнерадостной пчелкой, посылая лучи любви всем окружающим. Постой принцессы со свитой оплачивала ританская корона. Оплачивала не скупясь, так что после отбытия гостей он собирался подновить приходящий в упадок дом и поправить пошатнувшиеся дела.

На следующий после прибытия в Либенбург день лорд Палмсбери имел возможность оценить силу хватки мистера Хагера на собственной персоне.

Долгая ночь сменилась хмурым утром, а затем серым днем. С трудом разлепив тяжелые веки, лорд Палмсбери не сразу сообразил, где находится. Затем буквально соскоблил себя с кровати, преодолевая сопротивление организма, привел внешний вид в порядок, подкрепился то ли поздним завтраком, то ли ранним обедом и был поставлен перед необходимостью принять визитеров.

На пороге его покоев возникли мистер Старк и мистер Хагер.

Вошедшие почтительно поприветствовали лорда Палмсбери и с искренним участием поинтересовались его самочувствием. Выслушали ответные приветствия и чуть менее искренние заверения, что самочувствие на должном уровне. После чего мистер Хагер заявил:

– Думаю, пришло время нам познакомиться заново.

Мистер Старк при этих словах приблизился к послу и протянул тонкую папку с несколькими листами бумаги:

– Изучите.

Лорд хмыкнул, чуть приподнял левую бровь и взялся за документы. По мере прочтения бровь взмывала всё выше и выше и замерла, лишь достигнув апогея. Когда посол взялся за последний лист, правая бровь стремительно присоединилась к левой. Согласно предоставленным документам, люди, стоящие перед ним, обладали такими полномочиями и имели допуска к секретным сведениям такого уровня, что лорд почувствовал себя новобранцем перед генералами. Полномочий мистера Хагера хватало на то, чтобы в случае необходимости кратковременно заменить Матиаса I на троне и даже посадить Огэста под домашний арест и лишить на неделю сладкого. Да, безусловно, после этого ему пришлось бы долго объясняться и отписываться, но сама возможность была. Факт.

– И как мне следует обращаться к вам теперь? – уточнил озадаченный посол.

– Нас вполне устраивают те имена, к которым все привыкли за время путешествия, – махнул пухлой ладошкой мистер Хагер. – Нам бы хотелось узнать подробнее, что произошло после того, как карета принцессы отделилась от основного кортежа. Расскажите, что случилось, а затем ответите на несколько уточняющих вопросов. Не возражаете?

Лорд Палмсбери с удовольствием бы возразил, да вот беда, только что прочитанные документы не оставляли ему такой возможности.

Следующие несколько часов посол отвечал на вопросы, рассказывал, а иногда и показывал события последних дней. В какой-то момент он осознал, что стоит в нелепой позе на стуле, изображая, каким образом пытался разбудить кучера. Мистер Хагер внимательно слушал и иногда задавал уточняющие вопросы. Мистер Старк внимательно слушал и тщательно всё записывал. Когда рассказ был завершен, а лорд Палмсбери окончательно охрип, псевдосекретари переглянулись и мистер Старк стал аккуратно складывать исписанные бисерным почерком листы в ту же папку, что протягивал для ознакомления лорду в самом начале беседы.

– Я, в свою очередь, могу поинтересоваться, что здесь, черт возьми, происходит? – прохрипел посол.

Посетители переглянулись в очередной раз, после чего мистер Старк аккуратно захлопнул изрядно пополневшую папку, задумчиво поводил пальцем по обложке и заговорил:

– Несколько месяцев назад в наше ведомство поступил сигнал о том, что в стране уже некоторое время резвятся некие аферисты.

Лорд скептически фыркнул. Хороша новость! Да в любой стране в любой момент времени кто-нибудь да резвится: аферисты, мздоимцы, коррупционеры и мошенники различных масштабов. Мистер Старк предпочел не обратить внимания на реакцию собеседника и продолжил как ни в чем не бывало:

– Суть мошенничества я сейчас раскрыть не в праве, но речь идёт об очень серьезных суммах и не менее серьезных должностях. Некоторые ниточки ведут непосредственно в королевскую резиденцию.

Мистер Старк выдержал паузу, то ли для того, чтобы собеседник проникся серьёзностью сложившейся ситуации, то ли просто собираясь с мыслями.

– Другие ниточки протянулись к свадебному посольству. Ряд подозрительных замен в составе штаба принцессы…

– Почему не предупредили меня? – попытался как можно спокойнее поинтересоваться лорд Палмсбери.

– Вы тоже не первый, кто был назначен на роль посла…

Лорд Палмсбери вспомнил своего предшественника. Герцог Кортсмут девяноста шести лет от роду был первым кандидатом в женихи по доверенности. Мир его праху.

– Иными словами, я тоже под подозрением? – спокойный тон давался послу всё труднее.

– В настоящий момент скорее нет, чем да, – пожал острыми плечами мистер Старк.

– Но о полном доверии речь не идёт, – усмехнулся посол.

– О полном доверии речь никогда не идёт, – мистер Старк вновь дернул плечом, а мистер Хагер полоснул лезвием взгляда. – Мы решили, что кто-то, прикрывшись миссией, попытается покинуть страну, возможно, будет попытка что-то вывезти или ввезти. Было принято решение проследить и выйти на самый верх. Никто не предполагал, что будет покушение на супругу наследника престола. Наш просчет… Если честно, мы до сих пор не видим смысла в этом событии.

В этом лорд Палмсбери был полностью согласен с собеседниками, смысла во всем происходящем по-прежнему было мало. Узнав и сообщив всё, что собирались, уполномоченные и сверхсекретные служащие внутренних и внешних органов удалились.

Посидеть в одиночестве и как следует обдумать сложившуюся ситуацию в свете вновь открывшихся обстоятельств лорду Палмсбери не удалось. Не прошло и четверти часа после ухода первых посетителей, как прибежал паж и передал приглашение Гердты на вечернюю партию в шахматы. Оставшегося до встречи времени послу хватило, чтобы поужинать и привести себя в достойный встречи с её высочеством вид.

Точно в назначенное время лорд Палмсбери сидел за шахматным столиком в гостиной её высочества. По всей видимости, принцессе выделили лучшие покои из имеющихся в доме. Самые раззолоченные и драконистые. От буйствующего вокруг потертого великолепия в глазах начинало рябить. Посол постарался выбрать в комнате элемент понейтральнее и сосредоточить свой взгляд на нем.

Самым нейтральным элементом в комнате была стайка бледненьких, необычайно молчаливых фрейлин. Они расположились вдоль стены на стульчиках с витыми ножками. Диана тихонько что-то читала маркизе, та умильно кивала головой и делала вид, что слышит каждое слово. Леди Корке, непривычно тихая и даже слегка осунувшаяся, сидела, потупив взор и чинно сложив руки на коленях. Остальные изображали недюжинную увлеченность процессом вышивания.

Сама принцесса тоже была тиха и задумчива. Взгляд посла вернулся к доске с фигурами. Её высочество демонстрировала чудеса обучаемости. После самого первого урока игры и до отъезда они ещё несколько раз встречались за шахматным столом. Гердта схватывала всё на лету, для того чтобы победить в предыдущей партии, лорду Палмсбери пришлось приложить определенные усилия. Сосредоточиться на сегодняшней игре никак не удавалось, мысли всё время возвращались к недавнему разговору.

Он помнил, насколько подозрительными ему казались замены в придворном штабе принцессы, но только сейчас задумался о том, что и его назначение могло кого-то насторожить, пусть и произошло оно не за пару недель, а за несколько месяцев до начала миссии. Смерть герцог Кортсмута до сей поры казалась ему делом закономерным и вполне ожидаемым. Единственно, у него возникал вопрос, чем руководствовались в министерстве, выдвигая кандидата столь преклонных лет, но в суете дней забылся и он. "И то правда, с чего бы это герцог, удивлявший окружающих здоровьем на протяжении более девяти десятков лет, вдруг взял да умер! – с усмешкой подумал посол. – Он даже детей своих внезапной кончиной поразить не смог, только внуков. Дети не дождались…"

Усилием воли лорд вновь заставил себя сконцентрироваться на текущей партии. Оценил шансы на победу. Полюбовался скупыми, уверенными движениями принцессы. Мыслями она также явно была где-то далеко. Переставляя ладью, Гердта нечаянно задела рукавом пешку.

– Поправляю, – произнесла принцесса за мгновение до того, как коснуться несколько сдвинувшейся фигурки.

Лорд Палмсбери с улыбкой вспомнил, сколько времени ушло на то, чтобы научить Селию не дотрагиваться до фигур попусту. Ей всё время что-то хотелось подправить, погладить, потеребить. Золотое правило «взялся – ходи» давалось ей гораздо сложнее, нежели тактика и стратегия самой игры. Еще дольше дочка привыкала не водить руками над фигурами, просчитывая возможные ходы.

Посол наконец-то сформулировал те подозрения и мысли, что крутились у него в голове последние пару недель, и грустно улыбнулся.

– С какого возраста вы играете в шахматы, ваше высочество? – хрипловатым голосом спросил он.

– С шести лет, – вспыхнула румянцем она.

– Лошади, заплутавшая карета, ущелье за иллюзорной завесой… Это ведь было не первое покушение?

Гердта устало откинулась на спинку стула и, спрятав глаза за ресницами, уронила:

– Четвертое…

Глава 13

После небольшой паузы Динтоны вновь окунулись в столичную жизнь. Визиты, приёмы, вечера, балы, театры и прогулки следовали непрерывной чередой. В вихре событий Селия не забыла выделить время для посещений клиники для бедняков. Чарльзу также пару раз удалось выгадать дни для поездок в поместье. Время летело с небывалой скоростью. Леди Анна всё чаще вздыхала и с тоской вспоминала размеренные вечера дома, неторопливые разговоры с леди Марией. Пару раз она, сказавшись больной, оставалась дома, отправив на очередную экспозицию девочек под присмотром мисс Грин.

Поначалу графиня беспокоилась, как воспримут компаньонку племянницы в свете, но Селия позаботилась обо всем сама. После скандала, учиненного графом, она написала несколько премилых писем тем своим знакомым, которых отличали высокое положение в обществе, широта взглядов и если не вполне доброе, то хотя бы не вовсе очерствевшее сердце. Писем получилось меньше, чем пальцев на руках, но ведь и людей, обладающих столь дивным сочетанием качеств, немного.

Однако результаты этот поступок принес. После того как письма были отправлены, а ответы получены, состоялся ряд встреч, которые можно было бы счесть счастливым случаем, но фактически являющиеся обычной пропагандой. Даже герцогиня Нортенгская на одном из приемов громогласно поинтересовалась у Селии здоровьем и благополучием милой мисс Грин. После этого вероятность лояльного отношения лидонского общества к маленькой фэйри многократно возросла. Не обошлось без пары острых моментов, но Селия виртуозно их притупила. Так что мисс Грин могла безбоязненно выполнять свои обязанности компаньонки.

Между тем незаметно подкрались празднества прощания с весной. Завершение весны праздновали всем городом, а вернее сказать, всей страной, когда посевные работы были окончены и работники ферм заслужили хороший отдых. Отдыхали и праздновали не только фермеры, но и горожане, причём вторые с гораздо большим размахом, нежели первые. Повсеместно висели цветочные гирлянды, дома украшали цветами и листьями.

Если вспомнить, что праздник прощания с весной плавно перетекал в праздник встречи лета и что этим летом планировалась свадьба наследника престола, то становилось понятно – не одно состояние в этом сезоне окажется спущенным на наряды и украшения.

В Лидоне и других крупных городах на площадях выкатывали бесплатное угощение для горожан. Устраивали развлечения и игры. По давней традиции весенние празднества отмечались маскарадом. На каждом углу стояли лотки, в которых за символическую плату можно было приобрести маску. Однако многие горожане, особенно молодёжь и дети, заботились о костюме заранее и щеголяли в масках, часть из которых можно было смело отнести к произведениям искусства, другие, чаще всего детские, были трогательными неумелыми самоделками, встречался и настоящий антиквариат, передающийся в семье из поколения в поколение. В любом скверике, парке, на любой широкой улочке стихийно организовывались танцы, игры.

Конечно, характер уличных увеселений зависел от района города и от времени суток. Маскарад в городе начинался в полдень. И примерно с полудня и до шести часов вечера на Площади Трёх фонтанов было вполне прилично появиться и представителям титулованных фамилий. Этим частенько пользовались те, кто уже считали себя чересчур взрослыми для детских домашних посиделок, но были ещё недостаточно взрослыми или недостаточно обеспеченными для получения или приобретения приглашения на городской бал.

Однако и няньки с совсем маленькими детьми были на площади не редкостью.

В Лидоне роль хозяина или хозяйки на городском бале-маскараде играл кто-либо из королевской семьи, а оплачивали его проведение город и корона вскладчину, причем доля, вносимая городом, была намного существеннее. Пропускали на городской бал по приглашениям, часть которых вручалась за заслуги, а часть продавалась за очень солидную цену. Теоретически попасть в Винг-хаус, в котором вот уже десять лет подряд проводились весенние маскарады, мог каждый желающий. Главное, чтобы было достаточно средств на оплату приглашения и пошив костюма. Практически же все приглашения были расписаны на несколько лет вперед между представителями высшей знати, в ряд которых робко просочилась парочка богатейших промышленников страны.

Первый день проводов весны был самый весёлый, можно было не ограничивать свою фантазию, костюмы и маски могли быть на любую тематику, лишь бы она хоть как-то ассоциировалась с весной. После Дня весны шли ещё пятнадцать праздников, начиная с Дня ручьев, в народе прозванного Грязным днем, и заканчивая Встречей лета. Народные гуляния проводились только в первый и последний дни праздников, остальные ничем не отличались от обычных будней, разве что большим количеством примет и наличием на обеденных столах некоторых традиционных блюд.

Все вышесказанное не относилось к Лидонскому сезону. Череда праздников, открытая маскарадом, продолжалась все пятнадцать дней. Следующие за балом в Винг-хаусе тематические балы и вечера отличались меньшим размахом и более узкой тематикой. В эти дни можно было получить приглашение на Вечер птичьих трелей, Обед весенних гроз или Пикник цветущей сакуры, но всё это было после, а пока весь город наслаждался маскарадом.

Особняк на Беркли-сквер не был исключением. Обильно украшенный, он утопал в цветах и зелени. Большинство слуг получили выходной и убежали праздновать в город. Оставшиеся сбились с ног, помогая четырем леди облачиться в костюмы.

В девять вечера Чарльз окинул взглядом спустившихся в холл дам и почувствовал себя садовником. Лизи и Кити выступали в роли нарцисса и крокуса, при этом девушки поменялись костюмами и хихикали и перемигивались, думая, что им удалось сохранить обмен в тайне и теперь даже родные не догадываются, кто из них кто. Родные не спешили их разочаровывать. Леди Анна облачилась в костюм лаванды, а Селия и её модистка вдохновлялись видом цветущей яблони. Девушка появилась в светло-зеленом платье с вышитыми нежно-розовыми цветками. Если маски сестер закрывали почти всё лицо и окружающие могли любоваться лишь остренькими подбородками и розовыми губками, то маски их матери и кузины были чисто символическими кусочками шёлка, закрывающими узкие полоски кожи возле глаз. Чарльз ограничился тем, что к обычному черному фраку добавил бутоньерку с гиацинтом и нацепил полумаску.

Виконт восхитился внешним видом дам, составивших ему компанию, поинтересовался, не забыли ли они внести его имя в свои бальные книжечки, и все отправились веселиться.

До Винг-хауса карета домчалась за считанные минуты, но на подъезде к дворцовому комплексу кучеру пришлось притормозить и пристроиться в конце вереницы приехавших чуть раньше карет. Не прошло и четверти часа, как количество карет позади Динтонов превысило их количество перед ними.

Время ожидания было проведено за приятной беседой и рассматриванием открывающегося из окна вида.

А полюбоваться было на что! Строительство Винг-хауса началось почти четыреста лет назад. Дядя и советник юного короля Эдварда III построил свою городскую резиденцию, но очень быстро попал в опалу, а свежевозведенный дворец – в казну. Далее дворец передавали то нелюбимым королевским сестрам, то нежеланным королевским женам. Какое-то время здесь жили монашки, а лет сто назад было решено дворец перестроить и отдать на общественные нужды. Строительство затянулось на десятилетия. Винг-хаус постепенно обрел одно, а затем и второе крыло. Крылья дворца круто изгибались и практически сомкнулись, обнимая просторный внутренний двор.

В одном крыле вот уже сорок лет обитала Королевская академия художеств. А во втором – расположилась Лидонская оранжерея. Зимой во внутреннем дворе заливали большой каток. Летом здесь резвилась детвора, с визгом и хохотом пытаясь увернуться от танцующих фонтанов, бьющих прямо из-под земли. Ну а весной здесь устанавливали навес, развешивали цветочные гирлянды, яркие фонарики и организовывали бал-маскарад.

В этом году хозяйкой бала выступала герцогиня Нортенгская, двоюродная сестра Матиаса I. В молодости она была скорее яркая, чем красивая, но относилась к тому счастливому типу людей, внешность которых с возрастом улучшается. По-прежнему большие и черные глаза её смотрели с бледного личика, покрытого сетью мелких морщинок, густые, уложенные в замысловатую прическу волосы поражали белизной, а талия – стройностью. Маленькие, почти детские, ножки её воспевались поэтами лет сорок назад и сейчас оставались проворными, а шаг – легким. В одежде герцогиня предпочитала сочные цвета, умудряясь выглядеть при этом элегантной и моложавой, но не молодящейся.

Когда Динтоны и Селия вдосталь налюбовались Винг-хаусом снаружи и наконец-то смогли попасть во внутренний двор, герцогиня тепло поприветствовала их у входа в шатер и искренне пожелала интересного вечера, задорно подмигнув при этом Селии.

Чарльз провел своих спутниц несколько шагов, и вся компания ошеломленно замерла, из тишины и полумрака вступив в круг света, цвета и музыки. По всей видимости, устроители маскарада не обошлись без магических ухищрений. Завеса, окружающая бальную площадь, не пропускала большую часть звуков и несколько приглушала рвущийся наружу свет. По этой причине гости, прошедшие сквозь неё, в первые мгновения чувствовали растерянность и некоторую беспомощность.

В ту же минуту, воспользовавшись замешательством вошедших, какой-то дятел подхватил Лизи, и теперь они кружились в танце среди сотен других пар. Следует отметить, что все маскарады вообще и весенний Лидонский маскарад в частности можно смело разделять на две части. Первая часть – разгул веселья, шалостей и беззаботности, гостю на маскараде чужды навязанные извне правила приличия, только внутреннее благоразумие и память о том, что вскоре маску придётся снять и отправиться на обед, который отсекает фривольность первой части от чопорности второй.

Однако до жестко регламентированной второй части, с её торжественными танцами и размеренными разговорами, оставалось ещё несколько часов. Быстрые вальсы сменялись легкими кадрилями. И вот уже в кругу танцующих кружится не только Лизи в образе Нарцисса с джентльменом в костюме Дятла, но и Кити-Крокус в объятиях стройного Колокольчика, и даже графиня Динтон – роскошная Лаванда – плывет, опираясь на руку коренастого джентльмена в зеленом фраке и маске жабы.

Не прошло и пяти минут, как Селия, единственная из спутниц, осталась рядом с Чарльзом. И вовсе не потому, что на танец с ней не нашлось претендентов. Просто Чарльз столь уверенно пристроил руку ей на талию и столь грозно сверкал глазами через прорези маски, что двое соперников, решивших сперва посоревноваться с ним и друг с другом за право вести её в танце, передумали. Один из них, встретившись взглядом с виконтом, понимающе усмехнулся и, отвесив шутливый поклон, умчался на поиски не столь тщательно охраняемого сокровища. Второй, некоторая близорукость которого объяснялась то ли чрезмерным чтением в условиях недостаточного освещения, то ли просто злоупотреблением вина, не смог заранее рассмотреть опасность и вовремя сменить курс, поэтому остановился, лишь почти уткнувшись носом в грудь виконта. Поднял несколько растерянный и немного обиженный взгляд, икнул и, извинившись, сообщил, что мчался рассмотреть чрезвычайно интересное переплетение цветов в гирлянде, расположенной за спиной пары, преградившей ему путь.

Селия и Чарльз дружно оглянулись и с искренним любопытством воззрились на уже изрядно ощипанную цветочную колонну.

– Переплетение вот этих цветов? – уточнил Чарльз.

– Именно! – охотно согласился молодой человек.

– То есть вы хотите сказать, что красота этого… столба настолько вас пленила, что вы не заметили на пути к нему ни меня, ни мою спутницу? – занудно уточнил Чарльз.

– Да! – затряс головой его нечаянный собеседник, потом смешался и попытался опровергнуть только что сказанное. – То есть нет! Леди безусловно красивее, чем столб! Я хотел сказать…

Он окончательно сник, покраснел всеми видимыми из-под маски участками кожи, махнул рукой и юркнул куда-то за полог.

– И зачем нужно было издеваться над ребёнком? – с укором спросила Селия.

– Он считает себя достаточно взрослым, чтобы быть на этом маскараде, пить вино и приглашать на танец хорошеньких девушек. Теперь он будет знать, что маска не добавляет ни устойчивости к алкоголю, ни находчивости, ни смелости.

– Тебе когда-нибудь говорили, что временами ты ведёшь себя как старый брюзга?

– Да, пару раз, – равнодушно пожал плечами он.

Затем отступил на шаг, учтиво поклонился и протянул правую руку. Селия подала в ответ левую. Закружив её в танце, Чарльз, не особо скрываясь, стал поглядывать по сторонам.

– Синдром учителя? – несколько ехидно поинтересовалась Селия. – Ищешь кому бы ещё преподать урок?

– Скорее синдром старшего брата, – миролюбиво пояснил он. – Два очень деятельных младших брата и две сестры, одна из которых с детства собирает все возможные шишки и ссадины, чрезвычайно развивают чутье. И оно мне подсказывает, что кому-то из них сейчас нужна помощь. Братьев здесь нет…

Селия понимающе улыбнулась и тоже переключила внимание на то, что происходит в зале. Кружились пары, мелькали маски. Несмотря на то, что рост у обоих был гораздо выше, чем у большинства танцующих, разобрать хоть что-то в этой цветастой ленточно-кружевной круговерти было немыслимо. Но вот какая-то неправильность привлекла её внимание. Какое-то бурление, нарушающее общее течение и ритм танца. Селия глазами указала Чарльзу на отмеченное ею направление. Тот бросил быстрый взгляд в указанную сторону, после чего повел туда партнершу, не прекращая танца и ловко маневрируя меж кружащихся пар.

Интуиция не подвела. Среди танцующих они увидели огромного, как гора, мужчину в костюме барсука, хоть по комплекции ему больше подошел бы костюм медведя. Мужчина крепко держал Лизи за локоть и что-то выговаривал ей сердитым шепотом, то и дело взмахивая свободной рукой в направлении выхода из шатра. Лизи упиралась изо всех сил, но мужчина тащил её, практически не замечая сопротивления. Виднеющиеся из-под маски губы и подбородок девушки подрагивали от попыток удержать слезы. Дятла, с которым Лизи начинала танец, нигде не было видно.

– Немедленно отпустите девушку! – едва сдерживая ярость, прорычал Чарльз. – Леди не желает иметь с вами дела!

– Не вмешивайтесь, юноша! – не менее яростно пророкотал в ответ барсук. – Это семейное дело!

В первое мгновение от этого заявления опешили все. И Чарльз, и Селия, даже у Лизи перестала дрожать нижняя губа, а ротик приоткрылся в немом изумлении.

– Мне кажется, вы совершаете ошибку, – произнесла Селия, озвучивая их общую мысль.

– Нет, леди! Это моя сестра чуть было не совершила роковую ошибку! – горячо возразил ей барсук.

– Очень жаль, что ваша сестра настолько неблагоразумна, но почему вы тащите куда-то мою? – чуть спокойнее поинтересовался Чарльз.

– Вашу? – опешил барсук.

Чарльз кивнул.

Барсук повернулся к Лизи. Согнулся чуть ли не вдвое, добившись того, что его лицо оказалось на одном уровне с её маской. Сдавленно охнул, отдернул, точно обжегшис, ь руку от локтя девушки. Медленно выпрямился, побледнел и растерянно залопотал что-то покаянно-извинительное. Выражение лица у него при этом стало чуть детским, немного грустным и обиженным. Это настолько не вязалось с предыдущим образом грозного и могучего разбойника, пленившего невинную деву, что Чарльз растерял остатки недавней ярости, а Селия призвала на помощь всю свою выдержку, чтобы не хихикнуть.

– Я думаю, нам не стоит и дальше изображать волнорез в этом море танцующих пар, – взяв себя в руки, сказала она.

– Давайте отойдем в сторону и разрешим наши разногласия миром, – согласился Чарльз.

Решение было разумным, и хотя их живописная группа расположилась не в центре зала, они изрядно мешали танцующим, за что получили уже некоторую дозу толчков и шипения. Выбирающиеся из танцевального круга, буквально натолкнулись на леди в костюме сороки. Высокая, сухощавая, она смотрела сквозь прорези маски прямо на них и громким, каркающим голосом рассуждала о нравах нынешней молодёжи:

– Какой позор! Куда смотрит общество! Считают, что нацепили маски и на публике можно чуть ли не оргии устраивать!

Барсук и Чарльз, не сговариваясь, по широкой дуге обошли продолжающую трещать и стрекотать леди в черно-белом наряде. Всё в её облике было слишком и чересчур. Слишком резкие движения костлявых рук. Чересчур низкий вырез платья, открывающий желтую морщинистую кожу на груди. Явный переизбыток стекляруса и блесток на платье. Густо напомаженные узкие губы, обрамленные лучиками морщинок, часть из них глубоки, и подтаявшая помада расползается по ним, как по желобкам. Леди вещала, не смущаясь отсутствием собеседников. Черный глянцевый клюв сорочьей маски был нацелен, как указующий перст, на компанию, поправшую, на взгляд её обладательницы, все нормы морали. Громкий хрипловатый голос был слышен даже после того, как сама леди пропала из виду, заслоненная цветами и драпировками. Но наконец и он утонул в волнах музыки, смехе и гомоне большого скопления людей. Молодые люди расположились на паре диванчиков, стоящих обособленно и, видимо, предназначенных для отдыха небольших компаний.

Казалось, что наибольшее впечатление дама-сорока произвела на Селию. Само звучание резкого, отрывистого голоса то ли напоминало девушке о чём-то нехорошем из прошлого, то ли рождало предчувствие чего-то плохого в будущем. Селия то сбрасывала с себя оковы тревожных чувств и начинала прислушиваться к тому, о чем говорят спутники, то вновь отдавалась мыслям о беспокойном.

Между тем барсук оказался джентльменом довольно приятным, а вот история, им рассказанная, – не слишком. Барон. Титул он получил совсем недавно от дядюшки, баронство которого лежало далеко на севере. В столице – впервые. Матушке хотелось вывезти сестру в свет в надежде сделать удачную партию. Но представления об удачной партии у сестры оказались не слишком схожи с материнскими.

– Увлеклась! Дурочка! Ведь не беда, что беден! Беда, что дрянь человек! – приглушенно рокотал барон. – До писем дело дошло!

Девушка возомнила себя героиней романа. Видя, что ее избранник не одобряется родными, условилась, что встретится с ним на маскараде, где он ее скомпрометирует, и тогда родные будут вынуждены согласиться на их брак. Писала, что будет в костюме нарцисса. Перехватили его ответ с согласием, где он говорил, что будет в костюме дятла. Сестру – заперли. А барон отправился на маскарад, поговорить по душам с предполагаемым зятем.

– Неужели вы не заметили, что на мне другой наряд? – удивилась Лизи. – В зале много нарциссов, но все разные!