Текст книги "Да что вы знаете о настоящих принцессах? (СИ)"

Автор книги: Светлана Романюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

Глава 29

Перед отъездом из дворца лорд-наблюдатель занес в секретариат его величества подписанный Матиасом листок. Помимо королевского росчерка, на белом прямоугольнике красовался перечень из пяти пунктов. Пунктов было больше, чем граф Черри опасался, но меньше, чем ему хотелось бы.

Лорд Кристофер Раск служил в должности личного секретаря короля уже четверть века и был немногим младше самого Матиаса. Выглядел он чрезвычайно импозантно: благородная седина, ясный взгляд, орлиный профиль, негромкий голос, потрясающая артикуляция.

Поприветствовав секретаря, лорд-наблюдатель вложил документ в его холеные руки и велел:

– Эти сведения подготовить и передать в «Королевский вестник» сегодня же, портрет и краткую биографию её высочества Гердты Дабршвейгской я хочу видеть уже в ближайшем выпуске. Остальное – в последующих.

– Непременно, – сухо кивнул лорд Раск, бегло просмотрел написанное и добавил: – Не сомневался, что именно вам удастся убедить его величество.

– А что, кто-то ещё пытался? – полюбопытствовал граф Черри и решил задержаться на несколько минут.

Седовласый секретарь красноречиво поджал губы.

– Еще кто-то, кроме нас с вами, имел я в виду, – поспешил уточнить лорд-наблюдатель.

Оскорбленно поджатые губы расправились, на лице лорда Раска вновь возникла маска высокомерной безмятежности.

– Герцогиня Нортенгская навещала кузена в первой половине дня, – проронил он и после некоторой паузы добавил: – Предполагаю, что в разговоре с его величеством она тоже поднимала тему распространения всевозможных слухов и возникновения нездоровых фантазий на почве нехватки достоверной информации. Но убедить короля в необходимости ответных действий не смогла.

– Откуда такие предположения?

– Тему разговора нетрудно было понять по стопке газет, что её светлость принесла на встречу с его величеством. А о результатах разговора красноречиво говорили разбитая чайная пара, отсутствие конкретных указаний от его величества и сама герцогиня, которая всю дорогу от королевской гостиной до своего экипажа рассуждала на тему твердолобости мужчин вообще и, цитирую, «поддавшихся старческому слабоумию» в частности.

Граф Черри понятливо кивнул, поблагодарил личного королевского секретаря за интересные сведения и, распрощавшись, отправился к герцогине. Что-то подсказывало лорду, что не будь этого утреннего визита, то его собственный разговор с Матиасом прошел бы быстрее, проще и эффективнее. Количество вопросов, которые хотелось задать её светлости, росло не по дням, а по часам.

Всю дорогу до резиденции герцогини лорд-наблюдатель вспоминал новейшую историю родного государства и, прикрыв глаза, рассуждал о порядке наследования и преемственности в венценосном семействе.

Его величество Генрих IV, отец нынешнего короля, был младшим из двух братьев и на престол не рассчитывал ровно до той поры, пока старший – Эдуард Ританский – не отрекся от престола, вернее, от возможности его занять. Отрекся за себя и своих потомков, ради личного счастья. Ради возможности вступить в брак с женщиной, которую любил больше жизни, и это не преувеличение.

Берзэ Ри’Фолие, мелкая дворяночка из Кленции на семь лет старше Эдуарда, была дважды вдовой и единожды в разводе и, кроме того, отличалась потрясающей красотой и сложным характером. На роль королевы-консорта она не годилась ни в малейшей степени, и Эдуард предпочел добровольно отказаться от возможности когда-либо занять престол, а не от любимой женщины. Поговаривали, что Берзэ так до конца и не простила мужу легкость, с которой он отказался от власти. Прожили в браке они чуть больше десятка лет, после чего скоропостижно скончались. Она – так и не оправившись после тяжелых родов, в очередной попытке родить мужу наследника. Младенец пережил мать на три дня, а муж на две недели. Из пяти детей в живых осталась только старшая дочь. Остальные умерли, не выйдя из детской комнаты.

Специально для Эдуарда сразу после его отречения был создан титул герцога Нортенгского, который и перешёл к его дочери. Герцогиня хранила титул, дабы передать по наследству старшему из своих сыновей. Не вышло. Оба сына герцогини погибли. Один – пятнадцать лет назад, а второй и того раньше. Супруг герцогини оставил этот бренный мир после гибели младшего сына, но до того момента, как трагедия оборвала жизнь старшему. Сейчас все семейство Нортенгских состояло из самой герцогини и её внука, названного Эдуардом в честь прадеда.

Ни её светлость Александра, герцогиня Нортенгская, ни внук её Эдуард в очереди на ританский престол не значились. Формально. А фактически?

Граф Черри страдальчески вздохнул, потер слезящиеся от вечного недосыпа глаза и вышел из остановившегося экипажа.

Городская резиденция герцогини Нортенгской больше всего напоминала ажурное белоснежное кружево. Легкое, изящное здание выступало из светло-зеленой пены молодой весенней листвы на деревьях в небольшом, но очень живописном парке. Солнечный свет, казалось, навсегда поселился в этом месте, такое обилие стекла и окон можно было ожидать от оранжереи, но не от жилого дома.

Гостиная, в которой герцогиня ожидала графа, не была исключением. Леди Александра расположилась на диванчике в центре комнаты. Мягкий свет лился из высоких окон, занимающих всю стену за её спиной. Казалось, что женщина окутана сиянием. Сверкающий ореол окружал серебристые волосы, высвечивая и подчеркивая каждую волосинку, каждый локон, случайно или намеренно выбившийся из высокой прически, и одновременно сглаживал, милосердно прятал в тени морщинки на лице и шее герцогини, превращая её в сказочное создание без возраста. Белое шелковое платье, густо украшенное ярко-синей вышивкой, делало герцогиню похожей на статуэтку из тонкого фарфора.

– Роберт, мальчик мой, входи же быстрее! Не мешкай! – воскликнула леди Александра и указала на удобное кресло, предлагая гостю расположиться именно в нем.

Лорд-наблюдатель отвесил почтительный поклон, про себя оценил продуманную расстановку мебели. Тому, кто сядет в кресло, солнечный свет будет бить в глаза и радушная хозяйка по-прежнему будет казаться полумифическим загадочным существом, зато сам гость окажется как на ладони. Солнечный свет безжалостно высветит любой недостаток на лице, любую самую мимолетную гримасу. Граф не первый раз навещал герцогиню, но в этой комнате его принимали впервые. Хотя, отдавая должное этой выдающейся леди, следовало отметить, что в её доме в каждой комнате всё было чрезвычайно продуманным, начиная от расположения предметов обстановки и заканчивая цветом диванных подушек.

Граф Черри осыпал хозяйку искренними комплиментами и, подчеркнуто подслеповато щуря глаза, уселся на диванчик рядом с ней.

– Граф, вы пришли меня порадовать? – мило улыбнулась герцогиня, ни единым жестом не показав досаду от самовольного поступка гостя.

– Надеюсь, мне это удастся, – подтвердил её предположение лорд-наблюдатель и протянул принесенный перстень.

Улыбка герцогини потеплела, леди взяла протянутую драгоценность и вновь вернулась к менее официальному обращению:

– Роберт, ты знаешь, как порадовать женщину! Я не сомневалась, что ты справишься с этим делом в кратчайшие сроки!

– Рад, что не разочаровал вас.

– Да? А по твоему виду не скажешь, что ты ещё сохранил способность радоваться, – скептически протянула леди Александра.

– Так плохо выгляжу? Не обращайте внимания, я просто немного устал.

– И я догадываюсь от чего. Видимо, сегодня ты уже успел встретиться с моим дражайшим кузеном.

– Позволю себе предположить, – скупо улыбнулся граф Черри, – если бы встречи с его величеством были единственным, что меня утомляло, я не выглядел бы столь уныло.

– Я не обвиняла тебя в унынии.

Собеседники довольно долго обменивались ничего не значащими фразами, перемежая их острыми вопросами и скупыми ответами.

Герцогиня Нортенгская поделилась вестями об успехах Эдуарда на ниве обучения на первом курсе Ританского Королевского университета. Посетовала на нравы современной молодежи и на то, что юные леди зачастую ведут себя излишне навязчиво, можно даже сказать вызывающе. Вскользь упомянула о своем письме графу Морнингтону. Коротко описала беседу, которая побудила её написать это письмо.

Лорд-наблюдатель в свою очередь рассказал о драгоценностях и их похитителях.

История не отличалась оригинальностью.

Банда, шайка или, как корректно выразился лорд-наблюдатель, преступная группа была не слишком велика и состояла всего из четырех человек.

Рассказчик умолчал о том, что один из них какое-то, не слишком продолжительное, время работал на корону, в службе новых научно-технических и техно-магических разработок на невысокой должности расчетчика. Сидел на рутинной работе, делал кучу расчётов по заданным алгоритмам, к особо секретным сведениям его не допускали. Официально. А неофициально…

Ученые – народ увлекающийся. Кто-то что-то произнес, с кем-то поспорил, где-то листочек с записями выронил. И вот уже скромный расчетчик, не ведающий, что такое творческое озарение, зато обладающий смекалкой и жизненной хваткой, владеет информацией о том, что созданы некие амулеты, знает их примерный принцип работы, ещё спустя какое-то время узнает, где лежит коробка с отбракованными образцами. По прошествии ещё пары недель увольняется в связи с семейными обстоятельствами. Ну собрался человек жениться и уехал жить к супруге. Что же в этом такого? У новобрачной свой домик имеется, пусть и не в столице, это лучше, чем по съемным квартирам мыкаться. В общем, увольнение его и последующий отъезд никого не насторожили, а то, что амулетов в коробочке чуть меньше стало – никто и не заметил.

Ни про амулеты, ни про коробочку лорд-наблюдатель герцогине говорить не стал. А вот в подконтрольной ему службе – высказался. Громко, четко и, как он надеялся, доходчиво.

А герцогине поведал историю любви хваткого молодого человека по имени Боб, избранница которого тоже оказалась не промах. Наткнувшись на узелок непонятных побрякушек в личных вещах благоверного, она выпытала у него всю подноготную. Поскольку, кроме собственного домика, у дамочки еще и толика магического дара имелась, да ко всему прочему – кузина, служащая горничной у баронессы Промпт, то довольно скоро в умненькой головке сложился план, как за несколько месяцев улучшить семейное благосостояние. В реализации плана принимали участие две пары: Боб с супругой и её кузина с мужем.

В итоге в городском доме баронессы появилась Дороти. В том, что леди Миранда сразу ей поверила и продолжала доверять, заслуга одного из амулетов. Вообще практическое применение нашли только три из всех украденных амулетов, но компании и столь малого количества хватило, чтобы натворить дел. Один амулет обеспечил лояльность баронессы, второй вызывал эффект, сходный с кратковременной выборочной амнезией. Жертва не то чтобы забывала о каком-то предмете, а просто не хотела о нем помнить, вычеркивая на несколько часов из своих мыслей еще так недавно любимый браслет или ценное кольцо. На самом деле заставить забыть можно было любой предмет, ограничения были только по размерам и весу оного. Но любые предметы преступников не интересовали. Поэтому воздействовали они лишь на драгоценности. После чего Дороти ловко умыкала ту вещь, про которую так хотят забыть. Затем женщина передавала украденное напарнику, который проникал на мероприятие под видом слуги и выносил добычу, отводя внимание и взгляд от своей персоны при помощи третьего амулета. Таким образом четыре человека с тремя амулетами изрядно пощипали сливки ританского общества.

Рассказать историю и ни разу не сослаться на амулеты было сложновато, но лорд-наблюдатель справился. Объяснив доверчивость баронессы и забывчивость жертв специфическими проявлениями магического дара Дороти.

Герцогиня слушала, качала головой, в положенных местах ахала, а в неположенных задавала неудобные вопросы. За время беседы лорд-наблюдатель открыл для себя новые грани усталости и решил, что впредь постарается не встречаться для приватных бесед с двумя представителями королевского семейства в один и тот же день.

Герцогине этот разговор тоже дался нелегко. Она устало откинулась на спинку дивана и произнесла:

– Ну что же, надеюсь, графиня Динтон хоть немного утешится тем, что преступники пойманы. Слабое утешение, когда у тебя на руках пострадавший ребенок, но все же от осознания, что зло не избежит наказания – легче дышать.

– Боюсь, что в этом вопросе я пока графине не помощник, – с тяжелым вздохом признался лорд-наблюдатель и, видя недоумение во взгляде собеседницы, пояснил: – Пойманы преступники, промышляющие кражами драгоценностей, к трагедии с дочерью графини они прямого отношения не имеют.

– Хотите сказать, что убийца… – начала герцогиня, затем оборвала сама себя, сделала пару вдохов и продолжила, ничуть не успокоившись: – А это именно убийца! Девочка не погибла чудом! И до сих пор, насколько я могу судить, не вернулась к жизни. Хотите сказать, что убийца до сих пор на свободе? Ходит где-то среди добропорядочных людей. Свободно дышит и наслаждается жизнью! И может быть, даже раскланивался недавно с графиней или со мною…

Леди Александра побледнела, и, хотя поза её осталась неизменной, лорд-наблюдатель буквально кожей ощутил, что она как будто съёжилась, резко уменьшилась в размерах и из сказочного создания без возраста превратилась в испуганную, слабую пожилую женщину. Взгляд её сделался пустым, остановившимся. Граф Черри чертыхнулся про себя, обреченно вздохнул и принялся хлопотать над впавшей в полуобморочное состояние собеседницей.

Все в Ритании знали о трагедии в семье герцогини. Пятнадцать лет назад были убиты её старший сын, его молодая супруга и их ещё не рождённый ребенок. Из всей семьи чудом остался жить лишь маленький Эдуард. Убийцей оказался друг семьи. Долгое время он был вне подозрений, навещал герцогиню, выказывал ей всяческое сочувствие и поддержку. Открывшаяся правда глубоко потрясла всех, а герцогиню чуть не сломила.

Граф Черри уверил женщину, что в случае с Динтонами преступник будет найден в ближайшее время и понесет заслуженное наказание. Затем передал герцогиню Нортенгскую на руки преданным служанкам и наконец-то отправился в особняк Динтонов.

Лорд-наблюдатель ехал по вечерним улицам Лидона, покачиваясь на мягкой скамеечке в недрах личного экипажа, и мысленно перебирал известные ему факты о нападении на Кити.

Фактов не сказать что было много. Граф Черри устало поморщился, вспоминая пухлое заключение лорда Бо о характере нанесенных девочке травм. Заключение было подробнейшим и пестрело такими терминами, которые лорду-наблюдателю не то что понять – прочитать с первого раза было сложно. К заключению были приложены выводы. Выводы профессора разместились на трех страницах, что, как и полагается, делало их более компактными, но, к сожалению, почти не сказалось на читаемости. Помощь пришла от мистера Пиллета. Страничку, исписанную его убористым почерком, лорд-наблюдатель называл про себя переводом с медицинского на ританский. Понять написанное семейным доктором Динтонов было не сказать что легко, но хотя бы возможно.

У Катарины была открытая непроникающая черепно-мозговая травма, повреждения мышц и связок шеи, переломы ребер, ушиб мягких тканей и внутренних органов в области грудной клетки. Характер и расположение травм признались свойственными инерционному механизму их возникновения. Кроме того, эксперты предположили, что незадолго до травмы девушка достаточно быстро двигалась, возможно, бежала. Получила удар в грудь тупым твердым предметом, повреждения позволяют предположить, что это вполне могла быть чья-то рука, а точнее локоть. От удара и резкой остановки пострадавшая совершила кивательное движение головой, при этом получила травму шеи, после чего упала и ударилась затылком.

Как бы страшно ни звучало заключение, всё могло закончиться не так плачевно, поскольку ковер и высокая прическа смягчили удар, если бы не одно, но объемное украшение в этой прическе. Поскольку удар пришелся как раз на то место, где это украшение крепилось, кости треснули и отсчет пошел на секунды. Профессор Бо вывел, что после получения последней травмы жить Кити оставалось семьдесят восемь секунд. Доктор Пиллет не был столь категоричен и говорил, что не больше трех минут, но оба сходились на том, что первую помощь сестре Грегори начал оказывать не позднее чем через минуту после её падения.

Как бы ни хотелось списать всё произошедшее на подельника Дороти, но сделать это не получалось. Либо граф, его сын и зять Дороти, предварительно сговорившись, лгали, что представлялось крайне маловероятным, либо эксперты ошиблись в оценке времени, либо лжелакей не заходил в кабинет.

А даже если бы и зашёл, это вряд ли бы всё объяснило. Поскольку, кроме описания травм, восстановления последовательности их получения и оценки времени жизни с ними, лорд Бо рассчитал и примерный рост обладателя того локтя, что ударил Кити. И силу удара. Эти два последних числа никак не могли совместиться в мыслях лорда-наблюдателя. Значения не подходили ни к одному из мужчин, бывших в момент трагедии на этаже, и лорд-наблюдатель небезосновательно сомневался, что в мире найдется хоть одна женщина, соответствующая этим параметрам. Рост – ниже среднего, сила удара как у лошади. Как и зачем могучий коротышка оказался в кабинете графа? Чем ему помешала Кити? Список вопросов не ограничивался теми, что касались невысокого силача. Лорд-наблюдатель безумно хотел узнать, кто же та дама, что составила компанию графу Динтону? Ни одна из приглашенных на бал дам не походила на ту, что описали Грегори и подельник Дороти.

В голову лорда-наблюдателя пришла мысль, что, судя по последним событиям, у него есть неплохие шансы в один прекрасный день осознать себя постояльцем Лидонской королевской лечебницы для душевнобольных. Поразмыслив на эту тему еще немного, лорд решил, что это был бы не худший из возможных вариантов. «Хоть ел бы регулярно и спать ложился вовремя!» – раздраженно подумал лорд. Перед его мысленным взором тотчас же возникли уютные тенистые аллейки, весело журчащий перед центральным входом в клинику фонтанчик. Не столь давно возведенная при участии Огэста лечебница производила умиротворяющее впечатление. Пару лет назад лорд-наблюдатель наведывался туда по делу о махинациях со строительством аналогичных больниц в других частях страны и до сих пор помнил то состояние покоя, которое нисходило на любого входящего в это заведение. Оказаться там. Жить простой жизнью без забот. Не принимать никаких решений. По утрам сидеть на скамеечке в больничном парке, кормить голубей и ни о чем не думать. На мгновение все это показалось таким заманчивым и желанным, но тут карета, мягко покачнувшись, остановилась у особняка Динтонов.

Мужчина потер слезящиеся глаза и проверил, на месте ли браслет графини. Неторопливо выбрался из экипажа, устало сутулясь, добрел до крыльца. На улице изрядно стемнело. То ли по этой причине, то ли из-за слипающихся глаз ручка дверного молотка нашлась не сразу. Когда же удалось её обнаружить, лорд был столь раздражен, что удар получился чуть сильнее, чем того требовали приличия. Зато сонная заторможенность стала медленно отступать. Не успел ещё умолкнуть звук первого удара, как дверь открыли, и яркий свет на пару мгновений лишил лорда-наблюдателя последних крох зрения.

– Граф Черри, добро пожаловать! Графиня ожидает вас в малой гостиной.

Сперва услышал лорд-наблюдатель, а проморгавшись, увидел радушно распахнутую дверь и угодливо склонившегося лакея.

Мысленно отвесив себе затрещину для большей бодрости, лорд-наблюдатель оставил цилиндр и перчатки на столике и последовал за слугой. Перед входом в гостиную граф максимально расправил плечи, задрал подбородок и только после этого шагнул внутрь.

В гостиной оказалось довольно людно. Встречи с графом ожидала не только графиня, но и оба её пасынка, и старшая из дочерей, и племянница с компаньонкой. Учтиво поздоровавшись со всеми, лорд-наблюдатель приблизился к графине и с поклоном протянул ей браслет.

– Позвольте возвратить вам пропажу, – произнес он, досадуя про себя, что голос его немного хрипит, то ли по причине долгого молчания во время поездки, то ли из-за ещё более долгих разговоров, этой поездке предшествующих.

Леди Анна мгновение недоуменно смотрела на массивное украшение, затем протянула руку, стиснула браслет и, с явным усилием разомкнув побелевшие губы, произнесла:

– Вы нашли их. Вы все-таки их всех нашли! О, поверьте, эта новость гораздо ценнее для меня, чем все сокровища мира! Знать, что преступники, столь жестоко расправившиеся с моей девочкой…

Голос её сорвался, и она умолкла, пытаясь взять себя в руки. В глазах, устремленных на лорда, сверкала какая-то гремучая смесь торжества, горя и благодарности. Лорд-наблюдатель мысленно застонал и, осторожно подбирая слова, объяснил, что кражи драгоценностей и трагедия с Кити, вполне вероятно, ничем не связаны между собой. Он говорил и видел, как гаснет сияние в глазах графини, как на лицо её опускается покрывало полнейшего равнодушия и безучастности. Лишь тень удивления мелькнула в тот момент, когда лорд-наблюдатель сообщил, что ему необходимо ещё раз пообщаться с хозяином дома. Тень удивления мелькнула и пропала. Графиня осталась безмолвна, слово взял Чарльз:

– Отца сейчас нет дома. Он в клубе. Вы можете либо подождать его, но предупреждаю, ожидание будет долгим, либо встретиться с ним завтра.

– Предпочту подождать.

– Располагайтесь, – произнес Чарльз, стараясь выглядеть радушным. Сообщение о том, что нападение на Кити и кражи не связаны между собой, и его несколько вывело из равновесия.

Спустя пару минут, проведенных в гнетущем молчании, граф Черри решил, что лучше всего ему будет дожидаться графа Динтона в одиночестве и стоит попросить у хозяев разрешения переместиться в библиотеку. Но не успел, поскольку Селия, очевидно осознав, что тетушка и кузина находятся в прострации, взяла ситуацию в свои руки. Напомнила домочадцам, что наступило время вечернего чая, сделала страшные глаза в ответ на недоумевающе-вопрошающий взгляд Чарльза. Отдала пару распоряжений слугам, и через пять минут все присутствующие в гостиной чинно восседали вокруг небольшого изящного столика, щедро уставленного всевозможными закусками. Чай гостям разлила леди Анна, молча, но споро, точно и аккуратно.

Лорд-наблюдатель жевал ломтик сыра, пил горячий чай, наблюдал за перемигиваниями и переглядываниями собравшихся и думал, что, возможно, большая дружная семья, встречающая его каждый вечер после работы или провожающая на неё утром, – это, в общем-то, неплохая альтернатива Лидонской королевской лечебнице для душевнобольных.

Эта мысль не оставляла его ещё какое-то время.

Чаепитие закончилось.

Лизи, извинившись, удалилась, под предлогом, что хочет навестить сестру. Грегори и Чарльз пытались поддерживать вежливую беседу с гостем. Леди Анна сидела в глубокой задумчивости и молча крутила в руках вернувшийся к ней браслет. Мисс Грин рукодельничала в уголке, Селия помогала ей, распутывая нитки и время от времени вставляя фразу или две в вялотекущий мужской разговор.

Наконец в особняк вернулся отец семейства. Заглянул в гостиную и, многословно извиняясь и даря улыбки, сообщил, что он непременно поговорит с гостем, буквально через десять минут. Ему просто необходимо подняться на пару мгновений к себе, переодеться, и он будет в полном распоряжении лорда-наблюдателя.

Спустя четверть часа гостиную покинула мисс Грин, предварительно состроив Селии умилительную гримаску. Селия, улыбнувшись, пояснила:

– Мисс Грин очень устала. Бесконечно жаль, но ей просто необходим отдых.

Прошло ещё пятнадцать минут. Лорд-наблюдатель пару раз выразительно кашлянул и требовательно посмотрел на Чарльза. Тот вздохнул, поднялся и, пообещав, что немного поторопит отца, вышел.

Отсутствовал он минут десять. За это время лорд-наблюдатель почти вернул себе благодушное состояние, утерянное было стараниями графа Динтона. Почти, но не совсем. На пороге возник возвратившийся Чарльз и при виде его мучнистой бледности и подрагивающего подбородка всё благодушие лорда-наблюдателя растаяло без следа.

– Граф… – с порога заговорил Чарльз, но осекся, обвел гостиную полубезумным взглядом. Замер, уставившись на брата. Постоял мгновение и вытолкнул из себя два слова: – Отец мертв.

Лорд-наблюдатель прикрыл глаза и решил, что, видимо, в его случае реальных альтернатив лечебнице для душевнобольных просто нет.