Текст книги "Да что вы знаете о настоящих принцессах? (СИ)"

Автор книги: Светлана Романюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

Глава 37

Его величество Матиас I умостился на стул возле шахматного стола и с видимым наслаждением откинулся на высокую спинку.

– Присаживайся, присаживайся, – в очередной раз поторопил он лорда-наблюдателя.

Лорд-наблюдатель торопиться и не подумал. Он пристально вглядывался в лицо монарха, отмечая, что за последние недели Матиас чрезвычайно изменился и даже похорошел. Он по-прежнему был удручающе худ, но скелет больше не напоминал. Кожа его была старчески тонкой, но на щеках сиял румянец, особенно яркий после эмоционального разговора с маркизой. Ясный и цепкий взгляд, уверенный и веселый голос однозначно свидетельствовали о том, что свадьба сына пошла королю на пользу.

Граф Черри медленно подошел к предложенному стулу. Весь кабинет был залит солнечным светом. Одно из высоких окон было приоткрыто, и в щель эту врывался теплый шаловливый ветерок, колышущий распахнутые портьеры, играющий, наверняка серьёзными и важными, бумагами на столе и треплющий остатки волос на королевском черепе. Почему-то именно этот покачивающийся пушок казался лорду-наблюдателю наиболее вызывающим, внезапно захотелось собрать его в горсть и трясти его величество, пока не вытрясешь всю правду из этого паука-переростка.

Видно что-то такое промелькнуло во взгляде посетителя, что король, открывший было рот для очередного понукания, молча этот рот захлопнул, подобрался, посерьезнел и терпеливо наблюдал за тем как медленно, с протяжным стоном ножек цепляющихся за паркет, вытягивал лорд-наблюдатель стул. Как плавно и текуче он умащивался на этот стул, долго устраивал стройные ноги, неспешно обвёл кабинет бесконечно усталым взглядом, а затем останавил этот взгляд на лице сюзерена и тяжело и безнадежно уронил вопросы:

– Зачем? Весь фарс этот зачем?

Губы Матиаса сжались в тонкую линию, глаза сощурились.

– Вам этот фарс был зачем, ваше величество? – продолжил вопрошать лорд-наблюдатель.

– Понял-таки? – невесело усмехнулся король, и предупреждающе вскинул руку, останавливая возможный поток уточняющих вопросов и возмущённых восклицаний. – Не спеши, теперь-то уж чего. Узнаешь всё. Давай только с цветом сперва определимся.

Король проворно ухватил две пешки со столика, черную и белую, на мгновение руки его скрылись под столом и вынырнули оттуда уже сжатые в кулаки.

– Выбирай, – велел Матиас.

Лорд-наблюдатель легко, быстро, не задумываясь и не имея не малейшего желания задумываться на эту тему, хлопнул Матиаса по левой руке. Кулак разжался, на ладони, поблескивая глянцевым боком, лежала черная лакированная фигурка. Невероятно изящный человечек, с маленьким очень выразительным личиком.

Король, вручил фигурку сопернику, а сам установил оставшуюся, белую, на доску. Радостно и довольно потер руки и споро стал расставлять остальные фигуры. Лорд-наблюдатель не испытывая ни радости, ни особого огорчения по поводу доставшегося ему цвета, старался не слишком отставать от короля. Наконец, всё было готово, и Матиас передвинул пешку, стоящую перед королем на две клетки вперед.

– Поговаривают, ты в последнее время сказками увлекся? – вскольз спросил он у графа.

В ответ тот отчётливо скрипнул зубами и молча переставил пешку стоящую перед слоном со стороны ферзя на одну клетку.

– Но-но, полно. Не ершись. Сказки дело хорошее. Особенно – правильные сказки, – напевно заговорил Матиас. – Только вот непросто правильную сказку найти. Давай-ка я тебе подсоблю в этом деле. Расскажу одну сказочку для коллекции. Правильная сказочка! Хорошая. Да и не сказочка вовсе, а быль. Не сказать, что вовсе уж давняя, но основательно подзабытая.

Голос Матиаса стал тихим, слова падали размеренно, сам он полуприкрыл глаза и говорил, тихонько покачиваясь из стороны в сторону. Про игру при этом не забывал, и практически не глядя двинул вторую пешку, поместив её аккурат рядом с первой. Теперь в центре доски красовался маленький, готовый к атаке отряд белых.

– Случилось это во времена Великого Исхода. На Континенте дело было. Эльфы всходили на палубы своих кораблей и уплывали в неведомые дали, некоторые правда утверждают, что улетали, но это не так важно. Важно, что дали до сих пор неведомые, а улетали или уплывали не проверишь теперь. Главное, что один из их магов великих, на палубу корабля ступил, но на Континенте у людей оставлял своего праправнука. Любовь у него как-то с обычной человеческой женщиной случилась. Женщина уж давно умерла, и дети их совместные умерли, и внуки. Праправнук вот к тому времени только и остался. Эльф этот за ним приглядывал пока на Континенте жил, а тут уехать задумал. И решил потомка своего на прощание одарить.

Король окончательно прикрыл глаза и замолчал. Лорд-наблюдатель подождал минутку, затем кашлянул. Король приоткрыл один глаз, глянул на него осуждающе и проворчал:

– Ты не кашляй, ты ходи, давай!

Давясь тихим бешенством, лорд-наблюдатель звучно стукнул по доске ещё одной пешкой, отзеркалив последний ход короля. Черная фигурка стояла на пути передового отряда белых, носом уткнувшись в одну и угрожающе поглядывая на вторую вражескую пешку. Выглядела она беззащитно и трогательно, как будто понимала, что ответный ход соперника может стать для неё последним, но отступать не собиралась, смотрела, гордо, обреченно и грозно. Лорд-наблюдатель столь же грозно смотрел на короля. Король ни на кого не смотрел, довольно жмурился на солнышке и чуть ли не урчал, как сытый старый кот.

– О чем это я? – лениво протянул он. – Ах да! О прощальных дарах! Так вот, подарил он потомку своему три колечка. Колечки золотые, с драгоценными каменьями по ободу установленными. В каждом кольце по девять камней. Кольца золотые, да не простые! А вовсе даже волшебные. Кладешь колечко на землю, а затем до него сверху дотрагиваешься, ну или кровушки чуток капаешь. Волос вот прядку тоже уронить можно. Но я опять отвлекся. Так вот если это колечко на землю положить и дотронуться, то камешки светиться начинают. Ежели семь, восемь или и вовсе девять светятся, то подходишь ты этой земле и лучшего правителя для неё не сыскать. Подданные тебя любить и уважать будут, и соседние державы бояться и тоже уважать. В общем, всемирное уважение такому правителю. Ежели меньше семи, но больше трех. То будешь ты правитель-середнячок. Кто-то уважение окажет, кто-то в спину плюнет. Ну побунтует может быть кто-то, но так меленько, не взаправду. Напьются, морды друг другу набьют, да и остынут. Соседи может с войском к границе подойдут. Может войной даже наступят. Победят или нет, тут уж не угадаешь, смотря когда, смотря кто. Обычное дело, в общем. Но уж ежели из камней три и меньше светится, то – беда. Не удержать тебе трона, если достанется, как ни тужься. Не в тебе дело, ты может быть очень даже человек хороший, умнейший, сильнейший и достойнейший, но вот не твое это время, али земля… Не твое и хоть ты тресни!.. Ты на меня глазищами своими не сверкай, ты ходи давай!

Лорд-наблюдатель перевел взгляд на доску и увидел, что Матиас уже успел переставить своего коня, вывел его из-за спин защитного ряда пешек и поставил симметрично первой выведенной черной фигуре. Пешку же, так удобно подставленную в центре, трогать не стал. То ли побрезговал чужой оплошностью воспользоваться, то ли сам оплошность допустил. Граф Черри грустно усмехнулся, и, подумав, что не при его должности чужими оплошностями брезговать, бестрепетно смахнул фигуру противника, передвинув пешку по диагонали. Подумав, что хоть и не спасет этим ей жизнь, так хоть обменяет. Теперь по центру доски черная и белая фигурки стояли рядом.

Король не стал выглядеть менее довольным после потери, лишь ещё больше сощурился и завершил свою сказку, которую рассказывал, вворачивая просторечные словечки, где надо и где не надо:

– В общем, колечко то власти никакой не даёт, но вот силушку свою оценить, прежде чем в бой за сытное место ввязываться – помогает. Подарил эльф три колечка праправнуку, да и уплыл. Пользовался ли тот, кольцами, или просто как память хранил, то не известно. Перед смертью роздал он те кольца детям своим. Обоим сыновьям и дочке. Старший сын сгинул где-то то ли с кольцом вместе, то ли и вовсе из-за кольца. Оставшиеся брат с сестрой прожили жизни долгие и по тем временам счастливые. На том сказка заканчивается, а начинается вовсе даже быль. Один из детей среднего брата вскорости на престол Кленции взошёл. И потомки его, кольцо хранили и на троне сидели крепко, лишь последний позиции сдал, чем Инсенс и воспользовался. А сестра младшая своей дочери колечко передала. Так и повелось, передавалось оно в той семье по женской линии, от матери старшей дочери, пока в Ританию не попало. Эдгара III помнишь?

Его величество посерьезнел, приподнял бровь и съел конем зарвавшуюся пешку соперника.

– Затейника?

– Его, самого. Так вот, матушка предка моего легендарного родом из Кленции была, когда к супругу приехала, в приданом, в том числе, и колечко сказочное привезла. Вот это самое.

Король поднял левую руку и лорд-наблюдатель с удивлением заметил на мизинце прямо под печаткой тоненькое колечко с небольшими бесцветными камешками. Раньше это кольцо никогда его внимание не привлекало, даже сегодня, когда граф по этой самой руке хлопал, с цветом фигур для партии определяясь. Граф тряхнул головой, отгоняя все сильнее наваливающееся безразличие, и тоже взялся за коня, установил его перед ферзем, заделывая брешь в ряду пешек.

– Затейник Эдгар, конечно, был знатный. Но батюшке своему и в подметки в этом плане не годился. Тот как-то с фейри договориться сумел. Поговаривали, что в юности любил он одну зелененькую прелестницу, но поговаривали тихонько и с оглядочкой. Да… Так вот, батюшка Эдгара договорился с фейри и привязал к эльфийскому кольцу хранителя-фейри.

Хранителя необычного. Вроде фейри, да не совсем. В человеческом облике росту и цвету он был нормального, да голосом изъясняться мог. Но проявлялся, лишь в те времена, когда претендент достойный королевской короны начинал свой путь к трону, а всё остальное время духом бесплотным к кольцу привязанным, был. Так, что первого в династии – оберегает до конца, а с потомками ментально может пообщаться. Изредка. Если повезет. Да…

Матиас замолчал, потер высокий лоб ладонью и передвинул ферзя на одну клетку по диагонали, загораживая короля. Лорд-наблюдатель смотрел на партнера по игре во все глаза. В пустой голове графа гулко перекатывались слова и обрывки фраз «первый в династии», «хранитель», «Эдгар Затейник».

– Вы хотите сказать, ваше величество, что лорд Гард был тем самым фейри-хранителем Эдгара III, первого короля в династии Дримеров? – тихо уточнил он.

– Я не хочу. Я говорю, – сварливо поправил его Матиас.

– Сведения, разумеется, в высшей степени интересные, но зачем вам нужно было устраивать эту бурю в стакане воды с покушениями на невесту вашего сына, мне до сих пор не понятно! – высказал накипевшее граф.

– А что я, по-твоему, ещё мог сделать? Если у меня колечко шесть камешков показывает. У Александры – пять. А у Огэста три еле теплятся! – рявкнул король. – Махнуть рукой и оставить страну на это великовозрастное дитя? Он неплохой – мой сын. Он достойный человек! Он добр! Он талантлив, черт побери! Но страну на него не оставишь. Не удержит. И на Александру не оставишь. И дело даже не в том, что отец её от трона отрекся. Сколько ей лет? На сколько она меня переживет? Да и переживет ли? А Эдуард… Чудесный мальчик. Умнейший! Трудолюбие у него невероятное. Скромный и спокойный. Только у него вообще один камешек светится. Понимаешь? Этой стране в это время ни Огэст, ни Эдуард на троне не нужны. Плюнуть на всё и помереть? А после меня? В Кленции плюнул один. И пришёл Инсенс. Понимаешь? А Ритании он нужен – подобный Инсенс? Молчишь? Смотришь? А чего смотришь? Ходи давай!

Лорд-наблюдатель вздрогнул, схватил второго коня и вывел его в ряд перед строем пешек, поближе к центру. Теперь черный конь угрожал белому. Тому самому, что ход назад безжалостно расправился с пешкой, поставив точку в размене. Матиас посмотрел на доску и скорбно поджал губы. Вздохнул и начал жаловаться:

– Если бы ты знал, как это трудно, спровоцировать переворот по отношению к себе! Сколько не зажмуривайся, сколько не отворачивайся, руку в карман запустить – всегда готовы, а горло перерезать – кишка тонка. А уж как сложно спровоцировать переворот достоверный, но хорошо контролируемый, практически бескровный и крайне неудачный!

Предки мои затейники были, конечно, изрядные. И хранитель Эдгару помог неимоверно. Без его удачи, без его охраны Эдгар бы в то время со своими новшествами на троне долго не усидел, сколькими бы там камешками колечко не подмигивало. Только что теперь-то делать? Что мне-то делать теперь? Хранителя этого ни отвязать, ни в море кинуть… Нет, колечко в море разумеется можно, но хранитель-то останется! Я помру, меня не станет, да о чем я говорю, я и помереть-то не успею, а он уже пойдет себе нового подопечного искать! Одна династия – выродилась, пришла пора для новой! И взойдет на престол спустя какое-то время, хорошо, если кто-то вроде Эдгара, а если Инсенс? Только удачливей и неуязвимей. Кто его знает, чем хранитель руководствоваться будет, к претенденту на трон прикипая. Мне только о формальных условиях известно.

Трон – свободный или почти освободившийся. Наследников достойных нет. Те, у кого три огонька и меньше – не в счет. Не считаются они. Разве что в качестве грелки – сиденье на троне погреть. Нда… И именно тогда должен обозначиться претендент, а то и несколько, для короны подходящих. Претендент этот должен письменно ли, устно ли, выразить стремление занять трон ританский. Но это стремление обозначить обязан. И вот тут-то и появится хранитель. А когда претендент путь к цели начинает, хранитель его ещё раз оценивает и от опасностей всяческих оберегает. При этом, чем опасностей больше, тем оценка достовернее, а связь с хранителем крепче. А претендент может даже и кольца этого в глаза не видеть. И о хранителе не подозревать… Но шагать к цели должен.

У лорда-наблюдателя мелко задергался левый глаз, он прижал нижнее веко пальцами и подтвердил:

– Вы такого претендента нашли.

– Нескольких даже. Говорю же, чтобы в этом удостовериться пряди волос достаточно.

– И её высочество, Гердта Дабршвейгская в их числе.

– Правда, удачно получилось? – радостно оскалился король. – Претендент – есть. Подпись на правильно составленных бумагах – есть. Хранитель материализовался и даже к претенденту прикипеть успел. Новая династия есть, переворота – нет. А? Каково! Жена моего сына – основатель новой династии! Огэст будет на троне, пусть и формально, и при этом страна – в надежных ручках. А со временем, даст Бог, корону мои внуки оденут.

– И герцогиня Нортенгская об этом безобразии знала и даже активно участвовала, – констатировал очевидное лорд-наблюдатель.

– Не будь к ней строг. Ей это вовсе не нравилось. Она мучилась и рыдала. Ей было жаль этого пустого и не слишком порядочного Морнингтона. Но именно ей приходилось намекать ему, изворачиваться, внушать… Ты попробуй, вложи в голову взрослого здравомыслящего мужика мысль о том, что для того, что бы трон занять, или нужного человека на него посадить, то следует не короля убить, не наследника его, а на невесту наследника покушаться! Ей было жаль Морнингтона, гораздо больше она жалела Гердту, боялась за неё, но за Эдуарда она болялась больше всего. Она хочет для внука долгой, тихой жизни в теплом семейном кругу, а не жизни сверкающей, но краткой. Лучше лет восемьдесят в собственной лаборатории, чем пара лет, но на троне.

Лорд-наблюдатель сощурился, ему хотелось сказать что-то едкое, хлесткое, но справедливое. Что бы этот худой старик понял, что так нельзя! Что именно нельзя граф ещё сам до конца не осознал, то ли нельзя устраивать такой грандиозный фарс в принципе, то ли просто без его, лорда-наблюдателя, ведома нельзя. Но, нельзя! В голове мелькали, лица, фразы, становились понятны многие недомолвки и оговорки. Вспомнилось худенькое личико, внимательный взгляд и пушистые ресницы маленького пажа принцессы.

– А если бы её высочество погибла?

– За её безопасность отвечал хранитель!

– А не хлипковат ли в этот раз хранитель получился? – выплюнул граф Черри очередной вопрос.

– Каковы угрозы, таков и хранитель, – спокойно пояснил Матиас, сделал небольшую паузу и со вздохом добавил: – Ничего, подрастут.

– И всё же! А если бы её высочество погибла?

– То настал бы черёд следующей претендентки! – рявкнул Матиас. – Ты пойми, я должен был найти основательницу новой династии до того как помру! Потому что потом хранитель бы сам выбирать начал! Желающих налетело бы – не продохнуть! И не факт, что тогда хранитель бы на супруге Огэста остановился.

Король аккуратно взял в руки фигурку коня, покрутил её и торжественно водрузил на d6.

– Шах и мат.

Лорд-наблюдатель оторопело уставился на доску, с доски на него с укором уставилась фигурка черного короля. Действительно шах и мат. На шестом ходу. Позор.

Между тем, Матиас взгромоздил локти на столик и уронив лицо в ладони тихо заговорил:

– Я предусмотрел всё в этой театральной постановке! Ни Огэсту, ни Ритании ничто не угражало! А за Гердтой хранитель должен был присмотреть. Я радовался как ребёнок! Я и сейчас рад, как всё вышло. Как всё устроилось. Но вот эту женщину, меняется которая… Эжени, да? Эжени эту я предусмотреть не смог. И ведь, что смешно, она на Гердту не нападала! Она ей зла не желала. Она меня ненавидела! Из-за Инсенса. И хранитель угрозы от неё не почувствовал. А эта Эжени могла запросто и Огэста убить, и остальных ненароком. И всё было бы зря! Понимаешь! Вся эта возня, все планы эти. Всё напрасно было бы. Всё!

Матиас поднял голову, посмотрел на графа мутными, больными даже глазами.

– Много лет назад, что ты, что Огэст только вышли тогда из детской, Инсенс приезжал в Ританию. Просто приезжал. Он тогда еще не думал о власти. Не рвался к ней. Мы с ним родственники. Он тоже из того гнезда, в котором кольцами эльфийскими владели. Его ветви просто кольца не досталось. Но помнили о них, предания какие-то семейные были. Приехал. По Ритании путешествовал. Осматривал всё. Живой, подвижный, весёлый. Шутил много. Мы с ним несколько раз виделись. Пару раз в очень неформальной обстановке. Он про кольцо вскользь упомянул. Я плечами пожал и кольцо показал. Со смехом опробовали его там же в парке. На ританской земле у него не сработало. Ни единый камешек ни мигнул. Он кисет тогда вынул. С родной землей. Сказал, что всегда с собой в дальние путешествия горсть родной земли берет. На неё кольцо и положили. Он и дотронулся. А оно возьми и засияй! Все камни вспыхнули! Представляешь? Все девять! Он сразу как-то посерьезнел. До отъезда своего как пьяный ходил. Говорил невпопад. Замолкал не вовремя. Уехал. А через несколько лет закрутилось всё! Завертелось вихрем!

Матиас умолк, с силой потер лицо ладонями. Граф смотрел на него, не зная, что сказать, да и нужно ли говорить. Матиас уронил руки на колени и откинулся на спинку стула. Оживление, которым он был охвачен в начале встречи, куда-то делось. Это вновь был старый больной человек, который говорит тихо, устало, с одышкой:

– Он ведь писал мне потом. Инсенс. Когда уже понял, что зарвался, что проигрывает в той войне, что не удержит ни короны, ни головы. Винил меня, что я его обманул. Что кольцо не сияло, что это я его иллюзиями украсил. Что сгубил я его… Я не ответил. А что тут ответишь? Что лжи не было? Что тот Инсенс идеально подходил для той Кленции, но с тех пор утекло слишком много времени и пролилось слишком много крови? Что всё изменилось? И все изменились. И Инсенс. И страна. И этот новый Инсенс, в крови по локоть, не удержит уже ни одной короны? Потому что руки от этой самой крови – скользкие! Такими уже ничего не удержать… Разве он поверил бы? В своих неудачах всегда легче винить кого-то, но не себя.

Голос короля опустился на последних фразах до шепота, а потом и вовсе затих.

Солнечный свет продолжал заливать кабинет. Шелестели от ветра документы на письменном столе, трепетали портьеры на окнах и клочки пуха на почти лысом черепе короля. За шахматным столом сидели два очень усталых мужчины. Наконец, старший из них разомкнул горестно сжатые губы и, тихо махнув рукой, произнес:

– Ступай Роберт. К Кристоферу ступай. Проверь там указ, что он для Дороти подготовил, а после иди отдыхать. Слышишь? Отдохни, как следует! Ты ведь носом клюёшь! Глупейшие ошибки допускаешь! Поспи. Выспись обязательно! Тебе пока можно. Твоя будущая королева обожает шахматы! Тебе с ней ещё не одну партию играть.