Текст книги "Верхний Ист-Сайд "Прощай, Нью-Йорк?" (СИ)"

Автор книги: Светлана Бланкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 54 страниц)

–Кларисса, – слышу я тихий женский голос полный боли и отчаяние, я слышу его даже не смотря на шум вокруг, и я узнаю этот голос.

Радостная улыбка моментально исчезает с моего лица, уступая место сожалению, я опускаю руки с шеи Джека на его грудь, а затем и вовсе отворачиваюсь от него.

–Клэр? – спрашивает меня ничего не понимающий Джек, но я уже смотрю на женщину стоящую напротив меня и чувствую, как всё внутри меня разрывается на части.

–Миссис Хилл, – с трудом выговариваю я, скрещивая руки на груди. – Мне жаль.

Мама Брайана стоит напротив меня, держа в руках скомканный платок, которым она утирает всё не проходящие слёзы. Она выглядит усталой, болезненной, её глаза красные от слёз, а ладони держащие платок заметно дрожат.

–Как же так, Кларисса? – дрожащим тихим голосом спрашивает она и к нам вдруг подходит её муж, который тут же обнимает Лили.

Я никогда не рассказывала родителям Брайана, что он поднимал на меня руку, никогда, перед ними я всегда выставляла его в самом лучшем свете, потому что… они любили его, любили меня и я… словно вновь обрела родителей, и я не хотела причинять им боль. Но теперь они всё узнали и, наверное, узнать всё так… через прессу… ещё больнее, ещё сложнее, чем узнать подобное от родного человека.

–Боже, – всхлипывает Лили, мне так жаль, так жаль!

Если честно, я не хотела видеть родителей Брайана, я не хотела испытывать чувство вины, которое я сейчас всё же испытываю, я не хотела расстраиваться, но мы всё же встретились. И я старалась держаться отстранённо, но сейчас я уже обнимаю Лили,… мне сложно представить какую родительскую боль она сейчас ощущает.

–Это не ваша вина, в ответе за это только Брайан, – говорю я, крепко обнимая Лили, и моё сердце словно разрывается. Мне так её жаль!

–Как же так, дорогая, как же так…

–Ну, всё, хватит, Лили, хватит, – говорит Ричард и Лили отстраняется от меня.

–Прости, дорогая! – всё шепчет она, пытаясь смахивать слёзы.

–Вы сможете увидеться с внучкой, если, конечно захотите, в любое время, – говорю я то, о чём и не думала размышлять. Я знала, что позволю родителям Брайана видеться с Жозефин, в этом своём решении я не сомневалась, а насчёт самого Брайана мне всё ещё нужно подумать.

–Спасибо, Кларисса, – кивая мне, говорит мистер Хилл и переводит взгляд куда-то за меня, и я вспоминаю, что Джек стоит прямо позади меня… по крайней мере, стоял. – Извини, Кларисса, если бы мы только знали, если бы ты сказала нам…

–Не думаю, что вы бы смогли сделать хоть что-то, – говорю я и оборачиваюсь, чтобы понять, где Джек, и я сразу же натыкаюсь на него. Он всё также стоит позади меня, но уже с поникшим взглядом. – Это родители Брайана, – довольно тихо говорю ему я.

–Я уже понял, – отвечает Джек, взяв меня за руку.

–Не будем тебе больше мешать, Кларисса, – говорит мистер Хилл, и я вновь оборачиваюсь на них.

–Я свяжусь с вами чуть позже, и мы всё обсудим, – с тяжестью во всём теле, от которой я думала, я уже избавилась, говорю я и, проследив, как отдаляются от меня родители Брайана, я ненароком нахожу взглядом его самого.

–Даже не думай, – говорит мне Джек, сильнее сжав мою ладонь.

–Я должна с ним поговорить, – поворачиваюсь к Джеку я, и он смотрит на меня просто убийственным взглядом, он не понимает зачем. – Я должна отдать ему эти кольца, – поднимаю левую руку я, чтобы Джек увидел их. – И я должна поговорить с ним по поводу нашей дочери.

–Ты позволишь ему видеться с ней? – с неким осуждением в голосе спрашивает Джек. Похоже, он ненавидит Брайана даже больше чем я сама. Или… я просто привыкал к нему, привыкла к поведению Брайана, к его выходкам, я для Джека всё это всё ещё ненормально.

–Да, – с сомнением не только во взгляде, но и в голосе киваю я. – Но я это делаю не ради Брайана, а ради Жозефин, я не хочу, чтобы потом она обвиняла меня в том, что это я причина, почему её настоящий отец не общается с ней. Пусть Брайан видит её, общается с ней, но когда Жози вырастет, когда она узнает и поймёт какой её отец на самом деле, и что он в своё время делал… я думаю, она сама примет для себя решение хочет ли она общаться с ним и знать его или же нет. Но я должна дать ей эту возможность, я должна дать ей выбор, а для этого я должна позволить Брайану навещать её, видеть её и быть её отцом.

Джек молча смотрит на меня не менее пристальным взглядом. Он понимает, что я права, но он не хочет, чтобы я оказывала Брайану эту услугу, и я сама этого не хочу, но дело здесь не в моих желаниях. Я делаю это не ради себя, не ради, Брайана, а ради дочери. Ведь сегодняшнее моё решение может изменить жизнь Жози.

–Только не иди за мной, говорю Джеку я и, задержав внимательный взгляд на его тёмных глазах, я осторожно разворачиваюсь и делаю несколько шагов вперёд. – Джек! – резко оборачиваюсь на него я, понимая, что он идёт следом за мной.

–Клэр, – пронизывающим взглядом смотрит на меня он.

–Пожалуйста, мы же в верховном суде! Оставайся на месте, – едва ли не умоляющим тоном прошу его я, и, заметив, как недовольно вздыхает Джек, я вновь оборачиваюсь и иду к уже заметившему меня Брайану.

Он говорит что-то своему адвокату и тот уходит и если не считать ещё несколько десятков людей вокруг нас, мы с ним впервые с благотворительного вечера остаёмся наедине.

Молчание, пустые взгляды и мурашки по всему моему телу. Я вижу в Брайане лишь монстра, я не вижу человека, но он изменился, его взгляд стал другим и я вновь подмечаю то, что он… будто всё, наконец, понял и осознал.

Я не хотела и не хочу говорить с ним, мне мерзко, мне противно, и моё внутренний страх всё ещё отзывается на присутствие Брайана.

–Прости меня, если когда-нибудь сможешь, Клэр, – вдруг первый говорит он, прерывая наше молчание, и меня всю словно обдаёт ледяной водой.

Я не думала, что он хоть когда-нибудь скажет эти слова и сейчас слышать это… до безумия странно.

–Не смогу, – неожиданно ледяным голосом говорю я. – Я никогда не смогу тебя простить, Брайан, даже если я захочу. Никогда… – качаю головой я, чувствуя внутри распыляющуюся ярость. – Ты просто уничтожил меня, – качая головой, не свожу с него пристального взгляда я, и мои глаза, кажется, вновь заполняются слезами.

–Мне жаль, – хмурясь, смотрит на меня Брайан.

–Забери это, – снимаю кольца я и протягиваю их ему.

–Это твоё, – увидев, что это кольца, говорит Брайан, и не думая их принимать, и я просто переворачиваю ладонь, и кольца звонко падают на пол, и этот звон ещё долго будет стоять в моей голове.

Кто-то оборачивается на нас, задерживает взгляды, кому-то всё равно и мне в частности.

–Ты же не позволишь мне видеться с дочерью, так почему не сказала это в суде? – спрашивает Брайан, спрятав руки в карманы своих брюк. Он подавлен.

–Я позволю тебе видеть её хотя бы раз в неделю, но не ради тебя, Брайан, а ради Жозефин, – говорю я не без усилий и наблюдаю за тем, как сменяется выражение лица Брайана. Он буквально поражён.

–Жозефин? – едва слышно спрашивает он. – Ты назвала её Жозефин?

–Да, – уверенно отвечаю я и понимаю, что Брайану это имя вполне нравится, но думаю, если бы он знал, что я назвала нашу дочь в честь бабушки Джека… его реакция была бы немного другой.

–Спасибо, Клэр, – неуверенно говорит мне Брайан.

–Не благодари, потому что, я повторюсь, я делаю это не ради тебя, а ради дочери.

Я бросаюсь словами словно это ножи. Сняв кольца, сняв с себя узы брака с этим человеком и обретя защиту Джека, обретя его поддержку, обретя его самого, я словно освободилась, я явно стала более уверена в себе, более решительна. Это пока едва заметно, но я это чувствую, я чувствую, как постепенно возвращаюсь. Ведь всего месяц назад я и подумать не могла, что буду так говорить с Брайаном, ведь ещё месяц назад я до дрожи боялась его, а сейчас мы будто поменялись ролями.

Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но и в этот раз я буквально натыкаюсь на Джека, он всё же подошёл ближе. Интересно, и как долго он стоял прямо позади меня пока я говорила?

Но Джек даже не двигается с места, он как стоял, так и стоит, смотря вперёд на Брайана и полностью игнорируя меня. Обернувшись, я понимаю, что и Брайан смотрит на Джека, вот только взгляды у них разные. У Джека он убийственный, испепеляющий, наполненный ненавистью и злостью, а у Брайана он пустой, задумчивый и словно виноватый, но не трусливый.

–Джек, идём, – вновь повернувшись к нему, говорю я. – Джек.

–Если ты решишь её хоть пальцем тронуть без моего ведома, – отстраняет меня в сторону он, делая шаг вперёд, – это будет твоим последним решением в твоей жалкой жизни, – говорит он, не сводя взгляда с Брайана.

–Ты угрожаешь мне в верховном суде, Фостер? – едва ли не усмехается Брайан, а Джек словно срывается с цепи.

–Джек, нет! – схватив за локоть едва успеваю остановить его я. – Уходим, он того не стоит.

Ещё секунду он смотрит на Брайана, который уже успел освободить руки для того, чтобы защищаться, а затем Джек, наконец, отворачивается.

–Хватит, успокойся, – тихо говорю ему я, держась за его руку.

–Всё прошло отлично, – говорит Джек, когда мы подходим к Дэвиду и они пожимают друг другу руки.

–Да, даже лучше, чем я надеялся, – довольно улыбается адвокат.

Джек напряжён, я чувствую это, потому что держу его за руку, которая кажется словно каменной, но он старается не подавать виду, но Джек ужасно зол, я вижу, как пульсирует вена на его шее.

–Когда мы поднимались сюда, журналисты уже поджидали нас, а теперь, когда решение уже вынесено, они будут ещё более требовательны, – говорит Дэвид. – Кларисса, – переводит на меня сосредоточенный взгляд он, – ты можешь задержаться буквально на несколько минут и ответить на несколько самых волнующих всех вопросов или же просто сказать то, что хочешь, или же, если у тебя нет на это никакого желания, ты можешь также уйти, не сказав никому ни слова. Выбор за тобой, но принять решение тебе нужно здесь, а не на улице. Там мешкать нельзя, ты либо идёшь не останавливаясь до машины, либо же тебе придётся говорить.

Я перевожу растерянный взгляд на Джека, словно прося у него помощи в принятии этого решения, но я довольно быстро себя одергиваю. Хватит мне полагаться на других, хватит перекладывать ответственность, мне пора вновь самой принимать решения и не бояться их последствий.

–Я не хочу говорить, – смотрю на Дэвида я. – Думаю, сейчас меня активно начнут приглашать на интервью, на разные шоу и… возможно там я всё расскажу, но не сейчас.

Дэвид понимающе мне кивает и, улыбнувшись поджав губы, он вновь протягивает руку Джеку.

–Что ж, с вами приятно работать.

–Взаимно, – с одобрением говорит Джек, и пока Дэвид прощается и со мной, в моей голове появляется интересная мысль, а точнее очень полезная.

–Дэвид, – обернувшись, останавливаю его я, когда он уже уходит. – Как насчёт работы на постоянной основе?

У меня, конечно же, есть сомнения, но… мне нужен адвокат, нужна команда юристов лично для меня, потому что у моей компании в этом плане всё отлично. Но я сама уже давно нуждаюсь в официальной юридической защите, и если Дэвид согласится, я буду очень рада, он хороший адвокат, у него есть проверенная команда, и это именно то, что мне нужно.

–Позвони мне, Кларисса, и мы всё обсудим, – слегка ошарашено, удивлённо, но всё же с довольной полуулыбкой на лице говорит Дэвид.

Я киваю ему и вновь поворачиваюсь к Джеку, который едва заметно улыбается, смотря на меня.

–Что? – растерянно спрашиваю я, не понимая его такого изучающего меня взгляда.

–Ничего, – отведя взгляд, улыбнувшись, качает головой он. – Просто… ты вернулась, – снова смотрит на меня Джек.

–Ещё нет, – качаю головой я. – Но я стараюсь.

Улыбнувшись, Джек кивает, притянув меня ближе к себе, и я чувствую, как он целует меня в макушку, и по всему телу пробегают мурашки.

–Я знаю, – шепчет он.

Мы стоим у самых дверей, люди уже не обращают на нас внимания, хотя ещё полчаса назад на нас было нацелено несколько десятков глаз. Я теперь могу не скрываться, мы с Джеком теперь можем просто жить так, как мы с ним хотим, нас теперь ничто не обременяет, мы свободны. И я знаю, что люди всё равно будут болтать, они будут осуждать, обсуждать, приукрашивать, поэтому я не вижу смысла скрывать наши с Джеком отношения и оттягивать момент, когда все всё узнают. Просто, если мы сделаем это сейчас, если мы с Джеком выйдем из здания суда вместе держась за руки… недовольства будет куда больше чем если бы мы сделали это не сегодня, а через пару месяцев, например.

Меня будут осуждать, но мне всё равно, меня будут называть всеми непристойными словами, которые только известны, меня будут выставлять лгуньей, но… мне всё равно на людей, на их мнение, на их осуждение. Я ждала этого дня слишком долго, чтобы обращать внимание на мнение людей, которых я даже не знаю.

–Мы выйдем вместе? – спрашиваю Джека я, не поднимая на него взгляда. – Ты не боишься? Ты не против?

–Я? – усмехаясь, удивляется он, и я отстраняюсь от Джека, чтобы посмотреть на него. – И чего же я должен бояться, Клэр? – с абсолютно серьёзным выражением лица смотрит на меня он, но Джек не получает от меня ответа, потому что я не знаю, что сказать.

Для меня не нужно причин, чтобы испытывать страх, так было раньше, я просто привыкла к этому чувству, но это пройдёт, как раньше уже не будет.

Губы Джека дёргаются в улыбке, и он расстегивает свой пиджак, чтобы добраться до его внутреннего кармана.

–Не забудь надеть очки, Клэр, – надевает Джек свои и протягивает мне руку, – на этот раз вспышек будет куда больше, чем ты думаешь,– улыбается он, притянув меня к себе, и я едва успеваю надеть тёмные очки, прежде чем Джек подзывает нашу охрану.

–Готова? – с толикой азарта в голосе спрашивает у меня Джек.

–В теории, – смеюсь я и уже в следующую секунду перед нами открывают двери.

========== Глава 57 ==========

У нас есть лишь несколько секунд, перед тем как нас замечают папарацци, и эти секунды словно воспроизводятся в замедленном действии. Необыкновенно чистое голубое небо над Нью-Йорком, дуновение лёгкого прохладного ветра в мгновение раздувающего мои волосы, идущий впереди Джек, тепло его руки, крепко сжимающей мою ладонь, замирание моего сердца… и не страх в нём, не волнение, а что-то… словно предвкушающее.

Но эти замедленные секунды заканчиваются, и я замечаю, как на нас начинают оборачиваться репортёры, стоящие на пару ступенек ниже и уже в следующее мгновение они подходят к нам, вновь направляя на нас свои камеры, снова задавая вопросы, но уже совсем другие и их голоса куда громче.

Наша с Джеком охрана ограждает от нас репортёров, чтобы мы могли относительно спокойно спуститься с многочисленных ступенек здания верховного суда и скорее уехать отсюда. Мы с Джеком молчим, не говорим ни слова, но мы не можем не слышать удивлённые голоса папарацци, они и не думали, что мы можем выйти из зала суда вместе и вдобавок, держась за руки.

Мы явно всех удивили, наверное, даже самих себя за такую смелость или может глупость. И теперь нас спрашивают, вместе ли мы, спрашивают про Брайана, про Молли, про нас, про то, как давно мы вместе, про то, что будет дальше. Но никто из нас не отвечает на эти вопросы и мы, наконец, спускаемся вниз.

Джек открывает для меня дверь, садится рядом со мной на заднее сиденье автомобиля, и мы двигаемся с места.

–Всё хорошо? – спрашивает у меня он, сняв свои очки.

–Да, – выдыхаю я, снимая свои. – Куда мы сейчас едем? В больницу? – В моей голове миллион мыслей обо всём, что сейчас происходит в моей жизни, о Джеке, о Брайане, о Нью-Йорке, о прошлом и о будущем, но больше всего мыслей в моей голове о моей дочери, которая всё ещё находится вдали от меня.

–Нет, – отведя взгляд, от чего-то не может сдержать улыбку Джек. – Не спрашивай куда, Клэр, сейчас ты и сама всё увидишь, – вновь смотрит на меня он, и я замечаю, как горят глаза Джека.

–Не пугай меня, пожалуйста, – едва ли не умоляющим голосом прошу его я, понимая, что всё ещё не готова к сюрпризам, лучше, если я буду знать, к чему готовиться.

–Это сюрприз, он хороший… я надеюсь, – мнётся Джек. – Я… знал, что не время тебя тревожить, но и сам принять все решения не мог, поэтому мне помогала Джессика, и даже Адам приложил к этому руку, так что думаю, тебе точно понравится, но если вдруг нет, то это не проблема, мы всё сможем переделать.

–Да о чём же ты говоришь? – не сдерживаю напряжённой улыбки я, чувствуя, как начинает быстрее биться сердце.

–Ещё 10 минут и мы на месте, – вновь улыбается Джек, а я продолжаю смотреть на него с широко раскрытыми глазами, кажется, я напугана.

–Мы едем на Верхний Ист-Сайд? – строю предположение я.

–Почти, – слегка удивившись, приподнимает брови Джек.

Я просто подсчитала до куда мы можем ехать 10 минут от того места, где сейчас находимся.

Я перевожу взгляд в окно на проносящиеся мимо улицы Нью-Йорка, и я вновь, в какой уже раз, ловлю себя на одной неприятной мысли, которая всё ещё гложет меня.

–Джек, – поворачиваюсь на него я, понимая, что для того, чтобы избавиться от чувства вины мне просто необходимо поговорить с ним, мне нужно услышать от него то, что я сама проговариваю себе в своих же мыслях.

Как только Джек переводит на меня взгляд, он думает, что я вновь хочу спросить его о том, куда мы едем, но ему хватает секунды, чтобы понять, что я чем-то взволнованна и что я хочу задать ему совсем другой вопрос. И я делаю тяжёлый вздох, не сводя с него внимательного взгляда.

–Джек, ты действительно готов принять Жозефин? – наконец спрашиваю у него я.

–Клэр, – устало вздыхает он, но я тут же его перебиваю.

–Я просто чувствую себя виноватой из-за того, что обременяю тебя, из-за того, что ты хочешь быть со мной, но я теперь не одна, а с ребёнком от другого мужчины. И пожалуйста, Джек, – беру его за руку я, и он смотрит на меня так, словно я его самый злейший враг, что меня настораживает, застаёт врасплох и даже пугает, но не отталкивает. – Если ты не готов принять меня с ребёнком от другого мужчины или если ты просто этого не хочешь, но боишься меня обидеть, то, пожалуйста, скажи мне это сейчас. Скажи это, Джек, клянусь, я не обижусь, я не отвернусь от тебя, я тебя пойму. Но мне важно, чтобы ты был со мной честен, чтобы ты меня не обманывал даже тогда, когда обман может сделать всё вокруг лучше.

В салоне повисает мгновенная тишина. Я всё ещё держу Джека за руку, а он всё также пристально смотрит на меня, смотрит, не отрывая взгляда и я едва ли не буквально вижу, как работает его мозг, как крутятся шестерёнки, Джек размышляет и его грудь неспокойно поднимается верх и вновь опускается.

Я волнуюсь, я люблю его, я хочу быть с ним, хочу семью с ним, но… он тоже должен хотеть этого и понимать, что принимая меня, он принимает и мою дочь от другого. И если Джек не может с этим смириться, то тогда лучше всё решить здесь и сейчас, а не через пару дней, месяцев или лет.

–Сколько ещё раз ты будешь заводить один и тот же разговор, Клэр? – довольно тихо спрашивает Джек, всё также смотря на меня. – Мой ответ не изменится ни сегодня, ни завтра, ни через десять лет, – сухо говорит он. – Но я уже устал от вопроса “а действительно ли я готов принять тебя с ребенком от другого?” меня от него уже тошнит.

–Я не хочу допустить ошибку…

–Клэри, дорогая, – ухмыляется Джек, подавшись вперёд, – я прекрасно помню сколько ошибок мы с тобой допускали в нашем прошлом, но поверь мне, сейчас это не ошибка. Я понимаю твой страх, Клэр, но я не Брайан, я никогда не поступлю с тобой так, как поступил он, и после всего, что у нас было, я думал, ты это знаешь.

–Я знаю, – киваю я. – Но как мне избавиться от чувства вины внутри? – У тебя есть сын, Джек, и тут появляюсь я с младенцем на руках и ты… я боюсь, что где-то в глубине своей души ты будешь её ненавидеть, что ты будешь…

–Клэр, она твоя дочь, – перебивает меня Джек, сильнее сжав мою ладонь, – а я люблю тебя, а значит, люблю и её. И я хочу, чтобы она называла меня папой, я хочу этого, я хочу семью с тобой, в которой будет Жозефин и Кристофер и наши с тобой общие дети.

Я словно завороженная внимательно смотрю на Джека также внимательно его слушая, впитывая его слова словно губка и тая от них словно зефир над костром. Я не свожу с Джека взгляда и на моём лице появляется улыбка, а затем улыбается и Джек, убирая прядь моих волос мне за ухо.

–Именно это ты и хотела услышать, – даже не спрашивает, а утверждает он. – Я хочу, чтобы Жозефин звала меня не Джеком, не дядей Джеком, – смеётся он, – а папой. Она будет знать своего биологического отца, но… – хмурясь, качает головой он, – не думаю, что узнав о нём правду, она захочет считать его своим отцом.

Ещё секунда и я подаюсь вперёд, чтобы обнять Джека за шею и тут же чувствую его руки обнимающие меня за талию.

–Ты прав, – шепчу у его уха я, – именно это мне и нужно было услышать.

–Никогда не сомневайся в моей искренности к тебе и к Жозефин, ясно? – отстраняет меня от себя Джек, чтобы посмотреть мне в глаза. – И больше никогда не задавай этот дурацкий вопрос, никогда больше не заводи этот разговор, я не хочу об этом слышать, меня это оскорбляет.

–Я поняла, – с намёком на улыбку киваю я.

Джек внимательно смотрит мне в глаза, всё ещё держа руки на моей талии, и он бросает мимолётный взгляд за мою спину, а затем снова смотрит на меня, едва сдерживаю просящуюся на лицо улыбку.

–Мы приехали, – шепчет он, и я тут же оборачиваюсь.

–Ты приглашаешь меня в Русскую чайную? – в замешательстве спрашиваю я, замечая за окном этот легендарный ресторан, и едва ли не смеюсь.

–Нет, – улыбается Джек. – В другую сторону, Клэр.

Я в непонимании смотрю в противоположное окно, и сердце вдруг замирает. Это лишь мои внутренние догадки и, возможно, я ошибаюсь.

–One57? – уже без смешка спрашиваю я, переводя на Джека вопросительный взгляд. – Ты снял здесь номер?

–Идём, – отстраняется от меня Джек и, не отпуская моей руки, он выходит из машины, а следом за ним выхожу и я.

Шум живой улицы тут же окутывает нас, здесь куча машин, довольно большая проходимость людей и высотки вокруг, мы с Джеком словно заточены в клетки из небоскрёбов совсем недалеко от Верхнего Ист-Сайда. И небоскрёб One57 высотой больше 300 метров, это потрясающее здание, его фасады выполнены в виде перемежающихся полос из тёмного и светлого стекла, словно морские волны, на которых переливается солнечный свет. Я знаю, что это жилой дом, но часть его занимает отель.

Но мы недолго стоим на шумной улице, уже в следующую секунду Джек тянет меня за собой прямиком в высотку.

–Джек, зачем мы туда идём? – обеспокоенно спрашиваю его я, потому что прекрасно знаю, что в подобное здание попасть просто невозможно, если ты не знаешь кого-то из его жильцов, а заходим мы именно с входа для проживающих в этом доме, а не в отеле.

Но Джек мне не отвечает, и как только мы попадаем внутрь высотки, то уличный шум моментально стихает, здесь потрясающая звукоизоляция. Интерьер выполнен в спокойных умиротворенных мягких тонах, все очень лаконично и вместе с тем стильно. В отделке много камня и металла. На стене экраны, которые работают как живые абстрактные картины. Много черного и темно-коричневого, но мрачности или недостатка света не ощущается. Наоборот, зайдя сюда с шумной 57-й улицы, мы с Джеком попали в спокойное и тихое место, где почти ничто не напоминает о суете за окном.

–Мистер Фостер, мисс Олдридж, – приветствует нас консьерж, и я едва ли не теряю дар речи. Чёрт, что происходит?

–Добрый день, – кивает ему в ответ Джек и проводит меня дальше по лобби к лифту.

–Джек…

–Подожди ещё минуту, Клэр, – с довольной физиономией перебивает меня он.

Здесь совсем пусто, словно здесь лишь мы с Джеком, консьержем и охранниками, но это ведь жилой дом и где же тогда все его жители?

Лифт приезжает довольно быстро, и он также пуст.

Зайдя в лифт, Джек нажимает на последний 75 этаж и… кажется, мои догадки оправдывают себя.

Полная тишина в лифте, крепко сжимающая мою руку тёплая ладонь Джека и заполняющее пространство волнение.

–Джек…

Я не успеваю сказать то, что хотела, потому что лифт вдруг останавливается, сопровождая свою остановку классическим звуком и створки лифта разъезжаются в стороны.

Я была уверена, что сейчас увижу перед собой коридор, вдоль которого расположены квартиры, как и во всех жилых высотках, но здесь… здесь, похоже, всё по-другому.

Когда лифт останавливается, мы с Джеком попадаем не в коридор, а сразу в квартиру и я теряю дар речи, не знаю, что сказать и как вообще на это реагировать, потому что прямо перед нами с перил лестницы свисает надпись “Добро пожаловать домой”

Пару секунд полного оцепенения и я, наконец, поворачиваюсь на Джека, который не сводит с меня пристального выжидающего моей реакции взгляда.

–Джек… это… что? – вырывается у меня нервный смешок.

–Это наш дом, – с лёгким волнением на лице выдыхает он и, не отпуская моей руки, Джек выходит из лифта, ведя меня за собой.

–Ты шутишь? – вновь нервно усмехаюсь я, чувствуя, как от чего-то бешено колотится сердце, а ноги становятся словно ватными.

–Нет, – улыбаясь, поджимает губы он, и мы выходим из зоны коридора в огромную гостиную, с панорамных окон которой открывается просто невероятный вид на Центральный парк.

–Господи, Джек, – едва слышно шепчу я не в силах скрыть восхищения.

Я видела фотографии с видом на Центральный парк с высоты птичьего полёта, эти фотографии… они прекрасны, эти виды прекрасны, но когда ты видишь подобную красоту сам вживую… это потрясает, это уносит землю из под твоих ног.

–Это потрясающе, – всё ещё шепчу я и с трудом перевожу взгляд на довольного своей работой Джека, который продолжает внимательно следить за моей реакцией.

Но я смотрю на Джека лишь секунду, потому мой взгляд переносится на квартиру, в которой мы находимся, на лоджию, на которую я хочу выйти, чтобы стать к этим видам ещё ближе.

Высокие потолки, светлые стены и тёмный пол, огромная гостиная выглядит так, будто здесь уже давно живут, так всё уютно. Большой бежевый диван и пара кресел у небольшого стеклянного столика, на котором стоят цветы, и лежит пара журналов, всё это обращено к окнам и лоджии, на которых также имеются светлые шторы, которые сейчас собраны, а на стене висит телевизор. Разбавляющие светлый интерьер более приглушённые детали декора, большая картина известного художника прошлых столетий, имя которого от шока я просто забыла, вазы, наполненные свежими цветами и это всё, что на данный момент бросается мне в глаза… и ещё лестница. Вантовая словно закручивающаяся лестница из светлого дерева ведущая наверх и отсюда, с первого этажа этой квартиры видно малую часть второго этажа.

–Нравится? – с ноткой напряжённости в голосе спрашивает у меня Джек в тишине этой комнаты. И клянусь, на секунду я и вовсе забыла, что он здесь.

–Джек, что это такое? – всё ещё не осознавая происходящего, спрашиваю я.

–Джессика и Адам помогали мне с обустройством, я хотел сразу въехать сюда с тобой и Жози, но я хотел, чтобы для тебя это был сюрприз, поэтому если тебе что-то не нравится…

–Боже, Джек, мне всё нравится! – перебиваю его я. – Просто это так… неожиданно!

–Ты же не думала, что мы будем жить на Лонг-Айленд, или может в моей старой квартире? – подходит ко мне он. – Идём, я покажу тебе наш дом.

Джек уверенно идёт вперёд, ведя меня за руку прямо за собой, и мы направляемся к лестнице, ведущей на второй этаж, а всё внутри меня будоражится от происходящего.

–Внизу только гостиная, обеденная зона и кухня, но думаю, я покажу тебе это в последнюю очередь, – говорит Джек, пока мы поднимаемся на второй этаж.

Перед нами несколько коридоров, в которых по несколько дверей и Джек сразу же ведёт меня в один из них. Здесь всё деревянное и это придаёт уюта, шарма, старины… мне нравится.

–Это наша спальня, – открывает Джек самую последнюю дверь в одном и коридоров.

Мягкие бежевые и коричневые тона тут же окружают меня, а внимание моментально привлекает большая высокая кровать с высоким балдахином, по бокам стоят тумбочки со светильниками, у подножья мягкий пуф, ковёр, бежевые собранные по бокам шторы на больших окнах… ещё одна лоджия, деревянный рабочий стол и много дверей.

–Там твоя гардеробная и твой кабинет – указывает Джек на одну из дверей, а там мой, а здесь ванная.

Я не спеша прохожу в комнату проводя кончиками пальцев по рядом стоящей тумбе из красного дерева, и напротив кровати, у противоположной стены останавливаю свой взгляд на комоде сделанном из того же материала как и всё в этой комнате, но меня заинтересовало совсем не это дерево, а фотография стоящая на комоде.

Я уже замечала то, что в этой квартире чувствуется уют, словно мы с Джеком живём здесь уже продолжительное время и по всему дому я натыкаюсь на подобные мелочи как, например, книга, лежащая на этом самом комоде, как будто Джек читал её перед сном прошлым вечером. И эта рамка с фотографией рядом… на фото мы с Джеком, мы танцуем на свадьбе Джессики… я помню этот момент, я прекрасно помню его. Мы с ним танцуем, и Джек что-то говорит, немного наклонившись ко мне, я держу руку на его плече, задумчиво смотря вниз, и улыбка только-только начала показываться на моём лице. И что бросается в глаза так это кольцо на безымянном пальце моей левой руки. Несколько минут назад Джек сделал мне предложение, а чуть раньше мы узнали, что станем родителями… я помню.

–Ты в порядке? – слышу я настороженный голос Джека позади себя и через пару секунд чувствую его руки на своей талии, и моя кожа тут же покрывается мурашками, словно от холода. – Тебе не нравится?

–Боже, о чём ты только говоришь? – хмурясь, тут же оборачиваюсь на него я, касаясь ладонями его лица. – Ну, конечно же, мне здесь нравится! Квартира просто потрясающая, у меня слов нет!

–Но… – внимательно смотрит на меня Джек, и я задерживаю на нём взгляд.

–Я просто… оглядываюсь назад и… я вспоминаю, в какой квартире жила, когда ещё училась, когда ещё не знала тебя… она была меньше чем эта ванная комната, – смеюсь я, и Джек расслабляется. – И может, это звучит странно, но мне почему-то всё ещё не верится, что теперь я спокойно могу позволить себе жить в таком потрясающем доме с двумя этажами и с видом на Центральный парк. Я почему-то чувствую себя здесь чужой, хотя знаю, что могу себе это позволить и это… странно.

–Твоя квартира была ужасна, – говорит Джек и у меня вырывается смешок, а от задумчивого взгляда не остаётся и следа.

–Ну, спасибо, – смеюсь я, сцепляя руки в замок у Джека за шеей. – Мне здесь очень нравится, я рада, что мы будем жить здесь, но всё это очень неожиданно, поэтому дай мне немного времени, чтобы привыкнуть.

–На этот счёт можешь не переживать, – с наигранной задумчивостью, но без наигранного взгляда говорит он, – на это у нас с тобой есть целая жизнь, – уже без игры в голосе договаривает Джек и переводит краткий взгляд на мои губы, а затем он нежно целует меня.