Текст книги "Верхний Ист-Сайд "Прощай, Нью-Йорк?" (СИ)"

Автор книги: Светлана Бланкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 54 страниц)

Впервые мы с Джеком рассказываем кому-то постороннему о Фрэнке, раньше о нём и о всей этой истории знали лишь несколько человек, а теперь об этом действительно смогут узнать все. Но зато теперь у меня и у Джека будет защита, защита, над которой Дэвиду и его команде придётся хорошо потрудиться, чтобы в случае чего оправдать Джека и тем самым обвинить Брайана ещё и клевете, что для нас будет только плюсом.

–Тяжёлый вышел разговор, – выдыхает Джек, возвращаясь в палату после того, как он проводил Дэвида.

–Но он того несомненно стоил, – пытаюсь улыбнуться я, хотя после всех этих воспоминаний, рассказов и слов Дэвида мне стало ещё более не по себе. Я словно разочаровалась, я словно перестала верить в нашу победу, в то, что Брайан получит своё заслуженное наказание.

–Дэвид Стивенс лучший адвокат в Нью-Йорке, Клэр, – подходит ко мне Джек. – Он всю свою карьеру работает с моим отцом и его друзьями из бизнеса, которые частенько попадают в разные передряги, а там всё связано с деньгами и… он знает своё дело. Дэвида его, ещё когда он учился в университете, пытались переманить к себе несколько фирм, так что, поверь, он лучший.

Джек опускает руки на мою талию, а я волнительно смотрю на него снизу вверх.

–Лучший в Нью-Йорке…

–Ты не веришь в него?

–Каким образом он сможет оправдать тебя в том, что ты посадил невиновного человека в тюрьму, Джек? – с толикой раздражения за этот его наиглупейший, испортивший нам жизнь поступок, спрашиваю я.

–Я вообще не думаю, что Брайан, даже если он знает, что это сделал я, сможет представить суду хоть какие-то доказательства, потому что их просто нет. Я тогда всё замёл, так что он это не докажет.

–Ты же не думаешь, что Брайан будет играть по правилам? – с сомнением в голосе спрашиваю я. – Если он и не найдёт доказательств, то он их придумает, подкупит кого-нибудь…

–А может, не будем говорить о плохом? – перебивает меня Джек, и уголки его губ едва дрогнули вверх. Его раздражает мой пессимизм, но я скорее просто реалистка, ну, или я просто уже привыкла готовиться к худшему. – Мне сказали, что завтра тебя уже можно забрать домой, – снизив голос, говорит Джек, и жёлтый свет в палате отражается в его тёмно-карих глазах, делая их медовыми.

–Почему врачи постоянно говорят с тобой, а не со мной, почему я никогда ничего не знаю, а ты знаешь всё? – с явным недовольством в голосе спрашиваю я, опускаю руки Джеку на грудь, а он лишь смеётся. – А Жозефин? Когда её хотя бы переведут из реанимации?

–Не раньше, чем через неделю, – с немного потускневшим взглядом говорит Джек. – Но она в порядке, не волнуйся. Думаю, когда суд пройдёт и всё уже разрешится, тогда мы её уже точно заберём домой, – касается ладонью моей щеки Джек.

–Домой? – устало улыбаюсь я.

–Да, – кивает он.

***

Каждый день проходить у детской реанимации и смотреть на дочь, к которой я не могу даже подойти не то, что прикоснуться… давит на сердце с невероятной силой. Это тяжело… я вроде как и поняла, что теперь я мама, что у меня есть дочь, но я ни разу не держала её на руках, я даже рядом с ней не стояла, я могу лишь смотреть на неё издалека и от этого я ещё не окончательно верю в то, что моя жизнь на самом деле безумно изменилась в считанные минуты. Я всё ещё не до конца осознала то, что стала мамой, но я знаю, что это изменится, как только я впервые возьму дочь на руки.

Сегодня меня выписывают. Я чувствую себя уже гораздо лучше, но, конечно же, у меня всё ещё болит послеоперационный шов, мне всё ещё больно ходить, но с каждым днём эта боль становится всё незначительнее и незначительнее.

Я хотела родить сама, я думала, что смогу это сделать, что хочу родить самостоятельно, без хирургических вмешательств, но когда у меня начались схватки на приёме, я потеряла сознание от болевого шока и в дополнение к этому я потеряла много крови и просто не смогла очнуться.

И мне немного жаль, что я прожила момент рождения своей дочери, мне жаль, что я не увидела её тогда, жаль, что её не положили мне на грудь, но думаю, из-за того что она родилась недоношенной мне бы её равно её не дали.

–Она никуда не денется, с Жозефин всё будет хорошо, – говорит Джек прямо за моей спиной и, отводя взгляд от всё ещё находящейся в реанимации дочери, я поворачиваюсь к Джеку.

–Да, я знаю, – поджимаю губы я, касаясь замочка на его тёмно-синем свитере.

–Всё идём, – шепчет Джек, но я не спешу поднимать взгляд, чтобы взглянуть на него. – Клэр, – берёт меня за руку он, и замочек выскальзывает из-под моих пальцев. Кажется, у меня совсем ледяные руки, потому что ладонь Джека кажется мне просто горячей.

–Идём, – выдыхаю я, подняв на него взгляд, и Джек, взяв сумку с моими вещами, которые мне привёз он и Джессика за дни, которые я была в больнице, второй рукой берёт меня за руку и мы проходим по коридору ведущему в холл.

–У входа много папарацци, так что не поднимай голову и взгляд, смотри себе под ноги, не улыбайся, ничего не говори, будь максимально отстранённой, – говорит мне Джек, когда мы уже подходим к дверям. – Это совет не только мой, но и Дэвида, – поясняет он.

–Я поняла, – сдержанно киваю я. – В каком-то смысле в больнице было даже хорошо, ни папарацци, ни назойливых журналистов и отсутствие чрезмерного внимания.

–Не хочешь возвращаться? – спрашивает Джек и, взглянув на него, я замечаю на его уставшем лице намёк на улыбку. – Ладно, идём, – усмехается он и открывает для меня первую дверь.

Всё это время подле нас находилась наша охрана и на улице нас сопровождает ещё несколько человек, поэтому, когда Джек открывает для меня первую дверь, которая ведёт в небольшой коридор, охранник, стоящий у выходной двери тут же открывает её и меня моментально обдаёт ярким солнечным светом. И не только им.

Папарацци у входа намного больше, чем я думала, все они делают снимкам, много говорят, пытаясь перекричать друг друга, но из их слов я различаю только своё имя.

Как и просил Джек, я иду к машине, которая стоит совсем недалеко от дверей больницы с опущенной вниз головой, я смотрю себе под ноги и совершенно не реагирую на просьбы посмотреть в камеру и ответить на вопросы о моём самочувствии, о моём ребёнке, о Брайане и так далее. Они даже спрашивают меня о Джеке, который идёт прямо позади, я чувствую его руку на своей спине и руку одного из охранников, который направляет меня к машине, а ещё несколько человек, не подпускают к нам папарацци слишком близко.

Мы благополучно добираемся до машины, и садимся на заднее сиденье.

–Всё хорошо? – спрашивает у меня Джек, взяв меня за руку, и я успеваю лишь кивнуть. – Лучше пригнись, – говорит он, потому что папарацци лезут камерами прямо в окно и от этих их действий мне становится тошно.

Я понимаю, вся эта ситуация, я и Брайан и даже Джек, за считанный миг мы поднялись на первые полосы всех скандальных статей, сейчас о нас говорит весь Нью-Йорк и на наших снимках можно хорошо заработать, но нужно же проявлять хоть немного уважения.

Когда мы уже прилично отъезжаем от больницы, Джек вновь берёт меня за руку, а я смотрю в окно, смотрю на улицы Нью-Йорка и, делая вдох, вдруг осознаю, что виды любимого города начинают мутнеть перед моими глазами, а губы расплываются в лёгкой улыбке.

–Клэр? – слышу я тихий вопросительный голос Джека и, прикрыв на секунду глаза, сжимаю его ладонь немного сильнее. – Ты плачешь? – пододвигается он ближе ко мне, но я не поворачиваюсь к нему, а открыв глаза, всё ещё смотрю в окно, чувствуя на сердце невесомость, чувствуя лёгкость и тихо подступающее ко мне счастье… счастье и тишину. – Клэри…

–Боже, я так тебя люблю, – улыбаясь, поворачиваюсь к нему я со слезами на глазах и сев лицом к Джеку на колени, я обхватываю его лицо ладонями и целую его без лишней нежности, и наш поцелуй смешивается с моими слезами.

Эти слёзы… они от лёгкости, от осознания того, что как раньше уже не будет, от осознания того, что я уже никогда не вернусь в прошлое, никогда не вернусь к Брайану, во времена того дикого страха, беззащитности и жалости. Наверное, можно сказать, что эти слёзы – слёзы счастья.

На пару секунд Джек теряется, но уже через несколько мгновений я чувствую его крепкие тёплые руки, обхватывающие мою талию и слегка сжимающую её, я чувствую, как его ладони подбираются под мою рубашку, но к счастью, не касаются шрамов.

–И я люблю тебя, – хмурясь, шепчет Джек, когда я прерываю поцелуй, но не отстраняюсь от него. – Ты же…

Джек не договаривает, потому что его телефон вдруг зазвонил на весь автомобильный салон, и я только сейчас вспоминаю, что в машине помимо нас есть ещё водитель и охранник. Но, если честно, мне всё равно.

–Извини, – разочарованно выдыхает Джек, обняв меня одной рукой за талию, чтобы я не скатилась с него, пока он достаёт мобильник из заднего кармана своих джинс. – Да? – отвечает на звонок Джек, и я убираю прядь своих волос за ухо и, обняв Джека, опускаю голову ему на плечо всё также сидя на его коленях лицом к нему. – Да, хорошо, – говорит он, а я смотрю в окно, смотрю на то, как мы выезжаем из города и я, кажется, знаю, куда мы едем. – Да, но точно не сегодня, ей нужен отдых, – говорит Джек, и я поднимаю голову, вопросительно на него взглянув, но Джек игнорирует мой взгляд. – Да, думаю, завтра. Да, хорошо, До встречи.

–Это Дэвид? – спрашиваю я, как только Джек отключает вызов.

–Да, – выдыхает Джек. – Брайан ответил на заявление защитой и ответными обвинениями в клевете и ещё парочкой обвинений в твою сторону.

–Кто бы сомневался, – усмехаюсь я, пересаживаясь от Джека на свободное место.

–Волнуешься? Или может, боишься? – вдруг спрашивает Джек, и я прыскаю со смеху.

–Я тебя умоляю! – смеюсь я и замечаю странную улыбку Джека. – Я не боюсь, что Брайан может посадить меня в тюрьму, или обвинить меня в чём-то, уже нет. Никакие мои действия не сравнятся с тем, что он ударил свою беременную жену на глазах у всего штата, чьим сенатором он является. Он сам себя загубил и теперь самое лучшее, что его ждёт это крупный штраф и запрет на работу в правительстве.

Джек смотрит на меня, не сводя пристального взгляда, в котором словно пляшут смешинки, и уголки его губ всё ещё растянуты в лёгкой улыбке.

–Ну что ты так на меня смотришь? – не выдерживаю я и в моём голосе чётко слышно раздражение, хотя уголки моих губ приподняты в улыбке.

–Просто… – качает головой Джек, – никогда не думал, что буду скучать по твоему упрямству.

–Упрямству? – в удивлении усмехаюсь я.– Я не упрямая!

–Ну да, – смеётся Джек, отводя взгляд вперёд и… чёрт… он прав!

Кажется, я прихожу в себя. Странно, наверное, но с Джеком я чувствую себя уверенной в себе, с ним я словно становлюсь самой собой, я словно вновь становлюсь той, кем была до Сиэтла, до Брайана. И я скучала по этому, я очень сильно по этому скучала. Я скучала по себе настоящей.

Проходит буквально пара минут, как я уже точно узнаю место, в которое мы едем, я замечаю не только знакомую дорогу, но и знакомый дом, с которым у меня связанно много воспоминаний, и который я уже и не надеялась увидеть. Но жизнь непредсказуема… я это точно знаю.

–Остановимся пока здесь, завтра нам нужно встретиться с Дэвидом, всё обсудить, подписать, оформить и начать готовить тебя к суду, дата которого нам станет известна уже скоро… я думаю, – говорит Джек, когда мы уже подъезжаем к его дому на Лонг-Айленд.

Я киваю Джеку, смотря на его лицо, освещённое солнечными лучами, от которых он щурится и машина останавливается. Джек выходи, следом выхожу и я. Здесь прохладнее, чем на Манхеттене, здесь свежо, здесь уже пахнет осенью.

Сейчас около двух часов дня, яркое солнце пробивается сквозь густую листву и ветви елей, деревянный дом словно светится в солнечном свету, а панорамные окна отражают этот свет, из-за чего они словно светятся и ослепляют нас.

Здесь тихо, я слышу лишь шум листьев от легкого дуновения ветра и слышу лёгкий шум волн, здесь нет машин и людей, их не слышно, и здесь очень красиво, здесь очень чистый свежий воздух, и здесь спокойно, очень спокойно и очень хорошо.

Я рада, что сейчас мы приехали именно сюда. Ведь сегодня, я уверена, все захотели бы встретиться со мной, поговорить со мной, узнать как дела и я уже молчу о том, что я бы не смогла даже выйти из квартиры или номер в отеле, меня бы тут же атаковали журналисты, а здесь… здесь никого нет. Никто не знает об этом месте, никто не знает, что я здесь и это лучшее место, где я бы хотела сегодня быть.

Поговорив с водителем и охранником, которые тут же уезжают, Джек возвращается ко мне с сумкой в своих руках, в которой находятся мои вещи.

–Заходи, не стесняйся, – усмехается он, подталкивая меня к лестнице, ведущей к двери.

–И чем мы будем заниматься? – улыбаясь, спрашиваю я, поднимаясь по лестнице, и открываю на удивление уже отпёртую дверь.

–Не знаю как ты, но я жутко проголодался, – говорит Джек, заходя в дом следом за мной.

–Приготовим ужин? – с воодушевлением спрашиваю я, проходя дальше по коридору и с интересом рассматривая всё вокруг, словно я здесь впервые.

–Приготовим? – искренне удивляется идущий позади меня Джек.

–Ну, – с виноватой улыбкой оборачиваюсь на него я, – ты приготовишь.

Джек лишь кивает уперевшись руками в бёдра и, остановившись в паре сантиметрах от меня, а я тяну к нему руки, чтобы обнять и вдруг осознаю, что весь дом пахнет Джеком, что весь этот дом пахнет так, как пхнет он, это отчётливый запах древесины и ели, но не едкий и яркий, а совсем лёгкий, едва уловимый и приятный.

–Я не удивлён, – вскидывает брови он, но серьёзное выражение тут же пропадает с его лица, уступая место улыбке. – Ладно, Кларисса, раз уж ты ничего не умеешь, я научу тебя готовить, – вздыхает Джек, взяв меня за руку и пройдя вперёд на кухню, тащит меня за собой.

–Эй! Вообще-то я создала успешную компанию, и теперь я мультимиллионер и могу нанять себе повара, чтобы он кормил меня! – строя гримасу, укоризненно ворчу я, пока Джек тащит меня за собой.

–Ну и где твой повар, дорогая? – скрывая усмешку, спрашивает Джек, повернувшись ко мне, когда мы уже заходим на кухню. – Или… Ваше Высочество?

–Он в отпуске, – пристально смотря на Джека, отвечаю я, всё ещё держа его за руку и всё ещё пытаясь не смеяться. – А я, кажется, диете? – предполагаю я, виновато поджав губы, потому что, похоже, Джек уже не будет меня кормить. А жаль…

–Знаешь, Клэр, ещё немного твоей диеты и мне кажется, ты совсем исчезнешь, – уже всерьёз говорит он, но затем всё же натянуто улыбается.

–Да, я впервые не против поправиться, – вздыхаю я не веря, что говорю это и разворачиваюсь, чтобы сесть за стол, пока Джек отходит к столешницам. – И знаешь, я думаю…

–Чуть не забыл, – вдруг перебивает меня Джек, словно он совершенно меня не слушал и, обернувшись, он тут же подходит ко мне и совершенно бесцеремонно берёт мою левую руку и надевает на мой безымянный палец кольцо… кольцо, которым он сделал мне самое первое предложение выйти за него.

–Да, конечно, Джек, – саркастично произношу я, поднимая на него взгляд, и тут же улыбаюсь. – Но думаю, меня не поймут, если разведясь с Брайаном, я тут же высокую за тебя.

–Я никуда не тороплюсь, это так… чтобы… – мнётся он, – чтобы тебя у меня не забрали, это гарантия. – Я едва ли не смеюсь. – И неужели тебя волнуют, что подумают другие?

–Джек, если бы меня волновало чьё-то чужое мнение, то думаю, мы с тобой вообще бы никогда не были вместе, – поджимаю губы я, и Джек словно оскорбляется. – А так… мне всё равно на чужое мнение, я готова выйти за тебя хоть завтра, но какой в этом смысл? Брак это не кольцо на пальце и не бумажка с печатью… это намного больше, это состояние внутри. И… к сожалению, я пока не готова, – обнимаю Джека за шею я, не желая его обидеть или хоть как-то задеть, – сначала я хочу полностью распрощаться с Брайаном, со всем этим ужасом и уже потом с чистым сердцем принять нас с тобой как семью, если ты, конечно, не против.

Джек берет одну мою ладонь со своей шеи и целует её от чего по всему моему телу пробегаются мурашки, и Джек не сводит с меня взгляда, в котором я готова тонуть и тонуть хоть каждый день, хоть каждую минуту и каждое мгновение.

–Я с тобой согласен, просто я не хочу ждать, потому что я ждал уже слишком долго, но ради тебя, Клэр, – качает головой он, – я готов ждать ещё столько же.

Я смущённо киваю, стараясь вновь не разреветься от сентиментальности, кажется, во мне всё ещё играют гормоны, и Джек обнимает меня, притягивая меня ближе к себе. И мне так нравится чувствовать тепло его кожи, так нравится чувствовать его крепко обнимающие меня и прижимающие к себе руки, мне нравится чувствовать его рядом.

Чувство безмерной безопасности и любви, чувство защиты… я же ощущала это, когда была беременна от Джека, когда собиралась выйти за него четыре с половиной года назад и тогда всё рухнуло. Но сейчас… я знаю, подобного не случится.

–Скоро мы заберём Жози, и всё будет… так как у нас всегда и должно было быть. У нас всё будет как минимум хорошо, – говорит Джек, и слегка отстранившись от него, я легко улыбаюсь и киваю ему.

Джек прав, я знаю, так оно и будет.

========== Глава 53 ==========

Тихий шум телевизора, по которому всё ещё идёт фильм, который мы с Джеком смотрели, но внезапно уснули, я слышу гуляющий за окнами ветер, стук частых капель дождя, ветер, и ещё я слышу треск догорающих бревён в камине, от которого исходит больше света, чем тепла. Но мне не холодно, мы с Джеком сидим на стоящем напротив телевизора диване, я перекинула ноги через его колени и уснула лёжа на его плече. Мы укрыты пледом, но больше мне тепло, конечно же, не от него, а от Джека, который обнимает меня и за плечи и за колени.

Открывая глаза, я жду пару секунд, пока сфокусируется моё зрение и вдруг ловлю себя на том, что отчетливо слышу спокойное и умеренное сердцебиение Джека. Похоже, я съехала с его плеча на его грудь.

Приподнимая голову, я убеждаюсь в том, что Джек спит и нехотя, но как можно более аккуратно и бесшумно отстраняюсь от него и поднимаюсь с дивана. Мне нужно в туалет и на обратном пути я захожу на кухню, чтобы выпить стакан воды и когда я выхожу… не знаю, но что-то всё же влечёт меня в тот кабинет!

Я вновь натыкаюсь на открытую дверь в кабинет Джека, и меня не останавливает тот факт, что мне туда просто не следует заходить, что это не мой кабинет и я просто не имею права туда лезть, но я не знаю… я всё же иду туда, и включив настольную лампу, опускаюсь на пол напротив рабочего стола Джека.

Я знаю, зачем зашла сюда, это простое любопытство, но это любопытство не связано с Молли или даже со мной или с кем-то ещё. Когда я была в этом доме в последний раз, когда я думала, что уже никогда сюда не вернусь, когда я писала Джеку письмо в этом кабинете, я наткнулась на оружие в его столе. И моё любопытство связано с ним, я хочу проверить, хочу узнать, держит ли он его здесь по сей день. И открывая ящик, в котором я в прошлый раз его видела, я вижу всё тут же картину: на дне ящика лежит пистолет, и я вдруг чувствую странное разочарование внутри.

Зачем он здесь? Зачем Джек держит в доме оружие? Снова… Надеюсь, он не держит здесь деньги, за которыми в дом могут вломиться грабители.

Задвинув ящик, я поднимаюсь с холодного пола и, выключив настольную лампу, возвращаюсь в гостиную, где Джек всё также сидит на диване с плотно закрытыми глазами, он всё также спит. И я возвращаюсь к нему, я вновь забираюсь на диван и, перекинув ноги через его колени, опускаюсь ему на грудь и укрывшись пледом, вновь закрываю глаза, стараясь не обращать внимания на возникшее внутри меня беспокойство.

–Всё хорошо? – шёпотом спрашивает Джек, опуская руку на мою спину и притягивая меня немного ближе к себе.

–Да, – также тихо отвечаю я, не открывая глаз. – Теперь да.

***

Оправляя чёрное платье футляр ниже колена и с отсутствием рукавов, я замираю на месте, не сводя взгляда со своего отражения в зеркале.

На меня смотрит ужасно худая девушка с истощенным лицом нездорового цвета, щёки сильно впали, из-за чего и глаза и губы визуально смотрятся больше, но это явно перебор, ещё немного и это действительно станет пугающе. Я собрала волосы в низкую шишку, нанесла немного туши на ресницы и постаралась замаскировать тёмные круги под глазами, которые всё не проходят. И, кажется, зря я выбрала чёрный цвет, в нём я кажусь ещё более бледной и тощей.

Отведя взгляд, я на секунду прикрываю глаза, качая головой. В кого я превратилась? Как я довела себя до такого состояния? Как я это допустила? Я готова разреветься от того какой измученной я стала, но я знаю, что слезами и жалостью здесь уж точно не поможешь, мне наоборот нужно взять себя в руки, а не расклеиваться ещё больше. Поэтому я делаю глубокий вдох и открыв глаза, обуваю чёрные туфли с длинным носом и на довольно высоком каблуке. Я скучала по туфлям, скучала по каблукам, потому что практически всю беременность не носила их и сейчас я чувствую себя хоть и немного, но всё же увереннее.

–Ты готова? – спрашивает у меня стоящий в дверях Джек. На нём тёмно-серый костюм, напряжение на лице, возможно, даже волнение и… словно вина.

–Да, – киваю я, до конца надевая туфли, и затем подхожу к нему, но Джек не отходит от дверей, не проходит в коридор, он просто стоит на месте и, если честно, немного пугает меня. – Джек? – спрашиваю я, смотря на него, когда он касается ладонью моей щеки. – Что-то случилось? Жозефин…

–Нет, с ней всё хорошо, не переживай, – перебивает меня Джек поняв, что паника нагрянула меня слишком быстро. – Просто… – качает головой он с измученным и вновь виноватым выражением лица, словно ему жаль и это действительно пугает меня, Джек заставляет меня нервничать, и я чувствую, как ускоряется моё сердцебиение, и как учащается дыхание, – Я скучаю по девушке, которой ты была.

Я хмурюсь пару секунд, не понимая о чём, но потом… потом до меня, кажется, доходит. Так дело напрямую во мне?

–Значит такая, – отхожу на шаг назад я и ладонь Джека, которая ещё секунду назад касалась моей щеки, теперь повисает в воздухе, – я тебе не нравлюсь, – усмехаюсь я, но эта наигранная усмешка ни как не скрывает обиды и разочарования в моём голосе.

–Нет, Клэр, – словно смеясь надо мной, выдыхает Джек, вновь подходя ко мне. – Мне просто больно на тебя смотреть. Иногда мне страшно даже прикасаться к тебе, потому что кажется, что ты вот-вот растворишься, рассыплешься, – берёт мою холодную ладонь в свою он. – И меня гложет то, что я не знаю, как помочь тебе поправиться и вновь стать прежней Клэр, если это вообще возможно, – с бездонным сожалением во взгляде качает головой Джек.

Я молча смотрю на него, понимая, что он прав, но я не злюсь, не обижаюсь. Я бы и сама хотела знать, как и кто бы мог мне помочь, но думаю, я должна справиться с этим сама и самое лучшее лекарство для меня это время, а Джек может помочь мне лишь тем, что будет рядом со мной. Этого от него мне будет вполне достаточно.

–И какой была эта девушка? – пытаясь улыбнуться и разрядить обстановку, подаюсь вперёд я. – Какой была та Клэр, по которой ты скучаешь?

В моём голосе нет и капли презрения, обиды или издевательства, это чистый интерес и энтузиазм, но на секунду Джек всё же сомневается в серьёзности моего вопроса и не сразу решается хоть что-то сказать. Сначала он внимательно смотрит мне в глаза, а потом кивает мне, готовясь к ответу. И я чувствую лёгкое волнение внутри, это странно – спрашивать о прошлой себе.

–Та девушка, она была… очень сильной, независимой, – вскидывает брови Джек, и моя улыбка становится куда шире, – она всегда была искренней, честной, до мурашек красивой, способной на что угодно, она была целеустремлённой и готовой ко всему ради родных, она была смелой, отчаянной и трудолюбивой, она всегда знала чего хотела и всегда упорно шла ко всем своим целям, и ни один мужчина, ни одна женщина не могли отнять у неё этого, – говорит Джек с лёгкой улыбкой, но с всё ещё тускнеющим взглядом. А у меня от этих слов на душе становится только теплее и сердце словно расцветает. Так вот какой Джек Фостер меня тогда видел. Наверное, это лучшее на что я могла рассчитывать. – Нет, знаешь, – вдруг говорит Джек, подняв на меня взгляд, и улыбка покидает моё лицо. – Она не была такой, она всё ещё такой остаётся. Она всё ещё сильная, всё ещё смелая, просто… ей нужно время, чтобы прийти в себя, чтобы отдохнуть и оправиться.

Я задерживаю на нём взгляд, Джек пытается меня подбодрить, поднять мне настроение, внушить мне уверенность, я знаю, что он делает всё для того, что я чувствовала себе хорошо, чтобы я могла расслабиться, позабыть о прошлом и вновь вернуть себе саму же себя. И я безмерно благодарна ему за это!

–Кажется, она классная, – смеюсь я. – И я точно хочу снова с ней встретиться.

***

Сегодня мы едем на Манхеттен, на встречу с моим адвокатом, у него для нас новости насчёт ответа Брайана и насчёт суда. Я не волнуюсь, не переживаю, я просто… устала и хочу, чтобы всё это уже, наконец, закончилось и просто забылось.

В этот раз Джек сам за рулём, в этот раз мы без водителя, без охраны и лишних людей. Несмотря на то, что когда я находилась в больнице моя выписка была под секретом, о ней всё равно узнали папарацци, потому что в больнице меня видели многие и кто-то всё же проболтался, но на этот раз наша встреча с адвокатом уж точно находится под секретом и кроме команды Дэвида, его самого и нас с Джеком о ней никто не знает и поэтому мы сегодня одни. Никто не знает где мы будем, никто нас не поджидает и защищать нас не от кого.

–Это нормально, что сейчас я думаю о том, что в Нью-Йорке проходит неделя моды, а я её пропускаю? – смотря на проносящиеся мимо улицы Нью-Йорка, по которым расхаживают особенно одетые девушки, спрашиваю я и оборачиваюсь на Джека.

–Для тебя да, – улыбаясь поджимая губы и смотря на дорогу, отвечает Джек и бросает на меня взгляд.

А я ведь абсолютна серьёзна! Уже сентябрь, сейчас проходит неделя моды в Нью-Йорке, а потом она будет проходить в Милане, и я точно пропущу и её. И я не могу поверить, но меня это жутко расстраивает! Я уже привыкла участвовать в этих мероприятиях каждый божий год, я была на каждой неделе и в каждой стране, которая её проводила и во многих я сама презентовала свои новые коллекции.

–Так странно, да? – вновь спрашиваю я, не сводя задумчивого взгляда с окна. – Мне всё ещё непривычно быть рядом с тобой, находиться рядом с тобой наедине, ехать в одной машине, засыпать в одной постели, держать за руку и не испытывать страха, мне непривычно не бояться… мне кажется, что всё это просто мой сон, который скоро закончится и я проснусь вновь оказавшись в той ужасной реальности.

–Не думай об этом, – берёт меня за руку Джек и я перевожу на него взгляд. -Ты к нему больше не вернёшься, и Брайан даже пальцем тебя больше не тронет.

–Я знаю, – сжимаю его ладонь я и мягко улыбаюсь, чувствуя, как сердце словно сжимается от странной тоски.

Я с Джеком, но… я всё ещё сомневаюсь, всё ещё не верю, что всё закончилось, что теперь мы вместе и что мы можем не скрывать этого как друг от друга, так и от всех других. Я смотрю на Джека, который внимательно следит за дорогой, я держу его за руку и боюсь, что вновь наступит день, когда мне придётся потерять его. И я не хочу думать об этом, я не хочу представлять этот день, но эти картинки сами собой возникают в моей голове, сопровождаясь отвратительными, словно забирающими у меня силы эмоциями. Где-то в груди, где-то у солнечного сплетения у меня всё сжимается, затрудняя дыхание, это неприятно и вновь обратив внимание в окно, я радуюсь тому, что мы уже подъезжаем.

–Клэр, – паркуется у здания Эмпайр-Стейт-Билдинг, Джек, – мы не говорили об этом, но… ты же знаешь, что не обязана идти в суд и видеться с Брайаном и давать показания против него? Если ты этого не хочешь, ты можешь отказаться, потому что для того, чтобы осудить его у нас есть свидетели, которые сами всё видели и которые готовы всё рассказать. Ты там не обязательна.

Джек хочет защитить меня? Или просто оградить от Брайана, от лишней встречи с ним? Но я думаю, на этот счёт бояться уже нечего, всё уже решено.

–Но я хочу там быть, – довольно спокойно говорю я. – Я хочу увидеть Брайана и просто посмотреть ему в глаза и… всё.

Я ничуть не солгала, так оно и есть.

–Это твоё право, – кивает Джек, явно ожидая от меня другого ответа, и натянуто улыбнувшись мне поджав губы, он выходит из машины.

–Спасибо, – благодарю его я, когда открыв дверь, я тут же вижу, а затем и принимаю протянутую Джеком руку.

Нас никто не замечает и это простая свобода от внимания дарует мне состояние невероятной лёгкости и свободы. Я держу Джека за руку весь наш путь до дверей высотки и только после нескольких минут осмеливаюсь не скрывать своего взгляда и свободно смотреть по сторонам, не боясь, что нас узнают.

Никогда не думала, что буду так радоваться тому, что спокойно могу держать за руку любимого человека и не скрывать этого. Но это так. В настоящий момент я чувствую себя не только свободной, но и абсолютно счастливой. И погода сегодня просто чудесная, как я люблю: не солнечно, не жарко, но тепло, лёгкий ветер гуляет по улицам, а над головами сгустились тучи. Может, такую погоду любят и не многие, но я просто обожаю.

Зайдя в здание, мы с Джеком сразу же направляемся к лифту, Джек, конечно же, знает куда нам идти, в отличии от меня, поэтому в какой-то момент я ощущаю себя абсолютно беспомощной, потому что следую за ним по пятам и если я вдруг потеряю Джека из виду, то скорее всего тут же потеряюсь в этом огромном здании полном людей, которые периодически здороваются с Джеком.

В лифте мы едем ещё с десятком человек и выходим на 50-том этаже, на котором, на моё огромное удивление, намного тише, чем в холле этого здания, и здесь куда меньше людей, здесь нет подавляющего шума, словно куда-то опаздывающих людей и той динамики, что есть внизу. Здесь всё размеренно и спокойно, мужчины и женщины в классических костюмах размеренно идут по коридорам, направляясь в тот или иной кабинет, иногда раздаются телефонные звонки у секретарш и слышен постоянный офисный шум вроде жужжания компьютера, работающего принтера, клавиатуры и тихой болтовни.

–Мисс Олдридж, сэр, мистер Стивен уже ждёт вас, проходите, – моментально поднявшись со своего места, говорит нам секретарша, мило улыбаясь, как только мы сворачиваем за угол.

–Спасибо, – кивает ей Джек и, отпустив мою руку, открывает дверь кабинета, на котором висит табличка “Дэвид Стивенс” и Джек пропускает меня вперёд.

–Кларисса, Джек, – поднимается из-за стола Дэвид, и тут же выходи из-за него. – Я ждал вас немного раньше, – протягивает он Джеку руку, которую он тут же пожимает.