Текст книги "Верхний Ист-Сайд "Прощай, Нью-Йорк?" (СИ)"
Автор книги: Светлана Бланкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 54 страниц)
–Ты оставишь ей его? – спрашиваю я, хотя уже заранее знаю ответ, но от этого ответа даже у меня болит сердце и мне страшно представить, что сейчас чувствует Джек.
–Да, Клэр, – устало улыбается он. – Кристофер захочет остаться с ней, и я думаю, это будет более правильно…
–Джек, – обрываю его я, чувствуя буквально физическую боль в сердце, – остановись, подумай ещё раз о том, что ты делаешь, – негромко говорю я, хотя сейчас я хотела бы быть куда громче. – Ты хоть понимаешь, что ты вообще делаешь? Ты отказываешься от многих моментом из жизни своего сына, которые ты хотел бы и мог бы видеть, если бы остался рядом с ним! Ты… действительно готов утратить столько времени с ним? Ты действительно готов оставить своего сына, чтобы… чтобы просто быть со мной? Это… – усмехаюсь я, – это не справедливо по отношению к нему. Он же любит тебя, ты его отец и… из-за того, что ты бросишь Молли и бросишь его, он тебя возненавидит, возненавидит всем сердцем и боюсь, исправить это будет уже невозможно. И если сейчас ты думаешь, что всё это пустяк, то потом ты очень сильно пожалеешь, что когда-то оставил своего сына ради какой-то женщины.
Джек внимательно меня слушал, также внимательно на меня смотря, но в его взгляде я вижу много несерьёзности, он смотрит на меня так, словно я говорю совсем обыденные вещи и, да, так оно и есть, но у меня такое ощущение, что Джек не понимает всей серьёзности этой обыденности.
–Ты не просто какая-то женщина, Клэр, – усмехается он, опустив взгляд, словно пропустив все мои слова мимо ушей и услышав только лишь последнее моё предложение и то не полностью. – Ты считаешь, я не думал об этом? Я… – вновь усмехается Джек, – у меня не выходит из головы то, что я собираюсь развестись с Молли и оставить ей Кристофера, я знаю, что это будет тяжело как для него, так и для меня, но я так больше не могу, Кларисса, – смотрит на меня он. – Я был в браке с Молли три года, потом ты вернулась и у нас с ней всё стало ещё хуже, я едва её терпел и не уходил только из-за сына и… из-за того, что я знал, что со мной ты всё равно не будешь, поэтому я и оставался на одном месте, но сейчас, – берёт меня за руку Джек, – ты здесь со мной и… Чёрт, я не видел тебя полгода, Клэри, и каждый день в Англии я думал, что сойду с ума, но всё же пытался внушить себе, что со временем всё забудется, но когда я увидел тебя на приёме… я понял, что уже ничего не забуду. Поэтому да, я знаю, что я делаю, знаю, на что я иду, знаю, чем жертвую. Но я не бросаю сына, я буду постоянно с ним видеться, буду постоянно присутствовать в его жизни и я согласен, что поначалу он не будет понимать, что происходит, возможно, потом он будет злиться и не без помощи Молли, ведь она может настроить его против меня, но мы через это пройдём и он… всё поймёт. Кристофер поймёт меня со временем, ты ему нравишься, и…
–Так ты уверен? Ты не боишься? Ты не будешь винить потом меня…
–Нет, Клэр, – голосом полного уверенности перебивает меня Джек. – Это только моё решение и только я несу за него ответственность, – уверенно кивает он, сжимая мою руку, и я опускаю взгляд на наши сцепленные вместе ладони и замечаю, что казанки его правой руки словно разбиты.
–Поэтому мне нужно встретиться с Молли лично без адвокатов и прочей шумихи. Я хочу спокойно с ней поговорить, всё обсудить и, наконец, всё решить.
Я киваю, но молчу так и не поднимаю взгляда на Джека. Я чувствую себя гадко, потому что знаю, что Джек собирается оставить сына только из-за меня, я знаю, что теперь Кристофер возненавидит и Джека и меня и… всё это очень сильно повлияет на его будущее.
–Хорошо, – поднимаю голову я и встречаюсь со словно облегчённым взглядом Джека и чувствую, как он чуть сильнее сжимает мою ладонь. – Делай, как знаешь.
–Это будет не просто, но… так будет лучше, – кивает Джек и он прав, это будет очень непросто, это будет очень тяжело.
–Ты ударил его? – вновь опустив взгляд на наши сцепленные руки, спрашиваю я, не дав затянуться тишине между нами.
–Ты даже не представляешь, как давно я мечтал об этом, – усмехается Джек. – Но нас, к сожалению, слишком быстро разняли и если бы я не услышал, что Джессика просит вызвать скорую… ты не представляешь, как я испугался за тебя…
Я поднимаю взгляд и, посмотрев на Джека… словно чувствую сожаление. Я столько времени жалела себя, постоянно думала о своей боли, но ни разу не задумывалась о том, насколько больно было Джеку. И до меня, наверное, только сейчас по-настоящему дошло насколько сильную боль я ему причинила, я бросила его одного, бросила и просто сбежала….
–Боже, Кларисса! – Вдруг слышу я громкий голос подруги позади и в момент оборачиваюсь. – Ты в порядке? – спрашивает Джессика с заметно сбившимся дыханием и, закрывая за собой дверь палаты, подходит ко мне и останавливает свой взгляд на наших с Джеком сцепленных руках. – Я так волновалась за тебя!
–Я в порядке, – слабо улыбаюсь я и, отпустив руку Джека, обнимаю подругу, когда та наклоняется ко мне.
–А ты Джек? – наконец обращает своё внимание на него Джессика. – Как там Молли?
–Очень смешно, Джесс, – презрительно отвечает ей он и, поднявшись, оправляет свой пиджак. – Мне сейчас нужно уйти, и думаю, я приду только завтра, – говорит мне Джек, и я с пониманием киваю. – И, Клэр, завтра будет тяжёлый день, я приглашу адвоката, чтобы он с тобой поговорил насчёт развода с Брайаном и… всем, что сейчас происходит.
–Хорошо, – вновь киваю я, и он, словно чувствуя неловкость перед Джессикой, наклоняется, и робко целуя меня в лоб, уходит.
–Так он уже сказал тебе про развод? – без лишних скромностей опускается на кровать Джессика, и я только сейчас обращаю внимание на её внешний вид.
На подруге джинсы, потрёпанная серая футболка, волосы собраны в действительно неряшливую шишку, у неё уставший вид и я едва узнаю её. Наверное, я впервые вижу Джессику такой не собранной.
–Сказал, – довольно тихо отвечаю я. – Я знаю, что это безумие, знаю, что всё произошло слишком быстро, и я всё ещё мало что понимаю, но… я больше не буду ему мешать.
–Честно сказать, не думала, что ты согласишься, – говорит Джессика, внимательно на меня смотря. – Я действительно не думала, что ты дашь Джеку одобрение на то, чтобы он бросал сына…
–Он его не бросает, – перебиваю подругу я, хотя ещё пару минут назад сама говорила об этом.
–Ну да, – недовольно произносит Джессика, и я знаю, что в этом случае она более права, чем я. – Ладно, прости, – опустив голову, прикрывает глаза она. Это дело Джека, явно не моё, – поднимает на меня уставший взгляд Джессика. – Как ты себя чувствуешь? Я так испугалась за тебя, но не могла остаться в больнице, но я знала, что Джек будет здесь с тобой, что одну он тебя не оставит, а теперь я вижу, что он и охрану подключил. Благо он предупредил их, что я приду. Джек позвонил мне, сказал, что ты пришла в себя, и сказал, что с ребёнком тоже всё относительно в порядке, и я прибежала, как только смогла, – тараторит подруга с всё ещё ощутимым волнением в голосе.
–Я в порядке, всё тело ломит, но я… правда, в порядке, – пытаюсь улыбнуться я. – А Жозефин….
–Ты назвала её Жозефин? – действительно удивляется Джессика и на её лице появляется улыбка. – Очень красивое имя.
–Да, – улыбаюсь я. – Она сейчас в реанимации, но я пришла в себя около часа назад и… врач ещё ко мне не заходил так что…
–Всё будет хорошо, Клэр, – накрывает мою руку своей Джессика. – Я скептически отношусь к тому, что Джек… так поступает со своим сыном, но и его понять можно. Знаешь, во мне словно борются два противоречия и каждая сторона по-своему права.
–Я тебя понимаю, – киваю я, соглашаясь с подругой.
–Я стала матерью и теперь моя дочь и есть вся моя жизнь, она самое главное в моей жизни и я сделаю всё для её счастья, и я думаю, Джек чувствует то же самое, но ведь заботясь о счастье ребёнка не нужно забывать и о своём личном счастье, верно? Джек не любит Молли, он её едва выносит, и все это знают. Он уже пошёл на жертву ради Кристофера, он жил с ней четыре года и, я понимаю, он устал, теперь он хочет немного счастья и для себя. Поэтому, если Джек сделает всё правильно и будет постоянно разговаривать и видеться с сыном, то всё совсем не так страшно, как я думаю, – нервно усмехается Джессика, пытаясь убедить в своих словах саму себя. – А Джек любит Кристофера, я знаю, он очень сильно его любит, поэтому я уверена, он действительно сделает всё правильно и развод не скажется на мальчике негативно. Конечно, дети всегда хотят, чтобы их родители были вместе, но думаю, больше этого они всё же хотят того, чтобы они были счастливы пусть даже и врозь. А Джек счастлив только с тобой и уже точно не с Молли. Поэтому мне нужно успокоиться, верно? – смеётся Джессика. – Всё образуется, наладится… всё будет хорошо. Теперь Брайан сядет в тюрьму и, – с облегчением вздыхает подруга, – и всё станет, как прежде.
–Думаю, как прежде уже никогда не будет…
–Мисс Олдридж? – заходит в палату женщина лет сорока в белом халате и с документами в руках. Должно быть, это мой врач. – Думаю, теперь я могу называть вас так? – спрашивает она с явным намёком на Брайана.
–Клэр, я возьму кофе, – говорит мне Джессика и выходит из палаты. Нам с Джессикой ещё есть что обсудить, поэтому я думаю, что наш разговор откладывается ненадолго.
–Меня зовут миссис Уильямс, я ваш лечащий врач, Кларисса. Как вы себя чувствуете? – спрашивает женщина, подходя ближе ко мне.
–Вполне неплохо, – киваю я.
–Это хорошо, – улыбается она, делая какие-то заметки в документах. – Вам было сделано кесарево сечение, надеюсь, шрам вас не будет сильно волновать.
–Поверьте, последнее, о чём я сейчас думаю так это о шрамах на своём теле, – с иронией говорю я.
–Да, я знаю о вашей ситуации, точнее весь город знает… – отвлекается она от документов и задерживает на мне задумчивый взгляд. – Он давно вас бил?
Не думала, что она спросит меня об этом так прямо, я вообще не думала, что кто-то здесь будет задать мне такие вопросы. И я… не знаю, что ответить, не знаю, что говорить ведь впервые люди узнали, что Брайан поднимает на меня руку, и даже больше, они не просто узнали, а лично увидели это.
–Когда мы вас оперировали, у нас были небольшие трудности. Времени было крайне мало и всю вашу историю болезни мы узнавали только в процессе… у вас шрам на рёбрах, падение с лестницы? – с явным намёком на Брайана спрашивает миссис Уильямс, и я не понимаю, почему веду себя так, словно всё ещё должна скрывать правду. Я так долго всем врала, что теперь непривычно, что я могу говорить обо всём так, как оно есть. – Понятно, так значит, это началось уже давно, – вновь обращает своё внимание на документы она. – Знаете, Кларисса, у всех просто в голове не укладывается то, что сенатор штата Нью-Йорк Брайан Хилл, который казался всем порядочным человек, хорошим любящим мужчиной… избивал свою жену, избивал её даже, когда она была беременна. Почему вы молчали?
–Были на это причины, – раздражаясь, говорю я, не желая продолжать этот разговор. – Если вас не затруднит, то я попрошу вас приняться за работу, а не болтать со мной о моей личной жизни.
Миссис Уильям на секунду теряется, видимо она забыла, что разговаривает с не простой среднестатистической женщиной Нью-Йорк, которой не повезло с мужем. Я не последний человек в городе, а мой всё ещё муж, едва ли не первый и говорить я буду только со своими близкими, с полицией, адвокатами и с проверенной прессой. Этот разговор с врачом может разлететься по всей больнице, а затем и по всему городу, и каждый раз передавая его другому человеку, в историю будут добавлять что-то своё. Так и рождаются слухи, а мне и без лишних слухов проблем хватает.
Миссис Уильямс соглашается помолчать и не задавать мне личных вопросов. Она осматривает меня, даёт мне рекомендации, говорит о дочери. С Жозефин всё хорошо, в весе ей нужно набрать совсем немного и тогда её можно будет выписывать, но пока она будет в больнице ещё около недели, а меня выпишут уже через пару дней.
Джессика возвращается в палату, спрашивает, что говорит врач и осторожно узнает у меня про Брайана. Я сама ещё ничего не понимаю, в голове всё смешалось как каша, всё запутано и я мало, что понимаю, но одно я точно знаю: я точно развожусь с Брайаном. И я уверена, его снимут с поста сенатора, а что будет дальше и как оно будет… мне неизвестно.
Завтра я должна увидеться с адвокатом, и думаю, тогда мне станет всё более ясно, ведь на данный момент я вообще ничего не знаю о Брайане, о том, что он делает, что предпринимает, чтобы, если и не удержать пост, меня и ребёнка, то хотя бы сохранить свою репутацию, хотя бы какую-то её часть. Ведь миссис Уильямс была права, образ у Брайана был едва ли не идеальный и все действительно с трудом верят в произошедшее. Но кулисы пали, и вся правда вышла наружу или, по крайней мере, какая-то её часть.
Джессика не могла долго сидеть со мной, потому что её дома ждёт дочь, но она успела поговорить со мной и сказать, что многие мои старые знакомые из Нью-Йорка хотели бы меня навестить, но их не пускают даже на порог больницы.
Мне пришлось позвонить Розмари и Бадди, чтобы не тревожить их лишний раз, я сказала им, что у меня всё хорошо, и что меня скоро выпишут, поэтому им нет смысла ко мне приходить, а дальше Джессика сама оповестила об этом всех, кому посчитала нужным.
У меня нет телефона, и поэтому я не получаю постоянных звонков с расспросами от знакомых, от сотрудников с работы, от прессы, чему я безумно рада, потому что именно сейчас я хочу спокойствия, которое и получаю. Но в палате есть телевизор, который я включаю больше для фонового шума, чтобы не находиться в подавляющей меня тишине, но периодически переключая каналы я натыкаюсь на новости, в которых бурно обсуждают Брайана и меня. Весь город буквально в шоке, ведь сенатор штата ударил свою беременную жену. Для людей это немыслимо и смотря на эту ситуацию со стороны, я бы сама не понимала, как такое вообще могло произойти.
Видимо Брайан также скрывается от прессы, как и я, потому что по телевизору о его действиях на данный момент нет и слова, зато обо мне говорят довольно многое. Я не давала интервью и никто из приближённых ко мне людей, а Джек позаботился о том, чтобы никакая информация обо мне не вышла за пределы этой больницы, поэтому по городу моментально разошлись самые разные слухи. Кто говорит, что я потеряла ребёнка, кто-то, что я нахожусь без сознания в очень тяжёлом состоянии, но больше всего мне понравилось то, что я якобы сбежала из города, но в это мало кто верит, потому что информация о том, что у моей палаты дежурит охрана, всё же просочилась в свет.
–Привет, принцесса. – Вдруг слышу я голос Адама и, чувствуя, как буквально ёкает сердце от испуга и удивления, в момент перевожу взгляд на дверь. – Напугал? – с ноткой удовлетворения в голосе спрашивает друг, проходя в палату, и прикрывает за собой дверь.
–Неужели ты действительно приехал? – не скрывая удивления и просящейся на лицо улыбки, спрашиваю я, желая подняться с постели, но быстро сделать это я пока не могу.
–Как видишь, – с ухмылкой говорит Адам, подходя ближе ко мне, и я только сейчас замечаю в его руках букет цветов. – Не вставай.
–Зачем ты…
–Джессика позвонила, всё рассказала и… поздравляю с рождением дочери, – сначала с напряжением, а потом с облегчённой улыбкой говорит Адам и, наклонившись, мягко обнимает меня, а затем вручает цветы.
–Спасибо, – улыбаюсь я, понимая, что с появлением Адама мне словно стало лучше, мне стало спокойнее и ещё более умиротвореннее. – Но тебе всё же не стоило приезжать.
–Ты не мне не рада? – с наигранной обидой спрашивает он.
–Я очень рада тебя видеть, правда, но ты же приехал из Чикаго, а он “немного” дальше Нью-Йорка.
–Как ты себя чувствуешь? – опускается на стул Адам с всё ещё довольной улыбкой на лице.
–Хорошо, – киваю я, наслаждаясь ароматом цветов. – Знаешь, это так странно, понимать, что теперь я меня есть ребёнок, хотя я её ещё и на руках-то ни разу не держала, но всё же… теперь я стала мамой и это… мягко говоря, странно. Я всё ещё это не осознала.
Адам улыбается сидя напротив меня и кивая моим словам и, Боже,… я скучала по нему!
–Джек сказал, что, скорее всего, будет суд и не один, – говорит он с угасающей улыбкой, но с нарастающей уверенностью в ясных голубых глазах. – Но ты же знаешь, что Джек сделает всё, что потребуется, чтобы посадить Брайана? И я помогу, и Джессика поможет, а точнее её отец, – кивает Адам, и я беру его за руку.
–Спасибо, – улыбаюсь я, осознавая, что силуэт Адама начинает расплываться перед моими глазами.
–Хватит слёз, Клэри, этот ублюдок получит по заслугам, – сжимает мою ладонь он, и, убрав цветы на тумбу, я смахиваю слёзы.
Можно сказать, что вокруг меня хаос, но меня оградили, сейчас всё вокруг меня происходит так быстро, а я словно просто наблюдатель и всё равно не успеваю за всем уследить, всё понять и осознать. Суды, брачный договор, обвинения и защита, роды раньше срока, слишком много внимания со стороны, но… меня словно от этого оградили и сейчас в этом хаосе вокруг меня я больше всего спокойна. Я чувствую лёгкость, о которой уже давно позабыла, чувствую спокойствие… самое настоящее спокойствие от знания того, что как раньше уже точно никогда не будет, от знания того, что я больше никогда не вернусь к Брайану. И это спокойствие, эта лёгкость она смешивается с внутренним волнением. С волнением из-за встречи с адвокатом, с которым мне придётся обсудить всё моё прошлое, каждую мою ошибку, каждое моё действие, в копилке которых есть и кое-что противозаконное. Мне лично придётся рассказать о себе всё самое плохое, но я волнуюсь не поэтому, я волнуюсь из-за излишнего внимания. Ведь на этот раз не обойдётся парочкой знакомых, на этот раз вся грязь выльется в свет и весь мир о ней узнает, если только захочет.
–У Молли живот ушёл где-то через две недели, – говорит Джек за моей спиной и я вздрагиваю от испуга.
Я стою напротив зеркала и, подняв свою рубашку, осматриваю свой всё ещё словно беременный живот, я как будто на четвёртом месяце. Но я рассматривала не только размер своего живота, но и шрам от кесарева и шрам от сломанных рёбер, и синяк от удара, от которого у меня и начались схватки.
–Ты меня стесняешься? – подходит ко мне из-за спины Джек, когда я опускаю рубашку, скрывая от него весь этот ужас.
–Просто это не самое лучшее зрелище, – смотрю на отражение Джека я.
Джек ничего мне не отвечает, но я вижу, что он хочет, но он лишь выдерживает на мне взгляд, а затем словно сдавшись, аккуратно обнимает меня из-за спины, опуская руки на мой живот.
–Как Молли? – спрашиваю я, всё ещё не поворачиваясь к Джеку, а смотря лишь на его отражение передо мной.
–Об этом можешь не волноваться, – уклончиво отвечает он, и я накрываю его ладони своими, в момент ощущая, как по рукам, а затем и по всему телу начинают распространяться мурашки и тепло. – Молли знает, что всё уже давно к этому шло и что ни она никто либо другой уже ничего не сможет сделать. Конечно, ей обидно, она злится на меня, ненавидит меня, но всё же понимает, что Кристофер также и мой сын и что он нужен мне также сильно, как и я ему.
–Так вы всё обговорили? – с напряжением в голосе спрашиваю я.
–Нет, но мы хотя бы начали, – натянуто улыбается Джек, и я поворачиваюсь к нему. – Адвокат придёт примерно через час.
–Хорошо, – киваю я, проводя ладонями по плечам Джека, а затем и коснувшись его скул.
Сегодня пасмурно, поэтому в палате тусклый серый свет, словно сейчас уже вечер, а не разгар дня и глаза Джека в этой тусклости кажутся ещё темнее, чем они есть.
Я так сильно скучала по нему, я безумно сильно скучала по Джеку, но только сейчас поняла, как сильно мне его не хватало. Моё тело словно тянется к нему и, проводя ладонями по его плечам и ощущая его обнимающие меня руки, я чувствую, что мне этого мало. Я хочу быть ближе к нему, хочу чувствовать его всем телом, я хочу чувствовать только его запах, который ассоциируется у меня с домом, я хочу чувствовать только его прикосновения и видеть только его глаза. Всё моё тело, вся моя душа и моё сердце желает этого, и когда Джек крепче прижимает меня к себе, я опускаю голову на его плечо, чувствуя, как всё внутри меня сжимается, чувствуя ноющую боль в ребре, но не чувствуя хотя бы малейшего желания отстраниться от него.
–Если я ещё хоть когда-нибудь скажу тебе, что ненавижу тебя или просто захочу убежать… запри меня где-нибудь, – шепчу я неоткрытая глаз и чувствую, как трясутся плечи Джека от смешка, – не знаю, сделай всё, что угодно, но не дай мне уйти.
–Хорошо, Клэр, – смеётся он, – но имей в виду, ты сама меня об этом попросила.
Нас окутывает недолгая тишина, и я проникаюсь прикосновениями Джека, его руками, обнимающими меня, его запахом, его теплом, его присутствием. И подняв голову, чтобы взглянуть на него, я тут же встречаюсь с его едва ли не смеющейся улыбкой, которую Джек пытается скрыть, вновь слегка вытягивая губы в своей привычке, и он убирает прядь волос с моего лица.
–Я люблю тебя, – говорю я с замиранием не только сердца и тела, но и всей души смотря на Джека, который в момент замирает, и улыбка медленно исчезает с его лица.
Джек теряется лишь на секунду, а затем я отчётливо вижу, как меняется его потерянный взгляд, он становится уверенным и полным решимости. И Джек, ни секунды не колеблясь, привлекает меня ещё ближе к себе, чтобы поцеловать.
Этот поцелуй… он сильный страстный, поцелуй, от которого всё моё тело покрывается мурашками, ноги становятся ватными, а колени подкашиваются, но благодаря крепким объятиям Джека, я не падаю. И этот поцелуй без страха, без сомнений и, наконец, без боли. Этот поцелуй полон любви, полон эмоций и желания, он полон нашим будущим и в нём совершенно отсутствует наше прошлое, наши неудачи.
Я люблю Джека всем сердцем и время этому доказательство, время, боль и ошибки и, предательство, ложь и страх. Но слово “любовь” не описывает всё то, что я к нему испытываю. Это не просто влюблённость, это не просто любовь, это намного-намного больше, это намного сильнее. Если бы раньше мне только сказали, что можно так сильно любить я бы лишь посмеялась в лицо той сумасшедшей, а теперь я и есть та сумасшедшая, но думаю, я имею на это право. Мы с Джеком прошли длинный путь, чтобы быть вместе, и мы это заслужили, мы заслужили счастье, заслужили наш “счастливый конец” до которого уже рукой подать, но нам всё ещё нужно через многое пройти.
–Сэр, – стучится в дверь палаты мужчина, и только по отдалённому голосу в моей голове я узнаю охранника.
Джек останавливает поцелуй, отстраняясь от меня, но не отпуская моих рук, а я не открываю глаза, лишь отворачиваюсь от двери находясь всё также близко к Джеку, чувствуя, как опускается и поднимается его грудь от тяжёлого дыхания.
–Мистер Стивенс здесь, – говорит охранник и, открыв глаза, я замечаю, как Джек кивает ему, а затем обращает своё внимание на меня и приподнимает мой подбородок, чтобы я взглянула на него.
–Ты готова? – тихо спрашивает он, внимательно смотря мне в глаза.
–Да, – кивая, довольно уверенно отвечаю я, но всё же чувствую подступающее ко мне волнение.
========== Глава 52 ==========
В палату заходит мужчина лет 35-40 в солидном сером в крапинку мокром костюме, пиджак которого расстегнут, открывая обзор на идеально выглаженную белую рубашку и длинный синий галстук. Это, я так понимаю, и есть мистер Стивенс – адвокат.
–Добрый день, мисс Олдридж, – закрывая за собой дверь, говорит он, обращая ко мне взгляд бледно-голубых глаз, и протягивает мне руку. Его едва ли не чёрные короткие взъерошенные волосы также мокрые и я только сейчас обращаю внимание на стук капель в тихой палате. На улице идёт дождь. – Думаю, теперь я могу обращаться к вам именно так, потому развод с вашим всё ещё мужем в любом случае состоится, – довольно низким голосом говорит мистер Стивенс с намёком на улыбку, а я лишь киваю, слабо пожимая его руку. – Джек, – кивая, переводит он взгляд на него.
–Клэр, это Дэвид Стивенс – твой адвокат, – говорит мне Джек и я, улыбнувшись, киваю стоящему напротив меня мужчине.
–Чем раньше мы начнём, тем раньше мы и закончим, а дел у нас, честно говоря, по горло, – с тяжёлым вздохом говорит Мистер Стивенс и первый проходит за специально подготовленный для нашей встречи стол.
Всё это время комната находилась в сером полумраке и только сейчас, когда мы с адвокатом садимся за стол друг напротив друга, Джек включает свет и садится на рядом стоящую кровать.
Я не боюсь, но волнуюсь, я напряжена из-за того, что сейчас меня, вероятнее всего, попросят рассказать о себе всё самое плохое и, наверное, я не хочу терять лицо, не хочу снимать маску “хорошенькой Клэр” не хочу показывать миру себя настоящую. Но что мне остаётся? Это нужно сделать.
–Что ж, начнём, – достав из своего портфеля папку с бумагами и открыв её, говорит мистер Стивенс. – Заявление на разводе уже полностью готово и проверено, вам, мисс Олдридж…
–Просто Кларисса, – перебиваю Дэвида я.
–Хорошо, вам, Кларисса, остаётся лишь подписать его, – пододвигает ко мне он лист бумаги, а затем, достав из внутреннего кармана своего пиджака ручку, подаёт её мне.
Я бросаю взгляд на заявление, а затем сразу же подписываю его, и в этот миг мне словно становится легче, словно внутри меня что-то щёлкнуло.
–Отлично, теперь нужно будет лишь ждать ответа от Брайана, – убирает заявление в папку Дэвид – Ну, а сейчас поговорим о вашем с Брайаном брачном договоре и о вашем заявлении о домашнем насилии, которое вы хотите подать на Брайана.
Я поворачиваю голову к Джеку.
–Ты же хочешь сделать это? – спрашивает он, смотря на меня и нервно стуча ногой по полу.
–Да, – вновь поворачиваюсь к адвокату я.
–Это вполне правильное решение и закон и победа будут на вашей стороне, так как в подтверждение вашего иска есть уйма свидетелей, – кивает Дэвид. – Но стопроцентная победа нам обеспечена только в том случае, если Брайан не будет защищаться, что навряд ли, или же если у него просто ничего на вас нет, в чём я также сомневаюсь. Только без обид, Кларисса, вы состоятельный и довольно публичный человек, а у таких людей всегда есть как минимум парочка скелетов в шкафу. И к тому же вы женаты и четыре года были вместе, а за это время люди узнают друг друга даже слишком хорошо.
Я внимательно смотрю на Дэвида также внимательно его слушая. Мистер Стивенс прав, вот только всех этих скелетов я собрала в своём шкафу ещё задолго до того как стала состоятельной и публичной как он сказал.
–Кто его адвокат? – спрашивает Джек.
–Он обратился в Вашингтон, поэтому сейчас с ним работают люди, которые занимаются защитой дипломатов, политиков… они защищают людей власти, они из политической столицы страны и точно знают своё дело. Брайан явно не прогадал с командой, но не спешите расстраиваться…
–У него целая команда? – напрягаюсь я.
–У тебя тоже, Клэр, – вдруг отвечает мне Джек.
–Кларисса, я ваш адвокат, но на меня, а значит и на ваше дело работает целая команда специалистов. Они ищут материалы на Брайана, на вас, изучает ваше прошлое, ищут свидетелей… они делают всю грязную работу, они роются в самом грязном белье… а я лишь представляю вас в суде, защищаю вас от адвоката ответчика и это больше похоже на наш с ним личный поединок. Ведь… – качая головой, хмурится Дэвид, – вы же знаете, что никакой справедливости в зале суда нет? Есть только наша версия того, что произошло, и их версия. Суд – это не о правде и честности, это о том, кто скажет наиболее убедительную историю и моя задача узнать о вас всё, чтобы собрать самую убедительную подкреплёнными фактами историю.
Внимательно слушая Дэвида, я киваю в знак согласия.
–Но ты можешь не идти в суд, если не хочешь встречаться с Брайаном или просто…
–Да, вы можете отсутствовать там лично, но ваше присутствие будет нам только на руку, но это, разумеется, только ваше решение, – перебивает Джека Дэвид.
–Я буду в суде, – ни секунды не думая отвечаю я, хотя, должна признаться, меня посещали мысли не ходить в суд, это были отголоски страха, оставшиеся где-то глубоко внутри меня, но теперь я их не слышу, потому что уже не боюсь, лишь волнуюсь.
–Ты уверена? – удивлённо спрашивает у меня Джек.
–Да, – киваю я, взглянув на него, – абсолютно.
Хоть о суде ещё и нет никакой официальной информации, всем и так понятно, что Брайан ответит на моё заявление и ответит он защитой, а значит, суд будет, поэтому мы решаем не терять зря драгоценное время и Дэвид уже сейчас попросил меня рассказать ему о себе всё… всё, что Брайан может сказать в суде и использовать против меня. И мне приходится это сделать.
Странно говорить о прошлом, тем более о своих не самых лучших поступках совершенно незнакомому человеку. Я словно рассказываю не о себе, а о какой-то просто знакомой мне девушке, которую я уже давно не встречала.
Я рассказываю адвокату про то, как проникала в банк под чужим именем, выдавая себя за другого человека, рассказываю, как играла в покер на пару десятков миллионов долларов, рассказываю, как хоть и случайно, но подсыпала в бокал Дианы наркотики… мой список не такой уж и длинный, что меня очень радует, но даже это кажется мне пугающим, ведь каждое из моих действий словами можно повернуть так, что оно станет в пару раз серьёзнее.
–И это всё? – довольно удивлённо спрашивает Дэвид.
–Вообще-то нет, – сглатываю ком в горле я, чувствуя, как по рукам пробегаются мурашки. – Против меня можно выдвинуть историю, связанную со мной лишь косвенно, верно? – Дэвид кивает, и я неуверенно поворачиваюсь к Джеку. – Если он расскажет про Фрэнка… – качая головой, выдыхаю я, чувствуя невероятное напряжение во всём теле.
–Думаешь, он знает? – также напрягается Джек.
–Думаю, да, – киваю я.
–О чём вы? Если это представляют хоть какую-то угрозу для Клариссы в суде, я должен об этом знать, как бы неприятно вам было рассказывать это незнакомому человеку, вам придётся, иначе об этом может узнать весь остальной мир.
Стены этой палаты вдруг начинают давить на меня, как и тишина, моё сердце неспокойно бьётся а, где-то в горле словно застревает ком. Мне всё ещё мерзко вспоминать Фрэнка и всё, что с ним связано, но мне приходится не только думать об этом, не только всё это вспоминать, но ещё и рассказывать. А ведь я в этом даже не замешана, но если Брайан скажет, что мой бывший парень посадил невинного человека в тюрьму за то, чего он не делал лишь потому, что не угодил его подружке, то есть мне, а защиты у нас не будет, то… судить тогда будут уже не Брайана и даже не меня, судит тогда будут Джека, и тогда всё может закончиться куда хуже, чем мы все предполагаем.
