Текст книги "Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья IV-XIII века"

Автор книги: Светлана Плетнева

Соавторы: Яков Паромов,Ирина Засецкая,Бабкен Аракелян,Джаббар Халилов,Александр Дмитриев,Арам Калантарян,Татьяна Макарова,Алексей Пьянков,Екатерина Армарчук,Рамин Рамишвили
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 54 страниц)

На западном участке, присоединенном к городу в начале VI в. (рис. 3), был создан новый оборони тельный узел (табл. 24, 1). Первоначально, в начале VI в., его оградили стеной, к которой пристроили хозяйственное помещение (1). Одновременно соорудили рыбозасолочную цистерну. Через некоторое время возвели прямоугольную башню (1б) и удвоили толщину куртины I. Вдоль них в материковой скале начали вырубать широкий и глубокий ров (табл. 24, 1, 2), но строители, наткнувшись на своем пути на несколько больших позднеримских склепов (табл. 24, 2) оставили ров незавершенным. Из накопившегося у куртины первого слоя и из нижней части засыпи рва извлекли монеты Юстиниана I и краснолаковые североафриканские миски со штампованными крестиками и птицами (Антонова И.А., 1963, с. 63; 1990, с. 21).

Весьма сложно реконструировать топографию города VI в. Многие раннесредневековые дома уничтожили строители IX–XIV вв. Судя по выявленным во всех его районах остаткам жилых и хозяйственных помещений, производственных объектов VI в., Херсон унаследовал от античности планировку прямоугольными кварталами с прямыми улицами с канализацией и водопроводом из глиняных труб. Его главная улица длиной около 1 км и шириной 6–7 м пересекала город с юго-запада на северо-восток (Якобсон А.Л., 1964, с. 19). Археологические раскопки зафиксировали крупные строительные работы, производившиеся в годы правления Юстиниана I на всей территории города. По мнению А.Л. Якобсона, юстиниановский город отличался от позднеантичного, во-первых, более плотной застройкой, а во-вторых, доминированием возведенных в тот период базилик (Якобсон А.Л., 1959, с. 131, 285). С 1950-х годов ведется реставрация городских базилик и храмов. В процессе новых раскопок и предреставрационного изучения их фундаментов стен и полов установлено, что большинство базилик и два крепостных храма построили не в VI в., а позднее. Лишь несколько крупных базилик возвели в интересующий нас период.

Западную базилику, входящую вместе с часовней, крестообразным зданием и часовней-усыпальницей в единый культовый комплекс, возвели на присоединенной к городу территории (табл. 24). С началом строительства базилики, ограду участка укрепили вторым поясом и засыпали цистерну (Антонова И.А., 1963, с. 61, 63). Постройка базилики и реконструкция стены датированы по монетам Юстиниана I и керамике не ранее второй четверти VI в. Базилика трехнефная, с большим залом с двумя колоннадами из девяти колонн, полукруглой внутри и пятигранной снаружи апсидой, нартексом и, видимо, вторым открытым нартексом (табл. 25, 1). К ее южной стороне примыкает галерея с апсидой. Пол среднего нефа вымощен мраморными плитами, а полы боковых нефов покрыты мозаикой. Видимо, у базилики было стропильное перекрытие с черепичной кровлей. В перевязь с восточной частью северной стены здания возведена прямоугольная крещальня с широкой апсидой. К ней в значительно более позднее время пристроен крестообразный мавзолей с усыпальницей. Рядом расположена одноапсидная часовня. С культовым комплексом связан склеп, высеченный в незавершенном рву у первой куртины (табл. 24, В). Его закрывала закладная плита с крестом с раздвоенными концами и надписью VI–VII вв. – «Да упокоишь здесь, Господи, раба божьего Гота» (Голофаст Л.А. и др., 1991, с. 30, № 15; Яйленко В.П., 1987, с. 168).

А.Л. Якобсон синхронизировал с Западной базиликой близкие ей по декоративному убранству и композиции базилики, открытые в XIX в. на северном берегу «Уваровская базилика» (табл. 8, 3), «Северная», «базилика 1932 г.» (табл. 25, 2, 3), «базилика 1935 г.» (табл. 26), в центре города (базилика № 28), в восточном районе (табл. 25, 4). Тогда же возвели и так называемую базилику на холме Б (№ 14) (рис. 3, 17, 27, 29, 39, 44). Судя по технике кладки зданий, все они строились местными артелями каменщиков (Якобсон А.Л., 1959, с. 183, 188).

Начался растянувшийся более чем на столетие процесс формирования нового раннесредневекового города. Кроме базилик строились жилые дома, открытые в нескольких кварталах вдоль Северного берега. В одном из них при нивелировке участка в рыбозасолочную цистерну на слой рыбы сбросили землю, содержавшую фрагменты амфор VI в., монеты Зинона, Анастасия и Юстиниана I (Белов Г.Д., 1941, с. 222, 223, рис. 36). В квартале XV в. засыпи цистерны Б и разрушенных позднеримских домов поздними были монеты Юстиниана I (Белов Г.Д., Стржелецкий С.Ф., 1953, с. 79–84). В квартале XVII в заполнении цистерны В находились монеты первой половины VI в. фрагменты краснолаковых мисок со штампованными крестами, амфор бытовавших в Херсонесе со второй четверти VI в. (Белов Г.Д., Якобсон А.Л., 1953, с. 118, рис. 10). Впервой половине VI в. в квартале XVIII ликвидировали два винодельческих комплекса. Один из них приспособили под кладовую. На дне его резервуаров и давильной площадки установили пифосы. В яме сделанной в цементном полу давильной площадки обнаружена амфора V–VI вв. (Белов Г.Д., Стржелецкий С.Ф., Якобсон А.Л., 1953, с. 203, 204, рис. 51, а). В процессе новой нивелировки квартала кладовую с пифосами засыпали слоем земли из которого извлекли амфоры VI–VII вв. В северо-восточной части городища при новой застройке квартала II в. одну из цистерн сбросили слой мусора с фрагментами краснолаковой керамики и амфор первой половины VI в. (Рыжов С.Г., 1986, с. 130). Одновременные слои обнаружены в нескольких помещениях в портовом районе (Романчук А.И., Сазанов А.В., 1991, с. 8) и над руинами античного театра (Домбровский О.И., Паршина Е.А., 1960, с. 37).

Сам факт осуществления в городе столь значительных строительных работ свидетельствует о процветании городской экономики. Хотя строители VI в. обычно использовали камень из разобранных ранних домов новостройки конечно же нуждались и в дополнительном количестве камня в кровельной черепице кирпичах оконном стекле. Очевидно все эти материалы производились в городе и его окрестностях. Рядом с крупными объектами (башнями куртинами базиликами) сооружались известеобжигательные печи и устраивались ямы для гашения извести.

Имеются сведения и о других отраслях экономики Херсон поставлял в империю суда и корабельную оснастку (Corpus juris civilis, 1895, Nov. CLXIII, cap. II, p. 751). На Северном берегу в районе XXV и XXVIII кварталов находились стеклоделательные мастерские (Голофаст Л.А., 1998, с. 324). Для новых больших хранилищ сельскохозяйственной продукции, таких как раскопанное в квартале XVIII изготовляли пифосы. В VI в. в городе продолжали засолку рыбы не только в цистернах созданных в более раннее время, но и строили новые (например, в районе античного театра). По подсчетам А.И. Романчук в городе в VI в. одновременно функционировали 10–11 цистерн вмещавших приблизительно 9900 ц рыбы. Рыбу в цистерны загружали дважды в год в осеннюю и весеннюю путины. Скорее всего, такое количество рыбы производили не только для собственного потребления, но и на вывоз (Романчук А.И., 1976, с. 16–18). При обработке рыбы потреблялось большое количество соли которую, наверное, добывали в окрестных соляных озерах, существовавших до XIX в. На территории городской хоры на Гераклейском полуострове раскопаны усадьбы индивидуальных землевладельцев. Они выращивали зерно, виноград овощи (Яшаева Т.Ю., 1994, с. 79–80).

В первой половине VI в. в Херсоне местные мастера копировали привезенные из Средиземноморья трехчастные литые пряжки с овальным кольцом, с трехгранным язычком и щитком. С середины VII в. в городе появились большие пряжки с прямоугольным щитком, с вытисненным в его центре крестом (табл. 19, 8). По форме и конструкции язычка и щитка они близки германским (табл. 19, 1, 3, 4), но декорированы византийскими крестами. Подобные пряжки встречены только в Херсоне и Горном Крыму. Скорее всего, они сделаны в херсонских мастерских (Айбабин А.И., 1990, с. 36, 71, рис. 2, 68; 28, 1; 37, 5, 7–9, 11–13).

В экономике Херсона большую роль играла торговля с другими регионами империи, с соседями и кочевниками. Для украшения новых базилик в город привозили цветную смальту для мозаик, изготовленные в императорских мастерских Проконнесса мраморные капители, колонны, плиты, алтарные преграды и другие детали (Якобсон А.Л., 1959, с. 132, 152). Из причерноморских и средиземноморских городов импортировались краснолаковые сосуды, амфоры, стеклянные изделия, пряжки, а из Подунавья, Остроготского королевства в Италии и Боспора – фибулы, пряжки и украшения (Айбабин А.И., 1990, с. 71, Романчук А.И., Сазанов А.В., 1991, с. 47). Херсон был крупным транзитным портом на самом коротком морском пути из Византии, пролегавшем из Синопы в Крым и далее вдоль южного и восточного берега или по суше в степь. О плавании византийцев по этому пути писал Менандр (Blockley R.C., 1985, fr. 19, 1, p. 171, 173, 275). По Иордану, в Херсон доставляли свои товары и купцы из Азии (Иордан, 1960, с. 71). Херсон был главным экономическим партнером для жителей Дори, которые снабжали его недостающей сельскохозяйственной продукцией. Через Херсон же на территорию Дори поступали необходимые товары (в том числе керамика, стеклянные сосуды, пряжки, раковины каури и другие украшения, декоративные мраморы) из Византии, Северной Италии, Подунавья и других мест. В торговых сделках с жителями Дори наряду с византийскими монетами использовали и херсонские. В Суук-Су и Скалистом найдены херсоно-византийские монеты Юстиниана I (Кропоткин В.В., 1962, с. 33; Соколова И.В., 1968, с. 262; Веймарн Е.В., Айбабин А.И., 1993, с. 167).

В ответ на вторжение тюрков в Причерноморскую степь в 571 г. и захват в 576 г. Боспора администрация Юстина II (565–578) реорганизовала командование византийскими войсками в Крыму и усилила оборону Херсона. Город стал резиденцией дуки – командира всех византийских войск в Крыму. Такое предположение можно сделать основываясь на фрагменте надписи, найденной у южной оборонительной стены «Была построена стена (или башня) при (благочестивейших наших владыках Юстине) и Софии и при (деятельности) дука (Херсона) светлейшего Феагена» (Соломоник Э.И., 1986, с. 213, 214). Надпись фиксирует появление в городе дуки (Цукерман К., 1994/1995, с. 560). В приграничных регионах дука командовал местными войсками и возглавлял гражданскую администрацию (Jones A.H.M., 1973, p. 282, 283, 567). В Херсоне такое совмещение полномочий практиковалось уже со времени Зинона.

Согласно скудным сведениям письменных источников, в VII в. Херсон оставался главным византийским городом в Юго-Западном Крыму. В Херсоне найдена печать 550–650 гг. городского аркария – чиновника, собиравшего налоги, а также печати других чиновников местной византийской администрации (Соколова И.В., 1991, с. 202, 206–209, 213). На протяжении всего VII в. в Херсоне поддерживалось стабильное денежное обращение, имевшее общеимперские черты. В обращении преобладали медные монеты. При Ираклии (610–641) городской монетный двор возобновил чеканку фоллисов (Grierson Ph., 1968, Part 1, p. 38, 381; Соколова И.В., 1983, с. 26–28). Тогда же с целью унификации номинала имевших хождение разновременных монет IV–VI вв. произвели их массовую надчеканку, прировняв к номиналу в 5 нуммий (Анохин В.А., 1977, с. 108). В VII в. монетами, выпущенными в предшествующий период, херсонцы оплачивали товары из Юго-Западного Крыма, где они обнаружены, в основном, в захоронениях второй половины этого столетия (Веймарн Е.В., Айбабин А.И., 1993, с. 167; Айбабин А.И., 1993а, с. 123).

В VII в. завершилось формирование раннесредневекового архитектурного облика Херсона. На западном участке обороны была перестроена башня 1а (табл. 24). В результате увеличился вынос башни за линию стен и улучшилась защита последних (Антонова И.А., 1963, с. 63). В начале XII в. в связи с сооружением двух новых больших трехнефных базилик (Белов Г.Д., 1953, с. 26; Якобсон А.Л., 1959, с. 176) перепланировали кварталы XIX и XXV. Одна из них в 1932 г. раскопана в квартале XXV (табл. 25, 3). В ней сохранились мраморные базы колонн, а в боковых нефах и около солеи – мозаичные полы. Рядом зачищены известковые ямы и известеобжигательная печь, в которых готовили раствор для базилики. Ямы и печь впущены в слой, перекрывавший снесенные более ранние помещения и содержавший фрагменты амфор, краснолаковых сосудов и монету Константа II (641–668). По словам Г.Д. Белова, после завершения стройки ямы засыпали, а снивелированная площадь перед базиликой осталась свободной (Белов Г.Д., 1953, с. 26; 1941, с. 224–232; 1936, с. 20, 29–31; Белова-Кудь Л.Н., 1936, с. 148). Учитывая зафиксированную им стратиграфию в данном квартале, возведение базилики следует датировать не ранее периода правления Константа II.

Вторую одноапсидную базилику с нартексом и экзонартексом раскрыли в 1935 г. в квартале XIX и доследовали в 1950, 1956, 1957 гг. (табл. 26). Она стоит на руинах снесенной синагоги (табл. 9). Полы боковых нефов базилики вымощены мозаикой, среднего нефа – мраморными плитами, сделанными из стенок античных саркофагов. Ее украшали мраморные феодосианские и коринфские капители, скульптура «Добрый пастырь». В слое 3, в который впустили ее фундамент, найдены фрагменты амфор VI – начала VII в. и херсонские монеты Маврикия Тиберия (582–602) (Белов Г.Д., 1938, с. 72–78, рис. 44, 59, Белова-Кудь Л.Н., 1936, с. 148, № 50–51). По утверждению Г.Д. Белова, при строительстве базилики изменилась планировка соседних кварталов XV–XVIII. Участок перед базиликой оставили незастроенным. В кварталах не ранее середины VII в. возвели новые дома и засыпали цистерны (Белов Г.Д., 1953, с. 26). В квартале XV из засыпи цистерны извлекли монету Ираклия или Константа II (Белов Г.Д., Стржелецкий С.Ф., Якобсон А.Л., 1953, с. 212–115, рис. 61–63). Одновременно с базиликой построили дом в кварталах XV–XVI (Белов Г.Д., Стржелецкий С.Ф., 1953, с. 90) и дом с кладовой в подвале в квартале XVIII. На его полу нашли пряжку VII в. типа Сиракузы, фрагменты краснолаковой миски со штампованным крестом, амфоры VI – начала VII в. (Белов Г.Д., Якобсон А.Л., 1953, с. 121; Белова Л.Н., 1953, с. 269, № 109).

В северо-восточном районе целый квартал занимает комплекс, называемый Уваровской базиликой по имени открывшего ее в 1853 г. графа А.С. Уварова (табл. 8, 3). Трехнефное одноапсидное здание с нартексом и экзонартексом, и галереей вдоль южного нефа возвышалось над берегом моря. В атриуме перед экзонартексом находился шестигранный фиал. Улица перед базиликой была вымощена плитами (Якобсон А.Л., 1959, с. 152–160). Базилику возвели на рубеже VI–VII вв. Стена ее внутреннего нартекса поставлена на засыпанный колодец с монетой Маврикия, вероятно, чеканенной в 590-е годы (Косцюшко-Валюжинич К.К., 1902, с. 81; Соколова И.В., 1983, с. 23–26; Hahn W., 1978, p. 415, 471, 472). В.В. Латышев по содержащимся в тексте созданного в VII в. «Жития херсонесских святых» топографическим деталям отождествил Уваровскую базилику с храмом св. Петра (Латышев В.В., 1906, с. 51–56, 62–73).

На площади, замыкающей главную улицу, не ранее середины VII в. построили трехнефную Восточную базилику (рис. 3, 17; табл. 25, 4) (Якобсон А.Л., 1959, с. 165–168). Дата основана на рассмотренной выше керамике из заполнения предварительно засыпанного в квартале I колодца (Сазанов А.В., 1991, с. 61). В начале главной улицы в западном районе близ городских ворот вероятно тогда же соорудили четырехапсидный храм (рис. 3, 54; табл. 8, 2). О дате следует судить по наиболее поздним краснолаковым сосудам, извлеченным из засыпи под полом храма (Кутайсов В.А., 1982, с. 155–166, рис. 8 5, 6) мискам второй половины VI – второй половины VII в. (Fulford М.G., 1984, p. 67, 69, fig. 19, 50–10; Науеs J.W., 1992, p. 100, 101, fig. 40, 57), египетским мискам VII в. (Sodini J-Р., Villeneuve Е., 1992, p. 207, 208, fig. 10, 11). Остатки усадеб VII в. расчищены в Портовом районе. В кладовой одной из них в результате пожара возник слой керамики с монетой Константа II. В слое наиболее поздними являлись имитации амфор, подобные встреченным в Константинополе в слое второй половины VII в. (Романчук А.И., 1975, с. 3–12, рис. 3, а; 5, в; Науеs J.W., 1992, p. 66, 67, 100, 101, fig. 22, 8, 10, 11; 40, 57; 47, 171).

Во второй половине VI–VII вв. городские христианские некрополи располагались на западном берегу Карантинной бухты и за западной оборонительной стеной Довольно часто хоронили в семейных склепах, сооруженных в позднеримское время На некрополях раскопано более тридцати склепов и несколько могил, вырубленных в материковой скале в данный период В склепах лежанки отделялись от остальной части камеры низкими перегородками Иногда в центре камеры делали подпорный столб Покойников погребали в одежде с украшениями и, как правило, в деревянных гробах На гробы ставили керамические и стеклянные сосуды. В дромосе устанавливали надгробные кресты с христианскими, в основном греческими, именами (Якобсон А.Л., 1959, с. 249–260; Айбабин А.И., 1990, с. 69) В.В. Латышев отнес к VI–VII вв. надпись на надгробном кресте из склепа с захоронениями пресвитеров (Латышев В.В., 1896, с. 31, № 34). На закладной плите из склепа в западном рву упомянут гот. В нескольких склепах найдены деформированные черепа и скелет с южнокрымской пряжкой с орлиноголовым щитком (Якобсон А.Л., 1959, с. 256; Зубарь В.М., Рыжов С.Г., Шевченко А.В., 1988, с. 161, рис. 9, 9). Видимо, эти захоронения принадлежали выходцам из области Дори. Сосланный в Херсон в 655 г. римский папа Мартин I отличал ромеизированных граждан («живущие здесь») от «варваров» соседнего региона («те, кто обитает в этой области») (Бородин О.Р., 1991, с. 179, 186).

На протяжении всего VII в. в городе функционировали металлообрабатывающие мастерские. Одна из них выявлена в северо-восточном районе в III квартале. В 1910–1912 гг. там в помещениях XI и 26 нашли тигли, шлаки и форму для отливки металлических вещей. По сообщению С.Г. Рыжова и Н.А. Алексеенко, в 1995–1996 гг. в том же районе в море у берега аквалангисты собрали шлак, бронзовые слитки и бракованные византийские пряжки. Химический состав обнаруженных в разные годы на городище бронзовых слитков, полуфабрикатов и пряжек типа Сиракузы идентичен (Кадеев В.И., 1963, с. 36, 37). В мастерских отливали и другие популярные среди горожан поясные пряжки, в том числе с прямоугольной рамкой, характерные лишь для второй половины VII–VIII вв. С помощью матриц, привезенных из Константинополя и Подунавья, в VII в. делали детали поясных наборов. Продукция мастерских продавалась в Херсоне и в области Дори (Айбабин А.И., 1982а, с. 190–196, рис. 1, 1–5, 8; 2–4; 5, 1). В Крыму отсутствуют месторождения цветных металлов. Очевидно, необходимое сырье привозили из Малоазийских рудников (Романчук А.И., 1976, с. 32).

Городские гончары изготавливали амфоры, пифосы, бытовую посуду (табл. 23, 3-16; 27, 16), строительную керамику (кирпичи с клеймами конца VI – начала VII в., черепицу, трубы) (Якобсон А.Л., 1979, с. 25–28, Романчук А.И., 1976, с. 23, 29, 30). Во второй половине VII в. были засыпаны восемь крупных цистерн, что привело к сокращению переработки рыбы. Однако в городе сохранилось товарное производство соленой рыбы. Ее продолжали перерабатывать не менее чем в 16 цистернах (Романчук А.И., 1976, с. 16). В одном из писем римского папы Мартина I сообщается о вывозе из города в империю соли (Бородин О.Р., 1991, с. 179, 187). В VII в. произошли изменения на сельских усадьбах городской хоры на Гераклейском полуострове. Некоторые из них были заброшены (Яшаева Т.Ю., 1994, с. 79). Одновременно для выпаса скота осваиваются склоны балок восточной Гераклеи (Романчук А.И., 1972, с. 47). Видимо, поэтому уменьшилось производство зерна, и горожане весной испытывали недостаток хлеба. Информация о положении в Херсоне в 655 г. содержится в письмах папы Мартина. В первом письме, написанном в июне, он писал «голод и нужда в этой земле таковы, что хлеб в ней только упоминается по названию, однако его совсем не видят». Во втором письме, отправленном в сентябре сказано «Но до сих пор я не мог купить зерна из нового урожая иначе, чем за номисму четыре модия». Конечно же в словах старого, больного, не по своей воле оказавшегося в Херсоне папы содержатся риторические преувеличения. В сердцах он и херсонцев, и соседних варваров называл язычниками (Бородин О.Р., 1991, с. 179). Возможно, он описал реальные сезонные затруднения с продовольствием и его дороговизну. Однако из его писем нельзя сделать вывод о крахе городской экономики, натурализации хозяйства и ликвидации денежного обращения. Рассмотренные выше факты характеризуют Херсон VII в. как византийский город с развитым товарным производством и с широкими торговыми связями. Последние документируются и происходящими из Херсона печатями VII в. византийских коммеркиариев, в том числе главного коммеркиария апотеки Константинополя 688/689 г. (Соколова И.В., 1991, с. 205, 206, 208, № 10, 26).