Текст книги "Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья IV-XIII века"

Автор книги: Светлана Плетнева

Соавторы: Яков Паромов,Ирина Засецкая,Бабкен Аракелян,Джаббар Халилов,Александр Дмитриев,Арам Калантарян,Татьяна Макарова,Алексей Пьянков,Екатерина Армарчук,Рамин Рамишвили
сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 54 страниц)

Особенное внимание археологов направлено на изучение центральной части древнего Баку – цитадели «Ичери-шехер». Исследования там приобрели особенный размах в 1970-х годах. Раскопки дали убедительные материалы для выявления на всей территории «Ичери-шехер» мощных средневековых напластований: на вершине холма они достигают толщины 5–6 м.

Общая дата слоя – IX–XVII вв., он четко делится по археологическому (в основном – керамическому) и нумизматическому материалу на два: верхний, толщиной до 1,5 м, относится к XIV–XVII вв., нижний – к IX–XIII вв.

Нижний культурный слой непосредственно лежит на материковой скале. Цоколи стен домов и остатки других строительных сооружений ставились прямо на нее. Помещения прямоугольные, направление их в основном с запада на восток. На отдельных стенах сохранились места оконных проемов, иногда впоследствии заложенные. Между стенами помещений открыты небольшие узкие коридоры с каменными полами. На участках вокруг зданий располагались небольшие дворики, ограниченные кладками стен соседних домов. Кладки стен мощные. На некоторых стенах сохранилась штукатурка. Часто встречаются тандыры диаметром 65–70 см, а иногда больше, очаги, с трех сторон обставленные небольшими камнями, открытая сторона которых, как и продухи тандыров, обращена к юго-западу, в сторону постоянно дующих морских ветров.

Рядом с домами во двориках нередко помещались хозяйственные ямы, колодцы, различные чаны, ступки, чашечные углубления прямоугольной и круглой формы, мангалы и др.

Интерес представляет вскрытое на южном склоне Бакинского холма довольно большое складское помещение, в котором находились пять крупных хозяйственных хумов, четыре из которых были установлены на больших подставках – чанах диаметром 50–58 см.

Разнообразны и вещевые находки, основную массу которых составляет красноглиняная неполивная и поливная и фаянсовая керамика. На ее местное происхождение указывают находки треугольных подставок и стержней, аналогичных обнаруженным в Кабале (табл. 178, 6–8), большое количество отходов гончарного производства, остатки разрушенных гончарных печей, керамический брак.

Металлические изделия представлены железными гвоздями, ножами, наконечниками стрел, подковками для обуви. Попадаются предметы из меди – «пряжки», бронзовые и медные кольца, остатки небольших сосудов, пуговки.

Встречаются отдельные фигурные камни и другие архитектурные детали, жернова, песты, точильные камни.

Обнаружено большое количество медных монет, чеканенных в Баку, Шемахе, Дербенте, Тебризе, Махмудабаде, Султание, Ани, Ираване, Казвине, Золотой Орде и др. Это монеты чекана ширваншахов, меликов Дербента, Сельджуков, Ильханов, Хулагуидов, монголов и др. Найдена одна аббасидская серебряная монета, чеканенная в Дарассаламе в 138 г. Хиджры. Монеты встречаются и в кладах: так, в продухе одного из тандыров обнаружен клад, состоящий из 29 монет, чеканенных от имени Ширваншаха Ахситана, сына Манучехра (XII в.).

Шемаха расположена в юго-восточных предгорьях Большого Кавказа, на пересечении караванных путей (табл. 176, 5). Археологические исследования в ней начались в 1966 г., когда под руководством Г.А. Джидди был организован специальный отряд Шемахинской экспедиции.

Ввиду застройки города современными зданиями, раскопки производились на небольших площадях (от 15 до 300 м²), тем не менее, археологам удалось установить мощность культурного слоя на всех основных участках средневекового города: на шахристане – 4–5 м, в цитадели – 3–4 м, на склонах города – 2–2,5 м. Раскопки велись в центре средневекового города, в южной части шахристана и в ремесленном квартале, расположенном на восточной окраине.

Нижние напластования культурного слоя (VIII–IX вв.) характеризуются и датируются особой поливной и неполивной керамикой (Джидди Г.А., 1974а, с. 50). К этому слою относятся фундаменты жилых построек, сооруженные из булыжников на глиняном растворе, остатки очагов, хозяйственные ямы и колодцы.

Верхний слой значительно более мощный и богатый разнообразными находками, прежде всего остатками крепостных стен (цитадели и города) X–XI вв. и стены с башней конца XII в., сложенных из хорошо отесанных камней на глиняном растворе с примесью извести (Джидди Г.А., 1969, с. 401; 1971а, с. 25–26). Были открыты следы улиц, фундаменты жилых, общественных и культовых зданий, ям, колодцев, керамические канализационные и водопроводные трубы, закрепленные известью и кирпичом. В ремесленном районе обнаружены следы кузнечного и гончарного производств, остатки гончарной печи, бракованных сосудов. Слой заполнен обломками (и целыми сосудами) керамики – поливной и неполивной, – отражающей уровень развития гончарства в то время, встречаются в нем и изделия из железа, меди, стекла, кости и много монет, чеканенных в Шемахе, Баку, Дербенте, Тебризе (ширваншахами, меликами Дербента, Сельджуками).

Местами верхний слой перекрыт более поздними наслоениями (до XIV в.). В нем также были обнаружены остатки узкой улочки, большого общественного здания с залом, водопровод и водяные канавы, а также остатки кузницы и гончарного производства. Слой забит обломками посуды (поливной и фаянсовой), стеклянных сосудов и монетами чеканки Тебриза, Гянджи, Тбилиси и Еревана (Джидди Г.А., 1975, с. 62). Жизнь в городе после монгольского нашествия, очевидно, не затухала.

Нахичевань, расположенная на р. Араксе на скрещении караванных путей, в изучаемый период была одним из крупных ремесленно-торговых центров Востока. В XII в. (с 30-х до середины 70-х годов) она стала столицей государства Ильдегизидов-Атабеков (Мамедов Р.А., 1977, с. 72). Археологически город изучен очень слабо. Произведены небольшие раскопки (396 м²) в районе усыпальницы Момине-хатун (Геюшев Р.Б., Мамедов Р.А., 1980), где находилась цитадель города. Установлена пятиметровая мощность культурного слоя, состоящего из трех напластований, относящихся к IX–XI, XII–XIV и XV–XIX вв., были выявлены остатки стен четырехугольных помещений, построенных из речных булыжников, глинобитных (в нижнем горизонте), из сырцовых и обожженных кирпичей на глиняном растворе – в верхнем, водяные колодцы и хозяйственные ямы, остатки вымосток, кягризов (в среднем и верхнем горизонтах). Обнаружены многочисленные образцы неполивной и поливной керамики, фаянсовой и фарфоровой посуды, разноцветных изразцов. Найдены металлические изделия, ильдегизидские монеты, глиняные треножки, использовавшиеся в печах для обжига глазурованной посуды.

Шабран – громадный город, расположенный на древнем торговом пути от Шемахи до Дербента (рис. 18). Городище более 150 га подверглось разрушениям в связи со строительством шоссейной дороги и бакинского водопровода в 1930 г. Тогда при обследовании городища обнаружены керамическая печь для обжига глазурованной посуды (Левиатов В.Н., 1946, с. 87), клад монет и собрано много керамики.

Изучение памятника было начато в 1979 г. в связи со строительством газопровода Моздок-Карадаг. Здесь, внутри центральной части городища произведены раскопки. В результате определена мощность культурного слоя (5 м), выявлены остатки оборонительного сооружения и крупного здания общественного назначения, сооружений по благоустройству города (гончарного водопровода и системы канализации, сложенной из тесаных желобчатых камней), улиц, вымощенных булыжниками, тандыров, облицованных обожженным кирпичом колодцев, собрано большое количество фрагментов керамики, железных, костяных и стеклянных изделий, орудий труда, монет и других материалов. Обнаруженные материалы позволяют датировать нижний слой VII–XI вв., средний – XII–XIII вв., верхний – XIV–XVIII вв.

Городище Хараба-Гилан – развалины древнего города Кирана – расположено в Нахичеванской области на берегу реки Гилан-Чай. Город занимал громадную территорию, его мощные оборонительные сооружения, в значительной части сохранившиеся до настоящего времени, производили весьма внушительное впечатление, что нашло отражение в трудах средневековых путешественников. Несмотря на это, памятник почти не привлекал внимания археологов и редко упоминался в работах специалистов: археологов, историков архитектуры, искусствоведов. Только в 1976 г. на нем начались систематические раскопки. Основным археологом, исследовавшим остатки средневековых развалин и культурных напластований этого обширного многослойного памятника, был Б.И. Ибрагимов (Ибрагимов Б.И., 2000).

В средневековом городе четко выделяются три части: цитадель, шахристан и рабад. Цитадель находилась на высокой с крутыми склонами горе (рис. 19). Несмотря на естественную неприступность, верхняя площадь горы укреплена массивными каменными стенами с круглыми башнями (длина этой линии обороны 600 м). На более пологих местах склонов были поставлены дополнительные заградительные стены. Остатки каменных крупных построек внутри цитадели, их сложная планировка и связи отдельных зданий друг с другом хорошо прослеживаются на современной поверхности, но археологического изучения этого комплекса пока не проводилось.

Рис. 19. План развалин города Киран (Хараба-Гилан) и его цитадели. Составлен Б.И. Ибрагимовым.

Условные обозначения: 1 – кварталы города; 2 – водохранилища; 3 – оборонительная стена; 4 – заградительная стена; 5 – канал; 6 – улицы; 7 – родник; 8 – могилы; 9 – мавзолеи; 10 – мельница.

Наиболее исследованным в настоящее время является шахристан. Там также на поверхности возвышаются стены жилых кварталов, крупных общественных сооружений – караван-сараев, бань, мельниц, мавзолеев и, конечно, мечетей. Четко прослеживается главная улица города и примыкающие к ней с обеих сторон улицы кварталов. Здания строились из обожженного кирпича на известковом растворе и были облицованы орнаментированными блоками, сложенными из декоративных кирпичиков. Следует особенно отметить широкое использование при строительстве стен и зданий различных антисейсмических приемов: от включения в кладки прослоек высокопластичной глины до сооружения ступенчатых фундаментов.

Нередко жилые здания в шахристане и, как правило, в рабаде строились из сырца на каменных фундаментах или цоколях. Как и в каменных постройках, сырец прокладывался пластами глинобита для предотвращения разрушения стен при довольно частых землетрясениях.

Рабад был заселен ремесленниками: гончарами, изготовлявшими большинство употребляемой в городе посуды – столовой, кухонной, тарной, специального назначения. В столовой преобладала великолепная поливная керамика (блюда, чаши и пр.), в кухонной – шаровидные или полусферические котлы с петлевидными ручками, тарная керамика представлена кюпами (пифосами) и кувшинами, а среди «специализированной посуды» выделяются сферо-конусы.

Различные мелкие металлические предметы свидетельствуют о местном развитом кузнечном производстве, а шлаки – о плавке железа киранскими ремесленниками.

О высокой художественной культуре, о грамотности населения позволяют говорить многочисленные декоративные алебастровые и поливные плитки (и их обломки), многие из которых покрывались помимо растительного и геометрического орнамента арабскими, персидскими и азербайджанскими надписями (изречениями из Корана), выполненными двумя шрифтами: куфическим и нест-элик. Датируются они XII–XIV вв. (табл. 179).

Наряду с ремеслом в городе процветала и торговля, особенно активизировавшаяся в XII – начале XIII в. – в эпоху общего подъема экономики и культуры в Азербайджане. Судя по находкам обломков привозных поливных сосудов из Средней Азии (кашинная керамика) и фаянсовых изделий из иранских городов, а также большому количеству монет, очевидно, что торговые связи Кирана далеко выходили за границы Азербайджана.

Таким образом, город был не только ключевым укреплением довольно большого района, но и крупным торгово-ремесленным центром, хорошо известным не только Закавказью, но и всему мусульманскому арабо-персидскому миру.

Поселения городского типа средневекового периода изучены в основном на трех объектах – Гяуркале, Торпаккале и Мингечауре, которые имели и более древние слои, поэтому описаны или упомянуты в предыдущей главе.

Эти поселения отличаются от городов меньшей насыщенностью культурного слоя, слабым развитием ремесленного производства, менее мощными укреплениями.

Гяуркала (VIII-X вв.). Изучены развалины и цокольная часть однонефного храма, сооруженного из камня-известняка. Рядом с храмом обнаружена двускатная крышка от каменного саркофага брата албанского князя Хамама, восстановившего в начале X в. албанское царство (Ваидов Р.М., 1965, с. 177–180).

Средневековые слои Торпаккала являются самыми мощными (толщина 1,2–1,8 м). На городище обнаружены остатки фундаментов жилых помещений, построенных из сырцовых и обожженных кирпичей на глиняном и известковом растворе. Выявлены и изучены двухъярусные печи для обжига глиняных изделий и строительного кирпича, найдены фрагменты керамики, стекла, металлических изделий и монет, которые датируют верхние – средневековые слои городища IX–XV вв. (Ваидов Р.М., 1965а, с. 211).

Хуже сохранились средневековые слои Мингечаурских поселений (№ 2 и 3) на левом берегу Куры. Они прослежены в верхних разрушенных временем слоях. На поселениях обнаружены остатки жилого строительства, гончарных обжигательных печей круглой формы (табл. 178, 1, 2), поливная посуда, штампованная керамика, изделия из стекла, целые и бракованные браслеты, монеты ширваншахов-кесранидов (Ваидов Р.М., 1957).

К поселениям городского типа надо отнести и поселение Татлы, расположенное на территории одноименного села (в Казахском районе), на возвышенности. Оно окружено остатками крепостных стен шириной 1,5 м, сложенных из хорошо обработанных известняковых камней. Там сохранились развалины трехнефного христианского храма, на которых обнаружено большое количество обломков черепицы и целых экземпляров для покрытия крыши. На поселении найдены ступки, простая и глазурованная посуда, золотая монета византийского императора Константина X Дуки (1059–1067). Поселение относится к X-XIII вв. (Геюшев Р.Б., Нуриев А.Б., 1978, с. 42–43).

Крепость Гюлистан расположена к северо-западу от города Шемахи, на вершине крутой горы, на высоте 180–200 метров над окружающей местностью. Сохранились обвалившиеся стены башен, сооруженных из тесаных четырехугольных камней на известковом растворе. Расположенная на очень удобном для защиты месте, эта крепость являлась летней резиденцией и военно-оборонительным пунктом ширваншахов.

В результате проведенных в 1939 г. (Пахомов Е.А., 1940а) и в 1959–1961 гг. (Джидди Г.А., 1960; 1961; 1967) раскопок в Гюлистане выявлены культурные слои IX–XVI вв. Более богатый археологическими материалами слой относится к XI–XIII вв. Раскопками установлены планировка памятника, расположение наружных и внутренних стен (Нарынкала), жилых помещений, водопровода, подземного хода и некоторых других сооружений. Обнаруженные простая и поливная керамика, фрагменты фаянсовых, фарфоровых и селадоновых сосудов, а также стеклянные, металлические, костяные предметы и монеты характеризуют жизнь этой твердыни Ширвана в период наивысшего ее расцвета – в XII–XIII вв.

Другие крепости Азербайджана раскопкам не подвергались. Археологи ограничивались в основном сбором подъемных материалов, позволяющих в некоторой степени датировать памятники.

Сельские поселения с характерной для IX – начала XIII в. глазурованной керамикой на территории Азербайджана встречаются повсеместно. Для примера остановимся на некоторых из них.

К таким относится поселение около современного с. Вайхыр, расположенное в 16 км к северу от Нахичивани. Площадь средневекового Вайхырского поселения составляет 4–5 га. Поверхность поселения насыщена поливной и простой керамикой, характерной для X–XIV вв. На днищах некоторых глазурованных чаш оттиснуты клейма (Алиев В., 1965, с. 252–255).

Другое поселение, называемое местными жителями поселением Гюмушли, находится около селения Багирлы в 15 км к югу от города Шемахи. Средневековый слой характеризуется глазурованной керамикой IX – начала XIII в. и монетами Ширваншахов и Ильдегизидов. Примечателен тот факт, что здесь обнаружен водопровод, который в средние века обеспечивал поселение водой из близлежащего источника Герай, расположенного в горах Гырлыг (Нурилев А.Б., 1965).

В том же районе около с. Ангехаран на горе Гушгона расположено сельское поселение XI–XIII вв. На этом поселении обнаружены остатки какого-то каменного сооружения, обломки водопроводных труб и множество фрагментов неполивной и поливной керамики. Привлекают внимание фрагменты фаянса, что подтверждает его распространение даже в некоторых сельских поселениях.

Еще одно горное село расположено около современного с. Това, примерно в 1 км к северу от него, в горах, называемых Юмру-галаг и Ясти-галаг. Поселение с трех сторон окружено глубоким обрывом, а на восточной слабо защищенной естественными препятствиями стороне построена каменная защитная стена. Поэтому описываемое поселение можно считать укреплением. Подъемный материал состоит исключительно из простой и поливной керамики IX–XIII вв. и монет, чеканенных в Шемахе, Дербенте и Баку в XIII в. (Халилов Дж. А., 1958, с. 917–923).

Поселение Агджабурун (Белый мыс) расположено в древнем Агванском (Албанском) проходе в горной системе Конделендаг между Куткашенским и Геокчайским районами. Оно со всех сторон окружено неглубокими ущельями. Толщина культурного слоя на этом селище местами достигает двух метров. На поверхности повсюду заметны остатки каменных кладок, очагов, ям и множество неполивной и поливной посуды, которые датируют поселение XI–XVI вв. (Гадиров Ф.В., 1975, с. 88–93).

Таким образом, сельские поселения, как и крепости, обследовались практически только визуально (разведками). Исключением является поселение Даразарат, на котором был заложен раскоп (Халилов Дж. А., 1960, с. 105–115). В нем обнаружены остатки разбросанных камней, тандыра, хозяйственных ям, места токов (хырманов), остатки надгробных камней, фрагменты керамики, медный котел и другие предметы, относящиеся к XII–XIV вв. Однако этот материал недостаточен для того, чтобы дать представление о сельских поселениях Азербайджана изучаемого периода.

Градостроительство, фортификация.

(Г.М. Ахмедов)

Археологические исследования дали возможность сделать ряд наблюдений и выводов, пополнивших наши знания прежде всего о фортификации, структуре городов, домостроительстве и разнообразных технических приемах, использовавшихся при возведении оборонительных стен, больших общественных зданий и просто жилых домов.

Городские стены средневековых азербайджанских городов, в зависимости от местных материалов, строились из камня, сырцового и обожженного кирпича. В городах Ширванской зоны строительство городских стен велось в основном из камня – известняка на твердом известковом растворе. Таковы стены средневекового Баку, Шемахи, Дербента. Для стен степных городов употребляли сырец, глину, позднее (с IX–X вв.) широко использовали и обожженный кирпич. Таковы стены Байлакана, сооруженные в раннем средневековье из крупных сырцовых кирпичей размером 49×49×14 см. В IX–XIII вв. они ремонтировались сравнительно более мелким сырцовым кирпичом, обожженным кирпичом на глиняном и известковом растворах. Раскопки Байлакана показали, что ранняя стена разрушена было до IX в. Вновь сооруженные стены состояли из двух параллельно идущих глинобитных (шириной 90 см) стен, внутреннее пространство которых заполнено землей. Общая толщина стены составляет около 4 м. В ней как в наружных глинобитных стенах, так и в земляном заполнении обнаружена глазурованная керамика IX в. Эта стена существовала недолго; в конце IX и в начале X в. на наружной стороне ее была сооружена большая квадратная гончарная печь, отходы и зола которой частично перекрыли стену. Позже, возможно в X в., во всяком случае не позже XI в., сооружена так называемая сырцово-глинобитная стена, состоящая из глинобитных прослоек (1 м и более) и кладок сырцового кирпича размером 32×32×7 см (7 и более рядов) (Ахмедов Г.М., 1979, с. 25–26). Общая толщина этой стены составляет 6 м.

К более позднему периоду, примерно к XII – началу XIII в., надо отнести двойную облицовку сырцово-глинобитной стены из аккуратно сложенного обожженного кирпича размером 24×24×5 и 26×26×5 см (Ахмедов Г.М., 1979, с. 44–46).

При строительстве городских стен учитывалась и сейсмичность района. Так, стена города Шемахи через каждые 3,5 м укреплена каменными контрфорсами (Джидди Г.А., 1972, с. 38). В систему городских стен входили четырехугольные и полукруглые башни. Раскопками в Гяндже выявлено несколько башен как полукруглых, так и четырехугольных. По мнению И.М. Джафарзаде, последние более древние (1949а, с. 39–58). Впрочем, ранняя стена Байлакана имела полукруглые башни несколько удлиненной формы, а стены более поздние (IX–XIII вв.) имели правильно полукруглые башни и были меньшего размера. В стенах Дербента сохранились квадратные и полукруглые башни. Башня городской стены Шемахи также полукруглая.

Башни городских стен размещались с определенными интервалами. Так, в Гяндже и Байлакане они поставлены через каждые 40–50 м. На более опасных участках башни расположены чаще. Вершины стен обычно оканчивались зубцами, позволявшими воинам во время сражения и стрельбы наблюдать и укрываться от вражеских стрел. Почти такую же роль играли и «мазгалы» – щели в стенах.

Наглядным примером такого устройства могут служить сохранившиеся до наших дней крепостные стены Баку, построенные в XII-XV вв. на территории «Ичери Шехер».

Определенный интерес в этом отношении представляет и башнеобразный глиняный сосуд (табл. 176, 8), обнаруженный при раскопках Оренкалы в слоях VIII–IX вв. (Ахмедов Г.М., 1960, с. 1253–1257). Сосуд имеет двойные стенки, во внешней прорезаны стрелкообразные бойницы, а в верхней части – треугольные зубцы. Порталы башен городских ворот имели богатое художественное оформление. Особенно тщательно оформлена кирпичная облицовка башен Байлакана XI–XII вв. (Ахмедов Г.М., Ибрагимов Ф.А., 1970, с. 380–381). Крепостные ворота были деревянными с железными креплениями или полностью железными. До сих пор сохранилась в Гелатском монастыре в Грузии одна створка железных ворот Старой Гянджи (Ениколопов И., 1948, с. 109–116).

В комплекс оборонительных сооружений городов входят рвы, снаружи окружавшие городские стены. Рвы заполнялись водой из близко протекавших каналов, речек и рек. Сообщение с городом осуществлялось через отводной или подъемный мост, который днем перекидывался через ров, а на ночь поднимался и крепился к стене. Ширина городских рвов Байлакана составляла 12–15 м, Старой Гянджи – 8–9 м, глубина их – 3–4 м. В Кабале роль городских рвов заменяли протекающие с обеих сторон города горные реки – Гара-чай, Джоурлы-чай, которые сливались к югу от города. Искусственный ров был сооружен только с северной стороны этого города. В Баку часть городского защитного рва заполняли морские воды.

План городских укреплений изучаемого времени обычно четырехугольный. Такова планировка средневекового Байлакана, Старой Гянджи, почти такая же – в Кабале. Отклонение от четырехугольного плана городских стен отдельных городов связано, главным образом, с рельефом местности. Следует отметить, что углами большинство городских стен, замков, крепостей и башен ориентированы по сторонам света (табл. 176).

Планировка и благоустройство городов. Городская территория, ограниченная крепостными стенами, застраивалась жилыми, общественными и культовыми зданиями. Наличный материал не дает достаточно полного представления о планировке городов Азербайджана IX – начала XIII в. Однако общее сходство феодальных городов стран Ближнего Востока, имеющиеся в письменных источниках сведения, так же, как и археологический материал, позволяют, хотя бы в самых общих чертах, охарактеризовать их облик.

В укрепленной части города обычно находился замок феодала – дворец правителя со служебными помещениями, входивший в состав Нарын-кала – цитадели города. Вокруг дворца правителя размещались наиболее монументальные жилые постройки и значительные общественно-культовые здания, обслуживавшие главным образом привилегированное население города. Эту часть города принято называть шахристаном.

В шахристанах располагались, помимо административных зданий, мечети, общественные бани, караван-сараи, богатые жилые дома. На основании раскопок в Байлакане, Шемахе, Баку, Кабале, Гяндже мы можем заключить, насколько тесной была застройка внутри крепостных стен, особенно в XII – начале XIII в. Как говорилось выше, культурные слои, относящиеся к этому времени, очень мощные, прерывающиеся прослойками пожарищ и кирпичными завалами, указывают не только на скученность, но и на интенсивность застройки, на частые пожары и не менее частые восстановления жилых построек. Об этом же говорит многочисленность колодцев, ям, очагов, тандыров, предметов хозяйства, быта и культуры, ремесла и торговли.

За шахристаном располагались ремесленные кварталы (рабад) и предместья города, которые обычно не имели укреплений. В рабадах, в основном, размещались ремесленные мастерские, а в предместье – подсобные хозяйства горожан.

Размеры рабада и предместья зависели от размеров города, неотделимой частью которого они являлись. В предместье дома располагались, в отличие от шахристана, менее плотно: к жилым постройкам примыкали хозяйственные дворы, земельные участки, огороды, сады и т. д. Как установлено разведочными раскопками в Гяндже и Байлакане, дома в предместьях построены менее тщательно и большей частью носили временный характер. Крупные сооружения здесь встречались редко. Примером такого исключения может служить мечеть с минаретом в Байлакане (Ахмедов Г.М., 1979, с. 4).

Предместье расширялось за счет людского притока из деревень по направлению главных путей, ведущих в город. Иногда предместье города тянулось на несколько километров. Так, площадь предместья Старой Гянджи, по расчетам И.М. Джафарзаде, составляла примерно 9-10 км² (Джафарзаде И.М., 1949а, с. 17). Судя по остаткам древних построек, предместье Байлакана тянулось только к западу от города примерно на 2,5 км – до развалин известного Миль-минарета (Ахмедов Г.М., 1979, с. 4, рис. 23).

Градостроительство средневекового Азербайджана до сих пор не изучено. У нас еще нет ясного представления не только об отдельных видах городских сооружений гражданского или общественно-культурного назначения, но и о планировке внутри города – его кварталах, улицах, базарных площадях. Пока не удалось раскопать полностью хотя бы часть квартала в одном из средневековых городов Азербайджана, как это было сделано в средневековом армянском городе Ани.

Однако можно все-таки предполагать, что средневековые города Азербайджана не были лишены прямых улиц. Так, судя по топографическому плану, воротные башни в северо-западной и юго-восточной стенах города Байлакана расположены друг против друга, что может косвенно указывать на наличие прямой улицы в городе (Иессен А.А., 1959, с. 34, рис. 1–2). Возможно, что это была главная улица средневекового Байлакана. Улицы городов были не мощенные, а лишь утрамбованные от езды, превращавшиеся зимой иногда в сплошную грязь. Только в горных местностях и у берегов рек улицы иногда мостились камнем. Об этом можно судить по одной из главных улиц Кабалы, ведущих в город от северных ворот, вымощенной вертикально поставленными кирпичами (Щеблыкин И.П., 1945, с. 92). В Гяндже расчищены мостовые, вымощенные речным булыжником, которые со стороны предместья вели к нижнему мосту на реке Гянджачай. Одна из улиц Байлакана также была вымощена камнем, под который подсыпался керамический бой, что подтверждается раскопками на городских воротах (Ахмедов Г.М., 1979, с. 145).

В зависимости от места расположения и природных условий, города снабжались водой различными способами. В горных районах вода проводилась в города из близлежащих рек и родников через прорытые арыки, подземные кягризы или водопроводные гончарные трубы. Города низменных районов снабжались водой через оросительные каналы из рек Аракса и Куры. В городах, расположенных далеко от оросительных каналов, или там, где отсутствовали природные источники, пользовались водой из колодцев (табл. 177, 2) и овданов, вырытых на территории городов. Кягризная система водоснабжения выявлена в средневековом Баку. Кягриз иногда имел на определенном расстоянии друг от друга колодцы, вырытые до глубины грунтовых вод (табл. 177, 1). Эти колодцы соединялись под землей туннелеобразными каналами, по которым текла вода. Чтобы каналы и колодцы не разрушились, иногда их облицовывали камнем, иной раз в канал укладывали гончарные трубы. Там, где канал прокладывался в плотных известковых породах, в облицовке и в гончарных трубах нужды не было (табл. 177, 3). В таких случаях канал лишь закрывался сверху каменными плитами, чтобы вода не загрязнялась. Иногда водопроводные каналы внутри города строили из обожженного кирпича на известковом растворе. Такие каналы были закрытыми и открытыми (Кабала, Байлакан, Баку).

Самой развитой формой водоснабжения городов в IX–XIII вв. являлись водопроводы из гончарных труб (табл. 177, 4, 6–8). Такие трубы обнаружены почти во всех средневековых городах и крепостях, подвергавшихся раскопкам (Гянджа, Кабала, Байлакан, Дербент, Баку, Шабран, крепость Гюлистан около Шемахи, Гюмушли, Шеки и др.). Водопроводные гончарные трубы делались длиной 30–40 см, диаметром 10–15 или 16–17 см. Их вставляли одну в другую, а стыки обмазывали известковым раствором. Гянджинские мастера покрывали водопроводные трубы зольным раствором с целью предохранения их от порчи, а также для большей прочности (Джафарзаде И.М., 1949а, с. 42). Для прочности гончарного водопровода байлаканские мастера употребляли специальные глиняные или каменные полусферы (Якобсон А.Л., 1959а, с. 131, рис. 97), которыми до засыпки покрывали сверху водопроводные трубы. Гончарный водопровод, выявленный в Шемахе, был закреплен известью и покрыт квадратными обожженными кирпичами. Интересны обнаруженные в Кабале водоочистительные кувшины с двусторонними отверстиями (контрольные водяные колодцы). Боковые отверстия таких кувшинов соединялись с водопроводными трубами, а горла их закрывались крышками. В случае загрязнения водопроводных труб крышки контрольных кувшинов открывали и проверяли водопроводную систему. Иногда кувшины заменяли небольшими колодцами (Джафарзаде И.М., 1949, с. 42). Гончарные водопроводы проводили главным образом по прямой линии под улицами города. Это облегчало и замену труб. Во время раскопок Орен-калы найдены соединительные двусторонние коленообразные, а также трехсторонние (тройники) водопроводные трубы (Ахмедов Г.М., 1979, рис. 30). Они давали возможность проводить линии под углом и с ответвлениями.