Текст книги "Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья IV-XIII века"

Автор книги: Светлана Плетнева

Соавторы: Яков Паромов,Ирина Засецкая,Бабкен Аракелян,Джаббар Халилов,Александр Дмитриев,Арам Калантарян,Татьяна Макарова,Алексей Пьянков,Екатерина Армарчук,Рамин Рамишвили
сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 54 страниц)

Раскопки средневековых городов предоставили нам большой набор медных украшений, особую группу составляют женские и детские украшения; массивные, полые витые из проволок и плоские браслеты (табл. 194, 1–6) с разнообразно обработанной поверхностью (насечками, выступами, змеевидными концами), серьги – проволочные или с металлическими шарикообразными бусинами (табл. 195, 10–13), цепочки, перстни (с металлическими щитками, с каменными вставками, или с печатями) (табл. 195, 1–6), подвески – медальоны, фигурные бубенчики (табл. 195, 7, 20, 21, 23), ожерелья (табл. 195, 26, 27), накладки на одежду и пояса и пр. В Байлакане, Баку и Кабале часто встречаются крупные колокольчики и бубенчики, использовавшиеся в средние века для подвешивания на шею верблюдов, лошадей, мулов и коз для украшения или чтобы облегчить их поиски (табл. 195, 22).

Раскопки средневековых городов и селений Азербайджана дали очень небольшое количество золотых и серебряных предметов. Объясняется это, по-видимому, тем, что большинство средневековых городов Азербайджана были жертвами нападений иноземных захватчиков – арабских, сельджукских, монгольских и др., которые грабили население и вывозили добычу, состоявшую в значительной степени из драгоценных изделий.

Зато раскопки средневековых городов Азербайджана – Гянджи, Кабалы, Шемахи, Баку, особенно Байлакана дали большую коллекцию стеклянных украшений, среди которых доминируют браслеты (табл. 194, 12–23). В сечении они круглые, полукруглые, овальные или сегментообразные. Много витых браслетов. Встречаются однотонные (зеленые, синие, желтые) и разноцветные браслеты. Не имеют себе аналогий только витые браслеты из прозрачного с зеленым оттенком стекла, внутри которых проходит волной цветная (красная) нить, обнаруженные в Байлакане. Браслеты обычно имеют заходящие концы, большинству которых придан вид головы змеи. Стеклянных колец больше всего найдено в Гяндже (Джафарзаде И.М., 1949а, с. 81–82). Разнообразны по форме, цвету и по орнаменту стеклянные бусы – шаровидные, ячменоподобные, цилиндрические, бочкообразные однотонные или разноцветные (табл. 195, 31). Характерны цилиндрические бусы с накладными бирюзовыми или желтыми ниточками, бусы-амулеты, инкрустированные цветным стеклом, и бусы из разноцветного стекла (Ахмедов Г.М., 1979, рис. 63).

Хотя орудия труда и остатки мастерских средневекового стеклянного производства в археологических раскопках не обнаружены, представляется очевидным местное происхождение этих массовых, более дешевых, сравнительно с металлическими, ярких и красивых украшений. Также не вызывает сомнений существование мастерских по изготовлению весьма распространенной в городах стеклянной посуды (табл. 190).

Установлено, что при изготовлении стеклянных сосудов применялись свободное дутье, дутье в форме и отлив в форму. Наиболее распространенными в Азербайджане были первые два способа. Протягиванием стекла мастера изготовляли кольца и браслеты, дроблением – бусы. Для XI – начала XIII в. особенно характерны более широкое применение цветного стекла, появление новых видов украшений на сосудах – главным образом накладных (в виде нитей, зубцов, витков), штампованных и инкрустированных. Рельефные украшения наносились повторным дутьем: первый раз стеклянную массу дули в форму для образования украшения, второй раз внутрь первого дутья – для получения внутренней стенки сосудов. Подобные сосуды известны в Байлакане. Донная часть чашеобразных сосудов обычно вогнута внутрь.

В слоях IX–XIII вв. вместе с очень тонкими и первоклассными изделиями встречаются и более грубые стеклянные сосуды, тоже изготовленные способом дутья (табл. 190, 5). В стенках таких сосудов в значительном количестве остаются пузырьки от воздуха, что и определяло их низкое качество. Цвет подобных сосудов зеленый, они имеют пузатое туловище с вогнутым внутрь дном и узким невысоким горлом (Байлакан, Кабала).

Для ранних слоев (IX–X вв.) характерны тонкостенные чаши цилиндрической формы, без ручек, со скромным орнаментом (Фоменко В.П., 1962, с. 31–41) (табл. 190, 9, 10). В слоях XII – начала XIII в. стеклянные изделия становятся разнообразнее – как по форме, так и по украшениям (Фоменко В.П., 1965а, с. 161–166). Сравнительно чаще встречаются сосуды со штампованным орнаментом и накладными узорами (табл. 190, 1, 2, 4, 5–8). Имеются сосуды с резьбой и гравировкой. Для Байлакана характерны маленькие рюмочки с длинным носиком своеобразной формы: прикрепленный к горлу или немного ниже горла сосуда носик постепенно изгибается вниз (табл. 190, 8). Странной кажется закрытая с одной стороны стеклянная трубка, имеющая боковое отверстие с одного, немного расширенного конца (табл. 190, 11). Подобные сосуды известны в Байлакане и Гяндже. Возможно, они употреблялись алхимиками или, возможно, были принадлежностью детских люлек (сумаками).

* * *

Повсеместное развитие сложных и трудоемких ремесел, изготовление великолепных изделий из самых разнообразных материалов, естественно способствовало не менее бурному развитию внутренней и внешней торговли в стране.

Развитие торговли в городах подтверждается археологическими находками таких предметов, как чаши весов, металлические и каменные гири, разновесы, в жилье горожан. Они найдены в Байлакане (Ахмедов Г.М., 1979, рис. 54), Кабале, Гяндже (Джафарзаде И.М., 1949а, с. 84) (табл. 193, 21–31).

Городские ремесленники работали в основном на рынок. Это археологически хорошо прослеживается на керамических материалах: массовость выпуска, стандартизация формы, применение штамповки и т. д. Любопытен факт отсутствия имен владельцев на блюдах и чашах с благопожелательными надписями, хотя имена мастеров на этих блюдах и чашах указываются часто. Мастера, изготовлявшие сосуды, не знали, кто ими будет владеть. Привлекают внимание сферо-конические сосуды из Байлакана со штампами Фазлуна двух типов: на одном указано только имя мастера, на другом и название города. Можно предполагать, что сферо-конусы со штампами второго типа были предназначены для вывоза.

Города Азербайджана были связаны между собой торговыми караванными путями (рис. 18). Эти пути подробно описаны в первоисточниках и в специальной литературе (Манандян Я.А., 1954, с. 253–259; Буниятов З.М., 1965, с. 166–170).

Все основные маршруты караванных путей Азербайджана до конца изучаемого периода оставались почти неизменными. Наиболее значительными были тракты: Ардебиль-Берзенд-Балхаб-Варсан-Байлакан-Юнан-Барда, связывавший центральные районы Аррана с южными городами; а затем Двин-Берткунк-Матрис-Каганкатюк-Барда; Нахичевань-Xой с ответвлением в направлении Маранд-Тебриз-Дехаркан-Марага, в Салмас-Урмия-Марага и в Армению; тракт Барда-Гянджа-Шамхор, Хунан-Тбилиси, ведший в Грузйю; путь Барда-Барзендж-Шемаха-Ширван-Шабран-Дербент, связывавший центральные районы с Севером. Письменные источники не отмечают пути, пролегавшего по побережью Каспия. Археологическими разведками в последние годы обследованы прикаспийские средневековые городища – «Галача» в районе Имишли (около села Сарханлы) (Ахмедов Г.М., 1979, с. 74). «Гырх-Чырах» (на перекрестке автодорог Баку-Ленкорань и Сальяны-Алимбайрамлы), «Кюрсангах» (на сотом километре дороги Баку-Ленкорань), городища около Карадага и др. пункты. Городища эти богаты глазурованной керамикой IX–XIII вв., и они свидетельствуют о наличии приморских караванных путей.

Торгово-караванные связи средневековой Кабалы с низменными районами проходили через ущелье по реке Турян-чай (Саваланский проход) и Геок-чай (Алванский проход) (Кадыров Ф.В., 1965, с. 257–267). Местное население до сих пор знает «Элчи-йолу» («Путь послов») в районе Кабалы и Агдаша (Ареша) и «Байлакан йолу» (Байлаканская дорога) в Мильской степи (Ахмедов Г.М., 1979, с. 74).

На путях через р. Араке были поставлены мосты. Известен каменный двенадцатиарочный Худаферинский мост (XII в.) (табл. 193, 33) и мост вблизи Джульфы (XII–XIII вв.) около Нахичевани на оживленном торговом тракте, соединявшем Нахичевань с городами Ближнего Востока. На караванном пути Гянджа-Тифлис в XII в. был построен Красный мост (Сыныг-керпю) через реку Храм, который реставрирован в XVII в. (Усейнов М. и др., 1963, с. 104–108). Археологи вскрыли остатки мостов через реку Гянджа-чай около г. Гянджа (Щеблыкин И.П., Горчакова И.Г., 1947, с. 6).

На караванных путях были возведены и караван-сараи – постоялые дворы, где «купец мог отдохнуть и в случае чего укрыться от разбойников» (Гордлевский В.А., 1960, с. 148). Сохранились остатки караван-сарая на р. Пирсагат на пути Шемаха-Сальяны, соединявшем столицу ширваншахов с ближневосточными странами. Караван-сараи располагались на пути от горы Беш-Баргмаг на пути Баку-Дербент, Сангачалы, Миаджик и Хильмилли на пути Шемаха-Баку.

Товары Азербайджана, перешагнув внутренние рынки, распространялись за пределами страны. Города играли еще более значительную роль в международной торговле. Этому, начиная с VIII в., способствовало перемещение международных торговых путей с юга на север, что подняло роль городов Ширвана и Аррана (Манандян Я.А., 1954, с. 200). Как в IX–X вв., так и в XII и начале XIII в., наиболее крупные центры ремесла и торговли были сосредоточены в северных областях восточного Закавказья. Прежняя роль путей через Трапезунд-Черное море переходит в руки азербайджанских городов, которые через Грузию связывали Юг и Восток с западными странами и через Хазарию – с Восточной Европой. В XI в. Барда, являвшаяся до того главным городом всего Закавказья, уступила свое место Гяндже. На юге же Азербайджана до начала XIII в. не было городов, «которые могли бы сравниться с Гянджей» (Петрушевский И.П., 1937, с. 910). Образование больших империй – халифата Аббасидов, а затем сельджукского государства – создавали благоприятные условия для широкого мирового общения стран, входивших в их состав. Международная торговля несколько затихала во время завоевательных войн и междоусобиц феодалов. Но разрушенные войной города и торговые пути быстро восстанавливались. После того, как землетрясение разрушило Гянджу в 1139 г., по словам ал-Бондари, город отстроился еще в «лучшем виде, чем был» (Альтман М.М., 1949, с. 62).

Археологические раскопки установили, что в изучаемый период из далеких стран в Азербайджан привозились такие хрупкие изделия, как художественная керамика, особенно фаянс и селадон, стеклянные изделия, бусы, раковины-каури и другие ценные товары. Известно, что родиной селадона был Китай, а фаянса – Иран. В Азербайджане чаще встречается фаянсовая керамика, особенно много ее было в Байлакане и Гяндже (Шелковников Б.А., 1959, с. 303–323; Ибрагимов Ф.А., 1965а, с. 183–192; Ахмедов Г.М., 1979, с. 75–76; Левиатов В.Н., 1940, с. 31–32).

Большое значение для исследования международных связей древнего Азербайджана имеют монеты. С IX в. в стране использовались и чеканились золотые, серебряные и медные монеты. Золотых монет почти не чеканили, но резко увеличился в эти столетия (IX–XIII вв.) выпуск серебряных монет – диргемов, служивших основной единицей международной торговли, и медных – фельсов, использовавшихся главным образом для внутренней торговли. Клады при раскопках встречаются редко. В составе монетных кладов этого периода нет новых, не находившихся в обращении, не потертых экземпляров монет. Таков бардинский клад 1940 г. (Пахомов Е.А., 1943, с. 82). В составе монетных кладов имеются не только монеты местной чеканки, но и других стран и областей, входивших в территорию халифата, начиная от закаспийских, кончая североафриканскими. Это показывает, насколько широк был территориальный охват торговли, в которую был вовлечен Азербайджан (Пахомов Е.А., 1959, с. 59). Серебряные монеты азербайджанского чекана, как и монеты других городов Востока, нередко уходили далеко за его границы, особенно на Север. На основании монетных находок в Азербайджане и соседних с ним странах, а также на Руси, в Германии, Швеции, Норвегии, Англии и в других странах установлено, что в этот период монетные дворы Закавказья и прилегающих к нему областей работали усиленно (Пахомов Е.А., 1926, с. 22). Монеты чеканились с отметкой места выпуска: городов Барды, Дербента, Езидийе, а также стран «Арран», «Армения» и «Азербайджан». Монеты имели имена халифов, их наследников, иногда – областных наместников и других лиц (Пахомов Е.А., 1959, с. 59). В период правления Саджидов (889–929) в Азербайджане параллельно с халифскими монетами монетные дворы Ардебиля, Барды, Мараги чеканили динары и дирхемы Саджидов, которые наравне с халифскими играли заметную роль в международной торговле (Азимова Л.А., 1977, с. 98).

Расширение денежного хозяйства и рост нужды в деньгах как средстве обращения были, видимо, одной из причин «серебряного кризиса» в Азербайджане и на всем Ближнем Востоке, начавшегося в XI в. Ослабление халифата, политическое усиление отделившихся от него феодальных государств, возросшая потребность в деньгах привели к тому, что многие феодалы сами чеканили медные монеты. Снизилось искусство чеканки монет, ухудшилась их проба, начинается выпуск посеребренных монет, иногда для нужд торговли в мелких номиналах приходилось разбивать дирхем на 2, а иногда на 3 части. Так например, в составе Кабалинского клада, зарытого в землю в первой половине XI в., большинство монет оказались посеребренными и дроблеными на 2 и 3 части, которые чеканились правителями из династий Ширваншахов, Шаддаридов и Раввадидов (Сейфеддини М.А., Ахмедов Г.М., 1978, с. 57–66). В XII в. часто появлялись и фальшивые монеты. «Серебряный кризис» тормозил развитие международной торговли, но он не мог приостановить ее. Феодальные правители Азербайджана, как и других мусульманских стран, для преодоления тормозящего влияния этого кризиса, кроме своих имен, стали выбивать на монетах имена сельджукских султанов, а иногда и багдадского халифа, с целью обеспечить своим монетам обращение по всей территории сельджукской феодальной империи (Быков А.А., 1938, с. 79; Капанадзе Д.Г., 1955, с. 61). Медные монеты путем безналичных расчетов употребляли во внешней торговле. Функция серебра «как средства обращения, средства платежа и международных денег успешно были замещены медью и золотом» (Буниятов З.М., 1978, с. 209). К последним относятся византийские солиды и сельджукские динары, часто находимые на территории Азербайджана.

Нумизматическими находками установлено, что в XII – начале XIII в. медные монеты каждого государства использовались в основном в пределах своей территории, за границу они уходили в незначительных количествах (Пахомов Е.А., 1957, с. 85). Лишь изредка в единичных экземплярах дербентские монеты встречаются в Ширване, а монеты ширваншахов в зонах Байлакана и в других местах. Они попадаются и в составе грузинских кладов. Шире распространялись сельджукские монеты как в северных районах Азербайджана, так и в южных.

На серебряных монетах IX–X вв. чеканилось название города или местности их чеканки, на медных монетах XII – начала XIII в. этих указаний нет ни на дербентских, ни на ширванских монетах и на двух разновидностях сельджукских монет. Только крупные, тяжелые экземпляры монет того времени имеют название города Ардебиль. Встречаются монеты «правильного» и «неправильного» чекана разного веса (Пахомов Е.А., 1957, с. 85–89). Много монетных находок этого периода дали байлаканские (Рагимов А.В., 1959, с. 351–365), Гянджинские (Джафарзаде И.М., 1949, с. 95–96) и кабалинские раскопки. Монеты найдены были также в Баку, Нахичевани, Шемахе, Шабране, в крепости Полистан и в других местах.

В XII – начале XIII в. в Азербайджане не было единой монетной системы, но монеты были везде, их выпускали во многих местах. Они прочно вошли в хозяйственную жизнь страны.

Важнейшим источником для исследования истории, культуры (образованности и грамотности), как и в любой другой стране, являются эпиграфические памятники. Они знакомят нас с не известными до того именами правителей, должностных лиц, мастеров и др. Надписи на архитектурных памятниках содержат имена феодалов, по велению которых построены здания, а иногда и имена мастеров-строителей. Надписи на монетах сохранили имена правителей, от имени которых монеты чеканились, а надписи на керамических и металлических сосудах – имена мастеров-ремесленников.

Алфавит этих надписей арабский, выполнены они письменами типов куфи и насх, каждый из которых имеет свои разновидности (Гюзальян Л.Т., 1959, с. 325). Только в Гяндже найдены два фрагмента сосудов со штампованными армянскими надписями (Абрамян А.Г., 1964, с. 12–15), и на бракованном сферо-коническом сосуде из Байлакана нанесены как будто буквы армянского алфавита, которые читаются «с известной натяжкой как Торос».

Культовое строительство, погребальный обряд.

(Г.М. Ахмедов)

Очевидное преобладание арабской письменности связано с широким распространением ислама, ставшего в Азербайджане господствующей религией. По всей стране строились мечети и ханеги. Большинство из них сохранилось и хорошо изучено архитекторами (Усейнов М. и др., 1963, с. 42–44, 70–80). Раскопкам подверглось очень небольшое количество развалин. Характерно, что на месте древних мечетей ставились новые, повторяющие планы более ранних. Таковы мечеть в Шемахе (Джидди Г.А., 1971а, с. 85–90) и мечеть, расположенная в Бакинской крепости «Санык-кала», в которой сохранился от старой постройки минарет XI в. (Усейнов М. и др., 1963, с. 71).

Образцом культового сооружения типа ханега может служить комплекс сооружений на р. Пирсагат, на древнем пути из Шемахи в Иран. Ханета состоит из зданий мечети с примыкающими к ней небольшими помещениями, в том числе почитавшейся святыней усыпальницы Пир Хусейна, минарета и других более мелких помещений. Комплекс защищен крепостными стенами. Вне стен находился перекрытый каменными сводами караван-сарай (Усейнов М. и др., 1963, с. 75–80).

Памятник типа ханега вскрыт в селе Гейляр, в 17 км к югу от Шемахи, и известен в народе как «Пир-Мардакян». Здесь сохранился мавзолей, построенный из хорошо тесаного камня, рядом с которым обнаружены остатки ряда сооружений – мечети, караван-сарая, худжры, датируемые на основании надписи на стеле, стоящей в изголовье могилы внутри мавзолея, концом XII – началом XIII в. (Нейматова М.С., Джидди Г.А., 1979, с. 515).

Интересно сооружение, открытое около Девичьей башни в Ичери-шехере (цитадели) города Баку. Сооружение обрамлено с тех сторон аркадой и эйваном. Арки базируются на восьмигранных каменных колоннах с капителями. Двор сооружения имеет форму квадрата, на середине которого находятся колодец и остатки каменной колонны, стоявшей на восьмиугольной трехступенчатой каменной платформе. Двор сооружения использован как священное место для захоронения покойников мусульманским населением города в XIV–XVII вв., и поэтому этот комплекс можно считать «культовым памятником вроде двора мечети или медресе» (Исмизаде О.Ш., Джидди Г.А., 1976, с. 199).

Только на окраинах страны, особенно в горных районах сохранились христианские церкви, часовни, монастыри.

Археологические исследования развалин храма были проведены, в частности, на городище Гяуркала. Храм был сооружен из хорошо обтесанных блоков известняка. Это однонефное большое здание (62 кв. м) с пристройкой с северной стороны. В апсиде прослежено алтарное возвышение. Полы основного помещения, а также алтарная часть вымощены плоскими прямоугольными хорошо обработанными плитами. На некоторых плитах выгравированы магические изображения. Обнаружено много камней с изображением крестов, архитектурные детали из камня и гипса с геометрическим или растительным орнаментом. Судя по большому количеству обломков черепицы в развалинах, крыша храма была черепичная. Датируется он VIII–X вв. (Ваидов Р.М., 1965, с. 167–182).

В связи с утверждением в стране ислама произошли существенные изменения и в погребальной обрядности. Почти полностью вытесняются языческие обряды захоронения покойников, заметно сокращается количество захоронений по христианскому обряду. Постепенно исчезает обычай помещать вещи в могилу. При раскопках встречались могилы со скорченным положением скелетов (языческие), на спине (христианские), с лицом на юг и на правом богу (мусульманские). Господствующим обрядом был последний. Мусульманское население хоронило своих покойников в грунтовых могилах, иногда с кирпичным перекрытием, в кирпичных или каменных склепах, в редких случаях в деревянных гробах. Грунтовые могилы раскопаны в Кабале, в Байлакане (Фоменко В.П., 1965, с. 47–55) и других местах. Захоронения в склепах обнаружены в Байлакане (Ахмедов Г.М., 1979, с. 88), в Кабале и в Хараба-Гилане. Иногда склепы служили для семейного захоронения. Примером погребения мусульман в гробах может служить могила Низами Гянджави в Старой Гяндже. На мусульманских могилах часто ставили намогильные камни, художественно оформленные, с высеченными арабскими и персидскими надписями и орнаментом. Намогильные камни в большинстве случаев состоят из двух частей: стелы и «сундука» (цоколя). В некоторых районах вместо «сундуков» встречаются плоские каменные плиты. Всю наружную поверхность сундуков и лицевую сторону стелы обычно заполняют врезными надписями и украшают геометрическим и растительным орнаментом, а также отдельными рисунками, изображающими различные цветы и предметы быта (Джафарзаде И.М., Джафарзаде С.К., 1956, с. 104). Имелось и священное место, где мусульманское население по завещанию умирающего временно хоронило своих покойников, чтобы в дальнейшем их кости увезти в главное святилище мусульман – Мекку. Подобное священное место выявлено около Девичьей башни в Ичери-шехер средневекового Баку (Исмизаде О.Ш., Джидди Г.А., 1976, с. 184–199). На могилах феодальной верхушки и почетных людей иногда сооружались богато оформленные мавзолеи. Они построены или из камня, или из обожженного кирпича. Археологически они вскрыты на территории Сельбира городища Кабалы, в Байлакане и в Баку. Мавзолеи, сохранившиеся до наших дней, хорошо изучены архитекторами. Для мавзолеев Азербайджана характерен ряд особенностей, а именно: подчеркнутость вертикальных членений, абрис наружного пирамидального или конического шатра купола, удлиненность пропорций порталов, входных проемов, ниш. Свойственный этим сооружениям развитый цоколь, как правило, облицовывался крупными блоками. Покрытие мавзолея обычно было двойным, причем внутренний купол, в отличие от внешнего, стрельчатого или эллиптического очертания (Усейнов М. и др., 1963, с. 81).

Христианское население продолжало хоронить своих покойников в склепах, каменных саркофагах, грунтовых и сырцовых могилах (Геюшев Р.Б., 1973, с. 19). Каменные саркофаги обнаружены в с. Зимирхач Бардинского района (Нариманов И.Г., Рустамов Д.Н., 1965, с. 198–200), в Гяуркале (Ваидов Р.М., 1965, с. 177) и в других местах. Появляются надмогильные камни с изображением креста или с бытовыми изображениями (Геюшев Р.Б., 1968, с. 38–43).

Подведем краткие итоги. Приведенные в данной главе археологические и нумизматические материалы подтверждают и дополняют сведения письменных источников о неуклонном росте экономики и культуры Азербайджана, о его важном месте в экономической системе феодального Востока. Наряду с дальнейшим развитием сельского хозяйства и ремесленного производства, особенно большое значение приобретали города, превратившиеся уже в IX–X вв. в крупные ремесленно-торговые центры. В них сосредоточилась экономическая, политическая и культурная жизнь страны. Не вмещаясь в переделы цитадели и шахристана, они расширялись за счет ремесленных и торговых кварталов. Об интенсивной жизни в городах свидетельствует мощность и насыщенность культурных слоев. Несмотря на то, что в XI в. Азербайджан неоднократно подвергался нашествиям войск Византийской империи, различных племен с севера, а также огузских и сельджукских отрядов из Средней Азии, нанесшим огромный ущерб экономике страны, в XII–XIII вв. страна быстро восстанавливается.

В XII – начале XIII в. феодальные города Азербайджана переживают период своего наивысшего расцвета. В стране насчитывалось около 50 крупных и мелких городов. В городах расширяется строительство фортификационных сооружений, дворцовых жилых и хозяйственных построек, культурно-бытовых объектов, медресе, мечетей с минаретами, водопроводных и канализационных линий. Большой размах получает расширение городов за счет увеличения их рабадов – ремесленно-торговых кварталов и базарных площадей. Наряду с быстрым развитием городских ремесел происходил одновременно процесс их специализации. Специализация по отраслям ремесленного производства происходила и между отдельными городами; каждый город славился продукцией определенной отрасли ремесла. Расширились и укрепились связи города с его округой. Часть сельскохозяйственной продукции обрабатывалась в городах.

Города были связаны между собой торговыми путями. На караванных путях строились мосты, караван-сараи, постоялые дворы. Используя эти дороги, азербайджанское купечество активно участвовало в местной и международной торговле. Археологические данные и письменные источники свидетельствуют о существовании торговой и культурной связи Азербайджана с Киевской Русью, с городами Поволжья, с Византией, Ираном, Сирией, Египтом, среднеазиатскими странами и даже с китайскими городами.

Культура феодального города развивалась вместе с формированием и развитием экономической жизни городов, их ремесел и торговли, с расширением их связей с внешним миром. Как ремесленное производство азербайджанского города, так и его культура в целом складывалась на базе культуры не только феодального замка, но и культуры сельского населения, а также кочевников, постепенно оседавших в городах.

Вместе с тем в архитектуре и прикладном искусстве оживают и развиваются местные традиции. Возникают местные архитектурные школы: арранская, нахичеванская и ширвано-апшеронская. Архитекторы создавали великолепные памятники как у себя на родине, так и в Средней и Малой Азии, Иране и в других странах.

Именно в эти столетия Азербайджан подарил миру блестящую плеяду мыслителей, зодчих, поэтов и ученых. Среди них философ Бахманяр, философ и грамматик Хатиб Тебризи, историк Масуб инб Намдар, поэтесса Мехсети Гянджеви, поэт Хагани Ширвани, зодчий Аджеми Абубекр Нахичевани. Вершиной общественной и культурной мысли Азербайджана было творчество Низами Гянджеви.

Степень развития всех ответвлений общественной, экономической и культурной жизни в стране была настолько высокой, что народ смог пережить даже монгольские тотальные погромы, сохранив и восстановив почти все достижения прошедших веков расцвета.