Текст книги "Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья IV-XIII века"

Автор книги: Светлана Плетнева

Соавторы: Яков Паромов,Ирина Засецкая,Бабкен Аракелян,Джаббар Халилов,Александр Дмитриев,Арам Калантарян,Татьяна Макарова,Алексей Пьянков,Екатерина Армарчук,Рамин Рамишвили
сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 54 страниц)

Соотношение CaO: MgO во многих стеклах приближается к соотношению этих окисей в доломитах и свидетельствует об использовании последнего как одного из компонентов сырья. Известно, что огромные запасы доломита имеются в Араратском районе, неподалеку от Двина.

Судя по браку и отходам, образовавшимся при формовке и орнаментации сосудов, в мастерской применялись почти все технические способы обработки стекла, кроме холодной обработки. Особый интерес представляют обломки брака, на которых явно заметны следы стеклодувных труб.

Наличие производства стекла в Армении на базе местного сырья, до сих пор ставившееся под сомнение, ныне является неоспоримым фактом. Раннесредневековое стекло Армении по технике изготовления представлено несколькими группами.

Большую группу составляет шлифованное стекло. Первые его образцы, датируемые III в. н. э., в Армении известны из некрополя крепости Гарни (Аракелян Б.Н., 1957, с. 64). В последние годы шлифованное стекло в большом количестве обнаружено при раскопках древнего Арташата.

Раннесредневековое шлифованное стекло найдено в Двине, крепости Ацаван и верхних слоях Айгевана. Оно представлено в основном полусферическими чашами с круглыми фасетками (табл. 148, 3–5, 16, 21, 25).

Двинское шлифованное стекло обнаружено преимущественно в центральном квартале (Калантарян А.А., 1976, с. 89–91), в цитадели, в комплексах V–VIII вв. (Джанполадян Р.М., 1968). Для ранних образцов чаш из шлифованного стекла характерны бледно-желтоватый оттенок, глубокие фасетки. По технике изготовления они близки к аналогичным предметам из Ирана и Месопотамии. Стеклянные изделия VIII–IX вв. зеленоватого цвета, покрыты серебристой патиной и имеют неглубокие фасетки.

Многостороннее изучение этих стекол выявило ряд общностей в качественном отношении и в цветовых гаммах, отличающих их в некоторой степени от стекол сирийского и иранского происхождения.

Отдельную группу составляют привозные с глубокими фасетками, полупрозрачные, толстостенные чаши, отличающиеся высоким качеством (табл. 148, 20). Они обнаружены в цитадели Двина, в колонном зале и в слоях V–VII вв. Подобное стекло известно и из крепости Ацаван (Тирацян Г.А., 1968, с. 287). Предполагаемые центры производства шлифованного стекла находились в Иране и Месопотамии, с которыми в V–VII вв. Армения имела тесные политические и экономические связи. Полусферические чаши найдены в городе Кише, верхних слоях развалин дворца Бахрама Гура (первая половина V в.), Гилане и других местах (Harden D.B., 1934, p. 131–132, ill. 6–9; Ghirshman R., 1962, p. 239, ill. 292).

В эту группу входят также чаши с концентрическими резными кружочками (табл. 148, 1, 2, 19), редко встречающиеся в армянских памятниках (Тирацян Г.А., 1968, с. 290; Калантарян А.А., 1976, с. 92; Джанполадян Р.М., 1974, с. 57, № 2). Это обстоятельство, как и отсутствие подобных сосудов в других закавказских центрах, явно указывает на привозной характер этих чаш. Их производство берет свое начало в античной эпохе – чаще всего встречаются в Римской области, Сардисе, Дура-Европосе и др. (Тирацян Г.А., 1968). В V–VIII вв. производство подобных чаш широко распространяется в ремесленных центрах Ближнего Востока – Сузах (Dieulafoy М., 1893, p. 420–421, 432, ill. 290; Lamm C.J., 1931, pl. XXX; 1929/1930, tab. 52₁₂), Кише (Harden D.B., 1934, III, 4_{10, 11}, 5_{12, 13}).

Способом холодной обработки изготовлены цилиндрические удлиненные флаконы с яйцевидными фасетками (табл. 148, 17) из Двина (Джанполадян Р.М., 1974, табл. II₁) и Мингечаура (Ваидов Р.М., 1961, табл. XI, 10), которые, несомненно, иммитировали подобные сосуды ближневосточного происхождения (Pinder-Wilson R., 1963, III, 15a, b).

В группу сосудов, изготовленных способом дутья в форму, входят четырехгранные флаконы с ножками и узким горлом, украшенные резным орнаментом (табл. 148, 27) (Калантарян А.А., 1970, с. 50, табл. XXXIII, 8, 9; 1980, с. 90, 92, табл. 1, 8). Такие флаконы, широко распространенные в Передней Азии, на Ближнем Востоке и в Египте (Honey W.B., 1945, p. 41; ill. 13c; Lamm C.J., 1928, № 217–219; Wulff О., 1902. Tab. XXII; Legland J., 1965, p. 342, pl. XXVI, fig. 6), датируются VII–IX вв. По всей вероятности, их производство наладилось также в Закавказье.

Отдельную группу составляют сосуды с рельефными украшениями (табл. 148, 23), весьма редко встречающиеся в ближневосточных коллекциях (Lamm C.J., 1929/1930, s. 73, tab. 20_{8, 22, 23}). Они известны и из сирийских и палестинских центров производства стекла.

В нижних слоях двинской цитадели обнаружены флакон с треугольными рельефными украшениями (табл. 148, 15), сосуд с четырьмя овалами и обломок фиолетового стекла с виноградной гроздью (Шелковников Б.А., 1952, с. 18–19).

Большую группу составляют стеклянные сосуды, изготовленные способом свободного дутья. Такие сосуды обнаружены в нижних слоях Двина и Гарни и представлены в основном тонкостенными стаканами и чашами разных оттенков. Один стакан из зеленоватого стекла покрыт голубыми пятнами (табл. 148, 22). Такие стаканы широко известны из погребений III–IV вв. Южной России, а также из раскопок Тмутаракани (Сорокина Н.П., 1963, с. 135–136, рис. 2, 1, 2). Чаши в основном из полупрозрачного стекла, широкие, без венчика и украшений (табл. 148, 12–14, 18). Тонкостенные зеленоватые чаши с косыми каннелюрами и вогнутыми венчиками служили лампадами для люстр кафедрального собора и дворца католикоса VII в.

В эту группу входят также грушевидные и овальные флаконы с прямыми и многогранными стенками разных размеров и оттенков. Интересны флаконы, узкими формами и горлышками напоминающие глиняные сферо-конусы (табл. 148, 8). Их обломки обнаруживаются в Двине только в сооружениях, погибших во время пожаров. Можно предположить, что их наполняли легковоспламеняющейся жидкостью и метали в противника. Армянские историки описывают применение такого рода стеклянных снарядов арабскими войсками (Фома Арцруни, 1917, с. 219–220).

Античные традиции техники изготовления мозаичного стекла (Качалов Н., 1959; Smith R.W., 1957) перешли в раннее средневековье и сохранялись до IX–X вв.

Центры производства мозаичного стекла находились на Ближнем Востоке, о чем свидетельствуют раскопки памятников этого региона (Lamm C.J., 1928, s. 108 и сл.; Smith R.W., 1957, p. 243–244, ill. 384). Двинские образцы – два больших обломка чаш (табл. 148, 10), по всей вероятности, привозные и происходят из одного центра (Джанполадян Р.М., 1974, № 10; Калантарян А.А., 1980, с. 96–97, табл. 11, 5, 6). Они найдены в слоях IX в., но точно определить их хронологические рамки невозможно. В Армении и Закавказье подобная техника применялась при изготовлении украшений – бус, браслетов, перстней и др. (Джанполадян Р.М., 1974, с. 129–130; Угрелидзе Н.Н., 1967, рис. 28, табл. 1; Ваидов Р.М., 1961, табл. XV).

Таким образом, существование стекольного ремесла в раннесредневековой Армении теперь не может вызывать сомнения. Оно возникло на основе местной сырьевой базы, творчески восприняв технологические приемы стеклоделия соседних стран с древними достижениями в этой своеобразной отрасли художественного ремесла.

Рассмотренные выше аспекты политической, экономической, культурной жизни раннесредневековой Армении позволяют убедиться в том, что несмотря на все тяжести, которые претерпела страна в эти столетия, она все же сумела накопить мощные силы для грядущего подъема. Постоянным стимулом для этого стала неутихающая жажда национальной независимости, а материальным источником – трудолюбие народа, богатое наследие античного и эллинистического времени и традиционная связь со странами древних цивилизаций Ближнего Востока.

Глава 13
Армения в IX–XIII веках

Особенности развития Армении в эпоху развитого феодализма.

(Б.Н. Аракелян)

Прогресс феодального общества в Армении в период арабского владычества в VII–IX вв. заметно затормозился, однако не мог быть приостановлен. Со второй половины IX в. Армения вступает в период развитого феодализма. Анализ источников с достаточной четкостью показывает, что армянские феодалы восстановили, укрепили и значительно расширили свои права на обширные земельные угодья. В IX в. шла чрезвычайно острая борьба за перераспределение земельных наделов между феодальными родами Армении (История армянского народа, 1976, т. III, с. 7–8, 165–166). Следует особо отметить усиление крупных княжеских родов Багратидов, Арцрунидов и сюникских князей, которые разделили между собой большую часть земель Армении. Наиболее сильными оказались Багратиды, владевшие большей частью Центральной и Северной Армении.

Арцруниды расширили свои владения в Васпуракане – в Южной Армении, в бассейне озера Ван, а сюникские князья, кроме Сюника, распространили свою власть и над бассейном озера Севан.

Вследствие беспрецедентного расширения наследственного землевладения формируется крупная феодальная вотчина, поскольку известный рост производительных сил и торговли позволил феодалам вести собственное крупное хозяйство на части своих наделов. Большая же часть их владений предоставлялась в пользование крестьянам на условиях ренты.

Крупным землевладельцем в IX–X вв. стала также армянская церковь, сильно разрослось монастырское землевладение.

Другими важнейшими явлениями, определяющими переход к развитому феодализму, были развитие ремесленного производства (Манандян Я.А., 1930, гл. V; Аракелян Б.Н., 1958, гл. II) и формирование феодального города. Во второй половине IX в., особенно в X в., ремесло сосредотачивается в городах, где широко развивается и торговля. Отделение ремесел от земледелия стало основанием для формирования феодального города, а развитие товарного производства и торговли во многом способствовало его росту (Манандян Я.А., 1930, с. 140–165). В X–XIII столетиях в Армении формируется городское сословие с его верхушкой.

Серьезные изменения произошли в политической жизни страны: освободительная борьба армянского народа против арабского владычества в условиях ослабления Халифата увенчалась успехом. В 884–885 гг. было восстановлено армянское государство, приобретение независимости создало благоприятные предпосылки для экономического, социального и культурного прогресса.

Правда, крепкого политического единства в Армении в X–XI вв. не было и, наряду с царством Багратидов, вскоре возникли мелкие царства в Васпуракане, Сюнике, а также в Карсе и Гугарке (на северо-востоке Армении). Однако все эти царства признавали сюзеренитет Багратидов и в основном находились в тесном содружестве с ними как во внутренних, так и во внешних вопросах.

В продолжительном и суровом соперничестве между Арабским халифатом и Византией верх взяла Византия, и армянские Багратиды заключили союз и торговое соглашение с ней. В условиях все еще продолжавшегося соперничества между этими великими державами Армения стала идеальным центром международной торговли Ближнего Востока. Успешно развивалась и внутренняя торговля, которая способствовала развитию ремесел и заметному росту товарного производства.

Происходит известный прогресс и в сельском хозяйстве. Благодаря возникновению крупного вотчинного хозяйства, стало возможным применение плуга. Проводились каналы (Летопись на камнях, 1913, с. 2, 9, 39, 146; Степанос Орбелян, 1910, с. 253–255, 262–263), и важнейшее значение приобрело орошаемое земледелие, применялось удобрение почвы.

Начиная с конца IX в. значительно расширяется переработка сельскохозяйственных продуктов. Винодельни открываются при раскопках повсюду. Резко увеличилась добыча растительного масла из льна и кунжута. Анийской археологической экспедицией только внутри городских стен было зафиксировано 19 маслодавилен. К IX–X вв. широкое распространение получили водяные мельницы.

Расширилось использование богатств недр страны: добывалось железо, медь, свинец, золото, серебро, соль, мышьяк, сера. Городские ремесленники использовали также сырье, получаемое от земледелия и животноводства, в частности, лен, хлопок, шерсть, кожу и пр.

Главным результатом разделения общественного труда и роста производительных сил явилось возникновение многочисленных городов, некоторые из которых стали крупными экономическими и культурными центрами страны.

Бывшие города Двин, Неферкерт (Мартирополис – византийских, Маяфаркин – арабских источников), Карин (Эрзерум) переживали новый расцвет. Более значительным явлением было возникновение многочисленных новых городов во всех областях страны (Аракелян Б.Н., 1958, с. 71–133).

В пределах царства Багратидов, наряду с Двином, возникли и другие города. Наиболее крупным городом в X–XI вв. был Ани. Провозглашенный столицей царства Багратидов в 961 г., Ани бурно рос и вскоре стал одним из крупных центров ремесленного производства, торговли, культуры и искусства (табл. 154).

Другим крупным городом, возникшим в X в., был Карс, который торговыми дорогами был связан со многими городами Армении, Грузии и Византийской империи, в том числе с портовыми городами на южном побережье Черного моря.

Торговая магистраль вела из Карса в Карин (Эрзерум), который был крупным городом в западной части Армении, подвластной Византийской империи. Основанный в V в., Карин, расположенный на границе Византийской империи и Арабского халифата, в IX–XI вв. имел большое стратегическое значение и одновременно играл немаловажную роль в торгово-экономической жизни страны. Карин являлся центром производства металлических изделий, тканей и ковров.

Вблизи Карина, несколько севернее от него, находился город Арцн. Возникший в X в., Арцн стал наиболее крупным городом в западной части Армении.

Большого развития в Арцне достигли различные ремесла. Находясь на торговой магистрали, прошедшей по северу Армении, и будучи связанным также с Трапезундом, Арцн играл весьма значительную роль в караванной торговле. Арцн не являлся административным центром и не был огорожен крепостной стеной, однако пользовался самоуправлением. Арцн стал жертвой сельджукского нашествия в 1048 г.

После варварского разрушения Арцн больше не восстанавливался. Уцелевшее население города вынуждено было переселиться в Карин-Теодосуполис, который стал называться Арзн-ер Рум (Арзн Ромеев) – Арзерум. Торговая магистраль вела к верховьям Евфрата, где находился другой крупный город северо-западной части Армении – Ерзнган. Город был известен своими виноградниками и производством металлических, в частности, серебряных изделий.

Ряд городов возник на юге Армении. Среди них крупными были Арчеш, Маназкерт, Хлат (Ахлат арабских источников) и Неферкерт.

Становление городов в период развитого феодализма, судя по армянским, византийским и арабским источникам, представляет следующую картину:

IX–X вв. – возникло 18 городов, 8 похакахаков (поселения городского типа);

X в. – 10 городов, 11 похакахаков;

X–XI вв. – 8 городов, 5 гюхакахаков;

XI в. – 4 города, 1 гюхакахак.

(Аракелян Б.Н., 1958, с. 124).

Приведенные данные показывают, что X в. был временем наиболее интенсивного формирования феодального города в Армении. Подавляющее большинство составляли средние, особенно мелкие города локального, узкопровинциального значения, которые большей частью находились вдали от торговых дорог и были связаны с небольшим количеством окрестных сел, обслуживая их потребность в некоторых видах ремесленной продукции.

Следует отметить, что мелкотоварное производство развивалось в основном в больших городах. Часть городского населения в X–XI вв. продолжала заниматься сельским хозяйством.

Другим характерным обстоятельством была принадлежность подавляющего большинства городов X–XI вв. царскому дому и крупным феодалам. Таким образом, за небольшим исключением они являлись сеньориальными городами. Правда, еще в условиях сеньориального подчинения в городах, уже в X–XI вв. наблюдается возникновение городской администрации, в состав которой входили не только представители светских феодалов и духовенства, но и верхушки городского сословия, которое начинало складываться в X–XI столетиях.

Дальнейшее развитие ремесел приводило к разделению труда в ремесленном производстве. Далее происходит объединение ремесленников определенных отраслей и возникает цеховой строй ремесленного производства (Егиазаров С.А., 1891; Марр Н.Я., 1915, с. 16–17; Манандян Я.А., 1930, с. 165; Абрамян В.А., 1956, с. 233–250; Аракелян Б.Н., 1964, с. 174–205).

В городах образовались ремесленные ряды на принципах цеховой организации. В городе Ани, например, существовали ряды: сапожников, седельников, шорников, ткачей, кузнецов и др. (Алишян Г., 1881, с. 25, 63, 72, 117, 118–119, 123). Они были одновременно торговыми рядами, так как ремесленники были мелкими товаропроизводителями. В мастерских они и производили, и продавали свою продукцию.

В конце XII и первой трети XIII в. расширяется также торговля как внутренняя, так и внешняя. В Армению прибывали торговые караваны из разных стран Востока и Запада.

У торговых дорог строятся мосты, караван-сараи – обычно на расстоянии одного-двух переходов друг от друга (табл. 155, 3, 4; 154, 5, 6), а в крупных городах – постоялые дворы (хапапары), гостиницы (фундуки), которые (в частности хапапары) функционировали как торговые дома. В эпиграфических надписях города Ани упоминается несколько хапапаров и гостиниц-фундуков (табл. 154, 10).

Социально-экономические сдвиги во второй половине XII в. и начале XIII в. привели к завершению внешнего облика и, что главное, социальной структуры феодальных городов Армении.

Города приобрели трехчастное деление, характерное для Ближнего Востока, т. е. состояли из вышгорода, шахастана (шахристана), огороженного городскими стенами, и пригородов (рабада).

Иную топографию имели гюхакахаки – поселения городского типа. Они состояли из крепости, возведенной обычно на возвышенности, над оврагами, вне крепостных стен простиралось поселение городского типа, без ограды.

Многие города были благоустроены, они имели мощные каменные стены, были обеспечены водоснабжением, как арыками, так и водопроводом из гончарных труб. Во всех городах, а также в крепостях и монастырских комплексах имелись бани с системой отопления из-под пола или через стены, по которым с помощью гончарных труб проходил горячий воздух (табл. 155, 5, 6).

Археологическое изучение памятников IX–XIII веков. Города и поселения.

(Б.Н. Аракелян)

Изучение средневековых памятников Армении было предпринято еще в первой половине XIX в., однако оно сводилось к описанию развалин городов, крепостей и монастырей, в частности архитектурных памятников, учеными-любителями; в их числе был крупнейший армяновед Гевонд Алишан (Алишян Г., 1881). Подлинное археологическое изучение памятников средневековой Армении было начато раскопками в Ани. Их возглавил будущий крупнейший кавказовед и лингвист Н.Я. Марр в 1892 г. (Марр Н.Я., 1907; 1915). Активное участие в исследовании этого уникального памятника средневековой Армении принял его ученик И.А. Орбели (Орбели И.А., 1910; 1910а; 1911; 1963).

Ани. Ани с 961 г. становится столицей царства Багратидов. Судьба города оказалась очень драматичной. В 1064 г. Ани захватили турки-сельджуки, учинив большие разрушения и разгром в городе. В 1072 г. Ани попадает под владычество Шеддадидов, вассалов сельджуков. Город долгое время не был в состоянии оправиться от страшных ударов, нанесенных сельджуками, и только во второй половине XII в. начинается его новый подъем. После освобождения от владычества Шеддадидов (1199 г.), в первой трети XIII в. Ани достигает высшего социально-экономического и культурного расцвета. Город застраивается новыми замечательными памятниками архитектуры – дворцами, храмами, общественными зданиями и жилыми строениями.

Городу, однако, не было суждено продолжить свое развитие. В 1235 г. Ани захватили монголы, при владычестве которых со второй половины XIII в. начинается упадок города, а в первой половине XIV столетия он принимает катастрофический характер. Ани разделяет судьбу всей Армении также при последующих завоеваниях. В XIV–XV вв. население в массовом порядке покидает город, и в нем воцаряются разрушение и разруха. Некогда богатый и цветущий город в конце XV в. и в XVI в. превращается в безлюдные развалины.

Археологические раскопки Ани, проводившиеся по широко задуманному плану, дали блестящие результаты. Великолепным архитектурным комплексом являются городские стены Ани, воздвигнутые из туфовых квадров на известковом растворе в 989 г. при царе Смбате II.

Вид городских стен обогащен многочисленными украшениями и фигурами из разноцветных камней. Описавший эти украшения И.А. Орбели отмечает и их художественные достоинства (Орбели И.А., 1963, с. 114–116).

Из памятников гражданской архитектуры отметим прежде всего вышгород, расположенный на неприступной возвышенности у слияния Анийской речки с Ахуряном, над глубокими ущельями этих рек. В северной стороне вышгорода возведены мощные стены, отделяющие его от городских кварталов. Верхнюю часть холма занимали развалины дворца Багратидов (табл. 154, 9), а на склонах холма – шесть церквей. В нижнем этаже дворца были расположены хозяйственные отделения и баня. В скале под полом были вырыты хранилища и большие цистерны для воды. Узким коридором (длина – 59 м) дворец был разделен на две половины с разными помещениями. На верхнем этаже было три зала, в одном из которых имелись два ряда колонн. Интерьер дворца был отделан резьбой по камню и расписанными досками с растительными и геометрическими орнаментальными мотивами, а также фигурами людей, животных и птиц.

Развалины архитектурных памятников в городской части, покрывшись землей, образовали холмики. Под одним из них был раскрыт княжеский дворец Захаридов, построенный в начале XIII в. (табл. 154, 2, 3). Портал княжеского дворца был украшен изящной резьбой. По великолепию этот дворец мало чем уступал дворцу Багратидов.

В числе гражданских сооружений, открытых раскопками, выделяются развалины ханапара – гостиницы XII–XIII вв., вернее, постоялого двора для приезжих купцов. Здесь же велась торговля.

Ханапар «состоял из двух просторных залов или дворов, вымощенных тесаными плитами. В центре залов было по водоему, выбитым из цельного камня… Порталы обеих зал, смотревших на улицу, были прекрасно орнаментированы тонкой резьбой плетения и выкладкой красных и черных фигур, звезд, многоугольников, крестов, составлявших мозаичное поле и покрытых тончайшей резьбой геометрического и растительного рисунка. Над дверьми одной из зал были помещены два рельефных крылатых сфинкса в зубчатых коронах, над дверьми другой залы – два барса и два дракона» (Орбели И.А., 1963, с. 118–119 (табл. 15, 4).

В Ани были построены великолепные церкви, в числе которых храм Григория Просветителя, построенный талантливым архитектором Трдатом по образцу величественного храма VII в. Звартноц.

Изучением архитектурных памятников Ани в течение многих лет был занят крупнейший исследователь средневековой армянской архитектуры Торос Тораманян (Тораманян Т., 1942; 1948).

Раскопками была открыта центральная улица города с расположенными на ней жилищами и мастерскими горожан (табл. 154, 8). Город был снабжен питьевой водой, проведенной из родников, находившихся на расстоянии 12 км от города. Части разветвленной линии городского водопровода и гончарных труб были открыты на улицах и площадях города.

Большой интерес представляют пещеры Ани, расположенные в ущельях, окаймляющих город с разных сторон. Археологической экспедицией было зафиксировано до одной тысячи пещер, часть которых была обмерена и изучена Д.А. Кипшидзе и архитектором Н.М. Токарским (Кипшидзе Д.А., 1972).

В результате многолетних систематических раскопок города Ани накопился огромный археологический материал. Чрезвычайно важное значение имеют также лапидарные надписи, высеченные на архитектурных памятниках города. И.А. Орбели в ходе раскопок было скопировано, сфотографировано, расшифровано более 250 надписей. Итоги раскопок подведены в капитальном труде Н.Я. Марра – «Ани» (1934).

Анберд. Наиболее перспективными оказались раскопки Анбердского замка, возведенного в X в. крупнейшим феодальным родом Пахлавуни, тесно связанным с царским домом Багратидов и их столицей Ани. Возведенный высоко на склоне горы Аранац, далеко от торговых дорог, этот феодальный замок имел свои земельные угодья, пастбища, собственное хозяйство, в том числе и ремесленные мастерские. Экспедиция исследовала оборонительную систему замка с подземным тайным ходом, выводящим в ущелье к речке (табл. 155, 9).

Раскопками во дворце Пахлавуни были открыты и изучены ряд помещений, цистерна для воды, а также вход во дворец, куда вела каменная лестница с 21 ступенью. Особенно результативными оказались раскопки бани, в которой были обнаружены железные трубы и бронзовые краны для горячей воды. В бане были найдены ряд предметов и скелет скомороха. Была изучена система водоснабжения замка, состоящая из водопровода и бассейна (Токарский Н.М., 1961) (табл. 155, 6).

При раскопках было обнаружено значительное количество металлических предметов – оружие, орудия труда, художественно отделанные ступки, поливная и неполивная керамика, стекло и пр.

Исследование Анбердской церкви, построенной в 1026 г., открыло в слое XIII в. большое количество скелетов мужчин и детей, похороненных одновременно. Предполагается, что Анберд длительное время осаждали монголы, и погибших в бою, от голода и эпидемии хоронили в общей могиле у церкви (Арутюнян С.В., 1978).

Двин. Еще при арабском владычестве Двин являлся крупным торгово-экономическим центром с высоким уровнем развития ремесленного производства.

Арабский географ первой половины X в. ал-Истахри, приводя описание Дабила (Двина), сообщает, что Дабил служил столицей Армении, в нем – дворец правителя страны, вокруг Дабила стена, а в городе проживает много христиан и главная мечеть находится рядом с церковью.

Другой арабский автор, ал-Мукаддаси, приводя описание Двина, указывает, что город укреплен, имеет вышгород, площади города крестообразны, дома построены из камня и кирпича (СМОМПК, 1908, вып. XXXVIII, с. 9–10).

Аналогичные сведения о Двине сохранились и у других арабских авторов.

В средние века большие города имели свою округу, связанную с городом как экономически, так и административно. В этом отношении характерно сообщение Ибн-Xаукаля, который, повторяя приведенные выше сведения ал-Истахри, заключает, что Дабил – самое знаменитое место и провинция во внутренней Армении (СМОМПК, 1901, вып. XXIX, с. 92).

В X в. и до времени правления Гагика I (989-1020) Двин являлся наиболее значительным городом царства Багратидов, хотя не раз подвергался нападениям и вторжениям Саджитских правителей Атропатены – Южного Азербайджана.

После смерти Гагика I в 1020 г. Двином овладел шеддадидский эмир Абул-Суар – родственник и вассал гандзакского (гянджинского) эмира Фадлуна.

Когда сельджуки вторглись в Закавказье и установили свое владычество, Шеддадиды сохранили власть над городом и его округой и стали вассалами сельджуков.

За весь период владычества Шеддадидов основную массу жителей Двина, в том числе и ремесленников, составляли армяне. Они стремились к освобождению от иноземного владычества и надеялись на помощь усилившегося в XII в. Грузинского царства. Грузино-армянские войска предприняли успешные действия и один за другим освободили армянские города и всю Северо-Восточную Армению. Двин был освобожден в 1203 г. и вошел в состав владений князей Захаридов.

Анонимный грузинский автор XIII в. называет Двин «крупным и прославленным городом» и говорит о накопленных в нем больших богатствах. Об этом свидетельствуют также результаты раскопок. Однако вскоре Двин стал добычей войск хорезмшаха Джалал-эд-Дина, отступающих перед натиском монголов. Джалал-эд-Дин взял город, ограбил и разрушил его. В 1236 г. разгром города был довершен монголами, и Двин фактически пришел в упадок.

Раскопки и археологические наблюдения показывают, что в X–XIII вв. Двин разросся и охватывал обширную территорию, на которой в настоящее время расположены три селения с пашнями и виноградниками. Сохранились следы городских стен протяженностью в несколько километров. За стенами простирались предместья города (табл. 155, 1).

Цитадель города была обновлена и застроена новыми башнями и зданиями, мощные башни возведены на каменном фундаменте с применением не только сырцовых, но и обожженных кирпичей; последние использовались также в строительстве жилищ и других зданий. Цитадель, огороженная мощной стеной, насчитывающей до 40 башен, охватывает территорию в 10 га. В северо-восточной части цитадели возвышается Двинский холм, господствующий над окружающей равниной, цитадель защищалась также рвом, заполненным водой.

Раскопки показали, что на холме находились построенные в XI–XII вв. дворцы и другие здания, при отделке интерьеров которых был применен резной и лепной гипс. Стены одного из зданий, возможно, дворцового типа, убраны мелкой фигурной терракотой, образующей геометрические узоры. Надо полагать, что эта техника, необычная для армянского строительного искусства, была привнесена в Двин Шеддадидами.

У подножия холма открыты руины целого квартала, развалины жилищ и мастерских XII–XIII вв. с тандырами и печами для обжига керамики.

При раскопках в вышгороде, а также в центральном и других кварталах города открыты мастерские кузнецов, медников, ювелиров, гончаров. Здесь производили орудия труда, оружие, металлическую посуду, украшения из драгоценных металлов.

Двин поддерживал обширные торгово-экономические и культурные связи со странами Кавказа, Переднего Востока. При раскопках в Двине найдено множество изделий иранского, сирийского, византийского происхождения. Двин был также активным участником денежного обращения Передней Азии. Здесь найдены сотни монет, выпущенных Арабским халифатом, Византией, грузинскими царями, сельджукскими правителями.

Результаты раскопок Двина обобщены в двухтомнике начальника экспедиции К.Г. Кафадаряна «Город Двин и его раскопки», вышедшем в 1952 и 1982 гг., и более чем в 40 научных трудах, в том числе в десяти монографических исследованиях.

Гарни. Гарни, царская крепость в эпоху античности, продолжала играть важную роль и в эпоху раннего и развитого феодализма.

Разрушенная арабами в VII в., крепость Гарни была восстановлена Багратидами и стала одной из опорных крепостей их царства. Восстанавливалось и росло также поселение Гарни, которое стало гюхакахаком – поселением городского типа. Гарни заметно пострадал при сельджукском владычестве, однако с начала XIII в., оказавшись в составе владений князей Захаридов, пережил новый подъем.