Текст книги "Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сильвия Лайм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 56 страниц)

Глава 8

Молодой мирай двигался по широким дворцовым коридорам, сверкающим золотом и серебром в свете заходящего солнца. Лицо его было хмурым, челюсти сжаты, как и кисти рук, испещренных венами. Он был недоволен, и в первую очередь самим собой.

Длинный мощный хвост перемещался по гладкому мраморному полу, как дикая морская волна цвета ночи, внутри которой сверкали золотые звезды.

Это был Торриэн Золотой змей. Царевич дома Эннариш, лишенный права наследования. Природа наделила его черной чешуей, отдающей драгоценным солнечным металлом, и волосами того же невероятного сумрачного цвета. Грудь от левого плеча пересекал тонкий, едва заметный шрам.

Как и все наги, Торриэн носил множество украшений: кольца, цепи, браслеты, и сейчас многие из них еле слышно позвякивали при движении. Это были символы власти и богатства, они блестели на пальцах, запястьях, чуть ниже плеч и на груди. По ним издали в царевиче узнавали члена правящей семьи. Даже здесь, на территории дворца, это было больше необходимостью, чем желанием самого Золотого змея.

Однако все же украшений на нем было значительно меньше, чем, например, у его брата. Там, где наследный принц Дарьеш носил пять колец, у Торриэна было лишь три. Там, где у первого от количества драгоценных металлов слезились глаза, Торриэн отделывался лишь тремя цепочками. И это уже многое говорило о характере Золотого змея.

– Шерисмирай, – подобострастно поклонились несколько благородных мираев, принадлежащих двору. Они оказались на пути царевича и теперь стремительно выстроились вдоль стен, уперев взгляды в пол.

Торриен даже не посмотрел на них. Махнул рукой и, не глядя, отправился дальше. Показалось, что среди прочих там были две мирайи. На периферии зрения мелькнули длинные волосы и пышные груди под тонкими тканями. Золотой змей мельком почувствовал на себе их скользящий голодный взгляд.

Не сказать чтобы царевича совсем не привлекала перспектива хорошо провести время в приятном обществе. Но на этот раз нагини не могли дать ему желаемое. С некоторых пор его интересовало нечто другое. То, чего ему при всем желании не мог предложить царский дворец, в избытке наполненный мирайскими женщинами.

Человеческая девчонка, причем вполне конкретная. Та, которую он встретил у лесного озера. Глупая молодая девушка, волей Иль-Хайят оказавшаяся сайяхасси.

Возможно, если бы не этот редкий факт, он никогда и не обратил бы на нее внимания.

Возможно.

Хотя, стоило вспомнить ее лунно-белые волосы, мягкими волнами струящиеся между пальцами… Похожие на туман или паутину стекла. Ее полные, ярко-очерченные губы, алые, как кровь, до которых хотелось дотронуться, смять поцелуем, осторожно прихватить клыками, чтобы через мгновение провести языком…

Не стоило лгать себе. Он хотел ее с первой встречи. Хотел настолько сильно, что перед глазами темнело от желания прямо на озере сорвать одежду с дурочки, без разрешения забредшей на территорию Верхнего города. Обхватить ее, накрыть своим телом, вытянув тонкие светлые руки над головой. Зацеловывать ее жемчужно-белую кожу, гладкую, как шелк. Почувствовать языком твердые, как рубины, набухшие в ответ соски, слушать, как дрожит от беспорядочного дыхания ее впалый живот. А потом войти в трепещущее от страсти и голода тело, распаленное от желания. Вырвать стон удовольствия из распахнутых губ…

Он был в своем праве… Вот только так нельзя.

А еще – это не первая их встреча.

Он видел ее много лет назад. Маленькую девочку с туманным облаком волос вокруг лица, которое он уже не помнил. Но перепутать было невозможно. То же место, те же слова. То же удивление в огромных кристально-голубых глазах, в которых словно плескалось небо.

Торриен думал, что забудет ее. Он обязан был забыть и маленькую девочку, и случайно встреченную девушку. Мало ли человеческих женщин он повидал в своей жизни? В своей постели?

Но он помнил и первую встречу с ней, и вторую. Словно назло, память подсказывала детали, нюансы. Запахи.

Торриен хотел бы, чтобы ему хватило того, что между ними уже произошло. Пара свиданий. Игра. Десяток горячих поцелуев. Несколько взглядов и улыбок…

Но ее проклятые алые губы не выходили из головы! Ее неуверенные ответы на его вопросы, там, на балконе «Колыбели луны». Дерзкие слова сквозь румянец смущения. Все это было так наивно и так горячо… Ему так нравилось обнимать ее, чувствовать жар тонкой талии под пальцами, хрупкого тела, которое прижималось к нему, несмотря на откровенный страх.

Наверно, стоило взять ее по-настоящему, тогда из головы выветрились бы все дурацкие нереализованные фантазии. Но он не стал. Решил, что хватит и того, что было.

И теперь стало только хуже.

Для девчонки было бы лучше, если бы Торриен все это забыл. Но он уже не мог. Честно пытался. Целый месяц.

Вот только ничего не вышло.

И сейчас, когда за окном занимался рубиновый закат, девушка, должно быть, уже приближалась к Царским кущам.

Она скоро будет здесь.

Иллиана Тангрэ. Молодая мастерица специй. Сайяхасси, обладающая обонянием, сходным с обонянием мираев. Умеющая говорить со змеями и способная…

Нет, об этом не стоило думать. Никто не должен был узнать, что девушка – не простая избранница. Это немного беспокоило Торриена. Он не предупредил ее заранее о том, чтобы не распространялась о своих способностях. Впрочем, Иллиана и так слишком хорошо помнила его завет, сказанный пятнадцать лет назад.

От этой мысли Золотой змей неожиданно улыбнулся, и внутри словно что-то перевернулось.

Снова нашлось подтверждение тому, что эта девушка слишком прочно засела у него в голове. Впрочем, Торриен был уверен, что все изменится, когда она окажется рядом.

Запретный плод всегда слаще. Стоило подпустить ее ближе, и тогда наверняка она ему быстро надоест. Исчезнет это дурацкое наваждение, предвкушение. Пропадут фантазии, и кровь перестанет жечь вены. Так, словно он на двадцать лет моложе. Словно он мальчишка.

Нет, Торриен далеко еще не был стар. Но все же подростковые годы мирая остались позади слишком давно, чтобы реагировать так бурно…

Золотой змей закрыл глаза и вздрогнул.

В ушах до сих пор стоял ее стон. Ее голос, будто вживую…

Демоны ночи…

У него даже сейчас, когда она была далеко, от одного воспоминания под чешуей стояло так, что можно мечи ковать.

– Кстати, о мечах, – бросил он зло, проходя мимо одного из стражников, с размаху вынимая у того из ножен саблю и двигаясь дальше. – Хорошая драка выбьет из головы всю дурь.

Скользнул за поворот коридора, туда, где так удачно располагались покои его брата.

– Дарьеш! – крикнул он на подходе. – Дарьеш!!!

И несколько раз ударил рукоятью в дверь.

Громкий стук разрезал тишину. Охранники перед дверью наследного царевича почтительно замерли, не решаясь задерживать Золотого змея.

И, как только дверь открылась, Торриен ворвался внутрь, не дожидаясь, пока брат выхватит оружие.

– Гессайлахов ты сын, Тор! – рявкнул наследный царевич, отскакивая в сторону и одним махом перепрыгивая огромный стол. Скользнул к стене и снял с нее длинный изогнутый клинок.

Раздался удар стали о сталь. Брат успел защититься, казалось бы, в последний момент.

Торриен улыбнулся.

Да. Когда приедет его сайяхасси, он будет держать себя в руках.

Наверно…

* * *

Поднимаясь по белым мраморным ступеням, Иллиана боялась вздохнуть от восторга. Широкая лестница, в середине имеющая гладкий пандус, вела к высоким золотым дверям дворца. Оттуда по гладкой поверхности прямо сейчас спускались три мирая, нисколько не обращая на нее внимания. Зеленоватый, серый и синий хвосты скользили по полированному камню гордо и стремительно. Богатые одежды и диковинные украшения настоящих нагов удивительно хорошо вписывались в антураж сверкающего драгоценностями замка.

И только Иллиане казалось, что она здесь – как бельмо на глазу. Чужая.

Однако, когда Великие змеи поравнялись с ней, девушка поняла, что их высокомерное безразличие – лишь видимость. Все трое мужчин прошлись по ее фигуре быстрыми, оценивающими взглядами, в которых читался непростой интерес. В глубинах нечеловеческих глаз на неуловимо короткое мгновение сверкнули голод, любопытство, похоть, презрение. И снова голод.

Иллиана вздрогнула и отвернулась, продолжив путь, когда Шентарс еле заметно подтолкнул ее вперед.

– Тебе не стоит переживать, – проговорил он вдруг, когда незнакомые мираи остались позади. – Ты – хасси самого царевича. Никто не посмеет коснуться тебя.

Иллиана снова вздрогнула, вопреки словам дженмирая почувствовав легкий укол страха.

– А если бы я ею не была? – спросила она, пока они проходили сквозь высокие распахнутые двери, целиком отлитые из чистого золота.

– Тогда тебя могли бы попробовать отобрать более сильные мираи, – легко ответил мужчина. Так, словно это не из ряда вон выходящее событие.

– Но зачем? – ахнула девушка, осторожно ступая на мозаичный пол коридоров дворца.

Здесь белый мрамор перемежался с маленькими кристаллами полудрагоценных камней всех цветов радуги. Полированные осколки складывались в изображения дивных цветов, растений и змей. А на стенах в похожей технике были выложены сами наги. С саблями, украшениями в легких, как туман, одеждах.

– За тебя не нужно платить цену, все уже уплачено, – ответил Шентарс тем временем. – Это очень удобно. Не каждый наг захочет покупать себе хасси, ведь придется расстаться с огромной суммой. А здесь – уже готовая женщина. Останется лишь добиться от более слабого мирая отказа от нее.

Мужчина некоторое время молчал, но затем взглянул в испуганные глаза девушки и добавил:

– Но тебе не нужно бояться этого. Во дворце много таких, как ты. И здесь живут лишь очень богатые мираи, которым, как правило, нет нужды экономить. Тем более тобой владеет сам Золотой змей. Даже если бы ты была не простой избранницей, а сайяхасси, вряд ли кто-то рискнул бы бросить Торриену вызов.

Сердце Иллианы гулко ударилось о ребра.

– На сайяхасси спрос выше? – спросила она, поджав губы.

– О, само собой, – усмехнулся Шентарс. – Особенно на симпатичных, как ты.

И весело подмигнул ей, словно в этом было что-то смешное. А затем соизволил объяснить:

– Женщин, способных родить от Великих змеев, очень мало. Они крайне редки, да и найти их не так-то просто. Не станешь ведь проверять всех поголовно женщин Нижнего города, умеют ли они разговаривать со змеями. Вот и выходит, что встретить сайяхасси – большая удача. Даже если женщина некрасива, за нее может начаться настоящее соревнование. А уж если красавица… Но все это пустое. Нет никого, кто мог бы конкурировать с царевичем, уж поверь мне.

Он снова повернулся и уверенно кивнул Иллиане. Вот только его странно блеснувшие серебряные глаза девушке совсем не понравились. В груди поселилась глухая тревога, словно… Шентарс сказал не всю правду.

К этому моменту коридор повернул уже несколько раз. Иллиана с нагом успели подняться по лестнице и очутиться в отдаленном крыле дворца. Впереди виднелись всего несколько дверей, а стены вокруг были выложены преимущественно обсидианом вперемешку с авантюрином.

– Черный и золотой, – прошептала Иллиана, чувствуя, как быстро забилось сердце в груди.

Шентарс сделал несколько шагов вперед и, махнув рукой, сказал то, о чем девушка уже догадалась сама:

– Это дворцовое крыло царевича Торриена.

Подошел к дальней двери справа и коснулся гладкой угольно-черной двери, испещренной желтым рисунком.

Несмело шагнув за шерисмираем, Иллиана пригляделась, рассматривая гладкую поверхность, покрытую завитушками. Оказалось, что дверь целиком состоит из особой породы редкого темного дерева. В него с ювелирной тщательностью были вставлены декоративные каменные элементы из янтаря и опала.

В это время Шентарс достал из кармана два разных ключа. Один вставил в замок, а второй вложил в руку девушке.

– Вставь вон в то отверстие, – сказал он, указывая на скважину с правой стороны двери.

Иллиана молча послушалась.

– Открываем вместе, – проговорил дженмирай, внимательно посмотрев в глаза девушке. – Одновременно поворачиваем ключи вправо. Трижды. Поняла?

– Поняла, – кивнула Иллиана, ничего не понимая, но готовая исполнять.

– Давай, – приказал мужчина.

И замок трижды прохрустел от их синхронных движений.

Прошло несколько мгновений, и неожиданно ключ под пальцами дженмирая вспыхнул желтым пламенем и просто рассыпался. Остался лишь один, в руках девушки.

Дверь открылась.

Шентарс скривился, потерев обожженную ладонь.

– Что случилось? – выдохнула девушка, широко распахнув глаза.

Красноватые пятна на руке змея пугали и заставляли испытывать уважение к слуге царевича. Шентарс знал, что обожжется, и все равно исполнял отданный заранее приказ.

Мирай улыбнулся. Тонкие губы растянулись, серебристые глаза блеснули с неожиданным удовлетворением. Словно беспокойство в словах девушки ему польстило.

– Замок запомнил ключ, отмеченный твоим прикосновением. Теперь никто не сможет проникнуть в твои покои, даже если выкрадет у тебя ключ. Дверь будет ждать только твоей руки.

– Здорово. Только… жестоко, – честно проговорила девушка, проходя внутрь комнат.

– Располагайся, – ответил из-за дверей Шентарс. – Из покоев пока выходить запрещено, но, полагаю, Торриен скоро придет к тебе и сам все расскажет. Ванная комната слева по коридору. Воду тебе уже должны были набрать, на случай, если захочешь расслабиться после дороги. Отдыхай.

Затем вынул ключ из замка и передал Иллиане, намереваясь закрыть дверь с другой стороны.

– Стой! – воскликнула девушка торопливо.

Шентарс замер, изогнув высокую, немного острую бровь. Серебряные глаза блеснули.

– Спасибо, – выдохнула Иллиана.

Мужчина несколько секунд стоял неподвижно, словно был удивлен. А затем кивнул и закрыл дверь, едва заметно улыбнувшись.

Девушка глубоко вздохнула и повернулась лицом к комнатам, торопливо доставая из рукава змею.

На разглядывание шикарного убранства не было времени. Бедная Изумрудка голодала слишком долго.

– Вылезай, пора! – шепнула Иллиана, извлекая рептилию на свет.

– Да-да, я уж-ш-ше здес-с-сь, – сонно протянула та и медленно отцепила хвост от женского локтя. Выбралась из рукава и растянулась на круглом хрустальном столе, куда ее положила девушка. – Уж-ш-ше приехали?

Осмотрелась по сторонам так лениво, словно опять была в той же самой пещере, откуда ее забрала Иллиана.

– Ну отлич-щ-щно, – кивнула, высунула из пасти тонкий раздвоенный язык и поползла куда-то.

– Эй, это что, всё? – окликнула ее девушка. – А где «спасибо»?

– Полагаю, что «спасибо» задерж-ш-шивается до тех пор, пока я не найду пару вкус-с-сных упитанных крыс, – не глядя на нее, бросила Шелиссхелисса и исчезла между дальней стеной и диваном.

Несколько мгновений Иллиана стояла неподвижно, ожидая ее возвращения, но, когда поняла, что это бесполезно, отвернулась и решила осмотреться.

Здесь было действительно красиво. Невероятно высокий потолок по самому центру украшало изображение улыбающейся девушки, вписанной в кольцо из змеиного хвоста цвета нефрита. Напротив Иллианы потолок заканчивался стеной с овальными окнами, у которых в основании лежали мягкие белые матрасы вместо подоконников. Получались эдакие полукруглые гнездышки с видом на Царские кущи. С правой стороны потолок снижался резким скосом, плавно перетекая в две стенные ниши. В обеих были установлены зеркала, а рядом горели толстые свечи.

По левой стене шел красочный орнамент, переходящий в полукруглую арку, за которой виднелась спальня. Еще левее приоткрытая дверь вела в просторную комнату, выложенную мелкой плиткой цвета темного шоколада. Прямо в полу была встроена глубокая ванна. Ее светло-розовый цвет на фоне пола и стен казался ярким и сочным. Он привлекал и манил, а вода, от которой шел пар, почти искрилась в огнях нескольких толстых розовых свечей, стоящих в углах помещения.

Едва заметив такую красоту, Иллиана забыла обо всем на свете. Быстро сбросила свою маленькую сумочку со скромными пожитками и зашла внутрь. Закрыла за собой дверь, разделась и осторожно сунула ногу в воду.

Приятное тепло лизнуло кожу, и уже через пару мгновений девушка целиком залезла в маленький бассейн.

Время пролетело незаметно. Такого удовольствия, как сейчас, казалось, Иллиана не испытывала никогда в жизни. Вода, в которую были добавленные едва ощутимые благовония, расслабила затекшие и уставшие с дороги мышцы. Десяток хрустальных бутылочек с жидкими притираниями и вовсе произвел на девушку неизгладимое впечатление.

Через час она выбралась из ванны и, укутавшись в розовый пухлый халат, почувствовала себя не меньше чем царевной. В таком виде она прошла в спальню, решив опробовать новую кровать, и обнаружила на столике в изголовье корзину с фруктами, тарелку порезанного мяса в специях, несколько видов сыров, оливки, бутерброды с помидорами, креветками и чесноком, а еще целый кувшин чего-то светлого и очень вкусно пахнущего.

Первым делом налив в бокал прозрачный напиток с желтоватым оттенком, она попробовала его и тут же прищурилась от удовольствия. Пузырьки газа защипали язык, приятная сладость щекотала горло. По вкусу это чем-то походило на простой компот, но с приятной кислинкой. Пряным послевкусием коварная жидкость отдаленно напоминала вино. Но Иллиана отмахнулась от этого сходства, ведь других напитков здесь все равно не было.

Минут через десять девушка уже съела половину предложенных яств и опустошила треть кувшина. Из головы исчезли все дурные мысли, а в теле появилась приятная слабость.

– Видимо, это все же был не компот, – задумчиво изрекла Иллиана, уперев взгляд в потолок. Она чувствовала себя неожиданно хорошо. Не хотелось ни о чем думать, не было никакого желания планировать свое будущее, искать выходы из сложившегося положения. Бояться. Хотелось просто закрыть глаза и забыть обо всем.

Иллиана глубоко вздохнула. В этой комнате прямо над кроватью на потолке была изображена пара – мужчина и женщина. Их обнаженные тела сплелись воедино, и, хотя рисунок и не показывал всех деталей, Иллиана ощутила легкое смущение. Щеки покраснели, пока она рассматривала произведение искусства неизвестного художника, а в голове вдруг всплыл образ Торриена. От этого она покраснела еще сильнее.

Чтобы отбросить слишком уж яркие образы, Иллиана встала с кровати, сняла халат и выбрала в шкафу один из десятка удивительных нарядов. Ее собственная одежда была грязной с дороги, и после ванны девушке совершенно не хотелось надевать ее вновь. Поэтому Иллиана со спокойной совестью достала подготовленное для нее красивое алое платье с длинными рукавами. Оно было сшито из достаточно плотной и тяжелой ткани с жестким корсетом.

В этот момент Иллиана вспомнила, что именно такие наряды носят хасси. Человеческие девушки. А мирайи любят более легкие модели. Просвечивающие, мягкие, не стесняющие движений. Чтобы одновременно прикрывать все стратегически важные места и оставлять их частично доступными взгляду.

Но девушка совершенно не собиралась завидовать змеюкам, когда у нее в распоряжении оказалась такая красота. Прежде ей никогда бы не хватило денег на столь богатую одежду. Поэтому Иллиана торопливо надела алое чудо, расправила по плечам светлые пряди и побежала смотреть на себя в зеркало.

То, что она там увидела, ей понравилось. Бледная девушка с серебристыми волнами волос, упавшими на грудь, затянутую и приподнятую тугим корсетом. Мелкий бисер черно-синего цвета сверкал на ткани, оттеняя голубые глаза. Не хватало только одной детали…

Иллиана достала из сумочки восковую помаду и осторожно пальцем намазала на губы, сделав их алыми и привлекающими взгляд.

«Все. Теперь идеально. Именно то, что нужно, чтобы поразить воображение любого мужчины. Змей он там, не змей – никакой разницы». На последней мысли Иллиана вдруг остановила себя, прикрыв рот ладошкой и широко распахнув глаза.

Осознание того, что она с совершенно спокойным сердцем украшает себя для мирая, который лишил ее прежней жизни, ей совсем не понравилось.

Иллиана даже решила стереть эту проклятую помаду и сменить платье на грязное дорожное, но в последний момент передумала. Тем более что в это время из коридора вдруг постучали.

– Кто там? – воскликнула она, и в тот же миг дверь распахнулась.

На пороге оказалась молодая девушка с длинными рыжими волосами, убранными в диковинную косу за спиной. Такое плетение было совсем незнакомо Иллиане.

На гостье эротично колыхались при движении низкие желтые штаны с черным поясом и завитками по краям. Пышную грудь стягивал такого же цвета короткий топ, поверх которого была надета прозрачная туника. Таким образом, девушка казалась вроде бы одетой, но, с другой стороны, под «летящей» тканью отлично просматривался красивый плоский живот, а торчащие полукружья груди под туникой лишь сильнее приковывали взгляд.

На голове незнакомки к прическе была приколота маленькая шапочка. Именно по этому аксессуару Иллиана вдруг поняла, что перед ней служанка. А еще – мирайя в человеческом обличье.

– Жаркой луны, хасси, – поприветствовала девушку гостья.

Окинула Иллиану внимательным, немного высокомерным взглядом и продолжила:

– Мое имя Герхарсия. Меня приставили к тебе в услужение.

Иллиана сразу же обратила внимание, что ее новая знакомая и не думала обращаться к ней на «вы». Это было вполне в духе мираев, но довольно сложно для привыкания. В основном мираи обращались друг к другу на «ты», и только заведомо более сильному, богатому и влиятельному нагу обязаны были говорить «вы». Люди же были для них по умолчанию менее значимы, и, похоже, даже статус «хасси» царевича не мог этого изменить.

В общем, для Иллианы разобраться в этом было не так-то просто.

– А меня зовут… – начала было девушка, но служанка махнула рукой, прерывая.

– Да-да, я знаю. Мне тебя представили. Иллиана Тангрэ, хасси царевича Торриена. Ты небось в восторге?

Иллиана с легким недоумением приподняла бровь, никак не ожидая от незнакомой мирайи такого обращения.

– Вообще-то нет, – прохладно ответила она, не собираясь обсуждать со служанкой собственное положение. Герхарсия ей резко разонравилась. – Зачем ты пришла? – спросила тут же Иллиана, сделав ударение на слове «ты».

Мирайя окинула девушку долгим, изучающим взглядом и ответила:

– Пришла спросить, не нужно ли тебе чего? Растопить камин, расстелить постель, согреть простыни камнями? Может, еще хмельного меду перед сном? Или вина с травами?

Все это она перечисляла заученным голосом, но без энтузиазма.

– Может, помочь раздеться и надеть спальный гарнитур? – продолжила она.

– Спальный? – чуть сдвинула брови Иллиана. – Я думала, Торриен придет ко мне… Объяснит… – Она оборвала себя на полуслове, заметив, что излишне вдается в подробности, и Герхарсии это очень даже по вкусу.

На лице служанки появилась едва уловимая улыбка.

Склонив голову набок и взглянув на мирайю внимательнее, Иллиана поняла, что служанка на самом деле – очень красивая женщина. И неожиданно эта мысль ей совсем не понравилась.

Одежда Герхарсии была выполнена в желтых и черных цветах, что, похоже, означало принадлежность к личной прислуге царевича Торриена. Эта нагиня, возможно, вечерами зажигает камин в его комнате, приносит ему вино, греет постель… камнями. Или не только камнями. Не поэтому ли на дне зеленоватых глаз рыжей красавицы плещется такое тщательно скрытое презрение и… ревность?

Впрочем, все это могло Иллиане и показаться.

– Уже очень поздно, этим вечером царевич вряд ли придет, – прохладно и совершенно бесцветно проговорила служанка, но девушке почудилось, что за безразличием скрыто торжество.

– Полагаешь, что он придет ночью? – тут же с легким вызовом спросила Иллиана, с удовольствием замечая, как щеки служанки слегка покраснели.

– При всем моем уважении, – с упором начала Герхарсия, – думаю, тебе стоит ложиться спать. Царевич сегодня занят у себя в лаборатории, а это надолго.

Неожиданно это прозвучало вполне правдиво.

– Значит… он не придет, – протянула Иллиана, почувствовав легкое разочарование.

В груди что-то защемило.

Девушка не видела мирая месяц. Четыре недели, в течение которых тщательно пыталась забыть о его существовании. Четыре недели, в течение которых она каждый день просыпалась с воспоминанием о нем. А затем он забрал ее, вырвав из привычной жизни, лишив всего того, что было ей дорого. И всю дорогу до дворца Иллиана представляла, как встретится с ним, выскажет ему все, что думает об этом похищении. О покупке ее, как породистой лошади. Ей хотелось на него накричать, несмотря на то, что кричать на мираев может позволить себе только сумасшедший. Или самоубийца.

Но, оказывается, Торриен даже не собирался к ней приходить. И неожиданно Иллиана почувствовала себя обманутой. А еще несчастной, потому что, даже учитывая кипящее возмущение, она продолжала скучать.

И это было больнее всего.

– Так, может, я сама приду к нему? – спросила девушка, не намереваясь всю ночь сидеть на месте, как клуша-несушка, у которой поутру заберут все яйца. Хотелось управлять ситуацией. Не он к ней, так она к нему придет. То, что Торриен не хотел устраивать разборки на ночь глядя, – его проблемы. Испорченное настроение – лишь малая часть того, чем она может отомстить ему за его поступок.

– Нет, – покачала головой Герхарсия. – Так не положено. Торриен запретил тебе в одиночестве гулять по дворцу, пока ты ничего здесь не знаешь.

– Запретил… – повторила Иллиана, сжав губы, но не сдаваясь. – Но я ведь не пленница? То есть завтра, когда он мне все расскажет и покажет, я смогу идти туда, куда захочу?

– Ну… завтра – да, – неуверенно проговорила служанка. – Твои перемещения по дворцу никем и ничем не ограничены. Ты – хасси царевича и можешь делать что тебе угодно.

Иллиана улыбнулась.

– Тогда скажи, где эта его лаборатория. И я дойду туда сама, чтобы не ждать завтрашнего дня.

Служанка покачала головой.

– Не было такого приказа. Царевич разозлится.

– Разозлится… – с хитрой задумчивостью протянула Иллиана, а затем добавила, внимательно следя за реакцией девушки: – Я скажу, что выбралась из комнаты по своей воле, когда ты ушла. Если Торриен будет недоволен, то это мои проблемы. Пусть хоть из дворца выгоняет – я только за.

– Выгоняет? – переспросила Герхарсия, и ее глаза ярко сверкнули. А через несколько мгновений она притворно беспечно проговорила: – Хорошо. Раз ты так хочешь получить нагоняй, пожалуйста. Только я к этому не должна иметь отношения, так и знай! Лаборатория Торриена прямо по коридору. Пройдешь до конца и повернешь два раза налево. Черная дверь с изображением колб, реторт и перегонных кубов.

С этими словами она едва заметно опустила голову, поклонившись, и вышла из комнаты так быстро, будто ее тут и не было вовсе.

А Иллиана довольно ухмыльнулась, расправила складки алого платья и, дождавшись, пока служанка окончательно исчезнет в коридорах дворца, вышла из своих покоев.