Текст книги "Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сильвия Лайм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 56 страниц)

Прохладный воздух холодил обнаженную спину Арлин.

Рейнар уже скрылся с ее глаз, и теперь с его исчезновением с каждой секундой ожидания удара внутри феи словно что‑то натягивалось. Напряжение росло стремительно и болезненно, сердце стучало все громче и дыхание перехватывало спазмами.

А затем раздался тонкий свист хлыста.

Вспышка боли разрезала сознание Арлин, пройдя по телу жгучей судорогой. Она стиснула челюсти, не в силах сдерживаться – слезы хлынули из глаз сами собой.

Хотелось разрыдаться в голос, но фея знала, что это было равносильно тому, что она сама подпишет себе смертный приговор.

Она не могла даже всхлипнуть…

За первым ударом последовал еще один, и Арлин почувствовала, как горящую от боли спину щекочет что‑то. Вероятно – ее собственная кровь.

Третий удар оказался настолько чудовищным, что зубы феи начали стучать, а из груди рвался крик, который она едва удерживала в себе плотно сжатыми губами.

Слезы уже текли, не переставая, а, стоило опустить взгляд, как становилось видно, что доски эшафота залиты липким багрянцем.

Впрочем, судя по тому, что Арлин уже ощущала себя одним сплошным сгустком боли, крови должно было оказаться больше.

После четвертого удара осталось еще три. Неужели Арлин думала, что сумеет выдержать двадцать таких? Плеть, которая опускалась на ее кожу, рассекая ее не хуже лезвия, была необычной. Теперь фея поняла, почему самых отъявленных разбойников наказывали именно таким образом – ее хвост с мельчайшими зазубринами легко сдирал кожу. Эта плеть создавалась лишь с одной целью – убить преступника, а не просто причинить ему боль.

Арлин беззвучно рыдала, умоляя себя выдержать еще немного. Еще совсем чуть‑чуть. Но после пятого удара поняла, что все. На этом конец.

Она повернула голову назад, чтобы встретиться взглядом с Рейнаром, который в этот момент должен был держать в руках оружие, буквально уничтожающее ее. Она хотела последний раз посмотреть на него, потому что понимала, что больше не сможет терпеть. Ни минуты.

Хотел ли он спасти ее тем, что изменил наказание с двадцати обычных ударов на семь молчаливых? Очевидно – хотел. Хотел ли он причинить ей меньше боли, когда сам взял в руки плеть вместо палача? Наверняка – да. Арлин знала, что умелые мастера пыток могли полностью содрать кожу со спины жертвы за три удара. А Рейнар явно не вкладывал и половины своей силы в замах.

Он хотел как лучше… Хотел спасти ее единственно возможным способом.

Но у него не вышло. Арлин хотела сказать ему “Спасибо” за то, что он попытался. Дать ему понять, что просто не может больше терпеть.

Она повернула голову, чуть отклонившись назад, и с трудом, но сумела увидеть мужчину. Встретиться взглядом с широко распахнутыми карими глазами, на дне которых плескалась такая тьма напряжения, которую она никогда не видела у Рейнара прежде. Его лицо было белым, как мел, губы превратились в линию.

Арлин едва дышала. От боли ее грудная клетка сжалась спазмом, и она едва могла втянуть воздух сквозь стиснутые зубы. Она открыла рот, чтобы сказать последнее “Прощай” и прекратить раз и навсегда эту пытку, но вдруг застыла.

Что‑то было не так с дракайном. Он выглядел напряженным, как струна, руки опущены, кисть правой побелела от того, с какой силой он сжимал рукоять плети.

Что‑то не так, что‑то не так…

Она взглянула ниже и поняла, что из‑под рукава камзола Рейнара, внутри которого частично скрылась белая кисть, подали багряные капли. Почти незаметно. Доски эшафота уже окрасились алыми брызгами от ударов плети по ее спине, поэтому вряд ли кто‑то обратил внимание на то, что возле Рейнара появилась собственная лужа крови. Не принадлежащая Арлин.

Странная догадка пронзила ее насквозь, заставляя сжать челюсти. И как только она подняла взгляд, снова встретившись с потемневшими глазами своего невольного палача, как у нее в голове будто что‑то взорвалось.

А затем прямо там внутри, где‑то под самым ее черепом, раздался голос Рейнара:

“Если прямо сейчас ты закричишь, мы умрем оба…”

“Что?.. Но почему?” – мысленно ужаснулась она, почти не удивляясь тому, что мужчина говорит с ней мысленно. Тогда, на озере, он уже упоминал, что дракайны когда‑то это умели. Судя по всему, он тоже научился.

Арлин и не сомневалась в нем, Рейнар был очень способным дракайном. Но почему сейчас? Что он имел в виду говоря, что они умрут оба?..

Мужчина не успел ответить ей, потому что в этот момент раздался раздраженный голос Ивара:

– Продолжаем! Откуда эта заминка?!

“Отвернись…” – снова раздалось в ее голове.

“И потерпи еще немного…”

Когда в ее голове снова стало тихо, пульс в ушах показался оглушительным.

И если Арлин пару секунд назад была готова умереть сама, то убить Рейнара она была не готова. Его слова заставили ее собраться с силами.

Она едва заметно кивнула, зажмуриваясь, и ощутила новый удар.

Но, как ни странно, в этот раз ей показалось, что боль была далеко не так сильна, как могла бы. Она пыталась прислушаться к себе и поняла, что ощущает нечто странное. Словно чудовищное жжение, раздирающее ее плоть, делится надвое. Оно сперва вспыхивает после удара, а затем стихает молниеносно, застывая где‑то на середине предыдущего уровня.

Сперва Арлин казалось, что так и должно быть. Так реагирует ее собственное тело, снижая чувствительность, чтобы она не умерла от болевого шока. Но теперь вдруг поняла, что, похоже, ошибалась.

И, судя по всему, прямо сейчас Рейнар ощущал ровно то же, что и она, разделив ее боль пополам…

Эта догадка настолько сильно шокировала Арлин, что она едва не вскрикнула. Лишь память о том, что нужно держать челюсти плотно стиснутыми, спасла им жизнь.

Рейнар спас им жизнь.

После седьмого удара она услышала его хриплый голос:

– Наказание исполнено, сьера Арлин Вейер искупила свое прегрешение и отныне считается невиновной.

Толпа что‑то заревела. Где‑то в этом шуме раздавался мерзкий голос Ивара. Но она уже этого не слышала, потому что ее накрыла спасительная чернота.

Она так и не издала ни звука.

Они оба выжили.

Глава 12

Когда Арлин очнулась, лежа на животе, ее взгляд уперся в стену. Над головой оказался высокий потолок с незнакомыми деревянными перекрытиями и красивыми свечными светильниками, свисающими вниз на черных диковинных цепях. Они целиком освещали комнату, прогоняя тени даже из самых дальних уголков помещения, рождая ощущение тепла и уюта.

В первое мгновение фея никак не могла понять, где находится. Однако стоило еще немного повернуть голову и встретиться взглядом с Рейнаром, сидящим на ее кровати, как все встало на свои места.

Она улыбнулась.

– Это твоя спальня? – спросила она тихо, чувствуя, как щеки начинают слегка пылать.

Он в ответ кивнул и погладил ее руку.

– Да.

– Не думала, что окажусь тут при таких обстоятельствах, – пробормотала она путанно, лишь бы что‑нибудь сказать. Ей было все более и более не по себе.

– То есть ты все же планировала тут оказаться, но немного иначе, да? – переспросил Рейнар, хитро ухмыльнувшись.

Если до этого Арлин была еще не целиком красная, то после последней фразы вспыхнула, казалось, до корней волос.

– Что ты такое говоришь?! – воскликнула она, не в силах сдержать улыбку.

– А что, разве я неправ? – притворно округлил глаза он.

Арлин приподнялась, чтобы возмущенно шлепнуть Рейнара или слегка толкнуть его в плечо, но, стоило ей шевельнуться, как спину пронзила боль.

– Ай! – воскликнула она, и недавно минувшие события всколыхнулись в памяти, как штормовой шквал.

Рейнар нахмурился и помог ей лечь обратно в постель, но на этот раз слегка повернул ее на бок.

– Лежи, – проговорил он, сжав губы. А затем осторожно коснулся рукой ее спины через тонкую ткань чего‑то, что было на ней надето, и боль исчезла.

Арлин округлила глаза от удивления.

Во‑первых, на ней больше не было того проклятого желтого платья, в котором она выглядела, как фея, нарядившаяся в фею. Вместо него ее кожи касалась свободная сорочка из нежного хлопка с бантиком на груди.

А, во‑вторых, Рейнар снял ее боль одним прикосновением!

– Как ты научился это делать? – выдохнула она, мгновенно вспоминая тот ужасный момент на эшафоте, когда она повернула голову назад и увидела, как из‑под камзола дракайна по его руке текли багровые капли. – Что вообще происходит? Ты умеешь лечить на расстоянии?

Мужчина рядом с ней вздохнул, но ладонь от ее спины не убрал.

– Только разделять боль. Научился, как только понял, что если не сделаю что‑нибудь, ты умрешь, – ответил он совершенно спокойно. Словно в этом не было ничего необычного.

– И передавать мысли…

– Да, – кивнул он. – Когда я узнал, что Лозьер‑ис заключил тебя в камеру, то понял, что у меня не больше суток на твое спасение. Но отменить приговор за реальное преступление невозможно, можно лишь уменьшить наказание. Уже в первые часы твоего заключения я знал, что тебе грозит казнь. Но также мне было известно, что если упросить короля изменить приговор, то самый минимум на что он согласится – это двадцать ударов Черной лозы. И их тебе тоже не выдержать. Нужен был иной выход. Я должен был обнаружить нечто, что заставило бы Вердана Луноликого заинтересоваться приговором лично.

Арлин кивнула, вспоминая розу Сирену, которую нес на руках паладин.

– Я никогда не слышала о подобного рода наказаниях, – проговорила она.

– Потому что прежде их и не существовало, – тут же ответил Рейнар. – Это была идея Хекса. Он же поведал мне, что дракайны умеют разделять боль.

К этому моменту он уже убрал руку от спины Арлин, видимо, увлекшись разговором. А она неловко повернувшись, тихо зашипела. Мужчина тут же вернул ладонь.

– Не надо! – попыталась его остановить фея, не желая, чтобы Рейнар тоже страдал.

Но мужчина только покачал головой, продолжая рассказ:

– Это была новая информация для меня. Прежде Хекс не говорил ничего подобного, а я никогда не пробовал забирать чью‑то боль. Я страшно рисковал. И все же знал, что если не попробую, другого шанса у нас не будет вообще.

Арлин громко сглотнула, невольно покрываясь холодным потом при воспоминании о случившемся.

– Я сказал его величеству, что, несомненно, он будет очень мудрым правителем если позволит тебе искупить свою вину с помощью зелья “Молчания смерти”. Оно убивает все живое, стоит жертве произнести хоть звук. Этот напиток давно известен в Беларии, но в качестве меры наказания он никогда не использовался. Вердан заинтересовался и даже согласился снизить количество ударов плетью, решив понаблюдать за необычной казнью лично. Похоже, он был уверен, что ты не выдержишь и закричишь, – мрачно рассказывал Рейнар.

Арлин резко выдохнула, позвоночник пронзила судорога остаточного страха.

Мужчина осторожно провел рукой по ее спине, и в тот же миг все прошло. Словно теплая волна прокатилась по коже, забирая не только боль, но и воспоминания об испытанном ужасе.

– А зачем была нужна роза? – тихо спросила Арлин.

– Чтобы подтвердить качество зелья, – ответил Рейнар. – Ведь оно могло быть подменено другим, а то и просто не действовать. Замолчавший цветок – это знак, что зелье работает.

– Понятно, – выдохнула фея. – А как насчет тебя? Получается, у тебя с самого начала получилось разделить мою боль?

От прикосновений Рейнара по ее телу то и дело скользили горячие мурашки.

– С первого же удара, – кивнул мужчина. – Я почувствовал, как кожу на спине разрывает от ощущений, которые ты испытывала. Рубашка пропиталась кровью так, что часть даже начала стекать через рукав, – он криво ухмыльнулся. – Я надеялся, что никто не заметил, кроме тебя.

– Значит у тебя на спине такая же рана, как у меня? – с ужасом поняла фея, едва не вскочив на ноги, но сильная рука дракайна снова прижала ее к постели.

– Иногда я сам завидую собственной регенерации, Арлин, – улыбнулся он мягко. – Все зажило в тот же вечер. Не волнуйся.

– Вечер? А сейчас?..

– Вечер следующего дня.

– Прошли уже сутки! – воскликнула она с ужасом. – Я лежу тут так долго?

– И пролежишь еще столько, сколько понадобится, – жестко ответил он.

– Но как же лекции, академия?.. – и слова вдруг застряли у нее в горле, а сама она вся поникла. – Хотя я, наверно, больше не имею право преподавать…

– Я отменил ваши лекции до полного выздоровления, сьера Вейер, – строго ответил дракайн четко поставленным голосом ректора академии, – но, как только это произойдет, вам придется вновь приступить к своим обязанностям. И, уверяю вас, что лично прослежу за тем, чтобы вы нагнали со студентами все упущенные занятия…

Он казался ужасно строгим начальником в этот момент, но глаза продолжали весело светиться. Они больше не были темными и не отдавали до черноты жженой карамелью или еловой смолой. Где‑то глубоко на их дне Арлин видела знакомые золотые искры, и от этого все внутри нее вспыхивало от едва сдерживаемой радости.

Как только он договорил, фея вдруг ощутила себя абсолютно счастливой. Это было глупо и наивно, но так восхитительно прекрасно, что она внезапно пересилила себя и бросилась ему на шею.

И поцеловала. А он обвил ее руками и ответил на поцелуй.

Арлин больше не чувствовала боли. Ни капли дискомфорта, только жар, который поднимался в груди и обжигал ее. Она чувствовала, как руки Рейнара осторожно касаются ее, как обхватывают лицо ладони, как большие пальцы мягко ласкают шею, спускаясь к ключицам. Словно он боялся причинить ей лишние страдания.

Но от его прикосновений она не ощущала ничего, кроме огня где‑то под желудком, шаровой молнии, которая становилась все больше и все сильнее заставляла ее тело напрягаться, а дыхание становиться рваным.

Арлин начала догадываться, что отсутствие боли – заслуга Рейнара.

Она на секунду замерла, прикусив губу, больше всего на свете не желая отстраняться от него, впервые чувствуя, что больше не хочет строить внутри себя преград. Но все же взглянула в его глаза, снова горящие искрами золота, и серьезно спросила:

– Ты снова страдаешь вместо меня? Не делай этого. Я способна выдержать это и сама.

Мужчина застыл, вглядываясь в ее лицо, и Арлин показалось, что он умудряется ласкать ее одним взглядом.

– Тебе больно сейчас? – тихо просил он, напряженно сдвинув брови.

– Нет, – покачала головой Арлин и сжала губы. – Ты явно опять что‑то сделал, потому что я не чувствую ран и хотела бы удостовериться, что они у меня вообще есть.

Рейнар улыбнулся и облегченно выдохнул.

– Хвала богам, – проговорил и снова коснулся ее губ, словно ему было тяжело долго этого не делать.

Арлин вздрогнула, потому что каждое его движение словно поднимало ее температуру. И сейчас, когда ее тело, казалось, вообще не напоминало о случившемся вчера, она сама могла думать только об одном. О том, как трудно становится дышать рядом с Рейнаром. Как горит кожа от его поцелуев.

И как она устала бояться близости с ним.

До этого мига все, что руководило ею – было пропитано страхом. Арлин боялась навсегда стать зависимой от Рейнара. От метки, которая въедалась в ее плоть, грозя навечно запечатлеться у нее на груди. Иногда она в ужасе просыпалась ночью от кошмаров, в которых ее ловили паладины и, обнаружив брачную печать, убивали, как монстра Разрыва.

Однако, в реальности, несмотря на все предосторожности, ей так и не удалось этого избежать. Как бы ни была она осторожна, все равно оказалась на эшафоте буквально на волоске от смерти.

После этого что‑то изменилось в Арлин. Словно стены, которыми она прочно отгораживалась от внешнего мира, наконец‑то лопнули и рассыпались в прах. А она ходила по их осколкам босыми ступнями и больше не испытывала боли.

Какой смысл бояться всю жизнь паладинов, если рано или поздно погибнуть можно от простого случая? Страх не просто делал ее уязвимой и лишал даже призрачного шанса на счастье. Он превращал ее в тень самой себя. В туман, который грозит развеяться по утру, потому что, как только встает солнце, ничто уже не удерживает его над землей.

У Арлин не было ничего и никого, кто мог бы поддержать ее. Она слишком долго была одна и не позволяла себе завести хотя бы одного близкого человека, которому могла бы довериться.

Но такое существование было сложно назвать настоящей жизнью.

А рядом с Рейнаром она всегда чувствовала, словно попадает в какой‑то новый мир. В мир, где не нужно бояться, где кровь бурлит, как огонь. Где есть свое удовольствие в том, чтобы рисковать: купаться в диком озере полном русалок и играть в догонялки в лесу, почти совсем не скрывая свою природу. В мир, где можно быть уверенной, что огромные черно‑золотые крылья дракайна скроют тебя от всех невзгод. Спрячут даже от самой себя.

Арлин поняла, что больше не хочет жить так, как раньше. А хочет по‑другому.

Поэтому она сама прильнула к Рейнару, закрывая глаза и отдаваясь тому чувству, требованию, которое росло в ней уже давно. Она погрузила пальцы в его волосы, напряженно, почти судорожно сжав, прижимая его к себе с силой, с жаждой и голодом, которым, наконец, позволила вырваться наружу.

Это был не спокойный поцелуй, это был поцелуй‑требование. Поцелуй‑ультиматум: “будет так и никак иначе”.

Арлин никогда не позволяла себе ничего подобного. А теперь не понимала, зачем так долго ждала.

Рейнар ответил мгновенно. С силой вдавил ее в свое тело, раздвинув ее бедра и усадив к себе на колени. Провел ладонью по ее спине сверху вниз, вжимая в нее пальцы, почти оставляя полосы и заставляя ее выгибаться ему навстречу, вздрагивая, с тихим стоном выдыхая в его жадные губы.

Только на секунду Рейнар замер, когда услышал этот звук. Жестко зафиксировал фею, погрузив одну руку в ее волосы, а второй прижимая ее к себе за талию. Посмотрел ей в глаза, обжигая расплавленной лавой взгляда и словно собираясь что‑то спросить.

– Что? – наконец выдохнула Арлин, краснея от ощущения твердого жара мужского тела, совсем рядом, будоражаще низко.

– Пытаюсь понять, не собираешься ли ты опять сбежать? – тихо, но уверенно спросил Рейнар, так цепко вглядываясь в ее глаза, что Арлин вдруг показалось, что отвести взгляд у нее бы не вышло, даже если бы она захотела.

Но она не хотела.

Вместо этого она улыбнулась, чуть наклонившись к нему и коснувшись его губ, но заменив поцелуй на кое‑что другое. Она высунула язычок и осторожно провела по его нижней губе, под конец слегка прикусив ее.

– Это достаточный ответ на твой вопрос? – еле слышно спросила она.

– Вполне, – с тихим рыком ответил он и резко откинулся назад на мягкую постель, увлекая за собой и фею. Прошелся руками по ее спине, остановив ладони на бедрах и сжал.

Арлин ахнула от неожиданности и едва не рассмеялась.

– Хекс, убери свет, – приказал в этот момент Рейнар и со страстью впился в ее губы. Как изголодавшийся по воде хищник, добравшийся, наконец, до вожделенного источника.

В тот же миг, как прозвучал его голос, пламя свечей, горящих под потолком, потухло, оставив их почти в кромешной темноте. Тусклый свет заходящего солнца не пробивался сквозь закрытые шторы на окне, и теперь фея могла лишь ощущать Рейнара благодаря его жгучим прикосновениям и горячему дыханию.

– Да кто такой этот Хекс, в конце концов?! – воскликнула Арлин, уже в который раз слыша это имя.

– Расскажу, когда освободимся… – хитро шепнул мужчина, и девушка не увидела, но почувствовала на его лице улыбку. – Через пару часов. Или дней…

– Рей!.. – воскликнула она, притворно удивленно, – …нар, – со стоном закончила, когда он вдруг резко приподнял ее и вновь опустил, жгучим сильным движением став с ней одним целым.

Арлин замерла, не в силах вздохнуть. Даже учитывая, что это был ее первый раз, она не чувствовала боли, как не чувствовала ее в своей раненной спине. Сейчас внутри нее были только огонь и страсть, которые все росли и росли, грозя свести ее с ума.

Фея начала медленно двигаться в унисон со своим дракайном, на плечах которого едва заметно во тьме золотилась чешуя. Их дыхания смешивались, и невозможно было понять, где ее стон, а где его хриплое рычание. Где ее жажда, а где его голод. В этом было что‑то дикое и необъятное, как стихия. Как ураган или шторм. Как танец тигра с тигрицей или порхание двух мотыльков высоко над пламенем вечернего костра.

Через бесконечность этого хищного волшебства, когда легкие Арлин вдруг сжались вместе с острым спазмом во всем теле, а затем из горла вырвался тихий крик удовольствия, Рейнар вонзил пальцы в ее бедра, едва дыша в ее распахнутые губы и низко застонал вместе с ней.

И в этот момент Арлин поняла, как глупо было пытаться вырвать этого мужчину из своей жизни. Потому что он был дракайном. А это значит, что он в прямом и переносном смысле был пламенем, которое неумолимо завладевает тобой, хочешь ты того или нет.

А еще он был лучшим, что происходило с ней за многие годы.

Рейнар

Он не мог поверить, что все это происходит с ним. Когда наступило утро, он открыл глаза и с некоторым удивлением обнаружил, что все это был не сон. Рядом с ним на постели тихо спала Арлин, и лучи яркого, еще пока прохладного солнца освещали ее бледное красивое лицо.

Рейнар наклонился, боясь разбудить ее, и осторожно убрал назад несколько непослушных прядей, упавших фее на глаза. Ее волосы были короткими и пышными, а когда в них запутывалось солнце, цветом они напоминали кровавые аметисты.

На миг он замер, чувствуя, как холодеет все внутри, а под кожей липкими червями змеится ужас: ему вдруг показалось, что его фея не дышит. Он склонился еще ниже к ней, почти коснувшись носом ее лица, и лишь тогда почувствовал на себе ее тихое, почти незаметное дыхание. Арлин спала так спокойно, будто была фарфоровой статуей. Грудная клетка почти не поднималась, фее хватало совсем немного воздуха.

Вся ее фигура казалась Рейнару такой хрупкой, что становилось почти больно. Словно от любого неосторожного прикосновения ее можно сломать. Иногда ему приходилось сдерживать себя, чтобы не сделать излишне резкого движения, настолько бывало страшно, что от простого прикосновения на ее светлой коже останутся синяки.

Поэтому он в очередной раз коснулся ее рукой, чтобы почувствовать: ее боль все еще полностью передавалась ему. Жаль, что он точно так же не смог полностью забрать себе ее ранение.

Хекс сказал, что дракайны способны перенимать боль. И лишь очень сильные могли пополам разделить и само ранение. Рейнару пришлось постараться, чтобы сделать и то и другое. Сперва это выглядело почти невыполнимой затеей, ведь он никогда не делал ничего подобного. Но, стоило попробовать, и оказалось, что умение у него в крови.

Сейчас он ощущал, как под его ладонью пульсирует рана Арлин так, словно она была его собственной. Однако свою часть он уже забрал, а оставшаяся… почему‑то очень плохо заживала. Радовало лишь одно – Арлин не чувствовала боли. Спала мирно и спокойно, словно не испытывала никакого дискомфорта.

Стараясь не разбудить ее, Рейнар проскользнул в соседнюю комнату, которая служила ему чем‑то вроде кухни. Заварил чай с цветками апельсинов, порезал ломтиками свежий хлеб, который ему каждое утро приносил мальчик‑посыльный вместе с яйцами, молоком, сыром, фруктами и бутылкой вина. Расставив все на столе, Рейнар придирчиво оглядел угощение, покачав головой. Ему хотелось бы отвести Арлин в какую‑нибудь богатую аустерию, где готовили бы лучшие повара Беларии, а прислуживали – профессиональные кельнеры.

Но с ее спиной это вряд ли было удобно в ближайшее время.

Слегка сдвинув брови, Рейнар вздохнул, как вдруг раздался стук в дверь ректората. Нахмурившись еще сильнее, он прошел сквозь несколько его личных комнат, очутившись у главного входа кабинета. Всем было известно, что Рейнар Рес, ректор Вечерней академии проживает здесь же, в непосредственной близости от своего рабочего места, как и большинство остальных преподавателей. Собственно, этим и было обусловлено огромное пространство самой академии и громадное здание, напоминающее замок, служившее главным корпусом. В него можно было вместить всех студентов, преподавателей, лаборатории, залы и личные помещения.

И так как в этот ранний час по рабочим вопросам в ректорат ломиться никто не станет, получалось, что неизвестный визитер пришел к Рейнару по личному делу. Оставался вопрос, по какому?

Сейчас, когда на его кровати мирно спала раненная фея, дракайн меньше всего нуждался в посетителях.

Сжав губы, он накинул халат, совершенно не утруждая себя тем, чтобы одеться, как ректор академии, Рейнар открыл дверь.

На пороге стояли, переминаясь с ноги на ногу, студенты. Причем студенты Арлин. Он прекрасно узнал эти самодовольные лица, за которыми неоднократно наблюдал во время уроков Арлин. Первое время Рейнар приходил почти на каждое занятие феи, чтобы проконтролировать, что все идет хорошо. Не то чтобы он не доверял знаниям Арлин. В конце концов, даже если бы она была совершенно бездарным преподавателем, он просто дал бы ей конспекты лекций и на этом успокоился. Гораздо больше его волновало поведение студентов, которые могли не должным образом относиться к неблагородной сьере.

Собственно, по‑началу так и вышло. Рейнар даже несколько раз порывался вмешаться. Хотел устроить выговор парочке особенно наглых выскочек, в том числе сьере Фатель Ранна‑еш. Однако, в последний момент он остановил себя, и, как оказалось, не зря. Арлин каким‑то образом сумела справиться со всем сама. И с каждым новым занятием Рейнар замечал, что студенты все больше и больше слушают его необычную преподавательницу, проникаясь каждым ее словом. Это было тем более полезно, что фея каким‑то образом умудрялась мягко касаться темы вредоносности монстров, настраивая студентов не на страх и ненависть, а на жалость и сочувствие. Даже Рейнару в свое время это не слишком‑то удавалось. В тот момент дракайн подумал, что, возможно, никогда еще у него не было такого полезного преподавателя. Была даже мысль, что если бы все профессора в академии, как он и Арлин, оказались бы выходцами из Атлантита, это было бы забавным. Академия монстров среди людей…

Жаль, что это невозможно. Потому что кроме Арлин и себя самого Рейнар не встречал в своей жизни более ни одного стабильно‑разумного существа Разрыва.

– Что вы хотели? – спросил он хмуро и немного безразлично, отвлекаясь от мыслей. Каким бы замечательным, великолепным и бесконечно необходимым ректором для академии он ни был, беспокоить его в нерабочее время – дурной тон. А значит радушным ему быть необязательно.

– Простите, сьер Рес, – спустя небольшую паузу вперед вышел Сергал Лейб, тот вечно хмурый и серьезный тип, который поступил в академию не благодаря своему роду, ведь Сергал не принадлежал к благородным, а по протекции какого‑то дальнего родственника‑графа. Здоровенный детина, смахивающий то ли на охранника на черном рынке, то ли на наемного убийцу. – Мы не хотели беспокоить вас с утра пораньше…

Остальные благородные дворяне, как один, шагнули немного назад, стушевавшись под взглядом Рейнара. Видимо, они все же понимали, что нарушили некие нормы приличия и им было неловко. Только Сергалу, как обычно, было все равно. Этикет неблагородным был не слишком свойственен.

– Я вас слушаю, сьер Лейб, – спокойно ответил Рейнар, даже немного заинтригованный тем, зачем они все сюда явились.

Неужели будут требовать, чтобы он сменил им преподавателя до конца года?

При одной мысли об этом взгляд дракайна похолодел, а ладони непроизвольно сжались в кулаки.

Заметив это, благородные дворяне нервно переглянулись, и кое‑кто шагнул еще немного назад.

Все же репутация у Рейнара Реса, охотника за монстрами Разрыва, была довольно крутой.

– Итак?.. – поторопил он Сергала с ответом.

– Мы хотели бы осведомиться о здоровье сьеры Вейер, – проговорил он, никак не среагировав на боевой настрой ректора, в отличие от большинства остальных студентов.

– О здоровье? – приподнял бровь Рейнар, явно удивленный.

– Именно так, сьер Рес, – спокойно кивнул Сергал. – Как себя чувствует наш уважаемый преподаватель? Не нужно ли ей чего‑нибудь?

– А почему вы решили…

– Что она у вас? – смело закончил мужчина, в то время как прочие дворяне снова нервно переглянулись. Все же это не слишком принято – чтобы между преподавателями академии случались близкие отношения. Это было даже неприлично. – Я заключил, что после вашей благородной попытки защитить сьеру Вейер, смягчив назначенное его величеством наказание, вы возьмете на себя ответственность и за излечение. Если я ошибся, прошу простить меня.

Он слегка склонил голову, не отводя взгляда от глаз Рейнара. А дракайн с некоторым изумлением взирал на рослого верзилу, пытаясь понять, что творится у того в голове.

Несмотря на то, что некоторые мужчины за его спиной тоже пытались выглядеть по‑боевому, выпятив грудь и даже положив руки на шпаги, словно им тут кто‑то мог угрожать, только один Лейб чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы говорить. Кроме того, свою речь Сергал вел исключительно от первого лица.

“Я”.

Он не обобщал, не причислял себя к остальным студентам, словно даже внутренне отделял себя от них.

Рейнар задумался, с чем бы это могло быть связано, но так и не пришел ни к какому выводу.

– Сьера Вейер проходит реабилитацию, – ответил он туманно, не желая компрометировать фею, о которой в ближайшие недели и так будет говорить вся академия. Рейнар, конечно, постарается пресечь слухи, однако он отдавал себе отчет в том, что полностью это сделать не удастся. – Как только она немного поправится, ваши лекции продолжатся. На этом все.

Его голос звучал спокойно, но мягкости в нем не было.

Сергал кивнул, но не ушел. И через пару мгновений добавил не менее спокойно:

– Я буду рад, если она поправится как можно быстрее, чтобы снова вернуться к преподаванию.

Он снова слегка склонил голову, прощаясь. Кивок оказался не слишком глубоким, словно Сергал тщательно отмерял каждое движение, чтобы и не оскорбить Рейнара, и не показать, будто считает его выше себя по статусу.

Либо этот тип был чрезвычайно высокого о себе мнения, либо Рейнар чего‑то о нем не знал.

Постепенно все студенты попрощались, и дракайн уже готов был захлопнуть за ними дверь, как вдруг увидел, что Фатель не двинулась с места.

– Сьера Ранна‑еш? – приподнял бровь он, в который раз за сегодняшнее утро удивившись.

На лице высокомерной блондинки застыло нечитаемое выражение. Она мяла в тонких ладошках розовый батистовый платочек и старалась не смотреть Рейнару в глаза.

– Вы что‑то хотели? – нетерпеливо проговорил он, сдвинув брови.

Фатель никогда не любила Арлин. И прямо сейчас дракайн ждал чего‑нибудь неприятного. Может быть, жалобы или требования. Возможно, она хотела лично попросить Рейнара выгнать Арлин из академии. Если остальные студенты не разделяли ее мнения, она вполне могла попытаться действовать в одиночку, используя силу своего рода в качестве рычага давления.