Текст книги "Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сильвия Лайм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 56 страниц)

– Что вам угодно, уважаемая сьера? – с поклоном спросил он.

Арлин слегка вздрогнула, потому что обычно “уважаемой сьерой” ее называли, когда хотели завуалированно оскорбить, намекая на принадлежность к неблагородному сословию. Однако мужчина выглядел настолько невозмутимо и даже немного лениво, что становилось ясно: он ко всем так обращается.

– Мне нужен костюм для бала‑маскарада! – выпалила она, не сумев сдержать бушующий внутри нее ураган.

– Бал‑маскарад? – чуть вытянулось лицо портного. – Но он начнется уже через час, я не смогу сшить вам платье за такой срок…

– Нет‑нет, – покачала головой Арлин, прикусывая губу, – мне хотелось бы посмотреть что‑нибудь готовое, если можно.

– Конечно, – кивнул тогда мастер, и складки на его лбу разглядились. – Но маскарадных нарядов, к сожалению, наше ателье почти не производит. Боюсь, вы не сможете ничего выбрать. Подобные костюмы мы шьем исключительно на заказ.

– Но хоть что‑нибудь должно же быть? – протянула Арлин, чувствуя, как расстройство подбирается к самому горлу.

А еще пропадала решимость.

Конечно, и так было ясно, что она задумала самоубийственную авантюру. Но фея всегда считала, что если что‑то решил, то нужно обладать смелостью идти до конца. Арлин же чувствовала, что весь запал, воспламенивший ее при взгляде на Рейнара и его девицу, вот‑вот потухнет.

Впрочем… если портной сейчас скажет, что ничем не может ей помочь, она уйдет отсюда и с чистой душой проведет вечер у себя дома, вышивая крестиком. В конце концов, это не она – трусиха, а обстоятельства сложились таким образом.

Так будет даже лучше!

– Ну, в принципе, кое‑что есть, – ответил мастер, поманив девушку за собой.

И Арлин резко выдохнула, испытав и радость, и разочарование одновременно.

Через пару мгновений они уже стояли в соседней комнате. Портной выдвинул вперед одну единственную короткую стойку с готовой маскарадной одеждой и с некоторым интересом во взгляде взглянул на фею:

– Вы желаете костюм животного или насекомого? Наряд с маской или без? – деловито осведомился он, профессионально осматривая фигуру девушки и перебирая пальцами одежду.

Арлин слегка смутилась, но быстро нашлась с ответом:

– Подберите что‑нибудь недорогое и обязательно с маской.

Это будет просто волшебно, если ее лицо еще и окажется скрыто. Изначально фея надеялась, что на балу среди знати ее просто напросто никто не узнает. Особенно в костюме какого‑нибудь оленя или антилопы… или во что там принято у благородных одеваться в таких случаях?.. Однако с маской на лице вопросов к ней и вовсе не останется никаких.

Мастер кивнул и через мгновение достал узкое желтое платье, неожиданно прекрасное в своей простоте и изысканности.

– И… кого же я буду изображать в этом наряде? – удивилась Арлин, заметив, что платье было самым обычным. Оно ничем не походило ни на животное, ни на насекомое, как это вроде бы было принято на маскарадах.

Лицо портного неожиданно стало очень хитрым, словно он собирался сказать нечто чрезвычайно веселое:

– Вы будете бабочкой‑лимонницей, – наклонился он к ней и подмигнул.

Затем достал откуда‑то желтую маску из того же материала, что и платье. Перевернул наряд на вешалке, и Арлин увидела, что на спине к лифу приделаны маленькие округлые крылышки, усыпанные серебристыми блестками. Это смотрелось волшебно!

– Я согласна! – воскликнула тут же фея. – Беру!

А потом резко остановила сама себя, широко распахнув глаза. А хватит ли у нее на наряд денег?..

– Не волнуйтесь, сьера, – вдруг сказал совсем другим тоном мастер. Его лицо внезапно совершенно изменилось. Когда Арлин входила в ателье, ей показалось, что портной – человек, привыкший к богачам. Что стоит ей показать, насколько мало она платежеспособна, как тут же окажется за дверью. Однако прямо сейчас перед ней словно возник совсем другой мужчина, приветливо улыбающийся и… снова подмигивающий.

Будто разговор о любимом деле преобразил его до неузнаваемости.

– Я вижу по вашему лицу, сьера, что вы действительно полюбили этот наряд, – проговорил он негромко, любовно проведя ладонью по лифу платья, – а я, знаете ли, очень ценю, когда мои работы приходятся кому‑то по сердцу.

Он на миг замолчал, бросая полный обожания взгляд на желтую ткань, а затем снова вернувшись к своей прежней, немного ленивой физиономии лучшего мастера в своем деле, добавил, разворачиваясь и неся платье на выход:

– Скидку пообещать не могу, однако вы можете смело рассчитывать на рассрочку. Всего три золотых монеты, сьера. Всего три.

Арлин едва не схватилась за голову. Один золотой был равен десяти серебряным. А она явилась в этот город с половиной такого богатства. Теперь же ей нужно заплатить шестикратно больше, чем у нее было всего месяц назад.

К счастью совсем недавно ей впервые выплатили жалование…

– Я заплачу всю сумму сразу, – ответила она твердо, и портной, к его чести, даже не повернул головы, чтобы бросить на нее удивленный взгляд.

– Всю – так всю! Как вам будет угодно, дорогая сьера, подходите к стойке…

– Могу ли я надеть платье уже сейчас? – прервала Арлин.

– Хотите поехать на бал прямо от меня? – любезно уточнил мастер из соседнего помещения. – Прекрасно! Я найду для вас экипаж. Ступайте в комнату для примерки, сьера.

Арлин вздохнула, мысленно прощаясь с деньгами, с которыми едва успела сродниться, и скрылась в маленькой каморке за шторкой.

Когда она вышла оттуда, на ней уже была маска. Платье сидело идеально, словно говоря: “Ты все делаешь правильно, Арлин Вейер”.

Хотя сама Арлин вовсе не была в этом уверена. При этом фея уверяла себя, что ее цель была благородной, на самом же деле с каждым мгновением ей становилось все страшнее.

– Карета уже ждет вас, сьера. Было приятно с вами поработать, – сказал мужчина.

Отсчитав три блестящих золотых монеты мастеру‑портному, который снова выглядел сверкающим, как одна из этих самых монет, фея стремительно направилась к выходу, и уже там столкнулась со странным незнакомцем.

– О, я сейчас ослепну от такой красоты! – ахнул высокий статный мужчина в костюме королевского служащего высокого ранга. На нем был длинный сюртук из черного гладкого полотна с серебряной вышивкой. Красная роза на воротнике сверкала неподалеку от синего тюльпана – знака приближенного к его величеству.

У Арлин горло сжало спазмом.

Привлекать внимание столь благородных господ ей еще не доводилось. Да они и сами обычно не смотрели на простую, довольно бедно одетую девушку.

Сейчас, видимо, ситуация слегка изменилась. В дорогом платье и маске Арлин была не просто неузнаваема, она казалась дворянкой.

Фея нахмурилась: лишние знакомства, особенно такие опасные, были ей совершенно не нужны.

– Прошу прощения, сьер, – проговорила она сбивчиво.

– Ну, что вы, что вы, – тут же поймал ее за руку незнакомец и запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони, подтверждая, что принял ее за равную себе.

При этом его положение очевидно было очень высоко, и поцелуем он наверняка в любом случае старался ей польстить.

– Позвольте представиться, меня зовут Ивар Лозьер‑ис, – продолжил он, будто нарочно не замечая, что Арлин пытается обойти его и прошмыгнуть на улицу.

Бесполезно. Мужчина занял собой весь дверной проем.

– Я – министр культуры и дворянской этики его королевского величества. А кто же вы, прекрасная волшебница, похитившая мое сердце?

Из под длинной челки мужчины сверкнули темные глаза, а тонкие губы растянулись в улыбку.

Арлин пронзила холодная дрожь.

Внутри тут же возникло странное ощущение. Словно влажная рука убийцы коснулась ее шеи, поглаживая. Предупреждая.

Фею передернуло от дурного предчувствия.

– Я сказочная волшебница, как вы верно заметили, – натянула она улыбку, через силу вынимая свою ладонь из его руки. – А волшебницы своих имен не выдают, ведь тогда они могут оказаться в чужой власти.

Мужчина улыбнулся в ответ, распрямившись. Похоже, он счел слова Арлин флиртом. На самом же деле это была лишь попытка к бегству.

“Министр культуры и дворянской этики” – звучало вполне миролюбиво. Что плохого можно ожидать от человека, занимающегося искусствами и просвещением?

Но почему‑то фея ощущала вполне реально исходящую от него угрозу. А она привыкла доверять чувствам.

– Может быть оказаться в чужой власти – это не всегда плохо? – улыбнувшись одним уголком рта, продолжил расспрос Ивар.

Арлин же все еще пыталась протиснуться мимо него сквозь проход. И ей это почти удалось. Увлекшись разговором, министр чуть отклонился назад.

– Смотря чья это будет власть, – пожала плечами Арлин и уловила, как после этих слов ноздри незнакомца едва заметно хищно дернулись. Как у зверя, почувствовавшего добычу.

В этот момент Арлин сделала стремительный рывок вперед и оказалась, наконец, на улице. Там она развернулась и, стараясь выглядеть грациозно, как и положено благородной сьере, поклонилась.

Впрочем, она все же была уверена, что со стороны смотрится неуклюжей и неловкой, однако ей не было до этого никакого дела. Через секунду она уже сидела в ожидающей ее карете, а еще через две – мчалась по мостовой к королевскому замку.

У нее был план. Очень важный и не так уж легко осуществимый план, на мысль о котором ее натолкнула пара “ректор‑красотка”, покидающие академию.

Признаться, Арлин ревновала. И да – нестерпимо хотела узнать, кто эта женщина, что своевольно и совершенно по‑хозяйски держала под руку ее… названного мужа. Знает ли эта особа, что он дракайн? А что, если и она тоже – одна из существ Разрыва, просто Рейнар не счел нужным рассказывать Арлин о своих “особых” знакомствах?

Тогда она могла оказаться русалкой, принявшей человеческий облик. Или сиреной. Или даже дракайной… И тогда, получается, они с Рейнаром, вполне вероятно – идеальная пара. А, может быть, и вовсе – много лет любовники.

Арлин прикусила губу и встряхнулась, стараясь выкинуть из головы многочисленные предположения, каждое из которых ее более расстраивало, чем успокаивало.

Она все узнает уже совсем скоро. На королевском балу, куда таких девушек, как она не пускают, но куда фея в маске сможет проникнуть без особенных проблем.

Впрочем, стоило говорить откровенно: ради таинственной спутницы Рейнара Арлин никогда не стала бы рисковать. Ну и что, что внутри все кипело до такой степени, что невозможно было усидеть на месте? Ну и что, что в груди так болезненно горело, что хотелось совершать глупости?

В конце концов, Арлин могла бы наступить себе на горло и прямо после бала спросить у Рейнара напрямую, кем ему приходится эта сьера. Да, пришлось бы признаться, что она страшно ревнует и, наверняка, выдержать острый насмешливый взгляд его золотых глаз. Но к этому фея была готова. Еще пришлось бы дождаться следующего дня, терзаясь в догадках, не целует ли он в королевском замке под светом хрустальных светильников свою очаровательную спутницу. Не шепчет ли ей на ушко всякие нежности, не касается губами ямочки над ее ключицей…

Все это Арлин стерпела бы. И мужественно переждала.

Но отец Фатель ждать не станет. Подпишет с графом Дюпри‑эн соглашение о браке дочери, и расторгнуть его будет уже невозможно. Если только прямо сегодня на балу Арлин не сумеет этому помешать.

В общем, звезды сложились так, что сегодня у Арлин было аж два повода, чтобы нарушить закон и пробраться на королевский бал. И фея смело шла к осуществлению своего плана.

Как только карета стала подъезжать ко дворцу, Арлин попросила кучера свернуть вправо и обогнуть замок. Тот не стал удивляться, в конце концов ему было совершенно все равно, где собиралась высадиться благородная сьера.

Он остановил лошадей у глухой части забора, за которым на расстоянии целого километра располагался замок. Фея вышла, а карета умчалась прочь.

Взглянув в ярко‑голубое небо, девушка вздохнула, слегка расстроившись, что сейчас не вечер. В сумерках ей было бы гораздо проще. Однако для такой, как она, и день не был особенной проблемой.

Оглянувшись по сторонам и дождавшись, пока случайные прохожие скроются с глаз, Арлин быстро надела тонкий черный плащ, что все это время лежал у нее в крохотной сумочке, натянула поглубже капюшон и протиснулась через прутья забора, оказавшись на территории дворца. К счастью фея была очень миниатюрной девушкой, и человеческая преграда из стальных прутьев не могла ее остановить.

Подобрав подол юбки, чтобы не мешал, она вышла на дорожку и быстрым шагом направилась ко дворцу, минуя главный вход, где уже сейчас то и дело появлялись все новые гости. Арлин не планировала оказаться в их числе, ведь именно там у всех спрашивают имя и фамилию рода, сверяясь со списками всех дворянских родов Беларии. Фее предъявить было нечего, а лгать она и вовсе не собиралась. Поэтому скоро она добралась до входа для прислуги и, окутав одного единственного охранника фейским флером, уже через несколько минут была внутри замка.

Для того сонного верзилы ей понадобилось совсем мало магии. Буквально щепотка только лишь затем, чтобы он продолжал безразлично ковырять в носу и не приставал с подозрительными вопросами. Для него Арлин стала просто миловидной служаночкой, что направлялась по своим делам.

Однако очутившись внутри замка, когда, казалось, самое сложное позади, фею окатила волна неуверенности. Так с ней бывало часто, когда половина пути уже пройдена, появлялся тот самый страх, который должен был бы остановить ее в самом начале. Но к счастью, поворачивать назад, как правило, становилось уже поздно и совершенно бессмысленно.

Оставалось понять лишь две вещи: где в этом огромном дворце располагается бальный зал, и как среди десятков гостей обнаружить тех, кто нужен Арлин.

Хвала всем богам, на первый вопрос ответить оказалось не так уж и сложно. Гости вереницей от главного входа двигались к лестнице и поднимались на второй этаж в сопровождении лакеев в праздничных золоченых ливреях. Все вместе они входили в огромный зал, чьи двери были призывно открыты. Кроме того изнутри доносилась живая музыка, которая распространялась вокруг мягкими, будто приглашающими волнами, так что перепутать место назначения было невозможно. Похоже, празднество в честь любовницы его величества короля уже в самом разгаре.

Арлин давно скинула плащ, свернула его и спрятала в сумочку аккуратным комочком. Ее ярко‑желтое платье снова подчеркивало фигуру и приковывало внимание. Фея чувствовала себя немного неловко, то и дело ловя чужие взгляды, однако ее успокаивало то, что на ней, как и на других гостях, была надета маска.

К слову сказать, не у всех приглашенных оказались столь же выгодные наряды, как у Арлин. Только оказавшись здесь, фея смогла по достоинству оценить мастерство своего портного. Другие дамы красовались в нарядах с черно‑белыми полосками зебр, оранжевыми пятнами жирафов и желтой львиной шерстью в качестве жабо. Лишь единицы оказались в элегантных платьях с перьями белоснежных голубей или изумрудных павлинов, с разноцветными камушками и крыльями бабочек за спиной.

Оказавшись в какой‑то момент напротив огромного зеркала, перекрывавшего всю стену замкового коридора, Арлин впервые в жизни ощутила себя по‑настоящему красивой и даже немного покраснела.

И вот, наконец, она добралась до зала, окна в котором были плотно закрыты толстыми непроницаемыми шторами, а все освещение составляли десятки декоративных светильников, торчащих из стен на метр выше человеческого роста. Последние были сделаны из разноцветного стекла с множеством граней, внутри которых горело несколько восковых свечей с ароматом роз. Из‑за этого создавалось впечатление, что все помещение наполнено мягким цветочным ароматом, а на стенах будто ожившими шариками дрожали блики от свечей.

– И как же мне найти тут графа Дюпри‑эн?.. – тихо пробубнила фея себе под нос, вглядываясь в лица снующих по залу гостей.

Сейчас почти никто не танцевал, и большинство приглашенных бестолку бродили туда‑сюда, болтая друг с другом. Наверное, это называлось “поддерживать светскую беседу”.

Да, затея с поиском среди множества дворян одного единственного графа была, прямо скажем, не самой простой. Впрочем, и начинать сегодняшний вечер фея собиралась не с поисков графа. Честно говоря, Арлин надеялась сперва обнаружить Рейнара. Невозмутимо уточнить, как зовут его спутницу, посмотреть в нахальные желто‑карие глаза и понять, не стыдно ли дракайну за его “двойную игру”. А потом гордо удалиться, предварительно попросив ткнуть пальцем в сторону сьера Дюпри‑эн. Мол, на самом‑то деле ей нет никакого дела ни до Рейнара, ни до его девушки, а на бал она явилась по своим делам.

Но, что удивительно, получилось все совсем наоборот. В какой‑то момент, стоя в уголке зала возле узкого, но высокого стола с напитками, Арлин заметила, как к нему подходят двое мужчин в богатых нарядах. Один был похож на фазана с коричневыми перьями на камзоле, а второй – на тигра, чья жилетка была расшита желтым и оранжевым мехом. Сперва фея старалась не обращать на них внимания, и вовсе делать вид, что ее тут нет. Но затем совершенно случайно услышала проскочившее в их разговоре имя графа Дюпри‑эн.

Похоже, сегодня сама судьба была к ней благосклонна!

Арлин подскочила на месте и не смогла удержаться от того, чтобы подойти к незнакомцам и первой завести разговор:

– Прошу прощения, любезные сьеры, – начала она, жутко смущаясь. К счастью, маска все скрывала. – Признаться, я в затруднении, вы не могли бы мне помочь?

Опыт осторожного, почти скрытного общения с людьми и внимательность помогли Арлин с детства изучить некоторые тонкости людской психологии. Например, если попросить человека что‑нибудь сделать, он может и отказать. Но если попросить человека помочь, то отказать сможет далеко не каждый. Да что там – практически никто не сможет. Возможность помочь – это то, что заставляло любого из людей чувствовать свою важность, необходимость.

– Конечно, прекрасная сьера, что‑нибудь случилось? – приподнял бровь ближайший к ней мужчина, подошел ближе и запечатлел поцелуй на тыльной стороне ее руки, поприветствовав, как равную. – Быть может, вы потеряли кого‑то? – спросил он, чем чрезвычайно облегчил задачу Арлин.

– О, да! – воскликнула она радостно. – Я случайно услышала, что вы упомянули имя графа Дюпри‑эн, он мне очень нужен! Вы не могли бы подсказать, где мне его найти?

В этот момент вперед вышел второй мужчина, что был в наряде тигра. Его худое уверенное лицо выглядело слегка удивленным.

Он тоже взял руку Арлин и неторопливо поцеловал тыльную сторону.

Фея краснела изо всех сил, стараясь культурно улыбаться и делать вид, что все в порядке. Вряд ли эти господа обрадовались бы, если бы узнали, что она далеко не ровня им. А значит следовало сохранять инкогнито до конца.

– Я – граф Дюпри‑эн, – сказал “тигр”, ‑ к вашим услугам, сьера. Но не припомню, чтобы мы были представлены друг другу.

– Мы и не были, – виновато проговорила Арлин, не зная, как уйти от опасной темы разглашения ее личности и перейти сразу к делу. – Однако у меня к вам крайне важный вопрос, граф.

– Вот как? – склонил голову он. Многозначительно взглянул на своего спутника‑”фазана”, и тот тут же, откланявшись, удалился. – Я слушаю вас, сьера…

Он выждал паузу, давая возможность Арлин назвать свое имя.

– Нынче маскарад, граф, не так ли? – постаралась пошутить она. – Кого вы видите перед собой сегодня, тем я и являюсь.

Вышло не слишком умно, но, кажется, ее собеседник был согласен с озвученными правилами.

Он улыбнулся, и Арлин вдруг подумала, что, возможно, Фатель была бы не так уж несчастна с этим человеком. Граф казался спокойным, уравновешенным и вполне гибким человеком, готовым даже играть в такую сомнительную игру, которую она ему прямо сейчас предлагала.

– Что ж, будь по‑вашему, – хмыкнул он. – Жаль только, что передо мной прекрасная фея, а я нынче нечто вроде домашнего кота, – он улыбнулся и стряхнул с полосатой жилетки невидимую пыль.

Арлин сперва дернулась от ужаса, переспросив:

– Фея?..

– Простите, я не угадал ваш наряд? – вполне натурально испугался граф. – Простите мне мою глупость, я подумал, что, раз у вас есть крылья и прекрасные розовые волосы, то вы, несомненно, фея. Кто же вы тогда?

Арлин отпустило в тот же миг, как она поняла, что граф имеет в виду всего‑лишь ее платье, и он вовсе не догадался, что она на самом деле не человек.

– Вообще‑то это был костюм бабочки, – улыбнулась она, стараясь не вдаваться в подробности того, что волосы‑то – вовсе не часть наряда, – зато ваш костюм казался мне костюмом тигра, неужели на самом деле вы – кот?

Граф удовлетворенно растянул губы.

– Действительно это был “тигр”, спасибо, что угадали, сьера. Так что у вас было ко мне за дело?

Арлин глубоко вздохнула. Ну, вот и настал тот момент, ради которого все и затевалось.

Она должна была помочь Фатель, сделать хоть что‑нибудь хорошее для своих студентов. Как ни странно, за то недолгое время, что она преподавала в академии, группа, которая была прикреплена к ней всего лишь до конца года, стала важна для нее. И Арлин хотела, чтобы у них всех все было хорошо.

– Я хотела поговорить о вашей невесте, граф, – начала фея и тут же заметила, каким внимательным и серьезным стал его взгляд.

Через несколько минут, в течение которых Арлин осторожными фразами рассказывала об академии и о том, как важно обучение для молодых сьер, граф начал согласно кивать и тереть подбородок. Фея ни словом не обмолвилась о том, что у Фатель есть другой возлюбленный или о том, что она не хочет замуж. С этим, как надеялась Арлин, девушка уж как‑нибудь разберется сама. Главное дать ей возможность продолжать обучение. И наделить ее временем, которого у нее не было.

– Конечно‑конечно, – в очередной раз кивнул граф. – Я с вами совершенно согласен. Но почему маркиз Ранна‑еш не сказал мне, что его дочь проходит обучение в академии? Это ведь так престижно, конечно, я не стал бы торопить со свадьбой и тем более просить Фатель бросать обучение. Полагаю, есть смысл дождаться хотя бы конца года.

Арлин улыбнулась. Дело было сделано. А дальше, если Фатель захочет, найдет способ избежать этого союза. В конце концов, она может сбежать, Аскер может ее выкрасть, или вовсе граф передумает сам.

– Полагаю, маркиз просто беспокоился о вашем удобстве и не хотел стеснять вас, – пожала плечами она. – Но я рада, что удалось решить этот вопрос. Спасибо, граф.

“Тигр” снова взял ее руку и запечатлел на ней поцелуй уже гораздо с большим желанием, чем прежде. А когда снова посмотрел на Арлин, проговорил:

– Я хотел бы тоже быть вам чем‑нибудь полезен. Подскажите, что я могу сделать для прекрасной бабочки, красотой затмевающей фей?

Арлин улыбнулась.

– Что вы, не стоит беспокоиться, – ответила она и забрала руку от греха подальше. Пора было закругляться с разговорами.

Тем более что Арлин внезапно заметила, как метрах в двадцати от них мелькнула фигура того самого министра культуры, что привязался к ней в ателье. Не хотелось бы, чтобы он ее заметил.

– И все же я настаиваю, – говорил тем временем граф Дюпри‑эн, доставая из нагрудного кармана маленькую серебристую карточку с голубыми буквами. – Здесь указано мое имя и печать, – добавил он, протягивая ее Арлин, – один раз этот документ может послужить вам помощью в каком‑нибудь важном деле. Все что угодно: от разговора с любого рода чиновниками, до доступа к королевской библиотеке. Не знаю, что вам может понадобиться из этого, однако на всякий случай возьмите. Так я хотя бы не буду чувствовать себя должником.

– Спасибо, – неловко проговорила Арлин, представления не имея, что ей делать с этой бумажкой, но на всякий случай забирая ее из рук графа. – А теперь, если не возражаете… – хотела она закончить разговор, как откуда‑то сзади раздался знакомый и невероятно грозный голос, от которого все внутри феи перевернулось и вспыхнуло:

– Прошу прощения, за то, что вынужден украсть у вас эту прекрасную сьеру, – сказал Рейнар Рес таким голосом, словно подписывал кому‑то смертный приговор.

– Сьер Рес, – с уважительным поклоном поприветствовал его граф Дюпри‑эн, и стало ясно, что хоть Рейнар – никакой и не граф, не виконт, и даже не барон, положение при дворе его величества короля он занимает даже не среднее.

– Сьер Дюпри‑эн, – вернул поклон ректор и, не дожидаясь, пока граф скажет что‑либо еще, схватил Арлин под локоть и повел куда‑то в сторону.

– Эй‑эй! – прошипела фея, едва сдерживаясь, чтобы не вскрикнуть, привлекая к ним излишнее внимание. – Что ты себе позволяешь?

– Это ты что себе позволяешь? – прорычал Рейнар, как только вытолкал ее за дверь зала, продолжая тащить по коридору. Впрочем сейчас со стороны могло сложиться впечатление, что они и вовсе обычная влюбленная парочка и просто прогуливаются вместе.

Словно подтверждая мысли Арлин, Рейнар втолкнул ее в какую‑то нишу в стене, спрятанную за высокой колонной. Фея ахнула, сперва решив, что вот‑вот ударится лбом о камень, но внезапно оказалась в крохотном узком пространстве, скрытом той самой колонной и дополнительно огороженном тяжелыми портьерами. Догадаться, что в обычном коридоре есть вот такое тайное место было совершенно невозможно.

– Что это? – опешила сперва Арлин, позабыв даже возмутительную наглость своего спутника.

– Это секретное помещение в стене, создано еще при строительстве замка для тайного прослушивания. Ну и для возможности спрятаться, если за тобой гонится, например, убийца или отравитель, – отчеканил ответил Рейнар, а в следующий миг упер руку в камень прямо возле головы Арлин, нависнув над ней всей своей огромной мощной фигурой.

Фея шумно сглотнула, почувствовав близость дракайна. Нечеловеческий жар его тела мгновенно достиг ее кожи, обжег. А губы, которые так вызывающе двигались всего в нескольких сантиметрах от ее лица, и вовсе вызвали вдруг неуместную дрожь вперемешку с раздражением.

– Не будем заострять внимание на том, откуда ты такой умный взялся, но кто позволил тебе так со мной обращаться? – фыркнула Арлин, стараясь всеми силами концентрироваться на той эмоции, которая казалась ей единственно верной – на возмущении. А вовсе не на желании прикоснуться к лицу своего похитителя, мягко провести ладонью по щеке, очертив пальцами подбородок и дойдя до приподнятого уголка губ…

Тролли его укусите, почему уголки его губ приподняты?.. Он смеется над ней?!

Или?..

– Умный я от природы, – улыбнулся Рейнар, но в этой улыбке Арлин почудилось что‑то хищное. Она подняла взгляд к его глазам и увидела, что они все еще агрессивно горят, несмотря на все остальные знаки, что подавало его тело. На то, что его рот изогнулся в улыбке, язык, будто случайно, облизнул нижнюю губу, сделав ее влажной, а все тело мужчины ощутимо напряглось, став горячее.

С каждым мгновением Арлин все сильнее казалось, что рядом с ней просыпался живой огонь.

– А вот тебя кто надоумил приходить во дворец? – тихо проговорил он, однако с каждым словом его голос все более походил на рык. Рейнар явно был в бешенстве, вот только арлин понятия не имела, почему.

– Какая тебе разница? – хмыкнула она, отвернувшись. Следуя собственной легенде, мол, пришла она сюда и не из‑за него вовсе. И вообще – будто до ректора Вечерней академии никакого дела ей, приличной фее, нет.

Она даже демонстративно сложила руки на груди и приподняла нос.

Смешно конечно. Учитывая, как сильно билось ее сердце от того, что Рейнар прямо в этот момент наклонился к ней еще ближе и прошептал прямо на ухо, запутавшись носом в коротких рубиново‑алых прядях:

– Меня волнует все, что касается тебя, глупая феечка. Я, знаешь ли, вовсе не хочу, что моя фея вдруг лишилась головы!

– Что?! – ахнула Арлин, резко повернувшись к Рейнару и едва не столкнувшись с ним губами.

Возле шеи все еще бегала стая мурашек от того, как его его горячее дыхание только что шевелило ее волосы…

– А то, что за своевольное проникновение на территорию королевского дворца наказание – смертная казнь, Арлин Вейер. Ты не знала?

Фея шумно сглотнула ком, передавивший горло.

– Н‑н‑но, почему? Это ведь всего лишь бал… Какая еще казнь?

– Кому какое дело, бал или нет? – выдохнул Рейнар, и вдавил ее бедрами в стену. Его голос на миг стал хриплым, а одна рука скользнула по ее спине, очерчивая каждый изгиб тела. – Если ты собиралась убить короля…

– Но я не собиралась!.. – ахнула фея, почувствовав, как земля уходит из‑под ног. И не вполне ясно было, почему. То ли от страха, что ее могли и все еще могут поймать, то ли от того, что Рейнар второй рукой обхватил ее затылок и тут же впился в ее рот поцелуем. Таким голодным и жгучим, пьянящим и остро‑пряным, что захотелось застонать, поддавшись ему навстречу. Обнимая и запутываясь пальцами в его волосах. Так, словно она ждала этого очень давно.

Она ведь ждала?.. Ждала?..

Ждала.

Арлин ответила на этот поцелуй, просто потому что не могла не ответить. Несколько минут, а, может быть, целую вечность они исступленно целовались в стенной нише, почти в полной темноте, не обращая внимание на шум, что доносился из зала, на пыль, что летала вокруг, на шаги и смех гостей, которые казались так близко и так далеко одновременно.

И только через бесконечно долгое и неуловимо короткое время они оторвались друг от друга, тяжело дыша. Арлин скользнула щекой по его щеке, уткнувшись носом в его широкую шею, втягивая его горячий, невозможный запах и позволяя обнимать себя, жадно сжимая пальцы на бедрах.

Хотелось большего… много большего. Настолько, что кожа, кажется начала гореть от отсутствия его прикосновений… везде.

– Глупая, глупая фея, – прошептал Рейнар, касаясь горячими губами ее уха, говоря это уже совсем другим тоном, словно он и вправду волновался. Словно боялся за нее…

Вот только Арлин уже не так уж в это верила. Она надула губы и, как бы ни хотела произнести следующие слова спокойно и с достоинством, произнесла все равно с обидой:

– Ты пошел на бал с какой‑то женщиной.

Рейнар хмыкнул и вдруг прижал ее к своей груди. Так сильно и крепко, что стало сложно вздохнуть.

А она и не хотела дышать.

– Это моя сестра, – ответил он едва слышно.

– Но… – у Арлин пропал дар речи. – Какая сестра? Почему о ней никто не знает?.. Уж как‑нибудь за месяц работы в Вечерней академии я поймала бы хоть парочку слухов о том, что у нашего знаменитого ректора есть сестра! Тем более… она тоже дракайн? – последний вопрос фея выдохнула почти с ужасом.

Потому что если это правда, то, возможно, у Рейнара большие неприятности. Или наоборот, есть какой‑то секрет, которого Арлин не знает.

– Да, Арлин, – устало проговорил Рейнар. – Она – дракайн. И для всех, кто знает нас, она – безнадежно больна с детства. Собственно, это почти правда, потому что в корзинке, которую подбросили на порог дома родителей, было двое детей. Только в отличие от меня Джайране с детства почти не удавалось оставаться в своем уме. Она была агрессивна и почти не контактировала с людьми. Однако отец обучал и ее, даже построил для нее маленькую пристройку к дому. К счастью, в том ужасном пожаре именно этот домишко и не сгорел. В общем, – он вздохнул, – для всех моя сестра чудовищно больна. О ней стараются не распространяться, жалеют. Мол, глава такой уважаемой академии, а мало того, что сирота из неблагородных, так еще и со смертельно больной сестрой.