Текст книги "Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сильвия Лайм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 56 страниц)

– Если ты пришла сюда, чтобы обсудить вопрос моей личной жизни, то я тебя разочарую, – оборвал он. – Убирайся, у меня нет на это времени, – Торриен говорил негромко, но чувствовалось, что он с трудом сдерживает себя.

Иллиана невольно улыбнулась.

За дверью послышался вздох.

– Ну, Тор…

– Какое тебе дело до меня? – мрачно спросил царевич. – У Дарьеша есть хасси, но к нему ты не пристаешь. У Саримарха было две хасси. Да даже у нашего отца была одна, как ты знаешь. И в этом нет ничего удивительного.

Райела заговорила вновь, но уже не так экспрессивно:

– Ты должен понять, я забочусь о тебе, эта… женщина тебя отвлекает. Неужели ты хочешь смерти своей сестры? Если она будет ублажать тебя, вряд ли ты сможешь одновременно с этим работать!

Торриен усмехнулся:

– То есть ты все же заботишься, но не обо мне, а о себе.

– Тор!

Но царевич не дал ей сказать и заговорил еще тише, чем прежде. Иллиана безошибочно угадала, что он в бешенстве:

– Над изготовлением антидота работают все химики Верхней Шейсары, – процедил он, будто каждое слово дается ему с трудом. – Иди к ним и не мешай мне.

– Мешаю развлекаться с этой?! – воскликнула она и тут же оборвала себя. – Ладно, прости-прости. Я не хотела тебя оскорбить. Ты же знаешь, что я нервничаю. У меня осталось совсем мало времени! Тор, я боюсь умереть. Я не хочу умирать! А всем известно, что ты – один из лучших химиков царства. Если кто-то и сумеет помочь мне, то это ты!

– Не над тобой одной висит этот меч, Райела, – проговорил Торриен, и теперь в его голосе проскользнула усталость. – Миллита тоже беременна. И еще три мирайи в замке. И это лишь в замке! А сколько их за чертой садов?

– Да плевать мне на Миллиту, это просто очередная подстилка Дарьеша, – вспылила Райела, и Иллиана поняла, что не хочет больше слушать эту беседу.

С отвращением оторвала ухо от двери и, поежившись, направилась в глубь комнаты.

Сестра Торриена абсолютно точно ничем не была на него похожа.

Иллиана обогнула простой белый стол, на котором были разложены какие-то папки, и устремилась дальше к еще одной маленькой двери, через щели которой светил ярко-желтый свет. За ней явно скрывалось что-то любопытное, тогда как вокруг стола с папками не было ничего интересного.

Поэтому Иллиана смело шагнула вперед, толкнула дверь, решив, что если она не откроется, то и не надо. Приличная девушка не будет лезть туда, куда не положено.

Однако маленькая ручка щелкнула, дверь легко поддалась, и девушка шагнула вперед.

Яркий свет ударил в глаза так, словно Иллиана стояла на улице в жаркий полдень, а не находилась в крохотной каморке, за окном которой опускался закат.

Сперва она ничего не могла рассмотреть оттого, что глаза ужасно слезились. Но уже через пару мгновений ее взгляду предстало нечто удивительное.

Со всех сторон совершенно пустого помещения ползали или просто лежали, греясь в лучах явно магического пламени, самые настоящие змеи. Разноцветные ленты свернулись десятками спиралей на гладких плитках пола. А огонь, горящий в пустых тарелках, что были зафиксированы в метре от пола на медных подсвечниках, освещал их блестящие чешуйчатые тела.

Иллиана замерла. Кончики пальцев похолодели. Девушка мгновенно поняла, что перед ней те самые змеи, чей яд Торриен наверняка использует для своих опытов. А возможно, на них он также тестирует антидот.

Все это обозначало одно: змеи чрезвычайно ядовиты.

Но гораздо ужаснее было другое: вернуться назад уже не представлялось возможным, потому что священные рептилии заметили ее.

Бесконечно долгое время назад, когда Иллиана встретила полубесчувственную Изумрудку в темной, пустой пещере, ей не было страшно. Змейка была маленькой и пухлой, а еще она вызывала чувство жалости своей беспомощностью и слабостью. Сейчас же вокруг девушки оказались десятки сильных и опасных змей, и они были в полном здравии.

– Не надо беспокоиться, – проговорила Иллиана, оглядываясь назад. – Я просто уйду, и все…

Дверь оставалось открытой, но змеи не выползали прочь. Однако они обвивали ее мягкие туфли, совершенно не интересуясь выходом из каморки.

Иллиана разглядела бледную белую линию, очерчивающую порог, и поняла, что, вероятно, на комнату наложены чары, не позволяющие змеям покидать ее. Как на стену, отделяющую Верхнюю Шейсару от Нижней.

– Я только сделаю шажочек назад, и все, – еще раз повторила она, придумывая, как бы поднять ногу, обвитую симпатичной черной змеей, и перенести ее обратно за порог.

Сердце билось очень быстро.

Иллиана не боялась змей. Она их даже любила. Тем более что Изумрудка оставалась ее лучшей собеседницей по вечерам, пока Торриен не возвращался из лаборатории. Тогда хитрая рептилия пряталась и делала вид, что ее тут нет и не было никогда.

Иллиана пока не планировала раскрывать царевичу свой маленький секрет. Особых причин для этого не было, тем более хотелось оставить при себе хотя бы одну тайну. Неизвестно, как Торриен отреагировал бы на странную горбатую змею, которая слишком много знает. Подтверждая этот факт, Изумрудка и сама ни капли не стремилась выйти из тени.

Теперь же перед девушкой оказалась целая комната, наполненная змеями, и привычное спокойствие как рукой сняло.

– Сперва одна нога… – протянула она нервно, оторвав стопу от пола в надежде, что уже через пару секунд уберется из этого места подальше.

Но в следующий миг сразу несколько змей медленно приподняли верхнюю часть туловища и, словно не отпуская девушку, обвились сперва вокруг ее лодыжки, а затем поползли вверх.

– О Светлая чета, – выдохнула Иллиана и поставила ногу обратно.

По второй уже ползли еще две рептилии.

Девушка замерла в неподвижности, ошарашенно хлопая глазами, пока прохладные разноцветные тела поднимались по ней вверх. Ей даже пришлось вытянуть руки, потому что змеи начали обвиваться вокруг них.

Было ужасно страшно, что они доползут до шеи и захотят двинуться выше. Горло буквально сдавило.

Они же вот-вот ее задушат…

Однако змеи будто нисколько не интересовались ее лицом. Они обвились вокруг ладоней, кистей, предплечий и на этом остановились. Пара блестящих хвостов свесилась вниз, и рептилии замерли, будто решили отдохнуть прямо на девушке.

Иллиана хлопала глазами, не понимая, что происходит. И взгляд сам собой начал скользить по гладким телам, чьи маленькие чешуйки переливались всеми мыслимыми цветами. Здесь были и нежно розовые змейки, напоминающие сладкий зефир, и фосфорно-зеленые, и блестящие черные, как нефтяные капли. Все они периодически смотрели на Иллиану и, казалось, не выказывали ни капли агрессии.

Девушка инстинктивно чувствовала, что змеи совершенно спокойны и умиротворены.

– А вы ничего, – улыбнулась она вдруг, сама не ожидая от себя.

В следующую секунду дверь каморки скрипнула, и раздался знакомый неторопливый голос, от которого у Иллианы мурашки пробежали по спине:

– Ну надо же, как ожидаемо… – прозвучало непонятное.

Девушка медленно повернула голову, чтобы не пугать отдыхающую на ней живность, и вяло улыбнулась в ответ.

– Казис Саримарх, жаркой луны. Я тут… ну, ты видишь. Вот думаю, как вернуть милашек на место. Ты случайно не в курсе?

Ее голос звучал отрывисто и нервно, но она пыталась улыбаться.

Жрец шагнул в комнату, ловко ступая между шевелящимися телами рептилий. Остановился так близко от девушки, что она снова смогла в деталях рассмотреть его немного морщинистое лицо со впавшими худыми щеками, острые глаза цвета стали и подрагивающие в ушах золотые серьги-кольца. Как ни странно, сегодня казис ходил на двух ногах. И это было впервые за все время их знакомства.

В голове мгновенно мелькнула догадка: жрец целенаправленно шел в лабораторию Торриена. Значит, даже правая рука царя с уважением относится к опытам Золотого змея.

От этой мысли Иллиана внезапно начала думать о Саримархе чуть лучше, чем прежде. Однако распространяющийся от него привычный, еле уловимый запах мха и волчьей ягоды все равно вызывал у девушки промозглое чувство в груди.

В это время казис поднял ладонь и с какой-то медово-хищной улыбкой поднес ее к солнечному сплетению девушки. Не касаясь, но так близко, что Иллиана почти чувствовала тепло его руки.

Она задержала дыхание, глядя на казиса широко распахнутыми глазами, надеясь лишь, что он не чувствует ее страха и неприязни, которую ничем было не погасить, как бы Иллиана ни пыталась.

А Саримарх коротким движением растопырил пальцы, не сводя с нее внимательного взгляда, провел ладонью вниз, и тут же змеи начали расползаться в разные стороны. Некоторые и вовсе падали на пол и убирались прочь, освобождая тело девушки.

Мужчина опустил руку, когда все рептилии исчезли, а Иллиана смогла спокойно вздохнуть.

– Благодарю, – проговорила она, вздрагивая от теплого воздуха, укутавшего кожу после прохладного прикосновения змей.

– Не за что, – ответил казис, и его губы растянулись в тонкой улыбке, при которой не было видно зубов. Словно он что-то скрывал.

Но Иллиана решила, что, должно быть, это и к лучшему. Хотя бы не заметно его клыков.

– Ты и сама могла это сделать, – добавил казис, а затем его взгляд направился куда-то назад, на дверь за женской спиной. – О, Торриен, ну, раз ты здесь, значит, я могу приступать к своим обязанностям.

С подозрительно хитрой улыбкой поклонился девушке и вышел прочь.

Иллиана развернулась и увидела своего царевича. Лицо Золотого змея выглядело напряженным, когда он провожал взглядом Саримарха.

Иллиана бросилась на шею мужчине, одновременно надеясь побыстрее покинуть комнату со странными любвеобильными рептилиями.

– Что у вас тут случилось? – спросил Торриен, закрывая дверь в каморку. – И зачем ты пошла в лабораторный серпентарий?

– Я… случайно, – виновато посмотрела на него она. – Не знаю даже, как это вышло. Наверно, задумалась. Шагнула вперед и… оказалась с ног до головы оплетена змеями. А казис смог заставить их уползти обратно. Не знаю, что бы я без него делала.

Торриен сцепил руки за ее спиной и мягко поцеловал в макушку. А затем, вздохнув, проговорил:

– Ты сайяхасси. Змеи любят тебя, хотят быть к тебе ближе. Они не укусят, пока ты не вздумаешь причинить им вред. Хорошо, что Саримарх помог. И плохо, потому что теперь он абсолютно точно знает, что ты – не хасси.

Иллиана втянула носом воздух и нервно задержала дыхание.

– Так вот что значило его «Ну надо же, как ожидаемо».

– Не бойся, он будет молчать… пока ему не станет выгодно сказать правду.

– А разве теперь имеет значение мой статус? Ведь мы уже давно вместе, все знают, что я – твоя, – проговорила Иллиана, чувствуя, как от близости царевича все внутри потихоньку привычно занимается пламенем.

Торриен провел ладонью по ее спине и коснулся щекой макушки.

– Наверно, нет, – прозвучал его задумчивый голос. – Если ты твердо решила, что останешься со мной навсегда. Как сайяхасси, ты уже точно не сможешь покинуть дворец. Если тебя попробую отпустить я, тут же появится другой мирай, желающий обладать тобой. Сайяхасси – это сокровище для любого из нас.

Торриен сделал небольшую паузу. Затем обхватил Иллиану за плечи, отодвигая от себя, и посмотрел в глаза, добавив с легкой улыбкой:

– И только ты – мое сокровище безо всяких причин.

Иллиана зажмурилась от удовольствия. Приподнялась на цыпочках и легко коснулась губ царевича. Ласково и нежно, без какого-либо эротического подтекста. Просто чтобы он почувствовал ее эмоции, тот огонь любви, которым она была полна до краев от каждого его слова.

А потом отстранилась от него, отодвинулась всего на пару сантиметров, позволяя их губам ненадолго разомкнуться, и вдруг ответила то, чего не говорила прежде:

– Я твердо решила…

Золото глаз царевича мираев в ту же секунду вспыхнуло и зажглось удивлением, недоверием. Диким, животным восторгом.

Он тут же с силой прижал Иллиану к себе и впился в нее совсем другим поцелуем. Не спокойным и мягким, каким его только что целовала девушка, а хищным, горячим, сметающим все преграды на пути рвущегося сердца.

И каждый миллиметр тела девушки отвечал на этот поцелуй обострившейся чувствительностью, тысячей жгучих искр, рассыпавшихся под кожей.

Когда царевич наконец отпустил ее, она тяжело дышала, а он смотрел ей в глаза затуманенным, жгучим взглядом, в котором была не только страсть, но и что-то еще. Что-то глубокое и всепоглощающее, отчего сердце замирало в груди.

Чтобы им обоим как-то вернуться в реальный мир, Иллиана встряхнулась. Выдохнула, с улыбкой касаясь указательным пальцем мужских губ, и сказала:

– А еще я хочу помогать тебе с поиском антидота. Я знаю много трав, вдруг это как-то поможет?

Золотые глаза Торриена мгновенно потеплели, а пламя в них будто на время приглушило свои обжигающие язычки.

– Знаешь, ты удивительная, – прошептал он тихо.

– Да я вообще прелесть! – махнула она рукой и, смеясь, театрально посмотрела вдаль.

Через пару минут Иллиана уже уходила прочь из лаборатории, пообещав Золотому змею ждать его в покоях. После этого разговора настроение у девушки было самое романтичное. В животе порхали бабочки, а на губах играла улыбка. Наверно, поэтому она и не заметила, как прошла нужный поворот на этаж царевича Торриена и случайно забрела во владения Дарьеша.

Как только черные с синим стены дали ей осознать свою ошибку, Иллиана развернулась, стремительно уходя прочь из дворцового крыла, в котором ни за что не хотела находиться когда-либо вообще. Однако внезапно ее привлек знакомый голос. А точнее, крик:

– Пожалуйста, нет!

И это был крик Миллиты.

Иллиана подбежала к приоткрытой двери, из узкой щели которой доносился голос подруги, и резко рванула на себя, тут же застыв, как ледяная скульптура.

Под ребрами будто повеяло зимней стужей.

Перед ней оказалась просторная гостиная, в самом центре которой сейчас лежал упавший стол, а на белоснежном ковре сверкало алым пятно от разлитого вина. Пара бокалов, перевернутое блюдо и фрукты валялись здесь же.

А на большом диване поблизости происходило нечто ужасное. Словно сбывшийся кошмар, повторение прошлого. Только уже не с ней, не с Иллианой.

Дарьеш в ипостаси Великого змея нависал над хрупкой фигуркой Миллиты, чье тело, лежащее на бархате цвета индиго, было сдавлено огромными черными кольцами.

Наследник Шейсары выглядел ужасно. Сапфирово-синие отблески на его чешуе будто бы полностью пропали. Теперь он весь казался одним большим пятном тьмы, ожившим воплощением гессайлаха, проклятой души, сотканной из ночи и дыма.

Несмотря на то, что Иллиана не скрывалась, казалось, ее никто не заметил. Дарьеш продолжал обвивать кольцами Миллиту, словно питон, готовящийся сожрать кролика. Его лицо было искажено гневом, на нем не осталось ни одной красивой черты, что позволили бы опознать в нем наследного царевича Шейсары.

– Отпусти ее! – закричала Иллиана, прижав ладони к щекам, чувствуя, как ужас сковывает тело.

Дарьеш резко повернул голову и зашипел:

– Пошла прочь отсюда, это не твое дело!

Миллита повернула голову, из ее глаз полились слезы. Крупными каплями они катились по лицу, расчерчивая влажные дорожки, пока она смотрела на Иллиану. Смотрела и молчала. И это было гораздо красноречивее, чем если бы она закричала вновь.

– Отпусти! – выдохнула снова Иллиана, и не думая уходить. – Отпусти немедленно, или я позову Торриена!

На губах Дарьеша вспыхнула ядовитая улыбка, полная презрения и даже ненависти.

– Дела мирая и его хасси никого не касаются. Или убирайся, или подойди поближе, если так хочешь присоединиться к нашей маленькой игре.

Иллиана тяжело дышала. Она не знала, что делать, потому что, объективно говоря, и впрямь не имела права тут находиться. Перед ней был царевич нагов, а она – всего лишь человек, чье слово не имеет веса. Чья жизнь стоит всего-навсего мешок золотых аспидов.

Но налитые слезами глаза Миллиты… умоляли помочь. Остаться, не бросать.

Но разве может Дарьеш причинить вред своей хасси?

Иллиана колебалась под двумя перекрестными взглядами. Одним – полным сарказма и ярости, и вторым – ужаса и обреченности.

Иллиане показалось, что избранница Сапфирового змея готовилась вот-вот остаться в одиночестве. Ведь иначе и быть не могло. Никто не смеет перечить наследнику.

Словно в подтверждение этого, Миллита вдруг опустила взгляд и повесила голову, закрыв глаза.

– Ну, а ты чего молчишь? – зарычал вдруг на нее Дарьеш, встряхнув сжатую в кольцах девушку. – Скажи своей подружке, чтобы убиралась!

Мирай словно в один миг начал еще сильнее злиться. Он приподнял Миллиту, и теперь она не лежала под ним, но повисла на огромном хвосте напротив.

– Или ты сильно страдаешь с наследником целой Шейсары? – продолжал он, и его физиономия начала краснеть от гнева. – Может, я тебя недостаточно ублажал, что ты строишь глазки другим мираям за моей спиной?!

Огромное кольцо хвоста свилось на животе девушки, неумолимо сжимаясь. Миллита задергалась в этом захвате, пытаясь убрать удавку, и заплакала еще громче:

– Нет, пожалуйста, там же малыш! – закричала она.

В этот момент у Иллианы окончательно отключилось всякое чувство самосохранения. Она рванула вперед и со всей силы толкнула змея, пытаясь оторвать его от девушки.

Естественно, это было бесполезно.

– Отойди от нее, чудовище! – бросила она, как попало стуча Дарьеша в грудь кулаками. – Она же беременна!!!

– И что с того? – выпятив верхнюю губу, из-под которой показались ядовитые клыки, прошипел змей. – Она все равно сдохнет, потому что не в состоянии выносить настоящего мирая! Мерзкое человеческое отребье, которое убьет моего ребенка!

С этими словами он одним легким движением оттолкнул Иллиану, отчего она упала на ковер, а сам поднял Миллиту еще выше, добираясь кольцами хвоста до шеи.

Иллиана больше не раздумывала, спасать или нет подругу, которая на ее глазах белела и хрипела, задыхаясь. Она просто подняла тяжелую юбку своего платья и резким рывком достала нож, привезенный из родного дома, из чехла, который приказал для нее сшить Торриен.

Он знал, что его хасси носит под одеждой оружие. И не возражал. Говорил, что, мол, раз это заставляет ее чувствовать себя спокойно, он не будет против. В любом случае во дворце никто не станет нападать на хасси царевича. И только раз он, будто в шутку, засмеялся и попросил не пускать оружие в ход против царя. Иначе спасти ее от наказания будет проблематично.

Иллиана никогда не планировала причинять вред царской семье. При этом Торриен имел право ей не доверять, но он верил, и девушка любила его за это еще сильнее.

Доли секунды ей хватило на то, чтобы занести руку и ударить блестящим лезвием черный смертоносный хвост. Лишь в последний миг в голове мелькнуло лицо возлюбленного. Вряд ли ему это понравится. Но изменить ничего уже было нельзя.

Дарьеш громко закричал. Отбросил Иллиану сильным ударом по лицу и вынул нож, откинув в сторону. Мирай больше не был похож на человека. Лицо окончательно потеряло знакомые черты.

Но он отпустил Миллиту. Девушка упала на диван, кашляя, глотая слезы и обнимая свой живот, который еще даже не начал округляться.

А Дарьеш повернулся к Иллиане, разнося окровавленным хвостом мебель в щепки.

– Как ты посмела?! – звучал его бешеный голос как раскаты грома.

Он рванул к ней, наклонился и схватил за шею, с силой сдавив.

Дыхание застряло в груди. Иллиана не могла вздохнуть.

– Ты знаешь, что делают с собаками, которые кусают хозяев? – звучал его жуткий голос, что стал значительно тише прежнего.

Кровь пульсировала в ушах, искажая звуки.

Дарьеш наклонился к лицу Иллианы, обдавая горячим ядовитым дыханием из распахнутого рта.

Белые клыки змея казались огромными, вызывая у девушки приступ неконтролируемого ужаса.

Сердце билось в груди так быстро, словно вот-вот остановится. Словно в этот момент оно пыталось наверстать все то время, что ему уже не стучать после укуса Дарьеша.

– Их убивают, – закончил он со злой улыбкой и опустился к ее шее.

«Это конец», – поняла девушка. На этот раз яда будет много, и Торриен уже не сможет его высосать.

Да и не успеет.

«Это определенно конец».

Глава 13

Однако того, чего так боялась Иллиана, не произошло. В следующий миг события закрутились слишком быстро.

Сперва одновременно что-то закричала Миллита, отталкивая Сапфирового змея, затем в комнату, с силой распахнув дверь, ворвались стражники с саблями наголо. За каких-нибудь несколько секунд все помещение наводнили наги, из-за длинных змеиных хвостов стало не протолкнуться.

– Что случилось, шерисмирай? Мы слышали крики, – с поклоном поинтересовалась охрана.

Дарьеш, что-то гневно прошипев, отбросил Иллиану от себя как нечто отвратительное и неприятное.

– Заберите это в камеру. Оно напало на наследника Шейсары, – ответил он, указав на свой окровавленный хвост.

От этих слов в ушах Иллианы застучало, а на глаза опустилась кровавая пелена.

Да, она переживала, что, защищая правое дело, осталась виновата, но это были далеко не единственные ее эмоции. Ее также наполняла радость оттого, что гадкий змей не смог ее укусить. В висках клокотал гнев, потому что мерзкий наследный царевич не понесет заслуженного наказания. А еще было очень обидно, что она сама успела ранить Дарьеша лишь единожды. Его рана явно была несерьезной, и в венах девушки теперь клокотала непривычная кровожадность. Ведь скоро ей наверняка предъявят обвинения в покушении, а так это обвинение хотя бы оказалось не беспричинным.

Когда стражники выводили ее из комнаты, Иллиана сжигала взглядом зло ухмыляющегося Дарьеша. Она больше не боялась мираев, не испытывала перед ними того ужаса, восхищения и восторга, что еще буквально месяц назад. Теперь в большинстве случаев она видела перед собой жестоких самовлюбленных существ, и Дарьеш среди них был самым отъявленным.

Кажется, Сапфировый змей почувствовал ее отвращение, потому что улыбка медленно сползла с его лица. В ее глазах он не прочел страха, на который так рассчитывал. Ничего не прочел, кроме презрения, которое она и продемонстрировала, в конце концов многозначительно сплюнув на пол и отвернувшись.

В камере замковой тюрьмы, куда девушка попала на этот раз совсем с другой стороны, чем прежде, было влажно и холодно. На полу лежал не слишком чистый матрас, в углу которого что-то копошилось.

Иллиана отвернулась, фыркнув и сложив руки на груди. Страх все не приходил. Вероятно, сказывалось пережитое напряжение, стресс, который всколыхнул в душе ярость и праведный гнев. Искаженное лицо Дарьеша не выходило из головы и придавало сил.

Меряя шагами каменную клетку, девушка раздумывала, что делать дальше. Пройдет не так много времени, прежде чем к ней явится Торриен. Но вот станет ли он помогать ей, зная, что она напала на его брата? Тем самым ножом, который он сам позволил ей носить?

Можно сказать, что она была неосторожной, действовала необдуманно и глупо. Но правда в том, что если бы ситуация повторилась, то ничего не изменилось бы. Она никогда не смогла бы бросить подругу, учитывая, что любое промедление могло стоить ей жизни или здоровья. В глазах Дарьеша Иллиана слишком хорошо видела слепую жестокость. Он не остановился бы на угрозах и оскорблениях.

Поэтому, когда на другом конце длинного тюремного коридора раздались быстрые размеренные шаги, сердце девушки екнуло лишь раз. В остальном она оставалась совершенно спокойна. Наверное, так бывает, когда несмотря ни на что ты знаешь, что был прав.

Как только около двери появились сразу три фигуры, среди которых, кроме Торриена, был еще казис Саримарх с охранником, девушка уже приготовилась защищаться. Жрец и стражник прошелестели длинными хвостами прямо к клетке, и Иллиана поняла, почему не слышала их шагов. В человеческой ипостаси к ней пришел лишь ее Золотой змей.

Девушка глубоко вздохнула, в очередной раз наполнившись к ненаследному царевичу чувством благодарности, смешанной с гораздо более сильными эмоциями. Ведь с тех пор, как она поселилась во дворце, только слепой мог не заметить, что Торриен большую часть времени выглядит как человек. Увидеть на двух ногах остальных мираев была большая редкость.

Но после следующих слов царевича Иллиана со стыдом поняла, что, оказывается, все равно думала о Торриене хуже, чем он был на самом деле. А зря. Золотому змею можно было доверить не только свое тело, но и жизнь, и душу.

– Открывай, – скомандовал он, бросив гневный взгляд на охранника.

Саримарх за его спиной тряхнул головой, отчего в тусклом свете фонарей в коридоре блеснула его лысина и крупные серьги в ушах. Бледный хвост зазмеился по полу полоской ртути.

– Ты уверен? – протянул казис. – Ведь она угрожала твоему брату, – звучал его медленный, чересчур ласковый голос. Казалось даже, что жрец улыбался, глядя на девушку. Но, возможно, это лишь обман зрения, потому что его лицо оставалось приторно-бесстрастным.

Стражник замер с магическими ключами в руках. Он переводил нервный взгляд со жреца на царевича и обратно.

– Я что-то не ясно сказал?! – рыкнул Торриен, и его глаза сверкнули раскаленным металлом.

Стражник практически подскочил на своем бледно-болотном хвосте, всунул ключ в скважину и торопливо провернул, низко поклонившись.

Камера открылась, и Иллиана, не понимая, как такое может быть, вышла к Торриену. Неужели он может так просто ее выпустить?

Царевич в тот же миг заключил ее в объятия, отодвигая в противоположную сторону от казиса и охранника. Словно защищая ее от них своим телом.

– Тор, – тихо проговорила Иллиана, не веря, что он вот так легко ее заберет. Без вопросов, криков «Как ты могла ударить моего брата» и прочего.

– Тише, – покачал головой мужчина и тут же повел ее вперед по коридору. – Придем в покои, там и поговорим.

– Не делаешь ли ты ошибку, Золотой змей? – бросил ему в спину казис Саримарх, и Иллиана вновь почувствовала в его голосе улыбку, хотя лицо жреца оставалось неподвижным.

– Не твое дело, – рыкнул Торриен. – Все вопросы я решу с отцом самостоятельно.

– О, я в этом не сомневаюсь, – с легким поклоном ответил жрец, и царевич с девушкой скрылись за поворотом коридора.

Они двигались довольно быстро и уже через несколько минут оказались в черно-золотом дворцовом крыле. Здесь словно по волшебству появился десяток стражников, которых прежде не наблюдалось. Они стояли у каждой двери, невозмутимо глядя в пустоту перед собой. У каждого на поясе висела сабля с позолоченной рукоятью, а желтые штаны и такого же цвета шапочки на головах говорили лишь об одном: это были слуги Торриена.

Иллиана прикусила губу.

– Это из-за меня, да? – спросила она, пока они проходили в покои.

Тот кивнул.

– Не переживай. Я просто перестраховался на случай, если кто-то вроде брата или казиса захочет забрать тебя без моего позволения. Личная стража этого не позволит. Думаю, эти охранники смогут задержать даже моего отца. Хотя… вряд ли надолго.

– Все так серьезно? – выдохнула девушка. И добавила: – Ну конечно, серьезно. Я же напала на наследника Шейсары!

Торриен скривился.

– Успокойся. Я знаю, что Дарьеш тебя спровоцировал. Да и невозможно причинить серьезный вред мираю одним ударом кинжала в хвост. Там нет ни одного органа, а вены и артерии расположены слишком глубоко. Но Дарьеш зол. Он может выкинуть любую глупость. А мне еще нужно разобраться с нашим отцом.

Иллиана глубоко вздохнула и закрыла лицо ладонями, усаживаясь в глубокое кресло.

– Прости, – тихо проговорила она. – Я виновата. Теперь у тебя проблемы. Но я не хотела, прав…

Но Торриен ее перебил.

– Перестань, – резко ответил царевич, становясь напротив и убирая ее руки от лица. – Я же сказал тебе, что ты ни в чем не виновата. Дарьеш заигрался. Он мог нанести вред беременной женщине. Не знаю, как у вас, а у мираев это серьезное преступление. И даже если по факту в домах Великих змеев за закрытыми дверьми может происходить все что угодно, это остается кощунством. И обвинение в подобном способно испортить репутацию любого клана.

– Тогда почему он так поступил? – выдохнула Иллиана, не отрывая взгляда от Торриена. Каждое его слово возвращало ее к жизни, придавало надежду.

И девушка могла лишь глядеть на него широко распахнутыми глазами и чувствовать, как ее сердце наполняется благодарностью, которую невозможно ни измерить, ни оценить. Горячей до дрожи и жгучей до слез.

– Потому что Дарьеш чувствует полную безнаказанность от своих действий, – мрачно ответил мужчина, отходя в сторону и меряя помещение неспокойными шагами. – Он с детства привык к тому, что ему позволено слишком многое. Чистокровный мирай, сын царя и наследник трона. Это все сделало его неприкосновенным. Даже если бы он убил Миллиту, это не вышло бы за черту дворца.

Иллиана съежилась, вспоминая полное ярости лицо змея.

– Он сказал, что она все равно умрет. И убьет его ребенка, – проговорила она, обхватывая себя руками.

Торриен пожал плечами.

– Возможно, ему и впрямь жаль ребенка, и это заставило его взбеситься. Но, скорее всего, дело не в самой жизни этого дитя, а в факте рождения наследника. Ему жаль… статуса, который он мог бы получить. Потерянной выгоды.

– Я… не понимаю, – нахмурилась Иллиана, пытаясь осознать, как можно жалеть какой-то статус, а не жизнь.

– Не бери в голову, – махнул рукой царевич. – Главное, что теперь я от него забрал и тебя, и Миллиту.

– И Миллиту? – тут же воспрянула девушка. – Но как? Она же его хасси?

– По причине необходимости медицинских наблюдений, – ответил Торриен серьезно. – Он мог причинить ей вред, а девушки, которые носят в животе мирая, бесценны, и не только потому, что могут родить нового Великого змея. Без них не создать и антидот. Он теперь никак не сможет забрать ее из медицинского крыла.

Иллиана кивнула, впервые за последний час почувствовав вспышку радости.

– Не знаю, что бы я делала, если бы не ты, – проговорила она вдруг, взглянув во внимательные золотые глаза. – Что бы я делала, если бы прежде тебя меня нашел другой мирай?..

Торриен остановился, а затем приблизился к ней, опустившись на колени возле кресла. Пододвинулся, встав между ее раздвинутых ног, обхватил лицо ладонями и медленно проговорил:

– Я бы обязательно увидел тебя и отобрал, – выдохнул прямо ей в губы и тут же коснулся их своими. Затем разорвал короткий, как прикосновение мотылька, поцелуй и добавил: – У кого угодно.

И снова поцеловал. На этот раз чуть сильнее, обхватив ее нижнюю губу и слегка прикусив.

– Даже у Дарьеша? – спросила девушка, тая в горячих руках мужчины.

– Даже у царя, – прошептал он с легкой улыбкой, а затем распахнул поцелуем ее рот и уверенно проник в него языком, изучая, лаская, обозначая свою власть.

Иллиана закрыла глаза и резко выдохнула. По спине прокатилась волна дрожи. Тело мгновенно отзывалось на близость царевича, а мысли стремительно покидали голову, как бы ей ни хотелось их удержать.