Текст книги "Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сильвия Лайм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 56 страниц)

А я смотрела в его широкую спину и чувствовала сжигающую изнутри обиду.

Он даже в кабинете не позволил мне присутствовать! И почему? Потому что сам же меня вчера и спутал с кем‑то?!

– Можете проследовать к коменданту и потребовать себе комнату в общежитии. Если она вам, конечно нужна…

Он говорил холодно и безэмоционально. А мое сердце все еще стучало невероятно быстро, и кончики пальцев подрагивали. Почти как вчера, только теперь налет сумасшедшего желания, кажется, исчез.

Но могло ли быть так, что какая‑то часть яда еще не развеялась? И поэтому я стою здесь и, как наивная девчонка, вздрагиваю от каждого его слова и прикосновения?

У меня даже не было сил высказать ему все, что я думала о его поступке.

Хотя… может, и не стоило этого делать. Лучше проглотить обиду и забыть. Все же с преподавательским составом не принято ругаться.

Но я не могла забыть. Мастер Астариен словно проник мне под кожу и зацепился там отравленными рыболовными крючками. И теперь я никак не могла его оттуда вытащить, все сильнее и сильнее отравляясь.

– И помните, что отныне я буду внимательно за вами следить, муссьора… – добавил угрожающе Астариен.

Он больше не смотрел на меня. Махнул рукой, будто позволяя тем самым наконец‑то исчезнуть из кабинета. Как безымянной тени.

Он даже не удосужился взглянуть напоследок и спросить, как меня зовут!

Стало ясно, что ему это ни капельки не интересно.

Где‑то в горле задрожало, когда я разворачивалась, чтобы уйти.

Но я не стала устраивать скандалов. Даже решила дверью не хлопать, напротив, тихо и с достоинством подняв подбородок, вышла прочь. Только зубы были стиснуты до хруста, а в глазах стало неприятно влажно.

Отойдя на пару шагов от кабинета, я остановилась, давая себе передышку. Мне нужно было взять себя в руки, как минимум, чтобы не разрыдаться, словно маленькая глупая девчонка. Я, в конце концов, не была ни маленькой, ни глупой! Разве что девчонкой, и то – в этом не было моей вины!

Но в этот момент произошло нечто совершенно сбившее меня с толку. Нечто полностью из ряда вон.

Из комнаты, которую я покинула, раздался едва ощутимый, тихий и грудной голос мастера Астариена, будто он говорил сам с собой. На самой границе слышимости между звуком и тишиной:

– Красивое, гессайлах тебя забери, имя… Кто же ты такая, Фиана Шиарис?..

А у меня по спине пробежали жгучие мурашки.

Он прекрасно знал, как меня зовут.

Глава 4

Я поспешила уйти прочь так быстро, как только позволяли ноги. Не хватало еще, чтобы мастер ядов выскочил из кабинета отравленной стрелой и увидел меня, скрючившуюся тут, у порога.

В ушах шумело, во рту все пересохло, так я перенервничала.

Однако стоило мне повернуть за угол коридора, как кто‑то схватил за руку. Я едва не закричала от страха, уже представляя, что это Астариен, он таки поймал меня за подслушиванием, и наказания мне не избежать.

Правда, мне до сих пор было не слишком понятно, за что меня вообще наказывать. В чем я провинилась? Обида от этого застряла где‑то под горлом удушливым комком, но я старательно не позволяла ей подняться выше и прорваться наружу.

Тем более что все выглядело так, будто мастер злится на меня не просто так. И не за то, что я, негодяйка такая, позволила себе оказаться вовсе не его любовницей, а совершенно посторонней девушкой. Он будто подозревал меня в чем‑то, что было понятно ему одному!

Может быть, он опасался, что я могла раскрыть какую‑то его страшную тайну? Например, то, что преподавателям запрещено вонзать клыки в академисток в стенах Самоцветов, а он нарушил устав, встретив меня?..

Звучало не очень правдоподобно, но другого варианта у меня пока не было. Однако, почувствовав жесткий, почти стальной захват на запястье, я была уверена, что этот самый вариант вот‑вот появится. Например, когда догнавший меня льесмирай откусит мне голову за дурное поведение. Или… искусает до умопомрачения.

Не знаю, чего я боялась больше.

Однако, резко развернувшись, я только и успела взвизгнуть:

– Я ничего не сделала, я не специально!

Оказалось, что удерживал меня вовсе не мастер ядов, а Ханна.

– Эй‑эй, Фи, кто тебя так напугал? – проговорила она, нависая надо мной ловкой и изящной, но крайне крупной тростинкой.

Сейчас, когда оказалось, что она умеет передвигаться так быстро, я обратила внимание на то, что ее фигура под платьем была скорее гибкой и сильной, чем стройной и полной изгибов. Глаза под дымчатыми очками сверкали все так же ярко и весело.

– Неужели наш мастер ядов? – выдохнула она тем временем ошеломленно, когда оказалось, что я все еще тяжело дышу и не могу выдавить из себя ни слова. – Не может быть… Значит, и те удушающие кольца, которые оставили в твоей душе столь острый след, – тоже его?..

– Тише‑тише! – зашипела я на нее, оглядываясь и боясь, что нас кто‑нибудь услышит. – И вовсе это не он, и вообще ничего не было…

– Да‑да, я вижу, – хмыкнула она, оглядывая меня чуть прищуренными глазами. – Как же тебя угораздило?.. – спросила, покачав головой, скорее риторически, чем ожидая ответа. – Ну ничего, потом расскажешь, пойдем.

Взяла меня под руку и с невозмутимым видом потащила вперед.

– Эй, а ты разве не будешь присутствовать на лекции куратора? – удивилась я, потихоньку приходя в себя в прохладе пустых коридоров.

– Нет, я попросилась уйти по важным делам, – ответила она так, словно в этом нет ничего удивительного – ускользнуть с первой же лекции!

– Так ведь… – подняла я палец, чтобы уточнить этот вопрос.

– Не бери в голову, мы с мастером Астариеном некоторым образом давно знакомы, – ответила она ровным голосом, глядя перед собой.

И почему в уголках ее губ мне чудилась скрытая улыбка?

Я решила, что раз она сама не рассказывает мне, что же это за знакомство такое “некоторообразное”, то будет повод узнать о нем в следующий раз.

– А куда же ты торопишься сейчас? – продолжала я осторожно прощупывать почву.

– Ну как же? – удивилась она, крепче прижав мою руку к себе и похлопав. – На первом курсе “Черного гематита” всего две девушки – это мы с тобой. Неужели тебе не хотелось бы познакомиться поближе с другой единственной девчонкой, которая осмелилась предположить, что сможет учиться здесь? – она многозначительно хмыкнула. – Такое заявление как минимум достойно уважения, а как максимум – шанса поселиться вместе!

С этими словами она посмотрела на меня и хитро подмигнула.

– Ты же не хочешь, чтобы тебе выделили комнату с каким‑нибудь парнем, верно? – добавила она, чуть округлив глаза под полупрозрачными стеклами. – Например, с тем вздорным гарпием? Вот было бы везение!

– Нет уж, действительно… – тут же покачала головой я, вздрогнув от резкой волны отвращения.

Теперь и я стала испытывать к Ханне значительно больше приязни, чем прежде. Ведь и правда – поселиться в одной комнате общежития было прекрасной идеей! Особенно учитывая, что и селиться‑то больше не с кем…

– А комнаты рассчитаны только на двоих? – уточнила я с надеждой.

– Да, – кивнула девушка. – В Самоцветах прекрасное общежитие. Почти волшебное! – ухмыльнулась она, будто в этой фразе таился какой‑то скрытый смысл. Все это место фактически финансируется лично его величеством царем Торриеном на золото из казны.

– Надо же, – покачала я головой, пока Ханна вела меня к первому этажу академии, а затем в кабинет кастелянши, которая отвечала за распределение. – Слушай, а почему на нашем факультете вообще так мало девушек? Ведь, насколько я успела заметить, поступление не такое уж и сложное. Ну… я хочу сказать, это, конечно, не было просто…

Новая подруга внезапно негромко рассмеялась, чуть откинув голову назад. Густые золотисто‑ореховые волосы рассыпались по плечам, отдавая медью и медом. Я вдруг подумала, что наверняка она долго завивала пряди на крупные бигуди, потому что сейчас они падали ей на спину почти идеальными волнами.

– Поступление – это, конечно, важно, – ответила она наконец, заводя меня в кабинет. – Но самое главное – окончить академию, не так ли? А для того, чтобы не вылететь с первого же курса, нужно показать недюжинные способности не только в физической подготовке, но и в магии, выносливости, ловкости, хитрости и уме. Большая часть мужчин не выдерживают и сами уходят, либо их отчисляют. А зачем это женщинам? – рассуждала она совершенно серьезно. – Магия и сила – удел мужчины. Удел женщины – дом, богатство мужа и семья. Вот и все.

У меня аж дыхание перехватило.

– Но… это же возмутительно, – выдохнула я, не успев себя сдержать.

В этот момент мы уже остановились перед столом кастелянши лет сорока. Она что‑то скрупулезно записывала в большой журнал, а ее длинные ногти быстро‑быстро постукивали по бумаге. Краем глаза я заметила мелкие перышки, торчащие из ворота классической мантии с символикой Самоцветов. Получается, она тоже была гарпией, как тот парень на нашем курсе...

Как только я вслух возмутилась, она подняла на меня удивленный взгляд из‑под изогнутой брови, а затем еще более удивленный взгляд перевела на Ханну.

– Что вам угодно?.. – начала было она.

– Нам одну комнату на двоих, пожалуйста, – быстро проговорила подруга, широко улыбнувшись. – Первый курс Черный гематит.

– Гематит?.. – переспросила кастелянша, еще сильнее приподняв брови, словно что‑то ее очень сильно удивляло.

Может, то, что она видела перед собой двух девушек?

– Да, – охотно кивнула моя спутница. – Ханна Джар и Фиана Шиарис.

Кастелянша еще раз оглядела нас с ног до головы и буркнула:

– Похвально.

Подруга бросила на меня многозначительный взгляд, мол, “видишь, все ценят наш с тобой выбор факультета”, и зачем‑то протянула руку вперед.

Кастелянша в это время черкнула что‑то в своем журнале, погрузила ладонь в сверкающую гранями хрустальную миску и достала оттуда два гладких алых камушка, будто склеенные магнитами. Расцепила их и вложила один в руку Ханны, а второй отдала мне.

– Комнату узнаете сами, – бросила она, не глядя на нас, и махнула рукой, чтобы убирались прочь.

Я хотела было спросить, что это вообще все означает, как подруга уже потянула меня за собой с широкой и крайне довольной улыбкой.

– Что это было, зачем мне это?.. – начала спрашивать я, раскрывая пальцы, что крепко сжимали камень. Однако, сделав это, я внезапно обнаружила, как на глазах блестящий красноватый голыш, напоминающий обычную озерную гальку, вдруг обратился крохотным золотым листом клена, усыпанным драгоценными камушками!

Ханна наклонилась ко мне и выдохнула:

– Дай посмотреть!

По мере того, как происходило это чудо, лицо девушки преображалось от любопытного к глубоко пораженному. Все это время она крепко сжимала свою ладонь.

– С ума сойти, – проговорила она ошарашенно. – Рубиновый клен. Никогда не видела ничего подобного.

– А у тебя что? – бросила я тут же, протягивая руку к ее крупному сжатому кулаку.

Она тут же распахнула пальцы, продемонстрировав такой же листик.

– Ну вот, и у тебя клен. А говоришь – никогда не видела ничего подобного, – пробубнила я, – хотя я все равно не понимаю…

– У меня клен, потому что у тебя клен, – ухмыльнулась она. – Ты раскрыла ладонь первой, и наша общая комната подстроилась именно под тебя.

– Подстроилась? – не поняла я.

– Пойдем, скоро все увидишь, – туманно ответила Ханна и снова потянула меня за собой.

На этот раз мы вышли за пределы главного корпуса Самоцветов и завернули куда‑то назад, вглубь территории академии. Здесь посреди огромного пространства, огороженного высоким забором, было еще несколько строений, но ни одно из них не казалось мне похожим на общежитие.

Ханна же уверенно вела меня вперед мимо каждого и них.

– Куда же мы? – не понимала я, серьезно заинтригованная. Золотой листик в руке едва ли не жег кожу.

– Вот сюда, – кивнула девушка, когда мы неожиданно начали приближаться к самому огромному дереву, которое я когда‑либо видела в своей жизни.

Нет, я слышала что‑то о том, что общежитие академистов – это какое‑то удивительное создание фей. Мол, здание целиком построено из дерева и все комнаты в нем буквально дышат природой. Но я никогда бы не подумала, что все здание – это и есть дерево!

В обхвате оно было столь широким, что напоминало исполинскую башню. А в стволе было так много небольших отверстий, которые я сперва приняла за дупла, что довольно быстро стало ясно: на самом деле это окна! Крупных ветвей оказалось немного, но каждая из них была столь широка, что могла вместить внутри небольшое помещение. Мелкие ветки тянулись вверх и в стороны в таком количестве, что рябило в глазах.

Но самое удивительно было даже не это. Дерево‑то оказалось абсолютно живым! Более того, оно словно делилось на какие‑то особенные секции, каждая из которых имела свою форму листьев и свои цветы!

Я снова распахнула ладонь, на которой сверкнул розовыми камнями золотой листик.

– Клен, значит, говоришь, – задумчиво протянула Ханна, приложив руку ко лбу и вглядываясь в самую крону. – Ну что ж, похоже, нам наверх!

Я проследила за ее взглядом и заметила, что на таинственном дереве и вправду помимо прочих присутствовали кленовые листья, но далеко‑далеко на вершине. Не меньше, чем на десятой толстой ветке от самой земли!

– Это что, правда и есть общежитие? – все еще не верила я своим глазам.

– Да, – кивнула Ханна, усмехнувшись. – Говорят, у ректора Рессела жена – фея. И он, как бы сказать, использовал собственные связи для налаживания инфраструктуры академии. Если ты понимаешь, о чем я толкую.

Она снова усмехнулась и залихватски подмигнула мне. Так, что я даже слегка покраснела.

Значит, правда: это дерево и впрямь вырастили феи.

– А как же мы заберемся наверх? – спросила я, не веря, что вообще задаю такой вопрос.

– Следуй за мной, – махнула рукой девушка и… неожиданно просто вошла в древесный ствол.

Кора древа перед ней расступилась, открывая проход, а я постаралась не отставать. Как только мы обе оказались внутри, кора задвинулась обратно, а Ханна приложила собственный золотой листик к гладкой деревянной стене.

В тот же миг пол под нашими ногами пришел в движение, быстро‑быстро поднимая нас наверх. Не прошло и десятка секунд, как мы уже вышли в небольшую уютную комнату полукруглой формы с обтекаемыми потолками. Все вокруг было деревянным, светлым и чистым, словно… живым. И если чуть‑чуть поднапрячься, то можно было представить, что это и впрямь большое дупло, в которым мы – что‑то вроде белок.

Ханна прошла вперед к единственному небольшому окну, по обе стороны от которого расположились две симпатичные кровати. Девушка распахнула деревянные ставни, с улыбкой взглянув вниз, и, оценив внушительную высоту, проговорила:

– Ну наконец‑то…

А дальше произошло то, что, признаться, повергло меня в глубокий шок.

Она подняла руки к волосам, одним ловким движением стягивая их в хвост каким‑то простым черным ремешком, затем протянула ладонь к лицу, неторопливо снимая очки. А следующим движением дернула платье так, что пуговицы разлетелись во все стороны, а тонкая добротная ткань жалобно затрещала.

– Эй, что ты делаешь?! – ахнула я, широко распахнув глаза.

Признаться, я думала, что она сошла с ума. И вот‑вот передо мной предстанет обнаженная девчонка, трясущая голой грудью перед распахнутым окном.

Но… вышло совсем не так. Потому что, как только разорванная ткань наряда осела на пол бесформенной грудой лоскутков, Ханна повернулась к окну широкой спиной и передо мной оказался… парень.

Все слова у меня застряли в горле. Я беспомощно открывала и закрывала рот, не понимая, сплю я или это действительно все происходит по‑настоящему.

Однако, к сожалению, это был еще не конец. Дело в том, что “Ханна”, судя по всему, не планировала оставаться совсем уж обнаженной. Под юбкой у “нее” не было ни нижнего белья, ни чулок. И, собственно, теперь было совершенно ясно почему.

В то же время, как с “нее” слетало платье, фигура также начала преображаться. Незнакомый мне парень становился чуть выше, шире в плечах, а ноги превращались в длинный и широкий змеиный хвост зеленого цвета с сильным сапфировым оттенком. Он блестел в свете солнца, как драгоценность, а медно‑русые волосы, забранные в хвост, внезапно стали выглядеть дикими и камышовыми, как шерсть хищника.

Впрочем, сейчас мне было немного не до красоты этого чужака. Огромный змеиный хвост вызвал где‑то под сердцем прилив первобытного страха, который был со мной с самого детства. И даже насмешливо‑веселые глаза на знакомом и таком новом лице не могли заставить успокоиться.

Передо мной стоял мирай. Один из Великих змеев… И я не могла понять, как вышло, что прежде я этого не понимала.

– Ну же, перестань смотреть на меня как на чудовище, – с усмешкой проговорил парень, сладко потягиваясь. – Ты хоть примерно можешь представить, насколько неудобно ходить в этом наряде? – скривившись, он кивнул на тряпки на полу. Затем мягким, шуршащим движением перетек хвостом на одну из кроватей возле окна и постарался усесться прямо на ней. – Тесновато тут, да? – хмыкнул он, когда длинный хвост в несколько кругов обогнул нашу маленькую комнатку, и меня взяв в кольцо.

Я нервно огляделась по сторонам, понимая, что, хоть блестящая спираль расположилась довольно далеко от моих ног, от этого ничуть не легче.

В голове тем временем стучало: “Я Фиана Шиарис. И я не сдаюсь просто так…”

Я перешла через потерю близких, через голод, одиночество и трущобы Шейсары. Неужели меня напугает какой‑то змей? Пусть и Великий?..

В конце концов, с одним мираем я уже успела познакомиться, и знакомство вышло гораздо более… близким.

– Кто ты такой? – выдохнула я наконец, стискивая кулаки и стараясь взять себя в руки.

– Ну наконец‑то ты набралась смелости, чтобы заговорить, – дружелюбно улыбнулся парень. Его раскосые глаза, которые я впервые имела возможность разглядеть без очков, сверкнули серебристым блеском. Они оказались насыщено‑зелеными с синеватой примесью металла. Словно обрамленные сапфирами изумруды.

Если бы я заметила этот цвет еще при первой нашей встрече, то не смогла бы так ошибиться. Я уже не гадала бы, кто передо мной, и сразу поняла, что Ханна – нагиня. Впрочем, наверное, я все равно не догадалась бы о том, что она парень, но сюрприз вышел бы хотя бы наполовину не столь шокирующим.

– Так будешь отвечать, кто ты? – повторила я с нажимом, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. Как же я планирую стать воином, гвардиаром, защитницей от черных культов, если боюсь простого змеиного хвоста?.. Пусть и очень большого...

Не факт, что у меня получилось быть столь уверенной, как хотелось, потому что лицо псевдо‑Ханны выглядело все так же чуточку насмешливо.

А мне внезапно вспомнились все слова, которые она, то есть он говорил мне буквально недавно. О том, что на Черном гематите совсем мало девушек, о роли женщины в патриархальной Шейсаре, о том, как неловко мне будет жить в одной комнате с парнем… А теперь выходило, что все это время он надо мной чуть ли не насмехался!

Хорош соседушка!

Я сжала губы, зачерпнув немного уверенности в возмущении. А мирай тем временем соизволил ответить, шевельнув длинным хвостом, искрящимся, словно морские изумруды:

– Меня зовут Джерхан, Фиана, – спокойно проговорил он, провокационно похлопав по узенькому свободному пространству кровати, на которой сидел. Будто приглашая меня устроиться рядом с ним. Но чтобы это сделать, мне мало того, что пришлось бы преодолеть огромный пугающий хвост, так я еще и оказалась бы невероятно близко к нему!

Естественно, я осталась стоять на месте, сложив руки на груди и демонстративно сдвинув брови.

На мужском лице мелькнула тень улыбки. И он невозмутимо продолжил говорить:

– Но я попрошу тебя звать меня исключительно Ханной. Даже когда мы будем с тобой наедине.

– Что? Почему? – не смогла я сдержать возглас удивления, несмотря на то, что, вообще‑то, это был не самый важный вопрос.

Джерхан пожал плечами, и в неярком солнечном свете, льющемся сквозь листву из окна, обнаженный торс мирая заиграл тугими литыми мышцами. Я вдруг обратила внимание, что его фигура не была слишком мощной и крупной, напротив, он был довольно худым. Но яркий рельеф тела ясно давал понять, насколько силен его владелец. Собственно, именно поэтому в длинном платье мой новый знакомый хоть и смотрелся довольно крупным, но все же не настолько, чтобы вызвать подозрения.

А еще – теперь, когда его лицо лишилось широких крупных очков, я видела, насколько необычным оно оказалось. Ни капли не женственным! Сильно впалые щеки, чуть выделяющиеся скулы, глубокие умные глаза под темными, ломаными бровями и сильная, мощная линия подбородка над мускулистой шеей. Шеей, на которой, кстати, до сих пор висела бархотка с блестящим ромбовидным рисунком. Прямо сейчас, на мужчине, она смотрелась довольно странно, признаться. Но, видимо, Джерхан забыл сорвать ее вместе с платьем.

– Потому что если ты будешь звать меня наедине Джер, а на людях Ханна, то рано или поздно ошибешься, – ответил он, уверенно глядя мне в глаза и только в них. Мне даже показалось, что он не моргает, лишь продолжает едва заметно улыбаться.

– И тут мы возвращаемся к вопросу о том, кто ты такой и почему я должна скрывать от остальных твое имя? – продолжала расспрос я, а затем с легким нажимом добавила: – Ах, да. А еще мы приближаемся к тому, с какой стати я вообще должна хранить твой секрет?

Улыбка на губах Джерхана стала чуть шире.

А затем он внезапно поднялся с кровати, и его хвост начал исчезать словно по волшебству. Не успела я и глазом моргнуть, как парень схватил со стены над кроватью тонкую шоколадно‑коричневую халат‑тунику и накинул себе на плечи, перевязав ремнем так быстро, что я не успела разглядеть на его теле ничего излишне провокационного.

Впрочем, покраснеть мне это не помешало.

Парень тем временем приблизился ко мне и неторопливо проговорил, неожиданно подмигнув:

– Если ты никому не скажешь, мы подружимся. Ну, чем не аргумент?

Я застыла от удивления, обнаружив, что мне совершенно нечего ответить.

В чем‑то он был прав. Зачем мне в первый же день в академии искать себе врагов, когда я могла найти друга‑мирая?..

Но уверенность, с которой все это мне говорил Джерхан, заставляла задуматься. Ведь он и впрямь, похоже, не сомневался, что я никому ничего не скажу.

– Но как же мы будем жить вместе? – проговорила я, совершенно сбитая с толку. – Да и вообще, разве можно в общежитии девочкам жить вместе с мальчиками?..

Мирай улыбнулся еще шире. Он был значительно выше меня, и теперь, когда он оказался парнем, эта разница ощущалась особенно сильно.

– Не волнуйся, – проговорил он, – в Самоцветах академисты сами выбирают себе соседа перед заселением. Наш выбор уже сделан. И я уверен, что мы не будем доставлять друг другу проблемы.

– А я вот в этом не слишком уверена… – проговорила я еле слышно, когда Джерхан отвернулся и двинулся в сторону двери.

Впрочем, мне показалось, что мирай меня все же услышал. Потому что у самого выхода он коротко взглянул на меня и улыбнулся.

– Не буду смущать тебя, Фи, – добавил он. – Располагайся. Я не вернусь до завтрашнего утра.

С этими словами он, хитро подмигнув мне, надел обратно свои огромные очки, легким движением руки распустил волосы, и они тут же рассыпались по плечам волнистым водопадом, который все еще не потерял упругость профессиональной укладки.

Затем парень надел на ноги мягкие туфельки‑тапочки с золотистыми носами и снова неуловимым образом стал похож на девушку.

– До встречи, милая, – подмигнул он, смягчив свой голос почти до неузнаваемости и вновь превращаясь в ту Ханну, с которой я познакомилась ранее.

А затем просто исчез в проеме полукруглой волшебной двери.

Я же и впрямь весь день до самого вечера провела одна. Успела полностью устроиться, перенести сюда свои вещи, распаковать их и разложить по небольшим углублениям‑полкам, находящимся прямо внутри стены. Многократно полюбовалась видом из окна, хотя, по сути, видом это было назвать сложно – так много веток с тонкими кленовыми листиками закрывали обзор. Также поискала я на чудесном древе другие “комнаты”, которые были бы окружены подобными листьями. И на первый взгляд обнаружила, что их нет.

Когда над Золотой Шейсарой спустился вечер, мне стало скучно. Я решила, что было бы неплохо разведать, какие занятия ждут меня завтра и что вообще представляет собой главное учебное здание Самоцветов.

Однако я и представить себе не могла, насколько я все‑таки невезуча.